Обзор апелляционной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия за второе полугодие 2017 года

Применение норм уголовного закона

1. Назначение наказания.

Судам необходимо учитывать предусмотренные законом ограничения при определении вида назначаемого наказания.

Приговором Абаканского городского суда от 31 июля 2017 г., постановленным в порядке главы 40 УПК РФ, З. осужден по ч. 1 ст. 159.1 УК РФ, ч. 1 ст. 159.1 УК РФ, п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, ч. 1 ст. 158 УК РФ, в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 71 УК РФ, ч. 3 ст. 69 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

В апелляционной жалобе осужденный выразил несогласие с приговором, посчитав назначенное наказание несправедливым.

Проверив материалы дела и выслушав участников процесса, судебная коллегия пришла к выводу об обоснованности доводов апелляционной жалобы о несправедливости наказания, назначенного за преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 159.1 УК РФ, поскольку в соответствии с ч. 6 ст. 53.1 УК РФ принудительные работы не назначаются, в частности лицам, признанным инвалидами второй группы, каковым признан З., о чем суду первой инстанции было известно при постановлении обжалуемого приговора.

С учетом данных обстоятельств суд апелляционной инстанции изменил приговор, назначив за каждое преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 159.1 УК РФ, наказание в виде ограничения свободы на срок 1 год с возложением предусмотренных ст. 53 УК РФ обязанностей, по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначил З. наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 10 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционное определение от 20 сентября 2017 г. N 22-1221/2017

Наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих наказание обстоятельств.

Приговором Таштыпского районного суда от 7 июня 2017 г. Г. осужден по ч. 1 ст. 108 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год 2 месяца с отбыванием наказания в колонии-поселении.

В апелляционной жалобе защитник в интересах Г. высказался о невиновности последнего, просил его оправдать.

В апелляционном представлении прокурор указал на необоснованность переквалификации действий осужденного на ч. 1 ст. 108 УК РФ.

Проверив материалы дела, изучив доводы, изложенные в апелляционной жалобе и апелляционном представлении, выслушав мнение сторон, судебная коллегия указала следующее.

Суд первой инстанции, полно исследовав представленные сторонами доказательства и оценив их в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, правильно установил фактические обстоятельства дела и дал верную юридическую оценку действиям Г.

Вместе с тем при назначении Г. наказания суд не учел требования ч. 1 ст. 56 УК РФ, согласно которым наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, за исключением преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 231 и ст. 233 УК РФ, или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено, как единственный вид наказания.

Назначая наказание по ч. 1 ст. 108 УК РФ, суд не принял во внимание, что Г. впервые совершил преступление небольшой тяжести, отягчающих наказание обстоятельств по делу не установлено, лишение свободы не является единственным видом наказания, предусмотренным санкцией ч. 1 ст. 108 УК РФ.

В связи с изложенным судебная коллегия изменила обжалуемый приговор, назначив Г. наказание в виде ограничения свободы на срок 1 год 8 месяцев с установлением в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ ограничений.

Апелляционное определение от 23 августа 2017 г. N 22-1086/2017

Ограничение свободы может быть назначено несовершеннолетнему осужденному только в виде основного наказания.

Приговором Абаканского городского суда от 6 октября 2017 г. несовершеннолетний Ф. осужден по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, п. "б" ч. 4 ст. 131 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ окончательно к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года 6 месяцев с отбыванием наказания в воспитательной колонии с ограничением свободы на 1 год 2 месяца и установлением в соответствии со ст. 53 УК РФ ограничений и обязанности, указанных в приговоре.

В апелляционных жалобах законный представитель и защитник осужденного поставили вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение ввиду недоказанности предъявленного Ф. обвинения.

В апелляционном представлении государственный обвинитель указал, что приговор подлежит изменению вследствие несправедливости назначенного наказания ввиду его чрезмерной мягкости.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах, представлении и выступлениях сторон, судебная коллегия пришла к выводу, что приговор постановлен на основе совокупности изложенных в нем доказательств, исследованных в судебном заседании полно и всесторонне и получивших надлежащую оценку суда.

При этом юридическая квалификация совершенных Ф. деяний, которая подробно мотивирована в приговоре, является правильной, а назначенное в соответствии с требованиями ст. 60, 88 УК РФ основное наказание - справедливым.

Вместе с тем, назначив Ф. дополнительное наказание в виде ограничения свободы, суд не учел требования ч. 5 ст. 88 УК РФ, согласно которым несовершеннолетним данный вид наказания может быть назначен только в качестве основного.

Апелляционным определением обжалуемый приговор изменен с исключением из него указания о назначении Ф. дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

Апелляционное определение от 30 ноября 2017 г. N 22-1473/2017

Назначение осужденному дополнительного наказания в виде штрафа должно быть мотивировано в приговоре.

Приговором Абаканского городского суда от 25 мая 2017 г. Б. осужден по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к лишению свободы со штрафом в размере 8 000 рублей. В соответствии со ст. 70 УК РФ путем частичного присоединения к вновь назначенному наказанию неотбытого наказания по приговору от 26 мая 2014 г. окончательно назначено наказание в виде лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима со штрафом в размере 8 000 рублей.

В апелляционной жалобе осужденный Б. просил приговор отменить с направлением дела на новое судебное разбирательство.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение участников судебного разбирательства, судебная коллегия изменила обжалуемый приговор по следующим основаниям.

В соответствии с п. 4 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать, в том числе и мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания.

При назначении наказания по статьям уголовного закона, предусматривающим возможность применения дополнительных наказаний по усмотрению суда, в приговоре следует указать основания их применения с приведением соответствующих мотивов.

Как следует из санкции ч. 2 ст. 161 УК РФ, дополнительное наказание в виде штрафа не является обязательным. Поэтому при назначении наказания суду надлежало мотивировать необходимость назначения штрафа и его размер.

Назначая осужденному указанное дополнительное наказание, суд в общем сослался на обстоятельства дела и его личность, не приводя конкретные обстоятельства, мотивы принятого решения, и не обосновал размер штрафа, который в соответствии с ч. 3 ст. 46 УК РФ определяется судом с учетом тяжести совершенного преступления и имущественного положения осужденного и его семьи, а также с учетом возможности получения осужденным заработной платы или иного дохода.

При этом установленные судом смягчающие обстоятельства, данные о личности осужденного, его семейное положение позволяли сделать вывод о наличии оснований не применять дополнительное наказание в виде штрафа.

В связи с изложенным судебная коллегия исключила из обжалуемого приговора указание о назначении Б. дополнительного наказания в виде штрафа как за совершенное преступление, так и на основании ст. 70 УК РФ.

Апелляционное определение от 11 июля 2017 г. N 22-905/2017

Мнение потерпевшего о назначении обвиняемому максимального срока наказания не может учитываться в качестве обстоятельства, отягчающего наказание

Приговором Абаканского городского суда от 08 августа 2017 года Р. осужден по ч. 4 ст. 160 УК РФ к 2 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В апелляционных жалобах адвокат, действовавший в интересах осужденного, указал на незаконность и необоснованность приговора.

Потерпевший в апелляционной жалобе указал на чрезмерную мягкость назначенного судом наказания.

Обсудив доводы сторон и апелляционных жалоб, проверив в соответствии с чч. 1, 2 ст. 389.19 УПК РФ уголовное дело в полном объеме, судебная коллегия указала следующее.

Судом при постановлении приговора сделаны правильные выводы, основанные на исследованных доказательствах, относительно фактических обстоятельств дела и виновности Р. в совершении инкриминируемого преступления, однако допущены ошибки при назначении наказания.

Так, суд первой инстанции, наряду с другими обстоятельствами, учел мнение представителя потерпевшего, просившего о назначении подсудимому максимального срока наказания в виде лишения свободы.

Данный вывод суда не отвечает положениям ч. 1 ст. 6 и ч. 3 ст. 60 УК РФ, предусматривающим, что при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения и личность виновного лица, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие его наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. В нормах закона не имеется предписаний, обязывающих суд учитывать мнение сторон о мере наказания.

Мнение участников судебного разбирательства со стороны обвинения о смягчении наказания осужденному может быть учтено судом в качестве обстоятельства, смягчающего наказание виновного лица, поскольку перечень таких обстоятельств, предусмотренный ст. 61 УК РФ, не является исчерпывающим. В тоже время мнение потерпевшего о строгом наказании виновного лица само по себе не может учитываться судом, поскольку в контексте обстоятельств, перечисленных в ч. 1 ст. 6 и ч. 3 ст. 60 УК РФ, оно должно рассматриваться только как обстоятельство, отягчающее наказание.

Данное основание не включено законодателем в перечень, предусмотренный ст. 63 УК РФ, который расширительному толкованию не подлежит.

Приговор изменен, из описательно-мотивировочной части исключено указание суда об учете мнения представителя потерпевшего, просившего о назначении подсудимому максимального срока наказания в виде лишения свободы, назначенное Р. наказание снижено.

Апелляционное определение от 03 октября 2017 г. N 22-1277/2017

Назначаемое судом наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности совершенного преступления.

Приговором Усть-Абаканского районного суда от 22 мая 2017 г. К. осужден по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Не согласившись с приговором в части назначенного наказания, защитник осужденного К., а также потерпевшая подали апелляционные жалобы, в которых высказались о чрезмерной суровости назначенного К. наказания.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционных жалоб и выслушав участников процесса, апелляционная инстанция указала, что судом, вопреки требованиям ст. 6 УК РФ, при определении размера наказания не в полной мере учтены характер и степень общественной опасности совершенного К. преступления.

Обстоятельства, при которых совершена кража, предметы преступного посягательства (тепловой вентилятор, двд-проигрыватель, утюг, 2 одеяла, 2 подушки и сумки), их стоимость, общий размер причиненного ущерба в 5700 рублей, который возмещен, смягчающие наказание обстоятельства, признанные в приговоре, не позволяют сделать вывод о справедливости назначенного осужденному наказания, которое по своему размеру явно несоразмерно содеянному и не соответствует требованиям ст. 6, 60 УК РФ.

Изменяя обжалуемый приговор, апелляционная инстанция указала, что обстоятельства, степень и характер общественной опасности совершенного преступления в совокупности со смягчающими наказание обстоятельствами, установленными приговором суда, данными о личности виновного, в том числе приведенными суду апелляционной инстанции, позволяют применить при назначении наказания положения ч. 3 ст. 68 УК РФ, смягчающие наказание за совершение преступлений при рецидиве, так как для этого имеются все предусмотренные законом основания.

В связи с изложенным назначенный судом первой инстанции в отношении К. срок наказания в виде лишения свободы снижен.

Апелляционное определение от 15 августа 2017 г. N 22-1026/2017

Аналогичная ошибка допущена Аскизским районным судом при постановлении приговора от 17 июля 2017 г., которым С. осужден по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком на 1 год.

Судебная коллегия указала, что вопреки требованиям ст. 6 УК РФ при назначении наказания судом не в полной мере учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления. Обстоятельства, при которых совершена кража, предметы преступного посягательства (медный кабель и проводка, насос, нож, набор бижутерии), их стоимость, значимость для потерпевшего, общий размер причиненного ущерба в 4755 рублей 25 копеек, который возмещен, в совокупности со смягчающими наказание обстоятельствами, признанными в приговоре, и данными о личности виновного, не позволяют сделать вывод о справедливости назначенного наказания, которое явно несоразмерно содеянному и не соответствует требованиям ст. 6, 60 УК РФ.

Приговор изменен со смягчением наказания.

Апелляционное определение от 29 августа 2017 г. N 22-1124/2017

В силу пункта "г" части 1 статьи 61 УК РФ наличие малолетних детей у виновного признается смягчающим наказание обстоятельством.

Приговором Алтайского районного суда от 24 мая 2017 г. К. осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.

В апелляционных жалобах осужденный К. и его защитники выразили несогласие с приговором, посчитав его незаконным и необоснованным.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Исследовав представленные сторонами доказательства и оценив их в совокупности, суд первой инстанции установил указанные в ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, и обоснованно пришел к выводу о виновности К. в инкриминируемом преступлении, приведя в приговоре доказательства, на которых основан этот вывод.

При назначении наказания К. суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, влияние наказания на исправление осужденного, уровень его зрелости, его интеллектуальные и эмоциональные особенности, состояние здоровья и другие данные о его личности.

К обстоятельствам, смягчающим наказание К., в соответствии со ст. 61 УК РФ суд верно отнес частичное признание вины, раскаяние в содеянном, способствование расследованию преступления, явку с повинной, противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом для преступления.

