О концепции законопроекта о совершенствовании военно-уголовного законодательства Российской Федерации (О.К. Зателепин, "Право в Вооруженных Силах", N 10, октябрь 2004 г.)

О концепции законопроекта о совершенствовании военно-уголовного
законодательства Российской Федерации

Военно-уголовное законодательство Российской Федерации должно отражать основные теоретические положения уголовно-правовой науки, а также тенденции в строительстве военной организации государства, и прежде всего Вооруженных Сил Российской Федерации, и потребности укрепления воинского правопорядка и дисциплины в современных условиях. Уголовный кодекс Российской Федерации, принятый в 1996 г. (далее - УК РФ), на наш взгляд, не в полной мере соответствует изложенным условиям. Далеко не все его положения, относящиеся к военно-уголовному законодательству, следует признать научно обоснованными.

Во-первых, исключение из гл. 33 УК РФ целого ряда воинских преступлений, в том числе совершаемых военнослужащими в военное время или в боевой обстановке, без достаточных к тому оснований ограничило сферу действия военно-уголовного законодательства. Во-вторых, отдельные уголовно-правовые нормы, применяемые только к военнослужащим, оказались плохо проработанными, что существенно затрудняет их применение на практике. В-третьих, применение военно-уголовного законодательства обнаружило и некоторые пробелы, устранение которых возможно только законодательным путем.

В течение семи лет в УК РФ были внесены различные изменения, направленные в целом на его совершенствование. К сожалению, эти изменения практически не затрагивали норм военно-уголовного законодательства. Разработанный в Комитете по обороне Государственной Думы проект федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" N 130883-З (в части совершенствования военно-уголовного законодательства), публикуемый для широкого обсуждения в данном номере журнала, в случае его принятия должен, по мнению его разработчиков, устранить выявленные в процессе его применения недостатки и тем самым способствовать дальнейшему укреплению боеспособности военной организации государства в целях обеспечения военной безопасности Российской Федерации.

В прессе уже появились первые отзывы на данный законопроект, которые, к сожалению, показывают, что их авторы не только не поняли его суть, но даже не удосужились его полностью изучить. В результате такого поверхностного и непрофессионального подхода журналистов у общественности может сложиться неверное представление о концепции предлагаемого закона. Приведем ряд таких примеров.

Так, в "Новых Известиях" от 8 июля 2004 г. в статье С. Ткачука "Кодекс войны" отмечается, что "законопроект предусматривает в качестве санкции за неисполнение приказа в боевых условиях - лишение свободы от 3 до 12 лет". В то же время журналист пишет, что к предлагаемой новой статье 336.1 УК РФ ("Отдача незаконного приказа") авторы проекта закона подошли с "гуманистических позиций" к ответственности командиров (начальников) по сравнению с ответственностью подчиненных за неисполнение приказа. "За такое преступление, - пишет С. Ткачук, - будут карать лишением права занимать определенную воинскую должность на срок до 3 лет. В худшем случае командир, отдавший незаконный приказ, будет лишаться свободы на 3 года". Однако автор статьи, говоря о "гуманности" законодателя в отношении командира, даже не прочитал критикуемую норму проекта полностью, а может и "специально" не увидел ее продолжение. В ней, в частности, за отдачу незаконного приказа начальником (командиром), повлекшую тяжкие последствия, предусмотрено наказание от двух до пяти лет лишения свободы (ч. 2 ст. 336.1 проекта), а такие действия в военное время или в боевой обстановке предлагается наказывать лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет (ч. 3 ст. 336.1 проекта). Как видно, никаких "послаблений" для начальников (командиров) в данной статье не предусмотрено.

Далее, С. Ткачук приводит мнение председателя движения "За права человека" Л. Пономарева о том, что "дух законопроекта" напоминает о заградительных отрядах. В частности, речь идет о таких преступлениях военного времени, как самовольное оставление поля сражения или отказ действовать оружием, добровольная сдача в плен, преступные действия военнослужащего, находящегося в плену. Хотелось бы напомнить и автору статьи, и правозащитнику, что обсуждаемые ими преступления не впервые вводятся в уголовное законодательство, а были уже известны в Древнем Риме. Опыт ведения войн на протяжении многих веков подтвердил криминологическую обоснованность этих преступлений. Следует также заметить, что эти преступления были известны дореволюционному российскому военно-уголовному законодательству, они также включены практически во все современные военно-уголовные законы зарубежных стран, история которых не знает никаких "заградотрядов".

