Адвокатура без адвокатов. К вопросу о структуре органов управления коллегией (Т. Пухова, "Российская юстиция", N 12, декабрь 2003 г.)

Адвокатура без адвокатов.
К вопросу о структуре органов управления коллегией

     Общее собрание                                                      

     Коллегиальный орган управления                                      

     Исполнительный орган                                                

Со вступлением в силу нового Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (далее - Закон об адвокатуре) на свет появились адвокатские образования, принципиально новые как по своей сути, так и по форме. Наиболее популярными в адвокатской среде стали коллегии адвокатов - некоммерческие организации, основанные на членстве, учреждаемые двумя и более адвокатами.

Итак, для того чтобы понять, что такое коллегия адвокатов и как ею можно управлять, прежде всего необходимо определиться с тем, какие границы очерчены в этом вопросе императивными нормами закона, а что может быть решено в порядке локального нормотворчества учредителями коллегии и ее членами. Приоритетное значение в регулировании вопросов управления коллегией адвокатов, безусловно, имеет Закон об адвокатуре.

Закон об адвокатуре (п.18 ст.22), в свою очередь, предписывает, что в отношении коллегий адвокатов надлежит применять правила, предусмотренные Федеральным законом "О некоммерческих организациях" для некоммерческих партнерств, в той части, в которой они не противоречат Закону об адвокатуре.

Таким образом, дальнейший анализ вопроса о структуре управления коллегией адвокатов будет основан на положениях обоих указанных выше федеральных законов.

Общее собрание

В качестве императивной нормы п.1 ст.29 Закона о некоммерческих организациях определяет, что высшим органом управления некоммерческого партнерства является Общее собрание его членов. Согласно п.3 ст.22 Закона об адвокатуре членами коллегии адвокатов могут быть исключительно физические лица - адвокаты, причем только те адвокаты, сведения о которых внесены в один региональный реестр.

Казалось бы, все понятно. Однако читаем дальше. В п.10 той же статьи Закона об адвокатуре сказано, что "адвокаты, осуществляющие адвокатскую деятельность в филиале коллегии адвокатов, являются членами коллегии адвокатов, создавшей соответствующий филиал. Сведения об адвокатах, осуществляющих адвокатскую деятельность в филиале коллегии адвокатов, вносятся в региональный реестр того субъекта Российской Федерации, на территории которого создан филиал".

На данном этапе ограничимся тем выводом, что высший орган управления коллегии адвокатов - это Общее собрание физических лиц - адвокатов, имеющих членство в этой коллегии. Этот тезис, основанный на императивных положениях закона, требует, на мой взгляд, особого осмысления. Зачастую, когда речь идет о большом по своей численности адвокатском образовании (коллегии адвокатов), у его учредителей возникает соблазн прибегнуть к иной форме структурирования высшего органа управления коллегией и, в частности, замене Общего собрания членов коллегии, к примеру, конференцией адвокатов с присутствием на ней делегатов, избираемых на собраниях адвокатов структурных подразделений.

Полагаю, что подобная практика недопустима, поскольку противоречит закону и может быть легализована лишь внесением соответствующих поправок в Закон об адвокатуре.

Закон о некоммерческих организациях в п.4 ст.29 предписывает, что общее собрание правомочно, если на нем присутствует более половины его членов. Не трудно предположить, что многие коллегии в силу большого численного состава своих членов или же их территориальной разбросанности (поскольку адвокат вправе осуществлять свою деятельность в любом регионе страны и за ее пределами) столкнуться с проблемой созыва и проведения подобных собраний (тем более что созыв конференций с выборными делегатами, как мы уже отмечали, недопустим). Не секрет, что ранее существовавшим коллегиям адвокатов удавалось обеспечивать кворум на собраниях во многом, а может быть и исключительно, за счет того большого административного ресурса, которым они обладали по отношению к входящим в них адвокатам.

