Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18 января 2022 г. N Ф07-15403/21 по делу N А56-78582/2016

18 января 2022 г.

Дело N А56-78582/2016

Арбитражный суд Северо-Западного округа в составе председательствующего судьи Боровой А.А., судей Кравченко Т.В., Троховой М.В.

при участии от Костыгина Дмитрия Валентиновича представителя Дениса П.М. по доверенности от 13.10.2020, от Мейера Августа Христофера представителя Кравченко А.Ю. по доверенности от 21.06.2021; от общества с ограниченной ответственностью "Сбербанк Факторинг" представителя Кузнецова А.А. по доверенности от 10.01.2022; конкурсного управляющего непубличным акционерным обществом "Юлмарт" Панина Александра Владимировича (паспорт), от публичного акционерного общества "Сбербанк России" - представителя Плошенко К.С. по доверенности от 13.02.2020

рассмотрев 11.01.2022 в открытом судебном заседании кассационные жалобы публичного акционерного общества "Сбербанк России", общества с ограниченной ответственностью "Сбербанк Факторинг" на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 17.05.2021 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.08.2021 по делу N А56-78582/2016,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 15.02.2020 непубличное акционерное общество "Юлмарт", адрес: 197227, Санкт-Петербург, пр. Сизова, д. 2, лит. А, ОГРН 1089848006423, ИНН 7804402344 (далее - Общество) признано несостоятельным (банкротом), в отношении его открыто конкурсное производство, исполнение обязанностей конкурсного управляющего возложено на Тихмянова Дениса Геннадьевича.

Конкурсный кредитор общество с ограниченной ответственностью "Сбербанк Факторинг", адрес: 125284, Москва, Ленинградский пр., д. 31А, стр. 1, ОГРН 1117847260794, ИНН 7802754982 (далее - Компания), 12.02.2021 обратилось в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности Костыгина Дмитрия Валентиновича, Мейера Августа Христофера, общества с ограниченной ответственностью "Юлплейс", адрес: 197227, Санкт-Петербург, пр. Сизова, д. 2, лит. А, пом. 201, ОГРН 1177847155562, ИНН 7814689745 (далее - ООО "Юлплейс"), общества с ограниченной ответственностью "Юлмаркет", адрес: 198097, Санкт-Петербург, ул. Трефолева, д. 2, лит. Р, пом. 2-Н, 3-Н, ОГРН 1177847147466, ИНН 7805703802 (далее - ООО "Юлмаркет"), общества с ограниченной ответственностью "Юлмарт Региональная Сбытовая Компания", адрес: 197227, Санкт-Петербург, пр. Сизова, д. 2, лит. А, пом. 31, ОГРН 1117847607900, ИНН 7814522256 (далее - ООО "Юлмарт РСК").

Определением от 17.05.2021, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.08.2021, в удовлетворении заявления отказано.

Определением от 02.09.2021 конкурсным управляющим должником утвержден Панин Александр Владимирович.

В кассационной жалобе конкурсный кредитор публичное акционерное общество "Сбербанк России", адрес: 117997, Москва, ул. Вавилова, д. 19, ОГРН 1027700132195, ИНН 7707083893 (далее - Банк) просит отменить определение от 17.05.2021 и постановление от 20.08.2021, а дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Податель жалобы полагает, что судами не дана надлежащая оценка имеющимся в материалах дела сведениям о статусе Костыгина Д.В. и Мейера А.Х. как бенефициаров группы компаний Юлмарт (далее - ГК Юлмарт) и активной позиции названных лиц при урегулировании задолженности ГК Юлмарт перед Банком, фактам кредитования Мейером А.Х. Общества в преддверии банкротства, публикациям об ответчиках как о контролирующих должника лицах.

Банк отмечает, что заявитель по делу о банкротстве - общество с ограниченной ответственностью "БигБокс" - является организацией, подконтрольной Мейеру А.Х. и Костыгину Д.В.

