Раздел IV. Судебная практика Свердловского областного суда

Раздел IV. Судебная практика Свердловского областного суда

I. Споры, вытекающие из трудовых правоотношений

1. Обязанность по возмещению работником затрат на обучение не зависит от получения им новой специальности или квалификации.

Общество обратилось в суд с иском к бывшему работнику М. о взыскании затрат на обучение в размере 43 617 рублей и судебных расходов.

Заочным решением суда первой инстанции иск удовлетворен, с М. в пользу общества взысканы затраты на обучение в размере 43 617 рублей и судебные расходы.

Установлено, что 01 августа 2015 года между обществом и М. заключен трудовой договор, в соответствии с которым она была принята на работу на должность хендлер-кинолога на неопределенный срок.

Пунктами 8.1 и 8.2 трудового договора предусмотрено, что при условии проведения работодателем обучения работника за счет работодателя работник обязан отработать у работодателя не менее 12 месяцев со дня окончания обучения. В случае расторжения трудового договора по инициативе работника до истечения указанного срока работник обязан возместить затраты, понесенные работодателем при направлении на обучение.

На основании личного заявления М. приказом генерального директора общества от 01 июля 2016 года она уволена с занимаемой должности в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

Суд апелляционной инстанции отменил заочное решение суда, вынес по делу новое решение, которым в удовлетворении иска отказал, указав, что в нарушение статьи 199 Трудового кодекса Российской Федерации договор сторон не содержит указания на конкретные профессию, специальность, квалификацию, которые будут получены ответчиком после обучения; полученные ответчиком знания являлись дополнительными, но не обязательными для выполнения работником трудовых функций по занимаемой должности, поскольку на момент приема на работу М. отвечала требованиям, предъявляемым к должности хендлер-кинолога.

Президиум Свердловского областного суда отменил апелляционное определение, указав следующее.

Приведенное судом апелляционной инстанции обоснование отказа в иске основано на неправильном применении норм материального права, регулирующих спорные отношения.

Согласно части 1 статьи 37 Конституции Российской Федерации труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.

Заключая соглашение об обучении за счет средств работодателя, работник добровольно принимает на себя обязанность отработать не менее определенного срока у работодателя, оплатившего обучение, а в случае увольнения без уважительных причин до истечения данного срока - возместить работодателю затраты, понесенные на его обучение, исчисленные по общему правилу пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени. Тем самым обеспечивается баланс прав и интересов работника и работодателя: работник повышает профессиональный уровень и приобретает дополнительные преимущества на рынке труда, а работодателю компенсируются затраты по обучению работника, досрочно прекратившего трудовые отношения с данным работодателем без уважительных причин (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 24 марта 2015 года N 498-О).

Трудовое законодательство предусматривает возможность заключения ученического договора, который является дополнением к трудовому договору.

Согласно статье 200 Трудового кодекса Российской Федерации ученический договор заключается на срок, необходимый для получения данной квалификации, в письменной форме в двух экземплярах (в соответствии со статьями 198 - 200 Трудового кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 2 статьи 207 Трудового кодекса Российской Федерации, если ученик по окончании ученичества без уважительных причин не выполняет свои обязательства по договору, в том числе не приступает к работе, он по требованию работодателя возвращает ему полученную за время ученичества стипендию, а также возмещает другие понесенные работодателем расходы в связи с ученичеством.

Из данных норм Трудового кодекса Российской Федерации следует, что между работодателем и работником могут заключаться как ученический договор, так и иные договоры об обучении, то есть ученический договор является не единственным видом заключаемых между работником и работодателем договоров об обучении. Подготовка работников и их дополнительное профессиональное образование осуществляются работодателем, в том числе и на условиях, определенных трудовым договором. Одним из дополнительных условий, которые в соответствии с законом (часть 4 статьи 57 Трудового кодекса Российской Федерации) могут включаться в трудовой договор и которые не ухудшают положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, является обязанность работника отработать после обучения не менее определенного договором срока, если обучение проводилось за счет средств работодателя. В случае неисполнения этих обязательств на основании статьи 249 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить работодателю затраты, связанные с его обучением, пропорционально неотработанному периоду времени.

Согласно трудовому законодательству обязанность работника возместить работодателю затраты на обучение в случае досрочного прекращения работником трудовых отношений с работодателем без уважительных причин не зависит от того, получена ли работником по итогам обучения новая специальность или квалификация.

Дело направлено на новое апелляционное рассмотрение в ином составе судей.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 29 ноября 2017 года по делу N 44Г-28/2017

2. Юридически значимым обстоятельством по делу по иску об установлении факта трудовых отношений является допуск работника к выполнению работы с ведома или по поручению работодателя. Бремя доказывания этого обстоятельства в отсутствие надлежаще оформленного трудового договора лежит на работнике.

Г. обратился в суд с иском к индивидуальному предпринимателю П. об установлении факта трудовых отношений, взыскании задолженности по заработной плате, компенсации морального вреда. В обоснование иска указал, что в период с 28 апреля 2016 года по 02 августа 2017 года без оформления трудового договора работал у ответчика. Изначально истец указывал, что работал в качестве управляющего контактным зоопарком, впоследствии - в качестве заместителя директора. Выполняя работу, он обеспечивал кормом животных, приобретал средства по уходу за животными, контролировал состояние вольеров, производил обучение и контроль вновь принятых сотрудников, вел учет расходов организации. Одновременно указывал на выполнение им этого же комплекса услуг по гражданско-правовому договору, при рассмотрении дела настаивал, что эти отношения были трудовыми, ссылался на то, что сторонами достигнуто соглашение о заработной плате в размере 50 000 рублей в месяц, ответчик не произвел выплату сумм за весь период, а с 02 августа 2017 года отказался от услуг, предоставляемых им, запретил допуск на территорию. В судебном заседании также пояснил, что изначально с ответчиком была договоренность о совместном открытии контактного зоопарка, он перечислял ответчику денежные средства на открытие зоопарка, впоследствии ответчик отказался подписывать договор о совместной деятельности, запретил в августе доступ на территорию зоопарка.

