Бюллетень судебной коллегии по уголовным делам Липецкого областного суда (второй квартал 2018 года)

Утвержден постановлением
Президиума Липецкого областного суда
28 июня 2018 года

1. Практика Конституционного Суда РФ

1.1 Срок, на который лицо помещается в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, не может быть неопределенным либо продлеваться вне рамок судебного контроля

(извлечение из постановления от 24 мая 2018 г. N 20-П "По делу о проверке конституционности статьи 435 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Д. и К.")

Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан Д. и К., которые оспаривали конституционность статьи 435 УПК РФ.

Согласно статье 435 УПК Российской Федерации при выявлении факта психического заболевания у лица, к которому в качестве меры пресечения применено содержание под стражей, по ходатайству следователя с согласия руководителя следственного органа, а также дознавателя с согласия прокурора суд в порядке, установленном статьей 108 данного Кодекса, принимает решение о переводе этого лица в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях (часть первая); помещение лица, не содержащегося под стражей, в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, производится судом в порядке, установленном статьей 203 данного Кодекса (часть вторая).

По мнению гражданина Д., отсутствие в статье 435 УПК РФ указания на сроки пребывания в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, либо ссылки на сроки, предусмотренные статьей 109 УПК РФ для заключения под стражу, включая порядок их продления, допускает возможность бессрочного содержания в таких организациях обвиняемых в совершении преступлений, чем нарушаются их права, гарантированные статьями 22 и 49 Конституции Российской Федерации.

Гражданин К. оспаривал конституционность части первой статьи 435 УПК РФ. Содержащаяся в ней норма, по утверждению заявителя, противоречит статьям 18, 21 (часть 1), 22, 45, 46 (часть 1), 49 (часть 1) и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации, поскольку не приравнивает содержание в психиатрическом стационаре на стадии предварительного следствия к мерам пресечения и не позволяет судам определять его порядок и сроки в отношении лиц, страдающих психическими заболеваниями, до рассмотрения уголовного дела по существу.

В своем решении Конституционный Суд РФ отметил следующее.

Суд, принимая решение, предусмотренное частью первой статьи 435 УПК РФ, при наличии для этого медицинских показаний, зафиксированных в заключении экспертов, участвующих в производстве судебно-психиатрической экспертизы, и, при необходимости, в медицинском заключении медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, обязан указать срок, на который лицо помещается в соответствующую медицинскую организацию, в том числе указать календарную дату его истечения, а продление этого срока должно осуществляться с учетом положений, определяющих порядок продления срока содержания под стражей.

Вместе с тем, поскольку нахождение лица в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, на условиях недобровольной госпитализации, как следует из статьи 36 Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", допускается только в течение времени сохранения оснований, по которым была проведена госпитализация (притом что это лицо в течение первых шести месяцев не реже одного раза в месяц подлежит освидетельствованию комиссией врачей-психиатров указанной медицинской организации для решения вопроса о продлении госпитализации), установление судом срока, на который лицо помещается в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в порядке части первой статьи 435 УПК РФ, во всяком случае не может рассматриваться в качестве препятствия для прекращения его пребывания в такой медицинской организации.

Соответственно, если психическое состояние лица улучшилось настолько, что необходимость в его нахождении в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, отпадает, а срок (в том числе продленный), на который это лицо было по решению суда помещено в такую медицинскую организацию, еще не истек, ее уполномоченные должностные лица должны незамедлительно информировать об этом органы предварительного расследования, на основании ходатайства которых, суд отменяет данную процессуальную меру и одновременно (с учетом осуществляемого в отношении лица уголовного преследования) - при наличии предусмотренных законом оснований - решает вопрос о необходимости применения к нему содержания под стражей или иной меры пресечения. До принятия судом того или иного решения по ходатайству органов предварительного расследования лицо остается в той медицинской организации, куда оно было помещено ранее. При этом, если на момент отпадения оснований (медицинских показаний) для нахождения такого лица в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, срок избранной до его перевода в данную медицинскую организацию меры пресечения в виде заключения под стражу не истек, судебного решения для ее применения до истечения ранее установленного судом срока (в который засчитывается время нахождения в такой медицинской организации по решению суда) не требуется.

Конституционный Суд РФ признал часть первую статьи 435 УПК РФ не противоречащей Конституции РФ в той мере, в какой она предполагает, что:

в случае выявления факта психического заболевания у лица, к которому в качестве меры пресечения применено содержание под стражей, суд, принимая решение о его переводе в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, - при наличии для этого медицинских показаний, зафиксированных в заключении экспертов, участвующих в производстве судебно-психиатрической экспертизы, и, при необходимости, в медицинском заключении соответствующей медицинской организации, - обязан установить срок, на который данное лицо помещается в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в том числе календарную дату его истечения;

продление срока нахождения такого лица в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, должно осуществляться с учетом положений УПК РФ, определяющих порядок продления срока содержания под стражей, и при обеспечении ему права осуществлять предусмотренные статьями 46 и 47 УПК РФ процессуальные права подозреваемого, обвиняемого лично (если его психическое состояние позволяет осуществлять такие права самостоятельно), а также с помощью защитника и законного представителя;

установленный судом срок, на который лицо помещается в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, во всяком случае не может рассматриваться в качестве препятствия для прекращения его нахождения в такой медицинской организации, как только отсутствие для этого оснований будет констатировано уполномоченными должностными лицами соответствующей медицинской организации;

прекращение нахождения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, лица, в отношении которого решение о переводе в такую медицинскую организацию было принято в период применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, предполагает - если на момент отпадения оснований для нахождения этого лица в соответствующей медицинской организации срок, на который была назначена данная мера пресечения, уже истек - решение вопроса о необходимости применения к этому лицу той же или иной меры пресечения с учетом осуществляемого в отношении него уголовного преследования, с тем чтобы обеспечить выполнение задач, стоящих перед уголовным судопроизводством.

1.2 Действующий порядок признания водителей, находящимися в состоянии опьянения Конституционным Судом РФ сохранен в течение года до внесения изменений в пункт 2 примечания к статье 264 УК Российской Федерации, после чего он утрачивает силу

(извлечение из постановления от 25 апреля 2018 г. N 17-П "По делу о проверке конституционности пункта 2 примечания к статье 264 Уголовного кодекса РФ в связи с запросом президиума Ивановского областного суда")

Согласно пункту 2 примечаний к статье 264 УК Российской Федерации для целей этой статьи и статьи 264.1 УК РФ лицом, находящимся в состоянии опьянения, признается лицо, управляющее транспортным средством, в случае установления факта употребления этим лицом вызывающих алкогольное опьянение веществ, который определяется наличием абсолютного этилового спирта в концентрации, превышающей возможную суммарную погрешность измерений, установленную законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях, или в случае наличия в организме этого лица наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов либо новых потенциально опасных психоактивных веществ, а также лицо, управляющее транспортным средством, не выполнившее законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения в порядке и на основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

Конституционность приведенного законоположения ставится под сомнение в запросе Ивановского областного суда, в кассационном производстве которого находится уголовное дело в отношении гражданина Ж., признанного приговором Фрунзенского районного суда города Иваново от 24 октября 2016 года виновным в совершении предусмотренного частью шестой статьи 264 УК РФ преступления, выразившегося в том, что 22 марта 2015 года, управляя автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, он допустил нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двух лиц. При этом суд первой инстанции установил, что Ж. скрылся с места ДТП до прибытия сотрудников полиции, был объявлен в розыск и явился в следственный орган лишь 16 марта 2016 года, в связи с чем вывод суда об управлении автомобилем в состоянии опьянения был основан не на результатах медицинского освидетельствования Ж., а на исследовании иных собранных по делу доказательств.

