Законодательное регулирование преступлений против собственности в Молдове и России (С.М. Брынза, "Гражданин и право", N 12, декабрь 2001 г.)

Законодательное регулирование преступлений против собственности
в Молдове и России

15 февраля 1991 г. в действующий Уголовный Кодекс Республики Молдова наряду с упразднением приоритетности защиты одних форм собственности перед другими внесен ряд существенных изменений в регламентацию уголовной ответственности за эти виды преступлений. Однако их законодательное регулирование пока еще далеко от совершенства.

Проект нового Уголовного кодекса Республики Молдова (далее - Проект) разработан в соответствии с постановлением Правительства РМ от 14 августа 1997 г. N 779. Вопреки ожиданиям, текст главы VI "Преступления против собственности" Особенной части Проекта страдает существенными недостатками.

Некоторые новеллы, содержащиеся в данной главе, отвечают современным реалиям и поэтому приемлемы для будущего законодательства. Вместе с тем ряд изменений, внесенных в конкретные составы преступлений, а также некоторые нововведения не могут быть расценены как более совершенное регулирование уголовной ответственности за эту категорию преступлений.

"Ничто не является совершенным, но все можно усовершенствовать". С учетом данного изречения постараемся выявить главные недостатки главы VI Особенной части Проекта и предложить собственный взгляд на возможное разрешение этих проблем.

Поскольку не раскрыт понятийный аппарат главы, в связи возможно неоднозначное толкование употребляемых в ней терминов.

Существенным пробелом является отсутствие нормы, которая содержала бы законодательное определение понятия хищения. Между тем, значение легального понятия хищения, точно сформулированного, с четко обозначенными общими признаками хищения, не может быть переоценено с точки зрения теории и практики уголовного права.

Легальное понятие хищения играло бы роль ориентира, который позволил бы успешно разрешать вопросы частного характера, часто возникающие в процессе квалификации уголовных деяний. Это сделало бы возможным опознание индивидуально-определяющих признаков совершенного посягательства и проверку их соответствия положениям закона.

Независимо от конкретной формы, под которой проявляются хищения, они представляют собой довольно однородную группу преступлений, для каждой из которых характерны в равной мере определенные общие элементы - единообразные объективные и субъективные признаки, рассматриваемые в общих чертах.

Умение распознавать эти общие для хищений признаки обеспечило бы максимально правильную квалификацию содеянного и позволило бы точно разграничить хищения и похожие составы преступлений.

Именно по этим причинам легальное понятие хищения расценивается как полезный и необходимый инструмент, используемый правоохранительными органами в процессе распознания истинной противообщественной и юридической природы преступлений против собственности, совершенных с корыстной целью. Применение данного понятия лицами, производящими дознание, следователями, прокурорами и судьями, которые осуществляют деятельность, связанную с юридической оценкой совершенного деяния, соответствует научной методологии разрешения проблем юридического плана.

Обращаясь к сравнительному праву, заметим, что уголовное законодательство некоторых зарубежных государств содержит понятие хищения. Так, в ст.223. Примерного Уголовного кодекса США предусмотрено: "Поведение, именуемое в настоящем разделе хищением, составляет единое посягательство, включающее в себя самостоятельные посягательства, ранее известные под наименованием похищения имущества, растраты имущества, мошенничества, вымогательства, шантажа, обманного обращения вверенного имущества в свою пользу, приобретения похищенного имущества и тому подобное"*(1).

В свою очередь Уголовный кодекс Франции в ст.311-1 содержит следующее определение: "Хищением является обманное изъятие вещи другого лица"*(2).

Однако беря во внимание общность правовой семьи, а также сходства общественного, политического, исторического, культурного и, не в последнюю очередь, юридического характера, более приемлемым кажется модель, представленная российским уголовным законодательством.

В примечании к ст.158 Уголовного кодекса Российской Федерации легальное определение общего понятия хищения выглядит следующим образом: "Под хищением в статьях настоящего Кодекса понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества"*(3).

