Совершенствовать надо не статус судей, а эффективность правосудия (С. Зеленин, "Российская юстиция", N 1, январь 2002 г.)

Совершенствовать надо не статус судей,
а эффективность правосудия

Активизация работы над судебной реформой в последнее время под руководством рабочей группы, возглавляемой заместителем Руководителя Администрации Президента РФ Д. Козаком, оказалась красивой оберткой, под которой мало подлинного содержания и заботы об укреплении правосудия. Выдвинутый этой группой лозунг "реформировать правосудие через главную его фигуру - судью" был настолько привлекателен и разрекламирован, что даже многие представители судейского корпуса далеко не сразу распознали негодность избранных реформаторами средств.

Это не означает, конечно, отсутствие необходимости скорректировать некоторые положения статуса судей, нуждающиеся, как показала практика, в законодательном регулировании (порядок замещения руководящих должностей и др.). Но не в этом должна заключаться суть реформы, так как упомянутые моменты - это достаточно частные вопросы, которые прежде всего нужны для "внутреннего" функционирования судебной системы; они практически не скажутся на результате деятельности судебной системы.

Только теперь стало ясно, что выбранный путь проведения реформы ошибочен, магистральное направление - неверно, поскольку не приведет к коренному улучшению дел в правосудии. И не потому вовсе, что результаты работы группы приведут в конечном счете к понижению статуса судей, а потому, что сама постановка вопроса - реформировать правосудие через судью - уводит усилия законодателя в сторону от актуальных проблем.

Получилось, что рабочая группа унаследовала логику юриста, который еще около двух с половиной лет назад, анализируя недостатки инструкции по делопроизводству в судах и несовершенство гражданского процессуального законодательства, сделал вывод... о необходимости пересмотра статуса судей (Филиппов В. Почему мы плачем от независимого суда? // Российская газета. 25 августа 1999 г.). Логика более чем странная.

Вместо того чтобы решать насущные проблемы правосудия, стали действовать по старому лозунгу "кадры решают все", просто надо их заставить все решать, придумать такие рычаги, механизмы, которые бы заставили судей работать хорошо при плохом законодательстве.

Неудивительно поэтому, что так беден оказался продукт деятельности реформаторов - в Государственную Думу поступили лишь четыре законопроекта, три из которых направлены на изменение статуса судей.

На мой взгляд, наиболее остро сейчас стоят вопросы эффективности функционирования судебной системы. И уж если говорить о необходимости продолжения реформы, начатой 10 лет назад, прежде всего следовало решать эти проблемы, а не совершенствовать статус судьи.

Оговоримся, что под эффективностью подразумеваются способность правосудия разрешить в разумные, по возможности, наименее длительные сроки поступившие дела при соблюдении баланса прав личности, а также обеспечение безусловного исполнения принятых судами решений. Сожаление вызывает незначительный интерес реформаторов к комплексу этих вопросов, составляющих жизненный интерес людей, обращающихся к помощи правосудия или вовлеченных в него помимо их воли.

Именно рабочая группа с ее полномочиями собрать в своих рядах представителей различных ведомств, включенных в отправление правосудия и обеспечивающих его, а также смежных ведомств могла бы обеспечить системный подход к разрешению проблем правосудия, собрать воедино и сбалансировать интересы различных ведомств, подчинив их одной благородной и насущной цели - повышению эффективности правосудия.

Вряд ли одному человеку под силу сформулировать все необходимые в этой связи изменения в законодательстве. Однако можно и нужно думать об этом.

Прежде всего речь должна идти о системе защиты свидетелей и потерпевших: такой законопроект рассматривался, но был отклонен. Ясно, что полная программа защиты потребует значительных средств, однако первоначальные меры можно было бы ввести в действие уже сейчас, предусмотрев в законодательстве возможность не указывать полностью анкетные данные свидетелей в протоколах допросов, изменив порядок составления списка лиц, подлежащих вызову в суд, который должен вручаться подсудимому вместе с обвинительным заключением, закрепив возможность допроса свидетеля в отсутствие подсудимого при определении строгих и конкретных оснований для такого исключения из правила очного судебного разбирательства, введя порядок опознания лица, при котором опознающий остается вне видимости опознаваемого, и др.

Все это неоднократно обсуждалось на страницах печати и в научной литературе, но воз и ныне там. Как оказалось, куда приятнее заниматься совершенствованием статуса судей!

Второе - повышение эффективности мер процессуального принуждения. Ничтожные штрафы за неявку в судебное заседание свидетелей сводят на нет все усилия суда по быстрейшему рассмотрению дела и, более того, воспитывают граждан в уверенности, что вызов в суд может быть безнаказанно проигнорирован. Применение же более строгих мер административного законодательства за неуважение к суду настолько громоздко, что не ускоряет процедуру, а лишь усложняет ее.

