Справка по изучению характера и причин ошибок, послуживших основанием отмены и изменения в кассационном порядке судебных постановлений районных (городских) судов в 2012 году

В соответствии с планом работы Мурманского областного суда на второе полугодие 2012 года проведено обобщение судебной практики по изучению причин отмены и изменения в кассационном порядке судебных постановлений районных (городских) судов в 2012 году.

Обобщение проводилось путем выборочного изучения и анализа кассационных определений судебной коллегии по уголовным делам Мурманского областного суда в указанный период.

Согласно данным судебной статистики по состоянию на 31 декабря 2012 года судебной коллегией по уголовным делам Мурманского областного суда пересмотрено в кассационном порядке 3204 уголовных дела в отношении 3292 лиц.

При этом судебная коллегия пересмотрела 948 судебных решений по существу дела, из которых 830 оставлены без изменения (88%).

По основным категориям обжалуемых судебных постановлений статистика характеризуется следующим образом:

Вид судебного решения	Всего	Отменено	Изменено
приговоры и иные решения по существу дела	948	222%)	9910%)
постановления:
об избрании меры пресечения / отказе в избрании	234	156%)	3 1%)
о продлении срока содержания под стражей / отказе в продлении	218	84%)	52%)
о возвращении дела прокурору	21	733%)	-
в порядке исполнения приговора	1402	77 5%)	493%)

Статистические данные о количестве дел, судебные постановления по которым были изменены либо отменены, в процентном отношении по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года выглядят следующим образом:

	Количество приговоров и иных решений по существу дела			Количество постановлений
	всего	Изменено/отменено	%	всего	Изменено/отменено	%
12 месяцев 2012 год	948	121	13	1875	164	9
12 месяцев 2011 года	986	114	12	1515	231	15

Показатели качества по судам выглядят следующим образом:

	Всего обжаловано и опротестовано приговоров (определений о прекращении и применении принудительных мер) в 2012 г.	в 2012 г.	(%) от общего количества обжалованных и опротестованных приговоров (определений о прекращении и применении принудительных мер) в 2012 г.	2011 г.
Ленинский районный суд Октябрьский районный суд Первомайский районный суд Апатитский городской суд Гаджиевский городской суд Заозерский городской суд Кандалакшский городской суд Кировский городской суд	126 147 187 73 0 0 59 24 Всего обжаловано и опротестовано приговоров (определений о прекращении и применении принудительных мер) в 2012 г.	12 11 18 5 0 0 8 5 в 2012 г.	10 7 10 7 0 0 14 21 (%) от общего количества обжалованных и опротестованных приговоров (определений о прекращении и применении принудительных мер) в 2012 г.	7 9 12 10 0 0 10 26 2011 г.
Ковдорский районный суд Кольский районный суд Ловозерский районный суд Мончегорский городской суд Оленегорский городской суд Островной городской суд Печенгский районный суд Полярнозоринский районный суд Полярный городской суд (Полярный районный суд) Североморский городской суд Снежногорский городской суд Терский районный суд	26 80 19 34 26 1 44 16 34 49 2 1	3 16 9 5 1 0 11 2 8 3 1 0	12 20 47 15 4 0 25 12 24 6 50 0	6 6 29 7 4 0 27 29 31 11 37 18

Анализ статистических данных свидетельствует об улучшении показателей в работе некоторых судов Мурманской области, в значительной степени Полярнозоринского, Североморского судов.

Незначительное снижение показателя стабильности судебных постановлений отмечается в Ленинском, Кандалакшском судах.

Значительно снизился показатель стабильности судебных постановлений по сравнению с аналогичным периодом 2011 года в Ковдорском (в два раза), Кольском (в три раза), Ловозерском (в 1,5 раза) и Мончегорском (в два раза) судах.

Основания отмены судебных решений, постановленных по существу дела, таковы:

- несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, - 5 приговоров;

- нарушение уголовно-процессуального закона - 8 приговоров;

- совокупность двух вышеназванных оснований - 2 приговора;

- неправильное применение уголовного закона - 8 приговоров;

- несправедливость приговора вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания - 2 приговора.

Причиной изменения приговоров в кассационном порядке в большинстве случаев явилось неправильное применение судом уголовного закона. По этому основанию изменены 68 обвинительных приговоров.

В 2012 году случаев отмены в кассационном порядке оправдательных приговоров не было.

Отмена и изменение приговоров в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом

Приговоры и другие судебные постановления по уголовному делу соответствуют фактическим обстоятельствам дела тогда, когда выводы суда основаны на допустимых доказательствах, которые всесторонне, полно и объективно исследованы непосредственно в судебном заседании. При этом приговор или другое судебное решение по уголовному делу должны содержать мотивы, по которым суд отверг другие доказательства. В случаях, когда эти требования уголовно-процессуального закона не соблюдены, приговор подлежит отмене либо изменению.

Такие обстоятельства явились одной из причин, по которой судом кассационной инстанции изменен приговор Октябрьского районного суда города Мурманска от 02 октября 2012 года в отношении Г., осужденного по пунктам "а" , "в" , "г" части 2 статьи 161 Уголовного кодекса Российской Федерации, и М., осужденного по части 3 статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Судебной коллегией по уголовным делам Мурманского областного суда установлено, что выводы суда о доказанности вины М. в совершении вышеуказанного преступления не соответствовали фактическим обстоятельствам дела, поскольку не были основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Судом первой инстанции установлено, что М., незаконно проникнув вместе с Г. в жилище А. и К., с целью подавления воли А. к сопротивлению, а также для удержания последней в квартире и доведения до конца общего с Г. преступного умысла по завладению чужим имуществом, взял со стола, в помещении кухни ножницы, удерживая ножницы в руке, направил их в сторону А. и, угрожая применением физического насилия, опасного для жизни и здоровья, высказал требование сидеть тихо и не оказывать сопротивления. А., увидев в руке М. ножницы, направленные в ее сторону, в сложившейся обстановке реально восприняла угрозу применения насилия, опасного для жизни и здоровья, со стороны М., и осознавая, что М. физически сильнее ее, опасаясь за свою жизнь и здоровье, выполнила его требования.