Приведенное понятие представляет собой качественно новый взгляд на поставленный вопрос, оно концентрирует общие для всех форм и видов хищения признаки, что позволяет разграничить это посягательство от других. Существование подобного определения делает возможным уяснение одновременного содержания всех этих общих элементов, чтобы впоследствии при исследовании конкретных форм видов хищения можно было ограничиться анализом признаков, характерных лишь для некоторых форм и видов, делающих их различными по отношению друг к другу.

Приоритетность законодательного определения в сравнении с судебным или доктринальным определением очевидна, поскольку обязательность, характерная для первого из них, обеспечивает единообразность применения соответствующей правовой нормы каждый раз, как только возникнет ситуация, обрисованная в гипотезе данной нормы.

Легальное понятие хищения, предоставленное российским законодателем, вызывает некоторые возражения. Например, использование термина "виновный" противоречит принципу презумпции невиновности, так как к моменту квалификации деяния, которая предполагает обращение к тексту уголовного закона, лицо, совершившее преступление, еще не признано виновным.

Также заслуживает внимания одновременное использование союзов "и" и "или" они могут читаться как взаимозаменяемые там, где необходимо, чтобы закон приобрел смысл или заработал*(4). Поэтому использование союза "и" при конструировании словосочетания "изъятие и (или) обращение" является излишним. Вполне достаточным будет использование только союза "или".

В то же время представляется необходимым дополнение легального определения хищения указанием на реальный характер причиненного материального ущерба. Так как иные убытки, причиненные хищением собственнику, ввиду недополучения должного (упущенной выгоды), в содержание материального ущерба при хищении не входят, указание на данный характер прояснит объем понятия хищения, отграничив это деяние от причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.

С учетом этого считаем, что Проект должен содержать следующее легальное определение хищения: "Под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие или обращение чужого имущества в пользу лица совершившего преступление, или других лиц, причинивших реальный материальный ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества".

В таком виде понятие хищения представляет собой органичный синтез главных общих признаков хищения. Вместе с тем, оно отвечает всем требованиям сегодняшнего дня, являясь отражением коренных общественных реформ, происходящих в Республике Молдова.

Данное понятие должно найти свое место в главе XI "Смысл некоторых терминов и словосочетаний, употребляемых в уголовном законе" Общей части Проекта. Формирование понятия хищения в примечании к ст.191 "Кража" Проекта, по примеру Уголовного кодекса РФ, было бы нецелесообразным, поскольку ухудшило бы уже выработанный концептуальный образ.

Среди других недостатков главы VI Особенной части Проекта обратим внимание на юридическую обрывочность, которой страдает текст.Дело в том, что при системном анализе норм главы о преступлениях против собственности, нельзя не заметить отсутствие единой концепции смысла некоторых терминов.

Так, в части 1 ст.199 Проекта указано: "Растрата в крупном размере имущества другого лица, независимо от способа растраты (ст. 191-196)...". Отмечаем что данная диспозиция отсылает к ст.191-196 Проекта, в которых мы ожидаем найти формы "растраты", исходя из способов ее совершения. Однако, обращаясь к тексту указанных статей, мы не найдем понятия растраты. Вместо нее упомянуты термины "хищение" (ст.191, 192 и 193) и "присвоение" (ст.195, 196 Проекта).

Употребление одного и того же понятия под тремя разными названиями грубо противоречит принципу: "одно понятие - один смысл". Поэтому в ст.199 Проекта термин "растрата" необходимо заменить термином "хищение". В ст.195 Проекта, в которой предусмотрено, что мошенничество - это присвоение имущества другого лица, совершенное посредством обмана или злоупотребления доверием, нужно заменить термин "присвоение" на термин "хищение". Мошенничество является формой хищения, а не присвоения, так как последняя в свою очередь представляет собой также форму хищения.

Предлагаемые меры не должны приводить к идее полного исключения понятия растраты из терминологии Проекта. Данный термин необходимо использовать и далее, но в его традиционном понимании, укоренившемся в ст.123 действующего Уголовного кодекса РМ (соответствует ст.160 УК РФ). Не вполне понятна цель исключения разработчиками Проекта этой формы хищения из состава ст.196 Проекта, в которой говорится лишь о присвоении чужого имущества.