Ответчик возражал против удовлетворения иска, отрицая факт трудовых отношений между сторонами, а также факт заключения договора на оказание услуг между ним (ответчиком) и истцом. Указывал на ведение с истцом совместного бизнеса, перечисление ему истцом в 2016 году для организации контактного зоопарка 911 900 рублей.

Решением суда первой инстанции иск удовлетворен частично: установлен факт трудовых отношений между истцом и ответчиком; с ответчика в пользу истца взыскана заработная плата в сумме 133 061 рубль 18 копеек, компенсация морального вреда.

Отменяя данное решение по апелляционной жалобе ответчика, суд апелляционной инстанции исходил из следующего.

Как следует из материалов дела и установлено судом, письменный трудовой договор сторонами не заключался.

В абзаце 2 пункта 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что если трудовой договор не был оформлен надлежащим образом, однако работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного представителя, то трудовой договор считается заключенным и работодатель или его уполномоченный представитель обязан не позднее трех рабочих дней со дня фактического допущения к работе оформить трудовой договор в письменной форме (часть вторая статьи 67 Трудового кодекса Российской Федерации). При этом следует иметь в виду, что представителем работодателя в указанном случае является лицо, которое в соответствии с законом, иными нормативными правовыми актами, учредительными документами юридического лица (организации) либо локальными нормативными актами или в силу заключенного с этим лицом трудового договора наделено полномочиями по найму работников, поскольку именно в этом случае при фактическом допущении работника к работе с ведома или по поручению такого лица возникают трудовые отношения (статья 16 Трудового кодекса Российской Федерации) и на работодателя может быть возложена обязанность оформить трудовой договор с этим работником надлежащим образом.

С учетом указанных правовых норм, а также разъяснений Верховного Суда Российской Федерации следует, что в отсутствие надлежащим образом оформленных трудовых отношений между работником и работодателем юридически значимым обстоятельством является установление фактического допуска работника к выполнению работы с ведома или по поручению работодателя или его представителя.

Обязанность доказывания факта возникновения трудовых отношений (в отсутствие подписанного сторонами трудового договора) лежит на истце (часть 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд первой инстанции, приходя к выводу о доказанности этого обстоятельства, не дал оценки ни объяснениям самого истца об основаниях и условиях выполняемой им работы, ни объяснениям ответчика, ни письменным доказательствам, ни показаниям свидетелей.

В суде апелляционной инстанции сторона истца пояснила, что при предъявлении иска не могла определиться с тем, были ли отношения сторон спора трудовыми или гражданско-правовыми (по оказанию услуг), при рассмотрении дела сторона истца решила, что отношения были трудовыми.

Из объяснений истца следует, что фактического допуска истца к работе ответчиком в апреле 2016 года не было, у сторон отсутствовали трудовые отношения "работник-работодатель", не было договоренности о личном выполнении истцом за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессией, специальностью с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем ответчика, подчинении истца правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении ответчиком условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Таким образом, признаков трудовых отношений (статья 15 Трудового кодекса Российской Федерации) не имелось.

Аналогичную позицию занимает и сторона ответчика, подтверждающая факт договоренности с истцом о ведении совместного бизнеса по организации зоопарка с распределением прибыли по 50%.

Утверждение истца о договоренности с ответчиком относительно выполнения такой работы за плату как работником предприятия с сентября 2016 года бездоказательно, противоречит изначально данным суду первой инстанции объяснениям и доводам, изложенным в иске, никаких доказательств изменения отношений сторон в это время не представлено (часть 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Из объяснений истца следует, что и после августа 2016 года он выполнял обязанности в удобное время и по необходимости, о наличии каких бы то ни было изменений в отношениях сторон не поясняли и свидетели, не подтверждал таких изменений и ответчик.

Из показаний свидетелей не следует, что им было известно о фактическом допуске истца ответчиком к работе в сентябре - октябре 2016 года, свидетели указали, что истец выполнял определенную работу в зоопарке, но именно как один из руководителей зоопарка, а не как наемный работник, занимающий определенную должность, подчиняющийся правилам внутреннего трудового распорядка, выполняющий поручения работодателя за установленную оплату труда.

Из тетради, в которой отражалось движение денежных средств, полученных при работе зоопарка, следует, что выручку забирал как истец, так и ответчик. По объяснениям истца, он вместе с ответчиком решал вопрос о том, на какие цели деятельности зоопарка надлежит потратить эти средства. Данные объяснения также свидетельствуют не о выполнении истцом работы по трудовому договору в интересах ответчика, а об иных правоотношениях сторон, вытекающих из устной договоренности сторон спора (подтвержденной обеими сторонами) о совместной организации деятельности зоопарка с целью распределения в будущем прибыли от данной деятельности.

Заявление ответчика, адресованное ООО "М", о разрешении доступа в помещение контактного зоопарка Г. само по себе не подтверждает трудовые отношения сторон спора, учитывая приведенные выше доказательства (объяснения сторон и показания свидетелей).

Действия истца, который с заявлением о приеме на работу не обращался, участвовал вместе с ответчиком в организации деятельности контактного зоопарка, выполняя перечисленные в иске действия по приобретению кормов, ремонту вольеров не в порядке исполнения трудовых обязанностей за согласованную сторонами оплату труда и с подчинением правилам внутреннего трудового распорядка, а с целью получения прибыли от деятельности зоопарка и последующего распределения такой прибыли между истцом и ответчиком, не получал ни разу за 1,5 года заработную плату, не предъявлял до августа 2017 года ответчику претензий по вопросу невыплаты заработной платы, свидетельствуют об отсутствии между сторонами спора трудовых отношений (статьи 15, 67 Трудового кодекса Российской Федерации).