Ныне действующие коллегии таких рычагов воздействия уже не имеют, поскольку этот "ресурс" благополучно перекочевал в компетенцию Адвокатских палат субъектов Федерации. Можно ли решить эту проблему иным законным способом? Думаю, что универсального рецепта нет.

Большие по численности коллегии адвокатов, как и любые иные организации, основанные на членстве, неизбежно будут страдать одним общим для них недостатком - сложностью и неповоротливостью в управлении. Однако отчасти нивелировать этот эффект неповоротливости все же возможно, и искать выход, как видится, следует в двух направлениях.

Во-первых, закон не устанавливает обязательность проведения общего собрания членов коллегии в форме личного присутствия. Почему бы в таком случае не прибегнуть к опыту управления коммерческими организациями и не предусмотреть в уставе коллегии возможность заочного голосования?

Безусловно, что это предполагает необходимость детальной регламентации подобной процедуры в уставе организации с тщательным продумыванием механизмов гарантии обеспечения прав адвоката на участие в общем собрании.

Во-вторых, попробуйте задать себе вопрос - обязательно ли адвокат должен присутствовать на общем собрании лично или же он может делегировать свои полномочия другому адвокату? Почему бы и нет? Тогда следующий вопрос: а может ли он делегировать свои полномочия не адвокату? Мысль, на первый взгляд, казалось бы, абсолютно крамольная, однако закон не содержит каких-либо ограничений, запрещающий адвокату подобное делегирование.

Предвидим возражения: ст.29 Закона о некоммерческих организациях, определяя кворум, говорит о присутствии на собрании "членов" организации, а не их представителей. Однако надо учесть, что по смыслу этого закона "членом" некоммерческой организации могут быть не только физические, но и юридические лица. А юридические лица, будучи членом организации, участвуют на собраниях организации посредством представительства. Таким образом, можно прийти к выводу, что "представительство" члена некоммерческой организации на общем собрании является возможным и допустимым.

Конечно, нельзя не признать, что подобная практика представительства адвокатов не адвокатами, появись она на свет, поломает давно сложившийся стереотип восприятия организации управления адвокатскими образованиями, как допускающего к процедуре такого управления исключительно адвокатов и никого иного. Тем не менее вспомним, что ныне действующие коллегии адвокатов не осуществляют адвокатскую деятельность (т.е. то, что может делать только адвокат), не решают вопросов присвоения или лишения статуса адвоката, не рассматривают вопросы адвокатской этики и т.д.

Основная задача (цель) организации и деятельности коллегии адвокатов, как об этом правильно и просто сказал В.И. Сергеев ("Адвокат и адвокатура"), - это "осуществить объединительную функцию, создать коллектив профессионалов для того, чтобы им было удобнее заниматься адвокатской деятельностью".

Иными словами, основной блок вопросов, решаемых сегодня коллегией адвокатов, это вопросы грамотного, эффективного и честного хозяйствования: организация ведения бухгалтерского и налогового учета, своевременное осуществление расчетов, организация работы офиса, ведение кадровой службы, оформление хозяйственных договоров и т.д. Как видно, для решения подобных вопросов и оценки целесообразности тех или иных действий руководящих органов коллегии в большей степени требуется опыт ведения бизнеса или житейский опыт решения хозяйственных дел и в меньшей степени - адвокатские навыки. Так стоит ли ограничивать волю адвоката, препятствуя ему назначить в качестве своего представителя на общем собрании того, кто, по его мнению, обладает необходимым опытом и знаниями?

Обратимся теперь к вопросу: как определяет компетенцию общего собрания коллегии адвокатов закон? Поскольку Закон об адвокатуре не содержит каких-либо обязательных указаний на сей счет, опять же обратимся к положениям Закона о некоммерческих организациях (п.3 ст.29).

Важно отметить, что приведенный в Законе перечень носит исчерпывающий характер и, следовательно, не может быть расширен учредителями посредством включения "дополнительных пунктов" в соответствующую главу устава.