Еще раз хотелось бы подчеркнуть, что внедрение легального понятия хищения разрешило бы бoльшую часть вышеперечисленных противоречий. Поэтому предлагаемые меры необходимо реализовать одновременно. Частичные изменения не смогут улучшить положение вещей. Последовательное продвижение единой концепции в Проекте является гарантией правильной квалификации преступлений, а также повышения доступности текста уголовного закона для пользователей этого закона - граждан Республики Молдова.

Что касается структурных изменений, которые отличают Проект от действующего Уголовного кодекса РМ, хотелось приветствовать исключение норм, которые еще, к сожалению, входят на сегодняшний день в состав главы о преступлениях против собственности. Так, авторы Проекта оценили критически родовые объекты преступлений, предусмотренных ст.1221 "Изготовление или сбыт поддельных ценных бумаг", ст.1222 "Изготовление, сбыт или использование поддельных кредитных либо расчетных карт и иных платежных документов" и ст.1262 "Нарушение правил охраны электросетей с напряжением свыше 1000 В и газопроводов высокого давления" действующего Уголовного кодекса РМ. В Проекте данные преступления более не расцениваются как посягательства против собственности.

Также хочется приветствовать исключение хищения, совершенного посредством злоупотребления служебным положением, из числа самостоятельных форм хищения. В Проекте "использование служебного положения" рассматривается как обстоятельство которое отягчает уголовную ответственность за хищения. Данная мера отвечает тенденциям модернизирования уголовного законодательства.

Среди новелл Проекта следует отметить ст.201 "Присвоение найденной вещи", ст.202 "Занятие чужой недвижимости, собственности" и ст.206 "Приобретение или сбыт предметов, заведомо добытых преступным путем". Если первые два состава не известны ранее действующему уголовному законодательству, то последний представляется позитивным примером переоценки родового объекта преступления.

Далее, на примере нормы Проекта, посвященной краже, попробуем выявить недостатки данной нормы, а также предложить меры по ее качественному усовершенствованию.

В ст.191 Проекта предусматривается:

"Статья 191. Кража

(1) Кража, то есть тайное хищение имущества другого лица без его согласия, наказывается штрафом в размере до трех минимальных размеров оплаты труда либо тюрьмой на срок до трех лет.

(2) Кража, совершенная:

а) неоднократно;

б) группой лиц по предварительному сговору;

в) с причинением значительного ущерба материальному состоянию потерпевшего;

г) в ночное время;

д) путем проникновения в помещение, иное хранилище или жилище, наказывается штрафом в размере от трехсот до двух тысяч минимальных размеров оплаты труда либо тюрьмой на срок от двух до семи лет.

(3) Кража, совершенная:

а) во время бедствий;

б) организованной группой, наказывается тюрьмой на срок от пяти до десяти лет со штрафом в размере от одной тысячи до трех тысяч минимальных размеров оплаты труда или без такового.

(4) В ст.191, 192, 194, 195, 196 неоднократным признается преступление, совершенное лицом, которое ранее совершило какое-либо из преступлений, предусмотренных перечисленными статьями или ст.193 или 324 настоящего Кодекса"*(5).

Диспозиция части (1) ст.191 Проекта является примером тавтологии. Пытаясь компенсировать отсутствие легального понятия хищения, разработчики Проекта предлагают довольно причудливое определение понятия кражи: "тайное хищение имущества другого лица без его согласия".

Можно выделить три составляющих данного определения:

1) тайное хищение;

2) хищение имущества другого лица;

3) хищение, совершенное без согласия данного лица.

Известно, что противоправность изъятия или обращения чужого имущества является одним из признаков хищения. Данный признак относится к объективной стороне анализируемого посягательства. Под противоправностью следует понимать совершение указанного действия, во-первых, с нарушением законодательства, регулирующего режим собственности, а во-вторых, в формах, предусмотренных уголовным законом (кража, грабеж, разбой, мошенничество, присвоение, растрата, хищение путем злоупотребления служебным положением).