Отвергая доводы апелляционных жалоб осужденного и его адвоката о невозможности установить факт опьянения водителя в момент аварии иначе как путем проведения освидетельствования или судебной экспертизы и оставляя приговор без изменения, Ивановский областной суд, исходя, помимо прочего, из адресованного водителю, причастному к дорожно-транспортному происшествию, в котором погибли или ранены люди, требования ожидать сотрудников полиции (пункт 2.6 Правил дорожного движения Российской Федерации), указал, что действия Ж., который скрылся с места аварии до прибытия сотрудников полиции и продолжал скрываться в дальнейшем, по своей сути равнозначны отказу от прохождения освидетельствования (постановление от 30 января 2017 года). Судья того же суда в передаче жалобы адвоката Ж. для рассмотрения в кассационном порядке отказал (постановление от 4 мая 2017 года), однако судья Верховного Суда Российской Федерации счел доводы стороны защиты о неправомерном признании Ж. находящимся в состоянии опьянения заслуживающими внимания и подлежащими оценке в судебном заседании президиума Ивановского областного суда, поскольку после аварии освидетельствование Ж. не проводилось, а ко времени его задержания возможность установить факт опьянения при управлении автомобилем была уже утрачена (постановление от 28 сентября 2017 года).

Ивановский областной суд полагает, что оспариваемые законоположения препятствуют привлечению к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления в состоянии опьянения и скрывшихся с места ДТП до прибытия уполномоченного сотрудника полиции, с целью избежать обязательного медосвидетельствования. Это ставит их в неравное положение по сравнению с иными лицами, виновность которых в совершении любого другого уголовно наказуемого деяния в состоянии опьянения устанавливается на основе иных доказательств. Заявитель усматривает несоответствие оспариваемого законоположения Конституции РФ, ее статьям 1, 18, 15 (часть 4), 19, 45 (часть 1), 46 (часть 1).

Соответственно, невозможность установить факт употребления лицом, управлявшим транспортным средством, вызывающих алкогольное опьянение веществ (по причине удаленности медицинского учреждения, отсутствия специалистов для проведения освидетельствования или экспертизы и др.) не должна - исходя из принципа презумпции невиновности - расцениваться как допускающая выявление признака специального субъекта преступлений, предусмотренных частями второй, четвертой и шестой статьи 264 УК РФ, иными способами.

Лицо, управлявшее транспортным средством и оставшееся на месте дорожно-транспортного происшествия, но отказавшееся от прохождения освидетельствования на состояние опьянения, оказывается применительно к уголовной ответственности в худшем положении, нежели лицо, управлявшее транспортным средством, в том числе в состоянии опьянения, и скрывшееся с места дорожно-транспортного происшествия, что свидетельствует о наличии имеющего конституционную значимость пробела в законодательной дифференциации ответственности, предусмотренной статьей 264 УК РФ, и входит в противоречие с конституционными принципами равенства и справедливости, а также с требованием соразмерности уголовно-правовой репрессии совершенному преступному деянию.

По мнению Конституционного Суда РФ пункт 2 примечаний к статье 264 УК Российской Федерации не соответствует Конституции Российской Федерации в той мере, в какой он ставит лицо, управлявшее транспортным средством, в том числе в состоянии опьянения, если оно совершило нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности предусмотренные статьей 264 УК Российской Федерации тяжкие последствия, и скрылось с места дорожно-транспортного происшествия, в преимущественное положение - с точки зрения последствий своего поведения - по сравнению с лицами, управлявшими транспортными средствами и оставшимися на месте дорожно-транспортного происшествия, в отношении которых факт употребления вызывающих алкогольное опьянение веществ надлежащим образом установлен либо которые не выполнили законного требования о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения.

Вместе с тем утрата пунктом 2 примечаний к статье 264 УК Российской Федерации юридической силы в части, препятствующей привлечению к уголовной ответственности в соответствии с ее частями второй, четвертой и шестой лиц, скрывшихся с места дорожно-транспортного происшествия, непосредственно с момента провозглашения настоящего Постановления противоречила бы природе Конституционного Суда Российской Федерации как органа, решения которого не должны приводить к ухудшению правового положения граждан в отношениях с государством. Однако и невозможность привлечения к уголовной ответственности за совершение указанных преступлений лиц, оставшихся на месте дорожно-транспортного происшествия, как последствие принятия настоящего Постановления, если и способствовала бы реализации принципов справедливости и равенства в соответствующих правоотношениях, в то же время снизила бы достигнутый уровень уголовно-правовой превенции посягательств на жизнь и здоровье в результате управления транспортным средством в состоянии опьянения.

Поэтому Конституционный Суд Российской Федерации посчитал необходимым установить следующий порядок исполнения настоящего Постановления:

федеральному законодателю надлежит не позднее чем через год после вступления настоящего Постановления в силу устранить выявленные Конституционным Судом Российской Федерации неконституционные аспекты правового регулирования ответственности за нарушение правил дорожного движения, совершенное лицом, управлявшим транспортным средством и скрывшимся с места дорожно-транспортного происшествия;

до внесения федеральным законодателем в правовое регулирование изменений, вытекающих из настоящего Постановления, сохраняет силу действующий порядок применения пункта 2 примечаний к статье 264 УК Российской Федерации;

если до установленного срока федеральный законодатель не внесет в правовое регулирование необходимых изменений, вытекающих из настоящего Постановления, пункт 2 примечаний к статье 264 УК Российской Федерации утрачивает силу, что в контексте правовой позиции о недопустимости ухудшения правового положения граждан в отношениях с государством на основе постановлений Конституционного Суда Российской Федерации будет означать также и невозможность применения частей второй, четвертой и шестой статьи 264 УК Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 2 примечаний к статье 264 УК Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 2), 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования он ставит лицо, управлявшее транспортным средством, в том числе в состоянии опьянения, если оно совершило нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности предусмотренные статьей 264 УК Российской Федерации тяжкие последствия, и скрылось с места дорожно-транспортного происшествия, в преимущественное положение - с точки зрения последствий своего поведения - по сравнению с лицами, указанными в пункте 2 примечаний к данной статье, т.е. управлявшими транспортными средствами и оставшимися на месте дорожно-транспортного происшествия, в отношении которых факт употребления вызывающих алкогольное опьянение веществ надлежащим образом установлен либо которые не выполнили законного требования о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения.