С учетом изложенного представляется весьма актуальным рассмотрение в данной статье основных концептуальных положений законопроекта.

1. Источниками военно-уголовного законодательства наряду с нормами гл. 33 являются также отдельные нормы Общей части УК РФ, предусматривающие специальные виды уголовного наказания, применяемые к осужденным военнослужащим, основания и порядок их назначения и отбывания, освобождения от уголовной ответственности и наказания. Эти специальные нормы должны отражать особенности военной службы.

Практика применения некоторых таких норм Общей части УК РФ к военнослужащим выявила отдельные недостатки, устранение которых предлагается в пп. 1-7 ст. 1 законопроекта. Следует поддержать эти положения, поскольку они направлены на более полный учет специфики военной службы в статьях военно-уголовного законодательства.

В частности, прохождение военной службы не позволяет совмещать ее с исполнением отдельных видов уголовных наказаний. В законопроекте предлагается не назначать исправительные и обязательные работы всем военнослужащим, в том числе и проходящим военную службу по контракту. Кроме того, предлагается не назначать содержание в дисциплинарной воинской части военнослужащим, в отношении которых установлены предусмотренные законодательством Российской Федерации основания для увольнения с военной службы.

Военнослужащие, условно осужденные к ограничению по военной службе или содержанию в дисциплинарной воинской части, а также условно-досрочно освобожденные от содержания в дисциплинарной воинской части, могут быть по различным основаниям уволены с военной службы. В целях решения вопросов, возникающих в таких случаях при отмене условного осуждения или условно-досрочного освобождения, в законопроекте предлагается внести изменения в ст.ст. 74 и 79 УК РФ.

Заслуживают также одобрения изменения в ст. 81 УК РФ ("Освобождение от наказания в связи с болезнью"), направленные на приведение данной нормы в соответствие военному законодательству, устанавливающему основания и порядок увольнения с военной службы по состоянию здоровья различных категорий военнослужащих.

Актуальным также является предложение о дополнении уголовного закона ст. 81.1, которая регулирует освобождение осужденных военнослужащих от отбывания специальных видов воинских наказаний в условиях прохождения ими военной службы. Эти вопросы, относящиеся по своей сути к предмету регулирования уголовного права, в настоящее время решаются не в уголовном законодательстве, а в ст. 174 УИК РФ, что является недопустимым.

2. В представленном проекте федерального закона предлагается расширить сферу действия военно-уголовного законодательства за счет включения в гл. 33 УК РФ ряда воинских преступлений, которые, на наш взгляд, были неосновательно исключены при его принятии в 1996 г. В частности, следует поддержать идею законодателя о дополнении гл. 33 УК РФ ст.ст. 352.3-352.7, в которых предлагается установить ответственность за преступления, совершаемые в военное время или в боевой обстановке, а также введении соответствующих квалифицирующих признаков в другие статьи главы. Обоснованным является предложение и о дополнении УК РФ ст.ст. 336.1-336.5, предусматривающими ответственность командиров (начальников) за воинские должностные преступления, а также ст. 352.1 ("Разглашение военной тайны") и ст. 352.2 ("Утрата документов, содержащих военную тайну"). Приведем некоторые аргументы в пользу предложенных законодательных решений.

В соответствии с ч. 3 ст. 331 УК РФ уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время или в боевой обстановке, определяется законодательством военного времени. Это положение Закона представляется неудачным с точки зрения теории криминализации. Во-первых, оно не соответствует принципу полной кодификации уголовного законодательства (ч. 1 ст. 1 УК РФ), поскольку не могут существовать законы военного времени с включенными в них уголовно-правовыми нормами. Во-вторых, в современных условиях Вооруженные Силы Российской Федерации и другие войска могут применяться по назначению не только в военное время, но и в мирные периоды.

