Обзор практики судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда за второе полугодие 2015 года (утв. президиумом Приморского краевого суда 12 февраля 2016 г.)

Вопросы квалификации преступлений

В случае установления судом направленности умысла виновного на изготовление из ранее собранных им растений конопли иного наркотического средства - его действия подлежат квалификации как хранение и изготовление наркотических средств, квалификация таких действий как приобретение - является излишней.

Под незаконным изготовлением наркотического средства без цели сбыта понимается совершение, в нарушение закона, умышленных действий, в результате которых из растений либо их частей, содержащих наркотическое средство, получено одно или несколько готовых к использованию и потреблению наркотического средства.

Согласно установленных судом фактических обстоятельств дела - Б. 23.06.2013 г. собрал дикорастущую коноплю, из всей массы которой 24.06.2013 г. изготовил наркотическое средство - гашишное масло. Смешав его с табаком - получил наркотическое средство - смесь табака с гашишным маслом. В пересчёте на высушенное вещество - 1,860 г, что соответствует значительному размеру.

При установленных обстоятельствах, действия Б. по приобретению дикорастущей конопли, свидетельствовали о направленности его умысла именно на изготовление из растения - наркотического средства гашишного масла. Приговор Хорольского районного суда от 24.12.2013 г., президиумом изменён: из осуждения по ч. 1 ст. 228 УК РФ исключён квалифицирующий признак незаконного приобретения наркотического средства. Наказание снижено.

По аналогичным основаниям изменён приговор Октябрьского районного суда от 14.02.2014 г. в отношении Я.

При совершении хищения имущество изымается из обладания (владения) собственника или лица, в ведении либо под охраной которого оно находится. Если имущество по тем или иным причинам уже выбыло из обладания собственника, то завладение таким предметом не образует хищения, а неправомерное присвоение найденной или случайно оказавшейся у виновного чужой вещи влечёт лишь гражданскую ответственность, предусмотренную ст. 227 ГК РФ.

Приговором Спасского районного суда от 16.04.2015 г. установлено, что К. в период с 21 по 22 часов 28.08.2014 г. К., находясь около дома N 107 по улице в городе С., увидев мобильный аппарат сотовой связи, оставленный на лавочке во дворе указанного дома несовершеннолетним П., разумно полагая о возможности возвращения владельца за данным телефоном и имея возможность возврата телефона владельцу, руководствуясь внезапно возникшим прямым преступным умыслом и корыстной целью, направленными на тайное хищение чужого имущества, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя наступление общественно-опасных последствий и желая наступления данных последствий, воспользовавшись тем, что за его действиями никто не наблюдает, в целях обращения чужого имущества в свою пользу тайно похитил мобильный аппарат сотовой связи марки "Fly", общей стоимостью 6 990 рублей, с находившейся в нем сим-картой компании "Билайн", абонентский номер 8-6, не имеющей стоимости, на счету которой находились денежные средства в сумме 98 рублей 40 копеек, с плёнкой на экране, стоимостью 300 рублей, с чехлом стоимостью 790 рублей, принадлежащий К.О.В., после чего с места совершения преступления с похищенным имуществом скрылся, причинив К.О.В. значительный материальный ущерб на общую сумму 8 178 рублей 40 копеек. Впоследствии К. распорядился похищенным имуществом по своему усмотрению.

Суд апелляционной инстанции отменил приговор признал К. невиновным и оправдал его по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием в действиях состава преступления. Признав за К. право на реабилитацию, в соответствии со ст.ст. 133, 134 УПК РФ. Своё решение суд апелляционной инстанции мотивировал тем, что согласно диспозиции ст. 158 УК РФ как тайное хищение чужого имущества (кражу) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствие собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них. При этом, совершение кражи характеризуется умыслом, направленным на завладение имуществом, которым лицо владеет как собственник, и корыстной целью, которая заключается в намерении использовать чужое имущество как своё и получить таким образом материальную выгоду.

Однако, из установленных судом апелляционной инстанции, на основании показаний потерпевшей К.О.В., свидетелей П., В., С., фактических обстоятельств дела следует, что сотовый телефон был утрачен (забыт на лавочке) несовершеннолетним П., в пользовании которого находился, без участия К.

Из показаний К. и свидетеля П., данных в ходе предварительного следствия и в судебном заседании суда первой инстанции; видно, что К. лишь присвоил утерянную вещь, будучи не осведомлённым о её владельце и собственнике К.О.В. Он не предпринимал никаких активных действий по неправомерному завладению имуществом потерпевшей, находившимся в пользовании её сына П. На момент обнаружения - мобильный аппарат сотовой связи, выбыл из владения потерпевшей без участия К. и помимо его воли, то есть без целенаправленных его действий.

Согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ, не является преступлением действие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, т.е. не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству.

Приговором Ханкайского районного суда от 28.08.2014 г. С. осуждён за то, что являясь должностным лицом - директором ООО "Д УК Камень-Рыболов", используя своё служебное положение, из корыстных побуждений, совершил хищение путём растраты вверенного ему имущества - денежных средств, принадлежащих ООО "Д УК Камень-Рыболов". Так, получив в кассе ООО "Д УК Камень-Рыболов":

по расходному кассовому ордеру N 214 от 06.03.2012 - 500 рублей,

по расходному кассовому ордеру N 263 от 05.04.2012 - 500 рублей,

по расходному кассовому ордеру N 3563 от 12.05.2012 - 10 300 рублей,

по расходному кассовому ордеру N 978 от 04.12.2012 - 12360 рублей,

потратил на оплату, наложенных на него, как на должностное лицо, административных штрафов, чем причинил ООО "Д УК Камень-Рыболов" материальный ущерб на указанные суммы.

Действия С. по каждому преступлению квалифицированы по ч. 3 ст. 160 УК РФ, как растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, с использованием своего служебного положения.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда от 28.08.2014 г. приговор оставлен без изменения.