1.3 Конституционный Суд признал часть 1 статьи 81.1 и пункт 3.1 части второй статьи 82 УПК РФ не противоречащими Конституции Российской Федерации, а конституционно-правовой смысл этих положений общеобязательным для применения, что исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике

(извлечение из постановления от 11 января 2018 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности части первой статьи 81.1 и пункта 3.1 части второй статьи 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Синклит")

Конституционность приведенных законоположений оспаривал ООО "Синклит", директор которого обратился в суд в порядке статьи 125 УПК Российской Федерации с жалобой на действия следственного органа Управления МВД России по Белгородской области, связанные с изъятием и удержанием принадлежащей на праве собственности этому обществу линии по производству и упаковке сигарет, а также с воспрепятствованием в пользовании ею. В обоснование жалобы помимо прочего было указано, что данное имущество не могло быть изъято следователем самостоятельно, вне судебной процедуры наложения на него ареста. Постановлением судьи Свердловского районного суда города Белгорода от 13 марта 2017 года в удовлетворении жалобы отказано, с чем согласился Белгородский областной суд, оставивший постановлением от 17 апреля 2017 года решение суда первой инстанции без изменения, а поданную ООО "Синклит" апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Из названных судебных решений следует, что 1 февраля 2017 года в ходе осмотра места происшествия было обнаружено и изъято указанное производственное оборудование. Постановлением следователя оно признано вещественным доказательством по уголовному делу, возбужденному по факту незаконного изготовления неустановленными лицами в поселке Красный Остров Чернянского района Белгородской области немаркированных табачных изделий, подлежащих маркировке, в крупном размере (преступление, предусмотренное пунктом "а" части шестой статьи 171.1 УК Российской Федерации); местом хранения изъятого оборудования определен специализированный склад, расположенный в ином населенном пункте.

В соответствии с частью первой статьи 81.1 "Порядок признания предметов и документов вещественными доказательствами по уголовным делам о преступлениях в сфере экономики" УПК Российской Федерации предметы и документы, указанные в части первой статьи 81 данного Кодекса, включая электронные носители информации, изъятые в ходе досудебного производства по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных частями пятой - седьмой статьи 159, статьями 159.1 - 159.3, 159.5, 159.6, 160 и 165 УК Российской Федерации, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также статьями 171 - 174.1, 176 - 178, 180 - 183, 185 - 185.4 и 190 - 199.4 УК Российской Федерации, признаются вещественными доказательствами и приобщаются к материалам уголовного дела, о чем выносится постановление. Согласно пункту 3.1 части второй статьи 82 "Хранение вещественных доказательств" УПК Российской Федерации вещественные доказательства в виде денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения преступления, и доходов от этого имущества, обнаруженных при производстве следственных действий, подлежат аресту в порядке, установленном статьей 115 данного Кодекса.

Оспоренные положения являлись предметом рассмотрения постольку, поскольку на их основании уполномоченным лицом органа предварительного расследования в рамках досудебного производства по уголовному делу о преступлении в сфере экономической деятельности решается вопрос об изъятии, приобщении в качестве вещественных доказательств к материалам этого уголовного дела и хранении предметов, используемых для производства товаров, выполнения работ и оказания услуг при осуществлении предпринимательской деятельности и принадлежащих лицу, не являющемуся в этом уголовном деле подозреваемым, обвиняемым или лицом, несущим по закону материальную ответственность за их действия.

Конституционный Суд признал оспоренные нормы не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку они предполагают, что при решении на их основании указанным уполномоченным лицом вопроса об изъятии, приобщении к материалам уголовного дела и удержании в режиме хранения в качестве вещественных доказательств предметов, используемых для производства товаров, выполнения работ и оказания услуг при осуществлении предпринимательской деятельности и принадлежащих на законных основаниях лицам, не являющимся в этих уголовных делах подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия (юридическим лицам, которые не контролируются подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия), указанные вещественные доказательства не должны изыматься у их собственников или владельцев, если обеспечение их сохранности и проведение с ними необходимых следственных действий, а равно предотвращение их использования для совершения преступлений не требуют - с учетом их особенностей и иных обстоятельств конкретного дела - такого изъятия; после проведения с ними необходимых следственных действий, потребовавших изъятия, они незамедлительно возвращаются собственнику или владельцу на ответственное хранение.

2. Судебная практика

2.1 Обоснованность судебного решения

2.1.1 отсутствие возможности постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе имеющегося обвинительного заключения явилось основанием отмены оправдательного приговора

(апелляционное постановление N 22-246-2018 от 03.04.2018 года)

Приговором Елецкого городского суда Липецкой области от 19 января 2018 г. Ц. признан невиновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 238 УК РФ и оправдан на основании пункта 3 части 2 статьи 302 УПК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления.

Ц. обвинялся в хранении в целях сбыта и сбыте продукции, не отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей.

В судебном заседании Ц. вину признал частично, не отрицая факта продажи и хранения спиртосодержащей смеси, возражая против того, что эта смесь опасна для здоровья.

В ходе рассмотрения уголовного дела по существу суд первой инстанции пришел к выводу о том, что не нашло своего подтверждения предъявленное Ц. обвинение в части того, что хранящаяся и сбываемая им спиртосодержащая смесь не отвечает требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей.

В обоснование позиции о наличии в действиях Ц. признака объективной стороны преступления сторона обвинения ссылалась на заключение экспертов, согласно которым наличие в спиртосодержащих жидкостях диэтилового эфира, 1-пентанола, гексанола, этилбутирата, этиллактата, бензальдегида, бензилового спирта, 2-фенилэтанола дало основания считать, что спирт, из которого они приготовлены, непригоден для производства алкогольной продукции, т.к. не является пищевым (ГОСТ 32039-2013); следовательно, можно считать, что употребление данных жидкостей может оказать токсическое влияние на организм человека; концентрация диэтилового эфира, гексанола, бензальдегида, бензилового спирта, 2-фенилэтанола превышает ПДК этих веществ в воде (ГН 2.1.5.1315-03); поэтому употребление внутрь спиртосодержащих жидкостей, в состав которых входят указанные микропримеси в указанных концентрациях, не отвечает требованиям безопасности жизни и здоровья человека и может привести к достаточно выраженным вредным последствиям для здоровья потребителей.

