Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 25 декабря 2003 г. N КГ-А40/10234-03-П В удовлетворении требования Минфина РФ о взыскании ущерба и упущенной выгоды с банка, взявшего на себя обязательство по финансированию инвестиционных программ, мотивированного тем, что заключенный банком от своего имени кредитный договор влечет утрату истцом права требования с заемщика возврата бюджетных средств, отказано, т.к. суд установил отсутствие правовой возможности заключения банком спорной кредитной сделки от имени Минфина РФ, и истцом не подтверждены попытки реализации права по возврату бюджетных средств

Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа
от 25 декабря 2003 г. N КГ-А40/10234-03-П

Министерство финансов Российской Федерации обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Международный промышленный банк" о взыскании на основании статей 15, 971, 973 Гражданского кодекса Российской Федерации убытков в виде реального ущерба в размере 500000 руб., выделенных в качестве бюджетного кредита проектно-конструкторскому технологическому институту "Лесмаш", и упущенной выгоды в размере 406805,56 руб., являющихся подлежащими уплате процентами за пользование кредитом, понесенными истцом в связи с ненадлежащим исполнением ответчиком обязательств поверенного, установленных соглашением N 15 от 05 июля 1994 года с истцом как с доверителем. Кроме того, истцом заявлено требование о привлечении ООО "МПБ" к ответственности, предусмотренной частью 2 статьи 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации, в виде взыскания процентов за пользование чужими средствами в размере 2900319,44 руб., начисленных на сумму 500000 руб., переданных истцом ответчику для финансирования третьего лица и являющихся для банка суммой неосновательного обогащения.

В обоснование заявленных требований истец указал на заключение ответчиком с ПКТИ "Лесмаш" кредитного договора N 179м от 06 июля 1994 года о предоставлении выделенных целевых денежных средств для финансирования на возвратной основе инвестиционных программ от своего имени с иным сроком возврата кредита и иным порядком начисления процентов за пользование денежными средствами, вопреки поручению доверителя о совершении определенного юридического действия от имени Минфина Российской Федерации, предоставления средств на срок до 01 января 2004 года и начисления процентов с даты зачисления средств на лицевой счет получателя согласно условиям соглашения N 15 от 05 июля 1994 года, что повлекло для истца утрату права требования возврата бюджетных средств с заемщика. Кроме того, истец указал на отмену своего поручения ответчику письмом от 31 августа 2001 года за N 07-04-25/1287.

Решением от 20 ноября 2002 года, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 31 января 2003 года, в удовлетворении иска было отказано при выводе суда о недоказанности истцом факта невозможности получения с заемщика - ПКТИ "Лесмаш", задолженности по кредиту.

Постановлением Федерального арбитражного суда Московского округа от 10 апреля 2003 года принятые по делу решение и постановление апелляционной инстанции были отменены, дело передано на новое рассмотрение в первую инстанцию того же арбитражного суда.

При этом суд кассационной инстанции указал на необходимость установить вид спорных правоотношений с учетом императивного правила части 1 статьи 975 Гражданского кодекса Российской Федерации о выдаче доверенности поверенному и определить правилам норм главы 49 или главы 52 Гражданского кодекса Российской Федерации стороны подчинили их условия. Кроме того, суду при новом рассмотрении дела было рекомендовано оценить содержание взаимных прав и обязанностей по спорному соглашению N 15 на предмет определения объема прав требования истца к ответчику и обязательств последнего перед истцом и высказаться о доказанности наличия у Минфина России убытков в истребуемом ко взысканию размере.

При новом рассмотрении дела до принятия решения истец уточнил исковое требование, в связи с чем просил взыскать с ответчика 2974259 руб. 44 коп., в том числе 944166 руб. 67 коп. реального ущерба (500000 руб. суммы кредита и 444166 руб. 67 коп. процентов за пользование кредитом) и 2030092 руб. 77 коп. упущенной выгоды.

Решением от 01 июля 2003 года, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 15 сентября 2003 года, в удовлетворении исковых требований было отказано.

При этом суд исходил из того, что соглашение N 15 можно квалифицировать как агентский договор с применением к нему правил главы 51 Гражданского кодекса Российской Федерации. В силу статьи 993 Гражданского кодекса Российской Федерации комиссионер не отвечает перед комитентом за неисполнение третьим лицом сделки, заключенной с ним за счет комитента. Отмена поручения истцом также не влечет в силу норм гражданского законодательства взыскания с ответчика убытков. Суд пришел к выводу, что требование истца к ответчику о возмещении убытков необоснованно, в том числе и поскольку им не доказан факт ненадлежащего исполнения обязательств по спорному соглашению. Требование о взыскании законной неустойки в качестве упущенной выгоды также признано судом неправомерным, поскольку санкции по своей правовой природе не являются неполученными доходами и не могут взыскиваться под видом убытков.

В кассационной жалобе Минфин России просит вновь принятые по делу решение и постановление отменить, дело направить на новое рассмотрение в ином судебном составе.

