Можно ли получить имущество в натуре при выходе из общества с ограниченной ответственностью? (Н. Клык, "Российская юстиция", N 3, март 2002 г.)

Можно ли получить имущество в натуре
при выходе из общества с ограниченной ответственностью?

Вопрос об условиях и порядке расчетов с бывшими участниками общества с ограниченной ответственностью нельзя считать обойденным вниманием в юридической литературе. Значительно меньше уделяется внимания социально-экономическим последствиям установленного законодательством порядка и условий расчетов.

С принятием Федерального закона от 8 февраля 1998 г. "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон) появились определенные правовые гарантии решения имущественных взаимоотношений этих обществ с выходящими из их состава участниками. Не секрет, что основная масса имущества, принадлежащая данным образованиям, была выкуплена в процессе приватизации, одним из направлений которой в сфере так называемой малой приватизации было предоставление всевозможных льгот для трудовых коллективов. В отличие от льгот, предоставляемых работникам в сфере промышленной индустрии, льготы в сфере торговли, бытового обслуживания и общепита были более направленными на создание условий для конкуренции и иных рыночных основ. Проблема расчетов с выходящими из состава обществ с ограниченной ответственностью участниками так или иначе связана с предоставлением условий для развития малого бизнеса.

В результате малой приватизации в торговле, общественном питании, бытовом обслуживании так называемых народных предприятий не появилось, несмотря на обилие льгот, предоставляемых работникам при выкупе предприятий. Кроме снижения цены за продаваемый объект и рассрочки платежа, в этой сфере предоставлялись и целевые льготы. Например, при выкупе по договору аренды снижалась цена выкупа по договору на 30%, если при этом трудовой коллектив принимал решение о выделении в самостоятельное предприятие. А арендаторам по договору аренды без права выкупа в случае выделения в процессе приватизации отдельных структурных подразделений предоставлялось право выкупа. Направленность законодательства на разукрупнение объектов малой приватизации наглядна, хотя трудовые коллективы крайне редко обращались к названным льготам.

Возможность такого разукрупнения была значительно снижена после выкупа имущества и соответственно преобразования бывших арендных предприятий в общества с ограниченной ответственностью (до 1995 года они именовались товариществами). Разукрупнение путем реорганизации общества с ограниченной ответственностью (далее - общества) возможно лишь по единогласному решению его участников (п.1 ст.92 ГК РФ). Как показывает практика, редкий директор общества дает согласие на выделение и разделение общества, что приводит к невозможности реорганизации. Когда между участниками возникают конфликты и разногласия, то логичнее была бы как раз реорганизация общества в форме разделения и выделения, но это невозможно. Наличие же единодушия среди участников в целом исключает необходимость разукрупнения, поскольку это означает, что общество стабильно работает. Не секрет, что конфликты среди участников неизбежно вызывают вынужденные увольнения. В условиях массовой безработицы это само по себе ничего позитивного не представляет. Но особенно парадоксально, когда без работы остается тот, кто участвовал в формировании первых частных предприятий, имеет долю в уставном капитале предприятия, получившего государственное или муниципальное имущество на более чем льготных условиях. Цель предоставления льгот при выкупе имущества в сфере малой приватизации как раз и заключалась в максимальном обеспечении условий трудовой деятельности работников приватизируемых предприятий.

По нормам ГК РФ и Закона правовой статус участников, в том числе порядок выхода и расчетов с выбывшими из состава участниками, не зависит от того, приобретено ли имущество общества в процессе обычной хозяйственной деятельности или же выкуплено в процессе приватизации работниками приватизируемого предприятия. Обратимся к анализу регламентирующего порядок расчетов законодательства, чтобы определиться, позволяет ли оно выходящему участнику получить его долю в имуществе общества в размере или составе, обеспечивающем возможность продолжения производственной и трудовой деятельности.

Ознакомление с практикой рассмотрения споров по искам бывших участников (вышедших или исключенных) показывает, что стремление "отсудить свое" - наихудший из вариантов. Если уставом общества не запрещена уступка доли третьим лицам, значительно выгоднее ее продать. По крайней мере лишь в этом случае бывший участник сможет получить действительную стоимость причитающейся ему доли.