Суд первой инстанции, проанализировав действующее законодательство, систему норм безопасности пищевой, в том числе алкогольной продукции, санитарно-эпидемиологические нормы, раскритиковал заключение эксперта. При этом он, не назначая повторную экспертизу, фактически взяв на себя роль эксперта, самостоятельно пришел к выводу о том, что вещества, содержащиеся в жидкостях, изъятых у Ц., допустимы в качестве пищевых добавок, вспомогательных средств, не оказывают вредного воздействия на жизнь и здоровье человека и будущих поколений. В связи с этим суд усомнился в обоснованности предъявленного Ц. обвинения в том, что наличие в спиртосодержащих смесях названных веществ не отвечает требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей.

Суд апелляционной инстанции по ходатайству государственного обвинителя назначил повторную судебную санитарно-эпидемиологическую экспертизу в отношении спиртосодержащих жидкостей, в хранении и сбыте которых обвинялся Ц.

По результатам санитарно-эпидемиологической экспертизы эксперт пришел к выводу о нахождении в спиртосодержащих смесях 2-фенилэтанола, наличие которого в напитках вне зависимости от имеющейся концентрации, представляет непосредственную угрозу для жизни и здоровья человека.

Анализируя формулировку предъявленного Ц. обвинения в совокупности с результатами повторной судебной санитарно-эпидемиологической экспертизы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что результаты повторной экспертизы подлежат проверке и оценке наряду с иными доказательствами, имеющимися в деле.

С учетом того, что Ц. было предъявлено обвинению по части 1 статьи 238 УК РФ в хранении в целях сбыта и сбыте продукции, не отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, конкретные требования безопасности жизни и здоровья потребителей должны были быть указаны в формулировке предъявленного обвинения, чего сделано не было.

Апелляционной инстанцией приговор суда был отменен и дело возвращено прокурору, поскольку предъявленное Ц. обвинение исключало возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе имеющегося обвинительного заключения. Допущенное при составлении обвинительного заключения нарушение уголовно-процессуального закона суд апелляционной инстанции посчитал существенным и неустранимым.

2.2 Нарушение уголовного и уголовно-процессуального закона

2.2.1 Лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым, в связи с чем, все правовые последствия приговора, по которому осужденный освобожден от наказания, аннулируются

(постановление Президиума N 44у-6-2018 от 26.04.2018 г.)

Приговором Клинского городского суда Московской области от 3 декабря 2015 года (с учетом апелляционного определения от 26 января 2016 года) Г. осужден по пункту "з" части 2 статьи 111 УК РФ (в отношении потерпевшего Н.В.А.) к 4 годам 11 месяцам лишения свободы, по части 1 статьи 116 УК РФ (в отношении потерпевшей Н.Н.В.) к 4 месяцам исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства, на основании части 3 статьи 69, пункта "в" части 1 статьи 71 УК РФ окончательно к 5 годам лишения свободы.

Этим же приговором с Г. взыскана в пользу Н.В.А. компенсация морального вреда, причиненного преступлением, в сумме 450 000 рублей, а в пользу Н.Н.В. - в сумме 50 000 рублей.

Постановлением Елецкого городского суда Липецкой области от 27 сентября 2016 года приговор Клинского городского суда Московской области от 3 декабря 2015 года приведен в соответствие с действующим законодательством: Г. освобожден от наказания по части 1 статьи 116 УК РФ, постановлено считать его осужденным по пункту "з" части 2 статьи 111 УК РФ к 4 годам 11 месяцам лишения свободы.

Согласно действующему законодательству, в случае если действия осужденного перестали быть уголовно наказуемыми в период отбывания им наказания, он подлежит освобождению от его отбывания, а приговор - пересмотру в порядке, предусмотренном статьей 10 УК РФ.

В силу части 2 статьи 86 УК РФ лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым, в связи с чем, все правовые последствия приговора, по которому осужденный освобожден от наказания, аннулируются.

Приводя приговор в отношении Г. в соответствие с действующим законодательством, признав, что действия осужденного, квалифицированные судом по части 1 статьи 116 УК РФ больше не являются преступлением, и исключив из приговора указание на совершением Г. этого деяния, суд оставил без внимания вопрос об удовлетворенных судом исковых требований потерпевшей Н.Н.В., что противоречит требованиям закона об обратной силе уголовного закона, поэтому президиум исключил из приговора и апелляционного определения указание о взыскании с осужденного Г. в пользу Н.Н.В. компенсации морального вреда, причиненного преступлением, в сумме 50000 рублей.

2.2.2 Вопрос о взыскании процессуальных издержек подлежит исследованию в судебном заседании

(постановление Президиума N 44у-8-2018 от 31.05. 2018 г.)

Постановлением Елецкого городского суда Липецкой области от 16 мая 2016 года взыскано из федерального бюджета в пользу адвоката за защиту подсудимого З. в суде 2 750 рублей. Указанную сумму постановлено взыскать с осужденного З.

В соответствии с требованиями пункта 5 части 2 статьи 131, части 1 статьи 132 УПК РФ процессуальные издержки, выплачиваемые адвокату за оказание осужденным юридической помощи в случае участия адвоката в уголовном судопроизводстве по назначению, взыскиваются с осужденных или возмещаются за счет средств федерального бюджета.

В силу требований частей 4 и 6 статьи 132 УПК РФ, если осужденный заявил об отказе от защитника, но отказ не был удовлетворен и защитник участвовал в уголовном деле по назначению, то расходы на оплату труда адвоката возмещаются за счет средств федерального бюджета. Процессуальные издержки возмещаются за счет средств федерального бюджета также в случае имущественной несостоятельности лица, с которого они должны быть взысканы. Кроме того, суд вправе освободить осужденного полностью или частично от уплаты процессуальных издержек, если это может существенно отразиться на материальном положении лиц, которые находятся на иждивении осужденного.

В соответствии с пунктом 13 части 1 статьи 299 УПК РФ вопрос о взыскании процессуальных издержек входит в число вопросов, разрешаемых судом при постановлении приговора, поэтому он подлежит исследованию в судебном заседании.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в определении от 12 ноября 2008 года N 1074-0-П, вопрос о наличии оснований для освобождения лица от возмещения процессуальных издержек должен быть самостоятельным предметом судебного разбирательства, и осужденному должна быть предоставлена возможность довести до суда свою позицию по поводу суммы взыскиваемых издержек и своего имущественного положения.

Вопреки указанным требованиям закона, вопрос о наличии оснований для освобождения З. от возмещения процессуальных издержек не был предметом судебного разбирательства, осужденному не была предоставлена возможность довести до суда свою позицию по поводу суммы взыскиваемых с него издержек, а также его имущественного положения.

Как видно из протокола судебного заседания, подсудимый не возражал против оплаты труда адвоката за счет средств федерального бюджета, однако положения статей 131 и 132 УПК РФ о возможности взыскания с него сумм, выплачиваемых адвокату за оказание юридической помощи, З. не разъяснялись, вопрос о взыскании процессуальных издержек с осужденного судом не обсуждался, мнение подсудимого по данному вопросу не выяснялось и его имущественное положение не исследовалось.

