Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25 апреля 2018 г. N Ф05-4684/18 по делу N А41-47777/2017

г. Москва

25 апреля 2018 г.

Дело N А41-47777/17

Резолютивная часть постановления объявлена 24 апреля 2018 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 25 апреля 2018 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Денисовой Н.Д.

судей Нечаева С.В., Петровой Е.А.

при участии в заседании:

от истца ФКП "Щелковский биокомбинат"

от ответчика Чудин О.В. - Жуков Д.В., дов. от 17.05.17

от третьего лица ООО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" - Жураева А.М., дов. от 12.02.18

от третьего лица Министерство сельского хозяйства Российской Федерации,

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу истца - ФКП "Щелковский биокомбинат" на решение от 11 октября 2017 года Арбитражного суда Московской области, принятое судьей Горшковой М.П., на постановление от 22 февраля 2018 года Десятого арбитражного апелляционного суда, принятое судьями Мизяк В.П., Катькиной Н.Н., Муриной В.А.,

по иску ФКП "Щелковский биокомбинат"

к Чудину Олега Васильевича

третьи лица: ООО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины", Министерство сельского хозяйства Российской Федерации,

о взыскании убытков в размере 31 334 669 руб. 87 коп.,

УСТАНОВИЛ:

Федеральное казенное предприятие "Щелковский биокомбинат" (далее - истец) обратилось в Арбитражный суд Московской области с исковым заявлением к Чудину Олегу Васильевичу (далее - ответчик) о взыскании убытков, причиненных истцу в размере 31 334 669 рублей 87 копеек.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора на основании ст. 51 АПК РФ привлечены - ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" и Министерство сельского хозяйства Российской Федерации.

Решением Арбитражного суда Московской области от 11 октября 2017 года, оставленным без изменения постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 22 февраля 2018 года, в иске отказано.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, истец - ФКП "Щелковский биокомбинат" обратился с кассационной жалобой, в которой просит отменить решение и постановление суда апелляционной инстанции и направить дело на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции. В обоснование кассационной жалобы заявитель ссылается на нарушение судом норм процессуального и материального права, на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и представленным в дело доказательствам.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания по рассмотрению кассационной жалобы истца - ФКП "Щелковский биокомбинат" опубликована на официальном интернет-сайте суда: http://www.fasmo.arbitr.ru.

В заседании суда кассационной инстанции представители ответчика и третьего лица ООО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" против удовлетворения кассационной жалобы возражали, просили оставить принятые по делу судебные акты без изменения.

Истец, третье лицо Министерство сельского хозяйства РФ, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, представителей в судебное заседание суда кассационной инстанции не направили, что, согласно части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав представителей, явившихся в судебное заседание, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены судебных актов, исходя из следующего.

Как установлено судами и следует из представленных доказательств, в период с 2006 года по 2013 год ответчик являлся директором ФКП "Щелковский биокомбинат", находящегося в ведении Минсельхоза России.

Между Чудиным О.В. от имени ФГУП "Щелковский биокомбинат" и ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" (лицензиар) 17.08.2007 заключен лицензионный договор N 5-л/291р на использование изобретений.

Вступившим в законную силу решением Суда по интеллектуальным правам от 02.12.2016 по делу N СИП-219/2016 патент на изобретение N 2300562 в части указания в качестве патентообладателя ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" признан недействительным, патентообладателем патента на изобретение N 2300562 по заявке N 2005116301 признан истец.

Поскольку в силу решения о признании недействительным патента влечет аннулирование патента и соответствующего исключительного права с момента подачи с Роспатент заявки на выдачу патента, регистрацию товарного знака, а патентообладателю в силу ст. 1358 ГК РФ принадлежит исключительное право использования изобретения, полезной модели или промышленного образца, истец пришел к выводу, что Чудин О.В., заключив указанную сделку, причинил истцу убытки в размере лицензионного вознаграждения, уплаченного по вышеуказанному договору.

