Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 15 июня 2021 г. N Ф07-4379/21 по делу N А56-111609/2018

15 июня 2021 г.

Дело N А56-111609/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 07 июня 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 15 июня 2021 года.

Арбитражный суд Северо-Западного округа в составе председательствующего Казарян К.Г., судей Зарочинцевой Е.В., Троховой М.В.,

при участии представителя некоммерческой организации Фонд развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий Маслова Д.А. по доверенности от 14.05.2020, представителя конкурсного управляющего ООО"Органические световые решения" Евтушка И.В. - Хлебниковой В.А. по доверенности от 18.10.2020, представителя Брункова П.Н. - Магунова А.Б. по доверенности от 21.10.2020, представителя Фридовского В.В. - Толстикова А.В. по доверенности от 01.02.2020, после перерыва представителей Брункова П.Н. - Свашенко А.С. и Гурченко Е.В. по доверенности от 21.10.2020,

рассмотрев 07.06.2021 в открытом судебном заседании кассационную жалобу некоммерческой организации Фонд развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий на постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2021 по делу N А56-111609/2018/субс.1,

УСТАНОВИЛ:

В рамках конкурсного производства, открытого в отношении общества с ограниченной ответственностью "Органические световые решения", адрес: 198205, Санкт-Петербург, Таллинское шоссе, д. 206, ОГРН 1117847323296, ИНН 7807362153 (далее - Общество), решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.02.2019, конкурсный управляющий Кочкалов Сергей Александрович обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности акционерного общества "ПХК", Бычковского Дениса Николаевича, Брункова Павла Николаевича, Фридовского Владимира Валерьевича по обязательствам должника на сумму 54 230 586 руб. 80 коп.

Определением от 15.10.2020 установлены основания для привлечения Брункова П.Н. и Фридовского В.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества, с указанных лиц в пользу должника взыскано солидарно 54 230 586 руб. 80 коп., производство по заявлению конкурсного управляющего в отношении АО "ПХК" прекращено, в удовлетворении требования о привлечении к субсидиарной ответственности Бычковского Д.Н. отказано.

В связи с освобождением Кочкалова С.А. от исполнения обязанностей конкурсного управляющего Общества определением от 29.01.2021 конкурсным управляющим должника утвержден Евтушок Игорь Васильевич.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2021 определение от 15.10.2020 в части привлечения Брункова П.Н. и Фридовского В.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества отменено, в удовлетворении заявления конкурсного управляющего в указанной части отказано.

В кассационной жалобе конкурсный кредитор - некоммерческая организация Фонд развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий (далее - Фонд), ссылаясь на несоответствие выводов суда апелляционной инстанции обстоятельствам дела, просит отменить постановление от 19.02.2021, оставить в силе определение от 15.10.2020.

Податель кассационной жалобы считает, что истечение двухлетнего срока контролируемости должника само по себе не является основанием для освобождения от субсидиарной ответственности, поскольку к объективному банкротству Общества привели действия Брункова П.Н. и Фридовского В.В., в частности сделки, совершенные ими в период осуществления полномочий контролирующих должника лиц, указывает на отсутствие доказательств передачи Брунковым П.Н. и Фридовским В.В. оригиналов документов Общества конкурсному управляющему либо лицам, сменившим их в качестве единоличного исполнительного органа должника.

По мнению Фонда, судом апелляционной инстанции допущено нарушение норм процессуального права, выразившееся в принятии к производству апелляционной жалобы Фридовского В.В. и назначении судебного заседания по ее рассмотрению менее чем за пятнадцать дней до даты судебного заседания, что лишило Фонд возможности в установленном порядке представить суду и участвующим в деле лицам мотивированный отзыв.

В судебном заседании представитель Фонда поддержал доводы кассационной жалобы, представители Фридовского В.В. и Брункова П.Н. возражали по жалобе по основаниям, изложенным в отзывах, просили оставить постановление без изменения, представитель конкурсного управляющего просил оставить в силе определение от 15.10.2020.

Иные участвующие в деле лица надлежащим образом извещены о месте и времени судебного разбирательства, однако своих представителей для участия в судебном заседании не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения кассационной жалобы.

Законность принятых по делу судебных актов проверена в кассационном порядке исходя из доводов кассационной жалобы.

Как установлено судами, единственным участником должника являлось АО "ПХК" (ранее - АО "Оптоган"); Бычковский Д.Н. являлся генеральным директором должника с 18.08.2011 по 10.10.2012, Брунков П.Н. - с 11.10.2012 по 28.05.2013, Фридовский В.В. - с 29.05.2013 по 11.11.2014, АО "ПХК" - с 12.11.2014 по дату открытия в отношении Общества конкурсного производства.

