Справка о работе Воронежского областного суда по рассмотрению гражданских дел в апелляционном порядке за 9 месяцев 2017 года

За 9 месяцев 2017 года в Воронежский областной суд для рассмотрения в апелляционном порядке поступило 7 141 дело.

Всего окончено производством 6775 дел.

В результате рассмотрения дел было:

- отменено 821 решение,

- изменено 66 решений.

Изучение апелляционной практики показало, что причинами отмены или изменения судебных решений явились следующие нарушения норм материального и процессуального права.

Т.М.И. обратилась в Лискинский районный суд Воронежской области с иском к К.Н.И. о признании недействительным результатов межевания и межевого плана, исключении из государственного кадастра недвижимости сведений о границах земельного участка.

В обоснование заявленных требований указала, что ей на праве собственности принадлежал земельный участок площадью 0,44 га, расположенный по адресу: (адрес 1), что подтверждалось свидетельством на право собственности на землю от 21 мая 1996 г. Собственником смежного земельного участка ранее являлась Г.М.А. на момент рассмотрения дела собственником данного земельного участка являлся К.Н.И. Осенью 2016 г. ей стало известно, что земельный участок, принадлежащий ответчице, прошел процедуру межевания. Кадастровым инженером ООО "Название" 21 августа 2013 г. был изготовлен межевой план земельного участка по (адрес 2), левая межа которого являлась смежной с принадлежащим ей земельным участком (адрес 1). Установленные в результате межевания границы земельного участка по адресу: (адрес 2) не соответствовали законным. Границы были установлены по фактическим границам, обозначенными собственником земельного участка (адрес 2), ее о предстоящем межевании никто не уведомлял, смежную границу не согласовывал. Из акта согласования местоположения границ земельного участка с кадастровым номером (номер 1), содержащегося в межевом плане было видно, что в согласовании участвовал первый заместитель главы администрации Лискинского муниципального района Воронежской области О.Ю.А. и собственник, извещенный в индивидуальном порядке, подписавшие акт согласования 19 августа 2013 г., при этом она в качестве лица, с которым надлежало согласовывать местоположение границ, не была указана. В результате межевания уменьшилась площадь, принадлежащего ей земельного участка, а также хозяйственные строения ответчицы, которые ранее частично располагались на принадлежащем ей земельном участке, стали располагаться в границах земельного участка К.Н.И. Споры о местоположении данных строений происходили на протяжении многих лет, как с предыдущим собственником Г.М.И., так и с настоящим. К.Н.И. просила суд признать недействительными результаты межевания и межевой план от 21 августа 2013 г., выполненные кадастровым инженером ООО (название) Ч.А.А. в отношении земельного участка с кадастровым номером (номер 1), расположенного по адресу: (адрес 2), исключить из государственного кадастра недвижимости сведения о границах указанного земельного участка.

К.Н.И. предъявила в суде встречный иск к Т.М.И. об устранении препятствий в пользовании земельным участком.

