Принудительные меры медицинского характера и наказание в отношении лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости (И.А. Семенцова, "Журнал российского права", N 11, ноябрь 2001 г.)

Принудительные меры медицинского характера и наказание в отношении лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости

Учет в рамках уголовного законодательства пограничного между нормой и патологией психического состояния делинквента потребовал пересмотра принципов ответственности, которые долгое время развивались в системе одноколейности - либо наказание, либо принудительные меры медицинского воздействия.

Опыт западноевропейского законодательства между тем подсказывал, что наиболее приемлемым принципом социального реагирования в ответ на совершение преступления лицом с психическими аномалиями является принцип двухколейности, давно и успешно применяющийся, в частности, в германском законодательстве. Согласно этому принципу правонарушителю, психика которого обременена различного рода аномальными процессами или состояниями, могут быть параллельно назначены две меры социального реагирования - наказание и принудительные меры медицинского (терапевтического) характера (принцип Листа). При этом вначале исполняется принудительная мера медицинского характера, а затем, если суд сочтет необходимым, а также позволяют сроки, оставшиеся от исполнения меры медицинского характера, - назначенное наказание.

Российский законодатель взял на вооружение апробированную в западных странах и эффективную в плане общего и частного предупреждения преступлений, защиты общества от правонарушений схему социального реагирования на совершение деликтов психически аномальными преступниками. Таким образом, принцип двухколейности получил официальное законодательное закрепление в ст.99 УК РФ, часть вторая которой повторяет, в сущности, формулу западноевропейских УК: "...суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного лечения и наблюдения у психиатра". Однако, если по своему психическому состоянию лицо нуждается в стационарном лечении и наблюдении, то согласно ст.101 УК РФ наряду с наказанием может быть назначено принудительное лечение в психиатрическом стационаре.

Закрепленный в УК РФ принцип двухколейности в отношении уголовной ответственности лиц с психическими расстройствами позволяет более полно учитывать нюансы психофизиологической конституции делинквента, чтобы соответствующее социальное реагирование оказалось достаточно эффективным для достижения поставленных целей.

Согласно букве закона, при определении меры ответственности психически аномальному субъекту преступления, страдающему психическим расстройством, не исключающим вменяемости, первоначально назначается наказание с конкретно определенным сроком, а затем - принудительная мера медицинского характера, если суд сочтет, что тот нуждается в терапевтическом вмешательстве. Таким образом, принцип двухколейности предполагает двухэтапное решение вопроса о сущности и мере социального реагирования - сначала назначается наказание, а затем - принудительная мера медицинского характера.

Согласно положениям ч.3 ст.60 УК РФ при назначении наказания суд, помимо характера и степени общественной опасности преступления, должен учитывать также смягчающие и отягчающие обстоятельства, личность виновного, влияние назначенного наказания на его исправление. Учет этих обстоятельств позволяет назначить справедливое наказание, что является основным принципом социально-правового реагирования на преступление. Понятно, что преступникам с психическими отклонениями должны быть назначены такая мера и такой вид наказания, которые соответствуют мере их психофизиологического восприятия. То есть необходимо учитывать, какое влияние может оказать назначенное наказание на исправление преступника с аномальным состоянием психики (одно из необходимых требований ч.3 ст.60 УК РФ).

Учитывая психофизиологические особенности субъекта преступления, которые способны оказывать воздействие на меру восприятия в отношении, в частности, назначенного наказания, предлагаем внести необходимые изменения в ч.2. ст.22 УК РФ, дающие возможность суду рассматривать психические расстройства, не исключающие вменяемости, в качестве смягчающего наказание обстоятельства.

По этому поводу в научной литературе также высказывались предложения, направленные на совершенствование УК. Так, профессор Н. Г. Иванов предлагал закрепить возможность смягчения наказания аномальным преступникам в перечне смягчающих наказание обстоятельств ст.61 УК РФ*(1). Такой подход к решению вопроса представляется не совсем приемлемым главным образом в плане законодательной техники.

В статье 61 УК РФ предлагается перечень смягчающих обстоятельств, которые суд должен учитывать в случае их наличия. В ранее действовавшем УК в рамках обстоятельств, смягчающих ответственность, наряду с императивными был предусмотрен один факультативный признак, который, как факультативный, мог не учитываться судом. Это состояние опьянения. В современной трактовке смягчающих обстоятельств законодатель отошел от исключений, предусмотрев лишь одно императивное правило: наличие хотя бы одного из перечисленных обстоятельств должно быть учтено в качестве смягчающих наказание.

