Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 31 января 2018 г. N 10АП-20402/17

ГАРАНТ:

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 3 мая 2018 г. N Ф05-4779/18 настоящее постановление оставлено без изменения

г. Москва

31 января 2018 г.

Дело N А41-30010/17

Резолютивная часть постановления объявлена 29 января 2018 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 31 января 2018 года.

Десятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Боровиковой С.В.,

судей: Семушкиной В.Н., Коновалова С.А.,

при ведении протокола судебного заседания: Балкаровым А.З.

при участии в заседании:

от ФКП "Щелковский биокомбинат" (ИНН 5050013999, ОГРН 1025006520538) - представитель не явился, надлежащим образом извещен,

от Чудина О.В - Жуков Д.В., представитель по доверенности от 17.05.2017 г.

от Министерства сельского хозяйства Российской Федерации - представитель не явился, надлежащим образом извещен.

от Федеральной службу по интеллектуальной собственности - представитель не явился, надлежащим образом извещен.

от ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" - представитель не явился, надлежащим образом извещен

рассмотрев апелляционную жалобу Федерального казенного предприятия "Щелковский биокомбинат" (ИНН 5050013999, ОГРН 1025006520538) на решение Арбитражного суда Московской области от 30 октября 2017 года по делу N А41-30010/17, принятое судьей Кулматовым Т.Ш.

по иску ФКП "Щелковский биокомбинат" к Чудину О.В о взыскании денежных средств, третьи лица: Министерство сельского хозяйства Российской Федерации, Федеральная служба по интеллектуальной собственности (ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины"

УСТАНОВИЛ:

Федеральное казенное предприятие "Щелковский биокомбинат" (далее- ФКП "Щелковский биокомбинат") обратилось в Арбитражный суд Московской области с иском к Чудину Олегу Васильевичу (далее - Чудину О.В) взыскании убытков в размере 156695676,72 руб. (т. 1 л.д. 3-8).

В качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, к участию в деле привлечены Министерство сельского хозяйства Российской Федерации, Федеральная служба по интеллектуальной собственности (ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины".

Решением Арбитражного суда Московской области от 30 октября 2017 года по делу N А41-30010/17 в удовлетворении требований отказано. (т. 3 л.д. 34-39).

Не согласившись с принятым по делу судебным актом ФКП "Щелковский биокомбинат" обратилось в Десятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит отменить решение суда, полагая, что судом не полностью исследованы обстоятельства, имеющие значение для дела, а так же неправильно применены нормы материального права.

Законность и обоснованность принятого судом первой инстанции решения проверены арбитражным апелляционным судом в порядке, установленном статьями 258, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании арбитражного апелляционного суда представитель ответчика против удовлетворения апелляционной жалобы возражал, сославшись на законность и обоснованность принятого по делу судебного акта.

Дело рассмотрено в соответствии со статьями 121-123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в отсутствие представителей истца и третьих лиц, извещенных надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, в том числе, публично, путем размещения информации на официальном сайте суда www.10aas.arbitr.ru.

Заслушав представителя ответчика, исследовав и оценив в совокупности все имеющиеся в материалах дела письменные доказательства, арбитражный апелляционный суд находит апелляционную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Как указал истец, между ФГУП "Щелковский биокомбинат" (с 28.02.2014 - ФКП "Щелковский биокомбинат") (лицензиат) и ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" (лицензиар) заключен лицензионный договор N 8ПЛ-376сс на использование изобретения от 05.10.2009 (далее - договор), зарегистрированный в Федеральной службе по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам 22.10.2009 за N РД0055989., согласно условиям которого, лицензиар предоставляет лицензиату на срок действия договора и за вознаграждение, исключительную лицензию на право использования изобретения, охраняемое патентом N 2332233, предметом которого является "Способ изготовления вакцины против ящура и вакцина против ящура", дата регистрации патента 27.08.2008, патентообладатель - ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины".

Дополнительным соглашением срок действия договора продлен.

От лица биокомбината договор подписан Чудиным О.В., назначенным на должность директора ФГУП "Щелковский биокомбинат" Приказом Министерства сельского хозяйства от 24.06.2008 N 162-кп.

Вступившим в законную силу решением Суда по интеллектуальным правам от 19.12.2016 по делу N СИП-292/2016 патент на изобретение N 2332233 "Способ изготовления вакцины против ящура и вакцина против ящура" признан недействительным в части не указания ФКП "Щелковский биокомбинат" в качестве патентообладателя. Обладателями патента признаны ФКП и ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины".

Ссылаясь на нормы законодательства о недобросовестности действий (бездействия) органа управления юридического лица (в данном случае - гендиректора), истец просит взыскать с ответчика убытки, причиненные заключением договора, в виде выплаченного лицензиару вознаграждения, которые, согласно его расчетам, составили 156695676,72 руб..

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований о взыскании денежных средств исходил из того, что истцом не представлено доказательств в обоснование заявленных требований. Кроме того, указал на пропуск истцом срока исковой давности по заявленным требованиям.