В обоснование заявленных встречных исковых требований указала, что 12 ноября 2013 г. она приобрела у Г.М.А. в собственность жилой дом и земельный участок общей площадью 5000 кв. м., кадастровый номер (номер 1), запись регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (номер 2). Объекты недвижимости были расположены по адресу: (адрес 2). Рядом с ее домовладением было расположено домовладение и земельный участок Т.М.И. Границы принадлежащих Г.М.А. и Т.М.И. смежных земельных участков никогда не оспаривались в суде. По этой границе проходил забор и гараж. 21 августа 2013 г. Г.М.А. провела межевание. Границы земельного участка были определены на местности по фактическому пользованию, что Т.М.И. не отрицалось. На межевом плане принадлежащего ей земельного участка, который был изготовлен его бывшим собственником, были определены его смежные границы, согласованные в предусмотренном законом порядке. Границы между ее земельным участком и смежным земельным участком Т.М.И. существовали на местности более тридцати лет. Границы определялись с использованием объектов искусственного происхождения, позволяющих определить местоположение границ земельного участка. Приехав в конце сентября 2016 г. на свой земельный участок, она обнаружила, что соседи смежного земельного участка (адрес 1) самовольно сломали ранее стоящий по меже шиферный забор по координатам точек н12- н10, выкопали деревянные столбы и установили новые металлические столбы, углубившись на её территорию. Считалось, что подобным образом произошёл самозахват части принадлежащего ей земельного участка. В ходе начавшегося судебного рассмотрения спора Т.М.И. установила по меже между их земельными участками глухое ограждение из металлического профилированного листа высотой около 2-х метров. Считала, что возведённое спорное ограждение не соответствовало региональным нормативам градостроительного проектирования Воронежской области, что в свою очередь привело к ограничению в правах владения и пользования её земельным участком. С учетом уточнений просила суд обязать Т.М.И. не чинить препятствий в пользовании земельным участком, принадлежащим К.Н.И., и в течение десяти дней восстановить границу между земельными участками, расположенными по адресу:(адрес 2) и (адрес 1), путем демонтажа за счет ответчика вновь возведенного по меже между смежными участками ограждения из металлического профилированного листа, в течение десяти дней восстановить положение, существовавшее до нарушения права, то есть восстановить границу между земельными участками (адрес 2) и (адрес 1) существовавшую между участками на 21 августа 2013 г. согласно межевым знакам.

Решением Лискинского районного суда Воронежской области от 27 апреля 2017 г. были признаны недействительными результаты межевания и межевого плана, выполненных 21 августа 2013 г. кадастровым инженером ООО (название) Ч.А.А. в отношении земельного участка с кадастровым номером (номер 1), расположенного по адресу: (адрес 2). Из государственного кадастра недвижимости были исключены сведения о границах земельного участка с кадастровым номером (номер 1), расположенного по адресу: (адрес 2). С К.Н.И. в пользу Т.М.И. были взысканы судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 35500 рублей. В удовлетворении встречных исковых требований К.Н.И. было отказано.

Отменяя решение Лискинского районного суда Воронежской области от 27 апреля 2017 г. и принимая по делу новое решение, судебная коллегия по гражданским делам Воронежского областного суда указала следующее.

Согласно ч. 1 ст. 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, абз. 3 ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов, путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.

При этом избираемый истцом способ защиты права должен соответствовать характеру и последствиям нарушения и обеспечивать восстановление нарушенных прав. Ненадлежащий способ судебной защиты является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

Согласно п.п. 4 п. 2 ст. 60 Земельного кодекса РФ одним из способов защиты нарушенного права на земельный участок является восстановление положения, существовавшего до нарушения права.

Согласно п. 7, 9 ст. 38 Федерального закона от 24 июля 2007 г. года N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" (далее Закон о кадастре) местоположение границ земельного участка устанавливается посредством определения координат характерных точек таких границ, то есть точек изменения описания границ земельного участка и деления их на части.

При уточнении границ земельного участка их местоположение определяется исходя из сведений, содержащихся в документе, подтверждающем право на земельный участок, или при отсутствии такого документа из сведений, содержащихся в документах, определявших местоположение границ земельного участка при его образовании. В случае, если указанные в настоящей части документы отсутствуют, границами земельного участка являются границы, существующие на местности пятнадцать и более лет и закрепленные с использованием природных объектов или объектов искусственного происхождения, позволяющих определить местоположение границ земельного участка.

В соответствии с п. 1 ст. 38 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" межевой план представляет собой документ, который составлен на основе кадастрового плана соответствующей территории или кадастровой выписки о соответствующем земельном участке и в котором воспроизведены определенные внесенные в государственный кадастр недвижимости сведения и указаны сведения об образуемых земельном участке или земельных участках, либо о части или частях земельного участка, либо новые необходимые для внесения в государственный кадастр недвижимости сведения о земельном участке или земельных участках.

Положения п. 2, 3 ст. 38 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ предусматривают, что в межевом плане указываются, в том числе, новые необходимые для внесения в государственный кадастр недвижимости сведения о земельном участке или земельных участках в случае выполнения кадастровых работ, в результате которых обеспечивается подготовка документов для представления в орган кадастрового учета заявления об учете изменений земельного участка или земельных участков. Если в соответствии со ст. 39 настоящего Федерального закона местоположение границ земельных участков подлежит обязательному согласованию, межевой план должен содержать сведения о проведении такого согласования.