В соответствии со ст.94 ГК выходящему из состава общества участнику должна быть выплачена стоимость части имущества, соответствующей его доле в уставном капитале общества в порядке, способом и в сроки, которые предусмотрены Законом об обществах с ограниченной ответственностью и учредительными документами общества. До издания Закона таким образом порядок, способ и сроки расчетов определялись лишь учредительными документами. В п.30 постановления Пленумов Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ от 1 июля 1996 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" было записано, что необходимо руководствоваться порядком, способом и сроками выплаты, если указанные условия не противоречат ГК. Надо полагать, речь в данном постановлении шла о таких условиях учредительных документов, которые фактически лишали участника права на получение какой-либо стоимости доли в имуществе общества.

Несмотря на то, что в ст.94 ГК содержится термин "стоимость", при рассмотрении споров суды чаще всего исходили из понятия "действительная стоимость". И в самом деле, было бы непонятно, почему в тех случаях, когда в соответствии с уставом общества отчуждение доли участника (ее части) третьим лицам невозможно, а другие участники общества от ее покупки отказываются, общество обязано выплатить участнику ее действительную стоимость (п.3 ст.93 ГК), а при выходе из состава - какую-то иную стоимость. То, что общество и по ст.94 ГК обязано было выплатить действительную стоимость части имущества, еще более зримо вытекало из содержания п.6 ст.93 ГК, возлагающей на общество обязанность выплатить наследникам (правопреемникам) участника действительную стоимость в порядке и на условиях, предусмотренных учредительными документами общества в случае отказа в согласии на переход доли к наследникам или правопреемникам.

Не стоило бы обращаться к истории вопроса, если бы не возникали вопросы о соотношении норм ГК и норм Закона и учредительных документов обществ. Речь идет прежде всего о праве на получение выходящим участником права на получение не денежной суммы, а права на получение имущества такой же стоимости.

Законом установлены практически единые условия расчетов с участниками в случае их выхода или исключения из состава общества, в случае лишения прав на уступку доли третьим лицам или при отказе признать переход доли к наследникам или правопреемникам. Разница заключается лишь в сроках производства расчетов. Согласно п.3 ст.26 Закона общество обязано выплатить его участнику, подавшему заявление о выходе, действительную стоимость его доли или выдать ему в натуре имущество такой же стоимости в течение шести месяцев с момента окончания финансового года, в течение которого подано заявление о выходе из общества, если меньший срок не предусмотрен уставом общества. В остальных же случаях общество обязано выплатить действительную стоимость доли (части доли) или выдать в натуре имущество такой же стоимости в течение одного года с момента перехода к обществу доли (части доли), если меньший срок не предусмотрен уставом общества (п.8 ст.23 Закона). Действительная стоимость определяется на основании данных бухгалтерской отчетности общества за последний отчетный период, определяемый соответственно: при выходе из состава - предшествующий дню обращения участника общества с таким требованием; при исключении из состава участников - предшествующий дате вступления в законную силу решения; при отказе общества на уступку доли третьим лицам - предшествующий дню обращения участника общества с таким требованием; при отказе признать переход доли к наследникам или правопреемникам - предшествующий дню смерти, реорганизации или ликвидации.

Таким образом, в уставе допускается сокращение срока расчетов. Что же касается определения отчетного периода, за который производится расчет действительной доли на основании данных бухгалтерской отчетности общества, он не может быть изменен в уставе. Здесь все понятно. Следует сделать вывод, что общество самостоятельно определить понятие "действительная стоимость" не может, может лишь сократить сроки расчетов. В Законе от 8 февраля 1998 г. не говорится, может ли устав регламентировать процедуру передачи вместо денежной суммы того или иного имущества общества или же решение этого вопроса полностью относится к прерогативе исполнительного органа общества.

Для всех названных случаев установлено (ст.ст.23, 26 Закона), что общество обязано участнику или наследнику (правопреемнику) выплатить действительную стоимость доли (части доли) или выдать в натуре имущество такой же стоимости. С одной стороны, без согласия кредитора из числа названных лиц общество не может произвести расчет имуществом. Это прямо исключено. Но существует ли у кредитора, в свою очередь, право вместо денежной суммы требовать расчет имуществом? Особенно актуально это в тех случаях, когда общество имеет на праве собственности нежилые помещения, значительная часть которых не используется по назначению, а сдается в аренду. Как знамение времени типичным является сосредоточение значительной доли в уставном капитале у руководителей обществ, что весьма редко способствует наращиванию объемов продажи или оказанию услуг. Именно на этой почве в обществах возникают скандалы и разногласия.