К исключительной компетенции общего собрания относятся: изменение устава; определение приоритетных направлений деятельности, принципов формирования и использования имущества организации; образование исполнительных органов и досрочное прекращение их полномочий; реорганизация и ликвидация организации.

Помимо этого, в компетенцию общего собрания входят вопросы: об утверждении годового отчета и годового бухгалтерского баланса; об утверждении финансового плана и внесении в него изменений; создание филиалов и открытие представительств; участие в других организациях.

Однако в отличие от ранее перечисленных эти вопросы могут быть переданы в ведение постоянно действующего коллегиального органа управления, если структура управления коллегией предусматривает наличие такого органа (об этом органе управления мы подробнее поговорим далее).

Решение общего собрания принимается большинством голосов членов, присутствующих на собрании. Решение общего собрания по вопросам исключительной компетенции собрания принимается единогласно или квалифицированным большинством голосов в соответствии с Федеральным законом "О некоммерческих организациях", иными федеральными законами и учредительными документами.

Считаем необходимым обратить внимание на то, что свобода выбора учредителей и здесь не велика - они лишь вправе выбрать между единогласием и квалифицированным большинством, и то лишь по тем вопросам, в отношении которых закон не содержит императивных указаний.

Говоря о процедуре голосования на общем собрании, следует также отметить, что исходя из положений п.4 ст.29 Закона о некоммерческих организациях, закон определяет правило распределения голосов по принципу: один член организации - один голос.

Коллегиальный орган управления

Как следует из положений п.3 ст.29 Закона о некоммерческих организациях, учредительными документами некоммерческой организации может предусматриваться создание постоянно действующего коллегиального органа управления. Закон не определяет его название, оставляя право его выбора за учредителями.

Во многих адвокатских коллегиях такой постоянно действующий коллегиальный орган управления традиционно именуется Президиумом (хотя возможны и иные названия, например совет коллегии).

Очевидно, целесообразность создания или отсутствия такого органа в структуре управления коллегией диктуется прежде всего тем, какое количество адвокатов объединяет соответствующее адвокатское образование. Если это несколько человек, которых легко собрать вместе для решения вопросов управления, возможно, что необходимость в создании такого органа отсутствует.

Если же коллегия изначально велика или же имеет тенденцию к быстрому росту, постоянно действующий коллегиальный орган может оказаться весьма полезным инструментом управления.

Возможен также и иной побудительный мотив. Ранее уже указывалось на то, что Закон о некоммерческих организациях (п.3 ст.29) позволяет отнести к ведению этого органа решение ряда вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания (они были перечислены нами ранее).

Однако в отличие от четко очерченной компетенции общего собрания (перечень п.3 ст.29 носит исчерпывающий характер) компетенция коллегиального органа по усмотрению учредителей может быть сужена или, напротив, максимально расширена, что имеет огромное значение в организации управления коллегией. Прежде всего это обусловлено тем, что Закон о некоммерческих организациях (п.2 ст.30) определяет компетенцию исполнительного органа по так называемому "остаточному принципу", закрепляя за ним решение всех вопросов, которые не составляют исключительную компетенцию других органов управления некоммерческой организацией.

Таким образом, чем большее количество вопросов будет отнесено учредителями к компетенции коллегиального органа управления (Президиума), тем меньше полномочий остается у исполнительного органа коллегии.

Часто в адвокатской среде дискутируется вопрос о возможности получения адвокатами, занимающимися административной работой (и, в частности, в подобных Президиумах), некого вознаграждения, компенсирующего их временные и интеллектуальные затраты на данном поприще. Здесь, как представляется, нужна особая ясность и точность в прочтении и толковании закона. Согласно п.5 ст.29 Закона о некоммерческих организациях, некоммерческой организации запрещено осуществлять выплаты вознаграждения членам ее высшего органа управления за выполнение ими возложенных на них функций, за исключением компенсации расходов,непосредственно связанных с участием в работе высшего органа управления.