В обоснование своих выводов суд ссылался на показания потерпевшей А., согласно которым она, встав со стула с целью посмотреть содержание поступавших на ее сотовый телефон смс-сообщений, увидела в руках удерживавшего ее в помещении кухни М. ножницы, которыми тот стал размахивать перед ней с требованием сесть обратно. Между тем суд оставил без внимания и такие показания А. в судебном заседании о том, что М. просто держал в руках ножницы, и каких-либо угроз их применения либо других словесных угроз в ее адрес не высказывал.

Материалы дела не содержали объективных данных о том, что М., в руках которого оказались ножницы, совершил демонстративные действия, которые могли бы свидетельствовать о его намерении в их использовании либо о применении физического насилия по отношению к А.

Не содержал таких сведений и судебный приговор, в описательно-мотивировочной части которого содержалась лишь формальная ссылка на то, что М. угрожал применением насилия, опасного для жизни и здоровья. Более того, мотивируя квалификацию действий осужденного как разбой, суд вышел за пределы обвинения, предъявленного М., указав, что тот размахивал ножницами в непосредственной близости от тела потерпевшей.

По смыслу закона ответственность за разбой наступает в случае, если в ходе совершения открытого хищения виновный, продолжая совершать незаконное изъятие имущества, угрожает применением насилия, опасного для жизни или здоровья. По настоящему же делу одно лишь требование к потерпевшей сесть на стул со стороны М., державшего в руке ножницы, не могло являться основанием для квалификации действий осужденного как разбой даже при том основании, что А. испугалась сложившейся ситуации.

При таком положении содеянное М. было переквалифицировано судом кассационной инстанции на пункты "а" , "в" , "г" части 2 статьи 161 Уголовного кодекса Российской Федерации (кассационное определение от 20 ноября 2012 года).

Судебная коллегия по уголовным делам Мурманского областного суда признавала приговор, не соответствующим фактическим обстоятельствам дела в случаях, когда судом не были учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Так, приговором Кольского районного суда Мурманской области от 29 июня 2012 года Б. признан виновным в незаконном проникновении в жилище, совершенном против воли проживающего в нем лица, а также в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего (часть 1 статьи 139 Уголовного кодекса Российской Федерации, часть 4 статьи 111 Уголовного кодекса Российской Федерации).

Судом установлено, что Б., будучи в состоянии алкогольного опьянения, незаконно проник в квартиру против воли проживающих в ней лиц Ж. и Ш., нарушив неприкосновенность жилища, вступил в словесный конфликт с Ж., который перерос в обоюдную драку. Ш. в целях прекращения конфликта пытался вытолкнуть Б. из своего жилища, а Ж., взяв на кухне нож с длиной клинка 18,2 см. и удерживая нож перед собой, вышел в коридор квартиры, где Б., имея возможность покинуть жилище Ш. и Ж., в ходе борьбы отобрал нож у потерпевшего и осознавая, что его жизни ничего не угрожает умышленно, из личных неприязненных отношений с целью причинения тяжкого вреда здоровью нанес Ж. один удар ножом в область груди справа и один удар ножом со значительной силой в область левого бедра.

В результате умышленных преступных действий Б. потерпевшему Ж. были причинены телесные повреждения в виде: колото-резаной раны на передней поверхности груди справа по краю реберной дуги, которое оценивается как причинившее легкий вред здоровью; проникающего колото-резаного ранения левого бедра с повреждением крупного кровеносного сосуда (большой подкожной вены), которое по своему ходу повреждает мягкие ткани бедра, стенку большой подкожной вены, проникает в ее просвет и оценивается как причинившее тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, а также развития угрожающего для жизни состояния и находится в прямой причинно-следственной связи со смертью Ж. В результате причиненного Б. телесного повреждения в виде проникающего колото-резаного ранения левого бедра с повреждением крупного кровеносного сосуда (большой подкожной вены) осложнившегося острой массивной кровопотерей Ж. скончался на месте происшествия.

Судебная коллегия, проверив материалы уголовного дела в связи с кассационной жалобой осужденного, пришла к выводу о том, что фактические обстоятельства причинения Б. телесного повреждения Ж., повлекшего смерть последнего, судом установлены верно. Также суд пришел к правильному выводу о том, что Б. умышленно причинил тяжкий вред здоровью Ж., опасного для жизни человека.

Между тем, суд первой инстанции, квалифицировав действия Б. по части 4 статьи 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшее по неосторожности его смерть, в нарушение требований статьи 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, должным образом не проверил версию осужденного о том, что он был вынужден обороняться от противоправных действий Ж.

Так, показания Б. о противоправном характере действий Ж., который первым нанес осужденному два удара кулаком в лицо, вступил с ним в борьбу, а затем кинулся на него с ножом в тот момент, когда он пытался высвободиться от захвата Ш., удерживающего его за плечи, в связи с чем он был вынужден обороняться, не только ни чем не опровергнуты, но и подтверждаются имеющимися в деле доказательствами: заключением эксперта о наличии у осужденного ссадины левой подглазничной области и спинки носа, резаных ран на ладонных поверхностях обеих рук, а также согласуются с показаниями свидетеля Ш. о том, что Б. отнял нож у Ж., выкрутив ему руку, а затем он услышал крик потерпевшего и увидел кровь на его ногах.

При таких обстоятельствах, исходя из положений части 2 статьи 37 Уголовного кодекса Российской Федерации, необходимо признать, что Б. защищался от посягательства со стороны Ж., однако при этом превысил пределы необходимой обороны, так как нанес удар потерпевшему в тот момент, когда он уже был безоружен, причинив тяжкий вред его здоровью, представляющий опасность для жизни.

Таким образом, действия Б. были переквалифицированы на часть 1 статьи 114 Уголовного кодекса Российской Федерации (кассационное определение от 13 сентября 2012 года).

Кроме того, приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам дела при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, если в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.

Существенные противоречия недопустимы и в выводах суда, изложенных в каждой из составных частей приговора. В частности, выводы и решения, сформулированные в резолютивной части приговора, должны логически и последовательно вытекать из обоснования и оценок, которые изложены в описательно-мотивировочной части. В практике встречаются случаи, когда суд, правильно установив фактические обстоятельства дела, свидетельствующие о доказанности вины подсудимого, неверно квалифицировал действия виновного.