Суд кассационной инстанции Приморского краевого суда состоявшиеся судебные решения, в части осуждения С. по ч. 3 ст. 160 УК РФ за преступления, совершённые 06.03.2012 г. и 05.04.2012 г. в соответствии с ч. 2 ст. 14 УК РФ отменил, производство по уголовному делу в этой части прекратил, наказание, назначенное по ч. 3 ст. 69 УК РФ снизил, указав, что решая вопрос о привлечении лица к уголовной ответственности необходимо иметь в виду, что по смыслу закона деяние, формально подпадающее под признаки того или иного преступления, должно представлять собой достаточную степень общественной опасности, которая свидетельствует о способности деяния причинить существенный вред общественным отношениям.

Вместе с тем, анализ обстоятельств, совершённых 06.03.2012 г. и 5.04.2012 г. С. деяний, небольшой объём материального ущерба, а также отсутствие в материалах дела доказательств того, что указанные действия причинили существенный вред интересам предприятия "Д УК Камень-Рыболов", не позволяют сделать вывод о том, что содеянное им обладает признаками достаточной общественной опасности, для признания содеянного С. - преступлениями.

Сам по себе способ совершения присвоения с использованием служебного положения, который является квалифицирующим признаком вменённых С. в вину деяний, без учёта конкретных обстоятельств дела, не мог быть признан основанием, свидетельствующим о невозможности признания деяний малозначительными.

Совершённые С. деяния формально подпадают под признаки преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 160 УК РФ, однако в силу малозначительности не являются преступлениями.

В соответствии с ч. 2 ст. 30 УК РФ уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому или особо тяжкому преступлениям.

Приговором Шкотовского районного суда от 02.06.2010 г. А. осуждён по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 234 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 11 годам лишения свободы со штрафом в размере 400 000 с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

С учётом внесённых постановлениями Спасского районного суда от 10.08.2012 г. и 26.04. 2013 г. изменений, А. осуждён по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 228.3 УК РФ, ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, с применением ст. 71 УК РФ, ч. 2 ст. 69 УК РФ к 9 годам 8 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 400 000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Как следует из приговора суда, помимо осуждения за незаконный оборот наркотических средств А., осуждён по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 234 УК РФ.

Вместе с тем, в соответствии с ч. 3 ст. 15 УК РФ преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 234 УК РФ санкция, которой не превышает 5 лет лишения свободы, относится к категории преступлений средней тяжести, а с учётом положений ч. 2 ст. 30 УК РФ уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлению.

Суд кассационной инстанции Приморского краевого суда, руководствуясь ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, приговор в отношении А., в части его осуждения по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 234 УК РФ - отменил, уголовное дело в этой части прекратил на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УК РФ ввиду отсутствия в действиях состава преступления, признав за А. право на реабилитацию.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "п. 2 ч. 1 ст. 24 УК РФ" имеется в виду "п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ"

Вопросы назначения наказания

Согласно ч. 5 ст. 69 УК РФ, если после вынесения судом приговора по делу будет установлено, что осуждённый виновен ещё и в другом преступлении, совершённом им до вынесения приговора суда по первому делу, окончательное наказание назначается по правилам, установленным ч. 2 или ч. 3 ст. 69 УК РФ, то есть путём поглощения менее строгого наказания более строгим или путём полного или частичного сложения наказаний, назначенных за каждое из совершённых преступлений.

Приговором Дальнереченского районного суда от 22.04.2014 г. К. осуждён по ст. 105 ч. 1; ст. 111 ч. 4 УК РФ, с применением ст. 69 ч. 3 УК РФ к 14 годам 6 месяцам лишения свободы.

На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров, к назначенному наказанию частично присоединено неотбытое наказание по приговору Дальнереченского городского суда от 5.10.2006 г. и назначено 15 лет лишения свободы в исправительной колонии особого режима. Отбывание первых 5 лет наказания назначено в тюрьме.

Суд кассационной инстанции изменил приговор и апелляционное определение, указав следующее:

Окончательное наказание К. по приговору от 22.04.2014 г. назначено на основании ст. 70 УК РФ по совокупности с приговором от 5.10.2006 г.

Вместе с тем, наказание назначенное приговором от 5.10.2006 г. на основании ст. 70 УК РФ частично присоединено к наказанию, назначенному приговором Спасского районного суда Приморского края от 8.04.2013 г.

Таким образом, до постановления приговора от 22.04.2014 г. наказание по приговору от 5.10.2006 г. уже учитывалось при назначении окончательного наказания в приговоре от 8.04.2013 г.

При таких обстоятельствах из приговора Дальнереченского районного суда Приморского края от 22.04.2014 г. и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда от 10.11.2014 г. исключено указание о назначении К. наказания на основании ст. 70 УК РФ по совокупности с приговором Дальнереченского городского суда от 5.10.2006 г., а материалы уголовного дела направлены в Дальнереченский районный суд Приморского края, для рассмотрения вопроса об исполнении приговоров (от 22.04.2014 и 8.04.2013 г.) в порядке, предусмотренном ст. 399 УПК РФ.

По аналогичным основаниям изменены приговоры: Первомайского районного суда г. Владивостока от 22.05.2013 г. в отношении П., Пограничного районного суда от 28.04.2015 г. в отношении Б., приговор мирового судьи судебного участка N 49 г. Находка от 22.09.2014 г. в отношении К.

Вопросы назначения вида исправительной колонии для отбывания наказания осуждённым

По смыслу п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ для назначения осуждённым к лишению свободы местом отбывания наказания исправительной колонии строгого режима при совершении тяжкого преступления обязательным условием является совершение преступления при рецидиве или опасном рецидиве, если осуждённый ранее отбывал лишение свободы.