Кроме того, решение суда о взыскании процессуальных издержек с подсудимого З. не мотивировано.

Указанные нарушения требований уголовно-процессуального закона явились основанием отмены постановления суда первой инстанции.

2.2.3 Оплата труда адвокатов, участвующих в уголовном судопроизводстве по соглашению, не входит в предусмотренный статьей 131 УПК РФ перечень процессуальных издержек

(постановление Президиума N 44у-7-2018 от 10.05. 2018 г.)

Приговором мирового судьи Грязинского судебного участка N 2 Грязинского судебного района Липецкой области от 31 марта 2017 года Л. оправдана в соответствии с пунктом 1 части 3 статьи 302 УПК РФ в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 116 УК РФ.

Л. обратилась в суд, постановивший приговор, с заявлением о возмещении вреда, причиненного в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности и просила взыскать расходы по оплате труда адвокатов в сумме 85 000 рублей и расходы за составление искового заявления в сумме 4 000 рублей.

Мировой судья Грязинского судебного участка N 2 Грязинского судебного района постановлением от 10 октября 2017 года взыскал с частного обвинителя П. в пользу Л. в счет возмещения вреда, причиненного в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности, денежные средства в сумме 56 000 рублей. Апелляционной инстанцией решение оставлено без изменения.

Рассматривая заявление Л. о возмещении расходов по оплате труда адвокатов, суд первой инстанции исходил из положений части 9 статьи 132 УПК РФ, в соответствии с которыми, при оправдании подсудимого по уголовному делу частного обвинения суд вправе взыскать процессуальные издержки полностью или частично с лица, по жалобе которого было начато производство по данному уголовному делу.

Однако суд не принял во внимание положения статьи 131 УПК РФ, которая определяет понятие процессуальных издержек и что относится к их числу.

В соответствии с данной нормой закона к процессуальным издержкам действительно относятся суммы выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи в случае его участия в уголовном судопроизводстве, но только по назначению дознавателя, следователя или суда (пункты 1, 5 части 2 статьи 131 УПК РФ).

Из материалов уголовного дела следует, что адвокаты, осуществлявшие защиту Л., участвовали в уголовном судопроизводстве не по назначению, а на основании заключенного с ними соглашения об оказании юридической помощи.

При таких обстоятельствах, эти расходы не могут быть отнесены к числу процессуальных издержек.

В соответствии с действующим законодательством и правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Определениях от 26 мая 2016 г. N 1141-0 и от 23 июня 2016 г. N 1258-0, эти расходы могут расцениваться как вред, причиненный лицу в результате его необоснованного уголовного преследования по смыслу статьи 15 ГК РФ, и на основании статьи 1064 ГК РФ могут быть взысканы в порядке гражданского судопроизводства.

Таким образом, суд допустил неправильное применение норм уголовно-процессуального закона, что явилось основанием отмены постановлений мирового судьи и апелляционной инстанции с прекращением производства по заявлению Л. о взыскании процессуальных издержек.

2.2.4 Не подлежат взысканию с осужденного процессуальные издержки при рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства

(апелляционное постановление N 22-525-2018 от 15.05.2018 г.)

Приговором Елецкого городского суда Липецкой области от 27 марта 2018 года З. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 264 УК РФ.

Дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

Этим же приговором с осужденного З. взысканы суммы в пользу потерпевшей в счет компенсации морального вреда и судебных издержек.

Суд апелляционной инстанции отменил приговор суда в части взыскания с З. в пользу потерпевшей судебных издержек в сумме 2 000 рублей, поскольку в силу пункта 1.1 части 2 статьи 131 УПК РФ во взаимосвязи с частью 3 статьи 42 УПК РФ они отнесены к процессуальным издержкам, которые в силу части 1 статьи 132 УПК РФ взыскиваются либо с осужденных, либо возмещаются за счет средств федерального бюджета.

Согласно части 10 статьи 316 УПК РФ процессуальные издержки, предусмотренные статьей 131 УПК РФ, в связи с рассмотрением уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства, не подлежат взысканию с осужденного, а должны возмещаться за счет средств федерального бюджета.

2.2.5 Возвращение судом уголовного дела прокурору возможно только в случаях, когда в досудебном производстве допущены такие нарушения уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены в судебном заседании

(апелляционное постановление N 22-399-2018 от 10.04.2018 г.)

Постановлением Правобережного районного суда г. Липецка от 06 марта 2018 года уголовное дело в отношении Б. и П. возвращено прокурору в связи с тем, что следователем не был разрешен вопрос о выделении материалов уголовного дела в отдельное производство в отношении П., который после ознакомления с материалами уголовного дела выразил желание воспользоваться правом, предусмотренным пунктом 2 части 5 статьи 217 УПК РФ, т.е. о рассмотрении дела в особом порядке судебного разбирательства.

По данному уголовному делу ни обвиняемый П., ни его защитник не обращались к следователю с просьбой о выделении материалов уголовного дела в отношении П. в отдельное производство, в связи с чем, следователю не требовалось разрешать данный вопрос.

В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

По смыслу указанной нормы уголовно-процессуального закона возвращение судом уголовного дела прокурору возможно только в случаях, когда в досудебном производстве допущены такие нарушения, которые не могут быть устранены в судебном заседании.

По уголовному делу в отношении П. и Б. не было допущено нарушений, которые не могли быть устранены в судебном заседании.

Кроме того, в ходе предварительного следствия по данному уголовному делу П. занимал позицию, которая не позволила бы суду рассматривать уголовное дело в особом порядке судебного разбирательства, так как он вину не признавал.

В судебном заседании подсудимый П. и его защитник не поддержали ходатайство о рассмотрении уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства.

Суд не лишен был возможности рассмотреть настоящее уголовное дело по существу на основе представленного обвинительного заключения, не возвращая его прокурору в порядке статьи 237 УПК РФ, поэтому постановление суда первой инстанции признано необоснованным и отменено апелляционной инстанцией.

2.3 Назначение наказания

2.3.1 При применении положений части 3 статьи 68 УК РФ наказание должно быть менее 1/3 максимального срока наиболее строгого вида наказания

(апелляционное определение N 22-327-2018 от 05.04.2018 г.)

Приговором Лебедянского районного суда Липецкой области от 12 января 2018 года Т. осужден за совершение ряда преступлений.

При назначении наказания по каждому преступлению суд первой инстанции правильно учитывал наличие в действиях Т. по каждому составу преступления отягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного пунктом "а" части 1 статьи 63 УК РФ - рецидива преступлений. Кроме того, суд применил положения части 3 статьи 68 УК РФ. Однако, назначая наказание за преступление, предусмотренное частью 1 статьи 161 УК РФ, с применением положений части 3 статьи 68 УК РФ суд назначил Т. наказание в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы, т.е. превышающее 1/3 максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за данное преступление.