Военно-политическая обстановка характеризуется тенденцией усиления как внешних, так и, особенно, внутренних угроз военной безопасности Российской Федерации и ее союзников. На сегодняшний день "боевое" применение военных организаций государства, главным образом Вооруженных Сил Российской Федерации, активно осуществляется в тех или иных формах, предусмотренных в Военной доктрине Российской Федерации 2000 г. (например, в Чеченской Республике, закавказских и среднеазиатских республиках и т.д.). В соответствии с Военной доктриной основными формами применения военных организаций государства в мирное время являются: а) совместные специальные операции - во внутренних вооруженных конфликтах; б) контртеррористические операции при участии в борьбе с терроризмом; в) принудительные операции по решению ООН. Иными словами, военные организации государства и в мирное время выполняют боевые задачи, действуют в "боевой обстановке".

В ч. 3 ст. 331 УК РФ речь идет только о законодательстве военного времени. Следовательно, по мнению законодателя, на сегодняшний день у нас отсутствуют основания для криминализации воинских общественно опасных деяний, совершаемых при проведении различных "боевых" операций в мирное время. С таким подходом согласиться нельзя.

В перечисленных случаях применения военных организаций, с учетом особенностей решаемых войсками боевых задач, военнослужащими могут совершаться различные воинские общественно опасные деяния, которые не предусмотрены как в гл. 33 УК РФ, так и, тем более, в других главах Особенной части УК РФ. Такие нарушения причиняют существенный вред боевой готовности войск, который может выражаться в срыве выполнения боевых задач, в неоправданных потерях среди личного состава, его деморализация и т.п. Данные деяния в целом посягают на военную безопасность государства и ответственность за них должна предусматриваться в гл. 33 УК РФ.

Отмеченные обстоятельства, на наш взгляд, свидетельствует о наличии уже сегодня оснований для криминализации воинских общественно опасных деяний, совершаемых в условиях различных вооруженных конфликтов и в других случаях применения военной силы в мирное время. Представляется, что оптимизация системы преступлений против военной службы должна быть в первую очередь осуществлена за счет включения в гл. 33 УК РФ воинских преступлений, совершаемых в мирное время при применении Вооруженных Сил Российской Федерации и других войск, а также учета соответствующей "боевой обстановки"" в качестве обстоятельства, усиливающего ответственность за совершение преступлений против военной службы. Эти и другие положения были достаточно удачно, на наш взгляд, учтены в проекте закона.

В теории военно-уголовного законодательства существуют два противоположных мнения о необходимости включения в УК РФ преступлений против военной службы, совершаемых в военное время. Одни военные юристы полагают такое включение излишним, поскольку с точки зрения теории криминализации преступлениями могут быть признаны деяния, которые фактически совершаются либо для совершения которых имеются реальные предпосылки (А.А. Теракопов). Другие, обосновывая их включение, ссылаются на предпочтительность так называемой превентивной криминализации (Х.М. Ахметшин, Ф.С. Бражник, В.П. Шупленков и др.).

По данному вопросу члены рабочей группы, созданной при Комитете Государственной Думы по обороне полностью разделяют позицию, согласно которой такие деяния все-таки должны быть предусмотрены уже в мирное время, и, следовательно, гл. 33 УК РФ должна быть дополнена статьями о преступлениях "военного времени". Статьи о таких преступлениях имелись в УК РСФСР 1960 г. и в принципе были взяты за основу при разработке данного законопроекта с учетом некоторых редакционных уточнений.

Таким образом, предложение о включении в гл. 33 УК РФ уголовно-правовых норм об ответственности военнослужащих за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, направлено прежде всего на реализацию положения ч. 3 ст. 331 УК РФ и является, на наш взгляд, вполне адекватным законодательным реагированием на складывающуюся военно-политическую обстановку как внутри страны, так и за рубежом.