Что же такое "высший орган управления"? Закон разъясняет, что для автономных некоммерческих организаций (коллегии таковыми не являются) это может быть "коллегиальный высший орган управления".

Для некоммерческих партнерств, по принципу которых действуют коллегии, - исключительно общее собрание членов. Таким образом, единственно, что может подразумеваться под подобными компенсациями в рамках структуры коллегии - это выплата компенсаций адвокатам за их участие в общем собрании коллегии. Понятно также, что осуществлять выплаты членам "коллегиального органа управления", не являющегося "коллегиальным высшим органом управления" (условно говоря, членам Президиума), основываясь на положениях п.5 ст.29 Закона о некоммерческих организациях, нельзя.

Тем не менее поскольку такой орган, будучи созданным, является постоянно действующим, что в свою очередь подразумевает активное участие в его работе избранных лиц, логично возникает вопрос: можно ли осуществлять выплату им вознаграждения по иным основаниям? Полагаем, что ответ на этот вопрос напрямую зависит от того, кто же входит в состав этого органа. Если в состав этого органа избираются исключительно адвокаты (а это наиболее типичный случай в сложившейся практике организации деятельности коллегий), то, как мне представляется, получение ими вознаграждения за участие в работе коллегиального органа исключено.

Согласно ст.2 Закона об адвокатуре адвокат не вправе заниматься другой оплачиваемой деятельностью, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельностью. Под адвокатской деятельностью согласно п.1 ст.1 Закона об адвокатуре подразумевается исключительно "квалифицированная юридическая помощь". Очевидно, что любая иная деятельность адвоката, в том числе связанная с его участием в управлении коллегией адвокатов, хотя и имеет непосредственное отношение к адвокатской деятельности, но тем не менее таковой не является.

Подтверждением этого служат, в частности, положения п.8 ст.31 Закона об адвокатуре. Указанная норма четко разграничивает адвокатскую деятельность и административную работу, устанавливая при этом единственное исключение из общего правила ст.2 Закона - возможность платного совмещения адвокатской деятельности и администрирования для членов совета адвокатской палаты (причем только для них). Таким образом, в коллегии адвокатов адвокат, поскольку на него это исключение не распространяется, вправе заниматься управленческой деятельностью исключительно бесплатно.

Вместе с тем мы опять неизбежно возвращаемся к тому вопросу, допустимо ли с точки зрения закона включение (избрание) в этот орган лиц, не являющихся членами коллегии? И опять, как кажется, посягнем на святая святых, утверждая, что это возможно. Давайте задумаемся, к чему привели адвокатуру сложившиеся традиции управления своими силами: управленческие вопросы решались адвокатами плохо или же те адвокаты, которые вынуждены были переквалифицироваться в "управленцев", переставали заниматься адвокатской деятельностью или же занимались ею от случая к случаю, что, по сути, еще большее безобразие, чем непрофессиональное управление.

Стоит ли нам в этом упорствовать или же все же признать, что в условиях рыночной экономики организации, управляемые кое-как, не способны выжить, как не способен выдержать конкуренции и адвокат, погрязший в хозяйственных проблемах и не занимающийся постоянно практикой.

Полагаю, что для многих уже стало очевидным то, что для успешного развития адвокатуры в ее структуру должны прийти опытные управленцы и хозяйственники. Другой вопрос, что не всякая адвокатская структура на сегодняшний момент может позволить себе роскошь привлечь таких специалистов по банальной причине отсутствия денег, и потому, как ни крути, приходится действовать по старинке: "и жнец, и жрец, и на дуде игрец".