Наше предложение об изменении ч.2 ст.22 УК учитывало бы возможность, а не императивную обязательность признания психического расстройства, не исключающего вменяемости, в качестве смягчающего обстоятельства. Закрепление в такой редакции положения об учете психических аномалий при назначении наказания в рамках ст.61 УК РФ нарушит ее композиционное единство и логическую последовательность. Кроме того, данная статья закрепляет отдельные отклоняющиеся от нормы процессы, которые учитываются в качестве смягчающих наказание. Это беременность, противоправность или аморальность поведения потерпевшего, в определенном отношении несовершеннолетие виновного. Закрепление этих процессов и состояний представляет собой необходимое дублирование общих принципов уголовного права и названных в Особенной части УК привилегированных составов.

Предложение об изменении ч.2 ст.22 УК РФ вводит, таким образом, норму общего характера, предоставляющую суду факультативную возможность смягчения наказания. В дальнейшем по мере необходимости из нее могут быть выделены специальные нормы, регулирующие, в частности, императив смягчения наказания.

Предложенная нами возможность смягчения наказания в случае совершения преступления лицом с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, предполагает расширение дискреционных судебных полномочий (сами по себе дискреционные полномочия могут нести как положительный, так и отрицательный заряд, однако это тема для отдельного исследования).

Суд выносит решение о признании психических расстройств, не исключающих вменяемости, в качестве смягчающих наказание обстоятельств в зависимости от собственного усмотрения, которое основано на анализе многочисленных факторов: мог ли субъект принять иное решение в конкретной ситуации совершенного преступления (основной вопрос судебного исследования при решении о признании психических расстройств в качестве смягчающих наказание обстоятельств), каковы характер и степень совершенного им преступления, какова степень аномального психического расстройства, каким образом субъект ранее характеризовался в быту и т. д. Однако все остальные характеристики субъекта преступления и объективных свойств посягательства должны быть подчинены ответам на два вопроса: 1) какова степень психического расстройства, влияющего на принятие субъектом решения; 2) чем вызвано такое расстройство.

Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, может быть несущественным для детерминации конкретного преступления. Например, симптомокомплекс возбудимых психопатов характеризуется эмоционально-аффективными расстройствами*(2), которые могут иметь значение для ситуативного насильственного преступления, но не оказывать влияния на механизм должностного, хозяйственного или иного преступления.

Если степень психических расстройств была столь значительна, что момент осознания субъектом негативизма собственного поведения был затруднен или, как выражаются психиатры, его сознание было сужено, тогда учет психических аномалий в качестве смягчающих наказание обстоятельств необходим. В противном случае ст.22 УК РФ оказывается бессмысленной.

Другой важный вопрос - чем вызвано такое расстройство? Он может быть поставлен в иной плоскости, в большей мере ориентирующей правоприменителя на правильный ответ: чем было спровоцировано "аномальное" состояние в момент совершения преступления? Законодательное оформление отклоняющихся от нормы психических состояний как факультативной возможности смягчения наказания может быть использовано правонарушителем специально для того, чтобы избежать заслуженного наказания. Такие случаи встречались в правоприменительной практике.

Состояние психических расстройств, за исключением императивно обязательных моментов ст.61 УК РФ, не может быть признано смягчающим наказание обстоятельством, если субъект намеренно спровоцировал такое состояние, чтобы облегчить совершение преступления. Например, состояние физиологического опьянения, которое может быть использовано в этих целях. Сюда же относится намеренное использование состояния наркотического опьянения или токсической эйфории. Например, человек, зная, что определенная доза алкоголя может спровоцировать неадекватно бурную реакцию и имея реальную возможность отказаться от чрезмерной дозы, тем не менее ею пренебрегает и под влиянием развившейся психической "перегрузки", вызванной алкоголем, совершает преступление*(3). В данном случае имеется в виду осуждение не только преступления, но и пренебрежительного отношения лица к собственным аномальным реакциям, которые ему известны как общественно опасные при провоцирующем воздействии соответствующих импульсов и избежать которых он был в состоянии. Во всех остальных случаях совершения преступления лицом, психика которого отягчена психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, такое состояние должно признаваться как смягчающее наказание.

В связи с изложенным представляется целесообразным предложить следующие изменения в УК РФ.