В обоснование заявленных требований, истец указал на то, что договор N 5-л/292р является крупной сделкой и сделкой с заинтересованностью, заключен ответчиком без согласия собственника имущества предприятия - Министерства сельского хозяйства РФ.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно исходили из того, что заключенный договор не имеет признаков совершения сделки с заинтересованностью руководителя, отсутствуют доказательства недобросовестности в действиях ответчика при заключении договора, не доказана причинно-следственная связь между действиями ответчика и причиненными убытками.

Суды первой и апелляционной инстанций установили, что на момент заключения рассматриваемого договора он не отвечал признакам крупной сделки, поскольку при его заключении цена договора определена не была.

В соответствии с пунктом 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Такую же обязанность несут члены коллегиальных органов юридического лица (наблюдательного или иного совета, правления и т.п.).

В силу пункта 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

В соответствии со статьей 25 Федерального закона "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" от 14.11.2002 N 161-ФЗ (Закон N 161-ФЗ) руководитель унитарного предприятия при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах унитарного предприятия добросовестно и разумно.

Согласно п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" лицо, входящее в состав органов юридического лица, обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Убытки подлежат взысканию по правилам статьи 15 Гражданского кодекса РФ, согласно которой лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права.

Лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать противоправность поведения ответчика, наличие и размер понесенных убытков, а также причинную связь между противоправностью поведения ответчика и наступившими убытками.

Таким образом, при обращении с иском о взыскании убытков, причиненных противоправными действиями единоличного исполнительного органа, истец обязан доказать сам факт причинения ему убытков и наличие причинной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями, в то время как обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении убытков лежит на привлекаемом к гражданско-правовой ответственности единоличном исполнительном органе.

В силу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

В пунктах 2 и 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 приведен перечень обстоятельств, при которых считается доказанной недобросовестность и/или неразумность действий директора, в том числе: недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор: действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки; совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица.

В силу части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о том, что в заключении ответчиком рассматриваемого договора не имеется признаков совершения сделки с заинтересованностью руководителя предприятия.

В силу статьи 22 Закона N 161-ФЗ руководитель унитарного предприятия признается заинтересованным в совершении унитарным предприятием сделки в случаях, если он, его супруг, родители, дети, братья, сестры и (или) их аффилированные лица, признаваемые таковыми в соответствии с законодательством Российской Федерации: являются стороной сделки или выступают в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; владеют (каждый в отдельности или в совокупности) двадцатью и более процентами акций (долей, паев) юридического лица, являющегося стороной сделки или выступающего в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося стороной сделки или выступающего в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; в иных определенных уставом унитарного предприятия случаях.

Утверждая о наличии заинтересованности ответчика в заключении лицензионного договора, истец исходит из того, что ответчик входил в группу лиц с ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины", поскольку являлся членом Совета директоров РОАО "Росагробиопром", которое, в свою очередь, является участником (учредителем) ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" с долей участия более 50%.

Между тем, ни из статьи 9 Федерального закона "О защите конкуренции" от 26.07.2006 N 135-ФЗ, ни из статьи 4 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" от 22.03.1991 N 948-1 не следует, что физическое лицо, входящее в совет директоров юридического лица, являющегося участником другого юридического лица, входит с ними в одну группу лиц. ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины". В материалы дела представлен список его аффилированных лиц, из которого также не усматривается наличия аффилированности между данным юридическим лицом и ответчиком.

При таких обстоятельствах суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о тот, что ответчик не входит в одну группу лиц с ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины", что, в свою очередь, не позволяет прийти к выводу, что рассматриваемый лицензионный договор являлся для ответчика сделкой, заключенной с заинтересованностью.

Кроме того, суды первой и апелляционной инстанций правомерно не нашли оснований для вывода о том, что о заключении данного договора ответчик должен был довести информацию до Минсельхоза России в силу части 2 статьи 22 Закона N 161-ФЗ.