К сожалению, недостаточно эффективным является осуществление приводов службой судебных приставов. По-прежнему им не хватает штатов, нет должного обеспечения техникой. Есть пробелы в законодательном регулировании применения ими средств принуждения, в том числе удержания лиц, в отношении которых вынесено судебное решение о приводе, проникновения в помещения, в которых скрываются или могут скрываться такие лица.

Не обойтись без упрощения процедур рассмотрения дел. Не буду повторять набившие оскомину выкладки о тройной перегрузке судей - эти нормативы не взяты с потолка судебным сообществом, а определены Минтрудом. Ясно, что система с таким перекосом работать не может. Если будут соблюдаться все процессуальные гарантии, тогда времени на разбирательство дел потребуется больше, дела встанут в очередь, доступ граждан к правосудию будет затруднен, что мы сейчас и наблюдаем. Либо при сокращении времени на рассмотрение дела станут появляться незаконные, необдуманные решения, точнее их суррогаты, кое-как слепленные только для того, чтобы избавиться от дела, правосудие превратится в конвейер. И то и другое вызывает справедливое недовольство общества. Но оно не думает при этом, что не вправе требовать от судебной системы (как и от любой другой) нормального функционирования, не создав условий для этого. Нельзя требовать от системы больше, чем она может дать в конкретных условиях.

Выхода из ситуации по крайней мере два.

Первый - увеличение штатов судей, которое позволит уменьшить нагрузку на одного судью до нормальной или хотя бы выносимой, тогда судья сможет действовать в строгом соответствии с законом, тогда у него останется время для того, чтобы этот закон изучить, понять, в чем смысл, дух закона, если неясна его буква (а это, кстати, встречается сплошь и рядом), и продумать, как правильно применить его в данной ситуации. Хотя и медленно, процесс увеличения числа судей идет. Но он все равно не поспевает за растущим валом дел. Количество обращений в суды, в первую очередь за разрешением гражданско-правовых споров, увеличивается с каждым годом, и эта тенденция, очевидно, сохранится в ближайшие годы.

Второй выход - упрощение процедурных правил. И это не новое слово, а мнение многочисленных документов, определяющих направление развития судебного процесса.

Что же сделано в этом направлении за многие годы реализации судебной реформы? Ничего, за исключением появления права судьи районного суда единолично рассматривать дела о нетяжких преступлениях и введения мирового судопроизводства, что само по себе является не упрощением процедуры, процесса как такового, а упрощением состава суда. Впрочем, не приветствовать эти новеллы было бы неправильно.

Как же реально меняется процесс? Оказывается, в сторону усложнения! Последние нововведения в уголовном процессе: кассационное рассмотрение дел об обжаловании ареста, судебный порядок продления срока содержания под стражей для обвиняемых, знакомящихся с материалами законченного расследованием уголовного дела, участие потерпевшего в прениях сторон, участие осужденного в рассмотрении дела в кассационной инстанции... Обветшавшее здание уголовного процесса продолжает хаотично надстраиваться.

Сомнений в необходимости предпринятых шагов нет, но они одновременно не сопровождаются адекватным упрощением процессуальных правил в других вопросах.

Почему? Из боязни потерять процедурные гарантии от ошибочных решений? Но процедура как гарантия от произвола (а такая точка зрения является основополагающей для понимания сущности уголовного процесса как деятельности и как совокупности норм) должна быть ясна, проста, понятна не только специалистам, но и любому достаточно грамотному гражданину. Только такие прозрачные правила будут приняты населением и безусловно соблюдаемы прежде всего в силу их естественности, а потом уже под страхом процессуальных и иных санкций. Таким образом, нет необходимости в усложнении процедуры, наоборот, чем она проще и яснее, тем очевиднее станет признаваться обществом и строже соблюдаться.

В то же время нагромождение различных процедур, как, например, сейчас с арестом, ведет лишь к большему воспроизводству нарушений, увеличению времени, необходимого как для соблюдения установленных правил, так и для контроля за их исполнением.

Что же касается проблемы незаконных решений, то это вопрос не судейского статуса, а вопрос обжалования решений. Ни одна из существующих правовых систем не функционирует без судебных ошибок и механизмов их исправления. Если же решение при пересмотре оставлено в силе, то спора о его незаконности быть не может, поскольку источник недовольства коренится в самом существовании противоположных сторон спора, одна из которых всегда будет не согласна с решением.

Нуждается, конечно, в совершенствовании система участия заседателей в отправлении правосудия.

Возможно, кто-то может заметить, что ничего нового по поводу судебной реформы в этой статье не сказано, но покуда не будет сделано реальных шагов к решению проблем эффективности правосудия, судьи будут ставить эти вопросы, констатируя пока лишь ожидание реформы.

С. Зеленин,

судья Тульского областного суда,

заместитель председателя Совета судей Тульской области

"Российская юстиция", N 1, январь 2002 г.