Статью 62 УК РФ ("Назначение наказания при наличии смягчающих обстоятельств") следует дополнить частью второй такого содержания: "Если суд придет к выводу о необходимости смягчения наказания лицу, совершившему преступление и характеризующемуся психическим расстройством, не исключающим вменяемости, то срок или размер наказания не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса". Часть вторая ст.62 необходима потому, что в части первой речь идет о частных случаях смягчения наказания, предусмотренных ст.61 УК РФ, тогда как во второй части будет предусмотрено правило общей нормы в отношении лиц с отклоняющимся психическим развитием.

После вынесения наказания суд может назначить субъекту с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, принудительные меры медицинского характера. Они являются специальными мерами социального реагирования в отношении лиц, совершивших общественно опасное деяние под непосредственным воздействием различного рода и степени психических расстройств. Принудительное исполнение мер медицинского характера сближает их с наказанием, поскольку принудительность всегда заключает в себе определенные ограничения, вплоть до ограничения свободы, что характерно для ряда стационарных психиатрических комплексов. Причем в зависимости от статуса психиатрического учреждения ограничения свободы могут быть более или менее жесткими. Вместе с тем принудительные меры медицинского характера отличаются от наказания главным образом целями и средствами применения и не влекут за собой судимости, что характерно для наказания*(4). Точно так же, как и сущность невменяемости или психических расстройств, не исключающих вменяемости, принудительные меры медицинского характера являются прежде всего медицинскими, имеют определяющее медицинское содержание. И, следовательно, их природа прежде всего медицинская. Об этом свидетельствуют, в частности, цели применения мер, где в качестве основной ст.98 УК РФ называет излечение соответствующих лиц.

Вместе с тем меры медицинского характера наделены определенным дуализмом, благодаря которому они являются одновременно и медицинскими, и юридическими, при определяющей роли первого. Юридическими эти меры являются потому, что их виды, основания и порядок применения и прекращения определяются уголовным законом.

Принудительные меры медицинского характера применяются лишь в том случае, если к тому есть законные основания. В статье 97 УК РФ они перечислены: совершение общественно опасного деяния, предусмотренного Особенной частью Уголовного кодекса; наличие у лица, совершившего такое деяние, различного рода и степени психических отклонений; возможность причинения этим лицом существенного вреда другим людям или себе; необходимость лечения психических расстройств, которые могут воплотиться в конкретное общественно опасное поведение. Перечисленные основания представляют собой симбиоз необходимых элементов, отсутствие хотя бы одного из которых означает отсутствие правовой базы применения медицинских мер. Этот комплекс оснований для принудительного терапевтического вмешательства распространяется на всех правонарушителей с психическими отклонениями, не исключающими вменяемости.

Названные законодателем основания, дающие возможность принудительного лечения лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, вызывают, однако, целый ряд вопросов, нуждающихся в правовом регулировании. Прежде всего это несоответствие положений УК РФ положениям Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании"*(5). Так, согласно п.4 ст.23 этого закона (далее - Закон о психиатрической помощи) при оказании психиатрической помощи принудительное психиатрическое освидетельствование может быть проведено в том случае, если субъект страдает тяжелым психическим расстройством. Основанием для принудительной госпитализации в соответствии со ст.29 Закона является наличие тяжелого психического расстройства.

В психиатрии под тяжелыми психическими расстройствами понимаются расстройства психотического уровня, которым соответствует состояние, именуемое в уголовном праве "невменяемость". Что касается лиц, у которых не обнаружено тяжелого психического расстройства, то в Законе о психиатрической помощи их принудительное лечение не регламентировано вовсе. Такое положение чревато достаточно сложными проблемами не только технического и профессионального уровня, но и этических отношений. Ведь в отношении аномальных правонарушителей неприменимы выработанные на практике организационные, медицинские, этические аспекты применения принудительных мер медицинского характера в отношении невменяемых лиц. Проблема еще в большей мере усугубляется тем, что в УК РФ отсутствует порядок применения медицинских мер принудительно, если субъект отказывается от их применения и всячески избегает этого.

Правовой пробел такого рода может вызывать серьезные нарушения прав граждан, появление беспрецедентных форм злоупотреблений на ниве психиатрии и отправления правосудия. Регламентация отношений, возникающих в связи с отказом аномального преступника проходить психиатрическое лечение, является фактором процессуального свойства. В этой связи ч.3 ст.97 УК РФ содержит положение, согласно которому порядок исполнения принудительных мер медицинского характера определяется уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации и иными федеральными законами.