Оспаривая решение суда первой инстанции по мотивам, изложенным в апелляционной жалобе истец указывает, что им представлены доказательства в обоснование заявленных требований и суд первой инстанции необоснованно указал на пропуск срока исковой давности.

Апелляционный суд не может согласиться с данными доводами заявителя апелляционной жалобы в силу следующего.

В силу части 1 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности. К числу оснований возникновения гражданских прав и обязанностей, предусмотренных указанной нормой, относятся и договоры.

В соответствии с этим гражданские права и обязанности возникают, в частности, вследствие причинения вреда и иных противоправных действий граждан и юридических лиц.

Нарушенное право, в свою очередь, подлежит защите одним из способов, указанных в статье 12 ГК РФ.

К числу таких способов относится возмещение убытков.

Применение гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков возможно при наличии условий, предусмотренных законом.

В соответствии со статьей 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков. При этом под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Лицо, требующее возмещения причиненных ему убытков, должно доказать факт нарушения ответчиком обязательств, наличие причинно-следственной связи между допущенным нарушением и возникшими у истца убытками, а также размер убытков.

Таким образом, в предмет доказывания требования о взыскании убытков входит наличие в совокупности четырех необходимых элементов: 1) факта нарушения права истца; 2) вины ответчика в нарушении права истца; 3) факта причинения убытков и их размера; 4) причинно-следственной связи между фактом нарушения права и причиненными убытками. При этом, причинно-следственная связь между фактом нарушения права и убытками в виде реального ущерба должна обладать следующими характеристиками: 1) причина предшествует следствию, 2) причина является необходимым и достаточным основанием наступления следствия. Отсутствие хотя бы одного из вышеназванных условий состава правонарушения влечет за собой отказ суда

По смыслу указанных выше норм, право на возмещение убытков является мерой гражданско-правовой ответственности, поэтому лицо, требующее их возмещения, должно в соответствии со статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказать факт правонарушения, и их размер, а также причинную связь между противоправным действием или бездействием причинителя вреда и возникшими убытками, наличие у лица реальной возможности для получения выгоды, принятие всех разумных мер к уменьшению размера убытков.

Статьей 53.1 ГК РФ предусмотрено, что лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску. Лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - постановление N 62) лицо, входящее в состав органов юридического лица (единоличный исполнительный орган - директор, генеральный директор и т.д., временный единоличный исполнительный орган, управляющая организация или управляющий хозяйственного общества, руководитель унитарного предприятия, председатель кооператива и т.п.; члены коллегиального органа юридического лица - члены совета директоров (наблюдательного совета) или коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции) хозяйственного общества, члены правления кооператива и т.п.; далее - директор), обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее - ГК РФ). В случае нарушения этой обязанности директор по требованию юридического лица и (или) его учредителей (участников), которым законом предоставлено право на предъявление соответствующего требования, должен возместить убытки, причиненные юридическому лицу таким нарушением.

Арбитражным судам следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

При определении интересов юридического лица следует, в частности, учитывать, что основной целью деятельности коммерческой организации является извлечение прибыли (пункт 1 статьи 50 ГК РФ); также необходимо принимать во внимание соответствующие положения учредительных документов и решений органов юридического лица (например, об определении приоритетных направлений его деятельности, об утверждении стратегий и бизнес-планов и т.п.). Директор не может быть признан действовавшим в интересах юридического лица, если он действовал в интересах одного или нескольких его участников, но в ущерб юридическому лицу.

Арбитражным судам следует давать оценку тому, насколько совершение того или иного действия входило или должно было, учитывая обычные условия делового оборота, входить в круг обязанностей директора, в том числе с учетом масштабов деятельности юридического лица, характера соответствующего действия и т.п.

В силу ст. 22 Закона N 161-ФЗ руководитель унитарного предприятия признается заинтересованным в совершении унитарным предприятием сделки в случаях, если он, его супруг, родители, дети, братья, сестры и (или) их аффилированные лица, признаваемые таковыми в соответствии с законодательством Российской Федерации: являются стороной сделки или выступают в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; владеют (каждый в отдельности или в совокупности) двадцатью и более процентами акций (долей, паев) юридического лица, являющегося стороной сделки или выступающего в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося стороной сделки или выступающего в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; в иных определенных уставом унитарного предприятия случаях.

Утверждая о наличии заинтересованности ответчика в заключении лицензионного договора, истец исходит из того, что ответчик входил в группу лиц с ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины", поскольку являлся членом Совета директоров РОАО "Росагробиопром", которое, в свою очередь, является участником (учредителем) ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" с долей участия более 50 %.

Между тем, ни из ст. 9 Федерального закона "О защите конкуренции" от 26.07.2006 N 135-ФЗ, ни из ст. 4 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" от 22.03.1991 N 948-1 не следует, что физическое лицо, входящее в совет директоров юридического лица, являющегося участником другого юридического лица, входит с ними в одну группу лиц. ОАО "Институт биотехнологий ветеринарной медицины" в материалы дела представлен список его аффилированных лиц, из которого также не усматривается наличия аффилированности между данным юридическим лицом и ответчиком. При таких обстоятельствах, рассматриваемый лицензионный договор не являлся для ответчика сделкой, заключенной с заинтересованностью. и при заключении ответчиком рассматриваемого договора не имеется признаков совершения сделки с заинтересованностью руководителя предприятия.

