Право обвиняемого на допрос изобличающих его лиц - законное средство защиты от предъявленного обвинения (В. Холоденко, "Российская юстиция", N 11, ноябрь 2003 г.)

Право обвиняемого на допрос изобличающих его
лиц - законное средство защиты от предъявленного обвинения

Часть 2 ст.45 Конституции РФ закрепляет право каждого гражданина защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Одним из предусмотренных законом средств защиты от обвинения является закрепленное в подп."е" п.3 ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах и подп."d" п.3 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод право каждого обвиняемого в совершении преступления допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены.

Содержание указанного права образуют следующие права обвиняемого: требовать допроса всех лиц, прямо или косвенно подтверждающих предъявленное ему обвинение; присутствовать при допросе указанных лиц и задавать им вопросы; получать в ходе допроса краткие консультации своего защитника.

Следует заметить, что право каждого обвиняемого допрашивать показывающих против него свидетелей не было закреплено в УПК РСФСР. Оно также не нашло своего отражения в Федеральном законе "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции о защите прав человека и основных свобод, принятом Государственной Думой 21 февраля 2001 г., и в УПК РФ 2001 года. Вместе с тем Конституционный Суд РФ обоснованно рассматривает данное право как одно из обязательных условий справедливого судебного разбирательства и считает, что принятие судом решения вопреки указанным международно-правовым нормам служит для гражданина основанием для обращения в вышестоящие судебные инстанции, а при исчерпании всех имеющихся внутригосударственных средств правовой защиты - в соответствующие межгосударственные органы (см.: определение об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина В.В. Щенникова на нарушение его конституционных прав частями второй и третьей статьи 276, частью первой статьи 277 и пунктом 2 части первой статьи 286 УПК РСФСР от 27 октября 2000 г. N 233-О).

Как свидетельствует отечественная судебная практика, в период действия УПК РСФСР рассматриваемое право довольно часто нарушалось. Это было возможным потому, что чч.2 и 3 ст.276 УПК РСФСР позволяли суду произвольно отказывать в удовлетворении ходатайств подсудимого о вызове и допросе свидетелей, показывающих против него, а ч.1 ст.277 и п.2 ч.1 ст.286 УПК РСФСР - рассматривать дело без участия свидетелей обвинения даже при наличии возражений со стороны подсудимых и их защитников. Совершенно очевидно, что лишая подсудимого права допросить изобличающего его свидетеля (потерпевшего), ограничиваясь оглашением показаний не явившегося в судебное заседание лица, суд существенно нарушал установленный нормами международного права и Конституцией РФ порядок доказывания виновности обвиняемых в совершении преступлений.

В соответствии с ч.3 ст.123 Конституции РФ судопроизводство должно осуществляться на основе состязательности и равноправия сторон. Это означает, в частности, что стороны обвинения и защиты имеют равные права в исследовании любых доказательств, включая право на допрос всех без исключения свидетелей обвинения, а суд должен основывать приговор лишь на тех доказательствах, участие в исследовании которых на равных основаниях было обеспечено каждой из сторон. Однако в рассматриваемой ситуации указанный принцип нарушался. Оглашая против воли подсудимого в соответствии с п.2 ч.1 ст.286 УПК РСФСР показания не явившегося в судебное заседание свидетеля обвинения, данные на дознании или предварительном следствии, суд лишал подсудимого такого важного процессуального способа защиты от выдвинутого обвинения как участие в допросе изобличающего его лица, чем ставил его (подсудимого) в неравное положение с прокурором.

Проект УПК РФ, принятый Государственной Думой в первом чтении в 1997 году, допускал оглашение показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования, при их неявке в судебное заседание независимо от согласия подсудимого (п.2 ч.1 ст.327), что также противоречило нормам международного права.

И только в УПК РФ было, наконец, предусмотрено, что оглашение в судебном заседании показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, а также демонстрация фотографических негативов и снимков, диапозитивов, сделанных в ходе допросов, воспроизведение аудиои (или) видеозаписи, киносъемки допросов допускаются только с согласия сторон (ч.1 ст.281). Однако такая законодательная новация значительно сузила возможности государственного обвинителя по доказыванию предъявленного подсудимому обвинения, что не могло не привести к увеличению количества оправдательных приговоров.

В связи с этим положения ст.281 УПК были подвергнуты резкой критике со стороны представителей органов уголовного преследования и ряда авторитетных ученых.

Судебная практика применения ст.281 УПК была весьма противоречивой.

Чаще всего суды не позволяли сторонам оглашать ранее данные показания при отсутствии согласия одной из сторон. В то же время находились суды, поступавшие иначе. Так, определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 10 октября 2002 г. был оставлен без изменения приговор Волгоградского областного суда по уголовному делу по обвинению И.В. Кобыльникова от 26 июля 2002 г. По мнению Судебной коллегии, суд первой инстанции, огласив показания потерпевшего и свидетелей по ходатайству государственного обвинителя, правомерно руководствовался закрепленным в ст.123 Конституции РФ принципом состязательности уголовного судопроизводства, обеспечив тем самым предусмотренные ст.15 УПК условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей по осуществлению предоставленных им прав.

Федеральным законом от 4 июля 2003 г. "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" ст.281 УПК была подвергнута существенным изменениям, суть которых сводится к тому, что решение об оглашении показаний свидетелей и потерпевших, не явившихся в судебное заседание, может приниматься судом как с согласия, так и независимо от согласия сторон, как по их ходатайству, так и по собственной инициативе суда. По общему правилу, оглашение ранее данных показаний допускается с согласия сторон (ч.1 ст.281 УПК).

В то же время при неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля суд вправе по ходатайству стороны или по собственной инициативе принять решение об оглашении ранее данных ими показаний в случаях: смерти потерпевшего или свидетеля; тяжелой болезни, препятствующей явке в суд; отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда; стихийного бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд (ч.2 ст.281 УПК). Нетрудно заметить, что, изменив и дополнив ст.281 УПК РФ, законодатель фактически реанимировал положения ст.286 УПК РСФСФ.

Несомненным достоинством ст.281 УПК РФ является то, что по сравнению со ст.286 УПК РСФСР в ней конкретизируются причины, препятствующие явке в суд свидетеля или потерпевшего (пп.1, 2 и 4 ч.2 ст.281 УПК). К числу недостатков указанной статьи относится, в частности, то, что в случае отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда она позволяет оглашать ранее данные ими показания независимо от причин отказа (п.3 ч.2 ст.281 УПК).

Кроме того, отсутствие в законе четкого понятия "тяжелая болезнь, препятствующая явке в суд" и хотя бы примерного перечня "чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд" создает возможности для произвольного оглашения (без согласия сторон) ранее данных показаний, что может привести к нарушению права подсудимого на допрос изобличающих его лиц. Существует опасение, что при нынешней редакции ч.2 ст.281 УПК согласие сторон на оглашение показаний не явившихся в судебное заседание лиц может оказаться невостребованным, а право подсудимого на допрос изобличающих его лиц - превратиться в декларацию.

В. Холоденко,

кандидат юридических наук

"Российская юстиция", N 11, ноябрь 2003 г.