Вопросы правосубъектности финансово-промышленных групп (С.В. Крутикова, "Вестник Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа", N 6, сентябрь-октябрь 2004 г.)

Вопросы правосубъектности финансово-промышленных групп

Процесс создания финансово-промышленных групп (далее - ФПГ) в Российской Федерации связан со структурной перестройкой экономики и широкомасштабной приватизацией государственных предприятий. Однако в силу того, что ФПГ довольно молодое явление в российской экономике, их правовой статус, процесс создания и деятельности недостаточно четко определены на законодательном уровне, и в Гражданском кодексе Российской Федерации ничего не говорится об этой разновидности объединений предприятий.

Определение ФПГ как совокупности юридических лиц, приведенное в Федеральном законе "О финансово-промышленных группах"*(1) (далее - Закон о ФПГ), без точного указания на одну из известных организационно-правовых форм, на наш взгляд, свидетельствует о том, что в данном случае законодатель исходит из возможности учета специфики такого комплексного образования в процессе его создания и деятельности.

Для правоприменительной практики важно учитывать ряд существенных черт, характерных для ФПГ. Во-первых, согласно ст. 3 Закона о ФПГ участниками объединения могут быть только юридические лица. Во-вторых, не допускаются какие-либо ограничения статуса юридического лица в результате его вхождения в ФПГ. В-третьих, ФПГ как производственный комплекс, целью создания которого является технологическая или экономическая интеграция для реализации инвестиционных и иных проектов и программ, направленных на повышение эффективности производства, создание новых рабочих мест, не наделен статусом юридического лица.

С возможностью наделения коллективного образования статусом юридического лица в теории права связывается способность обладания таким образованием правосубъектностью. Так, представители*(2) цивилистического подхода, признающего в качестве коллективных субъектов гражданских правоотношений только юридические лица, к числу правосубъектных объединений относят только ассоциации (союзы), некоммерческие партнерства, все же иные объединения, которые не обладают статусом юридического лица, являются неправосубъектными.

Правосубъектностью традиционно признается установленное и признанное законом особое юридическое качество или свойство, которое позволяет лицу или организации стать субъектом права или участником правоотношения. Правосубъектность представляет собой совокупность таких свойств, как правоспособность и дееспособность.

Из сказанного вытекает, что в связи с отсутствием статуса юридического лица у ФПГ такие объединения юридических лиц не могут иметь собственной, самостоятельной правосубъектности.

Однако, как отмечает ряд авторов*(3), состояние российской рыночной экономики в настоящий момент таково, что не признавать в качестве субъектов отдельных предпринимательских отношений предпринимательские объединения, хотя и не обладающие статусом юридического лица, но имеющие согласованную экономическую политику и консолидировано выступающие на рынке, было бы опасным, прежде всего, для самого государства, а также для других участников гражданского оборота: кредиторов, акционеров, дочерних обществ и пр.

Действительно, в связи с развитием рыночных отношений в России и необходимости правового регулирования новых форм интегрированных хозяйствующих субъектов, в частности ФПГ, невозможно признать в угоду традиционной цивилистической концепции, что правосубъектностью среди коллективных субъектов права обладают только юридические лица, причем правосубъектность может быть либо полная, либо отсутствует вообще. В настоящее время гражданское законодательство и правоприменительная практика в определении участника гражданского оборота также вышли за жесткие рамки юридического лица и факт существования таких структур, как ФПГ, не отнесенных к юридическим лицам, но, тем не менее, активно участвующих в имущественных отношениях, еще раз свидетельствует об обладании ФПГ некоторой правосубъектностью.

При этом, как указывает В.В. Лаптев*(4), нельзя недооценивать правовых связей, значение которых в последнее время возрастает. Примером может служить то внимание, которое уделяется в законодательстве аффилированным лицам. Аффилированные лица не составляют единого субъекта, но правовые связи между ними имеют существенное юридическое значение.

Более того, в антимонопольном законодательстве такие связи приводят к признанию совокупности аффилированных лиц субъектом права. Так, центральная компания и ее участники не только являются аффилированными лицами, но и составляют "группу лиц", признаваемую субъектом права в антимонопольном законодательстве.

Так, в ст. 4 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках"*(5) (далее - Закон о конкуренции) при определении правового статуса группы лиц законодатель обоснованно игнорирует форму юридического лица для того, чтобы правоприменительные органы могли определить носителей реальной экономической власти на рынке и непосредственно влиять на их деятельность. Таким образом, можно сделать вывод о том, что законодатель вынужден признает для защиты собственных интересов и интересов участников гражданского оборота как экономическую зависимость или отношения субординации, которые могут существовать между формально независимыми юридически самостоятельными лицами, так и необходимость правового регулирования хозяйствующих субъектов, не обладающих статусом юридического лица.