Вместе с тем, согласно материалам дела, а также показаниям подсудимого К., у последнего на иждивении имеется малолетний ребенок, что в соответствии с п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ является обстоятельством, смягчающим наказание.

Однако в обжалуемом приговоре суд не привел мотивов, по которым не признал это обстоятельство смягчающим наказание и не учел его при постановлении приговора.

Судебная коллегия признала обстоятельством, смягчающим наказание К., наличие у него на иждивении малолетнего ребенка и смягчила назначенное наказание.

Апелляционное определение от 25 июля 2017 г. N 22-962/2017

Факт нахождения лица в состоянии опьянения не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание.

По приговору Абаканского городского суда от 29 июня 2017 г., постановленному в особом порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, Ч. осужден по ч. 1 ст. 166, ст. 264.1, ч. 2 ст. 69 УК РФ к 2 годам лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на срок 1 год 6 месяцев, в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием по предыдущему приговору окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 19 дней с отбыванием наказания с исправительной колонии строгого режима, с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на срок 3 года.

Не согласившись с приговором, защитник осужденного подал апелляционную жалобу.

Суд апелляционной инстанции, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение участников судебного разбирательства, приговор изменил, указав следующее.

В соответствии с п. 4 ст. 307 УПК РФ суд в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора должен указать мотивы всех вопросов, относящихся к назначению наказания.

Как следует из обжалуемого приговора, суд при назначении Ч. наказания, с учетом обстоятельств совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 166 УК РФ, характера и степени его общественной опасности и личности виновного, в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ признал в качестве отягчающего наказание обстоятельства совершение указанного преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, при том, что фабула предъявленного обвинения, с которым согласился Ч., данных о совершении указанного преступления в состоянии алкогольного опьянения не содержала.

Вместе с этим само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств, не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание. При разрешении вопроса о возможности признания указанного состояния лица в момент совершения преступления отягчающим обстоятельством суду надлежит принимать во внимание характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения, влияние состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления, а также личность виновного.

Вопреки указанным требованиям, при признании отягчающим наказание обстоятельством совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 166 УК РФ, в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, влияние состояния опьянения на поведение Ч. при совершении указанного преступления в приговоре должным образом не мотивировано, выводы суда о влиянии состояния опьянения на поведение лица при совершении преступления в приговоре отсутствуют.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции исключил из приговора указание на наличие в действиях С. отягчающего наказание обстоятельства при совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 166 УК РФ, - совершение названного деяния в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, и снизил назначенное ему наказание как по ч. 1 ст. 166 УК РФ, так и итоговое в соответствии с ч. 2 и ч. 5 ст. 69 УК РФ.

Апелляционное постановление от 15 августа 2017 г. N 22-1068/2017

Аналогичная ошибка допущена Саяногорским городским судом при постановлении приговора от 09 июня 2017 г., которым М. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к лишению свободы на срок 6 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Так, назначая наказание М., суд первой инстанции в качестве отягчающего обстоятельства, вопреки требованиям ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, немотивированно признал совершение преступления в состоянии опьянения, что не позволило суду назначить М. наказание по правилам ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Кроме того, установив наличие указанного отягчающего обстоятельства, суд одновременно признал смягчающим обстоятельством противоправность поведения потерпевшего, спровоцировавшего действия осужденного.

Апелляционная инстанция указала, что исходя из конкретных обстоятельств дела, с учетом противоправности поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, суду надлежало оценить возможность совершения осужденным противоправных действий при провоцирующем поведении потерпевшего и без алкогольного опьянения.

Судебная коллегия исключила отягчающее обстоятельство из приговора, применила при назначении наказания М. положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, смягчив его.

Апелляционное определение от 15 августа 2017 г. N 22-972/2017

Суд без достаточных оснований признал отягчающим наказание обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, и необоснованно не признал смягчающим наказание обстоятельством противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом для совершения преступления.

Согласно материалам дела, во время совместного распития спиртных напитков между М. и П. произошла ссора, в ходе которой П. попытался ударить М. кулаком в лицо, однако промахнулся, после чего М. взял нож и нанес П. удар ножом в область грудной клетки. От полученных телесных повреждений П. скончался по дороге в больницу.

Приговором Аскизского районного суда от 03 мая 2017 г. М. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, к лишению свободы на срок 10 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В апелляционной жалобе защитник выразил несогласие с приговором, просил действия М. переквалифицировать с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение участников судебного разбирательства, пришла к выводу, что действия М. верно квалифицированы судом по ч. 1 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, и не подлежат переквалификации по иной, более мягкой, норме уголовного закона, в том числе по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

В тоже время судебная коллегия признала обжалуемый приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Судом первой инстанции в приговоре установлено, что преступные действия М. были вызваны тем, что в ходе словесной ссоры потерпевший стал оскорблять его грубой нецензурной бранью, попытался нанести ему удар кулаком в область лица, увернувшись от которого, М. взял нож и нанес удар потерпевшему. Именно эти обстоятельства суд изложил при описании преступного деяния, признанного доказанным, и по тексту описательно-мотивировочной части приговора.

Тем самым суд признал соответствующими действительности доводы стороны защиты о противоправном поведении потерпевшего, что явилось поводом к совершению М. преступления.

Однако при назначении наказания М. суд в нарушение требований ст. 299 УПК РФ, обязывающей суд мотивировать свои решения по всем указанным в ней вопросам, без каких-либо обоснований не учел данное обстоятельство в качестве смягчающего наказание согласно ч. 1 ст. 61 УК РФ, в соответствии с п. "з" которой признается смягчающим наказание обстоятельством противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления.

Кроме того, судом не мотивирован надлежащим образом вывод о признании отягчающим наказание обстоятельством совершение осужденным преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, а также о влиянии состояния опьянения на поведение виновного. Ссылка суда на пояснение осужденного о том, что "он бы не совершил данное преступление, если бы не находился в состоянии опьянения", не основана на протоколе судебного заседания, в котором такая фраза отсутствует.

Суд апелляционной инстанции указал, что сам факт нахождения лица в состоянии опьянения не является единственным и достаточным основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание. При отсутствии надлежащей мотивировки выводов суда по данному вопросу и с учетом фактических обстоятельств преступного деяния указанное отягчающее обстоятельство исключено из приговора, что повлекло применение к М. положений ч. 1 ст. 62 УК РФ и смягчение назначенного наказания, а также уменьшение размера компенсации морального вреда.

Апелляционное определение от 11 июля 2017 г. N 22-904/2017

2. Вопросы квалификации.

Действия виновного ошибочно квалифицированы по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

На основании приговора Абаканского городского суда Республики Хакасия от 23 августа 2017 года И. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В апелляционных жалобах осужденный И. и его защитник выразили несогласие с приговором в части квалификации преступления по ч. 1 ст. 105 УК РФ, указав об отсутствии в действиях И. умысла на убийство и необходимости квалификации действий как причинение тяжкого вреда здоровью.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, суд апелляционной инстанции нашел их обоснованными и заслуживающими внимания.

Решая вопрос о направленности умысла осужденного, суд первой инстанции, исходя из совокупности всех обстоятельств содеянного, не нашел оснований для переквалификации преступления на ч. 4 ст. 111 УК РФ, поскольку наличие конфликта между потерпевшим и осужденным послужило мотивом для убийства.

Между тем, квалифицируя действия лица, результатом которых явилось причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшего его смерть, суд должен был исходить не только из последствий содеянного этим лицом, но и из направленности его умысла к наступившим последствиям.

По настоящему делу И., признавая свою вину в причинении потерпевшему повреждений, в том числе тех, которые повлекли смерть, ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании не указывал, что имел намерение своими действиями лишить Ц. жизни путем нанесения множественных ударов.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы смерть Ц. наступила в результате открытой тупой травмы головы с развившимися осложнениями, что подтверждается наличием телесных повреждений, клиническими данными, секционными данными, данными лабораторных исследований. Телесные повреждения с развившимися осложнениями, в данном конкретном случае в совокупности, стоят в прямой причинной связи с наступлением смерти, получены при воздействии тупого твердого предмета (предметов), квалифицируются как тяжкий вред здоровью.

Судебная коллегия пришла к выводу, что указанные сведения, в частности само по себе количество обнаруженных телесных повреждений и их локализация в области головы, не могут с очевидностью свидетельствовать об умысле И. на убийство.

Конфликт между потерпевшим и осужденным, на который указал суд первой инстанции, также не может иметь преимущественного значения, как мотив для квалификации преступления по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Вместе с этим, квалифицируя действия И. по ч. 1 ст. 105 УК РФ - убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, суд не учел, что по смыслу закона убийство, совершенное с прямым умыслом, имеет место в случае, когда виновный предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления.

Вывод суда о квалификации действий И. по ч. 1 ст. 105 УК РФ противоречил установленным фактическим обстоятельствам содеянного, а именно тому, что И. стал наносить Ц. удары молотком с целью причинения вреда здоровью потерпевшего и тем самым прекращения возникшего между ними конфликта. При этом И. прекратил указанные действия после того, как потерпевший "обмяк", и более не совершал действий с целью лишения потерпевшего жизни.

При таких данных оснований считать, что осужденный И. предвидел возможность или неизбежность наступления смерти потерпевшего и желал, либо сознательно допускал наступление его смерти или безразлично к ней относился, не имеется. В данном случае усматривается наличие умышленных действий на причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни Ц., и неосторожное отношение И. к наступлению смерти последнего. При этом применение указанного орудия преступления, способ его использования, характер причиненных повреждений свидетельствуют именно о наличии у И. умысла на причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, а наступление последствий в виде смерти связано с полученными повреждениями, что нашло свое прямое подтверждение в заключении судебно-медицинской экспертизы.

При таких обстоятельствах, в связи с отсутствием достаточной совокупности доказательств, подтверждающих умысел И. именно на убийство Ц., судебная коллегия пришла к выводу о переквалификации действий виновного с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст. 111 УК РФ - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, назначив ему наказание в виде лишения свободы на срок 8 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционное определение от 11 октября 2017 г. N 22-1305/2017

Уголовный закон, ухудшающий положение осужденного, обратной силы не имеет.

Адвокат обратился в интересах осужденной В. с апелляционной жалобой на приговор Абаканского городского суда от 28 сентября 2017 года, постановленный в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, которым В. осуждена по ч. 3 ст. 159.2 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года 3 месяца, в соответствии с правилами ст. 70 и ч. 5 ст. 69 УК РФ окончательно к наказанию в виде лишения свободы на срок 13 лет 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Выслушав стороны, обсудив доводы апелляционной жалобы адвоката, проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В соответствии с требованиями ч. 7 ст. 316 УПК РФ суд правильно установил, что обвинение, с которым согласилась подсудимая, является обоснованным, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу. Нарушений особого порядка судопроизводства, установленного главой 40 УПК РФ, судом первой инстанции не допущено.

Также судом дана верная юридическая оценка действиям В. по ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, как мошенничество при получении выплат, то есть хищение денежных средств при получении иных социальных выплат, установленных законом, путем представления заведомо ложных сведений, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Вместе с тем суд в обжалуемом приговоре не указал редакцию уголовного закона, по которой квалифицировал действия осужденной В., а лишь указал о совершении осужденной тяжкого преступления, что соответствует действующей в момент постановления приговора редакции ч. 3 ст. 159.2 УК РФ по Федеральному закону от 03.07.2016 N 325-ФЗ, предусматривающей за данное преступление наказание до шести лет лишения свободы и относящей его к категории тяжких преступлений.

Однако в период совершения осужденной преступления действовала редакция Федерального закона от 29.11.2012 N 207-ФЗ, согласно которой за указанное преступление могло быть назначено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет, что относило это преступление к категории средней тяжести.

Судебная коллегия обратила внимание, что Федеральный закон от 03 июля 2016 года N 325-ФЗ, которым внесены изменения в санкцию ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, связанные с увеличением верхнего предела наказания с пяти до шести лет лишения свободы, ухудшает положение осужденной В., в связи с чем ее действия подлежат квалификации по ч. 3 ст. 159.2 УК РФ в редакции Федерального закона от 29.11.2012 N 207-ФЗ, действовавшего во время совершения В. названного преступления.

Судебная коллегия изменила обжалуемый приговор и снизила назначенное В. наказание по ч. 3 ст. 159.2 УК РФ до 2 лет лишения свободы, а также окончательное наказание, назначенное по правилам ст. 70 и ч. 5 ст. 69 УК РФ, до 13 лет 3 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Апелляционное определение от 08 ноября 2017 г. N 22-1400/2017

В соответствии с п. 2 Примечания к статье 158 УК РФ значительный ущерб гражданину не может составлять менее 5 000 рублей.