На момент заключения рассматриваемого договора данный договор не отвечал признакам крупной сделки, поскольку при заключении договора цена договора определена не была.

Решением Арбитражного суда г. Москвы по делу N А40- 222303/15 истцу отказано в удовлетворении требований о признании недействительным дополнительного соглашения к лицензионному договору, заявленного со ссылкой на отсутствие согласие Минсельхоза России в его заключении.

Суд первой инстанции обоснованно указал, что если бы заключение лицензионного договора и подлежало бы согласованию с Минсельхозом России, отсутствие такого согласования, с учетом конкретных обстоятельств дела, не свидетельствует о том, что ответчик действовал недобросовестно.

Вступившим в законную силу решением суда по делу N СИП-289/2016 установлено, что истец, являющийся работодателем авторов запатентованного изобретения, не был уведомлен своими работниками о создании этого изобретения, в связи с чем право на получение патента с указанием себя в качестве правообладателей у авторов не возникло, а у истца не утрачено.

Исходя из данного установленного обстоятельства, о котором также заявлял истец при рассмотрении спора по делу N СИП-289/2016, суд принял решение о признании истца в качестве патентообладателя патента. Как усматривается из указанного решения суда, руководство ФГУП "Щелковский биокомбинат", в том числе ответчик, не располагало информацией о создании работниками предприятия изобретения, на право использования которого впоследствии был заключен лицензионный договор. При таких обстоятельствах суд не находит оснований для вывода о том, что заключая лицензионный договор, ответчик действовал недобросовестно, неразумно или в ущерб истцу.

Как следует из решения суда по делу N СИП-289/2016, у истца на исполнении в период заключения лицензионного договора находился ряд государственных контрактов на поставку вакцин (от 26.02.2007, от 02.07.2007, от 01.10.2007, от 24.03.2008 на проведение противоэпизоотических мероприятий против бешенства животных (вакцина "Щелково-51"), от 26.02.2007 и от 02.07.2007 на проведение противоэпизоотических мероприятий против ящура животных (вакцина против ящура А, О, Азия). Получив информацию о наличии зарегистрированного изобретения, истец с целью обеспечения осуществления им своих функций, а также во исполнение обязательств по заключенным государственным контрактам, заключил лицензионный договор. Также ничем не подтверждается утверждение истца о том, что ответчик скрывал информацию о заключенном лицензионном договоре или представлял о нем недостоверную информацию.

Поскольку истцом не доказано наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) ответчика, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении требований.

Апелляционный суд считает обоснованным вывод суда первой инстанции о пропуске истцом срока исковой давности,

. Как разъяснено в Постановлении Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62, в случаях, когда соответствующее требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.

В акте проверки финансово-хозяйственной деятельности истца за 2012 г. от 27.06.2013, в частности, содержится вывод о том, что патент в технологии, применяемой истцом при получении вакцины против ящура, не используется, а денежные средства, перечисленные по лицензионному договору, признаны нецелевым использованием денежных средств истца.

Таким образом, новому директору истца не позднее 27.06.2013 уже было известно о наличии рассматриваемого лицензионного договора.

В силу ст. 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года. С рассматриваемым иском истец обратился 27.06.2017, что свидетельствует о пропуске истцом срока исковой давности.

Довод истца о том, что срок исковой давности по рассматриваемому требованию следует исчислять с даты вступления в законную силу решения по делу N СИП-289/2016, не принимается поскольку, в обоснование заявленных требований, истец ссылается именно на наличие заинтересованности ответчика в заключении лицензионного договора и отсутствие одобрения крупной сделки, что не являлось предметом рассмотрения в рамках дела N СИП-289/2016.

Доводы заявителя апелляционной жалобы не могут быть приняты во внимание, поскольку не опровергают выводов суда первой инстанции, а лишь выражают несогласие с ними, что не может являться основанием для отмены судебного акта.

Иное толкование заявителями апелляционной жалобы положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Фактические обстоятельства, имеющие существенное значение для разрешения спора по существу, установлены судом на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, отвечающих признакам относимости, допустимости и достаточности.

Оснований для переоценки выводов суда первой инстанции, сделанных при рассмотрении настоящего спора по существу, апелляционным судом не установлено.

Нарушений норм процессуального права, являющихся безусловным основанием к отмене судебного акта, судом первой инстанции не допущено. Оснований для отмены обжалуемого судебного акта не имеется.

Руководствуясь статьями 266, 268, пунктом 1 статьи 269, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Московской области от 30 октября 2017 года по делу N А41-30010/17 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в арбитражный суд кассационной инстанции в срок, не превышающий двух месяцев со дня его вступления в законную силу.

Председательствующий

С.В. Боровикова

Судьи

С.А. Коновалов В.Н. Семушкина