Процесс согласования местоположения границ земельных участков регламентирован в ст. 39 указанного Федерального закона. Результат согласования местоположения границ в соответствии со ст. 40 приведенного Федерального закона оформляется кадастровым инженером в форме акта согласования местоположения границ на обороте листа графической части межевого плана.

Согласование границ при межевании, как это следует из положений ст. 39, 40 Федерального закона "О государственном кадастре недвижимости", имеет своей целью исключить нарушения прав землепользователя, в частности исключить захват участка (или его части) смежного землепользователя.

Споры, не урегулированные в результате согласования местоположения границ, после оформления акта согласования границ разрешаются в установленном Земельным кодексом Российской Федерации порядке (п. 5 ст. 40 Закона о кадастре).

Из содержания указанных правовых норм следовало, что вне зависимости о того, были или нет, допущены какие-либо нарушения при межевании и постановке земельного участка на кадастровый учет, лицу, обратившемуся в суд с иском необходимо было доказать, что действиями собственника спорного смежного земельного участка, кадастровым органом или землеустроителем при межевании и постановке на кадастровый учет были нарушены его права.

Само по себе нарушение процедуры согласования границ смежного земельного участка не могло свидетельствовать о нарушении прав и законных интересов заявителя.

По смыслу п. 1 ст. 64 Земельного кодекса РФ во взаимосвязи с разъяснениями, приведенными в п. 1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12 октября 2006 г. N 54 "О некоторых вопросах подсудности дел по искам о правах на недвижимое имущество", п. 2 совместного Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", иски об установлении границ земельного участка относятся к искам о правах на недвижимое имущество, ответчиком по которому выступает правообладатель земельного участка, граница которого устанавливается.

Согласно материалам дела, Т.М.И. сочла процедуру по межеванию земельного участка не соответствующей требованиям закона, по существу оспаривала результаты проведенного в 2016 г. межевания земельного участка ответчика, которые своей целью имели уточнение местоположения границ и площади земельного участка, что в дальнейшем явилось основанием для внесения в ГКН соответствующих сведений.

Между тем, из существа заявленного спора следовало, что между сторонами - смежными землепользователями фактически имел место спор относительно границы, принадлежащих им земельных участков, который не мог быть разрешен путем признания недействительным материалов межевания, поскольку из содержания определения межевого плана, данного в ч. 1 ст. 38 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" следовало, что указанный документ являлся техническим, какого-либо правового значения он не имел, а потому не мог повлечь нарушений права собственности истицы на принадлежащий ей земельный участок. Признание материалов межевания недействительными по требованию заинтересованного лица не является способом защиты нарушенного права.

Кроме того, Т.М.И. в обоснование заявленных исковых требований ссылалась также и на то обстоятельство, что при постановке на кадастровый учет земельного участка К.Н.И. была захвачена часть принадлежащего ей земельного участка.

Однако, как следовало из представленной в материалах дела кадастровой выписки земельного участка от 25 ноября 2016 г., границы земельного участка площадью 4400 кв. метров, расположенного по адресу: (адрес 1), кадастровый номер (номер 3) не были установлены в соответствии с требованиями земельного законодательства.

Таким образом, земельный участок Т.М.И. был поставлен на кадастровый учет как ранее учтенный без определения границ.

В силу ст. 56 ГПК каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Однако, Т.М.И. не было представлено относимых и допустимых доказательств, с достоверностью подтверждающих местоположение границ принадлежащего ему земельного участка, как и доказательств того, что действиями ответчика по межеванию земельного участка были нарушены его права и законные интересы, что в результате проведенных землеустроительных работ произошло наложение либо отторжение части принадлежащего ей земельного участка.

Для того, чтобы можно было установить, что межеванием земельного участка ответчика были нарушены какие-либо права истца, последнему необходимо было произвести межевание своего земельного участка и, в случае несогласования его границ ответчиками (либо другими смежными землепользователями) или выявления наложения сформированного земельного участка истца на ранее поставленные на кадастровый учет земельные участки, в соответствии с положениями ч. 5 ст. 40 Закона разрешать спор о месте нахождения границ в судебном порядке.