Приговором Находкинского городского суда о 20.03.2015 г. Т. осуждён по ч. 2 ст. 162 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Судом кассационной инстанции изменены приговор и последующие судебные решения: местом отбывания наказания назначена исправительная колония общего режима. Решение мотивировано тем, что по смыслу закона не может рассматриваться как ранее отбывавшее наказание в виде лишения свободы лицо, ранее осуждавшееся к лишению свободы в пределах срока нахождения его под стражей или под домашним арестом в качестве меры пресечения, поскольку оно не отбывало наказание в исправительном учреждении.

Как следует из материалов уголовного дела, Т. ранее был осуждён по приговору Находкинского городского суда от 05.08.2013 г. по п. "а, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 5 месяцам лишения свободы.

В силу положений ст. 72 УК РФ суд зачёл в срок лишения свободы время содержания Т. под стражей в качестве избранной ранее меры пресечения до судебного разбирательства с 05.03.2013 г. по 05.08.2013 г. включительно.

05.08.2013 г. Т. освобождён из-под стражи из ФКУ СИЗО-1 ГУФСИН России по Приморскому краю по отбытию срока наказания.

При указанных обстоятельствах, Т. нельзя признать лицом, ранее отбывавшим лишение свободы.

Поэтому в соответствии с п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ Т., как совершившему тяжкое преступление и ранее не отбывавшему лишение свободы, необходимо назначить отбывание наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Ошибки в применении норм Уголовно-процессуального закона

Возвращение дела прокурору

Если лицо обвиняется в совершении преступлений, образующих идеальную совокупность, перечня доказательств отдельно к каждому из преступлений в данном случае не требуется.

Судом первой инстанции удовлетворено ходатайство адвоката Д. и уголовное дело возращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом по мотиву того, что в обвинительном заключении по преступлению от 03.02.2015 г. действия подсудимого при едином описании преступного деяния квалифицированы по двум статьям УК РФ предусмотренным ч. 1 ст. 226 УК РФ и п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, которые находятся в разных главах УК РФ. Кроме того, при описании деяния от 03.02.2015 г. перечислены похищенные предметы, в том числе оружие и боеприпасы, и указана их общая стоимость - 48260 руб., тогда как сумма похищенного личного имущества потерпевшего (по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ) составляет 33450 руб., что в обвинительном заключении не указано. По мнению суда, указанные нарушения при изложении обвинения по преступлению от 03.02.2015 г. являлись существенными, неустранимыми в судебном заседании и исключающими возможность постановления приговора или иного решения.

Постановлением Советского районного суда г. Владивостока от 28.07.2015 г. уголовное дело в отношении Л. возвращено прокурору Советского района г. Владивостока для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Суд апелляционной инстанции данное постановление отменил, уголовное дело направил в тот же суд, на новое судебное рассмотрение со стадии назначения судебного заседания, в ином составе.

В обоснование принятого решения указано, что в обвинительном заключении, формулировка обвинения по преступлению от 03.02.2015 г. изложена как идеальная совокупность преступлений, что не противоречит положениям ст. 17 УК РФ и не может расцениваться как нарушение, препятствующее постановлению судом приговора или иного судебного решения.

Указанные судом сведения о сумме похищенного имущества также не являются основанием для возвращения уголовного дела прокурору, поскольку суд вправе улучшить положение осуждённого по сравнению с предъявленным обвинением.

Учитывая, что председательствующий судья высказал позицию относительно суммы похищенного имущества, которая, по его мнению, не совпадала с предъявленным обвинением; и о невозможности постановления приговора при указанных им существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о необходимости рассмотрения уголовного дела иным составом суда.

Доказательства по делу

В силу ч. 1 ст. 281 УПК РФ оглашение ранее полученных показаний потерпевшего или свидетеля, не явившегося в судебное заседание, допускается только с согласия сторон, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 и ч. 6 ст. 281 УПК РФ, когда обеспечить участие потерпевшего или свидетеля в судебном заседании не представляется возможным.

Приговором Первореченского районного суда г. Владивостока Д. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ, ч. 2 ст. 203 УК РФ, ч. 1 ст. 203 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с лишением права заниматься частной охранной деятельностью сроком на три года.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда приговор изменён, наказание снижено.

Суд кассационной инстанции отменил состоявшиеся судебные решения, указав следующее.

Оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, рассматривается как исключение и допускается лишь в случаях, предусмотренных законом, что обусловлено как необходимостью устранения неравенства в процессуальных возможностях по исследованию доказательств между стороной защиты и стороной обвинения, производившей допросы потерпевших и свидетелей в ходе досудебного производства и составившей соответствующие протоколы, так и стремлением создать для суда условия, при которых ему обеспечиваются свободные от постороннего влияния восприятие и оценка показаний участников уголовного судопроизводства.

Судом в основу обвинительного приговора положены показания свидетелей К.Е.С. и К.А.И., оглашённые судом по ходатайству государственного обвинителя при возражениях со стороны подсудимого Д. и его адвоката.

Судом апелляционной инстанции при мотивации несогласия с доводами стороны защиты в части нарушения права на защиту подсудимого Д. в связи с оглашением показаний данных свидетелей, указано о принятых судом первой инстанции исчерпывающих мерах по установлению местонахождения свидетелей К.Е.С. и К.А.И., что послужило законным основанием для оглашения их показаний, данных в ходе предварительного расследования.

Однако, из протокола судебного заседания и имеющихся материалов уголовного дела, следует:

29.10.2014 г. государственным обвинителем в судебном заседании заявлено ходатайство о необходимости установления местонахождения свидетелей К.Е.С. и К.А.И., выехавших в г. Санкт-Петербург, для чего предложено запросить адресное бюро г. Санкт-Петербурга.

Согласно запросам суда от 29.10.2014 г., направленным в отдел адресно-справочной УФМС России по Приморскому краю, на 13.11.2014 г. К.Е.С. значилась зарегистрированной в г. Артёме, К.А.И. соответственно в г. Владивостоке.