В рассматриваемом контексте бoльший интерес вызывает первый аспект противоправности - "нарушение законодательства, регулирующего режим собственности". Согласно мнению А.В. Наумова, данный аспект характеризуется тем, что "перевод имущества в фактическое обладание виновного осуществляется без каких-либо оснований для этого и без согласия собственника или законного владельца" (курсив мой - С.Б.)*(6).

Таким образом, можем убедиться в том, что отсутствие согласия собственника или законного владельца имущества по поводу изъятия или обращения этого имущества в пользу лица, совершившего преступление, или третьих лиц, представляет собой один из определяющих признаков хищения. То есть указание на то, что в случае кражи хищение совершается без согласия другого лица, является не иначе как бесполезным повторением.

Любая форма хищения совершается без согласия собственника или законного владельца имущества. Поэтому непонятно, почему авторы Проекта решили акцентировать отсутствие данного согласия именно в случае кражи. Ведь грабеж, разбой, присвоение также совершаются без согласия потерпевшего, но в ст.192, 193 и 196 Проекта не подчеркивается данный аспект объективной стороны хищения. В таком случае каков смысл его подчеркивать, когда речь идет о краже? Нет никаких оснований для сохранения словосочетания "без его согласия" в части (1) ст.191 Проекта.

Рассмотрим вторую составляющую определения кражи, содержащуюся в диспозиции части (1) ст.191 Проекта, а именно: "хищение имущества другого лица".

Данная формулировка имеет некоторую аналогию с определением кражи в части 1 ст.158 УК РФ, а именно: "Кража, то есть тайное хищение чужого имущества..." (курсив мой - С.Б.).

Приведем мнения некоторых российских правоведов относительно выше процитированного законодательного определения. Например, В. Зубов высказывает следующее: "Хищение - это, естественно, противоправное безвозмездное изъятие чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Похитить свое имущество нельзя. Но несмотря на это, в статьях о преступлениях против собственности содержатся тавтологические добавки, а именно, к понятию "хищение" (что само по себе означает завладение чужим имуществом) добавлено слово "чужого"".

Д. Батыгин делает такое предложение: "Родовое понятие хищения... распространяется на все его виды... В свою очередь понятия последних определены в соответствующих статьях, как и полагается по законам логики, через род и видовое отличие... На принадлежность к роду в этих и других случаях указывает "хищение", видовыми признаками служат - "тайное", "путем обмана или злоупотребления доверием", "вверенного виновному", "открытое" и др. Что касается использования в каждой из дефиниций понятия "чужое имущество", то оно, никак не отличая один вид от другого, является лишним... Учитывая изложенное, предлагаю исключить из статей, предусматривающих ответственность за хищение... слова "чужое имущество"*(8).

Правы ли эти авторы, предлагающие исключить слова "чужое имущество" из понятий, которые характеризуют формы хищения? Внимательное исследование данной проблемы поможет ответить на этот вопрос.

Один из характерных признаков легального понятия хищения - "чужое имущество". Этот признак относится к объекту преступления. Имущество, в качестве предмета хищения, характеризуется совокупностью признаков физического, экономического, общественного и юридического плана. В анализируемом контексте больший интерес вызывает юридический аспект понятия имущества.

Имущество как предмет хищения характеризуется определенными общими и особыми признаками. Общие признаки обязательны для любой формы хищения, в то время как особые признаки обязательны лишь для отдельных форм хищения. Остановив свое внимание на общих признаках хищения, скажем, что главным их проявлением является то, что они определяют имущество как чужое для лица, совершившего хищение.