В обоснование заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий сослался на неисполнение ими обязанности по передаче документации Общества, неподачу заявления о признании должника несостоятельным (банкротом) и совершение от имени должника сделок, не предполагавших реального встречного исполнения.

Рассмотрев заявление конкурсного управляющего и установив, что признаки несостоятельности (банкротства) возникли у Общества не позднее 04.10.2015 - по истечении десяти дней с момента получения предписания Фонда от 22.09.2015 N Исх/12-3679 о возврате 53 908 543 руб., что установлено решением Арбитражного суда города Москвы от 18.01.2017 по делу N А40-158278/16-51-15-15, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Бычковский Д.Н. не может быть признан контролирующим лицом должника по смыслу пункта 1 статьи 61.10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), так как его полномочия прекратились более чем за три года до возникновения у должника признаков несостоятельности (банкротства), в то же время признал достаточными представленные конкурсным управляющим доказательства наличия у Брункова П.Н., Фридовского В.В., АО "ПХК" контроля над должником.

В отношении АО "ПХК" суд первой инстанции прекратил производство по заявлению в связи с завершением в отношении него конкурсного производства и исключением указанного лица из единого государственного реестра юридических лиц.

Удовлетворяя заявление конкурсного управляющего к Брункову П.Н., Фридовскому В.В., суд первой инстанции исходил из того, что названными лицами не исполнена обязанность по передаче конкурсному управляющему документации должника, что повлекло невозможность формирования конкурсной массы Общества.

Суд первой инстанции также согласился с доводами конкурсного управляющего об искажении контролирующими лицами должника отчетности Общества, выразившемся в неотражении предписания Фонда от 22.09.2015 N Исх/12-3679, решения Арбитражного суда города Москвы от 18.01.2017 по делу N А40-158278/16-51-15-15.

Апелляционный суд не согласился с выводами суда первой инстанции в части наличия оснований для привлечения Брункова П.Н. и Фридовского В.В. к субсидиарной ответственности, поскольку Брунков П.Н. не являлся руководителем должника после 28.05.2013, Фридовский В.В. - после 11.11.2014, в связи с чем на них не может быть возложена ответственность за отсутствие и (или) несохранность документов, а АО "ПХК", ставшее следующим и последним исполнительным органом Общества, на непередачу документов либо товарно-материальных ценностей должника бывшими его руководителями не ссылалось. При этом суд принял во внимание представленные в материалы дела копии договоров поставки от 01.02.2013 N 49, от 08.02.2013 N 50, от 12.02.2012 N 51, от 21.03.2012 N 3, 1, 16, от 30.10.2012 N 39, 40, 41, от 27.06.2013 N 54, от 27.06.2013 N 55, отражение данных бухгалтерской отчетности в заявлении конкурсного управляющего.

Суд апелляционной инстанции отметил, что неотражение в бухгалтерской отчетности предписания Фонда от 22.09.2015 N Исх/12-3679, а также решения от 18.01.2017 по делу N А40-158278/16-51-15-15 не может быть поставлено в вину Брункову П.Н. и Фридовскому В.В., поскольку названные документы датированы в период, когда составление бухгалтерской отчетности должника входило в обязанности АО "ПХК" (2015 и 2017 годы соответственно). Судом также учтено, что сведений об обращении конкурсного управляющего к Брункову П.Н. и Фридовскому В.В. с требованием о передаче документации и товарно-материальных ценностей Общества не представлено.

Отказывая в привлечении Брункова П.Н. и Фридовского В.В. к субсидиарной ответственности по мотивам совершения ими от имени Общества экономически невыгодных сделок, суд апелляционной инстанции указал, что такие сделки не повлекли объективного банкротства Общества.

Апелляционный суд также отметил, что выявленные конкурсным управляющим сделки не были оспорены и признаны судом недействительными, а Брунков П.Н. и Фридовский В.В. после прекращения полномочий утратили статус контролирующего лица, доступа к финансовой документации Общества не имели, влияния на хозяйственную деятельность должника не оказывали.

Оценив выводы судов первой и апелляционной инстанций, кассационный суд пришел к следующему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено названным Законом, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: 1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; 2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; 3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Как разъяснено в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53), по смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее - объективное банкротство).