Иных доказательств, подтверждающих фактический допуск истца к работе, в материалах дела не имеется, истец не доказал факт такого допуска (часть 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 15, 16, 67 Трудового кодекса Российской Федерации), выводы суда об обратном не основаны на материалах дела, противоречат имеющимся в деле доказательствам.

Поскольку не доказан факт наличия между сторонами трудовых отношений, то у суда не было оснований и для взыскания задолженности по заработной плате (статьи 21, 22, 135 Трудового кодекса Российской Федерации), компенсации морального вреда (статья 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

Требований по иным основаниям (в т.ч. о взыскании задолженности из гражданско-правовых договоров) истец суду не заявлял, оснований для разрешения незаявленных требований не имеется (часть 3 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Судебной коллегией вынесено новое решение об отказе в иске.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда от 14 декабря 2017 года по делу N 33-21301/2017

3. Прекращение статуса индивидуального предпринимателя не освобождает ответчика от обязанностей по выплате истцу образовавшейся за период предпринимательской деятельности задолженности по заработной плате и уплате соответствующих страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, но исключает возможность внесения ответчиком записей в трудовую книжку истца.

Прокурор в интересах Х. обратился в суд с иском к индивидуальному предпринимателю Б., указав, что с 19 июня 2014 года Х. фактически была допущена ответчиком к работе продавцом-консультантом без оформления трудового договора с режимом работы два дня через два, с 10:00 до 19:00. 27 декабря 2016 года ответчик не допустила истца к работе, зная о беременности истца. Поскольку в силу статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации запрещено увольнять по инициативе работодателя женщин, находящихся в состоянии беременности, трудовые отношения продолжались. 02 февраля 2017 года ответчик прекратила деятельность в качестве индивидуального предпринимателя, были внесены сведения о прекращении такой деятельности в единый государственный реестр предпринимателей.

С учетом уточнения исковых требований истец просил признать факт трудовых отношений с индивидуальным предпринимателем Б. по бессрочному трудовому договору по основному месту работы с 01 августа 2014 года по 01 февраля 2017 года в качестве продавца-консультанта, обязать ответчика сделать соответствующие записи в трудовой книжке (о принятии на работу с 01 августа 2014 года в качестве продавца-консультанта и увольнении с работы 01 февраля 2017 года в связи с прекращением деятельности индивидуальным предпринимателем), обязать предоставить сведения в Пенсионный фонд Российской Федерации и произвести отчисления страховых взносов за период работы в Пенсионный фонд Российской Федерации, взыскать с ответчика задолженность по заработной плате за период с 18 ноября 2016 года по 01 февраля 2017 года, а также компенсацию морального вреда.

Решением суда первой инстанции иск удовлетворен в полном объеме.

Рассматривая дело по апелляционной жалобе ответчика, суд апелляционной инстанции согласился с доказанностью установленных обстоятельств трудовых отношений, указав при этом следующее.

02 февраля 2011 года в Единый государственный реестр индивидуальных предпринимателей внесена запись о прекращении ответчиком деятельности в качестве индивидуального предпринимателя.

С учетом отсутствия у ответчика такого статуса указание в резолютивной части решения суда на статус ответчика - индивидуальный предприниматель - не может быть признано правильным. Такое указание подлежит исключению (пункт 3 часть 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу абзаца 7 статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд прекращает производство по делу в случае, если после смерти гражданина, являвшегося одной из сторон по делу, спорное правоотношение не допускает правопреемство или ликвидация организации, являвшейся одной из сторон по делу, завершена.

Данная норма не содержит возможности прекращения производства по делу с участием индивидуального предпринимателя при прекращении им деятельности индивидуального предпринимателя. Расширительно эта норма толковаться не может.

Статья 23 Гражданского кодекса Российской Федерации не содержит нормы о прекращении всех прав и обязанностей индивидуального предпринимателя при прекращении гражданином деятельности в качестве индивидуального предпринимателя. Норма статьи 61 Гражданского кодекса Российской Федерации к спорным отношениям не применяется, так как положениями статьи 24 Гражданского кодекса Российской Федерации регламентирован вопрос имущественной ответственности гражданина.

В силу абзаца 1 статьи 24 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин отвечает по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом, за исключением имущества, на которое в соответствии с законом не может быть обращено взыскание.

Прекращение статуса индивидуального предпринимателя не освобождает ответчика от обязанности по выплате истцу образовавшейся в период осуществления предпринимательской деятельности задолженности по заработной плате, компенсации морального вреда (статьи 22, 135, 237 Трудового кодекса Российской Федерации). Нормы, освобождающей работодателя от такой обязанности при прекращении статуса индивидуального предпринимателя, законодательство не содержит.

С учетом положений статей 5, 8 Федерального закона от 24 июля 2009 года N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования", действовавших до 31 декабря 2016 года, а также статьей 419, 420, 423, 424, 431 Налогового кодекса Российской Федерации, действующих с 01 января 2017 года, ответчик обязана отчитаться в Пенсионный фонд Российской Федерации о страховых взносах за период работы истца, уплатить их в Пенсионный фонд Российской Федерации, даже несмотря на то, что статуса индивидуального предпринимателя в настоящее время у ответчика нет.

Ссылка в жалобе на отсутствие у ответчика возможности по внесению записи в трудовую книжку истца о периоде работы заслуживает внимания, так как в силу пункта 35 Правил ведения и хранения трудовых книжек, изготовления бланков трудовой книжки и обеспечения ими работодателей, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2003 года N 225, при увольнении работника (прекращении трудового договора) все записи, внесенные в его трудовую книжку за время работы у данного работодателя, заверяются подписью работодателя или лица, ответственного за ведение трудовых книжек, печатью работодателя и подписью самого работника (за исключением случаев, указанных в пункте 36 настоящих Правил).