При рассмотрении дела судом первой инстанции межевой план на земельный участок Т.М.И. не составлялся. Следовательно, установленная законом процедура формирования земельного участка с соответствующими уникальными характеристиками не была соблюдена, Т.М.И. не представила суду доказательств правильности определения границ своего земельного участка по соответствующему межевому плану.

Представленный Т.М.И. план границ, выполненный специалистами ООО "Терра" 2 сентября 2016 г., таковым не являлся, а свидетельствовал лишь о том, что площадь земельного участка по (адрес 1), согласно результатам измерений на 2016 г., составила 4350 кв. метров, что не соответствовало площади - 4400 кв. метров, указанной в свидетельстве на право собственности на землю от 20 мая 1996 г., в связи с чем, не мог являться безусловным и достаточным доказательством, подтверждающим нарушение прав Т.М.И. при проведении процедуры межевания смежного земельного участка в 2013 г.

В соответствии со ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.

Согласно ст. 60 ЗК РФ нарушенное право на земельный участок подлежит восстановлению в случае самовольного занятия земельного участка. Действия, нарушающие права граждан на землю, могут быть пресечены путем восстановления положения, существующего до нарушения права и пресечения действий, нарушающих право.

(33-5375/2017)

ФКУ "Название" обратилось в Грибановский районный суд Воронежской области с иском к Т.Т.Н., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына Т.А.А., о прекращении права пользования служебным помещением, выселении из служебного жилого помещения - квартиры, расположенной по адресу: (адрес), без предоставления другого жилого помещения с последующим снятием их с регистрационного учета. В обоснование заявленных требований истец указал, что данная квартира являлась федеральной собственностью, состояла на балансе и была закреплена на праве оперативного управления за ФКУ "Название", относилась к служебным жилым помещениям. Квартира была предоставлена сержанту Т.А.М. на основании договора найма служебного жилого помещения (номер) от 2 ноября 2011 г. на состав семьи три человека (Т. А.М., его супруга Т.Т.Н. и сын Т.А.А.) на период прохождения службы. 30 сентября 2016 г. брак между Т.А.М. и Т.Т.Н. был расторгнут. 14 октября 2016 г. Т.А.М. выехал из спорной квартиры и снялся с регистрационного учета. Поскольку Т.Т.Н. вселялась в квартиру как член семьи нанимателя, а в момент рассмотрения дела она таковым не являлась, не была связана ни трудовыми, ни служебными отношениями с "Название", а сам наниматель выехал из жилого помещения, то ответчиком спорное жилое помещение удерживалось незаконно. Интересы "Название" заключались в том, что она была заинтересована в освобождении указанного жилого помещения для обеспечения жильем нуждающихся военнослужащих.

Решением Грибановского районного суда Воронежской области от 26 апреля 2017 г. исковые требования были удовлетворены.

Отменяя решение Грибановского районного суда Воронежской области от от 26 апреля 2017 г. и принимая по делу новое решение, судебная коллегия по гражданским делам Воронежского областного суда указала следующее.

Согласно п. 1 ст. 92 Жилищного кодекса РФ к жилым помещениям специализированного жилищного фонда в числе прочих относятся служебные жилые помещения.

В соответствии со ст. 93 Жилищного кодекса РФ служебные жилые помещения предназначены для проживания граждан в связи с характером их трудовых отношений с органом государственной власти, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным унитарным предприятием, государственным или муниципальным учреждением, в связи с прохождением службы, в связи с назначением на государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации либо в связи с избранием на выборные должности в органы государственной власти или органы местного самоуправления.

Согласно ч. 3 ст. 104 Жилищного кодекса РФ договор найма служебного жилого помещения заключается на период трудовых отношений, прохождения службы либо нахождения на государственной должности Российской Федерации или на выборной должности. Прекращение трудовых отношений либо пребывания на государственной должности Российской Федерации, государственной должности субъекта Российской Федерации или на выборной должности, а также увольнение со службы является основанием прекращения договора найма служебного жилого помещения.