Поскольку и в ст.ст.23, 26 Закона законодатель закрепляет обязанность общества, но не право участника или наследника (правопреемника), можно сделать вывод - налицо имеет место своеобразная альтернативная обязанность. Согласно ст.320 ГК должнику, обязанному передать кредитору одно или другое имущество либо совершить одно из двух или нескольких действий, принадлежит право выбора, если из закона, иных правовых актов или условий обязательства не вытекает иное. Для того чтобы определиться, кредитору или должнику принадлежит право выбора в данном случае, необходимо проанализировать, не вытекает ли из закона или существа обязательства это самое "иное", о котором говорится в ст.320 ГК. Тем более, что своеобразие альтернативной обязанности общества в данном случае заключается в том, что в чистом виде она не является альтернативной. Из ст.ст.23, 26 Закона следует, что без согласия кредитора должник не может рассчитаться с ним имуществом. Принципиальное значение этого обстоятельства, что в приведенных статьях Закона говорится об обязанности общества, а не о праве участника или наследника (правопреемника), заключается в том, что субъективные гражданские права осуществляются гражданами и юридическими лицами своей волей и в своем интересе (п.2 ст.1 ГК). Если бы в названном Законе говорилось о праве указанных лиц на получение денежной суммы или имущества, тогда обращение к ст.320 ГК было бы излишним.

Какие при этом возможны варианты подхода, кто имеет право выбора? Поставим вопрос так: может ли должник рассчитаться с кредитором имуществом помимо его согласия? Нет, не может. В чем же тогда альтернативность? Может быть, в выборе, какое конкретно имущество должник может передать кредитору? Но кредитор если и будет давать согласие, то на получение не любого имущества общества, а лишь такого, которое отвечало бы его интересам. Таким образом, ст.ст.23, 26 Закона закрепляют все-таки не обязанность, а право кредитора?

Можно предвидеть массу возражений относительно того, насколько это согласуется с производственными интересами общества. Ведь оно может лишиться в таком случае имущества, составляющего основу его хозяйственной деятельности. Но это, в принципе, та же проблема, что и проблема расчетов в денежной форме, о которой довольно часто упоминается в литературе.

Думается, что Закон, защищая интересы бывших участников, в целом предоставляет обществу в любом из перечисленных случаев достаточный срок для решения финансовых проблем, неизбежно возникающих при расчете с выбывшими участниками или их наследниками (правопреемниками). Расчет имуществом, и прежде всего частью помещений, в том случае, когда в этом заинтересован выбывающий участник, содержит определенные позитивные социальные начала. Согласие бывшего участника на получение имущества в виде нежилых помещений означает прежде всего готовность продолжить не просто трудовую, а предпринимательскую деятельность. При осуществлении ее он так или иначе вынужден будет нанимать необходимых работников независимо от того, создаст он юридическое лицо или зарегистрируется в качестве индивидуального предпринимателя, что в итоге приведет к появлению новых рабочих мест.

Вместе с тем в ст.ст.23, 26 Закона говорится об обязанности должника, но не праве кредитора. Поэтому, надо полагать, бывший участник сможет получить имущество, если ему такой вариант предлагает общество.

Оставляя в качестве полемического обоснование возможности расчета общества с бывшим участником или его наследником (правопреемником) имуществом, обратимся к вопросу, допускается ли включение в условия учредительных документов положения о расчете имуществом. Постановка этого вопроса вытекает из содержания ст.320 ГК, предусматривающей, что возможность выбора при исполнении альтернативной обязанности может принадлежать и кредитору, если это вытекает из условий обязательства.

Обратимся к ст.ст.93, 94 ГК, где сказано, что порядок, способ и сроки устанавливаются как Законом об обществах с ограниченной ответственностью, так и учредительными документами общества. В ст.1 этого Закона предусмотрено, что он определяет правовое положение общества с ограниченной ответственностью, права и обязанности его участников, порядок создания, реорганизации и ликвидации общества в соответствии с ГК. Таким образом, в учредительных документах общества может предусматриваться возможность расчета в виде имущества. Но какие именно условия учредительных документов позволяют бесспорно говорить именно о праве выбора кредитора действительной стоимости его доли или имущества такой же стоимости, не совсем ясно.

Н. Клык,

заведующая кафедрой коммерческого,

предпринимательского и финансового права Юридического института

Красноярского госуниверситета, доцент

"Российская юстиция", N 3, март 2002 г.