Так, судом кассационной инстанции отменен приговор Ленинского районного суда города Мурманска от 23 августа 2012 года в отношении О., осужденного по части 1 статьи 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строго режима, Л., осужденного по пункту "г" части 2 статьи 161 Уголовного кодекса Российской Федерации к 5 годам лишения свободы, на основании статьи 70 Уголовного кодекса Российской Федерации по совокупности приговоров путем частичного присоединения к назначенному наказанию неотбытой части наказания по приговору от 05.10.2005 окончательно к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строго режима.

Органом предварительного следствия О. и Л. обвинялись в совершении грабежа, совершенного группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (пункты "а" , "г" части 2 статьи 161 Уголовного кодекса Российской Федерации).

Однако из обвинения обоих подсудимых судом был исключен квалифицирующий признак совершения грабежа группой лиц по предварительному сговору, а также был исключен из действий О. квалифицирующий признак грабежа с применением насилия не опасного для жизни и здоровья, как не нашедшие своего подтверждения в судебном заседании.

При этом суд пришел к выводу о том, что О. и Л. предварительно не договаривались о совершении грабежа в отношении Н., роли между собой не распределяли, непосредственно насилия О. к потерпевшей не применял, его умыслом это не охватывалось, о применении насилия с Л., который в данной части действовал самостоятельно, не договаривался.

Данные выводы суда судебная коллегия нашла несоответствующими установленным судом фактическим обстоятельствам совершения преступления.

Так показания потерпевшей Н. свидетельствуют о предварительной договоренности между осужденными на совершение данного преступления, на выбор места его совершения, распределение ролей, когда каждый из них совершил конкретные действия в целях осуществления единого преступного умысла, направленного на хищение имущества потерпевшей.

Также, судом не учтено, что в момент совершения преступления О. и Л., действуя согласованно и слаженно, между собой не переговаривались, что также могло свидетельствовать о наличии между ними предварительного сговора.

Кроме того, сделав вывод об отсутствии предварительного сговора между подсудимыми, суд первой инстанции в приговоре привел формулировки, прямо противоположные данному выводу.

Так, о наличии предварительного сговора на открытое хищение чужого имущества, фактически свидетельствовал и вывод суда следующего содержания: "...Об умысле обоих подсудимых на открытое хищение имущества Н. свидетельствуют также установленные судом дерзкие действия обоих подсудимых по изъятию чужого имущества, являющиеся очевидными для потерпевшей, избранное место совершения преступления - кабина лифта, представляющая собой замкнутое пространство, исключающее возможность для потерпевшего воспользоваться посторонней помощью, а также оказать достойное сопротивление, что усиливает вероятность достижения цели хищения, распоряжение похищенным имуществом по своему усмотрению, отсутствие денежных средств у обоих подсудимых, места работы, а как следствие отсутствие постоянного легального источника дохода" .

Также в приговоре отмечено, что Л. непосредственно сам участвовал в совершении хищения имущества Н. и указанное подтверждается исследованными и приведенными в приговоре доказательствами.

Вместе с тем, из описания преступного деяния, признанного судом доказанным, видно, что Л. только применил насилие к потерпевшей и ее имущество, перечисленное в приговоре, не похищал.

При таких обстоятельствах, ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, что в свою очередь повлияло на правильность квалификации действий осужденных, судебная коллегия определила отменить приговор суда первой инстанции, направить уголовное дела на новое судебное разбирательство (кассационное определение от 20 ноября 2012 года).

Отмена приговора в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона

Нарушение уголовно-процессуального закона послужило причиной отмены в кассационном порядке 8 приговоров.

Случаев отмены приговоров по основаниям, указанным в части 2 статьи 381 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и влекущим отмену приговора в любом случае, не имелось.

Имели место случаи нарушения требований уголовно-процессуального закона, предъявляемых к содержанию приговора.

Так, судом кассационной инстанции отменен с направлением дела на новое рассмотрение приговор Североморского городского суда Мурманской области от 03 апреля 2012 года в отношении Б.

Указанным приговором Б. признан виновным в умышленном причинении потерпевшему Л. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего, и осужден по части 4 статьи 111 Уголовного кодекса Российской Федерации к 7 годам лишения свободы.

Как установлено судебной коллегией по уголовным делам Мурманского областного суда, содержание приговора не соответствовало требованиям уголовно-процессуального закона.

Так, суд, обосновывая в приговоре свои выводы относительно виновности Б. в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего, что повлекло по неосторожности смерть последнего, ссылался на заключение судебно-медицинской экспертизы, согласно которой причиной смерти Л. явилась тупая травма груди и живота, сопровождавшаяся множественными переломами ребер по нескольким анатомическим линиям. При этом заключение эксперта не содержало сведений об отсутствии при исследовании трупа потерпевшего части ребер, удаленных, по утверждению брата погибшего - Л., в ходе ранее проведенных операций в области грудной клетки.

Между тем показания потерпевшего в приговоре не были приведены и соответственно, какой-либо оценки не получили. В то же время они по сути своей находились в противоречии с одним из основных доказательств, положенных судом в основу приговора.

По мнению судебной коллегии неустановление обстоятельств, подлежащих доказыванию, к коим следует отнести и данные о состоянии здоровья потерпевшего до исследуемых событий, имеющих значение для дела, поскольку связаны с определением конструктивной прочности грудной клетки погибшего, являлось существенным нарушением уголовно-процессуального закона и могло повлиять на законность и обоснованность приговора, принимая во внимание показания осужденного об отсутствии у него умысла на причинение тяжкого вреда здоровью Л.

Не было дано какой-либо оценки в приговоре и сведениям, имеющимся в ряде процессуальных и следственных документах о том, что в ходе конфликта и драки Л. нанес Б. не менее 2-х ударов ножницами в область спины осужденного. Эти данные содержались и в постановлении следователя о назначении судебно-медицинской экспертизы и заключении судебно-медицинской экспертизы. В ходе осмотра места происшествия, исходя из фототаблицы, были обнаружены ножницы.

В соответствии со статьей 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана. По смыслу данной нормы обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены. Признание подсудимым своей вины, если оно не подтверждено совокупностью других собранных по делу и исследованных в судебном заседании доказательств, не может служить основанием для постановления обвинительного приговора.