При наличии у суда сведений о выезде свидетелей за пределы Приморского края, в службу судебных приставов направлено постановление о принудительном приводе свидетелей по месту их регистрации в г. Артём и в г. Владивосток. Согласно имеющимся в материалах дела рапортам от 17.12.2014 г. по указанным адресам двери квартир никто не открыл.

Данных об установлении местонахождения свидетелей путём истребования от различных органов и организаций сведений о пребывании указанных лиц в г. Санкт-Петербурге, материалы уголовного дела не содержат.

Суд кассационной инстанции пришёл к выводу, что судом не приняты все возможные меры к установлению действительного местонахождения свидетелей К.Е.С. и К.А.И. и оснований для оглашения показаний данных свидетелей при наличии возражений со стороны защиты, не имелось.

Аналогичное нарушение допущено Первореченским районным судом г. Владивостока и при рассмотрении дела в отношении К. и К.Н.В., осуждённых приговором от 15.07.2011 г.

Из рапортов судебных приставов, исполняющих постановление суда о принудительном приводе свидетелей Р. и К., следует, что К. уехал в с. Анучино Приморского края, а двери квартиры по адресу указанному в постановлении по которому осуществлялся привод свидетеля Р. никто не открыл.

Сведений об установлении местонахождения данных свидетелей путём истребования от различных органов и организаций сведений о пребывании указанных лиц материалы уголовного дела не содержат.

Судом не установлены и другие, указанные в ч. 2 ст. 281 УПК РФ обстоятельства, однако из протокола судебного заседания от 31.05.2011 г. и от 1.06.2011 г. следует, что показания свидетелей Р. и К. были оглашены в судебном заседании, при наличии возражений стороны защиты и осуждённого.

Таким образом, в нарушение требований ч. 1 ст. 281 УПК РФ, предусматривающей возможность оглашения показаний, не явившихся свидетелей лишь с согласия сторон, суд огласил в судебном заседании показания свидетелей Р. и К. при возражении на это со стороны защиты и отсутствии оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 281 УПК РФ, а также сослался на эти показания в приговоре в качестве доказательств, подтверждающих виновность осужденного.

Суд кассационной инстанции принял решение об изменении судебных решений и исключении показаний свидетелей Р. и К. из приговора, как на доказательства, полученные с нарушением требований ст. 281 УПК РФ.

Вместе с тем, исключение указанных доказательств не повлияло на выводы суда о виновности К. в незаконном хранении без цели сбыта наркотических средств, в особом крупном размере, поскольку вина в совершении преступления подтверждалась иными исследованными в судебном заседании доказательствами, которым дана надлежащая оценка в соответствии со ст.ст. 73, 88 УПК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определённом Уголовно-процессуальным Кодексом РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Вместе с тем, таким доказательством не может являться заключение психофизиологической экспертизы с использованием прибора "полиграф".

Из приговора Уссурийского районного суда от 13.04.2012 г. усматривается, что в качестве доказательств виновности Р. в убийстве М. суд сослался на заключение психофизиологической экспертизы с использованием полиграфа в отношении Р., а также на показания эксперта-полиграфолога Т. об обстоятельствах проведения экспертизы. Данные доказательства судом признаны допустимыми.

Однако, проверка объективности показаний с использованием полиграфа, уголовно-процессуальным законом не предусмотрена, данный вид исследования является результатом опроса с применением прибора "полиграф", регистрирующего только психофизиологические реакции на какой-либо вопрос, и данные, полученные в ходе проведённого исследования, не отвечают требованиям, предъявленным к доказательствам, предусмотренным ст. 74 УПК РФ. В настоящее время не существует научно-обоснованного подтверждения надежности и достоверности результатов подобных исследований, которые позволили бы суду признать их доказательством по уголовному делу. Оценка достоверности или недостоверности показаний допрашиваемого лица (в данном случае подсудимого) отнесена к исключительной компетенции суда, вынесшего приговор по делу.

С учётом изложенного, суд кассационной инстанции пришёл к выводу об исключении из приговора ссылки на заключение психофизиологической экспертизы с использованием прибора "полиграф" в отношении Р., а также на показания эксперта-полиграфолога Т. об обстоятельствах проведения экспертизы, как на доказательства вины Р. в совершении инкриминируемого преступления.

Нарушение права на защиту

По смыслу закона если обвиняемый удалён из зала судебного заседания, а дело слушается в отсутствие защитника, то суд в целях обеспечения состязательности и равноправия сторон и права обвиняемого на защиту принимает меры к назначению защитника.

Как следует из протокола судебного заседания, К. отказался от услуг адвоката З. и указал, что защиту своих прав и интересов желает осуществлять самостоятельно. Суд первой инстанции освободил защитника от участия в рассмотрении дела.

В дальнейшем, в ходе судебного разбирательства по делу, за нарушение порядка в судебном заседании, на основании ч. 3 ст. 258 УПК РФ суд удалил подсудимого К. из зала судебного заседания до окончания прений сторон.

Вместе с тем, после удаления подсудимого из зала судебного заседания, суд не принял меры к назначению защитника, что свидетельствует о нарушении судом принципа состязательности сторон и права подсудимого К. на защиту.

Допущенное нарушение права на защиту явилось основанием для отмены состоявшихся по делу судебных решений в кассационном порядке и направлению уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе. (приговор Михайловского районного суда в отношении К. от 5.10.2007 г., кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда от 15.07.2013 г.)

В соответствии с ч. 1 ст. 248 УПК РФ защитник подсудимого участвует в исследовании доказательств, заявляет ходатайства, излагает суду своё мнение по существу обвинения и его доказанности, об обстоятельствах, смягчающих наказание подсудимого или оправдывающих его, о мере наказания, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства.