Как указывалось выше, на момент заключения рассматриваемого договора он не отвечал признакам крупной сделки, поскольку при заключении договора цена договора определена не была.

При этом решением Арбитражного суда г. Москвы по делу N А40-222303/15 истцу отказано в удовлетворении требований о признании недействительным дополнительного соглашения к лицензионному договору, заявленного со ссылкой на отсутствие согласие Минсельхоза России в его заключении.

Вступившим в законную силу решением суда по делу N СИП-219/2016 установлено, что истец, являющийся работодателем авторов запатентованного изобретения, не был уведомлен своими работниками о создании этого изобретения, в связи с чем право на получение патента с указанием себя в качестве правообладателей у авторов не возникло, а у истца не утрачено. Исходя из данного установленного обстоятельства, о котором также заявлял истец при рассмотрении спора по делу N СИП-219/2016, суд принял решение о признании истца в качестве патентообладателя патента.

В соответствии с пунктом 2 Постановления N 62 недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, в тех случаях, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица.

При таких обстоятельствах, суды первой и апелляционной инстанций верно указали, что нет оснований для вывода о том, что заключая лицензионный договор, ответчик действовал недобросовестно или неразумно или в ущерб интересам предприятия.

Ответчиком было заявлено о пропуске срока исковой давности.

Суд, рассмотрев заявленное ходатайство пришел к обоснованному выводу о том, что истцом пропущен срок исковой давности для предъявления заявленных требований, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

Как разъяснено в Постановлении Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62, в случаях, когда соответствующее требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.

Суды указали, что в акте проверки финансово-хозяйственной деятельности истца за 2012 год от 27 июня 2013 года содержится вывод о том, что патент N 2300562 в технологии, применяемой истцом при получении вакцины против ящура, не используется, а денежные средства, перечисленные по лицензионному договору, признаны нецелевым использованием денежных средств истца.

Суды пришли к выводу о том, что новому директору истца не позднее 27 июня 2013 года уже было известно о наличии рассматриваемого лицензионного договора.

В силу части 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Иск подан 27 июня 2017 года, т.е. с пропуском истцом срока исковой давности для предъявления заявленных требований.

Довод, истца о том, что убытки у истца возникли с момента вступления в силу решения суда по делу N СИП-289/2016, подлежит отклонению, поскольку исходя из предмета и основания иска, убытки возникли у истца в связи с заключением крупной, по мнению истца, сделки, а не в связи с вынесенным решением суда по делу N СИП-289/2016 и не в связи со сменой правообладателя патента.

Само по себе возникновение права на патент, вопреки доводам истца, не могло повлечь за собой причинение убытков ответчиком.

При изложенных обстоятельствах, суды первой и апелляционной инстанций, дав оценку имеющимся доказательствам и установленным обстоятельствам, пришли к выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований, в том числе применив срок исковой давности.

При рассмотрении дела и принятии обжалуемых судебных актов судами были установлены все существенные для дела обстоятельства и им дана надлежащая правовая оценка. Выводы основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу. Нарушений норм процессуального права, которые могли бы явиться основанием для отмены обжалуемых судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

Доводы кассационной жалобы подлежат отклонению, как основанные на неправильном толковании норм материального и процессуального права и направленные на переоценку доказательств, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

В связи с окончанием рассмотрения дела в суде кассационной инстанции и не представлением доказательств уплаты госпошлины, она подлежит взысканию с ФКП "Щелковский биокомбинат".

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Московской области от 11 октября 2017 года и постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 22 февраля 2018 года по делу N А41-47777/17 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Взыскать с ФКП "Щелковский биокомбинат" в доход Федерального бюджета РФ госпошлину в размере 3 000 (Три тысячи) рублей.

Председательствующий - судья

Н.Д. Денисова

Судьи:

С.В. Нечаев Е.А. Петрова