При таком положении судом кассационной инстанции постановленный приговор был признан незаконным и необоснованным и был отменен с направлением дела на новое судебное разбирательство (кассационное определение от 22 мая 2012 года).

В ряде случаев причиной отмены судебного постановления стало нарушение права обвиняемого (подсудимого, осужденного) на непосредственное участие в судебном заседании, а также его права на защиту.

Приговором Кольского районного суда Мурманской области от 11 января 2012 г. И. осужден по части 1 статьи 171 Уголовного кодекса Российской Федерации к штрафу в сумме *** рублей.

Защиту И. в суде первой инстанции осуществляли адвокат А. на основании заключенного соглашения и К., допущенный судом к участию в деле в качестве защитника И.

В судебном заседании, как следует из его протокола, защитником К. было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору в порядке статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации для устранения препятствий к его рассмотрению судом.

Это ходатайство К. обосновал, в частности, тем, что предъявленное И. обвинение необходимо разделить на несколько эпизодов.

Ходатайство К. было поддержано адвокатом А. и самим И.

Судом данное ходатайство было расценено как направленное на увеличение объема обвинения И. и сделан вывод о том, что защитники А. и К. действуют вопреки интересам И., чем нарушается его право на защиту. В этой связи судом было постановлено произвести замену защитников К. и А. другими адвокатами.

Между тем, оснований для таких выводов у суда не имелось, поскольку, как следовало из протокола судебного заседания, мнение защитников К. и А. о необходимости разделения предъявленного их подзащитному обвинения было обусловлено не стремлением увеличить объем обвинения, а теми соображениями, что в случае разделения предъявленного И. обвинения в незаконном предпринимательстве на самостоятельные эпизоды по нескольким организациям, с которыми заключались соответствующие договоры, сумма извлеченного дохода не будет достигать крупного размера, предусмотренного частью 1 статьи 171 Уголовного кодекса Российской Федерации, что означает отсутствие состава этого преступления в его действиях.

Таким образом, выводы суда о ненадлежащем осуществлении А. и К. защиты И. и необходимости их замены другими защитниками являлись безосновательными.

При таких обстоятельствах судебной коллегией было констатировано нарушение судом права на защиту И., что повлекло безусловную отмену постановленного в отношении него обвинительного приговора и направление уголовного дела на новое судебное разбирательство (кассационное определение от 22 марта 2012 г.).

Имелись и другие нарушения уголовно-процессуального закона, признанные судом кассационной инстанции существенными и послужившие основанием к отмене приговора.

Так, судебной коллегией по уголовным делам Мурманского областного суда отменен приговор Октябрьского районного суда города Мурманска от 12 июля 2012 года в отношении К., осужденного по части 1 статьи 242.1 к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с ограничением свободы 6 месяцев.

В соответствии со статьей 317 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации основаниями отмены приговора, постановленного в особом порядке, в кассационной инстанции являются неправильное применение уголовного закона, нарушение уголовно-процессуального закона, а также несправедливость приговора.

Согласно обвинительному заключению, органами предварительного следствия К. обвинялся в совершении хранения в целях распространения и публичной демонстрации, распространения и публичной демонстрации материалов с порнографическими изображениями несовершеннолетних, в отношении лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста, лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста.

Судом данное уголовное дело рассмотрено в порядке главы 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации с применением особого порядка принятия судебного решения при согласии осужденного с предъявленным к нему обвинением.

В части 8 статьи 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации указаны требования к приговору, постановленному в особом порядке.

Так, в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора должно содержаться описание преступного деяния с обвинением, в совершении которого осужденный согласился, а также выводы суда о соблюдении условий постановления приговора без проведения судебного разбирательства. Анализ доказательств и их оценка в приговоре не отражаются.

Суд должен убедиться, что обвинение, с которым согласился осужденный, законно, обоснованно и подтверждается материалами дела, что дает суду основание для рассмотрения дела в особом порядке без проведения судебного разбирательства с назначением виновному наказания.

Однако если обвинение не подтверждается, то суд обязан прекратить особый порядок и рассматривать уголовное дело в общем порядке с соблюдением требований статьи 299 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В приговоре суд, описал преступление, признанное доказанным и совершенное К., которое фактически предусмотрено пунктом "б" части 2 статьи 242.1 Уголовного кодекса Российской Федерации. Вместе с тем, в нарушение уголовно-процессуального закона, переквалифицировал действия осужденного на часть 1 статьи 242.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, и вновь пришел к выводу, что преступление совершено К. в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста.

Вывод суда о том, что материалы дела не содержат конкретных сведений о лицах, не достигших четырнадцатилетнего возраста, и что действия осужденного были направлены на неопределенный круг лиц, как основание для переквалификации действий осужденного, являлся несостоятельным и основывался на неправильном понимании уголовного закона.

Как следует из положений части 1 статьи 242.1 Уголовного кодекса Российской Федерации уголовно-наказуемым деянием, в том числе, являются изготовление, хранение в целях распространения, публичной демонстрации или рекламирования либо распространение, публичная демонстрация или рекламирование материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних, а равно привлечение несовершеннолетних в качестве исполнителей для участия в зрелищных мероприятиях порнографического характера лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста.

Пунктом "б" части 2 статьи 242.1 Уголовного кодекса Российской Федерации предусмотрены те же действия, но в отношении лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста.

Как следовало из экспертизы, которая была положена в основу обвинения, с которым согласился осужденный, в материалах, опубликованных осужденным, очевидно участие лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста в материалах с порнографическим содержанием.

Неправильная квалификация действий осужденного К. повлекла за собой назначение ему несправедливого наказания вследствие чрезмерной мягкости.

Таким образом, судебной коллегией по уголовным делам Мурманского областного суда был сделан вывод о том, что приговор в отношении К. в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, подлежит отмене с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство (кассационное определение от 18 сентября 2012 года).

Отмена постановлений в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона

Следует обратить внимание судов на случаи существенного нарушения судом уголовно-процессуального закона при производстве в порядке разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора.

Нарушение права осужденного на защиту при рассмотрении ходатайства о приведении вступившего в законную силу приговора в соответствие с действующим уголовным законом

Осужденный Б. обратился в Ловозерский районный суд Мурманской области с ходатайством о приведении приговора от 18 мая 2006 года в соответствие с Федеральным законом N 420-ФЗ от 07 декабря 2011 года "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" .