Частью 2 ст. 101 Жилищного кодекса РФ предусмотрено, что наниматель специализированного жилого помещения в любое время может расторгнуть договор найма специализированного жилого помещения.

В силу ч. 1 ст. 103 Жилищного кодекса РФ в случаях расторжения или прекращения договоров найма специализированных жилых помещений граждане должны освободить жилые помещения, которые они занимали по данным договорам. В случае отказа освободить такие жилые помещения указанные граждане подлежат выселению в судебном порядке без предоставления других жилых помещений, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 102 настоящего Кодекса и частью 2 настоящей статьи.

Разрешая дело, суд установил, что спорное жилое помещение - квартира (номер), (адрес) находилась на территории закрытого военного городка, относилась к федеральной собственности, было закреплено на праве оперативного управления за ФКУ "Название", имело статус служебного жилого помещения.

Доводы стороны ответчика в данной части судебной коллегией отклонялись как несостоятельные, поскольку статус спорной квартиры именно как служебной был подтвержден представленными в дело доказательствами.

Также судом было установлено, что Т.А.М. с 14 апреля 2009 г. проходил военную службу по контракту в ФКУ "Название".

27 мая 2011 г. между Т.А.М. и Ш.(Т.) Т.Н. был заключен брак, от брака имелся ребенок Т.А.А., 27 октября 2011 г. рождения.

2 ноября 2011 г. между Министерством обороны Российской Федерации в лице командира ФКУ "Название" и Т.А.М. был заключен договор найма служебного жилого помещения (номер), в соответствии с которым Т.А.М. и членам его семьи (жене Т.Т.Н. и сыну Т.А.А.) было передано во временное владение и пользование жилое помещение, расположенное по адресу: (адрес) для временного проживания в нем. Жилое помещение было предоставлено в связи с прохождением службы. В нем по месту жительства были зарегистрированы Т.А.М., Т.Т.Н., Т.А.А. с 29 декабря 2011 г.

В конце весны - начале лета 2015 г. Т.А.М. выехал из спорной квартиры, забрав личные вещи. Т.Т.Н. и Т.А.А. продолжали проживать в названной квартире, по-прежнему зарегистрированные в ней.

26 сентября 2016 г. брак между Т.А.М. и Т.Т.Н. был прекращен.

14 октября 2016 г. Т.А.М. снялся с регистрационного учета по адресу: (адрес) и зарегистрировался по адресу (адрес 2) , являющийся юридическим адресом ФКУ "Название".

Разрешив спор и удовлетворив исковые требования ФКУ "Название", суд исходил из того, что Т.А.М. выехал из спорного жилого помещения, снялся с регистрационного учета по месту жительства и фактически проживал по другому адресу, что свидетельствовало о расторжении им в соответствии с ч. 2 ст. 101 Жилищного кодекса РФ договора найма служебного жилого помещения по адресу: (адрес 1), а поскольку право пользования квартирой Т.Т.Н. и несовершеннолетним Т.А.А. производно от права пользования квартирой Т.А.М., то они, как утратившие право пользования служебным жилым помещением, в соответствии с ч. 1 ст. 103 ЖК РФ подлежали выселению из него.

Между тем, судом первой инстанции не было учтено следующее.

Частью 5 ст. 100 Жилищного кодекса РФ предусмотрено, что к пользованию специализированными жилыми помещениями по договорам найма таких жилых помещений применяются правила, предусмотренные ст. 65, ч. 3 и 4 ст. 67 и ст. 69 настоящего Кодекса, за исключением пользования служебными жилыми помещениями, к пользованию которыми по договорам найма таких помещений применяются правила, предусмотренные частями 2 - 4 ст. 31, ст. 65 и ч.ч. 3 и 4 ст. 67 настоящего Кодекса, если иное не было установлено другими федеральными законами.

Таким образом, оставшиеся проживать в спорном служебном жилом помещении Т.Т.Н. с несовершеннолетним сыном Т.А.А. пользовались им, как указано в ч. 5 ст. 100 Жилищного кодекса РФ, по правилам, предусмотренным ч.ч. 2 - 4 ст. 31, ст. 65 и ч.ч. 3 - 4 ст. 67 Жилищного кодекса РФ.

