Определение Конституционного Суда РФ от 6 марта 2003 г. N 44-О "По запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в целом и его отдельных положений, а также Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей М.В. Баглая, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, Л.О. Красавчиковой, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,

заслушав в пленарном заседании заключение судьи Н.В. Селезнева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение запроса группы депутатов Государственной Думы, установил:

1. Группа депутатов Государственной Думы обратилась в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом, в котором просит проверить конституционность Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" по порядку принятия, а также оспаривает конституционность отдельных положений ряда статей названного Кодекса.

По мнению заявителей, положения статьи 25, части первой статьи 26 и части первой статьи 28 УПК Российской Федерации, закрепляющие прекращение уголовного дела соответственно в связи с примирением сторон, изменением обстановки и деятельным раскаянием, противоречат статье 19 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, поскольку, предусматривая возможность прекращения дела в отношении лиц, против которых уголовное преследование осуществляется впервые, предполагают запрет на прекращение уголовных дел в отношении тех лиц, которые ранее привлекались к уголовной ответственности, но уголовное преследование в отношении которых было прекращено по реабилитирующим основаниям.

Несоответствие статьям 118 (часть 1) и 120 Конституции Российской Федерации части третьей статьи 110 УПК Российской Федерации, согласно которой мера пресечения, избранная в ходе досудебного производства прокурором, а также дознавателем, следователем по его письменному указанию, может быть отменена или изменена только с согласия прокурора, заявители усматривают в том, что она ставит судебное решение об избрании меры пресечения в зависимость от усмотрения прокурора.

Часть одиннадцатая статьи 182 УПК Российской Федерации, по мнению заявителей, не соответствует статье 48 Конституции Российской Федерации, поскольку ставит возможность присутствия защитника (адвоката) лица, в помещении которого производится обыск, в зависимость от усмотрения органов, осуществляющих уголовное преследование; часть вторая статьи 24 УПК Российской Федерации, устанавливающая в качестве основания прекращения уголовного дела отсутствие в деянии состава преступления в случае, когда до вступления приговора в законную силу преступность и наказуемость этого деяния были устранены новым уголовным законом, не соответствует статье 54 (часть 2) Конституции Российской Федерации, поскольку не учитывает, что в этой конституционной норме не предусмотрены какие-либо ограничения применения обратной силы уголовного закона.

Заявители также считают противоречащим статье 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации пункт 3 части шестой статьи 108 УПК Российской Федерации, согласно которому судья, рассмотрев ходатайство прокурора либо возбужденное с согласия прокурора ходатайство следователя или дознавателя об избрании содержания под стражей в качестве меры пресечения, может принять постановление об отложении принятия решения на срок не более 72 часов для представления стороной дополнительных доказательств обоснованности задержания, поскольку допускает задержание лица на срок более 48 часов, т.е. выше предела, обозначенного в указанной статье Конституции Российской Федерации. По тем же основаниям, по мнению заявителей, не соответствует Конституции Российской Федерации взаимосвязанное со статьей 108 УПК Российской Федерации положение части второй статьи 94 УПК Российской Федерации, устанавливающей, что, если суд в силу пункта 3 части шестой статьи 108 УПК Российской Федерации отложил окончательное принятие решения об избрании меры пресечения, то по истечении 48 часов подозреваемый не может быть освобожден.

Одновременно группой депутатов Государственной Думы ставится вопрос о проверке соответствия Конституции Российской Федерации Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в целом. По мнению заявителей, процесс принятия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации сопровождался многочисленными нарушениями установленного Регламентом Государственной Думы порядка рассмотрения и принятия решений по законопроектам. В подтверждение своей позиции они указывают на ряд внесенных в проект Кодекса при его рассмотрении во втором чтении изменений, имеющих, по их мнению, концептуальный характер. Так, из числа принципов уголовного судопроизводства были исключены принципы независимости судей, всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела, а принципы законности и равенства граждан перед законом и судом сужены в объеме; исключенными оказались нормы, которыми устанавливались правила разрешения вопросов, связанных с применением законов, противоречащих Конституции Российской Федерации, а также нормы, предусматривающие участие в отправлении правосудия народных заседателей; значительно расширен круг уголовных дел, подлежащих рассмотрению единолично судьей; введен ранее не известный российской судебной практике институт судебных сделок; добавлены нормы, регулирующие особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, а также 123 приложения, содержащие образцы форм процессуальных актов и иных документов, используемых в уголовном судопроизводстве. Кроме того, заявители утверждают, что после рассмотрения проекта Кодекса во втором чтении в него было внесено несколько десятков поправок содержательного характера, которые не ставились на голосование.

В результате названных изменений, произведенных, как указывается в запросе, с нарушением основанного на Конституции Российской Федерации порядка принятия федеральных законов, произошло искажение реального волеизъявления законодателя, что позволяет, по мнению заявителей, сделать вывод о неконституционности Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и находящегося с ним в системной связи Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" по порядку их принятия.