Согласно материалам дела, С. незаконно проник в жилище потерпевшей, откуда похитил имущество на общую сумму 4755 рублей 25 копеек.

Приговором Аскизского районного суда от 17 июля 2017 г., постановленным в особом порядке судебного разбирательства, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, действия С. квалифицированы по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ как кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенное с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба гражданину.

В апелляционном представлении государственный обвинитель просил об исключении из действий С. квалифицирующего признака "с причинением значительного ущерба гражданину".

Апелляционная инстанция, согласившись с доводами апелляционного представления, изменила обжалуемый приговор, указав следующее.

Правильно квалифицировав содеянное С. как кражу с незаконным проникновением в жилище, суд необоснованно дал юридическую оценку его действиям как совершенным с причинением значительного ущерба гражданину, поскольку, согласно приговору, С. похитил имущество на сумму 4755 рублей 25 копеек, тогда как в соответствии с п. 2 Примечания к ст. 158 УК РФ значительный ущерб гражданину не может составлять менее 5 000 рублей.

В связи с изложенным судебная коллегия исключила квалифицирующий признак "с причинением значительного ущерба гражданину", снизив назначенное С. наказание.

Апелляционное определение от 29 августа 2017 г. N 22-1124/2017

Если лицо, обладающее признаками специального субъекта, совершило преступление совместно с лицом, не обладающим такими признаками, то в их действиях отсутствует квалифицирующий признак "совершение преступления группой лиц", а действия последнего подлежат квалификации как пособничество в совершении преступления.

Приговором Черногорского городского суда от 03 марта 2017 г. Б. и Н. осуждены по ч. 4 ст. 160 УК РФ за присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, с причинением ущерба в особо крупном размере.

Не согласившись с приговором суда, государственный обвинитель и представитель потерпевшего обжаловали его в апелляционном порядке.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, выслушав мнение участников судебного разбирательства, судебная коллегия пришла к выводу о необходимости изменения обжалуемого приговора по следующим основаниям.

Как присвоение либо растрата квалифицируется незаконное безвозмездное обращение в свою собственность или в собственность другого лица имущества, находящего в правомерном владении виновного, который в силу должностных обязанностей, договорных отношений или специального поручения организации осуществляет в отношении этого имущества правомочия по распоряжению, управлению, доставке или хранению. Приведенные положения распространяются на имущество, находящееся в любой форме собственности.

Субъектами присвоения, предусмотренного диспозицией ст. 160 УК РФ, являются должностные лица и иные служащие, которым чужое имущество вверено собственником или иным его владельцем, использующие свое служебное положение для присвоения или растраты имущества помимо воли собственника.

Таким образом, исполнителем присвоения может являться только лицо, которому имущество было вверено на законном основании с определенной целью либо для определенной деятельности, в связи с чем, исходя из положений ч. 4 ст. 34 УК РФ, лица, не обладающие указанными признаками специального субъекта присвоения, но непосредственно участвовавшие в хищении имущества согласно предварительной договоренности с лицом, которому это имущество вверено, должны нести уголовную ответственность по ст. 33 и ст. 160 УК РФ в качестве организаторов, подстрекателей или пособников.

Хищение вверенного имущества надлежит считать совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в преступлении участвовали два и более лица, отвечающие указанным признакам специального субъекта присвоения или растраты, которые заранее договорились о совместном совершении преступления.

По смыслу закона, под лицами, использующими свое служебное положение при совершении присвоения, следует понимать должностных лиц, отвечающих требованиям, предусмотренным примечанием 1 к ст. 201 УК РФ, согласно которому к лицам, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, относятся лица, выполняющие функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа, а также лица, постоянно, временно или по специальному полномочию выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в этих организациях.

Согласно исследованным материалам дела, между ООО "А", в лице директора Т., и ООО "С", в лице директора Б., был заключен договор аренды с последующим выкупом оборудования. При этом, согласно договору, при полной оплате арендной платы оборудование автоматически переходит в собственность ООО "С". Факт передачи имущества, обусловленного договором аренды, а также факт производства оплаты за полученное оборудование подтвержден показаниями свидетелей по делу.

Судом первой инстанции достоверно установлено, что оборудование по договору аренды было передано ООО "С" в лице директора Б., то есть было вверено ему, однако он не выполнил условия договора, т.е. не произвел полный расчет к установленному договором сроку. В связи с чем данное оборудование осталось собственностью ООО "А" и подлежало возврату ему по истечении срока действия договора аренды, однако являющееся предметом названного договора оборудование против воли собственника было обращено в пользу ООО "С", директором которого являлся Б.

Вместе с тем материалы дела не подтверждают выводы суда о том, что Н., являясь заместителем директора ООО "С", также обладал организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями на момент совершения преступления.

Квалифицировав совершенное Б. и Н. присвоение с использованием обоими служебного положения по признаку группы лиц по предварительному сговору, суд не учел, что похищенное имущество, в силу должностного положения и заключенного ООО "С", в лице директора Б., договора аренды с последующим выкупом, было вверено только директору ООО "С" - Б.

Таким образом, Н., будучи заместителем директора ООО "С", не являлся исполнителем преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ.

Вместе с тем из установленных судом фактических обстоятельств дела, подтвержденных исследованными в судебном заседании доказательствами, следует, что Н. совместно с Б. вел переговоры с директором ООО "А" - Т. о приобретении у последнего оборудования; присутствовал при заключении договора аренды названного оборудования с последующим выкупом; контролировал монтаж и запуск в работу приобретенного оборудования; выступая в качестве физического лица, осуществляя действия по приданию незаконной деятельности вида гражданско-правовых отношений, от своего имени передавал Т. денежные средства за приобретенное на основании договора аренды оборудование; затем представил в Арбитражный суд Республики Хакасия договор купли-продажи спорного оборудования, заключенный между ним и Т. как физическими лицами, тем самым содействовал совершению Б. преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ.

Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. По смыслу уголовного закона непосредственное участие в совершении преступления совместно с другими лицами означает, что исполнитель выполняет объективную сторону состава преступления совместно с другим лицом. При наличии одного исполнителя и другого лица, являющегося пособником в совершении преступления, действия осужденных не могут быть квалифицированы как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

При таких обстоятельствах судебная коллегия квалифицировала действия Н. по ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 160 УК РФ как пособничество в присвоении, то есть в хищении чужого имущества, вверенного виновному, с причинением ущерба в особо крупном размере, исключила из осуждения Б. и Н. квалифицирующий признак "группой лиц по предварительному сговору" и смягчила назначенное наказание.

Апелляционное определение от 11 августа 2017 г. N 22-950/2017

При квалификации действий лица по признаку "с использованием своего служебного положения" необходимо руководствоваться разъяснениями, содержащимися в примечаниях к статьям 201, 285 УК РФ.

Согласно материалам уголовного дела Г., являясь старшим менеджером по обслуживанию дополнительного офиса Абаканского отделения ПАО "Сбербанк России" и имея доступ к вверенным ей в связи с исполнением трудовых обязанностей денежным средствам, хранящимся в кассе, изъяла и присвоила их в крупном размере.

Приговором Боградского районного суда от 12 октября 2017 г. Г. осуждена по ч. 3 ст. 160 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

При этом действия Г. квалифицированы как присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, с использованием своего служебного положения, в крупном размере.

Не согласившись с приговором, адвокат в интересах осужденной Г. подал апелляционную жалобу.

Выслушав стороны, обсудив доводы апелляционной жалобы адвоката и проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Признав выводы суда о доказанности вины Г. правильными, судебная коллегия указала, что действиям Г. дана неверная юридическая оценка.

Так, согласно разъяснениям, содержащимся в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 51 от 27 декабря 2007 года "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", под лицами, использующими свое служебное положение при совершении присвоения или растраты, следует понимать должностных лиц, обладающих признаками, предусмотренными примечанием 1 к ст. 285 УК РФ, государственных или муниципальных служащих, не являющихся должностными лицами, а также иных лиц, отвечающих требованиям, предусмотренным примечанием 1 к ст. 201 УК РФ.

Согласно примечанию 1 к ст. 201 УК РФ выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, признается лицо, выполняющее функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа, а также лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в этих организациях.

Под организационно-распорядительными функциями следует понимать полномочия, связанные с руководством трудовым коллективом или находящимися в их служебном подчинении отдельными работниками, с формированием кадрового состава и определением трудовых функций работников, с организацией порядка прохождении службы, применения мер поощрения или награждения, наложения дисциплинарных взысканий. Как административно-хозяйственные функции надлежит рассматривать полномочия лица по управлению и распоряжению имуществом и денежными средствами, находящимися на балансе и банковских счетах организаций, а также по совершению иных действий: по принятию решений о начислении заработной платы, премий, осуществлению контроля за движением материальных ценностей, определению порядка их хранения, учета и контроля за их расходованием и т.п.

Из материалов дела следует, что Г., как старший менеджер по обслуживанию дополнительного офиса Абаканского отделения ПАО "Сбербанк России", признаками должностного лица или иного лица, установленными примечанием 1 к ст. 285 УК РФ и примечанием 1 к ст. 201 УК РФ, не обладала, организационно-распорядительными, а также административно-хозяйственными функциями в отношении имущества не была наделена, так как не могла самостоятельно решать вопросы по управлению и распоряжению имуществом, имела лишь доступ к вверенным ей в связи с исполнением трудовых обязанностей денежным средствам, хранящимся в кассе, которые изъяла и присвоила в крупном размере.

На основании изложенного судебная коллегия исключила квалифицирующий признак хищения "с использованием лицом своего служебного положения", снизила назначенное Г. наказание в виде лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ определила назначенное наказание считать условным с испытательным сроком.

Апелляционное определение от 29 ноября 2017 г. N 22-1490/2017

Суд, квалифицируя действия лица по ч. 2 ст. 228 УК РФ, неверно указал о совершении преступления в крупном размере.

Согласно приговору Усть-Абаканского районного суда Республики Хакасия от 19 июля 2017 года, постановленному в порядке главы 40 УПК РФ, К. осужден за незаконные приобретение, хранение без цели сбыта наркотических средств, совершенные в крупном размере. За совершенное преступление К. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года 6 месяцев в исправительной колонии строгого режима.

Защитник, действующая в интересах осужденного, в апелляционной жалобе просила о смягчении назначенного наказания.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, судебная коллегия пришла к выводу о необходимости изменения приговора на основании ст. 389.18 УПК РФ ввиду неправильного применения уголовного закона.

Согласно установленным судом обстоятельствам, К. 20 февраля 2017 года в период с 13 до 15 часов 02 минут на участке местности, находящемся в 200-х метрах в северо-западном направлении от дома, расположенного в р.п. Усть-Абакан Усть-Абаканского района Республики Хакасия, путем сбора дикорастущих растений конопли незаконно приобрел наркотическое средство марихуану в крупном размере массой 138 грамм, которое в тот же период и в том же месте хранил без цели сбыта.

При вынесении приговора судом не учтено, что под незаконным хранением без цели сбыта наркотического средства понимаются действия лица, связанные с незаконным владением этим средством. Однако из установленных и описанных судом обстоятельств следовало, что К. был задержан непосредственно при сборе конопли на месте ее произрастания, что свидетельствует о том, что осужденный не совершил действий, связанных с незаконным владением наркотическим средством.

Таким образом, действия К. суду следовало квалифицировать только по признаку незаконного приобретения наркотических средств без цели сбыта, совершенного в крупном размере по ч. 2 ст. 228 УК РФ.

Приговор в части квалификации действий К. изменен, назначенное наказание снижено.

Апелляционное определение от 14 сентября 2017 г. N 22-1158/2017

Суд обоснованно квалифицировал действия лица как незаконный сбыт наркотических средств.

По приговору Абаканского городского суда от 05 июня 2017 г. К. осужден по п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ к 11 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

В апелляционной жалобе осужденный, не соглашаясь с выводом суда о наличии у него умысла на сбыт наркотических средств, указал, что его действия были направлены на помощь С. в приобретении наркотического средства, что именно по просьбе С. им было совершено данное преступление. Показания свидетелей, заключение экспертизы доказывают лишь факт совершенного преступления. Однако С. просила не продать ей наркотики, а помочь в приобретении, что он и сделал, приобрел наркотики для С., самостоятельно взял "закладку" с наркотиком, привез С., действия его были направлены не на извлечение выгоды от продажи наркотика, а на помощь С. в их приобретении.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, признала приговор законным, обоснованным и справедливым, поскольку выводы о виновности К. в незаконном сбыте наркотического средства подтверждены имеющимися доказательствами, к которым суд верно отнес показания самого подсудимого о приобретении наркотического средства с целью передачи С. и фактической его передаче, показания свидетеля С. и других о том, что К. продал С. по ее просьбе наркотическое средство, материалы оперативно-розыскного мероприятия "оперативный эксперимент", переписку С. и К. в телефоне последнего.