Частью 4 ст. 31 Жилищного кодекса РФ предусмотрено, что в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом его семьи. Если у бывшего члена семьи собственника жилого помещения отсутствуют основания приобретения или осуществления права пользования иным жилым помещением, а также если имущественное положение бывшего члена семьи собственника жилого помещения и другие заслуживающие внимания обстоятельства не позволяют ему обеспечить себя иным жилым помещением, право пользования жилым помещением, принадлежащим указанному собственнику, может быть сохранено за бывшим членом его семьи на определенный срок на основании решения суда. При этом суд вправе обязать собственника жилого помещения обеспечить иным жилым помещением бывшего супруга и других членов его семьи, в пользу которых собственник исполняет алиментные обязательства, по их требованию.

Из приведенной нормы права следовало, что правом на предъявление иска о признании прекращенным права пользования служебным жилым помещением бывшего члена семьи нанимателя служебного жилого помещения обладал только наниматель такого помещения. Наймодатель служебного жилого помещения таким правом не был наделен.

Более того, данная норма закона предоставляет бывшим членам семьи собственника жилого помещения (а применительно к пользованию служебным жилым помещением - нанимателя служебного жилого помещения) право на сохранение за ними права пользования жилым помещением на определенный срок и на заявление требований к собственнику (нанимателю служебного жилого помещения) об обеспечении иным жилым помещением членов семьи, в пользу которых собственник (наниматель) исполняет алиментные обязательства, в частности в отношении несовершеннолетнего ребенка.

Статьей 10 Гражданского кодекса РФ закреплен общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, согласно которого не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения данных требований суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

В силу требований данной правовой нормы суду надлежало дать оценку действиям как (название), так и Т.А.М. как добросовестным или недобросовестным, исходя из действительной цели расторжения договора найма служебного жилого помещения и цели предъявления иска, учитывая права и законные интересы Т.Т.Н. и несовершеннолетнего ребенка.

Согласно ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" служебные жилые помещения предоставляются на весь срок военной службы в закрытых военных городках военнослужащим - гражданам, проходящим военную службу по контракту, и совместно проживающим с ними членам их семей.

В случае освобождения жилых помещений, занимаемых военнослужащими и совместно проживающими с ними членами их семей, за исключением жилых помещений, находящихся в их собственности, указанные помещения предоставляются другим военнослужащим и членам их семей.

Из обстоятельств дела следовало, что Т.А.М. продолжал проходить военную службу в ФКУ "Название", к иному месту прохождения службы не убывал, жилой площадью не был обеспечен, иного жилого помещения не имел, зарегистрирован по юридическому адресу войсковой части. Целью расторжения договора найма спорного служебного жилого помещения являлось получение Т.А.М. в той же войсковой части иного служебного жилого помещения, а возможно и того же самого, но свободного от прав ответчицы и несовершеннолетнего ребенка. Таким образом, не имея в действительности намерения отказаться от служебной жилой площади, Т.А.М. снялся с регистрационного учета в спорной квартире. Из позиции представителя истца следовало, что ФКУ "Название" эти обстоятельства были известны, и по сути целью предъявления иска являлось не обеспечение иных нуждающихся в жилье военнослужащих, а обеспечение жильем Т.А.М.

Злоупотребление правом могло быть вызвано такими действиями лица, в результате которых другая сторона не могла реализовать свои права, а также в случае с любыми негативными последствиями, явившимися прямым или косвенным результатом осуществления этого права.

В данном случае по сути Т.А.М. использовал право на расторжение договора найма служебного жилого помещения, установленное ч. 2 ст. 101 Жилищного кодекса РФ, чтобы воспрепятствовать реализации Т.Т.Н. и несовершеннолетним ребенком указанных выше прав, предоставленных п. 4 ст. 31 Жилищного кодекса РФ, а также в противоречие с правами и законными интересами ребенка (ст. 54 СК РФ) и обязанностями родителей в отношении несовершеннолетних детей (ст. 63 СК РФ). А ФКУ "Название" заняла сторону данного лица, при том, что в соответствии с положениями Инструкции о предоставлении военнослужащим - гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, служебных жилых помещений, утвержденной Приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 сентября 2010 г. N 1280, предоставление иных служебных жилых помещений по месту прохождения военной службы в таких случаях не было предусмотрено. По мнению судебной коллегии, данные согласованные действия истца и третьего лица свидетельствовали о наличии явных признаков злоупотребления правом.