Отношения лиц, связанных экономической зависимостью лиц, регулируются не только конкурентным, но и налоговым правом. Так, в ст. 20 Налогового кодекса РФ*(6) содержится понятие "взаимосвязанные лица", которыми для налоговых целей признаются любые физические и (или) юридические лица, отношения между которыми могут влиять на условия или экономические результаты их деятельности или деятельности представляемых ими лиц. К числу взаимозависимых законодателем отнесены, в частности, лица, связанные "системой участия", - организации признаются взаимозависимыми, если одна организация участвует в другой организации и суммарная доля такого участия составляет более 20%. Выделение категории взаимозависимых лиц является необходимым для возможности осуществления налоговыми органами контроля на предмет ценообразования операций, совершаемых между участниками ФПГ. Б.В. Мышкин*(7) определяет субъектами налоговых правоотношений тех, кто непосредственно вступает в правовую связь, предусмотренную налоговым законодательством, является ее стороной, участником (индивидуальный и коллективный субъект) и имеет соответствующие субъективные права и юридические обязанности. Следовательно, ФПГ - образующие группу лица, связанные экономической зависимостью, создаваемые одним из предусмотренных законом способов через систему участия, и являющиеся субъектами налоговых правоотношений.

ФПГ также являются субъектами гражданских правоотношений посредством центральной компании, учрежденной всеми участниками или являющейся по отношению к ним основным обществом. В соответствии со ст. 11 Закона о ФПГ центральная компания выступает от имени участников ФПГ в отношениях, связанных как с созданием, так и с деятельностью ФПГ. Центральная компания является юридическим лицом.

Выступая в гражданском обороте в качестве целостного образования с единой волей ФПГ, в лице центральной компании, ФПГ в соответствии со ст. 15 Закона о ФПГ заключает договор доверительного управления временно закрепленных за государством пакетов акций участников этой ФПГ, заключает кредитный договор для привлечения в группу инвестиций, приобретает в собственность имущество. ФПГ, в которой центральная компания является акционерным обществом, при эмиссии и обращении ценных бумаг выступает как участник сделок.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что ФПГ - это предпринимательское объединение, обладающее частичной (неполной) правосубъектностью, которая заключается в том, что законодателем предусмотрена возможность ФПГ выступать в гражданских, налоговых и в конкурентных правоотношениях как единых хозяйствующих субъектов, несмотря на отсутствие статуса юридического лица.

Признавая частичную правосубъектность ФПГ, важно также отметить, что участники, входящие в состав ФПГ, не утрачивают юридической самостоятельности. В контексте рассматриваемого вопроса представляет интерес дело из практики антимонопольных органов о недобросовестной конкуренции со стороны открытых акционерных обществ "Электромашиностроительная корпорация" (далее - ОАО "Корпорация"), "Ленинградский металлический завод", Санкт-Петербург (далее - ОАО "ЛМЗ"), "Уралэлектротяжмаш", Екатеринбург (далее - ОАО "УЭТМ") и "Электросила", Санкт- Петербург (далее - ОАО "Электросила")*(8).

Как было установлено в ходе рассмотрения дела, эти организации, в частности, направили потенциальным заказчикам письма, в которых содержались сведения о том, что ОАО "ЛМЗ", ОАО "УЭТМ" и ОАО "Электросила" входят в состав либо являются структурными подразделениями ОАО "Корпорация". На бланках писем не была указана организационно-правовая форма самих организаций, а выше их собственного наименования было поставлено наименование "Электромашиностроительная корпорация", также без указания, что это "открытое акционерное общество".

При рассмотрении дела комиссия установила, что в соответствии со ст. 4 Закона о конкуренции ОАО "ЛМЗ", ОАО "УЭТМ", ОАО "Электросила" и ОАО "Корпорация" являются группой лиц.

Суд определил, что участие в группе лиц не означает "вхождение в состав ОАО "Корпорация". Содержащаяся в направленных потенциальным заказчикам письмах информация не соответствует действительности, так как ОАО "ЛМЗ", ОАО "УЭТМ", ОАО "Электросила" являются самостоятельными юридическими лицами - коммерческими организациями и в силу этого не могут быть структурными подразделениями ОАО "Корпорация". Комиссия также отметила, что отсутствие на бланках писем, рассылаемых ОАО "Корпорация", указания на организационно-правовую форму этого общества вводит участников рынка в заблуждение, так как при использовании наименования "Электромашиностроительная корпорация" без указания "ОАО" возникает иллюзия, что организация, разославшая эти письма, является единственным юридическим лицом, объединившим изготовителей энергетического оборудования.