Приведенные доказательства подтверждают, что получив сообщение от С. о наличии у нее денежных средств в определенной сумме на приобретение наркотического средства, К. дал ей разъяснения по поводу цены и веса наркотика, лично оплатил в интернет-магазин своими денежными средствами наркотическое средство и приобрел его путем получения "закладки" с целью дальнейшей продажи С., после чего сам передал ей данное наркотическое средство.

Таким образом, все направленные на распространение наркотического средства действия, составляющие объективную сторону преступления, К., как его исполнитель, выполнил.

При таких обстоятельствах судебная коллегия признала, что доводы стороны защиты о том, что К. действовал в интересах С., и содеянное им следует квалифицировать как пособничество в приобретении наркотических средств, обоснованно отклонены судом первой инстанции. При этом суд правильно отметил и то обстоятельство, что К. получил от С. за наркотическое средство сумму (4000 рублей), значительно превышающую затраченную им (1500 рублей), что подтверждает корыстный мотив его действий.

Вопреки доводам стороны защиты, при незаконном сбыте наркотических средств путем их продажи или обмена лицо, передавшее эти средства, действует в своих интересах и извлекает выгоду именно за счет приобретателя, поскольку получает от него соответствующие оплату либо товар.

Кроме того, действия участников преступления следует оценивать исходя из их фактического характера. В данном случае фактический характер действий К. выражен в передаче (реализации) наркотических средств С., что в уголовно-правовом смысле квалифицируется как сбыт наркотических средств.

Обстоятельство того, что К. сбыл С. не ранее имевшееся у него наркотическое средство, а специально приобретенное для дальнейшей передачи ей, не имеет существенного значения. К. достоверно было известно, где, каким образом и на каких условиях можно приобрести необходимое количество испрашиваемого С. наркотического средства, в связи с чем им была достигнута конкретная договоренность с покупателем о продаже определенного вида наркотического средства, в определенном количестве и по определенной цене. При таких обстоятельствах источник и условия получения наркотического средства, сбытого впоследствии, не влияют на квалификацию действий осужденного.

Апелляционное определение от 30 августа 2017 г. N 22-1075/2017

Суд обоснованно переквалифицировал действия подсудимого с покушения на незаконный сбыт наркотических средств на незаконное приобретение и хранение наркотических средств без цели сбыта.

Л. органом предварительного следствия обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ - покушение на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере.

По приговору Саяногорского городского суда от 02 июня 2017 г. Л. осужден по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

При проверке приговора в апелляционном порядке судебная коллегия пришла к выводу, что, рассматривая вопрос о квалификации действий подсудимого, суд первой инстанции, исходя из оценки представленных доказательств, верно указал об отсутствии их достаточной совокупности для вывода о наличии у Л. цели сбыта наркотического средства, изъятого у него, и подтверждения предъявленного ему обвинения по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 228.1 УК РФ.

Приведя в приговоре мотивы своего решения, суд правильно учел, что показания свидетеля К. о намерении Л. в прошлом реализовывать наркотические средства не относятся к конкретному объему гашиша, изъятому у осужденного, осведомленность о котором К. отрицал. Также суд правильно не принял в качестве доказательства показания свидетеля под псевдонимом "К." в той части, что ему известно о причастности Л. к сбыту наркотических средств, поскольку источник своей осведомленности свидетель не назвал, как не назвал и данных о личности потребителей наркотических средств, посещавших, по его утверждению, ломбард, в котором работал Л.

С учетом изложенного суд первой инстанции правильно квалифицировал действия Л. в отношении изъятых у него наркотических средств по ч. 2 ст. 228 УК РФ как незаконные приобретение, хранение без цели сбыта наркотических средств, совершенные в крупном размере.

Кроме того, суд апелляционной инстанции указал, что нарушений уголовно-процессуального закона при осмотре жилища Л. не допущено, так как он проведен с согласия самого Л., проживавшего в данной квартире. Вопреки доводам апелляционной жалобы, основания для производства осмотра в связи с сообщением в дежурную часть ОМВД об обнаружении и изъятии у Л. части наркотических средств, которые он хранил при себе, имелись. Действия органа дознания по проверке поступившего сообщения о преступлении, в том числе и путем осмотра места жительства Л., не противоречили положениям ст. 144 УПК РФ, при том, что материалы оперативно-розыскных мероприятий, которые также могли бы рассматриваться как повод и основания для возбуждения уголовного дела, в орган следствия на тот момент не поступили.

Таким образом, довод защитника об обязанности правоохранительных органов немедленно возбудить уголовное дело и решить вопрос о производстве обыска не основан на законе и установленных по делу обстоятельствах. Утверждение защитника со ссылкой на показания свидетелей о том, что фактически в квартире Л. имел место обыск, носит субъективный характер и не соотносится с содержанием протокола осмотра места происшествия, заверенного участвовавшими в нем лицами, в том числе и понятыми, при отсутствии замечаний.

Указываемое защитником отсутствие в материалах дела содержания оперативной информации, явившейся основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий, не может рассматриваться как нарушение уголовно-процессуального закона. Судом исследованы показания свидетеля Н. и рапорт о проведении оперативно-розыскного мероприятия "Наблюдение" в связи с поступившей оперативной информацией о причастности Л. к незаконному обороту наркотических средств. Эти доказательства полностью соотносятся с показаниями свидетелей И., К., "К." о своей осведомленности об употреблении Л. наркотических средств и в своей совокупности подтверждают наличие у правоохранительных органов оснований для производства оперативно-розыскных мероприятий в отношении Л. При этом само содержание имевшейся в распоряжении оперативных сотрудников информации, как и объем предоставленных следователю и в суд документов, отражающих производство оперативно-розыскных действий, в данном случае не повлияли и не могли повлиять на решение вопросов о доказанности вины и квалификации действий осужденного.

Приговор в отношении Л. оставлен без изменения.

Апелляционное определение от 09 августа 2017 г. N 22-1041/2017

Суд неверно определил квалифицирующий признак совершенного подсудимым преступления, что повлекло снижение назначенного наказания.

Приговором Бейского районного суда от 19 мая 2017 г. Щ. признан виновным в применении насилия, опасного для жизни, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

При этом Щ. назначено наказание по ч. 2 ст. 318 УК РФ в виде лишения свободы на срок 2 года, по ч. 2 ст. 228 УК РФ - 3 года лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно Щ. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Осужденный и его защитник в апелляционных жалобах, в том числе выразили несогласие с приговором в части осуждения Щ. по ч. 2 ст. 318 УК РФ, ввиду недоказанности его вины, просили постановить оправдательный приговор.

Выслушав стороны, обсудив доводы апелляционных жалоб, проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия пришла к выводу об изменении обжалуемого приговора в части осуждения Щ. по ч. 2 ст. 318 УК РФ по следующим основаниям.

В силу ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Как следует из постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, Щ. предъявлено обвинение в применении насилия, опасного для жизни, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.

При этом описано преступное деяние, связанное с применением насилия, опасного для здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, указано о наличии умысла на применение насилия, опасного для здоровья, описаны телесные повреждения, повлекшие легкий вред здоровью.

Судебная коллегия пришла к выводу, что описывая преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 318 УК РФ, а именно применение насилия, опасного для здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, орган следствия ошибочно дал квалификацию по признаку применения насилия, опасного для жизни.

Судом первой инстанции данная ошибка оставлена без внимания, более того, судом ухудшено положение Щ. указанием в описательно-мотивировочной части приговора на вывод о направлении осужденным опасного предмета в жизненно-важный орган, создание этим угрозы и опасности для жизни потерпевшего, что увеличило объем обвинения.

При таких обстоятельствах судебная коллегия исключила из обжалуемого приговора указание суда на опасность примененного насилия для жизни потерпевшего, действия Щ. квалифицировала по ч. 2 ст. 318 УК РФ как применение насилия, опасного для здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, смягчила назначенное Щ. наказание по ч. 2 ст. 318 УК РФ и по совокупности преступлений.

Апелляционное определение от 19 июля 2017 г. N 22-949/2017

Применение норм уголовно-процессуального закона

1. Обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве.

Нарушение правил подсудности при рассмотрении уголовного дела повлекло отмену приговора.

Приговором Аскизского районного суда от 27 июня 2017 г. М. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 291.2 УК РФ к штрафу в размере 6 000 рублей.

В апелляционном представлении государственный обвинитель просил приговор отменить ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона, поскольку рассмотрение уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 291.2 УК РФ, не отнесено в соответствии со ст. 31 УПК РФ к подсудности районного суда.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционном представлении, выслушав выступления лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

В соответствии со ст. 227, 228 УПК РФ по поступившему в суд уголовному делу судья обязан проверить, подсудно ли оно данному суду. В силу ч. 1 ст. 34 УПК РФ судья должен разрешить этот вопрос и при разрешении вопроса о назначении судебного заседания. Убедившись, что уголовное дело данному суду не подсудно, судья обязан направить уголовное дело по подсудности.

Согласно ч. 1 ст. 31 УПК РФ мировому судье подсудны уголовные дела о преступлениях, за совершение которых максимальное наказание не превышает трех лет лишения свободы, за исключением уголовных дел о преступлениях, указанных в данной статье, при этом ст. 291.2 УК РФ в этом перечне отсутствует. Соответственно, рассмотрение уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст. 291.2 УК РФ, не отнесено к подсудности районного суда.

Суд апелляционной инстанции указал, что согласно ч. 1 ст. 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Данная норма корреспондирует ч. 3 ст. 8 УПК РФ, в соответствии с которой подсудимый не может быть лишен права на рассмотрение его уголовного дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено уголовно-процессуальным законом.

Поскольку уголовное дело в отношении М. было рассмотрено незаконным составом суда, апелляционная инстанция отменила обжалуемый приговор и передала дело на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом суда со стадии подготовки к судебному заседанию для решения вопроса о направлении уголовного дела по подсудности.

Апелляционное постановление от 15 августа 2017 г. N 22-1077/2017

2. Доказательства и доказывание.

Допущенные судом существенные нарушения уголовно-процессуального закона в ходе оценки доказательств, а также изложение выводов, не соответствующих фактическим обстоятельствам дела, повлекли отмену приговора в части.

Приговором Усть-Абаканского районного суда от 27 апреля 2017 г. С. признан невиновным по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228.1 УК РФ, и оправдан на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления, осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В апелляционном представлении государственный обвинитель просил приговор в части оправдания С. по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ отменить, направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение.

Осужденный в апелляционной жалобе высказался о суровости назначенного по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ наказания.

В апелляционной жалобе защитник просил приговор в части осуждения С. по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 228 УК РФ отменить и вынести оправдательный приговор.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах осужденного и защитника, апелляционном представлении государственного обвинителя, возражениях на них, выслушав доводы сторон, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Исследовав представленные сторонами доказательства и оценив их в совокупности в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, суд первой инстанции установил указанные в ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, и обоснованно пришел к выводу о виновности С. в покушении на незаконное приобретение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере, приведя в приговоре доказательства, на которых этот вывод основан.

Назначенное С. за данное преступление наказание является справедливым, соразмерным содеянному, соответствующим данным о личности осужденного, а также целям и задачам, предусмотренным ст. 43 УК РФ.

Вместе с тем судебная коллегия пришла к выводу о необходимости отмены приговора в части оправдания С. по обвинению в незаконном сбыте наркотических средств.

Так, в силу ст. 305 УПК РФ описательно-мотивировочная часть оправдательного приговора должна содержать существо предъявленного обвинения, обстоятельства уголовного дела, установленные судом, основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие, мотивы по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

Выводы суда о невиновности подсудимого должны соответствовать установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам дела, должны быть основаны на исследованных доказательствах, которым в приговоре необходимо дать надлежащий анализ и правильную оценку.

Согласно ст. 87 и 88 УПК РФ проверка доказательств производится путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также путем установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. При этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности - с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела.