Суд апелляционной инстанции устранил ошибку суда первой инстанции, снизив наказание, назначенное по части 1 статьи 161 УК РФ до 1 года 3 месяцев лишения свободы и окончательное наказание на основании части 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений.

Также суд апелляционной инстанции исключил из вводной части приговора указание на судимость по части 1 статьи 158 УК РФ, которая была погашена, а из вводной и описательно-мотивировочной частей - указание на обвинение в совершении преступления 15 декабря 2015 года, предусмотренного частью 1 статьи 158 УК РФ, поскольку постановлением Лебедянского районного суда Липецкой области от 20 декабря 2017 года уголовное дело в этой части было прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

2.3.2 В случае осуждения к наказанию в виде ограничения свободы суд должен установить конкретные ограничения и возложить обязанности не только при назначении окончательного наказания по совокупности преступлений, но и за каждое преступление

(апелляционное определение N 22-358-2018 от 12.04.2018 года)

Приговором Добринского районного суда Липецкой области от 9 февраля 2018 года П. осужден по пункту "б" части 4 статьи 132 УК РФ к 12 годам 6 месяцам ограничения свободы с ограничением свободы. К назначенному наказанию суд присоединил частично неотбытое наказание по предыдущему приговору на основании статьи 70 УК РФ и окончательно назначил наказание в виде 12 лет 7 месяцев лишения свободы с ограничением свободы на 1 год. В период отбывания ограничения свободы суд возложил на осужденного исполнение ряда обязанностей.

Исходя из положений части 1 статьи 53 УК РФ в приговоре осужденному к наказанию в виде ограничения свободы должны быть обязательно установлены ограничения, предусмотренные статьей 53 УК РФ.

Приговором от 09 февраля 2018 года Добринский районный суд Липецкой области, признавая П. виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом "б" части 4 статьи 132 УК РФ, назначил ему наказание в виде 12 лет 6 месяцев лишения свободы с ограничением свободы на 1 год, однако не указал перечень конкретных обязанностей, которые возлагает суд на осужденного в период ограничения свободы. Данные обязанности судом первой инстанции были установлены лишь при назначении наказания по совокупности приговоров, что является нарушением требований общей части Уголовного кодекса РФ.

Таким образом, дополнительное наказание в виде ограничения свободы П. фактически судом не было назначено. В связи с этим апелляционная инстанция исключила из приговора указание о назначении дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

2.3.3 Если законом предусмотрено обязательное назначение дополнительного наказания, то его неприменение допускается при наличии условий, предусмотренных статьей 64 УК РФ либо в силу положений Общей части УК РФ о неприменении соответствующего вида наказания

(апелляционное определение N 22-546-2018 от 24.05.2018 года)

Приговором Тербунского районного суда Липецкой области от 27 марта 2018 года З. осужден к лишению свободы по части 1 статьи 105 УК РФ на срок 9 лет и по части 3 статьи 30, пункта "а" части 2 статьи 105 УК РФ на срок 9 лет; на основании части 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58, если закон, по которому квалифицировано совершенное преступление, предусматривает обязательное назначение дополнительного наказания, то его неприменение судом допускается либо при наличии условий, предусмотренных статьей 64 УК РФ, либо в силу положений Общей части УК РФ о неприменении соответствующего вида наказания. Принятое решение должно быть мотивировано в описательно-мотивировочной части приговора.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для применения при назначении наказания З. положений статьи 64 УК РФ, однако, в нарушение требований закона не назначил по части 3 статьи 30, пункта "а" части 2 статьи 105 УК РФ дополнительное наказание в виде ограничения свободы, в то время как санкция данной статьи предусматривает обязательное назначение дополнительного наказания в виде ограничения свободы на срок от одного до двух лет. При этом установленных частью 6 статьи 53 УК РФ препятствий для назначения З. ограничения свободы не имелось.

Суд апелляционной инстанции исправил ошибку суда первой инстанции, назначив З. по части 3 статьи 30, пункту "а" части 2 статьи 105 УК РФ дополнительное наказание в виде ограничения свободы.

2.3.4 в соответствии с пунктом "б" части 3 статьи 86 УК РФ судимость погашается в отношении лиц, осужденных к более мягким видам наказания, чем лишение свободы, - по истечении одного года после отбытия или исполнения наказания

(апелляционное определение N 22-602-2018 от 14.06.2018 г.)

Приговором Елецкого районного суда города Липецка от 29 марта 2018 года Ч. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктами "в", "г" части 2 статьи 161 УК РФ и ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год 6 месяцев.

Судом первой инстанции дело было рассмотрено в порядке главы 40 УПК РФ.

При назначении наказания суд в качестве отягчающего обстоятельства учел рецидив преступлений, указав, что Ч. ранее судим за умышленное преступление средней тяжести, судимость в настоящее время не снята и не погашена.

Вместе с тем, суд не учел, что по приговору Елецкого районного суда Липецкой области от 09 февраля 2016 года по пункту "а" части 2 статьи 158 УК РФ Ч. осуждался к наказанию в виде 300 часов обязательных работ, которые постановлением Елецкого районного суда Липецкой области от 01 июля 2016 года заменены на лишение свободы сроком 22 дня.

В соответствии с пунктом "б" части 3 статьи 86 УК РФ судимость погашается в отношении лиц, осужденных к более мягким видам наказания, чем лишение свободы, - по истечении одного года после отбытия или исполнения наказания.

Учитывая, что Ч. освобожден из мест лишения свободы по отбытию наказания 15 августа 2016 года, то судимость по приговору от 09 февраля 2016 года считается погашенной 15 августа 2017 года.

С учетом того, что преступление (по обжалуемому приговору) Ч. было совершено 27 ноября 2017 года, то суд необоснованно признал наличие отягчающего наказание обстоятельства - рецидива преступлений.

Суд апелляционной инстанции исключил из приговора указание суда на наличие данного отягчающего наказание обстоятельства и на назначение наказания с учетом положений части 3 статьи 68 УК РФ, снизил наказание изменил вид исправительного учреждения, назначенного для отбывания наказания в виде лишения свободы, с исправительной колонии строгого режима на исправительную колонию общего режима.

2.4 Рассмотрение материалов

2.4.1 Отсутствие предмета рассмотрения жалобы в порядке статьи 125 УПК РФ является основанием для прекращения производства по жалобе

(апелляционное постановление N 22к-435-2018 г от 26.04.2018 г.)

21 мая 2016 года Задонским МСО СУ СК РФ по ЛО возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 264 УК РФ.

21 февраля 2018 года постановлением следователя Задонского МРСО СУ СК РФ по ЛО предварительное следствие по уголовному делу приостановлено по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 208 УПК РФ, в связи с тем, что обвиняемый скрылся от следствия и его местонахождение не установлено.