Таким образом, в случае хищения имеет значение не тот факт, что похищенное имущество принадлежит другому лицу, а то, что оно является чужим для похитителя, он не имеет на него ни предполагаемого, ни, тем более, действительного права собственности или права законного владения. Другими словами, для того, чтобы быть предметом хищения, имущество должно находиться, на момент совершения данного посягательства, в собственности или в законном владении другого лица, кроме похитителя. То есть, не может являться предметом хищения имущество, которое на момент совершения этого деяния находилось в собственности либо законном владении лица, совершившего хищение. Более того, указанное лицо не должно даже допускать, что похищенное имущество могло бы ему принадлежать на правах собственности или законного владения.

Эти заключения полностью подтверждают правоту В. Зубова и Д. Батыгина по поводу целесообразности исключения слов "чужое имущество" из понятий, характеризующих формы хищения.

С учетом всего изложенного предлагаем следующий вариант части (1) ст.191 Проекта: "Кража, то есть тайное хищение, ...". Аналогичные изменения необходимо произвести и в нормах, посвященным остальным формам хищения.

Вызывает принципиальное возражение обозначение вымогательства термином "шантаж". Так, в части (1) ст.194 "Шантаж" Проекта понятие данного посягательства определяется как "требование передачи имущества собственника или права на это имущество под угрозой насилия над лицом или над его близкими родственниками, или совершения других действий имущественного характера, а равно под угрозой распространения порочащих сведений о них, либо под угрозой уничтожения или повреждения имущества собственника, а равно под угрозой похищения собственника, его родственников или близких".

Вызывает сожаление слишком распространенное и поэтому неприемлемое толкование понятия шантажа, используемое в диспозиции ст.194 Проекта. Ведь шантаж является всего лишь одним из способов совершения вымогательства, а именно - угрозой распространения порочащих сведений. Вот почему нельзя ставить знак равенства между понятиями "шантаж" и "вымогательство", так как по сути первое является частью второго.

Также нужно отметить, что конструкция ст.196 "Присвоение чужого имущества" Проекта представляет собой грубую юридическую ошибку, которая может повлечь за собой появление пробела в уголовном законе. Почему-то была пропущена одна из форм хищения - растрата. Похоже на то, что разработчики Проекта поддержали таким образом концепцию, согласно которой растрата не является самостоятельной формой хищения, а всего лишь -следующей фазой преступной деятельности лица, которое совершает присвоение.

Конечно, лицо может сначала присвоить, а затем растратить имущество. Однако такая ситуация, представляющая собой неоднократное совершение хищения, возможна лишь относительно разных предметов преступления. Одно и то же имущество не может быть присвоенным, а потом растраченным. Вот почему в ст.196 Проекта должна предусматриваться уголовная ответственность как за присвоение, так и за растрату.

Ст.197 Проекта устанавливает ответственность за воровство. Согласно диспозиции части (1) указанной нормы, воровство - это "хищение имущества другого лица из карманов и сумок, независимо от стоимости похищенного, если отсутствуют признаки более опасного хищения".

Во-первых, не ясно, какими способами хищения может быть совершено воровство. Термин "хищение" имеет в данном контексте слишком общий характер, а дополнение "если отсутствуют признаки более опасного хищения" не добавляют ясности. Для уточнения необходимо систематическое толкование санкций, указанных в части (1) ст.191, части (1) ст.195, части (1) ст.196 Проекта, в которых регламентируется ответственность за кражи, мошенничество и присвоение. Данные деяния вполне подпадают под понятие воровства. Поскольку обстоятельство, предусмотренное в части (1) ст.197 Проекта, может лишь отягчить уголовную ответственность, приходим к выводу, что воровство может быть совершено лишь посредством кражи. Санкция части (1) ст.191 Проекта является более мягкой по сравнению с санкцией части (1) ст.197 Проекта.

С учетом этого, было бы целесообразно заменить термин "хищение", употребляемый для дефиниции понятия воровства, на термин "кража". По этим причинам присутствие слов "имущество другого лица" становится излишним.

Союз "и" необходимо заменить союзом "или", потому как для того, чтобы привлечь лицо к уголовной ответственности согласно ст.197 Проекта, не обязательно, чтобы оно совершило кражу и из карманов, и из сумок. Достаточно будет кражи или из карманов, или из сумок.