Тем не менее, оставив соображения о целесообразности, посмотрим, что же диктует на сей счет закон? Закон об этом молчит! Значит, мы вправе сделать вывод о возможности избрания не адвокатов в состав постоянно действующего коллегиального органа управления. По логике закона данный орган призван обеспечить возможность адвокатов, образующих коллегию и финансирующих их деятельность, осуществлять эффективный контроль за деятельностью исполнительных органов: с тем, чтобы они действовали в соответствии с уставными целями и задачами организации, в интересах адвокатов, принимали разумные и экономически оправданные решения, действовали бы добросовестно. В определенной степени роль и функции этого органа можно сопоставить с функциями совета директоров в хозяйственных обществах (члены совета директоров в них стоят на защите интересов собственника, ограничивая возможности произвола и нарушения интересов собственников со стороны наемных менеджеров). Как известно, в совет директоров могут входить не обязательно акционеры или участники общества.

Как правило, совет директоров формируется из компетентных лиц, пользующихся их доверием. Почему бы в этом случае не предоставить адвокату (группе адвокатов) аналогичную возможность поручить контроль и обсуждение насущных проблем организации деятельности адвокатского образования другому лицу, которое обладает большей компетенцией, опытом и, наконец, временем для решения такого рода задач? А поскольку к тому же коллегиальный орган управления является постоянно действующим, почему бы не предусмотреть в уставе организации возможность выплаты за такой труд денежного вознаграждения (ведь это сегодня уже допустимо в отношении членов совета директоров хозяйственных обществ)?

Вместе с тем нельзя не признать, что поскольку этот вопрос применительно к адвокатским структурам никогда ранее не возникал, первопроходцы (если таковые найдутся) столкнутся с массой проблем, касающихся доказательств легитимности принятых таким органом решений, а также в определении правовой природы выплат, осуществляемых в пользу таких лиц.

Исполнительный орган

Статья 30 Закона о некоммерческих организациях устанавливает, что исполнительный орган некоммерческой организации может быть коллегиальным и (или) единоличным. Он осуществляет текущее руководство деятельностью некоммерческой организации и подотчетен высшему органу управления некоммерческой организацией.

К компетенции исполнительного органа некоммерческой организации относится решение всех вопросов, которые не составляют исключительную компетенцию других органов управления некоммерческой организацией, определенную настоящим Федеральным законом, иными федеральными законами и учредительными документами некоммерческой организации.

Из указанных положений следует, что учредители коллегии адвокатов вправе сами решить, иметь ли коллегиальный или единоличный исполнительный орган.

Если провести аналогию со структурой управления коммерческой организацией (хозяйственным обществом), единоличный исполнительный орган можно сравнить с Генеральным директором, а коллегиальный соответственно - с Правлением или исполнительной дирекцией. Как известно, в коммерческих структурах подобные функции, как правило, выполняются наемными менеджерами и их взаимоотношения с обществом строятся на основе трудовых соглашений, хотя не редки и такие случаи, когда учредитель сам выполняет функции единоличного исполнительного органа (либо в силу того, что не имеет средств или подходящей кандидатуры для найма компетентного и честного руководителя, либо в силу того, что опасается потерять контроль над бизнесом, доверив исполнительную власть другому лицу). Тем не менее, независимо от того, кто выполняет функции Генерального директора, характер взаимоотношений общества с ним от этого не меняется.

Теперь обратимся к практике управления коллегией адвокатов.

В чем принципиальное различие с коммерческой структурой? Кто может выступать в роли "первого лица"? Можно ли ему платить за этот труд? Каков характер его взаимоотношений с организацией? Традиционно на роль такой "жертвы" выбирается самый уважаемый в коллегии адвокат или адвокаты (если исполнительный орган - коллегиальный).

Правильно ли это?