Группа депутатов Государственной Думы просит признать также часть первую статьи 7 УПК Российской Федерации, согласно которой суд, прокурор, следователь, орган дознания не вправе применять федеральный закон, противоречащий данному Кодексу, и часть вторую той же статьи, согласно которой суд, установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта данному Кодексу, принимает решение в соответствии с Кодексом, не соответствующими статье 76 (часть 3) Конституции Российской Федерации в связи с тем, что эти нормы не согласуются с требованием о недопустимости противоречия федеральных законов федеральным конституционным законам; часть вторую статьи 15 УПК Российской Федерации, согласно которой функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или на одно и то же должностное лицо, не соответствующей статье 18 Конституции Российской Федерации как освобождающей прокурора, следователя, дознавателя от выполнения конституционной обязанности по признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина; части шестую и восьмую статью 234 УПК Российской Федерации не соответствующими статьям 46 (часть 1), 45 и 55 Конституции Российской Федерации, поскольку ими не допускается допрос лиц, обладающих свидетельским иммунитетом, в качестве свидетелей по ходатайству сторон, чем необоснованно ограничивается возможность доказать невиновность обвиняемого; пункт 2 части первой статьи 448 УПК Российской Федерации, согласно которому решение о возбуждении уголовного дела в отношении Генерального прокурора Российской Федерации принимается коллегией из трех судей Верховного Суда Российской Федерации, не соответствующим статьям 10, 46, 118, 126 Конституции Российской Федерации, поскольку возлагает на суд функцию обвинения; статью 450 и находящуюся с ней в системной связи статью 107 УПК Российской Федерации - в той части, в какой ими допускается возможность избрания в отношении члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы домашнего ареста в качестве меры пресечения без согласия соответствующей палаты Федерального Собрания, противоречащей статье 98 Конституции Российской Федерации.

2. Федеральным законом от 29 мая 2002 года "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" были изменены статья 25, часть первая статьи 26 и часть первая статьи 28 УПК Российской Федерации. Данные нормы в новой редакции не предусматривают возможность запрета прекращения уголовного преследования лиц, в отношении которых оно возбуждалось и затем было прекращено по реабилитирующим основаниям. Тем же Федеральным законом из текста части третьей статьи 110 УПК Российской Федерации исключены слова "за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи" и внесены изменения в часть одиннадцатую статьи 182 УПК Российской Федерации: согласно ее новой редакции защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск, наделены правом присутствовать при его производстве.

Таким образом, в результате нового законодательного регулирования юридическое содержание названных норм изменено и, следовательно, устранены основания для обращения в Конституционный Суд Российской Федерации по поводу проверки их конституционности. По смыслу части второй статьи 43 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" отмена нормативного положения или утрата им юридической силы (в том числе вследствие его содержательного изменения законодателем) является основанием для отказа в принятии обращения к рассмотрению, за исключением случаев, когда действием этого акта были нарушены конституционные права и свободы граждан. Поскольку запрос группы депутатов Государственной Думы был направлен в Конституционный Суд Российской Федерации еще до введения в действие названных норм, их действием не могли быть затронуты какие-либо конституционные права и свободы, а потому запрос в указанной части не может быть принят Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

3. Часть вторая статьи 24 УПК Российской Федерации, устанавливающая в качестве основания прекращения уголовного дела отсутствие в деянии состава преступления в случае, когда до вступления приговора в законную силу преступность и наказуемость этого деяния были устранены новым уголовным законом, как следует из ее взаимосвязи с другими положениями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, применима только на стадиях расследования дела и производства в суде первой инстанции. Вопрос об освобождении от наказания - вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, - лица, приговор в отношении которого вступил в законную силу, рассматривается судом в соответствии со статьями 10 и пунктом 13 статьи 397 УПК Российской Федерации. Таким образом, оснований для вывода о том, что положения части второй статьи 24 умаляют права человека и гражданина и в силу этого противоречат статье 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации, не усматривается.

4. Конституция Российской Федерации (статья 22, часть 1) гарантирует каждому право на свободу и личную неприкосновенность, которое в силу статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации может быть ограничено лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Достижению названных конституционно-значимых целей служат и меры процессуального принуждения, включая задержание подозреваемого в совершении преступления.

Исходя из особенностей процессуального статуса подозреваемого и с учетом интересов обеспечения права на свободу и личную неприкосновенность граждан, статья 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации допускает задержание лица до судебного решения на срок не более 48 часов. По своему буквальному смыслу эта конституционная норма не исключает, что при возбуждении прокурором либо следователем и дознавателем с согласия прокурора ходатайства об избрании в качестве меры пресечения содержания под стражей суд вправе своим решением продлить срок задержания подозреваемого в связи с отложением принятия решения об избрании ареста в качестве меры пресечения, как это установлено пунктом 3 части седьмой статьи 108 (в прежней редакции - части шестой) и находящейся с ней в нормативном единстве частью второй статьи 94 УПК Российской Федерации.