В материалы дела представлен акт об уничтожении печати ответчика (индивидуального предпринимателя Б.) в связи с прекращением деятельности в качестве индивидуального предпринимателя. Следовательно, ответчик не может внести соответствующую нормативным требованиям и надлежащим образом удостоверенную запись в трудовую книжку истца. Решение суда о возложении на ответчика обязанности по внесению записей в трудовую книжку истца является неисполнимым, что противоречит ст. 13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В этом случае применению по аналогии подлежит норма п. 28 Правил ведения и хранения трудовых книжек, изготовления бланков трудовой книжки и обеспечения ими работодателей, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 апреля 2003 года N 225. Согласно этой норме, если неправильная или неточная запись в трудовой книжке произведена работодателем - физическим лицом, являющимся индивидуальным предпринимателем, и деятельность его прекращена в установленном порядке, исправление производится работодателем по новому месту работы на основании соответствующего документа.

Таким образом, запись в трудовую книжку истца о работе у ответчика может быть внесена новым работодателем истца (при предоставлении настоящего решения об установлении факта трудовых отношений с 01 августа 2014 года по 01 февраля 2017 года в качестве продавца-консультанта у индивидуального предпринимателя Б. и увольнении 01 февраля 2017 года по пункту 1 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с прекращением деятельности индивидуальным предпринимателем).

Отменяя решение в части возложения на ответчика обязанности по внесению записей о работе истца у ответчика (пункт 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) и отказывая в удовлетворении этой части иска, судебная коллегия дополнила решение суда об установлении факта трудовых отношений указанием на должность, в которой работала истец, и основание прекращения 01 февраля 2017 года трудового договора (с целью возможности внесения такой записи в трудовую книжку истца новым работодателем истца).

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда от 05 октября 2017 года по делу N 33-16499/2017

II. Споры, вытекающие из жилищных правоотношений

4. Заключение договора найма с работодателем и передача здания общежития из государственной собственности в муниципальную не повлекли для истцов приобретения права пользования жилым помещением на условиях социального найма. Спорное помещение имело статус нежилого, предоставлено лицам, обеспеченным жильем, не имевшим права на предоставление внаем жилого помещения государственного и муниципального жилищного фонда как в общежитии, так и на условиях социального найма.

П., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетней М., обратилась в суд с иском к администрации города и администрации района о признании права пользования жилым помещением на условиях социального найма. Указала, что вместе с несовершеннолетней дочерью занимает предоставленную ей в связи с трудовыми отношениями с ФГУП по договору найма жилого помещения квартиру в бывшем общежитии, впоследствии переданную в муниципальную собственность.

Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены, жилое помещение сохранено в перепланированном и переустроенном состоянии согласно плану объекта, признано право пользования спорным жилым помещением за П. и М.

Суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции оставил без изменения, апелляционную жалобу администрации города - без удовлетворения.

Президиум Свердловского областного суда отменил решение суда первой инстанции и апелляционное определение суда второй инстанции по кассационной жалобе представителя администрации города, указав следующее.

Суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что спорное помещение, переоборудованное из кабинета, предоставленного истцу в установленном законом порядке в связи с трудовыми отношениями как объект договора специализированного найма, в силу положений статей 26, 29 Жилищного кодекса Российской Федерации может быть сохранено в переустроенном виде, поскольку согласно представленному истцом техническому заключению нежилое помещение не затрагивает несущих конструкций здания, его переустройство не противоречит действующим строительным нормам и правилам. Руководствуясь статьей 7 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ (редакции от 01 июля 2017 года) "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации", суд первой инстанции пришел к выводу о том, что с передачей здания общежития в муниципальную собственность правовой режим спорных правоотношений изменился на социальный наем без каких-либо изъятий и ограничений.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на неправильном применении норм материального и процессуального права.

Исходя из характера спорных правоотношений и общих правил статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, бремя доказывания наличия оснований для признания права пользования спорным помещением как жилым на условиях социального найма возлагается на истца.

В соответствии со статьей 15 Жилищного кодекса Российской Федерации объектами жилищных прав являются жилые помещения. Жилым помещением признается изолированное помещение, которое является недвижимым имуществом и пригодно для постоянного проживания граждан, отвечает установленным санитарным и техническим правилам и нормам, иным требованиям законодательства.

Порядок признания помещения жилым помещением и требования, которым должно отвечать жилое помещение, устанавливаются Правительством Российской Федерации в соответствии с данным Кодексом, другими федеральными законами. Главой 3 Жилищного кодекса Российской Федерации и Положением, утвержденным Постановлением Правительства Российской Федерации от 28 января 2006 года N 47, установлен специальный порядок перевода нежилых помещений в жилые помещения и жилого помещения в нежилое, предусматривающий обследование помещения межведомственной комиссией, по заключению которой на основании заявления собственника либо уполномоченного им лица органом местного самоуправления принимается решение о переводе нежилого помещения в жилое помещение и жилого помещения в нежилое. Спорное помещение, имея статус нежилого помещения, в категорию жилого в установленном законом порядке не переводилось. В связи с этим примененные судами положения главы 4 "Переустройство и перепланировка жилого помещения" (статьи 25 - 29) Жилищного кодекса Российской Федерации спорные правоотношения не регулируют, так как распространяются на жилые помещения.

В соответствии со статьей 99 Жилищного кодекса Российской Федерации специализированные жилые помещения предоставляются на основании решений собственников таких помещений (действующих от их имени уполномоченных органов государственной власти или уполномоченных органов местного самоуправления) или уполномоченных ими лиц по договорам найма специализированных жилых помещений, за исключением жилых помещений для социальной защиты отдельных категорий граждан, которые предоставляются по договорам безвозмездного пользования.

Специализированные жилые помещения предоставляются по установленным данным Кодексом основаниям гражданам, не обеспеченным жилыми помещениями в соответствующем населенном пункте. В силу общих правил статей 49 и 57 Жилищного кодекса Российской Федерации жилое помещение государственного или муниципального жилого фонда предоставляется в порядке очередности малоимущим гражданам, признанным нуждающимися в жилых помещениях.

