Оказание правовой помощи по уголовным делам в рамках CНГ (Н. Ахтырская, "Российская юстиция", N 7, июль 2002 г.)

Оказание правовой помощи по уголовным делам в рамках CНГ

В заключительном документе Мадридского саммита Европейского союза (1995 год) зафиксировано, что "организованная преступность, способная пересекать границы, сегодня является не столько национальной, сколько международной проблемой..." Распространение преступной деятельности на территории нескольких стран, а также наличие "иностранного элемента" существенно осложняет расследование дел о преступлениях, совершенных организованными преступными группами. Таким образом, на международном уровне в очередной раз были зафиксированы интернационализация и глобализация организованной преступности. Несмотря на выделение итальянской, украинской, российской, турецкой и другой организованной преступности, в составе одной преступной организации или сообщества обычно действуют лица разных национальностей и, что особенно важно, граждане различных государств.

Объяснить трудности в раскрытии и расследовании таких уголовных дел можно еще и тем, что часто возникает необходимость в собирании доказательств на территории другого государства (в том числе путем производства следственных действий), а также задержании и выдаче иностранному государству члена преступной организации.

Как свидетельствует практика, особую сложность в борьбе с организованной преступностью представляет расследование уголовных дел, связанных с отмыванием преступных доходов. Никто не может точно определить, сколько денежных средств отмывается ежегодно. Представители правоохранительных органов США утверждают, что речь может идти о 100 млрд. долларов в самих США и около 250-300 млрд. долларов во всем мире.

Международный характер механизма отмывания "грязных" денег, комплексность методов, применяемых для этого организованной преступностью, ставят перед правоохранительными органами разных государств задачу более тесного сотрудничества в борьбе с этим явлением.

Одним из инструментов такого сотрудничества на территории Европы является Конвенция 1990 года об отмывании, поиске, аресте и конфискации доходов, полученных преступным путем, которая была ратифицирована Верховной Радой Украины 17 декабря 1997 г. Она закрепляет основные положения международного сотрудничества в борьбе с отмыванием преступных доходов, помощи в проведении расследования, принятия прелиминарных (т.е. предварительных, временных) мер, процедуры их выполнения, конфискации таких доходов.

Практика свидетельствует, что отмывание преступных доходов нередко производится путем совершения финансовых операций в банковских системах разных государств (как правило, с целью сокрытия источника происхождения этих доходов).

По такого рода делам возникает потребность в запросе у компетентных правоохранительных органов иностранных государств помощи в истребовании и предоставлении различных банковских документов, что возможно не во всех странах (невозможно в так называемых офшорных зонах). Конвенция 1990 года призвана унифицировать подобную практику, ибо в соответствии с ее ст.4 каждая Сторона принимает такие законодательные и иные меры, которые могут быть необходимыми для того, чтобы уполномочить ее суды или иные компетентные органы выдавать распоряжения о предоставлении банковских, финансовых или коммерческих учетных документов или об их изъятии с целью осуществления конфискационных, следственных и прелиминарных мер.

Эта же Конвенция предусматривает возможность производства широкого круга процессуальных действий, в том числе реализации специальных следственных методов. Среди последних перечисляются постановления о прослушивании, надзоре, перехвате телекоммуникационных сообщений, доступе к компьютерным системам, но при этом не все из названных следственных действий предусмотрены украинским процессуальным законодательством, что вызывает затруднения при оказании правовой помощи согласно Конвенции 1990 года.

Необходимо учитывать, что в каждом государстве имеются свои особенности выполнения запросов об оказании международной правовой помощи. При этом следует отметить, что правоохранительные органы другого государства при обращении к ним за правовой помощью по уголовному делу зачастую неохотно исполняют соответствующий запрос, если дело касается преступлений, не представляющих большой общественной опасности.

Вопросы о допустимости доказательств, полученных в порядке оказания правовой помощи по уголовным делам, можно решить, сославшись на ст. 31 УПК Украины, в которой предусмотрено, что международные сношения судов, прокуроров, следователей, органов дознания с соответствующими компетентными органами зарубежных государств осуществляются в соответствии с международными соглашениями. По ст.9 Конституции Украины действующие международные договоры, ратифицированные Верховной Радой Украины, являются частью национального законодательства Украины. Такие договоры применяются в порядке, предусмотренном для норм национального законодательства, что определено Законом от 10 декабря 1991 г. "О действии международных договоров на территории Украины".