По мнению Банка, Костыгин Д.В. и Мейер А.Х, после возбуждения дела о банкротстве Общества создали новые компании - ООО "Юлмаркет" и ООО "Юлплейс", которые осуществляют торговую деятельность аналогичную той, что являлась предметом основной деятельности Общества, с использованием принадлежащих должнику объектов интеллектуальной собственности, объектов недвижимого имущества и транспортных средств. При этом, между ООО "Юлмаркет", ООО "Юлплейс" и Обществом заключен договор поставки на условиях, недоступных независимым участникам хозяйственного рынка. С указанными обстоятельствами податель жалобы связывает факт возникновения у Общества убытков, которые привели к невозможности погасить требования независимых кредиторов.

Податель жалобы указывает на нарушение судом первой инстанции норм процессуального права, выразившееся в необоснованном отклонении ходатайства об отложении рассмотрения дела для подготовки правовой позиции с учетом поступивших в дело возражений ответчиков.

В кассационной жалобе Компания также просит отметить определение 17.05.2021 и постановление от 20.08.2021, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Податель жалобы поддерживает доводы Банка о нарушении судом первой инстанции норм процессуального права, полагая, что апелляционный суд, при таких обстоятельствах, неправомерно отказал в приобщении дополнительных доказательств об осуществлении расчетов между должником и ООО "Юлмаркет".

Компания не согласна с выводами судов недоказанности в данном случае оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

По мнению Компании, судам следовало принять во внимание обстоятельства организации деятельности Общества в составе группы компаний, перераспределения денежных потоков внутри ГК "Юлмар", создания бенефициарами должника контролируемой дебиторской задолженности.

В отзыве на кассационную жалобу Компании, ООО "Юлмаркет" возражает против ее удовлетворения, полагая, что данное лицо деятельность Общества не контролировало и в ГК Юлмарт не входит.

В отзыве на кассационные жалобы Костыгин Д.В. возражает против их удовлетворения, считая, что подателями жалоб в ходе рассмотрения заявления не приведены конкретные сделки, совершение которых может являться основанием для применения презумпции ответственности контролирующих лиц должника за признание его банкротом, отмечает, что признаки несостоятельности Общества наступили ранее создания указанных в качестве ответчиков юридических лиц. Факт его контроля над должником, по мнению Костыгина Д.В., не доказан.

В дополнение к кассационной жалобе, Банк указывает, что после возбуждения в отношении Общества дела о банкротстве из его конкурсной массы выведено 1 707 730 395 руб. путем оформления заемных правоотношений с Мейером А.Х.

Определением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 14.12.2021 рассмотрение кассационных жалоб отложено на 11.01.2022.

После отложения рассмотрения кассационных жалоб, в суд поступил отзыв конкурсного управляющего должником, который поддержал позицию подателей жалоб.

В отзыве на кассационные жалобы Мейер А.Х. против их удовлетворения возражает, полагая, что его аффилированность по отношению к должнику, а равно как и фактический контроль над его деятельностью, не подтверждены допустимыми и относимыми доказательствами по делу.

Согласно позиции Мейера А.Х., реальность правоотношений между Обществом и ООО "Юлплейс", ООО "Юлмаркет" подтверждена принятыми в деле о банкротстве судебными актами; создание указанных лиц не может находиться в прямой причинно-следственной связи с банкротством Общества, так как имело место после возбуждения в отношении него дела о банкротстве; также Мейер А.Х. полагает, что связь его с вновь созданными юридическими лицами не доказана.

Как отмечает Мейер А.Х., доводы о взаимосвязи ответчиков и заявителя по делу о банкротстве заявлены только в апелляционной инстанции, и не подтверждены документально, равным образом, в апелляционном суде не могли быть приняты доказательства, которые не представлялись суду первой инстанции.

В заседании кассационного суда представители подателей кассационных жалоб поддержали изложенные в них доводы, представители ответчиков против удовлетворения кассационных жалоб возражали по мотивам, изложенным в отзывах, конкурсный управляющий поддержал позицию подателей жалоб.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом уведомленные о времени и месте судебного разбирательства, своих представителей для участия в судебном заседании не направили, что не является препятствием для рассмотрения кассационных жалоб.