Непосредственной целью санкции, содержащейся в ст. 10 Гражданского кодекса РФ, а именно отказа в защите права лицу, злоупотребившему правом, является не наказание лица, злоупотребившего правом, а защита прав лица, потерпевшего от этого злоупотребления. Следовательно, для защиты нарушенных прав потерпевшего суд может не принять доводы лица, злоупотребившего правом, ссылающегося на соответствие своих действий по осуществлению принадлежащего ему права формальным требованиям законодательства. Поэтому упомянутая норма закона может применяться как в отношении истца, так и в отношении ответчика.

При изложенных обстоятельствах судебная коллегия указала, что оснований для удовлетворения исковых требований ФКУ "Название" у суда первой инстанции не имелось. Поэтому решение суда подлежало отмене, как постановленное с нарушением норм материального права, в связи с неприменением ст. 10 Гражданского кодекса РФ, подлежащей применению по настоящему спору.

(33-5416/2017)

А.Н.Н. обратилась в Коминтерновский районный суд г. Воронежа с иском к Департаменту имущественных и земельных отношений Воронежской области о признании права собственности на самовольно возведенную постройку.

В обоснование заявленных требований указала, что 18 июля 2004 г. она на основании договора купли-продажи приобрела торговый павильон, установленный на основании ордера на установку временного сооружения N (номер), выданного МУП "Управление главного архитектора" администрации г. Воронежа от 25 апреля 2003 г. В 2004 г. павильон был реконструирован за счет собственных средств в нежилое отдельно стоящее здание по адресу: (адрес). В соответствии с экспертным заключением N (номер) от (дата), выданным Отделом судебной экспертизы ООО "ЭРТех" - нежилое здание Лит. А, площадью 124,7 кв. м., расположенное по адресу: (адрес) соответствовал строительным нормам и правилам, не противоречило санитарно-гигиеническим требованиям и противопожарным нормам. Также, при строительстве здания не были нарушены охраняемые законом права и интересы других лиц. В связи с тем, что возведенное строение являлось самовольной постройкой, она не имела возможности сдать законченные строительством объекты в эксплуатацию в установленном законом порядке. Просила суд признать за А.Н.Н. право собственности на нежилое здание литер А, площадью 124,7 кв. м., расположенное по адресу: (адрес).

Решением Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 29 декабря 2009 г. исковые требования А.Н.Н. были удовлетворены в полном объеме.

Отменяя решение Коминтерновского районного суда г. Воронежа и принимая по делу новое решение об отказе в удовлетворение заявленных требований, судебная коллегия по гражданским делам Воронежского областного суда указала следующее.

Как следовало из материалов дела, 17 февраля 2003 г. Р.Н.В., Щ.Н.В. и К.Ю.Е. Управлением главного архитектора г. Воронежа Администрации г. Воронежа был выдан ордер N (номер) на установку торгового павильона.

Из указанного ордера следовало, что принадлежность земельного участка, на котором размещался павильон - "земля муниципального пользования".

На основании договора купли-продажи от 18 июля 2004 г. истица приобрела у Р.Н.В., Щ.Н.В. и К.Ю.Е. торговый павильон, установленный на основании ордера на установку временного сооружения N(номер) от 17 февраля 2003 г.

В 2004 г. павильон был реконструирован в нежилое отдельно стоящее капитальное здание лит. А, площадью 124,7 кв. м, по адресу: (адрес).

Согласно п.п. 1, 2 ст. 51 Градостроительного кодекса РФ разрешение на строительство представляло собой документ, подтверждающий соответствие проектной документации требованиям градостроительного плана земельного участка или проекту планировки территории и проекту межевания территории (в случае строительства, реконструкции линейных объектов) и дающий застройщику право осуществлять строительство, реконструкцию объектов капитального строительства, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом (в ред. Федерального закона от 18 июля 2011 г. N 243-ФЗ). Строительство, реконструкция объектов капитального строительства осуществляются на основании разрешения на строительство, за исключением случаев, предусмотренных настоящей статьей.