Постановлением от 21 февраля 2018 года обвиняемый М. был объявлен в розыск. Данное постановление М. обжаловал в суд в порядке статьи 125 УПК РФ и постановлением Задонского районного суда Липецкой области от 12 марта 2018 года оно признано незаконным и необоснованным.

В соответствии с частью 1 статьи 125 УПК РФ постановления органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные действия (бездействие) и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления.

Согласно пункту 3.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ" не подлежат обжалованию в порядке статьи 125 УПК РФ действия (бездействия) и решения, проверка законности и обоснованности которых относится к исключительной компетенции суда, рассматривающего уголовное дело по существу, а также действия (бездействие) и решения, для которых уголовно-процессуальным законом предусмотрен специальный порядок их обжалования в досудебном производстве.

Суд апелляционной инстанции на основании материалов дела пришел к выводу, что постановление следователя от 21 февраля 2018 г. об объявлении обвиняемого М. в розыск не может являться предметом рассмотрения в порядке статьи 125 УК РФ, поскольку заявитель в жалобе не указал, какие конституционные права и свободы были нарушены и каким образом данное постановление затрудняет его доступ к правосудию.

Постановлением следователя от 21 февраля 2018 года был поручен ОМВД только розыск М. без задержания. Из текста самой жалобы также следует, что М. не задерживали и не ограничивали его свободу, а после телефонного звонка начальника розыска М. с ним встретился и дал объяснения. Из этого следует, что какого-либо ущерба конституционным правам и свободам М. данным постановлением причинено не было и доступ к правосудию не затруднено.

Суд первой инстанции, признавая незаконным и необоснованным постановление следователя об объявлении обвиняемого М. в розыск, также не указал, какие именно конституционные права и свободы были нарушены, и каким образом данное постановление может затруднить доступ М. к правосудию.

Более того, признавая то или иное решение, действие (бездействие) незаконным, суд должен возложить обязанность устранить допущенное нарушение. В данном случае суд лишь признал постановление следователя незаконным, поскольку оснований для возложения обязанности по устранению допущенного нарушения не имелось, что также свидетельствовало об отсутствии правовых последствий от вынесенного постановления для заявителя.

Суд апелляционной инстанции отменил постановление суда первой инстанции, а производство по жалобе М. - прекратил из-за отсутствия предмета обжалования.

2.4.2 Суд ошибся в предмете судебного разбирательства жалобы в порядке статьи 125 УПК РФ

(апелляционное постановление N 22к-600-2018 от 14.06.2018 г.)

К. обратился в суд с жалобой в порядке статьи 125 УПК РФ о признании незаконным и нарушающим его права как потерпевшего бездействия следователя СО ОМВД РФ по Задонскому району по расследованию уголовного дела в отношении Л.

Постановлением Задонского районного суда Липецкой области от 26 апреля 2018 года в принятии вышеуказанной жалобы заявителя к производству отказано.

В порядке статьи 125 УПК РФ в суд могут быть обжалованы постановления и действия (бездействие) следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Отказывая К. в принятии к рассмотрению его жалобы в порядке статьи 125 УПК РФ, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что К. фактически обжалуется постановление следователя СО ОМВД РФ по Задонскому району от 30 декабря 2016 года о прекращении уголовного дела, которое ранее уже было обжаловано им в порядке статьи 125 УПК РФ по тем же основаниям, в связи с чем повторной судебной проверке оно не подлежит.

В подтверждение вывода суда в материале содержится копия жалобы К. от 18 октября 2017 г. об отмене постановления следователя СО ОМВД РФ по Задонскому району от 30 декабря 2016 г. о прекращении уголовного дела и возложении обязанности на СО ОМВД РФ по Задонскому району устранить допущенные нарушения; а также копия постановления Задонского районного суда Липецкой области от 20 октября 2017 г. о прекращении производства по указанной жалобе в виду отсутствия предмета обжалования в порядке статьи 125 УПК РФ.

Вместе с тем, вопреки вышеизложенному выводу суда первой инстанции, в своей жалобе от 24 апреля 2018 г. заявитель К. не оспаривает законность и обоснованность постановления следователя от 30 декабря 2016 г. и не ставит вопрос о причастности каких-либо лиц к совершенному преступлению или о правильности квалификации их действий как в жалобе от 18 октября 2017 г., а просит суд признать незаконным и нарушающим его права бездействие следователя, которое, по его мнению, выражается непроведении по уголовному делу никаких следственных действий и непринятии решения по его заявлению о привлечении к ответственности Л.

При этом ссылки заявителя в жалобе на постановление следователя от 30 декабря 2016 г. не свидетельствуют об обжаловании этого постановления, а лишь направлены на подтверждение его доводов о том, что уголовное дело в настоящее время в отношении Л. не прекращено и, соответственно, должно расследоваться.

Поскольку суд первой инстанции отказал в принятии жалобы К. на основании выводов, которые не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не подтверждаются представленными доказательствами, решение суда было отменено, а материал - направлен на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе.

2.4.3 Постановление о приводе ограничивает конституционные права гражданина на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренные статьей 22 Конституции РФ, поэтому является предметом обжалования в порядке статьи 125 УПК РФ

(апелляционное постановление N 22к-424/2018 от 26.04.2018 г.)

Постановлением Советского районного суда города Липецка от 6 марта 2018 года адвокату отказано в принятии к производству жалобы, поданной в защиту Г. в порядке статьи 125 УПК РФ, на постановление следователя о приводе от 28 февраля 2018 года. Отказывая в приеме жалобы, суд пришел к выводу, что постановление следователя о приводе не является предметом рассмотрения в порядке статьи 125 УПК РФ, не причиняет ущерб конституционным правам Г. и не нарушает его интересы.

В соответствии со статьей 125 УПК РФ в районный суд на досудебной стадии могут быть обжалованы постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Данное постановление было отменено судом апелляционной инстанции как незаконное и необоснованное, поскольку постановление о приводе ограничивает конституционные права Г. на свободу и личную неприкосновенность, предусмотренные статьей 22 Конституции РФ, потому подлежит обжалованию в порядке статьи 125 УПК РФ.

2.4.4 Отказывая в удовлетворении ходатайства об освобождении от наказания по болезни, суд сослался на обстоятельства, которые не были проверены в судебном заседании

(апелляционное постановление N 22-410-2018 от 26.04. 2018 г.)

Постановлением Правобережного районного суда города Липецка от 22 февраля 2018 года отказано в удовлетворении ходатайства осужденного Н. об освобождении от наказания в связи с тяжелой болезнью.

Н., осужденный приговором Добринского районного суда Липецкой области от 29 мая 2015 г. по части 4 статьи 111, пункту "а" части 2 статьи 132 УК РФ, части 3 статьи 69 УК РФ к 11 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, обратился в суд с ходатайством об освобождении от наказания в связи с тяжелой болезнью.

