Постановление Арбитражного суда Московского округа от 3 мая 2018 г. N Ф05-4779/18 по делу N А41-30010/2017

г. Москва

03 мая 2018 г.

Дело N А41-30010/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 25 апреля 2018 года.

Полный текст постановления изготовлен 03 мая 2018 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего-судьи Нечаева С.В.

судей Денисовой Н.Д., Дунаевой Н.Ю.,

при участии в заседании:

от истца - ФКП "Щелковский биокомбинат" - не явился, уведомлен

от ответчика - Чудина О.В. - Жуков Д.В., дов. от 17.05.2017

третьи лица:

от Министерства сельского хозяйства Российской Федерации - не явился, уведомлен

от Федеральной службы по интеллектуальной собственности - не явился, уведомлен

от ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" - Шураева А.М., дов. от 12.02.2018

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу ФКП "Щелковский биокомбинат" на решение Арбитражного суда Московской области от 30 октября 2017 года, принятое судьей Кулматовым Т.Ш., и постановление Десятого арбитражного апелляционного суда, от 31 января 2018 года принятое судьями Боровиковой С.В., Семушкиной В.Н., Коноваловым С.А.,

по иску ФКП "Щелковский биокомбинат"

к Чудину О.В.

третьи лица: Министерство сельского хозяйства Российской Федерации, Федеральная служба по интеллектуальной собственности, ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины"

о взыскании денежных средств,

УСТАНОВИЛ:

Федеральное казенное предприятие "Щелковский биокомбинат" обратилось в Арбитражный суд Московской области с иском к Чудину Олегу Васильевичу о взыскании убытков в размере 156 695 676 руб. 72 коп.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Министерство сельского хозяйства Российской Федерации, Федеральная служба по интеллектуальной собственности, ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины".

Решением Арбитражного суда Московской области от 30 октября 2017 года в удовлетворении исковых требований отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 31 января 2018 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Не согласившись с решением суда первой инстанции и постановлением суда апелляционной инстанции, ФКП "Щелковский биокомбинат" обратилось в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить указанные судебные акты, как принятые с нарушением норм материального и процессуального права, направить дело на новое рассмотрение.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания по рассмотрению кассационной жалобы истца - ФКП "Щелковский биокомбинат" опубликована на официальном интернет-сайте суда: http://www.fasmo.arbitr.ru.

В заседании суда кассационной инстанции представители ответчика и третьего лица ООО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" против удовлетворения кассационной жалобы возражали, просили оставить принятые по делу судебные акты без изменения.

Истец, третье лицо Министерство сельского хозяйства РФ, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, представителей в судебное заседание суда кассационной инстанции не направили, что, согласно части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав объяснения представителей, явившихся в судебное заседание, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального права и соблюдение норм процессуального права при вынесении обжалуемых судебных актов, суд кассационной инстанции не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы в связи со следующим.

Как было установлено судами и следует из материалов дела, между ФГУП "Щелковский биокомбинат" (лицензиат) в лице Чудина О.В. и ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" (лицензиар) заключен лицензионный договор от 05.10.2009 N 8ПЛ-376сс на использование изобретения (далее - договор), согласно условиям которого, лицензиар предоставляет лицензиату исключительную лицензию на право использования изобретения, охраняемое патентом N 2332233, предметом которого является "Способ изготовления вакцины против ящура и вакцина против ящура".

Вступившим в законную силу решением Суда по интеллектуальным правам от 19.12.2016 по делу N СИП-292/2016 патент на изобретение N 2332233 в части не указания ФКП "Щелковский биокомбинат" в качестве патентообладателя признан недействительным. Обладателями патента признаны ФКП и ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины".

Ссылаясь на недобросовестность действий (бездействия) ответчика, как органа управления юридического лица, истец просит взыскать с ответчика убытки, причиненные заключением договора, в виде выплаченного лицензиару вознаграждения, которые в размере 156 695 676 руб. 72 коп.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно исходили из того, что заключенный договор не имеет признаков совершения сделки с заинтересованностью руководителя, отсутствуют доказательства недобросовестности в действиях ответчика при заключении договора, не доказана причинно-следственная связь между действиями ответчика и причиненными убытками.

Суды первой и апелляционной инстанций установили, что на момент заключения рассматриваемого договора он не отвечал признакам крупной сделки, поскольку при его заключении цена договора определена не была.

В соответствии с пунктом 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Такую же обязанность несут члены коллегиальных органов юридического лица (наблюдательного или иного совета, правления и т.п.).

В силу пункта 1 статьи 53.1 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

В соответствии со статьей 25 Федерального закона "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" от 14.11.2002 N 161-ФЗ руководитель унитарного предприятия при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах унитарного предприятия добросовестно и разумно.

Согласно п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" лицо, входящее в состав органов юридического лица, обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

Убытки подлежат взысканию по правилам статьи 15 ГК РФ, согласно которой лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права.

Лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать противоправность поведения ответчика, наличие и размер понесенных убытков, а также причинную связь между противоправностью поведения ответчика и наступившими убытками.

Таким образом, при обращении с иском о взыскании убытков, причиненных противоправными действиями единоличного исполнительного органа, истец обязан доказать сам факт причинения ему убытков и наличие причинной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями, в то время как обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении убытков лежит на привлекаемом к гражданско-правовой ответственности единоличном исполнительном органе.

В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

В пунктах 2 и 3 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 приведен перечень обстоятельств, при которых считается доказанной недобросовестность и/или неразумность действий директора, в том числе: недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор: действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки; совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица.

Суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о том, что в заключении ответчиком рассматриваемого договора не имеется признаков совершения сделки с заинтересованностью руководителя предприятия.

В силу статьи 22 Федерального закона от 14.11.2002 N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" руководитель унитарного предприятия признается заинтересованным в совершении унитарным предприятием сделки в случаях, если он, его супруг, родители, дети, братья, сестры и (или) их аффилированные лица, признаваемые таковыми в соответствии с законодательством Российской Федерации: являются стороной сделки или выступают в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; владеют (каждый в отдельности или в совокупности) двадцатью и более процентами акций (долей, паев) юридического лица, являющегося стороной сделки или выступающего в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося стороной сделки или выступающего в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; в иных определенных уставом унитарного предприятия случаях.

Утверждая о наличии заинтересованности ответчика в заключении лицензионного договора, истец указал, что ответчик входил в группу лиц с ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины", поскольку являлся членом Совета директоров РОАО "Росагробиопром", которое, в свою очередь, является участником (учредителем) ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" с долей участия более 50%.

Между тем, ни из статьи 9 Федерального закона "О защите конкуренции" от 26.07.2006 N 135-ФЗ, ни из статьи 4 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" от 22.03.1991 N 948-1 не следует, что физическое лицо, входящее в совет директоров юридического лица, являющегося участником другого юридического лица, входит с ними в одну группу лиц. ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины". В материалы дела представлен список его аффилированных лиц, из которого также не усматривается наличия аффилированности между данным юридическим лицом и ответчиком.

При таких обстоятельствах суды пришли к обоснованному выводу о том, что ответчик не входит в одну группу лиц с ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины", что, в свою очередь, не позволяет прийти к выводу, что рассматриваемый лицензионный договор являлся для ответчика сделкой, заключенной с заинтересованностью.

Решением Арбитражного суда г. Москвы по делу N А40-222303/15 истцу отказано в удовлетворении требований о признании недействительным дополнительного соглашения к лицензионному договору, заявленного со ссылкой на отсутствие согласие Минсельхоза России в его заключении.

Суд первой инстанции обоснованно указал, что если бы заключение лицензионного договора и подлежало бы согласованию с Минсельхозом России, отсутствие такого согласования, с учетом конкретных обстоятельств дела, не свидетельствует о том, что ответчик действовал недобросовестно.

Вступившим в законную силу решением суда по делу N СИП-289/2016 установлено, что истец, являющийся работодателем авторов запатентованного изобретения, не был уведомлен своими работниками о создании этого изобретения, в связи с чем, право на получение патента с указанием себя в качестве правообладателей у авторов не возникло, а у истца не утрачено.

В соответствии с пунктом 2 Постановления N 62 недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, в тех случаях, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица.

При таких обстоятельствах, суды первой и апелляционной инстанций верно указали, что нет оснований для вывода о том, что заключая лицензионный договор, ответчик действовал недобросовестно или неразумно или в ущерб интересам предприятия.

Ответчиком было заявлено о пропуске срока исковой давности.

Суд, рассмотрев заявленное ходатайство, пришел к обоснованному выводу о том, что истцом пропущен срок исковой давности для предъявления заявленных требований, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

Как разъяснено в Постановлении Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62, в случаях, когда соответствующее требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.

Суды указали, что в акте проверки финансово-хозяйственной деятельности истца за 2012 год от 27 июня 2013 года содержится вывод о том, что патент N 2300562 в технологии, применяемой истцом при получении вакцины против ящура, не используется, а денежные средства, перечисленные по лицензионному договору, признаны нецелевым использованием денежных средств истца.

Суды пришли к выводу о том, что новому директору истца не позднее 27 июня 2013 года уже было известно о наличии рассматриваемого лицензионного договора.

В силу части 1 статьи 200 ГК РФ, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Иск подан 27 июня 2017 года, то есть с пропуском истцом срока исковой давности для предъявления заявленных требований.

Довод, истца о том, что убытки у истца возникли с момента вступления в силу решения суда по делу N СИП-289/2016, подлежит отклонению, поскольку исходя из предмета и основания иска, убытки возникли у истца в связи с заключением крупной, по мнению истца, сделки, а не в связи с вынесенным решением суда по делу N СИП-289/2016 и не в связи со сменой правообладателя патента.

Само по себе возникновение права на патент, вопреки доводам истца, не могло повлечь за собой причинение убытков ответчиком.

При изложенных обстоятельствах, суды первой и апелляционной инстанций, дав оценку имеющимся доказательствам и установленным обстоятельствам, пришли к выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований, в том числе применив срок исковой давности.

Выводы судов основаны на результатах оценки доказательств, указание на которые содержится в обжалуемых судебных актах, при этом в силу положений части 2 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд исходил из такой степени достаточности доказательств, которая позволяла сделать однозначный вывод относительно подлежащих установлению по делу обстоятельств.

Нарушений требований процессуального законодательства при сборе и оценке судом доказательств по делу суд кассационной инстанцией не усматривает.

Доводы кассационной жалобы основаны на иной оценке исследованных судами доказательств и установленных обстоятельств, а поэтому они не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных актов. Переоценка установленных судом первой или апелляционной инстанций обстоятельств и доказательств по делу находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Московского округа

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Московской области от 30 октября 2017 года и постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 31 января 2018 года по делу N А41-30010/2017 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий - судья

С.В. Нечаев

Судьи

Н.Д. Денисова Н.Ю. Дунаева