При этом заявитель указывает, что в обжалуемых актах содержатся взаимоисключающие выводы. Суд установил, что договор о предоставлении бюджетных средств с их получателем ответчик должен был заключить от имени и за счет Минфина России, однако не признал нарушением заключение ответчиком указанной сделки от своего имени. Судами первой и апелляционной инстанций, при определении правомочий Минфина России не применены, подлежащие применению статьи 125 Гражданского кодекса Российской Федерации и статья 165 Бюджетного кодекса Российской Федерации. Судом нарушены статьи 173 и 421 Гражданского кодекса Российской Федерации о принципе свободы договора и невозможности переквалификации судом по своему усмотрению договора поручения на договор комиссии. По мнению заявителя, ни в первой, ни в апелляционной судебных инстанциях не были выполнены указания кассационной инстанции, что привело к неправильным выводам, положенным в основу обжалуемых судебных актов. Как считает заявитель, обжалуемые решение и постановление нарушают единообразие в применении арбитражными судами норм права.

В судебном заседании представитель истца поддержал жалобу по изложенным в ней доводам, представитель ответчика возражал против ее удовлетворения, ссылаясь на законность обжалуемых судебных актов.

Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы, выслушав представителей сторон и проверив законность обжалуемых судебных актов в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, кассационная инстанция не находит оснований для их изменения или отмены в связи со следующим.

Как установлено судом и подтверждается представленными по делу доказательствами, между истцом и ответчиком 05 июля 1994 года заключено соглашение N 15, в соответствии с которым истец поручил, а банк принял на себя обязательство по выполнению от имени Минфина России функций по финансированию на возвратной основе инвестиционных программ. Минфин России предоставил банку целевые бюджетные средства в размере 500000 руб. с учетом деноминации для финансирования ПКТИ "Лесмаш", осуществляющего инвестиционные программы, со сроком возврата их банком до 01 января 2004 года и взиманием 10% годовых.

На основании указанного соглашения банк-ответчик заключил от своего имени 06 июля 1994 года кредитный договор N 179м с ПКТИ "Лесмаш", в соответствии с которым перечислил бюджетные средства в размере 500000 руб. заемщику. Кредит и проценты за пользование кредитом заемщиком не возвращены.

Истец считает, что в результате неправомерных действий банка по заключению кредитного договора не от имени Минфина России, а от своего имени, последний утратил свое право требования с заемщика возврата бюджетных средств, в связи с чем были причинены убытки в размере 2974259 руб. 44 коп., в том числе реальный ущерб - 500000 руб., перечисленных заемщику кредитных денежных средств и 444166 руб. 67 коп. неуплаченных заемщиком процентов за пользование кредитом, а также 2030092 руб. 77 коп. упущенной выгоды - законной неустойки, которую Минфин России мог бы взыскать с заемщика в связи с просрочкой возврата кредита и уплатой процентов на основании статей 290, 291 Бюджетного кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса Российской Федерации под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Свои убытки в виде реального ущерба истец связывает с утратой имущественного права требования к заемщику, упущенная выгода обосновывается как обусловленная указанной утратой невозможность взыскания с заемщика законной неустойки.

В соответствии со статьей 393 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать во-первых, факт нарушения обязательства, во-вторых наличие причинной связи между допущенными нарушением и возникшими убытками, и в-третьих, размер истребуемых убытков.

Факт заключения ответчиком кредитного договора от своего имени судом установлен, сторонами не оспаривается.

Однако истец, как обоснованно установлено судом, не доказал, что данный факт может расцениваться в качестве нарушения обязательства, которое повлекло утрату истцом права требования к заемщику о возврате бюджетных средств и процентов за пользование ими.

Так, со ссылкой на пункты 2.4-2.16 спорного соглашения N 15 и нормы Федерального закона "О банках и банковской деятельности" суд обеих инстанций правомерно признал, что правовая возможность заключения спорной кредитной сделки от имени и с участием Минфина России отсутствовала.

При таких обстоятельствах необходимость реализации соглашения N 15, заключенного по воле сторон, определила правовую целесообразность действий ответчика по участию в кредитных отношениях от своего имени.

Нормы главы 50 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающие порядок действий в чужом интересе, не исключает правовой возможности указанных действий.

Кроме того, правомерно признаны судом необоснованными доводы истца об утрате им права требования к заемщику по спорному кредитному договору, поскольку истец не подтвердил, что каким-либо образом пытался данное право реализовать.

Имеющиеся в деле доказательства, в том числе само спорное соглашение N 15 (п.3.2.), письмо об отзыве поручения от 31 августа 2001 года N 07-04-25/1287, доверенность от 26 декабря 2001 года N 07-04-18/1958-2, выданная истцом генеральному директору ОАО "Российский банк развития", при отсутствии каких-либо подтверждений соответствующих действий истца либо его представителя, направленных на реализацию указанного права, данного вывода суда не опровергают.

Учитывая изложенное, истец не доказал, что заключая кредитный договор, ответчик совершил неправомерные действия по нарушению обязательств и тем самым обусловил утрату имущественного права истца и, как следствие, заявленные убытки.

Отсутствие подтверждения заявленных нарушений обязательства и убытков в виде утраты имущественного права определяют в силу части 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации необоснованность требований истца и в отношении упущенной выгоды.

Поскольку требования об убытках, не зависимо от того при нарушении каких обязательств они были причинены, регулируются специальными нормами права, определяющими основания и порядок применения такой меры гражданско-правовой ответственности, кассационная инстанция не может признать неправомерным вывод суда обеих инстанций об отсутствии законных оснований для удовлетворения заявленного иска.

При таких обстоятельствах, обжалуемые судебные акты соответствуют требованиям закона, оснований для их изменения или отмены не установлено кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст.ст.284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил:

решение от 01 июля 2003 года и постановление апелляционной инстанции от 15 сентября 2003 года по делу N А40-38372/03-105-374 Арбитражного суда города Москвы оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.