Для реализации своих прав, предусмотренных указанной выше нормой уголовно-процессуального закона, защитник подсудимого должен обладать необходимым объёмом информации, полученной в ходе судебного разбирательства по уголовному делу, чтобы всесторонне и полноценно строить свою защиту.

Согласно ч. 3 ст. 248 УПК РФ, в случае замены защитника суд предоставляет вновь вступившему в уголовное дело защитнику время для ознакомления с материалами уголовного дела и подготовки к участию в судебном разбирательстве и по ходатайству защитника может повторить допросы свидетелей, потерпевших, экспертов либо иные судебные действия.

Приговором Ленинского районного суда г. Владивостока от 11.08.2015 г. К. осуждён по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам 10 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Как следует из материалов дела, на стадии предварительного расследования, а также с начала судебного разбирательства и вплоть до 02.07.2015 г. интересы К. по соглашению представлял адвокат З. Именно с участием данного защитника в судебном следствии было исследовано большинство доказательств, представленных стороной обвинения, в том числе проведены допросы всех свидетелей обвинения, всего около 20 человек.

02.07.2015 г. по ходатайству К. судом произведена замена адвоката З., от услуг которого подсудимый отказался, на адвоката М., с которым К. заключил соответствующее соглашение и который явился в судебное заседание 02.07.2015 г. для участия в уголовном судопроизводстве в качестве нового и на тот момент единственного защитника подсудимого.

Сразу же после вступления в судебное разбирательство в период проведения судебного следствия, защитник М. обратился к суду с ходатайством об ознакомлении с материалами дела, а также с частью протокола судебного заседания, проведённого с начала судебного разбирательства и до 02.07.2015 г. с целью ознакомления с показаниями ранее допрошенных в судебном заседании свидетелей, изложенных в протоколе судебного заседания.

Обсудив ходатайство защитника, председательствующий по делу судья удовлетворил его частично, предоставил адвокату М. в срок до 09.07.2015 г. возможность ознакомиться с материалами уголовного дела, и отказал в ознакомлении с частью протокола судебного заседания, указав, что судебное заседание по делу не окончено, что суд не обязан изготавливать протокол судебного заседания по частям; протокол будет предоставлен для ознакомления после принятия итогового решения по делу.

Ознакомившись с материалами дела, 09.07.2015 г. адвокат М. вновь обратился к суду с ходатайством, на этот раз о повторном допросе свидетелей обвинения, мотивировав его тем, что в ознакомлении с протоколом судебного заседания ему было отказано. Данное ходатайство также было оставлено судом без удовлетворения, в связи с тем, что основания, которыми защита обосновала ходатайство не относятся к числу тех, по которым свидетели подлежат безусловному повторному вызову в суд, кроме того некоторые свидетели остались присутствовать в судебном заседании в качестве слушателей, что, по мнению суда, препятствовало их повторному допросу.

В последующем адвокат М. ещё несколько раз обращался к суду с ходатайством либо об ознакомлении с показаниями ранее допрошенных в судебном заседании свидетелей обвинения, изложенными в протоколе судебного заседания, либо о вызове конкретных свидетелей обвинения, из числа не оставшихся в зале суда в качестве слушателей, для их повторного допроса и возможности задать им вопросы, однако в их удовлетворении также было отказано. В результате с участием адвоката М. в суде были допрошены только свидетели, приглашённые защитой, и дополнительно допрошена потерпевшая К., после чего стороны перешли к прениям.

Отменяя приговор, суд апелляционной инстанции указал, что вопреки требованиям уголовно-процессуального закона, гарантирующего подсудимому право на защиту, защитник подсудимого К. - адвокат М. в ходе судебного следствия с показаниями свидетелей обвинения, допрошенных до его вступления в судебное разбирательство, не был ознакомлен, тогда как имел право знать показания всех допрошенных в судебном заседании свидетелей, чтобы правильно выстраивать свою линию защиты при допросах других свидетелей, исследовании иных доказательств по делу, иметь возможность подвергать анализу все исследованные в судебном заседании доказательства при выступлении в судебных прениях, реализуя в полном объёме предоставленные законом полномочия по защите прав и интересов подсудимого.

Указанные нарушения привели к невозможности реализации защитником своих прав закреплённых в ст. 53 УПК РФ, и как следствие к нарушению гарантированных ст. 48 Конституции РФ прав подсудимого К. на получение квалифицированной юридической помощи. При этом, как следует из содержания протокола судебного заседания, отказ в реализации указанных правомочий защитника не был обусловлен его явно недобросовестным использованием этих правомочий в ущерб интересам других участников процесса. Суд апелляционной инстанции, отменив приговор суда, направил дело на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Нарушения порядка постановления приговора

Статьёй 240 УПК РФ предусмотрен принцип непосредственности и устности судебного разбирательства.

По смыслу ч. 1 ст. 18 УПК РФ уголовное судопроизводство ведётся на русском языке.

Согласно п. 6 ст. 1 Федерального закона от 1 июня 2005 г. N 53-ФЗ "О государственном языке Российской Федерации" при использовании русского языка как государственного языка Российской Федерации не допускается использование слов и выражений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка, за исключением иностранных слов, не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке.

Использование в процессуальных документах ненормативной лексики - нецензурных выражений, не только не отражает в полной мере содержания существа предъявленного обвинения, как того требует уголовно-процессуальный закон, а, напротив, искажает смысл и правильное толкование таких слов и выражений участниками судопроизводства, в том числе при изложении государственным обвинителем предъявленного обвинения, создаёт обвиняемому препятствие в осуществлении права на защиту.