Законность принятых по делу судебных актов проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, обращаясь с заявлением о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности, Компания в обоснование довода о наличии контроля Костыгина Д.В. и Мейера А.Х. за деятельностью должника указала на факт владения указанными лицами долями участия в материнской компании Общества - компании "Ulmart Holding Limited" (далее - материнская компания): 31,6% акций Костыгиным Д.В. через компанию "Koshidgi Limited" и 29,9% акций Мейером А.Х. через компанию "Svoboda Corp". Оставшийся пакет акций материнской Компании в размере 38,5%, как указал заявитель, принадлежит компании "Donna Union Foudation", бенефициаром которой является Михаил Васинкевич.

В качестве доказательств указанных обстоятельств, Компания сослалась на материалы, размещенные в средствах массовой информации, а также представленные в дело о банкротстве.

Согласно позиции заявителя, в связи с возникшим между бенефициарами ГК Юлмарт корпоративным конфликтом Костыгин Д.В. и Мейер А.Х. создали ООО "Юлплейес" и ООО "Юлмаркет", на которые переведен бизнес Общества.

В подтверждение данного обстоятельства Компания сослалась на обстоятельства, установленные в деле N А56-56280/2019, касающиеся принадлежности участника указанных юридических лиц - общества с ограниченной ответственностью "Юлмарт Девелопмент" (99% долей участия в ООО "Юлплейс") материнской компании. Участником ООО "Юлмаркет" с 99% долей участия, по данным выписки из Единого государственного реестра юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ), с 26.04.2018 является общество с ограниченной ответственностью "Каисса".

ООО "Юлплейс" зарегистрировано в качестве юридического лица 28.04.2017, а ООО "Юлмаркет" - 24.04.2017. Как указывает заявитель, взаимосвязанность указанных обществ и должника при осуществлении хозяйственной деятельности, в том числе использование принадлежащего Обществу товарного знака, установлены в деле N А56-15903/2020.

В отношении ООО "Юлмарт РСК", Компания представила пояснения, что указанная организация учреждена должником и ООО "Юлмарт Девелопмент", и участвует в цепочке движения товара, который реализовывался должником, что позволило создать формальную кредиторскую задолженность Общества перед названным юридическим лицом. Данное обстоятельство, по мнению заявителя, подтверждается решением Лондонского международного арбитражного суда.

В качестве правового обоснования применения в данном случае субсидиарной ответственности, Компания сослалась на положения статьи 61.11. Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

Возражая относительно привлечения его к субсидиарной ответственности, Костыгин Д.В. указал в суде первой инстанции на отсутствие доказательств оснований для этого, равно как отрицал факт перевода бизнеса должника на ООО "Юлплейс" и ООО "Юлмаркет", отметив, что они созданы после возбуждения в отношении Общества процедуры по делу о банкротстве.

Костыгин Д.В. согласился с наличием у него статуса бенефициара должника, но факт контроля его деятельности со своей стороны отрицал.

Мейер А.Х. в суде первой инстанции также отрицал наличие у него возможности контроля деятельности Общества, отметив, что сведения о порядке организации управления группой компаний Юлмарт, размещенные в средствах массовой информации, предоставлены со слов Костыгина Д.В., Мейер А.Х. подобных заявлений не делал.

Мейер А.Х. отметил отсутствие сведений о совершении Обществом сделок, которые могли повлечь причинение вреда кредиторам, полагал, что реальность правоотношений с участием ООО "Юлмаркет", ООО "Юлплейс" и Обществом подтверждена судебными актами, принятыми по обособленному спору N А56-15903/2020 и в деле N А56-107529/2017.

Суд первой инстанции посчитал, что заявитель не доказал наличия каких-либо оснований для привлечения указанных им лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества и в этой связи отказал в удовлетворении заявления.

Апелляционный суд также не усмотрел оснований для применения субсидиарной ответственности, дополнительно отметив, что к спорным правоотношениям следует применять положения Закона о банкротстве в редакции Федерального закона N 134-ФЗ, и, таким образом положения подпункта 3 пункта 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, которым предусмотрена возможность отнесения к контролирующим должника лицам выгодоприобретателей от его хозяйственной деятельности, не могут быть применены в данном деле о банкротстве.

Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции, отметив, что заявителем не указаны конкретные сделки, которые могли повлечь банкротство Общества, равно как не приведены и иные основания ответственности привлеченных к участию в обособленном споре лиц за невозможность осуществления расчетов по обязательствам должника.