Осужденный ходатайствовал о допуске в судебное заседание в качестве защитника адвоката.

В постановлении суда приведено мнение адвоката М., поддержавшего ходатайство, однако во вводной части постановления адвокат в числе участников судебного разбирательства не указан.

В протоколе судебного заседания также отсутствуют сведения об участии адвоката в рассмотрении ходатайства и содержание его выступления. Кроме того, указано, что суд рассматривал ходатайство осужденного Б. о приведении приговора в соответствие с Федеральным законом от 07 марта 2012 года N 26-ФЗ.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что адвокат в судебном заседании не участвовал и право осужденного на защиту нарушено, а, кроме того, судебное разбирательство проведено по предмету, не соответствующему заявленному ходатайству (постановление от 28 декабря 2011 г.; кассационное определение от 17 мая 2012 г.).

Нарушение права осужденного на непосредственное участие в судебном заседании, а также его права на защиту.

Так, приговором Оленегорского городского суда Мурманской области от 20 января 2011 года, А. осужден по пункту "а" части 3 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев.

Установив в ходе судебного разбирательства, проведенного по ходатайству уголовно-исполнительной инспекции, то, что осужденный систематически не исполняет возложенные на него обязанности в связи с чем, ему продлевался испытательный срок, выносилось предупреждение об отмене условного осуждения, были начаты розыскные мероприятия за уклонение от контроля уголовно-исполнительной инспекции, суд принял решение об отмене условного осуждения в отношении А. и исполнении наказания, назначенного приговором суда от 20 января 2011 года, как установлено требованиями части 3 статьи 74 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Данное судебное заседание было проведено судом с нарушением уголовно-процессуального закона.

Как следует из постановления суда и протокола судебного заседания, судебное заседание по рассмотрению ходатайства уголовно-исполнительной инспекции об отмене А. условного осуждения было проведено в отсутствие осужденного А., с участием прокурора и без участия защитника. Между тем, при назначении судебного заседания судьей было направлено уведомление А. с разъяснением ему права пригласить защитника, а также права ходатайствовать перед судом о назначении защитника, для участия в судебном заседании.

В связи с неявкой А. в судебное заседание и принятием судом решения о рассмотрении дела в его отсутствие, суд должен был руководствоваться положениями части 3 статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации об обязательном участии защитника. Решая вопрос о назначении защитника, суду необходимо было учесть и то, что приговор в отношении А. был постановлен в особом порядке с обязательным участием защитника, от которого осужденный не отказывался ни в одной из стадий судопроизводства.

Аналогичная позиция отражена в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2011 года "О практике применения судами законодательства об исполнении приговора" , согласно которой на суд возложена обязанность разъяснить участникам процесса их права и обязанности, а также обеспечить возможность осуществления этих прав (часть 1 статьи 11 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Применительно к реализации осужденными права на судебную защиту уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство не содержит каких-либо изъятий или ограничений и не допускает понижения уровня гарантий права на судебную защиту для осужденных при разрешении судом вопросов, связанных с исполнением приговора.

Несмотря на это, в подготовительной части судебного заседания, в котором принимал участие прокурор и отсутствовал осужденный, суд не только не принял мер по назначению защитника, но даже не обсудил с явившимися участниками вопрос о возможности рассмотрения дела без участия защитника.

Судебная коллегия по уголовным делам указала, что нарушение права осужденного на защиту является существенным нарушением судом требований уголовно-процессуального закона и является основанием к отмене состоявшегося судебного решения (постановление от 24 апреля 2012 года, кассационное определение от 10 июля 2012 года).

Судебной коллегией по уголовным делам отменено постановление Апатитского городского суда Мурманской области от 10 сентября 2012 года в отношении Г. о продлении срока содержания под стражей.

Как следовало из материалов дела обвиняемым Г. 23 июля 2012 года заключено соглашение с адвокатом Ф. на осуществление защиты на следствии с 24 июля 2012 года.

Между тем, при рассмотрении ходатайства следователя о продлении срока содержания под стражей обвиняемому Г. участие защитника Ф. ни органами предварительного следствия, ни судом обеспечено не было.

Так, согласно протоколу судебного заседания от 10 сентября 2012 года следователем заявлено об извещении Ф. о рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей судом, но в связи с неявкой данного адвоката обвиняемому обеспечено участие другого защитника.

Однако, никаких фактических данных, подтверждающих заявление следователя о надлежащем уведомлении защитника обвиняемого, суду первой инстанции представлено не было.

Не было представлено сведений о надлежащем извещении адвоката Ф. о месте и времени судебного заседания о рассмотрении ходатайства в порядке статьи 108 и статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и суду кассационной инстанции.

Так, приобщенное сообщение следователя о производстве звонков адвокату Ф. было не конкретно, а именно: не был указан ни номер телефона, по которому следователь пытался связаться с защитником, ни время производства звонков.

Таким образом, судебная коллегия нашла, что судом при рассмотрении ходатайства следователя о продлении срока содержания под стражей нарушено право обвиняемого Г. на защиту (кассационное определение от 18 сентября 2012 года).

Возвращение уголовных дел прокурору при отсутствии на то оснований.

Постановлением Октябрьского районного суда города Мурманска от 10 мая 2012 года возвращено прокурору уголовное дело по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30, частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации по тому основанию, что защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам его подзащитного.

Судебная коллегия отменила данное постановление по кассационному протесту прокурора и указала следующее.

Часть 1 статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает право суда по собственной инициативе вернуть уголовное дело прокурору в случае, если обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований настоящего Кодекса, которые исключают возможность постановления судом приговора или вынесение иного решения на основе данного заключения или данного акта, а также в иных случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, не устранимые в судебном производстве, если возвращение дела не связано с восполнением неполноты проведенного дознания или предварительного следствия.

При рассмотрении уголовного дела в отношении С. и Б. суд установил, что в ходе предварительного следствия адвокат А. оказывал юридическую помощь работникам ОАО "Д." В. и Ю., допрошенным в качестве свидетелей и давшим показания относительно перечисления денежных средств в ООО "Т." , а адвокат О. - свидетелю Ш., который отказался от дачи показаний, воспользовавшись правом, предоставленным статьей 51 Конституции Российской Федерации.