Рассматривая представленные доказательства, суд указал в приговоре на невозможность проверить имеющиеся в уголовном деле копии материалов административного производства в отношении одного из свидетелей и установить их источник ввиду неизвестности местонахождения самих документов. При этом сведения о судьбе административных материалов судом были получены, отметки о соответствии им представленных в деле копий заверены конкретным лицом. Из содержания имеющихся копий суду были известны лица, составившие данные документы и непосредственно участвовавшие в соответствующих процессуальных действиях, которые этими документами зафиксированы. Таким образом, указанные судом в приговоре препятствия к проверке представленных стороной обвинения доказательств отсутствовали.

Кроме того, суд первой инстанции в приговоре в нарушение п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ не указал, по каким основаниям он отверг показания некоторых свидетелей, оценив их лишь с точки зрения достаточности доказательств по делу в целом.

Также суд, оценивая показания одного из свидетелей, указал на его наркозависимость, при этом не приведя доводов, на основании которых пришел к такому выводу, в то время как сам свидетель в судебном заседании пояснил, что не употребляет наркотические средства длительное время. Не указал суд и то, каким образом имеющаяся, по его мнению, наркозависимость свидетеля повлияла на оценку его показаний с точки зрения достоверности.

Судом не дана оценка показаниям некоторых свидетелей, которые приведены в приговоре кратко, в объеме, явно не соответствующем изложенному в протоколе судебного заседания, без указания сообщенных свидетелями сведений, которые могли иметь значение для правильного разрешения дела, не дано никакой оценки показаниям свидетеля Л. ни в отдельности, ни в совокупности с другими доказательствами.

Кроме того, приведя показания свидетеля, данные им в судебном заседании, суд сослался на протокол его очной ставки с осужденным С., в котором, как указал суд, свидетель не смог достоверно подтвердить факт использования принадлежащей ему sim-карты осужденным.

Между тем протокол очной ставки не исследован в судебном заседании надлежащим образом, а лишь, согласно протоколу судебного заседания, оглашен государственным обвинителем в отсутствие этого свидетеля по ходатайству об изменении порядка исследования доказательств. При этом в нарушение ст. 122, ч. 1 ст. 256 УПК РФ решения об изменении порядка исследования доказательств суд не принимал, какой нормой уголовно-процессуального закона руководствовался - не указал.

В тоже время в судебном заседании в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ оглашены показания этого свидетеля, данные им на предварительном следствии, в том числе и в части объяснения результатов очной ставки с осужденным С., которые в приговоре не приведены и не оценены.

Оставив без надлежащей оценки показания этого свидетеля, суд первой инстанции указал, что стороне обвинения следовало добыть и представить доказательства, полученные с использованием оперативно-розыскных мероприятий и технических средств. Именно такие доказательства, по мнению суда, могли бы подтвердить показания свидетеля и "с убедительностью подтвердить или опровергнуть факт причастности обвиняемого С. к незаконному сбыту наркотических средств".

Тем самым суд первой инстанции фактически признал приоритет тех доказательств, которых нет в уголовном деле, но которые, по утверждению суда, должны быть представлены стороной обвинения, и нарушил положения ст. 17, ч. 1 ст. 87 УПК РФ, в соответствии с которыми суду надлежит оценивать имеющиеся в уголовном деле доказательства, при этом никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Оставлена судом без оценки и проверки информация, содержащаяся в заключении компьютерно-технической экспертизы телефона, изъятого у С.

В обоснование вывода о необходимости оправдания С., суд сослался на нарушения следователем требований разумности сроков уголовного преследования, а также нарушения оперативными сотрудниками Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", которые, получив информацию о тяжком преступлении, не проводили в отношении С. никаких оперативно-розыскных мероприятий и не зарегистрировали в соответствующем журнале оперативно-поисковое дело, которое подлежало заведению при поступлении отдельного поручения следователя о проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Судебная коллегия указала, что данные нарушения, которые, по мнению суда, имели место и могли явиться основанием для вынесения частного постановления в соответствии с ч. 4 ст. 29 УПК РФ, сами по себе не влекут оправдания лица, обвиняемого в совершении преступления.

В связи с допущенными нарушениями при постановлении приговора суд апелляционной инстанции отменил обжалуемый приговор в части признания С. невиновным по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228.1 УК РФ, и его оправдании на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления, уголовное дело в этой части направил на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства

Апелляционное определение от 25 июля 2017 г. N 22-901/2017

Отмену обвинительного приговора повлекло допущенное судом нарушение правил проверки и оценки доказательств, а также несоблюдение требований УПК РФ к содержанию описательно-мотивировочной части приговора - отсутствие указания на мотив преступления.

Согласно материалам уголовного дела Т., находясь в состоянии алкогольного опьянения, действуя с прямым умыслом на убийство П., взял хранящееся у него дома ружье и произвел один выстрел в П.

Смерть П. наступила на месте преступления от слепого огнестрельного дробного проникающего ранения грудной клетки справа, осложнившегося массивной кровопотерей.

Приговором Алтайского районного суда от 10 мая 2017 г. Т. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на срок 9 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В апелляционной жалобе адвокат в интересах осужденного Т. выразил несогласие с приговором ввиду недоказанности вины его подзащитного в инкриминируемом преступлении, в связи с чем просил обжалуемый приговор отменить с постановлением оправдательного приговора.

Проверив материалы дела, доводы, содержащиеся в апелляционной жалобе и в выступлениях участвующих сторон, судебная коллегия пришла к выводу об отмене обжалуемого приговора в связи со следующим.

Закрепленный Уголовно-процессуальным кодексом РФ порядок доказывания по уголовным делам предусматривает, что все доказательства подлежат проверке и оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в их совокупности - достаточности для разрешения дела, а всякое изменение обвинения в суде должно быть обосновано в описательно-мотивировочной части приговора (ст. 87 и ч. 1 ст. 88); описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна, кроме прочего, содержать доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства (п. 2 ст. 307).

Согласно пп. 1 и 2 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

Признавая Т. виновным в убийстве потерпевшего П., суд изменил объем предъявленного обвинения, немотивированно исключив мотив преступного деяния, признанного судом доказанным, являющегося обязательным для квалификации действий осужденного по ч. 1 ст. 105 УК РФ, и ранее установленный органом предварительного расследования (личные неприязненные отношения, возникшие в ходе ссоры). При этом суд оставил без оценки показания Т. о совместном с П. распитии спиртных напитков, сведения, полученные из протокола осмотра места происшествия (обстановка в доме и обнаружение лежавшего потерпевшего П. раздетым), показания свидетелей и потерпевшего, в том числе в части сведений, характеризующих личности, как осужденного, так и П.

Кроме того, в судебном заседании Т. воспользовался правами, предоставленными ст. 51 Конституции РФ. Суд в приговоре, обосновывая отношение обвиняемого к существу предъявленного обвинения, привел показания Т., данные им в ходе предварительного расследования в качестве подозреваемого и обвиняемого, исследованные в порядке ст. 276 УПК РФ. Констатировав допустимость показаний Т. (добровольность, присутствие защитника) и изложив в описательно-мотивировочной части приговора доказательства, как подтверждающие, так и опровергающие показания Т., суд не указал, в какой части принял эти показания в качестве доказательств, не оценив при этом их достоверность.

Помимо указанного, суд первой инстанции не отразил в приговоре и, соответственно, не дал оценку выводам эксперта, изложенным в заключении судебно-медицинской экспертизы в отношении Т., а также не привел в приговоре полного содержания показаний одного из свидетелей и не оценил их, что также повлияло на правильное установление фактических обстоятельств совершения преступления.

Судебная коллегия, отменяя обжалуемый приговор, признала возможным постановить по делу новое судебное решение в соответствии со ст. 383. 23 УПК РФ, поскольку допущенные судом первой инстанции нарушения могли быть устранены при рассмотрении дела в апелляционном порядке.

При принятии решения по делу суд апелляционной инстанции учел исследованные в суде первой инстанции доказательства, а также доказательства, непосредственно исследованные в судебном заседании, и постановил новый обвинительный приговор, по которому признал Т. виновным в совершении убийства на почве личных неприязненных отношений с потерпевшим, квалифицировал его действия по ч. 1 ст. 105 УК РФ и назначил ему наказание в виде лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционный приговор от 28 июля 2017 г. N 22-899/2017

3. Меры процессуального принуждения.

Арест может быть наложен только на имущество лиц, перечисленных в ч. 1 ст. 115 УПК РФ.

Согласно представленным в суд первой инстанции материалам, в отношении Д., являющегося учредителем ООО, в котором ему принадлежит доля в размере 50%, возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. "б" ч. 2 ст. 199 УК РФ.

Должностное лицо следственного органа в установленном законом порядке обратилось в суд с ходатайством о наложении ареста на имущество обвиняемого Д.

Постановлением Абаканского городского суда от 22 июня 2017 г. ходатайство следователя удовлетворено, для обеспечения исполнения приговора суда в части возможной уплаты штрафа, предусмотренного санкцией вменяемого преступления, наложен арест на имущество ООО, а именно на аэролодку марки "Север 750".

В апелляционной жалобе представитель лизинговой компании высказался о незаконности обжалуемого постановления ввиду ошибочных выводов суда о принадлежности арестованного имущества ООО, в котором Д. является учредителем.

Суд апелляционной инстанции, изучив представленные материалы, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, а также выслушав выступления сторон, пришел к выводам об отмене обжалуемого постановления по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 115 УПК РФ для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества, указанного в ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия, суд может наложить арест.

Суд первой инстанции, рассматривая ходатайство следователя о наложении ареста на имущество ООО в виде аэролодки "Север 750", не проверил, кому именно принадлежит на праве собственности указанная аэролодка.

Между тем, согласно договору финансовой аренды (лизинга) от 12 января 2016 г., заключенному между лизинговой компанией и ООО, в котором Д. является учредителем, аэролодка "Север 750" является собственностью лизинговой компании. Тоже следует и из договора поставки от 22 января 2016 г., в соответствии с которым поставщик передал названную аэролодку в собственность лизинговой компании, как покупателю.

Таким образом, судом разрешено наложение ареста на имущество, собственником которого обвиняемый не является, что противоречит положениям ч. 1 ст. 115 УПК РФ.

Сведений о том, что лизинговая компания несет материальную ответственность за действия Д., суду также не представлено.

Признав допущенное судом нарушение устранимым при рассмотрении дела в апелляционном порядке, суд апелляционной инстанции постановил новое решение об отказе в удовлетворении заявленного следователем ходатайства о наложении ареста на имущество.

Апелляционное постановление 16 августа 2017 г. N 22-1073/2017

Апелляционная инстанция отменила решение об избрании в отношении подсудимого меры пресечения в виде заключения под стражу и объявлении его в розыск в связи с ошибочным выводом о том, что подсудимый скрылся и место его пребывания неизвестно.

На досудебной стадии в отношении обвиняемого Я. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

По поступившему в Черногорский городской суд уголовному делу постановлением судьи назначено судебное заседание на 17 апреля 2017 г., копия постановления направлена Я. почтовой связью.

17 апреля 2017 г. Я. в судебное заседание не явился. При осуществлении принудительного привода Я. в судебное заседание 18 апреля 2017 г. местонахождение его не установлено, в связи с чем постановлением суда он объявлен в розыск, в отношении него избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

В апелляционной жалобе подсудимый Я. выразил несогласие с постановлением суда, посчитав его незаконным и необоснованным.

Обжалуемое решение суд первой инстанции мотивировал тем, что подсудимый Я. нарушил меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, поскольку своевременно не явился в судебное заседание, причин неявки и их уважительности не сообщил, по месту регистрации и жительства не проживал, местонахождение подсудимого суду установить не удалось. В связи с этим суд пришел к выводу, что Я. скрылся.

При этом суд оставил без внимания, что направление копии постановления о назначении судебного заседания на 17 апреля 2017 г., за получением которого Я. не явился в почтовое отделение, не является достаточным основанием для выводов о нарушении подсудимым ранее избранной меры пресечения и неявки в судебное заседание без уважительных причини, поскольку не свидетельствует о том, что Я. был таким образом извещен о назначении судебного заседания.

Согласно материалам дела, Я. выразил согласие о его извещении о процессуальных действиях суда путем направления СМС-сообщения на абонентский номер, который указан и в протоколах его допроса в качестве подозреваемого и обвиняемого.

Вместе с тем, согласно отчету об извещении с помощью СМС-сообщения, извещение о назначении судебного заседания на 17 апреля 2017 г. было направлено на иной номер, поэтому не могло быть получено подсудимым.

Сведений о вызове Я. в судебное заседание, которое состоялось 18 апреля 2017 г., в материалах дела не имеется.