Анализ иных федеральных законов показывает, что в отношении принудительного лечения аномальных преступников в них нет никаких упоминаний. В Уголовно-исполнительном кодексе РФ предусмотрены две нормы, упоминающие о необходимости лечения аномальных преступников. Это ст.18 УИК РФ, которая в абстрактной форме устанавливает, что учреждениями, исполняющими наказание, по решению суда применяются принудительные меры медицинского характера к осужденным, страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости, которое связано с возможностью причинения этим осужденным иного существенного вреда либо опасностью для себя или других лиц*(6).

Вторая норма - ст.101 УИК РФ, которая в большей мере напоминает декларацию, чем правовую регламентацию: "В уголовно-исполнительной системе для медицинского обслуживания осужденных организуются лечебно-профилактические учреждения (больницы, специальные психиатрические и туберкулезные больницы...)". Однако на практике их организация и функционирование достаточно проблематичны.

Таким образом, картина в отношении лиц, которым назначено принудительное медицинское лечение параллельно с наказанием, явно неприглядная, и не только в области практического применения мер, но и в области его законодательной регламентации. Еще более проблемной она видится в отношении преступников с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, по поводу которых существуют лишь противоречивые нормативные установления. На это справедливо обращалось внимание в прессе*(7).

Конечно, исправить такое положение - дело довольно сложное, длительное и требующее немалых материальных затрат. Поэтому эту тему, сколь бы важна она ни была, оставим для дальнейшего исследования.

В этой связи следовало бы внести изменения в базовую основу применения принудительных мер медицинского характера - в Закон о психиатрической помощи. Предлагаемые изменения касаются, естественно, лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости.

Чтобы уголовный закон и Закон о психиатрической помощи были сопоставимы (в части оказания принудительной медицинской помощи лицам, психика которых отягощена отклонениями в рамках вменяемости), необходимо, во-первых, внести дополнения в ч.4 ст.23 Закона о психиатрической помощи и изложить ее в следующей редакции: "Психиатрическое освидетельствование лица может быть проведено без его согласия или без согласия его законного представителя в случаях, когда, по имеющимся данным, обследуемый совершает действия, дающие основание предполагать наличие у него тяжелого психического расстройства или психического расстройства, не исключающего вменяемости, которое обусловливает..." и далее по тексту; статью 29 Закона о психиатрической помощи изложить в следующей редакции: "Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в психиатрический стационар без его согласия или без согласия его законного представителя до постановления судьи, если его обследование или лечение возможны и целесообразны в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым или психическим расстройством, не исключающим вменяемости, но, как и тяжелое психическое расстройство, обусловливает:" и далее по тексту.

Во-вторых, в уголовно-исполнительном законодательстве следует закрепить положение, согласно которому на осужденного, психика которого отягощена психическим расстройством, не исключающим вменяемости, распространяются положения Закона о психиатрической помощи с необходимыми для режима исправительных учреждений изъятиями. Оно может быть внесено в качестве дополнения ч.1 ст.18 УИК РФ.

Помимо этого необходимо, на наш взгляд, дополнить ст.18 УИК РФ частью четвертой следующего содержания: "Если осужденный, в отношении которого вынесено решение о применении принудительных мер медицинского характера, уклоняется от их исполнения, тогда фактическая реализация судебного решения возлагается на органы, ведающие исполнением наказания". С учетом предлагаемых новелл логика законодательных решений в отношении правонарушителей с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, будет в полной мере соблюдена. Пока же принудительные меры медицинского характера к ним применяются в рамках УК недостаточно последовательно. Речь идет прежде всего о ст.99 УК РФ, часть вторая которой предписывает: лицам, нуждающимся в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра.

Однако, во-первых, норма этой статьи в части таких правонарушителей совершенно не коррелирует с регламентированием соответствующей меры медицинского характера в Законе о психиатрической помощи. В нем в качестве принудительной разновидности амбулаторной психиатрической помощи ст.26 называет диспансерное наблюдение, которое согласно ст.27 данного закона устанавливается за лицами, страдающими хроническим и затяжным психическим расстройством с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися болезненными проявлениями. То есть в нормах Закона о психиатрической помощи речь идет о болезненном, патологическом состоянии. Таким образом, исполнение судебного решения о принудительном амбулаторном лечении "аномальных" преступников оказывается весьма и весьма проблематичным.