Поскольку такое продление производится на основании судебного решения, неопределенность в вопросе о соответствии указанных статей Конституции Российской Федерации отсутствует, - тем более что продление судом срока задержания еще на 72 часа является менее жесткой превентивной мерой, чем арест, к тому же этот срок согласно части десятой статьи 109 УПК Российской Федерации также подлежит зачету при исчислении максимально допустимой продолжительности содержания под стражей. Кроме того, принимая постановление об отложении принятия решения по результатам рассмотрения ходатайства прокурора, дознавателя и следователя об избрании содержания под стражей в качестве меры пресечения и продлевая срок задержания подозреваемого, суд руководствуется нормами уголовно-процессуального законодательства, регулирующими порядок задержания подозреваемого, и исходит из наличия установленных оснований для этого.

5. Согласно статье 101 (часть 4) Конституции Российской Федерации каждая из палат Федерального Собрания принимает свой регламент и решает вопросы внутреннего распорядка своей деятельности. Этим обусловливается необходимость нормативно-правового закрепления в Регламенте Государственной Думы процедур принятия ею решений, в том числе порядка рассмотрения законопроектов.

Согласно правовым позициям, выраженным Конституционным Судом Российской Федерации в постановлениях от 20 июля 1999 года по делу о проверке конституционности Федерального закона "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации" и от 5 июля 2001 года по делу о проверке конституционности постановления Государственной Думы "О внесении изменения в постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов", принятие и соблюдение имеющих конституционно-правовое значение правил рассмотрения законопроектов Государственной Думой является существенным процессуальным элементом надлежащего, основанного на требованиях Конституции Российской Федерации порядка законодательной деятельности и гарантирует соответствие принятого решения реальному волеизъявлению депутатов; отступление от установленных правил может быть расценено как свидетельство неконституционности закона по порядку его принятия; при отсутствии данных о такого рода нарушениях не может ставиться вопрос о признании закона не соответствующим Конституции Российской Федерации по указанному основанию.

Представленные заявителями материалы не содержат достаточных данных для вывода о нарушении основанного на статьях 105 и 107 Конституции Российской Федерации порядка рассмотрения проектов Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". Так, предусмотренная Регламентом Государственной Думы процедура рассмотрения законопроектов в трех чтениях соблюдена, внесение изменений в рассматриваемые Государственной Думой проекты законов на этапах каждого чтения допустимо, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" были приняты Государственной Думой в результате проведенного голосования. Кроме того, у заявителей нет претензий к порядку рассмотрения проектов названных законов в первом и третьем чтениях.

Оценка же характера внесенных при обсуждении во втором чтении поправок, а также изменений, включенных в проект Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации после его рассмотрения во втором чтении, в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации не входит и является делом самого органа законодательной власти, располагающего собственным механизмом контроля за прохождением законопроектов и необходимыми средствами для предупреждения возможности искажения реального волеизъявления Государственной Думы. Иное привело бы к вовлечению Конституционного Суда Российской Федерации во внутрипарламентскую дискуссию по вопросам регулирования уголовно-процессуальных отношений и превращению Конституционного Суда Российской Федерации в участника законодательного процесса, что несовместимо с закрепленным в статье 10 Конституции Российской Федерации принципом разделения властей и вытекающим из него принципом самостоятельности законодательной власти.

Осуществляя свои полномочия по принятию законов в надлежащей законодательной процедуре в соответствии со статьями 94 и 105 Конституции Российской Федерации, Государственная Дума одобрила проект Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а после его принятия и подписания Президентом Российской Федерации, еще до введения Кодекса в действие, внесла в него около ста поправок, что также свидетельствует о реализации волеизъявления большинства депутатов.

Кроме того, требуя проверки конституционности отдельных положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, заявители фактически исходят из признания его соответствия Конституции Российской Федерации по порядку принятия содержащихся в нем норм, что само по себе ставит под сомнение обоснованность их позиции по данному вопросу.

Таким образом, запрос группы депутатов Государственной Думы в указанной части не отвечает требованиям статьи 36 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", а потому также не может быть принят Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

6. Запрос группы депутатов Государственной Думы в части, касающейся проверки конституционности частей первой и второй статьи 7, части второй статьи 15, частей шестой и восьмой статьи 234, пункта 2 части первой статьи 448, статей 450 и 107 УПК Российской Федерации, по форме и содержанию соответствует требованиям, предъявляемым к обращениям статьями 37 и 38 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", и может быть принят к рассмотрению.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью первой статьи 42, пунктом 2 части первой и частью второй статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Принять к рассмотрению запрос группы депутатов Государственной Думы в части, касающейся проверки конституционности частей первой и второй статьи 7, части второй статьи 15, частей шестой и восьмой статьи 234, пункта 2 части первой статьи 448, статей 450 и 107 УПК Российской Федерации

2. Отказать в принятии к рассмотрению запроса группы депутатов Государственной Думы в части, касающейся проверки конституционности части второй статьи 24, статьи 25, части первой статьи 26, части первой статьи 28, части второй статьи 94, пункта 3 части шестой статьи 108, части третьей статьи 110, части одиннадцатой статьи 182 УПК Российской Федерации, а также Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона "О ведении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" по порядку принятия.

3. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.