Согласно рапорту судебного пристава от 18 апреля 2017 г. о невозможности привода, на момент исполнения привода дверь квартиры Я. никто не открыл, соседи его не видели несколько дней.

Вместе с тем, как указано в апелляционной жалобе подсудимого, 18 апреля 2017 г. он находился на работе, что подтверждается имеющейся в деле характеристикой, из которой следует, что Я. работает грузчиком в кондитерском цехе индивидуального предпринимателя, и справкой адвоката, представленной суду апелляционной инстанции.

Кроме того, согласно протоколам допроса Я., исследованным судом апелляционной инстанции, он проживает совместно с родственниками и сожительницей, у которых вопрос о месте нахождения подсудимого не выяснялся.

В связи с изложенным апелляционная инстанция не признала предпринятые судом меры и исследованные доказательства необходимыми и достаточными для признания Я. надлежащим образом уведомленным о времени судебных заседаний, состоявшихся 17 и 18 апреля 2017 г., а также для выводов о том, что он скрылся.

Постановление суда отменено с указанием считать примененной ранее избранную меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное постановление от 10 июля 2017 г. N 22-999/2017

Ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания обвиняемого под стражей должно быть возбуждено и внесено на рассмотрение с согласия должностных лиц, указанных в ч. 3 ст. 108 и чч. 2, 3 и 7 ст. 109 УПК РФ.

01 июня 2017 г. П. задержан в порядке ст. 91, 92 УПК РФ. На следующий день ему предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Постановлением Усть-Абаканского районного суда от 03 июня 2017 г. в отношении П. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца, то есть по 31 июля 2017 г.

24 июля 2017 г. следователь обратился в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей в отношении обвиняемого П. на 1 месяц, а всего до 3 месяцев, которое было удовлетворено постановлением Усть-Абаканского районного суда от 26 июля 2017 г.

Не согласившись с принятым решением суда, адвокат в интересах обвиняемого П. подал апелляционную жалобу.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение участников судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

В соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК РФ в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2-х месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения срок содержания под стражей может быть продлен судьей районного суда до 6 месяцев в порядке, установленном ч. 3 ст. 108 УПК РФ, согласно которой следователь возбуждает перед судом соответствующее ходатайство с согласия руководителя следственного органа.

Исходя из норм уголовно-процессуального законодательства, судья вправе рассматривать только такие ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, которые возбуждены, внесены с согласия должностных лиц, указанных в ч. 3 ст. 108 и чч. 2, 3 и 7 ст. 109 УПК РФ. Если согласие на заявление ходатайства не дано или дано иным лицом, судья возвращает ходатайство без рассмотрения.

Из представленных материалов следует, что в нарушение ст. 108, 109 УПК РФ представленное в суд ходатайство о продлении срока содержания П. под стражей следователем не было согласовано с руководителем соответствующего следственного органа.

Однако судом ходатайство было принято к производству и рассмотрено по существу с принятием решения о продлении срока содержания П. под стражей на 1 месяц, а всего до 3 месяцев.

Вместе с этим суд апелляционной инстанции указал, что представленная прокурором из надзорного производства копия постановления следователя от 23 июля 2017 г. о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания под стражей, согласованного с руководителем следственного органа, не может быть принята во внимание, поскольку подлинник данного документа находится в исследованном судом материале, в котором эти сведения отсутствуют.

На основании изложенного апелляционная инстанция отменила обжалуемое постановление с прекращением производства по ходатайству следователя о продлении срока содержания обвиняемого П. под стражей с его освобождением из-под стражи.

Апелляционное постановление от 07 августа 2017 г. N 22-1112/2017

При принятии решения об изменении меры пресечения на заключение под стражу подлежат выяснению возможность избрания иной, более мягкой меры пресечения, а также обстоятельства, препятствующие содержанию лица под стражей.

Уголовное дело в отношении Б. по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 2 ст. 158, ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 161 УК РФ, поступило в Абаканский городской суд 18 апреля 2017 г.

15 мая 2017 года постановлением судьи ранее избранная в отношении Б. мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении на судебной стадии производства по делу оставлена без изменения.

Постановлением Абаканского городского суда от 23 июня 2017 г. мера пресечения в отношении подсудимого изменена на заключение под стражу на срок 6 месяцев.

Не согласившись с принятым решением, подсудимый и его защитник обжаловали его в апелляционном порядке.

Проверив представленный материал, изучив доводы апелляционных жалоб, выслушав выступления участников процесса, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о необходимости изменения постановления суда по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 255 УПК РФ в ходе судебного разбирательства суд вправе избрать, изменить или отменить меру пресечения в отношении подсудимого. В соответствии с ч. 1 ст. 110 УПК РФ мера пресечения отменяется, когда в ней отпадает необходимость, или изменяется на более строгую или более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные ст. 97 и 99 УПК РФ.

Основаниями для избрания или изменения меры пресечения, предусмотренными пп. 1, 2 ч. 1 ст. 97 УПК РФ, являются наличие достаточных данных полагать, что обвиняемый может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от суда.

Данные обстоятельства установлены в судебном заседании на основании исследованных с участием сторон доказательств. Суд первой инстанции пришел к верному выводу о нарушении Б. ранее избранной ему меры пресечения в виде подписки о невыезде, поскольку он без разрешения суда выезжал 12 мая 2017 года в другой город.

Вместе с тем, принимая обжалуемое решение, суд первой инстанции не учел, что согласно ч. 1 ст. 108 УПК РФ мера пресечения в виде заключения под стражу избирается при отсутствии оснований для применения иной, более мягкой, меры пресечения.

Вопреки данному положению закона, указанный вопрос судом первой инстанции не обсуждался, приведенные в постановлении выводы о невозможности беспрепятственного осуществления уголовного судопроизводства посредством применения в отношении подсудимого иной меры пресечения не мотивированы.

Кроме того, суд не учел наличие обстоятельств, препятствующих заключению Б. под стражу.

Так, согласно ч. 2 ст. 108 УПК РФ к несовершеннолетнему подозреваемому или обвиняемому заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть применено в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении несовершеннолетнего, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести.

При этом суду надлежит учитывать положения ч. 6 ст. 88 УК РФ, по смыслу которой заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении несовершеннолетнего, не достигшего 16-летнего возраста, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести впервые.

Из представленных материалов следует, что Б. является несовершеннолетним (15 лет), а поскольку он обвиняется в совершении впервые преступлений средней тяжести, это обстоятельство исключает возможность избрания в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу.

Допущенное судом нарушение признано устранимым в судебном заседании апелляционной инстанции, обжалуемое постановление изменено с изменением в отношении Б. меры пресечения на домашний арест на срок 6 месяцев.

Апелляционное постановление от 05 июля 2017 г. N 22-954/2017

4. Судебный порядок рассмотрения жалоб (ст. 125 УПК РФ).

Решения следователя по сбору доказательств по делу, принятые в рамках его полномочий, установленных ст. 38 УПК РФ, обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ не подлежат.

Постановлением судьи Абаканского городского суда от 28 июня 2017 г. С., обвиняемому по ч. 4 ст. 159 УК РФ, отказано в принятии жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, о признании незаконным и необоснованным постановления следователя об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении и проведении судебной бухгалтерской экспертизы по уголовному делу и обязании следователя назначить и провести судебную бухгалтерскую экспертизу.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции и отклоняя доводы апелляционной жалобы обвиняемого, суд апелляционной инстанции указал, что согласно ст. 38 УПК РФ следователь является самостоятельным процессуальным лицом и уполномочен в пределах своей компетенции осуществлять предварительное следствие по делу. Он самостоятельно направляет ход расследования и принимает решения о производстве следственных и процессуальных действий, за исключением предусмотренных законом случаев, когда требуется получение судебного решения или согласие руководителя следственного органа.

Как видно из существа жалобы С., он не согласился с постановлением об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении судебной бухгалтерской экспертизы, т.е. обжаловал решение следователя, относящееся к вопросу сбора доказательств. При таких данных выводы суда об отказе в принятии жалобы С. к рассмотрению являются правильными, поскольку требования, изложенные в жалобе, не образуют предмета судебной проверки в порядке ст. 125 УПК РФ.

Отказ в принятии жалобы не нарушает конституционных прав заявителя и не препятствует в доступе к правосудию, поскольку указанные заявителем обстоятельства, касающиеся необходимости назначения и проведения экспертизы, могут быть проверены и оценены в ходе судебного разбирательства по существу уголовного дела.

Также суд апелляционной инстанции отклонил доводы заявителя о наличии оснований для отвода судьи первой инстанции, указав, что обстоятельств, исключающих участие в производстве по делу судьи, предусмотренных ст. 61 УПК РФ, не имеется, а направление жалоб и обращений в правоохранительные и другие органы в отношении судьи, о чем указывает заявитель, к числу таких обстоятельств не относится.

Апелляционное постановление от 08 августа 2017 г. N 22-1042/2017

Решение следователя по вопросу о наличии или отсутствии оснований для предоставления обвиняемому, содержащемуся под стражей, телефонных переговоров и свиданий подлежит обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ.

Из материалов дела следует, что постановлением следователя от 27 июня 2017 г. отказано в удовлетворении двух ходатайств обвиняемого Г. о разрешении свиданий и телефонных разговоров.

Адвокат У. в интересах обвиняемого Г. обратился в Абаканский городской суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ на принятое следователем решение.

Абаканский городской суд постановлением от 19 июля 2017 г. отказал заявителю в принятии жалобы в связи с отсутствием предмета обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ, мотивировав принятое решение тем, что доводы жалобы сводятся к оспариванию действий следователя, связанных с порядком содержания под стражей обвиняемого Г., а вопрос о наличии или отсутствии оснований для предоставления телефонных переговоров и свиданий с обвиняемым не связан непосредственно с уголовно-процессуальной деятельностью по уголовному делу.

Отменяя принятое решение и направляя дело на новое судебное разбирательство, суд апелляционной указал следующее.

В соответствии со ст. 125 УПК РФ в суд могут быть обжалованы постановления органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные действия (бездействие) и решения дознавателя, начальника подразделения дознания, начальника органа дознания, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Исходя из общих положений уголовно-процессуального закона, судьям надлежит на основе имеющихся данных и дополнительно представленных материалов проверять законность решений и действий (бездействия) должностных лиц, указанных в ч. 1 ст. 125 УПК РФ, касающихся заявленных требований об устранении допущенных нарушений, ущемляющих права и свободы заявителей.

К затрудняющим доступ граждан к правосудию следует относить такие действия (бездействие) либо решения должностных лиц, ограничивающих права граждан на участие в досудебном производстве по уголовному делу, которые создают гражданину препятствие для дальнейшего обращения за судебной защитой нарушенного права.

Принимая обжалуемое решение об отсутствии предмета обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ, суд первой инстанции не учел положения ч. 3 ст. 18 Федерального закона от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", предусматривающие, что подозреваемым и обвиняемым на основании письменного разрешения лица или органа, в производстве которых находится уголовное дело, может быть предоставлено не более двух свиданий в месяц с родственниками и иными лицами продолжительностью до трех часов каждое.

Необходимость законодательной регламентации предоставляемых арестованным свиданий вытекает из положений утвержденного Генеральной Ассамблеей ООН 09 декабря 1988 года Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, в частности из принципа 19, и обусловливается спецификой уголовного судопроизводства, а также теми целями, которые стоят перед заключением под стражу как мерой пресечения. Ограниченность предоставляемых обвиняемому (подозреваемому) свиданий по их количеству, продолжительности и условиям проведения является неизбежным следствием данной меры пресечения, состоящей в изоляции обвиняемого (подозреваемого) в специальном месте под охраной.

Таким образом, ч. 3 ст. 18 названного закона не может рассматриваться как отменяющая или умаляющая право подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей, на свидание с родственниками и иными лицами, - она лишь устанавливает определенные ограничения, возможные в силу ч. 3 ст. 55 Конституции РФ и вытекающие из самого существа такой меры пресечения, как заключение под стражу.

Вместе с тем указанная норма закона не может быть истолкована как предоставляющая лицу или органу, в производстве которых находится уголовное дело, возможность отказывать обвиняемому (подозреваемому) в осуществлении его права на свидание с родственниками или иными лицами без достаточно веских оснований, связанных с необходимостью обеспечения прав и свобод других лиц, а также интересов правосудия по уголовным делам. Такого рода отказы, как и отказы в удовлетворении любых других ходатайств участников уголовного судопроизводства, должны оформляться в виде мотивированного постановления и могут быть обжалованы прокурору или в суд общей юрисдикции, которые с учетом всех фактических обстоятельств дела оценивают, насколько обоснованно в каждом конкретном случае обвиняемому (подозреваемому) отказывается в свидании с близкими родственниками и иными лицами (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июня 2002 года N 176-О, от 16 октября 2003 года N 351-О, от 17 июня 2010 года N 807-О-О, от 17 июля 2012 года N 1334-О).