Изучив материалы дела, проверив доводы кассационных жалоб и возражения, приведенные в отзывах, суд кассационной инстанции пришел к следующему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено названным Законом, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее - ГК РФ (пункт 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53) разъяснено, что, по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.).

Установление вовлеченности лица, в отношении которого заявлено о привлечении к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, является обязательством, которое входит в круг доказывания по обособленному спору.

Выводы суда первой инстанции касались лишь наличия обстоятельств, предусмотренных статьей 61.11 Закона о банкротстве. Изложив в обжалуемом определении позицию заявителя об основаниях и степени контроля Костыгина Д.В. и Мейера А.Х. за деятельностью Общества, суд, по существу, указанные обстоятельства не проверил, и какой-либо оценки им не дал.

Между тем, отсутствие сведений о механизме и способах контроля ответчиков за деятельностью Общества, а также о степени указанного контроля, исключает возможность проверки наличия причинно-следственной связи между их действиями (или бездействием) или вины в несостоятельности должника, то есть достоверного установления наличия или отсутствия оснований для применения к ним субсидиарной ответственности.

Для квалификации правоотношений, связанных с применением гражданско-правовой ответственности к контролирующим должника лицам, в соответствии с положениями статьи 4 ГК РФ подлежат применению положения Закона о банкротстве, устанавливающие основания для применения субсидиарной ответственности, действовавшие в период, когда имели место обстоятельства, вменяемые ответчику в качестве оснований для применения субсидиарной ответственности, в том числе, до вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ (далее - Закон N 266-ФЗ).

Обстоятельства данного дела, которые, по мнению заявителя, явились основанием для возникновения у ответчиков субсидиарной ответственности имели место в 2015 - 2017 годах, и суд апелляционной инстанции обоснованно указал на применение к квалификации оснований для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности положений статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ. В этой связи апелляционный суд верно указал, что предусмотренная подпунктом 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве презумпция контроля над должником у лица, которое извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ, в рассматриваемом случае не применима, подобная презумпция в предыдущих редакциях Закона отсутствовала.

Однако это не означает, что при доказывании в общем порядке (статья 65 АПК РФ) наличия контроля у лица, не имеющего формально-юридических полномочий давать должнику обязательные для исполнения указания, истец лишен возможности ссылаться на приведенные в упомянутой презумпции обстоятельства. Несмотря на то, что подобные факты применительно к рассматриваемому периоду не образуют презумпцию контроля, суд должен дать им правовую оценку в контексте всей совокупности обстоятельств, установленных по обособленному спору, тем более, что на данные обстоятельства ссылался участник судебного спора.

Как отмечено в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079 (далее - определение N 305-ЭС19-10079), предусмотренное, например, статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем правовых подходов к толкованию положений как прежнего, так и ныне действующего законодательства является общим (в том числе это относится к разъяснениям норм материального права, изложенным в Постановлении N 53).

По смыслу пунктов 4, 16 Постановления N 53, осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности. Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, то такое лицо подлежит признанию контролирующим должника. При этом суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

При этом, перечень и характер действий (бездействия) контролирующих должника лиц, которые могут привести к банкротству контролируемого лица и невозможности расчетов с кредиторами, не является исчерпывающим. Совершение контролирующими лицами убыточных сделок в отношении должника является лишь презумпцией их вины, наличие которой может быть установлено и по иным обстоятельствам, что не было учтено судами, указавшими на отсутствие со стороны заявителя мотивированной позиции в отношении оснований для применения субсидиарной ответственности.

Порядок квалификации действий контролирующих должника лиц на предмет установления возможности их негативных последствий в виде несостоятельности организации, разъяснен в пункте 16 Постановления N 53, который, в силу схожести составов пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в ранее действовавшей редакции, и статьи 61.11 действующей редакции Закона о банкротстве, может быть применены и в данном случае. Согласно приведенным разъяснениям, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства.

В данном случае суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Вопреки указанным разъяснениям, суды не дали по существу оценки доводам Компании о влиянии Костыгина Д.В. и Мейера А.Х. на определение стратегии организации текущей деятельности Общества и ее экономических последствиях; не оценили возможность осуществления указанными лицами согласованных действий по управлению Обществом с учетом сведений о наличии корпоративного конфликта между указанными бенефициарами и третьим бенефициаром должника - Васинкевичем М.Ю.