Проведя систематическое толкование ст.119, 191, 198 и 199 Проекта, приходим к выводу что воровство может причинить мелкий или существенный ущерб. Существенным ущербом признается стоимость имущества в пять раз превышающая минимальный размер оплаты труда.

Поэтому считаем, что диспозиция части (1) ст.197 Проекта должна выглядеть следующим образом: "Воровство, то есть кража из карманов или сумок, если она причинила ущерб в мелком или существенном размере, - ".

Диспозиция ст.201 Проекта представляет собой копию ст.216 УК Румынии, устанавливающей ответственность за присвоение найденной вещи.

Отметим, что уголовный закон берет под охрану только самые важные общественные отношения и лишь в тех случая, когда функция охраны не обеспечена всецело нормами других отраслей права.

Также должна быть исключена из Проекта ст.207 "Преступная небрежность по отношению к охране имущества собственника". В условиях, когда доля частного сектора является доминирующей в национальной экономике, необходимы другие рычаги обеспечения трудовой дисциплины лиц, которым имущество было вверено для охраны или сохранения. Такие рычаги предусмотрены в полном объеме в трудовом и гражданском праве, поэтому криминализация рассматриваемого деяния является бесполезной и неэффективной. Большинство стран (в числе которых и Российская Федерация), уголовный закон которых содержал такой состав преступления, совершенно обоснованно отказались от нормы, аналогичной со ст.207 Проекта.

Вызывает недоумение тот факт, что вне рамок главы VI Особенной части Проекта остались составы, предусмотренные ст.315 "Неправомерное завладение транспортным средством" и ст.316 "Неправомерное завладение тягловым транспортным средством и тягловым животным".

В случае неправомерного завладения транспортным средством его владелец лишается на определенное время возможности владеть, пользоваться принадлежащим ему средством. То есть, это посягательство направлено: во-первых, против отношений собственности, и лишь во-вторых, но не обязательным образом, против безопасности на транспорте.

Преступления, предусмотренные ст.315 и 316 Проекта, являются типичными корыстными преступлениями против собственности, не образующими хищения. В их случае ущерб отношениям собственности причиняется не путем хищения, а путем неправомерного временного использования чужого имущества. Ущерб, причиненный собственнику или другому владельцу в случае указанных преступлений, состоит в амортизации транспортного средства и в лишении возможности использовать это средство по собственной воле. Ущерб может выразиться и в недополучении упущенной выгоды вследствие эксплуатации транспортного средства. Оно может быть существенно повреждено завладевшим им лицом, которое отнюдь не озабочено целостностью чужого имущества.

Поэтому считаем, что составы, предусмотренные ст.315 и 316 Проекта, должны быть перемещены из главы о преступлениях в сфере транспорта в главу о преступлениях против собственности.

Таковы главные замечания по поводу недостатков содержащихся в главе VI Особенной части Проекта.

С.М. Брынза,

кандидат юридических наук, доцент,

заведующий кафедрой уголовного права и криминологии

Государственного университета Молдовы

"Гражданин и право", N 12, декабрь 2001 г.

-------------------------------------------------------------------------

Примечания

*(1). Примерный Уголовный кодекс (США) / Под ред. Никифорова Б.С. М., 1969. С.148.

*(2). Новый Уголовный кодекс Франции. М.: Юридический колледж МГУ, 1993. С.113.

*(3). Уголовный кодекс Российской Федерации. М.: Проспект, 1999. С.62.

*(4). См.: Соболева А. Каноны толкования в праве // Российская юстиция. 2000. N 10. С.44-46.

*(5). В Проекте ст.192 посвящена грабежу, ст.194 - шантажу, ст.195 - мошенничеству, ст.196 - присвоению, ст.193 - разбою, ст.324 - бандитизму.

*(6). Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Наумова А.В. М.: Юристъ, 1997. С.398.

*(7). Зубов В. Правовая культура УК РФ // Российская юстиция. 1998. N 6. С.18.

*(8). Батыгин Д. В УК не должно быть лишних слов // Российская юстиция. 1999. N 5. С.45.