Аналогичным образом положения п. 6 ч. 2 ст. 17 названного закона закрепляют право обвиняемого, содержащегося под стражей, на платные телефонные разговоры при наличии технических возможностей и под контролем администрации с разрешения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело.

На основе анализа вышеприведенных норм и правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации апелляционная инстанция пришла к выводу, что действия и бездействие следователя, в производстве которого находится уголовное дело, в отношении отказа в предоставлении телефонных разговоров и свидания обвиняемого (подозреваемого) по этому уголовному делу с его родственниками и иными лицами связаны с интересами правосудия по этому уголовному делу, в связи с чем оценка законности таких действий и бездействия может даваться лишь в порядке, установленном статьей 125 УПК РФ.

Апелляционная инстанция указала, что позиция Конституционного Суда РФ относительно смысла нормативного правового акта или его отдельного положения подлежит учету правоприменительными органами, а его решения обязательны на всей территории РФ.

Апелляционное постановление от 26 сентября 2017 г. N 22-1244/2017

В случае, если по поступившей в суд жалобе будет установлено, что она не может быть принята к рассмотрению в порядке ст. 125 УПК РФ, так как не имеет предмета рассмотрения и связана с оценкой доказательств по уголовному делу, суд отказывает в ее принятии.

Как следует из материалов уголовного дела, ООО привлечено в качестве гражданского ответчика, представителем гражданского ответчика признан П., которому разъяснены права, предусмотренные ст. 54 УПК РФ, и вручена копия постановления о привлечении в качестве гражданского ответчика ООО. В этот же день П. был допрошен в качестве свидетеля.

П. обратился к следователю с ходатайством о его отводе от участия в уголовном деле в качестве представителя гражданского ответчика, поскольку он допрошен по этому уголовному делу свидетелем и не может иметь двойной процессуальный статус.

Следователем вынесено постановление об отказе в удовлетворении заявленного П. ходатайства.

П. обратился в Алтайский районный суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой просил признать незаконным принятое следователем решение об отказе в удовлетворении ходатайства, указав, что допрос в качестве свидетеля исключает его участие в производстве по уголовному делу в ином статусе (в качестве представителя гражданского ответчика) и служит основанием для отвода.

Рассмотрев жалобу заявителя, Алтайский районный суд, не усмотрев обстоятельств, свидетельствующих о причинении ущерба конституционным правам заявителя, постановлением от 26 мая 2017 г. отказал в ее удовлетворении.

Заявитель обратился с апелляционной жалобой на принятое судом решение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции указал, что обжалуемое заявителем постановление следователя об отказе в удовлетворении ходатайства о самоотводе само по себе не способно причинить ущерб конституционным правам и свободам заявителя, как участнику уголовного судопроизводства, а также не препятствует и не затрудняет ему доступ к правосудию, поскольку регулирует вопросы, которые относятся на досудебной стадии к исключительной компетенции органа расследования. Кроме того, вопросы, содержащиеся в жалобе П., не могут быть предметом рассмотрения в порядке ст. 125 УПК РФ, поскольку на досудебной стадии не допускается анализ доказательственной базы и оценка допустимости доказательств по уголовному делу.

В связи с изложенным постановление суда первой инстанции отменено с прекращением производства по делу.

Апелляционное постановление от 12 июля 2017 г. N 22-893/2017

5. Процессуальные издержки. Реабилитация

Право на реабилитацию имеет не только лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 133 УПК РФ, по делу в целом, но и лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по указанным основаниям по части предъявленного ему самостоятельного обвинения.

Из материалов дела следует, что в отношении Е. были возбуждены уголовные дела: 26 марта 2014 г. по ч. 1 ст. 201 УК РФ, 30 мая 2014 г. по ч. 4 ст. 160 УК РФ, 1 ноября 2014 г. по ст. 196 УК РФ, которые соединены в одно производство 1 января 2015 г.

Постановлением следователя от 7 июня 2015 г. уголовное преследование в отношении Е. по ч. 4 ст. 160 и ст. 196 УК РФ прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Постановлением Ширинского районного суда от 17 августа 2015 г. уголовное дело по обвинению Е. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ, прекращено по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 27 УК РФ, вследствие акта об амнистии.

Е. обратилась в Ширинский районный суд с заявлением о возмещении имущественного вреда, причиненного в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности.

Рассмотрев заявление, Ширинский районный суд постановлением от 17 июля 2017 г. отказал заявителю в удовлетворении ходатайства.

В апелляционной жалобе Е. указала о несогласии с принятым решением, просила о его отмене и принятии нового решения об удовлетворении заявленных требований.

Проверив материалы дела, в том числе исследовав ряд документов непосредственно в заседании суда апелляционной инстанции, выслушав участников судебного заседания и обсудив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции указал следующее.

Обжалуемое решение об отказе в удовлетворении заявления Е. о возмещении имущественного вреда мотивировано судом первой инстанции тем, что уголовное дело по ч. 4 ст. 160 и ст. 196 УК РФ в отношении заявителя прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, что в соответствии со ст. 133 УПК РФ не влечет возникновение права на реабилитацию, кроме того, уголовное дело в отношении Е. по ч. 1 ст. 201 УК РФ прекращено по нереабилитирующему основанию - п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

Вместе с тем суд не учел, что, исходя из п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ, право на реабилитацию имеет не только лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 133 УПК РФ, по делу в целом, но и лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по указанным основаниям по части предъявленного ему самостоятельного обвинения.

Судом также не учтено, что уголовное преследование прекращается в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 27 УК РФ по основаниям, предусмотренным пп. 1-6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Поскольку уголовное преследование в отношении Е. по ч. 4 ст. 160 и ст. 196 УК РФ прекращено в связи с отсутствием в деянии состава преступления, то есть по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то, согласно п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ, в этой части заявитель имеет право на реабилитацию, то есть на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции отменил обжалуемое решение и, посчитав допущенные нарушения устранимыми в ходе апелляционного рассмотрения дела, постановил новое судебное решение об удовлетворении заявленных требований.

Апелляционное постановление от 28 сентября 2017 г. N 22-1173/2017

6. Вопросы, подлежащие рассмотрению в резолютивной части приговора.

Принимая решение об удовлетворении гражданских исков потерпевших и обращении взыскания на имущество, суд не установил его принадлежность.

Приговором Усть-Абаканского районного суда от 19 августа 2016 г. К. осужден за хищения чужого имущества путем обмана, два из которых совершены с использованием своего служебного положения, в крупном размере.

Этим же приговором удовлетворены гражданские иски потерпевших, в счет их погашения обращено взыскание, в том числе на автомобиль.

В апелляционной жалобе заинтересованное лицо Х. выразил несогласие с приговором в части обращения взыскания в счет погашения гражданских исков на автомобиль, пояснив, что является его собственником.

Удовлетворяя требования жалобы, апелляционная инстанция указала, что суд первой инстанции не выяснил и достоверно не установил, кто является собственником данного автомобиля.

Кроме того, к апелляционной жалобе заинтересованного лица Х. были приложены документы, свидетельствующие о том, что он является собственником указанного имущества по договору купли-продажи транспортного средства от 07 августа 2015 г. Согласно паспорту транспортного средства 07 августа 2015 г. данный автомобиль поставлен на регистрационный учет в отделе ГИБДД на имя Х.

В связи с изложенным обжалуемый приговор в части обращения взыскания на автомобиль отменен, дело направлено на новое судебное разбирательство в порядке ст. 397 УПК РФ.

Апелляционное определение от 19 июля 2017 г. N 22-944/2017

7. Исполнение приговора.

При рассмотрении материалов об изменении вида режима суд не проверяет законность взысканий, наложенных на осужденного администрацией исправительного учреждения.

Постановлением Абаканского городского суда от 18 мая 2017 г. в отношении К., осужденного 22 ноября 2013 г. по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 года N 87-ФЗ) к 5 годам 5 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, постановлением суда от 27 февраля 2017 г. переведенного для дальнейшего отбывания наказания в колонию-поселение, удовлетворено представление начальника администрации ФКУ КП-30 УФСИН России по Республике Хакасия о переводе осужденного из колонии-поселения в исправительную колонию строгого режима.

В апелляционной жалобе осужденный указал, что наложенные на него взыскания за нарушения установленного порядка отбывания наказания являются незаконными и необоснованными, оспаривал обстоятельства допущенных нарушений и правомерность наложенных взысканий.

При проверке материалов дела в апелляционном порядке суд апелляционной инстанции указал, что, по смыслу закона, решая вопрос об изменении вида исправительного учреждения, суд не проверяет законность взысканий, наложенных на осужденного, поскольку действия администрации исправительного учреждения, связанные с привлечением к дисциплинарной ответственности, обжалуются в порядке гражданского судопроизводства, в связи с чем все доводы апелляционной жалобы осужденного о нарушениях администрацией исправительного учреждения требований ст. 115, 117 УИК РФ, выразившихся в том, что его не ознакомили с видеозаписью, не провели медицинский осмотр и не дали заключение, на законность и обоснованность решения суда первой инстанции не влияют. В этой связи необходимости в вызове свидетелей, исследовании видеозаписи и других материалов по вопросу законности наложений взысканий, о чем просил осужденный, не имеется.

Учитывая, что в суде первой инстанции осужденный К. не оспаривал факты допущенных нарушений и наложение взысканий, пояснив, что не возражает против удовлетворения представления, его доводы о препятствовании ему со стороны администрации учреждения в обжаловании наложенных взысканий суд апелляционной инстанции признал несостоятельными.

Нарушений требований ст. 116 УИК РФ, регламентирующей условия и процедуру признания лица злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания, судами первой и апелляционной инстанции не установлено.

Постановление суда оставлено без изменения, жалоба осужденного - без удовлетворения.

Апелляционное постановление от 25 июля 2017 г. N 22-968/2017

Принимая решение по ходатайству об условно-досрочном освобождении, суд обязан учитывать все обстоятельства, которые могут повлиять на решение о необходимости полного отбывания осужденным назначенного наказания.

Постановлением Абаканского городского суда Республики Хакасия от 20 июля 2017 г. удовлетворено ходатайство осужденного Б. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания, назначенного приговором Верховного Суда Республики Хакасия от 4 мая 2000 г.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и возражений на него, выслушав мнение участников судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отмене обжалуемого постановления по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 УК РФ лицо, отбывающее наказание в виде лишения свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, а также возместило вред (полностью или частично), причиненный преступлением, в размере, определенном решением суда.

Вывод суда о том, что осужденный для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, должен быть основан на всестороннем учете данных о его поведении за весь период отбывания наказания, а не только за время, непосредственно предшествующее рассмотрению ходатайства или представления. При этом суду следует учитывать мнение представителя исправительного учреждения и прокурора о наличии либо отсутствии оснований для признания лица не нуждающимся в дальнейшем отбывании наказания.

Фактическое отбытие осужденным предусмотренной законом части срока наказания не может служить безусловным основанием для условно-досрочного освобождения.

Из содержания обжалуемого постановления видно, что суд принял решение об удовлетворении заявленного Б. ходатайства, основываясь на том, что на момент рассмотрения ходатайства он отбыл необходимую часть назначенного наказания, заработал большое количество поощрений, действующих взысканий не имел, был трудоустроен.

Вместе с тем из протокола судебного заседания следовало, что прокурор возражал против удовлетворения ходатайства осужденного, указав на его нестабильное поведение, имеющиеся случаи нарушения установленного порядка отбывания наказания, непринятие мер к заглаживанию вреда потерпевшим, за исключением одного письма, направленного только одной из потерпевших, и, не согласившись с заключением администрации исправительного учреждения, полагал, что цели наказания не достигнуты, а осужденный нуждается в дальнейшем отбывании назначенного ему наказания.

Кроме того, из представленных материалов следовало, что за период отбывания наказания с осужденным 9 раз проводились беседы за нарушение формы одежды, халатное отношение к обязанностям, недобросовестное отношение к труду и другое, последнее взыскание в виде выговора снято с осужденного незадолго до рассмотрения ходатайства.

Однако указанным обстоятельствам суд в постановлении не дал оценки, а также не привел мотивов своего несогласия с позицией прокурора, не проанализировал поведение осужденного за весь период отбывания наказания, не привел убедительных мотивов своего решения о том, что Б. не нуждается в дальнейшем отбывании назначенного ему наказания.