Суд пришел к выводу о том, что поскольку Б. обвиняется в пособничестве в покушении на хищение денежных средств, размещенных на счете ОАО "Д." , предназначенных для ООО "Н." в качестве оплаты за выполненные работы, а свидетели В. и Ю. дали показания по обстоятельствам, имеющим значение для разрешения дела по существу, то оказание адвокатом А., юридической помощи указанным свидетелям, противоречит интересам его подзащитного, то есть нарушает его право на защиту.

Между тем, из протокола судебного заседания следовало, что суд удовлетворил ходатайство государственного обвинителя и исключил показания свидетелей В., Ю. и Ш. из числа доказательств по уголовному делу.

При таких обстоятельствах, когда конфликт интересов, который, в силу положений пункта 3 части 1 статьи 72 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, мог бы повлечь отвод защитников, был устранен в судебном заседании, у суда не имелось оснований для возвращения уголовного дела прокурору (кассационное определении от 5 июля 2012 года).

Отказ в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания по основаниям, не указанным в законе.

Осужденный Б. обратился в Кольский районный суд Мурманской области с ходатайством об условно-досрочном освобождении от наказания. Постановлением суда от 27 декабря 2011 г. в удовлетворении ходатайства отказано.

При рассмотрении кассационной жалобы осужденного судебной коллегией установлено следующее.

В соответствии со статьей 7 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации постановление суда должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Эти требования закона судом не соблюдены.

Отказывая Б. в условно-досрочном освобождении, суд сослался на то, что осужденный, имея реальную возможность погасить исковые требования в кратчайшие сроки, в течение длительного времени (семи лет) не предпринимал мер к исполнению обязательств по гражданскому иску и возместил вред потерпевшей в полном объеме лишь в сентябре 2011 года, то есть непосредственно перед обращением в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от наказания.

Эти сведения о личности осужденного, как указано в постановлении, не позволили суду сделать вывод о том, что осужденный встал на путь исправления и утратил общественную опасность.

Между тем, принимая во внимание, что на момент подачи ходатайства гражданский иск погашен Б. в полном объеме, отношение осужденного к обязанности загладить вред, причиненный преступлением, само по себе не могло служить достаточным основанием для отказа ему в условно-досрочном освобождении.

В ходатайстве осужденным были приведены доводы о положительном поведении, отсутствии нарушений режима содержания, добросовестном отношении к обязанностям, участии в общественной жизни колонии, наличии возможностей бытового и трудового устройства после освобождения и представлены соответствующие доказательства, которые не получили со стороны суда какой-либо оценки.

Мотивы, по которым эти доводы осужденного были отвергнуты, в постановлении не приведены; не указано, какие конкретно сведения о поведении Б. послужили основанием для вывода о том, что он нуждается в дальнейшем отбывании наказания.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия по уголовным делам Мурманского областного суда признала постановление суда незаконным и необоснованным, в связи с чем оно было отменено, а материал направлен на новое рассмотрение (кассационное определение от 15 марта 2012 года).

Отмена апелляционных постановлений в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона судом апелляционной инстанции.

Постановление Первомайского районного суда города Мурманска от 26 сентября 2012 года, которым оставлено без изменения постановление мирового судьи судебного участка N 5 Первомайского административного округа города Мурманска в отношении З. о прекращении уголовного дела по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 24 Уголовного кодекса Российской Федерации, отменено судом кассационной инстанции по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 379 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации одним из оснований отмены судебного решения в кассационном порядке является нарушение уголовно-процессуального закона.

Как следовало из материалов дела, 18 июля 2012 года мировому судье поступило заявление Р. о привлечении к уголовной ответственности З. за совершение преступления, предусмотренного частью 1 статьи 115 Уголовного кодекса Российской федерации.

24 июля 2012 года для разъяснения прав, предусмотренных статьей 47 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, Р. к мировому судье не явилась. Судом постановлено о назначении рассмотрения уголовного дела в отношении нее на 31 июля 2012 года в 15 часов 30 минут.

В судебное заседание подсудимая снова не явилась, как и потерпевший. Вместе с тем, в судебном заседании участие принял представитель потерпевшего Г., представивший удостоверение адвоката и ордер, который пояснил причину неявки в судебное заседание заявителя, и сообщил суду, что потерпевший находится за пределами Мурманской области до 23 августа 2012 года по семейным обстоятельствам.

Согласившись с тем, что причина неявки уважительная, мировой судья отложил рассмотрение дела, определив дату очередного рассмотрения на 13 августа 2012 года.

02 августа в суд поступило письменное ходатайство потерпевшего об отложении судебного разбирательства, в связи с выездом за пределы Мурманской области до 23 августа 2012 года.

Также в ходатайстве указано о том, что подсудимая находится за пределами Мурманской области, в отпуске, до 20 августа 2012 года.

Кроме того, указал о том, что настаивает на привлечении З. к уголовной ответственности.

В назначенное время 13 августа 2012 года, явилась подсудимая, а также представитель потерпевшего.

В судебном заседании подсудимая возражала против рассмотрения дела в отсутствие потерпевшего, представитель потерпевшего оставил разрешение вопроса на усмотрение суда, и пояснил, что он находится за пределами Мурманской области.

Вместе с тем, сославшись на часть 3 статьи 249 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, мировой судья в связи с неявкой потерпевшего без уважительных причин прекратил уголовное дело по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 24 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Прекращая уголовное дело, мировой судья указал, что о дате судебного заседания 31.07.2012 года потерпевший был извещен надлежащим образом, о чем имеется корешок судебного уведомления.

В целях соблюдения прав и законных интересов потерпевшего, судебное заседание было отложено. Также судом отмечено, что о дате судебного заседания, назначенного на 13.08.2012 года, Р. извещен.

Вместе с тем, мировой судья оставил без учета и оценки ходатайство потерпевшего, которое поступило в суд 02.08.2012 года об отложении судебного заседания с указанием причины, по которой он не сможет явиться в суд и который настаивал на обвинении и ходатайствовал на рассмотрении дела по существу.