В связи с этим может возникнуть вопрос о допустимости доказательств, полученных в результате оказания помощи в порядке взаимности, т.е. в ситуации, когда соответствующее международное соглашение между Украиной и иностранным государством отсутствует. Полагаю, что в действующем уголовно-процессуальном законодательстве в этом случае имеет место пробел, который, на мой взгляд, можно восполнить следующим образом. Статья 62 Конституции Украины предусматривает, что обвинение не должно основываться на доказательствах, полученных незаконным путем. Несмотря на противоречия в разъяснениях Пленума Верховного Суда Украины (п.19 постановления от 1 ноября 1996 г. "О применении Конституции Украины при осуществлении правосудия" и п.4 постановления от 30 мая 1997 г. "Об усилении судебной защиты прав и свобод человека и гражданина"), по моему мнению, доказательствами, полученными незаконным путем, следует считать такие, которые собраны и закреплены с нарушением установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка или с помощью действий, не предусмотренных процессуальными нормами.

Поэтому решать вопрос о допустимости доказательств, полученных в порядке взаимности, нужно исходя из того, что в Украине, как и в других странах СНГ, существует оценочный (относительный) запрет на использование доказательств, полученных незаконным путем, при котором правоприменительный орган или лицо самостоятельно решает вопрос о допустимости доказательства, руководствуясь уголовно-процессуальным законодательством. При этом доказательства, собранные с существенными или преступными нарушениями законодательства, должны быть исключены. В связи с этим доказательства, полученные в результате оказания международной правовой помощи в порядке взаимности, могут быть допущены в уголовный процесс при условии соответствия процедуры их получения требованиям уголовно-процессуального законодательства Украины и другого государства и оформлены как предоставленные в порядке ч.2 ст.66 УПК Украины.

Особо следует отметить предусмотренный ст.32 Конвенции 1990 года институт ограничения использования полученных в порядке правовой помощи фактических данных. В соответствии с ним запрашиваемая Сторона может обусловить удовлетворение ходатайства тем, что полученная информация или доказательства без ее предварительного согласия не будут использоваться и передаваться ее властями для проведения расследования или судебного рассмотрения, не указанного в ходатайстве. Украина присоединилась к данному положению, сделав соответствующую оговорку при ратификации указанной Конвенции.

Кроме того, данная Конвенция предусматривает получение по ней сведений двоякого рода - информации и доказательств. Анализ ст.ст.4, 8, 10 и 31 этого документа позволяет сделать вывод о том, что по смыслу Конвенции под термином "информация" следует понимать сведения о движении прошения об оказании правовой помощи, источником которых является непосредственно компетентный правоохранительный орган, исполняющий поручение, а также иные сведения непроцессуального характера. Фактические данные, полученные из других источников (в том числе во время производства различных следственных действий, истребованные от государственных и негосударственных предприятий, учреждений и организаций), с помощью которых могут быть установлены обстоятельства, входящие в предмет доказывания, поглощаются понятием "доказательства" при условии, что они собраны и закреплены без нарушения действующего процессуального законодательства запрашивающей и запрашиваемой Сторон.

Сказанное позволяет заключить, что институт международной правовой помощи в современном уголовном судопроизводстве обладает большим потенциалом, если законодательство государства адекватно его воспринимает и в правоохранительных органах имеются специалисты, которые могут реализовать этот потенциал. Однако оказание такой помощи в рамках стран СНГ в настоящее время характеризуется инертностью и низким качеством. Преодолеть указанные проблемы можно, в частности, путем закрепления в новом УПК Украины детальной регламентации порядка оказания и истребования международной правовой помощи. Здесь же должны быть разрешены вопросы использования в доказывании по уголовным делам фактических данных, полученных в таком порядке, расширен круг процессуальных действий, которые можно проводить при оказании международной правовой помощи, унифицировано уголовно-процессуальное законодательство стран Содружества. Необходимо также обобщить практику оказания международной правовой помощи со стороны Верховного Суда Украины. Но даже при современном состоянии уголовно-процессуального законодательства Украины представляется возможным использование доказательств, полученных в результате международной правовой помощи, в уголовных делах при условии, что работники правоохранительных органов и суда могут ориентироваться в этой сфере на нормы международного права, будут обладать соответствующими навыками в составлении необходимых процессуальных документов.

Н. Ахтырская,

заведующая кафедрой уголовного процесса и криминалистики

Гуманитарного университета,

кандидат юридических наук,

доцент (г.Запорожье)

"Российская юстиция", N 7, июль 2002 г.