Признав допущенные судом нарушения устранимыми при рассмотрении дела в апелляционном порядке, суд апелляционной инстанции постановил новое решение об отказе в удовлетворении заявленного Б. ходатайства.

Апелляционное постановление от 05 сентября 2017 г. N 22-1144/2017

Отказывая осужденному в принятии к рассмотрению ходатайства о применении акта амнистии, суд указал неверные основания.

Ц. осужден приговором Абаканского городского суда от 15 мая 2014 г. по пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 1 году лишения свободы. 01 апреля 2015 г. освобожден по отбытии наказания.

Осужденный Ц. обратился в Абаканский городской суд с ходатайством о применении к нему по приговору от 15 мая 2014 г. п. 5 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24 апреля 2015 г. "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов", согласно которому подлежат освобождению от отбывания наказания в виде лишения свободы осужденные, неотбытая часть наказания которых на день окончания исполнения настоящего Постановления составляет менее одного года.

Постановлением Абаканского городского суда от 26 мая 2017 г. Ц. отказано в принятии к рассмотрению ходатайства на том основании, что согласно подп. 1 п. 1 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24 апреля 2015 г. "О порядке применения Постановления об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов", освобождение осужденных от наказания по заявленному Ц. основанию возлагается на исправительные учреждения и следственные изоляторы, исполняющие наказание в виде лишения свободы.

При этом суд не учел, что по смыслу пункта 6 указанного Постановления о порядке применения амнистии под действие Постановления об амнистии подпадают осужденные, отбывающие наказание на день принятия Постановления об амнистии.

Учитывая, что на день принятия названного Постановления об амнистии Ц. не отбывал наказание по приговору 15 мая 2014 г., основания, по которым суд отказал в принятии ходатайства, а, следовательно, и обжалуемое постановление являются незаконными.

Суд апелляционной инстанции признал допущенное судом нарушение устранимым при рассмотрении дела в апелляционном порядке, обжалуемое постановление отменено с постановлением нового решения об отказе в принятии к рассмотрению ходатайства осужденного Ц., поскольку на день принятия Постановления об амнистии он не отбывал наказание, оснований для рассмотрения ходатайства Ц. не имеется, так как предмет судебного рассмотрения отсутствует.

Апелляционное постановление от 05 июля 2017 г. N 22-885/2017

Суд пришел к ошибочному выводу об отсутствии оснований для принятия к рассмотрению ходатайства о применении акта амнистии.

Из материалов дела следует, что Ц. осужден приговором Абаканского городского суда от 15 мая 2014 г. по пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 1 году лишения свободы. Преступление совершено Ц. 23 апреля 2013 г.

Осужденный Ц., отбывающий наказание в виде лишения свободы в ФКУ ИК-33 УФСИН России по Республике Хакасия, обратился в Абаканский городской суд с ходатайством о применении к нему Постановлений Государственной Думы от 2 июля 2013 года N 2559-6 ГД "Об объявлении амнистии" и от 18 декабря 2013 года N 3500-6 ГД "Об объявлении амнистии в связи с 20-летием принятия Конституции Российской Федерации".

Постановлением Абаканского городского суда от 24 июля 2017 г. заявителю отказано в принятии к рассмотрению ходатайства на том основании, что приговор в отношении Ц. вынесен после опубликования указанных актов об амнистии, поэтому оснований для рассмотрения ходатайства по существу не имеется, а довод осужденного о необходимости применения к нему актов об амнистии подлежит рассмотрению вышестоящим судом при проверке законности вступившего в законную силу приговора суда.

Суд апелляционной инстанции указал на необоснованность приведенных выводов суда, поскольку согласно постановлениям Государственной Думы Федерального Собрания РФ о порядке применения названных постановлений об объявлении амнистий, под их действия подпадают лица, совершившие преступления до дня вступления этих постановлений в силу, и осужденные, отбывающие наказание.

С учетом положений п. 15 ст. 397 УПК РФ суд вправе в порядке, предусмотренном ст. 399 УПК РФ, разрешить вопросы, которые не затрагивают существо приговора и не влекут ухудшение положения осужденного, в том числе и о применении акта об амнистии, если применение его является обязательным и суд при постановлении приговора не входил в обсуждение этого вопроса.

В связи с изложенным обжалуемое постановление отменено, учитывая, что фактически судом первой инстанции вопрос о наличии либо отсутствии оснований для применения акта об амнистии к осужденному не рассматривался, материал передан на новое судебное рассмотрение.

Апелляционное постановление от 29 августа 2017 г. N 22-1125/2017

Вопрос об освобождении от отбывания наказания в связи с болезнью осужденного в соответствии со ст. 81 УК РФ подлежит рассмотрению в судебном заседании.

Постановлением Абаканского городского суда от 24 июля 2017 г. Ч., осужденному 13 декабря 2016 г. Алтайским районным судом Республики Хакасия по п. "б" ч. 2 ст. 158, ч. 5 ст. 69 УК РФ к 1 году 8 месяцам лишения свободы, отказано в принятии ходатайства об освобождении от дальнейшего отбывания наказания в связи с болезнью - психическим расстройством.

В апелляционной жалобе осужденный Ч. выразил несогласие с постановлением, просил о направлении материалов на новое рассмотрение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы участников судебного заседания и апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции указал следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 81 УК РФ лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, освобождается от наказания, а лицо, отбывающее наказание, освобождается от дальнейшего его отбывания. Таким лицам суд может назначить принудительные меры медицинского характера.

Отказывая в принятии к рассмотрению ходатайства осужденного Ч., суд в обоснование принятого решения, сославшись на справку медучреждения по месту отбывания осужденным наказания, свидетельствующую о наличии у осужденного "синдрома зависимости от опиоидов и психостимуляторов средней стадии, синдрома отмены в условиях, исключающих возможность употребления", указал, что данное заболевание отсутствует в перечне заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утвержденном постановлением Правительства РФ от 6 февраля 2004 г. N 54 "О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью", пришел к выводу, что ходатайство Ч. не имеет предмета судебного рассмотрения.

Вместе с тем, согласно п. 6 ч. 1 ст. 397, п. 2 ч. 1 и ч. 2 ст. 399 УПК РФ, вопрос об освобождении от отбывания наказания в связи с болезнью осужденного в соответствии со ст. 81 УК РФ подлежит рассмотрению судом по ходатайству осужденного в судебном заседании, в котором вправе принимать участие, в том числе осужденный и его адвокат.

Кроме того, согласно копиям приговора суда от 13 декабря 2016 г. и заключения комиссии экспертов от 31 августа 2016 г., исследованным судом апелляционной инстанции, у осужденного Ч. обнаруживаются признаки психического расстройства в виде легкой умственной отсталости, наличием которого осужденный мотивировал заявленное ходатайство и просил назначить ему судебно-психиатрическую экспертизу.

В соответствии с п. 27 перечня заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, утвержденного постановлением Правительства РФ от 6 февраля 2004 г. N 54, к таким заболеваниям отнесены хроническое и затяжное психическое расстройство с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися болезненными проявлениями, не позволяющими заболевшему осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.

Таким образом, отказав в принятии ходатайства Ч. и высказав суждения о том, что осужденный не имеет заболеваний, препятствующих отбыванию наказания, суд дал оценку состоянию здоровья осужденного, что могло быть сделано только при рассмотрении ходатайства по существу в судебном заседании после исследования сведений, имеющих значение для разрешения ходатайства.

Апелляционная инстанция в связи с нарушением прав осужденного и несоблюдением процедуры судопроизводства отменила обжалуемое постановление и направила материалы дела на новое судебное разбирательство в тот же суд иным составом суда.

Апелляционное постановление от 5 сентября 2017 г. N 22-1148/2017

Суд не вправе отказать в приеме к рассмотрению ходатайства осужденного по вопросу, предусмотренному ст. 397 УПК РФ, требующему проверки в условиях судебного заседания.

Осужденный К. обратился в Черногорский городской суд с ходатайством о приведении приговоров 1996 и 2006 годов в соответствие с Федеральными законами N 26-ФЗ от 07 марта 2011 года, N 420-ФЗ от 07 декабря 2011 года.

Постановлением от 02 мая 2017 года Черногорский городской суд отказал заявителю в принятии ходатайства на том основании, что изменения, внесенные в УК РФ Федеральными законами N 26-ФЗ от 07 марта 2011 года, N 420-ФЗ от 07 декабря 2011 года, не улучшают положение осужденного.

В апелляционной жалобе заявитель К., не согласившись с постановлением суда, просил об его отмене.

Выслушав стороны, изучив доводы апелляционной жалобы, проверив представленный материал, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

В соответствии с ч. 6 ст. 396 УПК РФ вопросы, связанные с исполнением приговора, судья разрешает единолично в судебном заседании.

К вопросам, связанным с исполнением приговора, относятся, согласно п. 13 ст. 397 УПК РФ, вопросы об освобождении от наказания или о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, в соответствии со статьей 10 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Как видно из материалов дела, ходатайство осужденного К. подано надлежащим лицом, оно содержит необходимые сведения для рассмотрения по существу, к нему приложены копии приговоров, вступивших в законную силу, которые К. просил привести в соответствие с действующим законодательством.

Таким образом, у суда имелись все основания для принятия и рассмотрения ходатайства заявителя по существу в судебном заседании.

Мотивируя отказ в принятии ходатайства осужденного к рассмотрению тем, что новый закон не улучшает положение осужденного, поэтому приговор суда пересмотру не подлежит, суд фактически сформулировал отказ в удовлетворении ходатайства осужденного без соблюдения процедуры судопроизводства.

Несоблюдение требований уголовно-процессуального закона, регулирующих порядок и предмет судебного разбирательства, повлекло отмену обжалуемого постановления с направлением дела на новое рассмотрение.

Апелляционное постановление от 19 июля 2017 г. N 22-881/2017

8. Иные положения.

Нарушение уголовно-процессуального закона при назначении судебного заседания явилось основанием для отмены приговора.

Приговором Таштыпского районного суда от 17 июля 2017 года К. осужден по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 4 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 3 года.

На приговор принесено апелляционное представление государственного обвинителя.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционном представлении, суд апелляционной инстанции приговор отменил с направлением материалов уголовного дела на новое рассмотрение по следующему основанию.

В соответствии с ч. 1 и ч. 3 ст. 227 УПК РФ по поступившему уголовному делу судья принимает решение, в том числе о назначении судебного заседания.

28 июня 2017 года в Таштыпский районный суд Республики Хакасия для рассмотрения было направлено уголовное дело в отношении К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ.

Постановлением суда от 04 июля 2017 года назначено судебное заседание на 17 июля 2017 года.

29 июня 2017 года на основании сопроводительного письма постановление о назначении судебного заседания от 04 июля 2017 года направлено в адрес подсудимого, адвоката и прокурора.

Согласно почтовому уведомлению о вручении, 30 июня 2017 года подсудимый К. получил письмо от 29 июня 2017 года.

Таким образом, подсудимый был извещен о дате, времени и месте судебного заседания до вынесения судьей постановления о назначении судебного заседания, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Апелляционное определение от 05 октября 2017 г. N 22-1200/2017

Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным.

На основании приговора Ширинского районного суда Республики Хакасия от 02 августа 2017 года Ж. осужден по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 4 годам 5 месяцам лишения свободы, по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено 5 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

В апелляционной жалобе адвокат Д. в интересах осужденного Ж. выразил несогласие с приговором ввиду чрезмерной суровости назначенного наказания.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, выслушав лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции указал следующее.

Положениями ст. 307 УПК РФ предусмотрено, что описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.

Данное требование закона судом первой инстанции не было соблюдено, поскольку в описательно-мотивировочной части приговора суд привел лишь обстоятельства, указанные в обвинении Ж., так как данная часть приговора в начале содержит текст о том, что "Органами предварительного следствия Ж. обвиняется в..."

Допущенное нарушение уголовно-процессуального закона повлияло на постановление законного и обоснованного приговора и повлекло его отмену.

Учитывая, что судом не установлено обстоятельств совершения преступления и по существу не разрешен вопрос о доказанности обвинения, суд апелляционной инстанции не вправе самостоятельно разрешать названные вопросы и постановить новый приговор.

Апелляционное определение от 20 сентября 2017 г. N 22-1222/2017

Заместитель Председателя суда - председатель судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия

И.П. Пислевич

Председатель судебного состава судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Хакасия

О.В. Гейнце