Указанные положения законодательства не исключают возможность привлечения контролирующего лица к иной ответственности за действия, совершенные за пределами названного трехлетнего периода, например, к ответственности, предусмотренной законодательством о юридических лицах (статья 53.1 ГК РФ, статья 71 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", статья 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и т.д.).

Как разъяснено в пунктах 17, 20 Постановления N 53, если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

При решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий, не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Конкурсным управляющим заявлено о применении к ответчикам ответственности в связи с совершением последними действий, повлекших невозможность осуществления расчетов с кредиторами, что предусмотрено статьей 61.11 Закона о банкротстве в действующей редакции.

Пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до внесения в него изменений Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ (далее - Закон N 266-ФЗ), подлежащая применению, согласно статье 4 ГК РФ, к оценке действий контролирующих лиц, имевших место до вступления в силу Закона N 266-ФЗ, предусматривала аналогичную ответственность за доведение должника до банкротства.

Таким образом, объективной стороной рассматриваемого правонарушения является не отсутствие документации должника или нарушение пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве, равно как и совершение каких-либо сделок от имени должника. Указанные обстоятельства являются лишь презумпцией вины контролирующего лица.

Спорная ответственность подлежит применению за совершение контролирующим должника лицом противоправных действий, повлекших негативные имущественные последствия для должника, которые, как указано выше, выражаются в причинении должнику ущерба. При этом ответственность, как следует из приведенных выше разъяснений, может быть применена, если указанный ущерб повлек возникновение признаков объективного банкротства должника и если указанных последствий не наступило. Наличие или отсутствие причинно-следственной связи между противоправными действиями контролирующего лица и наступлением признаков объективного банкротства имеет значение для квалификации судом подлежащего применению вида ответственности, отсутствие такой причинно-следственной связи применения имущественной ответственности к руководителю должника не исключает.

Таким образом, в предмет доказывания в рамках обособленного спора о применении к контролирующим должника лицам субсидиарной ответственности в случае предъявления требования к нескольким, последовательно сменявшим друг друга лицам, имеющим возможность определять деятельность юридического лица, во всяком случае входят: установление фактов, негативно повлиявших на имущественное положение Общества, выделение из указанных фактов обстоятельств, которые привели к его банкротству и невозможности осуществления расчетов с кредиторами и которые повлеки причинение имущественного ущерба без указанных последствий, оценка правомерности действий контролирующих должника лиц при осуществлении организации его текущей деятельности и (в случае выявления неправомерных действий) - установление причинно-следственной связи указанных действий с негативными экономическими последствиями для должника, а также степень вины каждого из контролирующих лиц в наступлении указанных последствий.

С учетом разъяснений, данных в пунктах 3, 16 Постановления N 53, суд оценивает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника; существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

При этом, как указано в пункте 23 Постановления N 53, по смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

Как следует из материалов дела, основанием для возбуждения в отношении Общества производства по делу о банкротстве послужило заявление Фонда, поданное 06.09.2018 в связи с наличием непогашенной задолженности в виде неосновательного обогащения в сумме 53 909 879 руб. 93 коп., установленной вступившим в законную силу решением Арбитражного суда города Москвы от 18.01.2017 по делу N А40-158278/2016, согласно которому на основании решения Грантового комитета Фонда от 28.12.2011 на реализацию инновационного проекта "Световые технологии на основание органических светодиодов" (далее - Инновационный проект) в рамках соглашения о предоставлении гранта от 30.01.2012 N 61 Фонд предоставил Обществу финансирование; реализация Инновационного проекта предполагалась в четыре этапа с 10.02.2012 по 10.02.2014.

Из решения по делу N А40-158278/2016 следует, что неосновательное обогащение на стороне Общества возникло по причине нецелевого использования им денежных средств, полученных в рамках названного соглашения, что отражено в акте от 17.12.2014, составленном по результатам проверки.

В частности, проверяющие пришли к выводу, что Общество в лице органов его управления в период реализации Инновационного проекта заключило сделки с контрагентами, в том числе аффилированными по отношению к Обществу, в пользу которых перечисляло ранее предоставленное финансирование, исполнение сделок фактически не было направлено на достижение цели предоставления гранта.

Сведений об осуществлении Обществом иной хозяйственной деятельности, кроме освоения предоставленного финансирования для реализации Инновационного проекта, в материалах дела не имеется. В ходе дела о банкротстве в реестр требований кредиторов помимо требований Фонда включены лишь требования по уплате обязательных платежей.