В соответствии со статьей 7 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" к отношениям по пользованию жилыми помещениями, которые находились в жилых домах, принадлежавших государственным или муниципальным предприятиям либо государственным или муниципальным учреждениям и использовавшихся в качестве общежитий, и переданы в ведение органов местного самоуправления, вне зависимости от даты передачи этих жилых помещений и от даты их предоставления гражданам на законных основаниях применяются нормы Жилищного кодекса Российской Федерации о договоре социального найма.

Исходя из совокупности приведенных норм, предоставление внаем помещения, имеющего статус нежилого, лицам, обеспеченным жильем, не предполагает трансформации правоотношений в социальный наем после передачи здания из государственной в муниципальную собственность. В связи с этим наличие либо отсутствие встречного иска о признании недействительным договора найма помещения, имеющего статус нежилого, не являлось определяющим для исхода данного дела.

Дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 25 октября 2017 года по делу N 44Г-24/2017

III. Споры о защите прав потребителей

5. Неустойка за несвоевременное исполнение требований потребителя о возврате уплаченных денежных средств по договору оказания услуг взыскивается только в случае, если данное требование заявлено потребителем в связи с некачественным или несвоевременным оказанием предусмотренной договором услуги.

Н. обратилась в суд с иском к обществу о взыскании неустойки за несвоевременное исполнение требований потребителя о возврате уплаченных по договору денежных средств, расходов на оплату услуг представителя.

В обоснование иска указала, что 15 января 2017 года между ней и обществом был заключен договор оказания юридических услуг. Решением суда от 29 марта 2017 года в связи с принятием отказа Н. от исполнения договора об оказании юридических услуг на основании статьи 32 Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон Российской Федерации "О защите прав потребителей") с ответчика в ее пользу взысканы 51 000 рублей и штраф за невыполнение в добровольном порядке требований потребителя в размере 25 500 рублей. Требование о взыскании неустойки не заявлялось.

04 июля 2017 года судом постановлено решение, которым с ответчика в пользу истца взысканы неустойка в размере 27 540 рублей, государственная пошлина в доход местного бюджета в сумме 1 026 рублей.

Не согласившись с таким решением, ответчик в апелляционной жалобе указал на то, что у суда не имелось оснований для взыскания заявленной истцом неустойки в соответствии с пунктом 3 статьи 31 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", поскольку требование о возврате денежной суммы связано с отказом истца от исполнения договора без указания на качество или несвоевременность оказания услуги, решение о взыскании денежных средств за неоказанную услугу не вступило в законную силу.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика С. поддержал доводы апелляционной жалобы.

Возражая против доводов апелляционной жалобы, Н. и ее представитель Ф. согласились с решением суда, подтвердив, что Н. отказалась от исполнения договора на основании статьи 32 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", требование о взыскании неустойки было заявлено ею в связи с отказом ответчика удовлетворить законные требования потребителя о возврате денежных средств, уплаченных по договору.

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда, указав следующее.

Согласно статье 779 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.

В силу пункта 1 статьи 310 Гражданского кодекса Российской Федерации односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных данным Кодексом, другими законами или иными правовыми актами.

Статьей 782 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено право заказчика отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов. Аналогичное положение содержится в статье 32 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", подлежащего применению в данном деле, согласно которой потребитель вправе отказаться от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) в любое время при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам от 13 сентября 2017 года решение суда от 29 марта 2017 года по делу о взыскании уплаченной по договору суммы оставлено без изменения, следовательно, вступило в законную силу. С этого момента в силу требований статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства данного дела имеют преюдициальное значение, а следовательно вывод суда о том, что имел место добровольный отказ Н. от исполнения договора на оказание юридических услуг, является бесспорным.

Несмотря на то, что при вынесении решения суда от 04 июля 2017 года решение суда от 29 марта 2017 года не вступило в законную силу, факт отказа от исполнения договора следовал из направленного ответчику заявления Н. о возврате оставшейся части переданных обществу денежных средств, в котором указывалось о ее праве на отказ от исполнения договора в силу положений статьи 32 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", суд первой инстанции установил факт добровольного отказа Н. от исполнения договора на оказание юридических услуг, ответчик не оспаривал данный факт. При таких обстоятельствах взыскание неустойки в соответствии со статьей 31 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" противоречило требованиям данной нормы Закона.

В силу пункта 3 статьи 31 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", на положениях которого истец основывал свои требования о взыскании неустойки, за нарушение предусмотренных данной статьей сроков удовлетворения отдельных требований потребителя исполнитель уплачивает потребителю за каждый день просрочки неустойку (пеню), размер и порядок исчисления которой определяются в соответствии с пунктом 5 статьи 28 указанного Закона.

Согласно пункту 1 статьи 31 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" требования потребителя об уменьшении цены за выполненную работу (оказанную услугу), о возмещении расходов по устранению недостатков выполненной работы (оказанной услуги) своими силами или третьими лицами, а также о возврате уплаченной за работу (услугу) денежной суммы и возмещении убытков, причиненных в связи с отказом от исполнения договора, предусмотренные пунктом 1 статьи 28 и пунктами 1 и 4 статьи 29 указанного Закона, подлежат удовлетворению в десятидневный срок со дня предъявления соответствующего требования.

Из изложенного следует, что ответственность в виде неустойки в соответствии с пунктом 3 статьи 31 данного Закона с исчислением неустойки по правилам пункта 5 статьи 28 этого Закона возможна в случаях нарушения права потребителя на возврат уплаченной по договору суммы, если такое требование заявлено со ссылкой на некачественность или несвоевременность оказания предусмотренной договором услуги (статьи 28, 29 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей").