Чтобы преодолеть, в сущности, искусственные преграды законодательного свойства, необходимо привести Закон о психиатрической помощи в соответствие с реалиями сегодняшнего дня. Для этого в ч.1 ст.27 Закона следует включить дополнение такого содержания: "...а также за лицом с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, если имеются основания, предусмотренные пунктом "а" части четвертой статьи 23 Закона о психиатрической помощи" (п."а" ч.4 ст.23 Закона устанавливает в качестве основания психиатрического освидетельствования непосредственную опасность субъекта для себя или окружающих).

Таким образом, ст.27 Закона о психиатрической помощи (часть первая) будет представлена в следующей редакции: "Диспансерное наблюдение может устанавливаться за лицом, страдающим хроническим и затяжным психическим расстройством с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися болезненными проявлениями, а также за лицом с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, если имеются основания, предусмотренные пунктом "а" части четвертой статьи 23 Закона о психиатрической помощи".

Во-вторых, психические расстройства, не исключающие вменяемости, могут иметь затяжной процесс, и субъект в таком состоянии, учитывая возможное негативное социальное влияние, может быть опасен для окружающих или причинить себе вред. В этом случае он нуждается не в амбулаторном наблюдении и лечении, а в лечении в стационаре. Ситуации подобного рода нередки, например, при истерии, когда субъект долгое время не в состоянии справиться с охватившим его импульсом.

Однако в Уголовном кодексе прямо не предусмотрена возможность помещения "аномального" правонарушителя в стационар. Буквальное толкование ст.100 УК РФ дает основание утверждать, что законодатель имел в виду такого рода изменения. В ней установлено правило, согласно которому амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра назначается лишь тогда, когда установлено, что лицо по своему психическому состоянию не нуждается в помещении в психиатрический стационар. Следовательно, если лицо, в том числе аномальный правонарушитель, нуждается по своему психическому состоянию в помещении в психиатрический стационар, оно туда и помещается. Но для того, чтобы вопросы толкования этой нормы не вызывали сомнений и проблем, необходимо оформить соответствующее разъяснение в виде пункта постановления, принятого Пленумом Верховного Суда РФ.

Редакция предлагаемого пункта может быть такая: "Осужденный, психика которого отягощена расстройством в рамках вменяемости, проходит излечение в психоневрологическом диспансере. В случае, если его психическое состояние вызывает опасение за его безопасность, безопасность других лиц или если он склонен по своему психическому состоянию к нарушениям общественного порядка, суд, по представлению комиссии специалистов, может назначить ему лечение в психиатрическом стационаре". Разумеется, в качестве вида психиатрического стационара может быть избран только стационар общего типа, поскольку в психотерапевтических учреждениях других типов проходят лечение только невменяемые лица.

В связи с изложенными проблемными аспектами вопросы назначения и исполнения наказания и принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, страдающих психическим расстройством, не исключающим вменяемости, требуют дальнейшего исследования и более четкой правовой регламентации.

И.А. Семенцова,

доцент кафедры уголовного права и криминологии

Юридического института Ростовского государственного

экономического университета, кандидат юридических наук

"Журнал российского права", N 11, ноябрь 2001 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Иванов Н. Г. Аномальный субъект преступления. Проблемы уголовной ответственности. М.: ЮНИТИ, 1998. С.163.

*(2) См.: Симптомокомплексы, характеризующие различные психические аномалии, и их влияние на поведение подробно рассматриваются в работах Ю.М. Антоняна, В.В. Гульдана, Б.В. Зейгарник, И.А. Кудрявцева, Б.В. Шостаковича.

*(3) Полностью разделяем позицию Н.Г. Иванова, доказавшего, что состояние опьянения является разновидностью "аномалийного" состояния и как таковое может быть рассмотрено в соотношении части и целого. Иное толкование делает затруднительным понимание нормы ст.23 УК РФ. См.: Иванов Н.Г. Указ. соч.С.200.

*(4) См. более подробно: Семенцова И.А. К вопросу о правовой природе принудительных мер медицинского характера. - В сб.: Юридический вестник РГЭА. N 1. Ростов-на-Дону, 1997. С.34.

*(5) См.: Закон РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" от 2 июля 1992 года//Ведомости РФ. 1992. N 33. Ст.1913.

*(6) В редакции Федерального закона от 9 марта 2001 года N 25// Российская газета. 2001. 14 марта.

*(7) См.: Шишков С.Н. О принудительном лечении осужденных с психическими аномалиями // Российская юстиция. 1998. N 4.