Изложенные обстоятельства опровергали вывод мирового судьи о том, что частный обвинитель был надлежащим образом извещен об очередной дате рассмотрения уголовного дела, и что у него отсутствовали уважительные причины, по которым он не явился в судебное заседание, поскольку отложив рассмотрение дела с 31 июля на 13 августа 2012 года, мировой судья тем самым признал его неявку уважительной.

Также суд оставил без учета то обстоятельство, что повестки об извещении потерпевшего вернулись в суд за истечением срока давности, в связи с чем, вывод суда о его надлежащем извещении Р. и неуважительности его неявки, противоречит материалам дела.

Кроме того, как следовало из материалов дела, потерпевшему не разъяснялись положения части 3 статьи 249 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и последствия прекращения уголовного дела.

Несмотря на это, суд апелляционной инстанции, изучив доводы жалобы, исследовав материалы дела, постановление мирового судьи оставил без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Признавая вывод суда первой инстанции о неявке частного обвинителя в суд по неуважительной причине обоснованным, суд апелляционной инстанции принял ошибочное решение об отсутствии оснований для отмены постановления о прекращении уголовного дела (кассационное определение от 08 ноября 2012 года).

Отмена и изменение приговоров в связи с неправильным применением уголовного закона

Большинство нарушений требований Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации, допущенных судами, связано с неверным определением наличия в действиях подсудимых рецидива преступлений и его вида, неправильным назначением наказания по совокупности приговоров, неприменением положений статьи 62 Уголовного кодекса Российской Федерации (назначение наказания при наличии смягчающих обстоятельств).

Ошибки, допущенные судьями при разрешении вопроса о наличии в действиях лица рецидива преступлений либо о его виде были связаны с тем, что судьи учитывали погашенные судимости, судимости за преступления, совершенные в несовершеннолетнем возрасте, либо при определении категории преступления, за которое виновный был осужден ранее, не учитывали изменения, внесенные в Уголовный кодекс Российской Федерации (в случаях, когда в результате этих изменений преступление перешло в другую категорию).

Судом кассационной инстанции изменен приговор Апатитского городского суда Мурманской области от 24 сентября 2012 года в отношении Ш. Признавая в качестве отягчающего наказание обстоятельства рецидив преступлений, суд первой инстанции неправильно применил положения статьи 18 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом "б" части 4 статьи 18 Уголовного кодекса Российской Федерации при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, совершенные лицом в возрасте до восемнадцати лет.

Как следовало из материалов дела, в 2005 году Ш. осуждался приговорами за преступления, которые им были совершены в несовершеннолетнем возрасте(17 лет).

При указанных обстоятельствах суд необоснованно признал наличие в действиях Ш. рецидива преступлений, что повлияло на правильность назначения наказания, в том числе при назначении вида исправительного учреждения.

Судебная коллегия исключила указание на наличие в действиях Ш. рецидива преступлений, с учетом требований статьи 6, статьи 60 Уголовного кодекса Российской Федерации смягчила размер назначенного наказания, а также изменила вид исправительного учреждения в соответствии с пунктом "а" части 1 статьи 58 Уголовного кодекса Российской Федерации (кассационное определение от 08 ноября 2012 года).

Имели место случаи изменения приговора с исключением указания о наличии в действиях осужденного рецидива преступлений и соответствующего отягчающего наказание обстоятельства, либо с изменением вида рецидива преступлений. Во всех случаях осужденным снижено наказание.

В ряде случаев суды, при наличии по делу смягчающих наказание обстоятельств, необоснованно не признавали их таковыми и не учитывали при назначении наказания.

Судебной коллегией по уголовным делам Мурманского областного суда изменен приговор Первомайского районного суда города Мурманска от 22 ноября 2011 года в отношении М.

Суд первой инстанции при назначении наказания не в полной мере учел все смягчающие обстоятельства.

Как следовало из материалов уголовного дела, последнее преступление М. совершил 28.09.2011 года. Спустя два дня он попал в поле зрения оперативных сотрудников, которые, однако, не располагали ни достоверными сведениями о его причастности к нераскрытым грабежам, ни точными приметами грабителя. После задержания М. в тот же день в отделе полиции написал чистосердечное признание о совершении всех преступлений, подробно рассказал об обстоятельствах ограблений потерпевших на допросе в качестве подозреваемого, воспроизвел свои действия на местах происшествий при проверке показаний в ходе дальнейшего производства по уголовному делу.

Притом, что потерпевшие не могли опознать лицо, открыто похищавшее у них имущество, показания М., его активное сотрудничество со следствием в значительной степени способствовали раскрытию и успешному расследованию неочевидных преступлений.

При наличии достаточных оснований суд, назначая наказание, не признал эти действия как смягчающее обстоятельство, указанное пунктом "и" части 1 статьи 61 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В данном случае судом не был в полной мере соблюден принцип справедливости, предусматривающий, что наказание должно быть соразмерно характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Судебная коллегия посчитала необходимым изменить приговор суда первой инстанции, признать в качестве смягчающего наказание обстоятельства активное способствование раскрытию и расследованию преступлений и снизить наказание, назначенное осужденному М. за каждое преступление и по их совокупности (кассационное определение от 07 февраля 2012 года).

Распространенной ошибкой при назначении наказания является определение его размера без учета всей совокупности пределов, установленных статьями 68 (назначение наказания при рецидиве преступлений), 62 (при наличии смягчающих обстоятельств), 66 (за неоконченное преступление) УК РФ и ч. 7 ст. 316 УПК РФ, устанавливающей верхний предел наказания, которое может быть назначено приговором, постановленным в особом порядке.

В связи с тем, что суд назначил виновным наказание, которое по своему размеру превышает пределы возможного наказания с учетом положений названных статей в их совокупности, были изменены:

4 приговора Кольского районного суда Мурманской области;

2 приговора Первомайского районного суда города Мурманска;

2 приговора Кировского городского суда Мурманской области;

2 приговора Кандалакшского районного суда мурманской области;

1 приговор Печенгского районного суда Мурманской области;

1 приговор Полярного районного суда Мурманской области;

1 приговор Октябрьского районного суда города Мурманска;

1 приговор Североморского городского суда Мурманской области;

1 приговор Ленинского районного суда города Мурманска.