Приговором Ленинского районного суда от 28.10.2014 г. У.Д.Э осуждён по ч. 3 ст. 30, п. п. "а, б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ к 6 годам 6 месяцам лишения свободы; У.М.Э. осуждён по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы; Л. осуждён по ч. 3 ст. 30, п. п. "а, б" ч. 2 ст. 228.1; ч. 3 ст. 30, п.п. "а, б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ к 10 годам лишения свободы; К. осуждена по ч. 3 ст. 30, п.п. "а, б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы.

Согласно ст. 392 УПК РФ, вступивший в законную силу приговор обязателен для всех органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц и подлежит неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.

В соответствии со ст. 393 УПК РФ копии приговора направляются в различные государственные учреждения для исполнения.

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 года N 1 "О судебном приговоре", учитывая, что во всех случаях приговор провозглашается публично, суду следует избегать изложения в нём не вызываемых необходимостью формулировок.

Согласно тексту приговора Ленинского районного суда г. Владивостока от 28.10.2014 г., судом приведены дословно стенограммы аудиозаписей разговоров подсудимых, что явилось дословной копией данных из обвинительного заключения с сохранением тех же самых стилистических оборотов, ошибок, декоративных кавычек и точек, исполненных следователем в обвинительном заключении, составленном по окончании предварительного расследования. При этом, какой-либо необходимости для изложения в приговоре текста данного доказательства в подобном объёме не требовалось.

Кроме того, суд при изложении текста данного доказательства, допустил использование вульгарных слов и выражений, в том числе, ненормативной лексики, не допустимых не только в официально-деловом стиле, но и, исходя из общепризнанных норм морали, в общении между гражданами, не соответствующих и нормам современного русского языка, чем грубо нарушил требования уголовно-процессуального закона, что повлекло умаление авторитета судебной власти, так как процессуальный документ, содержащий такие выражения, не может быть постановлен от имени государства.

В соответствии с требованиями ст. 220, 222, 273 УПК РФ аналогичные требования распространяются на текст обвинительного заключения, имеющий публичный характер и оглашаемый в ходе судебного заседания.

В связи с тем, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований уголовно-процессуального закона, основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ президиум пришёл к выводу о необходимости отмены приговора суда и возвращении уголовного дела прокурору Ленинского района г. Владивостока для устранения препятствий к его рассмотрению судом.

Аналогичные нарушения допущены Партизанским городским судом при рассмотрении дела в отношении Л. (приговор от 23.05.2014 г.), Первореченским районным судом при рассмотрении дела в отношении Ф. (приговор от 2.09.2015 г.). Указанные приговоры отменены вышестоящими судами.

Согласно требованию ч. 1 ст. 247 УПК РФ, судебное разбирательство уголовного дела проводится при обязательном участии подсудимого, за исключением случаев, когда по уголовному делу о преступлении небольшой или средней тяжести подсудимый ходатайствует о рассмотрении данного уголовного дела в его отсутствие; и в исключительных случаях по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, когда подсудимый уклоняется от явки в суд, т.е. находится в розыске.

Из установленных обстоятельств следует, что М. (Ч) обвинялся в совершении тяжкого преступления.

Суд установил, что от явки в суд он уклонился; длительное время находится в розыске, поэтому по ходатайству прокурора рассмотрел уголовное дело в отсутствие подсудимого, на основании ч. 5 ст. 247 УПК РФ и 24.02.2010 г. постановил обвинительный приговор.

Однако вывод суда о том, что М (Ч) уклонился от явки в суд, а также о том, что он находился в розыске - опровергались следующими доказательствами.

По определению Арсеньевского городского суда от 25.01.2001 г. подсудимый Ч. был объявлен в розыск.

В телеграмме от 27.06.2001 г., поступившей в Арсеньевский городской суд 28.01.2001 г. указано, что вышеуказанное определение суда исполнено, Ч. задержан 18.06.2001 г. в г. Алдан, содержится в ИВС г. Алдана.

По истечении 1 месяца Ч. освобождён прокурором из - под стражи.

Новое постановление об объявлении Ч. в розыск судом не выносилось.

Сведений о том, что суд предпринимал меры к вызову его в суд после того как Ч. был освобождён прокурором г. Алдана, в деле нет.

Совокупность приведённых обстоятельств, свидетельствует о том, что розыскные мероприятия в отношении Ч. по определению суда от 25.01.2001 г. окончены 18.06.2001 г. и были возобновлены лишь приговором от 24.02.2010 г.

Вместе с тем, у суда отсутствовали основания для постановки приговора в заочном порядке.

Согласно п. "в" ч. 1 ст. 78 УК РФ, лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения тяжкого преступления истекло десять лет после его совершения.

Принимая во внимание фактические обстоятельства, а именно, что подсудимый находился в розыске всего 4 месяца 23 дня, окончанием срока давности для привлечения его к уголовной ответственности явилось 27.01.2011 г. (событие 04.09.2000 г.+ 10 лет + 4 месяца 23 дня).

Учитывая изложенное, суд кассационной инстанции приговор отменил, уголовное дело в отношении Ч. (М) прекратил на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, прекратив в отношении него на основании п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ уголовное преследование. Ч. из-под стражи освобождён.

В данном случае, лицо избежало ответственности за совершенное преступление.

Судам следует осуществлять контроль по делам, обвиняемые по которым находятся в розыске.

Вопросы исполнения приговора

В соответствии с ч. 2 ст. 313 УПК РФ при наличии у осуждённого имущества или жилища, остающихся без присмотра, суд выносит постановление или определение о принятии мер по их охране.

Постановлением Лесозаводского районного суда от 08.05.2015 г. удовлетворено ходатайство К. о принятии мер по охране имущества и жилища, квартира по адресу: г. Лесозаводск и находящееся в ней имущество переданы под присмотр администрации Лесозаводского городского округа.

Суд апелляционной инстанции отменил постановление суда, указав следующее.