В рассматриваемом деле требование истца о возврате уплаченной по договору суммы основано на положениях не статей 28, 29 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей", а статьи 32 указанного Закона. Оснований для применения положений статей 28, 29 данного Закона судом не установлено. В решении суда констатирована правомерность действий истца по отказу от исполнения договора в соответствии со статьей 32 указанного Закона. Оснований для взыскания неустойки по пункту 3 статьи 31, пункту 5 статьи 28 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" по данному делу у суда не имелось, поскольку отказ от исполнения договора основан на положениях статьи 32 данного Закона и не связан с ненадлежащим оказанием ответчиком услуги.

По делу принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Н. к обществу о взыскании неустойки отказано.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда от 13 октября 2017 года по делу N 33-16873/2017

IV. Споры, возникающие из договоров долевого участия в строительстве

6. Суд вправе уменьшить неустойку, если она явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, при условии соблюдения баланса между применяемой к нарушителю мерой ответственности и размером действительного ущерба, причиненного в результате конкретного правонарушения.

Б. обратилась в суд с иском, в обоснование которого указала, что заключила с обществом с ограниченной ответственностью (далее - общество) договор долевого участия в строительстве, по условиям которого ответчик обязался в срок до 18 сентября 2016 года передать объекты строительства - квартиру и два парковочных машино-места. Обязательство по передаче объектов истцу в срок, установленный договором, ответчиком не исполнено.

Просила взыскать неустойку за нарушение срока передачи объектов в сумме 755 527 рублей 50 копеек, компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей, штраф.

Судом постановлено решение, которым с общества в пользу Б. взысканы компенсация морального вреда в размере 3 000 рублей, штраф 1 500 рублей. В удовлетворении остальной части иска отказано. С общества в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.

Суд апелляционной инстанции изменил решение суда первой инстанции в части, указав, что сторонами не оспариваются наличие договорных отношений, нарушение ответчиком условий о сроках исполнения обязательства по передаче истцу жилого помещения и двух машино-мест, период просрочки и расчет неустойки.

Применяя положения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции посчитал возможным ограничиться ранее выплаченной истцу 15 июня 2017 года неустойкой в размере 264 434 рублей 62 копеек, установил, что заявленная к взысканию сумма явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства.

Судебная коллегия признала возможным согласиться с выводом суда о наличии правовых оснований для применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, но сочла установленный судом размер неустойки не соответствующим последствиям нарушения обязательства.

Положение пункта 1 статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, закрепляющее право суда уменьшить размер подлежащей взысканию неустойки, если она явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, по существу, предписывает суду устанавливать баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и размером действительного ущерба, причиненного в результате конкретного правонарушения.

Аналогичная позиция изложена в части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, а также в пунктах 69, 71, 75 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств".

С учетом того, что ответчиком в суде первой инстанции заявлено ходатайство о применении судом статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также того, что размер неустойки, указанный истцом в иске, значительно превышает среднюю ставку банковского процента по вкладам физических лиц, суд снизил сумму неустойки.

По мнению судебной коллегии, снижение неустойки до 264 434 рублей 62 копеек не позволяет установить баланс между мерой ответственности и размером действительного ущерба, что указывает на то, что определенный судом первой инстанции размер неустойки не соответствует требованиям разумности, справедливости и соразмерности санкции последствиям нарушения обязательств.

В ходе судебного разбирательства представитель ответчика факт нарушения сроков передачи объектов не оспаривал. Нарушение сроков составило около семи месяцев, при этом ответчик не представил доказательств того, что им принимались все возможные меры для ускорения строительства объектов долевого участия.

Учитывая длительность неисполнения обязательства, степень вины ответчика, равно как и компенсационный характер неустойки, в целях восстановления баланса интересов сторон судебная коллегия сочла необходимым увеличить размер неустойки до 350 000 рублей.

Поскольку истцу частично выплачена неустойка в размере 264 434 рублей 62 копеек, с ответчика в пользу истца подлежала взысканию неустойка в размере 85 565 рублей 38 копеек.

В соответствии с пунктом 6 статьи 13 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" и разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации, содержащимися в пункте 47 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" и пункте 10 Обзора судебной практики разрешения дел по спорам, возникающим в связи с участием граждан в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 19 июля 2017 года, наличие судебного спора о взыскании неустойки за просрочку передачи объекта долевого строительства после отказа застройщика удовлетворить аналогичное требование о выплате указывает на неисполнение застройщиком обязанности по ее уплате в добровольном порядке, в связи с чем удовлетворение требований участника долевого строительства в период рассмотрения спора в суде не освобождает застройщика от уплаты штрафа.

По данному делу за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя размер штрафа составил 176 500 рублей.

С учетом оснований для снижения неустойки и штрафа, предусмотренных статьей 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, с ответчика в пользу истца взыскан штраф в размере 50 000 рублей.

В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда от 12 декабря 2017 года по делу N 33-21081/2017

V. Споры, возникающие из договоров займа

7. Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда.

Общество обратилось в суд иском к Б. о взыскании задолженности по кредитному договору и об обращении взыскания на заложенное имущество.

Заочным решением суда первой инстанции в удовлетворении иска отказано.

Определением суда апелляционной инстанции заочное решение отменено, постановлено новое решение: с Б. в пользу общества взыскана задолженность по договору займа в сумме 405 060 рублей и возвращена госпошлина в размере 19 250 рублей 60 копеек, обращено взыскание на заложенное имущество - квартиру, принадлежащую Б., установлена начальная продажная стоимость в размере 1 266 000 рублей, способ продажи - с публичных торгов, договор займа от 13 марта 2008 года, заключенный между другим обществом и Б., расторгнут.

Президиум Свердловского областного суда отменил апелляционное определение, указав следующее.

Согласно статье 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела, могут быть получены в предусмотренном законом порядке из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда.

В силу статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации нарушение требований о получении информации из определенных законом средств доказывания с соблюдением порядка их собирания влечет недопустимость доказательств.