В ряде случаев при назначении наказания судами не учитывались требования части 1 статьи 56 Уголовного кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных статьей 63 Уголовного кодекса Российской Федерации, за исключением преступлений, предусмотренных частью первой статьи 228 частью первой статьи 231 и статьей 233 Уголовного кодекса Российской Федерации, или только если соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

Судебной коллегией по уголовным делам Мурманского областного суда изменен приговор Кандалакшского районного суда Мурманской области от 10 августа 2012 года в отношении С.

Суд первой инстанции при назначении наказания не учел требования части 1 статьи 56 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Как указано во вводной части приговора С. не имел непогашенных судимостей, а, следовательно, он являлся лицом, впервые совершившим преступление небольшой тяжести, предусмотренное частью 1 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации. Учитывая, что отягчающих наказание обстоятельств суд не установил, С. не могло быть назначено по данной статье наказание в виде лишения свободы. При таком положении наказание по части 1 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации ему должно было быть назначено из числа тех, которые являются альтернативными по отношению к лишению свободы, а окончательное наказание, определенное по совокупности преступлений на основании части 3 статьи 69 Уголовного кодекса Российской Федерации, подлежало смягчению (кассационное определение от 2 октября 2012 года).

Судом кассационной инстанции изменен приговор Полярнозоринского районного суда Мурманской области от 01 ноября 2012 года в отношении Г.

Так, назначая Г. наказание по части 1 статьи 306 Уголовного кодекса Российской Федерации в виде лишения свободы, суд первой инстанции не учел требования части 1 статьи 56 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно то, что совершенное Г. преступление относится к категории небольшой тяжести, Г. ранее не судим, отягчающих обстоятельств, предусмотренных статьей 63 Уголовного кодекса Российской Федерации, по делу не установлено, санкция части 1 статьи 306 Уголовного кодекса Российской Федерации, кроме лишения свободы предусматривает и иные виды наказания.

Таким образом, в соответствии с требованиями уголовного закона, Г., осужденному за преступление, предусмотренное частью 1 статьи 306 Уголовного кодекса российской федерации, не могло быть назначено наказание в виде лишения свободы (кассационное определение от 18 декабря 2012 года).

По аналогичному основанию судебной коллегией изменены приговоры, постановленные судьями: Полярного районного суда Мурманской области (приговор в отношении М. от 13 августа 2012 года, кассационное определение от 11 октября 2012 года), Печенгского районного суда Мурманской области (приговор в отношении О., Х. от 09 октября 2012 года, кассационное определение от 29 ноября 2012 года).

Отмена и изменение приговоров в связи с их несправедливостью

Несправедливыми вследствие чрезмерной мягкости судебной коллегией по уголовным делам Мурманского областного суда были признаны 2 приговора, которые отменены с направлением уголовных дел на новое рассмотрение.

Так, приговором Снежногорского городского суда Мурманской области от 13 декабря 2011 г. Ф. признан виновным в совершении открытого хищения имущества и краже имущества с причинением значительного ущерба. По совокупности преступлений ему назначено наказание в виде 3 лет лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года, с возложением ряда обязанностей.

Судебная коллегия согласилась с доводами кассационного представления государственного обвинителя о несправедливости данного приговора вследствие его чрезмерной мягкости по следующим основаниям.

В судебном заседании Ф. заявил ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в связи с согласием с предъявленным обвинением, что дало суду основания рассмотреть дело в особом порядке. Условия, при которых осуществляется судебное производство по такой категории дел, соблюдены.

Действиям Ф. дана юридическая оценка в соответствии с той, которая была предложена органами предварительного следствия.

Вместе с тем, по мнению судебной коллегии, приговор не соответствовал требованиям статьи 6 Уголовного кодекса российской федерации.

Так в силу положений указанной нормы наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Согласно статьи 383 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации несправедливым является приговор, по которому было назначено наказание, не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса российской федерации, но по своему виду или размеру является несправедливым как вследствие чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости.

При решении вопроса о наказании суд ссылался на наличие смягчающего наказание обстоятельства, которым признал чистосердечное раскаяние подсудимого, а также, мотивируя возможность применения в отношении Ф. условного осуждения на основании статьи 73 Уголовного кодекса российской федерации, указал, что учитывает раскаяние подсудимого и мнение потерпевших.

Между тем, судом оставлены без должного внимания и оценки сведения о личности осужденного, согласно которым Ф. привлекался к административной ответственности, по месту проживания в городе С. характеризуется отрицательно, состоит на учете у врача психиатра-нарколога, не работает, на учете в Центре занятости населения не состоит, ранее привлекался к уголовной ответственности.

Кроме того, как следовало из материалов уголовного дела Ф., будучи ранее судим приговором мирового по части 1 статьи 159 Уголовного кодекса российской федерации за умышленное корыстное преступление против собственности, имея неснятую и непогашенную судимость, через непродолжительное время после вынесения приговора вновь совершил два умышленных корыстных преступлений против собственности, относящихся к категории средней тяжести, то есть совершил преступления в период условного осуждения, что может свидетельствовать о стойком противоправном характере его личности.

Указанное обстоятельство судом первой инстанции отражено в приговоре, однако должным образом не учтено при назначении наказания, в том числе при решении вопроса о возможности сохранения Ф. условного осуждения по предыдущему приговору.

При таких обстоятельствах назначенное Ф. наказание судебная коллегия нашла несправедливым вследствие его чрезмерной мягкости, поскольку оно не соответствовало характеру и степени общественной опасности содеянного осужденным, данным о его личности, а также целям уголовного наказания.

Приговор отменен с направлением дела на новое рассмотрение (кассационное определение от 31 января 2012 г.).

Также судебной коллегией по уголовным делам несправедливым вследствие чрезмерной мягкости был признан приговор Октябрьского районного суда города Мурманска от 12 июля 2012 года в отношении К., осужденного по части 1 статьи 242.1 к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с ограничением свободы 6 месяцев (кассационное определение от 18 сентября 2012 года (в качестве примера указывалось в данной справке во втором разделе).

Вследствие чрезмерной суровости изменены со смягчением осужденным наказания 11 приговоров.

При этом судебная коллегия по уголовным делам в каждом случае исходила из конкретных обстоятельств дела и данных о личности осужденного, которые не в полной мере были учтены судом первой инстанции при назначении наказания.

Судебная коллегия по уголовным делам Мурманского областного суда