Указанные действия ОАО "Корпорация", ОАО "ЛМЗ", ОАО "УЭТМ", ОАО "Электросила", выразившиеся в распространении рекламных материалов, содержащих ложные, неточные и искаженные сведения о правовом статусе упомянутых лиц, были признаны нарушением ст. 10 Закона о конкуренции. Всем участникам группы лиц как единому хозяйствующему субъекту были выданы предписания о прекращении нарушения данного закона и устранении последствий нарушения.

Из приведенного примера со всей очевидностью вытекает, что группа лиц, хотя и рассматривается законодателем как единый хозяйствующий субъект, но входящие в ее состав участники не утрачивают юридической самостоятельности и в результате такого объединения не возникает новое юридическое лицо, структурными составляющими которого были бы участники группы лиц.

Необходимо учитывать структуру ФПГ и при рассмотрении судебных споров.

Так, ст. 14 Закона о ФПГ предусмотрена солидарная ответственность участников ФПГ по обязательствам центральной компании ФПГ, возникшим в результате участия ФПГ в гражданско-правовых сделках. Особенности исполнения солидарной обязанности устанавливаются договором о создании ФПГ. Думается, наличие солидарной ответственности для контрагентов ФПГ - весомый аргумент в пользу сотрудничества. При этом важно, что солидарная ответственность соотносится именно с "общими" обязательствами, ведь участники группы, прежде всего, заинтересованы не оказаться в роли заложников неоправданных обязательств центральной компании.

Вместе с тем, при решении вопросов, связанных с созданием и деятельностью ФПГ, Высший Арбитражный суд РФ в информационном письме от 03 января 1996 г. N С1-7/ОЗ-6 "О некоторых положениях Федерального закона "О финансово-промышленных группах" обращает внимание на содержащиеся в Законе о ФПГ положения, касающиеся судебного порядка решения вопросов, связанных с созданием и деятельностью ФПГ.

Так, в ст. 5 Закона о ФПГ, регулирующей порядок государственной регистрации ФПГ, установлено, что в случае принятия полномочным государственным органом необоснованного решения по вопросам государственной регистрации ФПГ, а также в случае нарушения им сроков рассмотрения документов ФПГ его действия могут быть обжалованы в суд.

Кроме того, предусмотрена возможность ликвидации ФПГ в случаях вступления в законную силу решения суда о признании недействительным договора о создании ФПГ; нарушения законодательства Российской Федерации при создании ФПГ, установленного вступившим в законную силу решением суда (ст. 19 Закона о ФПГ).

При рассмотрении данных споров Высшим Арбитражным судом РФ рекомендовано исходить из правил ст. 11 Гражданского кодекса РФ, предусматривающей, что судебная защита гражданских прав осуществляется в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством.

Следовательно, необходимо обратиться к п. 2 ст. 27 Арбитражного процессуального кодекса РФ*(9), который предусматривает, что арбитражные суды рассматривают экономические споры и иные дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке, а в случаях, предусмотренных АПК РФ и иными федеральными законами, - с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя.

Представляется, что участие "образований, не имеющих статуса юридического лица", предполагает участие ФПГ и подобных структур. Таким образом, следует учитывать особенности строения ФПГ, принимая во внимание, что участником процесса будет выступать центральная компания ФПГ, являющаяся юридическим лицом и представляющая интересы ФПГ.

С.В. Крутикова,

соискатель кафедры гражданского права и процесса Института

государства и права Тюменского государственного университета.

"Вестник Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа", N 6, сентябрь-октябрь 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Федеральный Закон от 30.11.95 N 190-ФЗ "О финансово-промышленных группах"//Собрание законодательства, РФ. 1995. N 49. Ст. 4697.

*(2) См.: Гражданское право/Под ред. Е А. Суханова Т. 1. М., 1998. С. 96, 183.

*(3) См., напр.: Шиткина И.С. Предпринимательские объединения: Учебно-практическое пособие. М., 2001. С. 22; Лаптев В.В. Проблемы предпринимательской (хозяйственной) правосубъектности//Государство и право. 1999. N 11. С. 13-21.

*(4) Лаптев В.В. Проблемы предпринимательской (хозяйственной) правосубъектности//Государство и право. 1999. N 11. С. 13-21.

*(5) Закон РСФСР от 22.03.91 N 948-1 (в ред. от 09.10.02) "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках"//Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. N 16. Ст. 499.

*(6) Налоговый кодекс РФ (часть первая) от 31.07.98 N 146-ФЗ//СЗ РФ. 1998. N 31. Ст. 3824.

*(7) Мышкин Б.В. Некоторые теоретические аспекты содержания налоговой правосубъектности//Государство и право. 2004. N 3. С. 91-92.

*(8) Гукасян Л.Е. Обзор практики МАП России по защите от недобросовестной конкуренции // Вестник Министерства РФ по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства. 2000. N 1. С. 129-132.

*(9) АПК РФ от 24.07.02 N 95-ФЗ//Собрание законодательства РФ. 2002. N 30. Ст. 3012.