Суд апелляционной инстанции счел правильными выводы суда первой инстанции о том, что нарушения заемщиком графика платежей в заявленный истцом в исковом заявлении и апелляционной жалобе срок не являются основанием для удовлетворения иска.

Между тем с учетом приобщенного к материалам дела расчета суд апелляционной инстанции сделал вывод о том, что после вынесения оспариваемого решения (с октября 2016 года) ответчик платежи в погашение долга более не вносила, следовательно, подтвердился факт ненадлежащего исполнения ответчиком условий договора, являющийся основанием для досрочного взыскания задолженности в сумме 405 050 рублей 49 копеек и обращения взыскания на заложенную квартиру, исходя из указанной в закладной стоимости 1 266 000 рублей.

Однако этот документ не содержит каких-либо сведений о его происхождении, печати, подписи, а также реквизитов составителя, отметок о его поступлении в суд. Данные о том, что указанный расчет представлялся сторонами либо запрашивался судом, в материалах дела отсутствуют: в деле нет ни соответствующих письменных заявлений или ходатайств, ни запросов суда. Направленные сторонам извещения и определения не содержат указаний суда о необходимости представить такой документ. До рассмотрения данного дела как неявочного копии этого документа лицам, участвующим в деле, не направлялись, вопрос об исполнении кредитного договора в период с октября 2016 года на обсуждение сторон не ставился.

Президиум пришел к выводу о том, что постановленное судом апелляционной инстанции решение основано на доказательстве, полученном с нарушением закона, которое согласно части 2 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеет юридической силы и не может быть положено в основу решения суда.

Дело направлено на новое апелляционное рассмотрение в ином составе судей.

Постановление президиума Свердловского областного суда

от 13 декабря 2017 года по делу N 44Г-32/2017

VI. Процессуальные вопросы

8. Суд первой инстанции неправильно применил положения о договорной подсудности, поскольку доказательств соглашения с новым владельцем закладной не имелось.

Закрытое акционерное общество обратилось в суд с иском к М. и Р. о взыскании задолженности по договору займа, расторжении договора займа и об обращении взыскания на заложенное имущество.

Указанный иск принят судом к производству, 10 марта 2017 года возбуждено гражданское дело.

Определением суда от 26 июля 2017 года гражданское дело направлено по подсудности в районный суд г. Москвы ввиду наличия в пункте 6.4 договора займа, заключенного между открытым акционерным обществом и заемщиками М. и Р., условия о рассмотрении споров, вытекающих из указанного договора займа, по месту нахождения заимодавца (владельца закладной).

В апелляционной жалобе ответчик М. просил указанное определение отменить как незаконное и необоснованное.

Суд апелляционной инстанции отменил определение суда первой инстанции, указав следующее.

Направляя данное гражданское дело по подсудности в суд г. Москвы, суд первой инстанции, ссылаясь на положения статьи 32 и пункта 3 части 2 статьи 33 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, указал, что принял гражданское дело к своему производству с нарушением правил подсудности.

При этом суд руководствовался тем, что владелец закладной - закрытое акционерное общество - находится в г. Москве, соответственно, исходя из условий п. 6.4 договора займа, дело подлежит направлению в суд по месту нахождения владельца закладной.

Суд первой инстанции не принял во внимание, что договор займа заключался между открытым акционерным обществом и заемщиками М. и Р. Заимодавец на тот момент являлся также владельцем закладной на жилое помещение, приобретаемое ответчиками на заемные средства. Местом нахождения заимодавца являлся г. Екатеринбург.

Впоследствии, 22 марта 2011 года, закладная была продана открытым акционерным обществом истцу. В закладной условий о договорной подсудности не имеется.

Согласно части 1 статьи 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

По общему правилу подсудности (статья 28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) иск подается по месту жительства (нахождения) ответчика.

Ответчик М. проживал на территории другого района г. Екатеринбурга.

Положения статьи 32 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о договорной подсудности в данном случае судом первой инстанции применены неправильно, поскольку такое условие согласовывалось ответчиками с открытым акционерным обществом, а не с закрытым акционерным обществом. Более того, в закладной, новым владельцем которой является истец, условия о договорной подсудности не содержится.

В связи с указанными обстоятельствами истец обратился в суд с иском по общим правилам подсудности, что закону и приведенным обстоятельствам данного дела не противоречило.

Судом первой инстанции также было оставлено без внимания то существенное обстоятельство, что ни истец, ни ответчики не возражали против рассмотрения спора по общим правилам подсудности.

Поскольку данное гражданское дело было принято к производству районного суда с соблюдением правил подсудности, суд обязан был руководствоваться положениями не пункта 3 части 2 статьи 33, а части 1 статьи 33 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и рассматривать спор между истцом и ответчиками М. и Р. по существу.

Гражданское дело направлено в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда от 06 октября 2017 года по делу N 33-17067/2017

9. При рассмотрении заявления в порядке особого производства суд ошибочно установил наличие спора о праве, подлежащего разрешению в исковом порядке.

Г. обратился в суд с заявлением в порядке особого производства об установлении факта пригодности жилого дома для постоянного проживания.

Определением суда первой инстанции заявление оставлено без рассмотрения в связи с имеющимся спором о праве.

В частной жалобе Г. просил отменить определение, поскольку установление факта, имеющего юридическое значение, необходимо ему для внесения изменений в техническую информацию о доме и получения технического плана на жилой дом в СОГУП "Областной центр недвижимости" с целью последующей регистрации его и его семьи по месту жительства. По его мнению, признание жилых строений пригодными для постоянного проживания осуществляется судами общей юрисдикции в порядке установления фактов, имеющих юридическое значение. Он является собственником земельного участка и расположенного на нем дома, который в соответствии с техническим заключением является жилым и пригодным для постоянного проживания. Никакого материально-правового спора на дом не имеется, его право собственности никем не оспаривается.

Суд апелляционной инстанции отменил определение суда, указав следующее.