Согласно резолютивной части постановления, администрация Лесозаводского городского округа назначена ответственным органом за сохранность жилища и имущества К., однако, как следует из представленных материалов в адрес администрации городского округа каких-либо извещений о назначении судебного заседания с участием их представителя, не направлялось; данных о надлежащем извещении не имеется. Иных мер к извещению заинтересованной стороны, судом не предпринималось. Таким образом, орган, на который суд возложил обязанность по исполнению судебного решения, был лишён права в установленном законом порядке, защищать свои интересы и выражать своё мнение по заявленному ходатайству. Заслужили внимания и приведённые доводы заинтересованного лица, администрации Лесозаводского городского округа, относительно того, что в решении суда отсутствовал перечень имущества, принадлежащего осуждённому и подлежащего охране.

Стоит обратить внимание, что судом первой инстанции, оставлены без внимания положения ст. 393 УПК РФ, ст. 12 Федерального закона "Об Исполнительном производстве" от 02.10.2007 года N 229-ФЗ, ст. 12 Федерального закона "О судебных приставах" от 21.07.1997 года N 118-ФЗ, согласно которым исполнение определения (постановления) и принятии мер по охране имущества или жилища, остающегося без присмотра, судом может быть возложено на судебных приставов.

Иные нарушения уголовно-процессуального закона

По общему правилу, закреплённому в ч. 3 ст. 72 УК РФ, время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается в срок лишения свободы.

Постановлением Уссурийского районного суда от 01.06.2015 г. в удовлетворении ходатайства З. о зачёте срока содержания под стражей по приговору от 07.08.2006 г. назначенного по совокупности приговоров отказано.

По смыслу закона при присоединении наказания, назначенного по первому приговору, которое суд постановил считать условным, к наказанию, назначенному по последнему приговору, суд засчитывает в окончательный срок наказания по совокупности приговоров время нахождения лица под стражей в порядке меры пресечения или задержания в случаях их применения.

Первомайский районный суд г. Владивостока в приговоре от 07.08.2006 г., при назначении наказания по правилам ст. 70 УК РФ, указал о частичном присоединении неотбытого наказания, назначенного по приговору от 29.08.2005 г. и от 15.09.2005 г., однако не принял во внимание, что до вынесения приговора от 29.08.2005 г., по которому З. осуждён к условному наказанию, и которое отменено приговором от 07.08.2006 г., в порядке меры пресечения, он содержался под стражей - с 14.05.2005 г. по 29.08.2005 г. Однако этот срок ошибочно не зачтён в общий срок наказания, назначенного ему по совокупности приговоров.

Учитывая изложенное суд кассационной инстанции постановление - изменил, ходатайство о зачёте в срок отбывания наказания времени содержания под стражей удовлетворил, постановил зачесть в окончательный срок наказания, назначенный З. по приговору Первомайского районного суда г. Владивостока Приморского края от 07.08.2006 г. по правилам ст. 70 УК РФ, время содержания его под стражей с 14.05.2005 г. по 29.08.2005 г. (по приговору Первомайского районного суда г. Владивостока Приморского края от 29.08.2005 г.).

В соответствии со ст. 107 ч. 1 УПК РФ, домашний арест в качестве меры пресечения избирается по судебному решению в отношении подозреваемого, обвиняемого при невозможности применения иной более мягкой меры пресечения.

В постановлении об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста необходимо указывать жилое помещение, в котором подозреваемому или обвиняемому надлежит находиться.

По смыслу закона, суд вправе определить лицу для нахождения только такое помещение, в котором оно проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях. В связи с этим суду необходимо проверять основания проживания подозреваемого или обвиняемого в жилом помещении, нахождение в котором предполагается в случае избрания в отношении него меры пресечения в виде домашнего ареста.

Как следует из материалов дела (выписки из формы 10), нанимателем квартиры по адресу: г. Владивосток, ул. О. является П. Кроме неё в квартире зарегистрированы: П.С. - сестра нанимателя, Б. - брат нанимателя, П.М. - племянник нанимателя.

В указанной квартире подозреваемый - З. не прописан, собственником её не является.

Из материалов, протокола судебного заседания следует, что суд первой инстанции, рассматривая ходатайство следователя об избрании подозреваемому З. меры пресечения в виде домашнего ареста не привлёк к участию в судебном заседании нанимателя жилого помещения - П., в котором постановил отбывание домашнего ареста подозреваемому З., согласие нанимателя на нахождение подозреваемого в кв. N 17 дома N 14 по ул. О. в г. Владивостоке во время домашнего ареста не получил.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу, что суд первой инстанции, в связи с отсутствием согласия нанимателя жилого помещения -П. на нахождение подозреваемого во время домашнего ареста в кв. N 17 дома N 14 по ул. О. в г. Владивостоке, не мог избрать З. меру пресечения в виде домашнего ареста, в связи с чем, отменил постановление. В удовлетворении ходатайства следователя отказал, поскольку апелляционным судом установлено, что уголовное дело поступило в районный суд для рассмотрения по существу.

Следует обратить внимание судов, что согласно ч. 6 ст. 107 УПК РФ постановление судьи направляется лицу, возбудившему ходатайство, прокурору, контролирующему органу по месту отбывания домашнего ареста, подозреваемому или обвиняемому и подлежит немедленному исполнению.

Частью 2 ст. 393 УПК РФ предусмотрено, что для исполнения приговора в части имущественных взысканий вместе с копией приговора судебному приставу-исполнителю направляется исполнительный лист.

Однако, нормы уголовно-процессуального закона, изложенные в гл. 47 УПК РФ "Производство по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора", не регулируют вопросы, связанные с выдачей дубликата исполнительного листа и восстановлением срока для предъявления исполнительного листа к исполнению.

Вопрос выдачи дубликата исполнительного листа регламентирован исключительно ст. 430 ГПК РФ, в соответствии с которой в случае утраты подлинника исполнительного листа или судебного приказа (исполнительных документов) суд, принявший решение, вынесший судебный приказ, может выдать дубликаты исполнительных документов.