В соответствии с п. 7 ст. 51 Градостроительного кодекса РФ в целях строительства, реконструкции, капитального ремонта объекта капитального строительства застройщик направляет в уполномоченные на выдачу разрешений на строительство в соответствии с частями 4 - 6 настоящей статьи федеральный орган исполнительной власти, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления заявление о выдаче разрешения на строительство. К указанному заявлению прилагались документы, перечисленные в данном пункте, в том числе проектная документация. Окончание строительства было оформлено выдачей разрешения на ввод объекта в эксплуатацию.

Разрешение на ввод объекта в эксплуатацию представляет собой документ, который удостоверяет выполнение строительства, реконструкции, капитального ремонта объекта капитального строительства в полном объеме в соответствии с разрешением на строительство, соответствие построенного, реконструированного, отремонтированного объекта капитального строительства градостроительному плану земельного участка и проектной документации.

Для ввода объекта в эксплуатацию застройщик обращается в федеральный орган исполнительной власти, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления, выдавшие разрешение на строительство, с заявлением о выдаче разрешения на ввод объекта в эксплуатацию с приложением соответствующих документов.

Согласно п. 1, 2 ст. 222 Гражданского кодекса РФ, самовольной постройкой является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением градостроительных и строительных норм и правил. Лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности. Оно не вправе распоряжаться постройкой - продавать, дарить, сдавать в аренду, совершать другие сделки.

Исходя из положений приведенной правовой нормы, для признания постройки самовольной необходимо установление хотя бы одного из перечисленных признаков такой постройки.

Право собственности на самовольную постройку может быть признано судом, а в предусмотренных законом случаях в ином установленном законом порядке, за лицом, в собственности, пожизненном наследуемом владении, постоянном (бессрочном) пользовании которого находится земельный участок, где осуществлена постройка.

Право собственности на самовольную постройку не могло быть признано за указанным лицом, если сохранение постройки нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц, либо создает угрозу жизни и здоровью граждан.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС Российской Федерации N 22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", отсутствие разрешения на строительство само по себе не может служить основанием для отказа в иске о признании права собственности на самовольную постройку. В то же время суду необходимо установить, предпринимало ли лицо, создавшее самовольную постройку, надлежащие меры к ее легализации, в частности к получению разрешения на строительство и/или акта ввода объекта в эксплуатацию, а также правомерно ли отказал уполномоченный орган в выдаче такого разрешения или акта ввода объекта в эксплуатацию.

В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющий принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено законом.

Вместе с тем, А.Н.Н. допустимых, достоверных и достаточных доказательств, подтверждающих то обстоятельство, что она предприняла все зависящие от нее меры к получению от уполномоченного органа разрешения на строительство в порядке, предусмотренном законом, представлено не было.

Доказательств того, что строительство спорного объекта недвижимости осуществлялось на основании полученного в установленном порядке разрешения, и доказательств введения объекта в эксплуатацию, ответчиком также представлено не было.

Таким образом, спорное строение было самовольно возведено как без получения на то разрешительных документов, так и на земельном участке, не принадлежащем истцу на каком-либо праве и не отведенном для этих целей.

Само по себе экспертное исследование (номер) от (дата) Отдела судебной экспертизы ООО (название), содержащее выводы о том, что нежилое здание лит. А, площадью 124,7 кв. м.: по адресу: (адрес) соответствовало строительным нормам и правилам, не противоречило санитарно-гигиеническим требованиям и противопожарным нормам, применительно к рассматриваемым правоотношениям не может быть принято в качестве достаточного основания для удовлетворения иска.

Согласно ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новое решение.

В силу ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации нарушение или неправильное применение норм материального права, неправильное определение обстоятельств, имеющих значение по делу, является основанием для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке.

(33-5376/2017)

Справка подготовлена отделом статистической отчетности и обобщения судебной практики Воронежского областного суда