Согласно части 2 статьи 81 УК РФ лицо, заболевшее после совершения преступления тяжелой болезнью, препятствующей отбыванию наказания, может быть судом освобождено от отбывания наказания.

Согласно заключению медицинской комиссии осужденному Н. выставлен заключительный диагноз: Рассеянный склероз, цереброспинальная форма, нижний парапарез, выраженный вестибуло-атактический синдром, частичная атрофия зрительного нерва. Указанное заболевание входит в Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утвержденный Постановлением Правительства РФ от 06.02.2004 г. N 54 (в ред. от 19.05.2017 г.).

Отказывая в удовлетворении ходатайства об освобождении от наказания по болезни, суд сослался на отсутствие сведений о наличии у осужденного места жительства, а также о лицах, которые могли бы осуществлять за ним надлежащий уход. Данный вывод признан судом апелляционной инстанции необоснованным, поскольку он был сделан без учета того обстоятельства, что у осужденного есть мать, которая в суде апелляционной инстанции подтвердила, что будет ухаживать за сыном и оказывать ему необходимую помощь.

Кроме того, осужденным была представлена справка, выданная главой сельского поселения, о том, что после освобождения из мест лишения свободы ему будет предоставлено жилое помещение, находящееся в муниципальной собственности сельского поселения, а также где он будет зарегистрирован.

С учетом изложенных обстоятельств, постановление суда первой инстанции было отменено, осужденный освобожден от дальнейшего отбывания наказания.

2.4.5 Несоответствие выводов суда, изложенных в постановлении, фактическим обстоятельствам дела, явилось основанием для отмены решения суда о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания

(апелляционное постановление N 22-536-2018 от 25.05.2018 г.)

Постановлением Правобережного районного суда города Липецка от 28 марта 2018 года удовлетворено ходатайство осужденного К. о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания - ограничением свободы на срок 1 год 2 месяца 14 дней.

В соответствии с частью 4 статьи 80 УК РФ при рассмотрении ходатайства осужденного о замене ему неотбытой части наказания более мягким видом наказания суд учитывает поведение осужденного, его отношение к учебе и труду в течение всего периода отбывания наказания, отношение осужденного к совершенному деянию и то, что осужденный частично или полностью возместил причиненный ущерб или иным образом загладил вред, причиненный в результате преступления.

В соответствии с частью 1 статьи 1 УИК РФ уголовно-исполнительное законодательство РФ имеет своими целями исправление осужденных и предупреждение совершения ими новых преступлений.

Удовлетворяя ходатайство осужденного, суд первой инстанции не дал должной оценки тому обстоятельству, что отбывая наказание в исправительном учреждении с 31 октября 2016 года, осужденный, будучи трудоустроенным, меры к возмещению причиненного преступлениями ущерба в размере 1190907 руб. 75 коп. принимал эпизодически. В настоящее время задолженность по иску составляет 888 435 руб. 89 коп.

Согласно справке о движении денежных средств на лицевом счете осужденного за период отбывания наказания К. поступили денежные средства в сумме 50809 руб.36 коп., из которых на продукты питания и предметы первой необходимости им было израсходовано 10204 руб. 20 коп, в счет возмещения ущерба - 40587 руб. 52 коп. С учетом данных обстоятельств, вывод суда о том, что осужденным К. принимаются достаточные меры к погашению исковых требований по приговору, несостоятелен и опровергается представленным материалом.

Принимая решение о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, суд также не учел сведения, что К. допускал 5 нарушений режима содержания (межкамерная связь), в связи с чем, с ним проведены беседы воспитательного характера, почти за 2 года получил всего 4 поощрения, и все в 2017 году, накануне обращения с ходатайством в суд.

Вывод суда об исправлении осужденного должен быть основан на всестороннем учете данных о его поведении за весь период нахождения в исправительной колонии, а не за время, непосредственно предшествующее рассмотрению ходатайства о замене ему неотбытой части наказания более мягким видом наказания.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что ходатайство осужденного К. рассмотрено поверхностно, а постановление суда не отвечает требованиям части 4 статьи 7 УПК РФ, в связи с чем, постановление было отменено и вынесено новое решение, которым отказано в замене неотбытой части наказания более мягким.

2.4.6 Суд неверно отказал в удовлетворении ходатайства о принятии мер по охране жилища, оставшегося без присмотра, только по тому основанию, что заявитель является недостойным наследником

(апелляционное постановление N 22-410-2018 от 26.04.2018 г.)

Приговором Правобережного районного суда города Липецка от 20 декабря 2016 года (с учетом изменений, внесенных апелляционным постановлением Липецкого областного суда от 21.02.17 г.) К. осужден за убийство своей матери К. по части 1 статьи 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы.

После осуждения К. обратился в суд с ходатайством о принятии мер по охране жилища, оставшегося без присмотра.

Постановлением Правобережного районного суда города Липецка от 24 января 2018 года отказано осужденному К. в удовлетворении ходатайства о принятии мер по охране жилища, оставшегося без присмотра.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении ходатайства осужденного К., исходил из того, что согласно части 1 статьи 1117 ГК РФ он является недостойным наследником, поскольку совершил убийство наследодателя и, следовательно, не имеет право наследовать квартиру, оставшуюся после смерти своей матери.

Действительно, приговором суда установлено, что К. совершил убийство своей матери и согласно части 1 статьи 1117 ГК РФ является недостойным наследником.

В соответствии с частью 2 статьи 313 УПК РФ при наличии у осужденного имущества или жилища, остающихся без присмотра, суд выносит определение или постановление о принятии мер по их охране. На основании пункта 15 статьи 397 УПК РФ соответствующий вопрос может быть рассмотрен и в порядке, предусмотренном главой 47 УПК РФ, после вступления приговора в законную силу.

Часть 1 статьи 40 Конституции РФ установлено, что каждый имеет право на жилище, никто не может быть произвольно лишен жилища.

В силу части 1 статьи 35 ЖК РФ в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным названным кодексом, другими федеральными законами, договором или на основании решения суда данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение (прекратить пользоваться им).

Из приговора суда следует, что осужденный проживал и был зарегистрирован в квартире своей матери и в установленном законом порядке он не был лишен права пользования жилым помещением.

Временное отсутствие гражданина, в связи с отбыванием наказания в местах лишения свободы не может служить основанием для прекращения права пользования жилым помещением, в котором такой гражданин был зарегистрирован и проживал до осуждения по приговору суда.

Суд первой инстанции при рассмотрении ходатайства дал оценку только тому, что у К. отсутствует право наследования имущества убитой им матери, при этом не обсуждал вопрос о наличии у осужденного права проживания в квартире после его освобождения из мест лишения свободы.

По указанным основаниям постановление суда отменено как незаконное и необоснованное, а дело возвращению на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Аналитическая группа Липецкого областного суда