На основании части 1 статьи 264 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, определяющей категории дел, рассматриваемых судом в порядке особого производства, суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан и организаций.

В силу части 3 статьи 263 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.

Из материалов дела следует, что установление юридического факта Г. необходимо для признания нежилого дома пригодным для постоянного проживания с последующей регистрацией в нем заявителя и его семьи по месту жительства.

Оставляя заявление без рассмотрения, суд первой инстанции исходил из того, что в данном случае имеет место спор о праве на имущество, который подлежит разрешению только в исковом производстве.

Как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 апреля 2008 года N 7-П, исходя из того, что жилищное законодательство является сферой совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации (статья 72, пункт "к" части 1, Конституции Российской Федерации), субъекты Российской Федерации вправе осуществить надлежащее правовое регулирование, определив порядок признания жилых строений на садовых земельных участках пригодными для постоянного проживания, а органы местного самоуправления - утвердить, как это предусмотрено в статье 32 Градостроительного кодекса Российской Федерации, правила землепользования и застройки.

При этом не исключается возможность введения субъектами Российской Федерации указанного правового регулирования в опережающем порядке. До принятия соответствующих нормативных актов признание жилых строений пригодными для постоянного проживания может осуществляться судами общей юрисдикции в порядке установления фактов, имеющих юридическое значение (глава 28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, заявитель обоснованно обратился в суд с заявлением о признании дома жилым, пригодным для постоянного проживания в порядке особого производства, регламентированного главой 28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия указала, что в данном случае спор о праве отсутствует, поскольку в соответствии с материалами дела Г. является собственником дома. Вопреки выводам суда первой инстанции, право собственности заявителя и факт использования принадлежащего ему имущества для постоянного проживания не оспариваются, требований о признании какого-либо права Г. не заявлено, а сформулированное заявителем при обращении в суд требование само по себе не может рассматриваться в качестве спора о праве.

Доказательств наличия какого-либо спора о праве в материалах дела не имеется, заинтересованными лицами таких сведений не представлено.

Определение отменено, дело направлено для рассмотрения и разрешения по существу в суд первой инстанции.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда от 03 октября 2017 года по делу N 33-16994/2017

10. При отсутствии сведений о причинах неполучения ответчиком судебной корреспонденции суд первой инстанции, направивший ответчику определение о рассмотрении дела в порядке упрощенного производства, рассматривает дело по общим правилам искового производства.

Решением суда первой инстанции удовлетворен иск общества к Ф. о взыскании неосновательного обогащения, с Ф. в пользу общества взысканы неосновательное обогащение в сумме 96 400 рублей, судебные расходы - 3 092 рублей.

В апелляционной жалобе Ф. указал, что у суда не имелось оснований для рассмотрения дела в порядке упрощенного производства.

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда, указав следующее.

В соответствии с частью 3 статьи 335.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при наличии оснований, предусмотренных частью 4 статьи 330 данного Кодекса, а также в случае, если судом апелляционной инстанции признаны обоснованными приведенные в апелляционной жалобе доводы о том, что дело, рассмотренное в порядке упрощенного производства, подлежало рассмотрению по общим правилам искового производства, суд апелляционной инстанции отменяет решение и направляет дело в суд первой инстанции для рассмотрения по общим правилам искового производства.

Согласно пункту 2 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены решения суда первой инстанции в любом случае является рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

В силу части 1 статьи 232.1, части 2 статьи 232.3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дела в порядке упрощенного производства рассматриваются судом по общим правилам искового производства, предусмотренным данным Кодексом, с особенностями, установленными главой 21.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд выносит определение о принятии искового заявления к производству, в котором указывает на рассмотрение дела в порядке упрощенного производства, или определение о переходе к рассмотрению дела в порядке упрощенного производства.

На основании части 5 статьи 232.3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд рассматривает дело в порядке упрощенного производства без вызова сторон после истечения сроков, установленных судом в соответствии с частью третьей этой статьи.

При наличии обстоятельств, препятствующих рассмотрению дела в упрощенном порядке, указанных в части 4 статьи 232.2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд выносит определение о рассмотрении дела по общим правилам искового производства.

Лица, участвующие в деле, рассматриваемом в порядке упрощенного производства, считаются извещенными надлежащим образом, если ко дню принятия решения суд располагает сведениями о получении адресатом копии определения о принятии искового заявления к производству и рассмотрении дела в порядке упрощенного производства, направленной ему в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, или иными доказательствами получения лицами, участвующими в деле, информации о начавшемся судебном процессе. Если же ко дню принятия решения по такому делу соответствующая информация в суд не поступила либо поступила, но очевидно свидетельствует о том, что лицо не имело возможности представить возражения и доказательства в обоснование своей позиции в порядке, предусмотренном частью 2 статьи 232.3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд должен вынести определение о рассмотрении дела по общим правилам искового производства (пункт 1 части 4 статьи 232.2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Исковое заявление поступило в суд первой инстанции 25 мая 2017 года, принято к производству 30 мая 2017 года, копия искового заявления и определения о принятии его к производству и рассмотрении в порядке упрощенного производства направлена в адрес ответчика 07 июня 2017 года.

В материалах гражданского дела отсутствуют сведения о получении Ф. исковых материалов и копии определения о принятии искового заявления к производству и рассмотрении дела в порядке упрощенного производства. Судебная корреспонденция возвращена в суд в связи с истечением сроков хранения, при этом судебная корреспонденция не получена ответчиком Ф. по уважительной причине ввиду его работы с 01 июня 2017 года по 09 июля 2017 года в Республике Крым в строительном городке.

Поскольку сведения о причинах неполучения ответчиком судебной корреспонденции отсутствовали, суду первой инстанции надлежало вынести определение о рассмотрении дела по общим правилам искового производства.

Решение суда отменено, дело направлено в суд первой инстанции для рассмотрения по общим правилам искового производства.

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам

Свердловского областного суда от 20 октября 2017 года по делу N 33-17954/2017