Постановлением Приморского краевого суда от 28.07.2015 г. по заявлению С. постановлено: выдать дубликаты исполнительных листов о взыскании в солидарном порядке с С., М., И, Н., К., в пользу С. в счёт возмещения материального ущерба 44992 рубля по приговору от 14.12.2004 г. Восстановлен срок для предъявления исполнительных листов к исполнению.

Как видно из протокола судебного заседания и обжалованного постановления суда, заявление потерпевшего С. к осуждённым С., М., И., Н., К. о выдаче дубликатов исполнительных листов слушалось в порядке уголовного судопроизводства, судебное решение постановлялось со ссылкой на ст.ст. 390, 392, 394, 256 УПК РФ, то есть в порядке исполнения приговора.

Основанием для отмены данного судебного решения в апелляционном порядке явилось то, что в ст. 397 УПК РФ указан перечень вопросов, подлежащих рассмотрению судом при исполнении приговора, где отсутствуют вопросы выдачи дубликата исполнительного листа в случае утраты подлинника исполнительного листа и о восстановления срока для предъявления исполнительного листа к исполнению.

В части 1 ст. 399 УПК РФ указан круг, которые могут обратиться в суд по вопросам, связанным с исполнением приговора, а также форма процессуального обращения (ходатайство осуждённого, представление учреждения и органа, исполняющего наказание, представление органа внутренних дел и учреждения (органа) уголовно-исполнительной системы и т.д.).

В вышеприведённых нормах уголовно-процессуального закона отсутствует указание на право взыскателя обращаться с заявлением о выдаче дубликата исполнительного листа и о восстановлении срока для предъявления исполнительного листа к исполнению.

Вместе с тем, согласно ст. 432 ГПК РФ заявление о восстановлении пропущенного срока предъявления исполнительного листа к исполнению подаётся в суд, выдавший исполнительный лист, или в суд по месту исполнения и рассматривается в порядке, предусмотренном ст. 112 ГПК РФ.

При этом вышеуказанные нормы гражданско-процессуального закона, указывая на то, что данные вопросы решаются судом, принявшим решение, не разграничивают вид судопроизводства, в рамках которого был разрешён гражданский иск, следовательно, этот порядок относится и к исполнительным листам, выданным по результатам рассмотрения гражданского иска в рамках уголовного дела - на основании приговора суда.

Кроме того, сам взыскатель С., обращаясь с указанным заявлением о выдаче дубликатов исполнительных листов, сослался только на ст. 430 ГПК РФ и ФЗ "Об исполнительном производстве".

Вопросы выдачи дубликата исполнительного листа, выданного по результатам рассмотрения гражданского иска в рамках уголовного дела, на основании приговора суда; и о восстановлении пропущенного срока предъявления исполнительного листа к исполнению, подлежат рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, регламентированного нормами ГПК РФ, в том числе с предоставлением сторонам права на апелляционное (кассационное, надзорное) обжалование судебного решения суда первой инстанции по нормам гражданского судопроизводства.

Нормами главы 18 УПК РФ не предусмотрена возможность снижения размера возмещения имущественного ущерба реабилитированному исходя из требований разумности. Размер возмещения имущественного вреда реабилитированному за оказание юридической помощи определяется подтверждёнными материалами дела, фактически понесёнными реабилитированным и расходами, непосредственно связанными с её осуществлением.

Л. обратилась в суд с заявлением в порядке ст.ст. 133-135 УПК РФ о возмещении имущественного вреда, причинённого ей в результате незаконного уголовного преследования, связанные понесёнными расходами на услугу адвоката Р. в размере 345000 рублей.

Постановлением Уссурийского районного суда от 15.05.2014 г. заявленные требования удовлетворены частично - на сумму 135000 рублей. Принимая указанное решение суд, сославшись на критерии разумности и справедливости, исходил из соразмерности сумм гонорара объёмам правовой помощи Л., оказанной адвокатом Р. по уголовному делу, относящемуся к категории средней тяжести, его сложности и объёму, а также продолжительности следственных действий и судебных заседаний.

Судом при рассмотрении заявленных требований Л. установлено, что между заявителем и адвокатом Р. были заключены соглашения (договоры поручения) об оказании юридической помощи, что подтверждается: договором поручения от 10.12.2012 г. при производстве предварительного следствия на 100 000 рублей (по квитанциям N 48 от 10.12.2012 г., N 48(1) от 14.12.2012 г., N 51 от 27.12.2012 г.); договором поручения от 20.05.2013 г. при производстве в суде первой инстанции - Уссурийском районном суде Приморского края на 100 000 рублей (по квитанциям N 16 от 20.05.2013 г. N 17 от 07.07.2013 г.); договором поручения от 04.09.2013 г. при производстве в суде апелляционной инстанции - судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда на 100 000 рублей (по квитанциям N 31 от 04.09.2013 г., N 32 от 06.09.2013 г.); договором поручения от 07.02.2014 г. при производстве по ходатайству о возмещении имущественного вреда, причинённого в результате уголовного преследования на 45 000 рублей (по квитанции N 1 от 07.02.2014 г.); копиями квитанций на внесение денежных средств согласно договорам поручения в качестве вознаграждения за ведение уголовного дела; журналами реестра договоров на оказание юридических услуг, учёта квитанций, учёта бланков счетов на оказание юридических услуг, кассовыми книгами конторы адвокатов Уссурийского района.

Представленные заявителем Л. и истребованные судом документы, подтверждающие оказание юридических услуг представителем коллегии адвокатов суд посчитал достаточными для рассмотрения заявления. Однако заявленные Л. требования, исходя из принципов разумности и справедливости, удовлетворил частично.

Суд кассационной инстанции отменил судебные решения, направив материал на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Судья Приморского краевого суда

Кучинская Е.В.