Те из адвокатов, кто хоть раз брал на себя функции руководителя в адвокатском образовании, подтвердят, что даже в небольшой по своей численности коллегии адвокатов организовать должным образом документооборот, наладить грамотный и своевременный бухгалтерский и налоговый учет, постоянно контролировать вопросы жизнеобеспечения деятельности офиса (аренда, уборка, настройка компьютерной сети, закупка канцтоваров, рассылка корреспонденции адвокатам, найм и увольнение сотрудников и т.д.) - задача, прямо сказать, не из легких и требующая массу времени и сил. К тому же за ошибочные действия на этом поприще (в том числе и бездействие) адвокат несет уже не только моральную ответственность перед своими коллегами, но и может быть привлечен к административной или даже к уголовной ответственности.

Теперь добавьте к этому прессу ответственности законодательный запрет адвокату (п.1 ст.2 Закона об адвокатуре) получать вознаграждение за административную работу, а следовательно, сохраняющуюся для него необходимость продолжать зарабатывать свой хлеб адвокатской деятельностью.

Даже те редкие адвокаты-руководители, которым удается гармонично сочетать в себе обе роли, периодически стонут от перегрузки и задумываются над возможностью делегирования функций управления хозяйственным блоком и ответственности за него на руководителя - не адвоката. Такому руководителю, с одной стороны, надо и можно будет платить, а с другой стороны - с него можно будет со всей строгостью и спросить за то, как он хозяйствует: хорошо или плохо.

Что же говорит нам закон? Закон опять молчит, предоставляя нам свободу действий. Это дает возможность учредителям установить занятие этой должности (или должностей) лицами - не адвокатами на контрактной основе, а контроль адвокатов над ними осуществлять посредством Общего собрания или постоянно действующего коллегиального органа управления (Президиума, Совета и т.д.).

Следует обратить внимание на то, что название как единоличного, так и коллегиального исполнительного органа коллегии адвокатов в законе не дано. Применительно к адвокатским структурам, как правило, применяются обозначения Председатель, Президент. Вместе с тем возможно, что подобное наименование адвокаты сочтут правильным присвоить первому лицу, возглавляющему постоянно действующий коллегиальный орган коллегии (например - Председатель Президиума - некий аналог Председателю Совета директоров), если таковой создан. В таком случае исполнительный орган следует именовать иначе - например, Директор, Исполнительный директор, Генеральный директор (конечно, при том условии, что функции исполнительного органа не выполняются одновременно тем же лицом, которое председательствует в коллегиальном органе управления. Подобная модель также допустима, если управление коллегией тяготит к авторитаризму).

Напоследок хотелось бы также обратить внимание коллег на еще один аспект управления коммерческими структурами, который мог бы найти свое полезное применение и в практике управления адвокатскими образованиями. Речь в данном случае идет о допустимости передачи на договорной основе функций исполнительного органа управленческой компании.

Как известно, сегодня уже многие адвокатские структуры для ведения бухгалтерского и налогового учета заключают договоры со специализированными аудиторскими или бухгалтерскими фирмами. Почему бы не пойти дальше в этом направлении? В частности, складывается ощущение, что в воздухе уже давно витает идея организации под эгидой адвокатских региональных палат или федеральной палаты некоего консолидирующего хозяйственного центра (возможно, со структурными подразделениями в регионах), которому бы адвокаты на договорной основе могли бы доверить ведение своей бухгалтерии, а, возможно, и в полном объеме функции исполнительного органа адвокатского образования.

Как можно предположить, у подобного центра были бы хорошие перспективы стать не только самоокупаемым, но и доходным делом. К тому же подобный механизм послужил бы великолепной базой для проведения систематизации и унификации документооборота адвокатских образований, бухгалтерского и налогового учета и (за счет консолидации) удешевлению управленческих расходов. Однако продумывание этой идеи и тем более ее воплощение требует объединения адвокатских сил и больших первоначальных организационных усилий, а, как известно, и то и другое дается адвокатам с большим трудом.

Т. Пухова,

адвокат, председатель Коллегии адвокатов г. Москвы

"Российская юстиция", N 12, декабрь 2003 г.