Как указано выше, единственным участником должника являлось АО "ПХК"; Бычковский Д.Н. являлся генеральным директором должника с 18.08.2011 по 10.10.2012, Брунков П.Н. - с 11.10.2012 по 28.05.2013, Фридовский В.В. - с 29.05.2013 по 11.11.2014, АО "ПХК" с 12.11.2014 по дату открытия в отношении Общества конкурсного производства. То есть, все ответчики - физические лица, о привлечении которых заявлено конкурсным управляющим, осуществляли руководство текущей хозяйственной деятельностью Общества в период реализации Инновационного проекта, полномочия Фридовского В.В. прекращены и переданы единственному участнику Общества - ликвидированному впоследствии АО "ПХК" в период проведения проверки.

При рассмотрении заявления конкурсного управляющего о привлечении к ответственности руководителей должника суды дали лишь формальную оценку наличию предусмотренных пунктом 4 статьи 10 Закона, статьей 61.11 Закона о банкротстве презумпций, фактически не исследовав и не установив причины банкротства Общества, в частности связанные с нецелевым использованием предоставленного ему Фондом финансирования, которое явилось непосредственной причиной предъявления заявителем по делу о банкротстве Обществу имущественного требования, а также с достаточной степенью вероятности могло исключить возможность исполнения Обществом предъявленного ему требования.

Суд первой инстанции при определении круга лиц, на которых следует возложить ответственность за невозможность осуществления Обществом расчетов по своим обязательствам после предъявления к нему требования Фондом, не дал оценки разумности и добросовестности действий ответчиков при организации текущей деятельности Общества, связанной с использованием выделенного финансирования; особенностями и целями ее осуществления, применительно к периоду деятельности каждого из ответчиков.

Суд апелляционной инстанции, в том числе применив положения статьи 61.10 Закона о банкротстве об ограничении периода контроля Обществом применительно к рассмотрению вопроса об ответственности контролирующих лиц в деле о банкротстве, не установил момента наступления обстоятельств, которые повлекли за собой предъявление заявителем к Обществу требования о возврате неосновательного обогащения, равно как и послужили причиной невозможности его исполнения.

Между тем указанные обстоятельства имеют существенное значение для установления момента возникновения у Общества признаков объективного банкротства и определения в зависимости от этого круга контролирующих должника лиц, на которых может быть возложена ответственность за несостоятельность должника, в том числе с учетом правовой позиции, изложенной в пункте 30 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018), утвержденного его Президиумом 14.11.2018, о применении ограничений периода контроля над должником в целях применения ответственности к контролирующим должника лицам в зависимости от момента появления у кредитора объективной возможности инициировать дело о банкротстве, наличие которой в данном случае обусловлено проведением установленной законом процедуры по проверке использования предоставленного финансирования и применения ответственности за выявленные нарушения.

Суд первой инстанции не установил экономических последствий деятельности лиц, осуществлявших управление должником, с учетом заключаемых Обществом в лице ответчиков сделок по распоряжению предоставленным финансированием; не проверил, в связи с этим обоснованности требований в отношении каждого из его руководителей.

Апелляционный суд, освобождая Брункова П.Н. и Фридовского В.В. от ответственности, указанных нарушений не устранил.

По мнению суда кассационной инстанции, выводы судов первой и апелляционной инстанций не соответствуют нормам права, подлежащим применению в данном случае, к установленным судами обстоятельствам дела и представленным в дело доказательствам; фактические обстоятельства дела, имеющие значение для рассмотрения обособленного спора по существу, судами в полном объеме не выяснены.

Учитывая изложенное, исходя из положений частей 1, 3 статьи 286 АПК РФ с учетом разъяснений пункта 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции", кассационный суд считает, что определение от 15.10.2020 в части привлечения Брункова П.Н. и Фридковского В.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскании с них солидарно 54 230 586 руб. 80 коп. и постановление от 19.02.2021 следует отменить с направлением обособленного спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суду следует установить фактические обстоятельства, имеющие существенное значение для рассмотрения обособленного спора, оценить действия каждого из ответчиков по управлению Обществом и экономические последствия таких действий, установить наличие взаимосвязи указанных последствий с наступившей несостоятельностью должника или фактом причинения Обществу ущерба, определив момент возникновения признаков его объективного банкротства с учетом особенностей осуществляемой должником хозяйственной деятельности, правильно квалифицировать предъявленное конкурсным управляющим требование исходя из приведенных им требований и установленных обстоятельств, после чего принять законный и обоснованный судебный акт.

Руководствуясь статьями 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 15.10.2020 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2021 по делу N А56-111609/2018 отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Председательствующий

К.Г. Казарян

Судьи

Е.В. Зарочинцева М.В. Трохова