Суд первой инстанции не исследовал и не установил причины финансового кризиса Общества и возникновения у него признаков объективного банкротства, а также их связь с деятельностью по управлению Обществом и поведением со стороны его бенефициаров.

Суд также не дали оценку по существу доводам Компании об организации Костыгиным Д.В. и Мейером А.Х. схемы осуществления текущей деятельности Общества по приобретению и последующей реализации товаров с привлечением третьих лиц, в отношении которых Компанией утверждается о подконтрольности их названным ответчикам - ООО "Юлплейс", ООО "Юлмаркет" -, с использованием средств индивидуализации и активов должника; не дана оценка экономическим последствиям для Общества фактического перевода бизнеса должника на указанных лиц.

Принимая во внимание, что возбуждение в отношении лица дела о банкротстве не свидетельствует с обязательностью о его несостоятельности, и не исключает, само по себе, восстановление платежеспособности должника, то обстоятельство, что ООО "Юлплейс" и ООО "Юлмаркет" созданы после возбуждения в отношении Общества дела о банкротстве, само по себе не исключает негативных последствий для должника перевода на этих лиц бизнеса Общества, которые могли наступить до принятия решения о признании его банкротом в 2020 году, и спровоцировать обстоятельства, послужившие выводом о несостоятельности должника.

Равным образом, установленная в рамках иных дел реальность сделок по поставке товаров с участием ООО "Юлплейс" и ООО "Юлмаркет" не опровергает доводов заявителя о негативных экономических последствиях вовлечения указанных лиц в бизнес должника, и не освобождало суд от их оценки по существу.

В силу разъяснений, приведенных в пункте 18 Постановления N 53, контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

В пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" разъяснено, что если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства.

В рамках обособленного спора о включении требований Костыгина Д.В. в реестр требований кредиторов должника, рассмотренного в деле N А56-78582/2016/тр.75 установлен факт погашения указанным лицом как поручителем должника его задолженности перед закрытым акционерным обществом "Газпромбанк".

В обособленном споре N А56-78582/2016/сд.9 оспорены действия по осуществлению расчетов между Обществом и Мейером А.Х., осуществленные со ссылкой на правоотношения из договора займа.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что оба названных ответчика участвовали в финансировании деятельности должника, и, являясь аффилированными по отношению к нему лицами, должны были быть осведомлены о его финансовом положении и появлении признаков финансового кризиса.

При таких обстоятельствах, на ответчиков переходит бремя доказывания добросовестности своего поведения и принятия мер по выводу Общества из кризиса, либо объективной невозможности принятия такого рода мер.

Между тем, Костыгин Д.В. и Мейер А.Х фактические обстоятельства участия в управлении Общества не раскрыли, доказательства своей добросовестности не представили, ссылаясь лишь на недостаточность доказательств обоснованности требований со стороны заявителя.

При этом, Компания, как независимый кредитор Общества, в отличие от ответчиков, не может располагать полным объемом доказательств, касающихся экономической деятельности Общества, что является основанием для применения к аффилированным по отношению к должнику лицам более строгого стандарта доказывания.

Данное обстоятельство не было учтено судом первой инстанции. Вывод суда об отсутствии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности сделан при неправильном распределении бремени доказывания, без оценки фактических обстоятельств по делу, входящих в круг доказывания в данном случае, равно как и представленных в материалы дела доказательств, включая доводы участвующих в деле лиц.

Апелляционным судом указанные недостатки не устранены.

Исходя из изложенного, выводы судов не могут быть признаны обоснованными, определение от 17.05.2021 и постановление от 20.08.2021 подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суду следует установить круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, оценить доводы лиц, участвующих в обособленном споре и представленные ими доказательства в их совокупности и взаимосвязи в порядке статьи 71 АПК РФ, и принять законный и обоснованный судебный акт, правильно применив нормы материального права и не допустив нарушений процессуального законодательства.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 17.05.2021 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.08.2021 по делу N А56-78582/2016 отменить.

Дело направить в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области на новое рассмотрение.

Председательствующий

А.А. Боровая

Судьи

А.А. Боровая Т.В. Кравченко М.В. Трохова