Должностные преступления воинских командиров (начальников) на протяжении всей истории развития российского уголовного законодательства входили в отдельную систему воинских преступлений. Следует заметить, что такой подход разделялся не только военными юристами (Х.М. Ахметшин, Е.В. Прокопович и др.), но и другими специалистами в области уголовного права (Б.Ф. Волженкин, Б.В. Здравомыслов, В.Ф. Кириченко, М.Д. Лысов, А.А. Пионтковский и др.). Однако в УК РФ 1996 г., как отмечалось, нормы о преступлениях по службе воинских должностных лиц выведены из системы преступлений против военной службы.

Автор полагает, что исключение из системы преступлений против военной службы воинских должностных деяний было обусловлено главным образом тем, что виды воинских должностных преступлений фактически совпадали с общеуголовными должностными преступлениями: злоупотребление властью или служебным положением, превышение власти или служебных полномочий, халатность. В статьях военно-уголовного законодательства хотя и имелись различия (специфические признаки), но они не касались главного - форм должностных злоупотреблений. В этой связи законодатель, видимо, посчитал достаточным охрану безопасности управленческой деятельности в военной сфере нормами гл. 30 УК РФ (преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления). Однако такое решение вопроса представляется неверным.

Должностные преступления, совершаемые военнослужащими в сфере управленческого обеспечения военной безопасности государства, обладают рядом весьма специфических признаков, существенно меняющих характер их общественной опасности по сравнению с общими должностными преступлениями. Так, субъектами таких преступлений являются военнослужащие, как правило, входящие в аппарат управления военными организациями государства. Последний, являясь частью публичного аппарата управления, строится и действует на основе единых с ним принципов, однако имеет значительные особенности в организации и методах руководства. Аппарат военного управления, в частности, характеризуется исключительной централизацией управления, наиболее полным и последовательным осуществлением принципа единоначалия, детальной правовой регламентацией функций его органов. Эти особенности аппарата управления обусловлены характером деятельности военной организации государства и способами решения стоящих перед ней задач. Нарушения воинскими должностными лицами специальных правил, регулирующих деятельность органов управления военными организациями, могут причинить существенный вред различным составляющим боевой готовности: дезорганизовать работу органов военного управления, сорвать выполнение боевой или учебно-боевой задачи, снизить боеспособность войск, ослабить воинскую дисциплину, нанести значительный материальный ущерб военным организациям и т.п.

Изложенное позволяет утверждать, что специфический характер общественной опасности воинских должностных преступлений, обусловленный в первую очередь особенностями их объекта и субъекта, на наш взгляд, должен быть учтен в специальных нормах гл. 33 УК РФ, что и предлагается разработчиками законопроекта. Вместе с тем следует особо отметить, что в проекте реализован принципиально новый подход к конструированию системы воинских должностных преступлений. Суть его заключается в том, что в проекте гл. 33 УК РФ представлены не общие должностные преступления (злоупотребление должностными полномочиями, превышение должностных полномочий, халатность, как это имело место в ранее действовавшем законодательстве), а их специальные виды, отражающие специфику управленческой деятельности в сфере военно-служебных отношений.

Как показывает практика, значительная часть преступлений, совершаемых командирами (начальниками) с использованием служебных полномочий, связана с грубым нарушением прав и законных интересов военнослужащих при прохождении ими военной службы, отдачей незаконных приказов, применением к ним различных видов физического насилия. Квалификация этих преступлений по ст.ст. 285, 286 и 293 УК РФ не отражает их специфики как преступлений, направленных против воинского правопорядка. С учетом этого к специальным воинским должностным преступлениям в законопроекте отнесены: отдача незаконного приказа (ст. 336.1), применение неуставных мер воздействия в отношении подчиненных (ст. 336.2), превышение дисциплинарной власти (ст. 336.3), бездействие по службе (ст. 336.4), неисполнение обязанностей по реализации прав военнослужащего на льготы, гарантии и компенсации (ст. 336.5).

В целом следует признать удачным такое законодательное решение. С одной стороны, система воинских преступлений против порядка уставных взаимоотношений между военнослужащими приобретает завершенный вид, поскольку в проекте предлагается наказывать не только подчиненных за противоправные действия в отношении командиров (начальников), но и последних за противоправные действия в отношении подчиненных. С другой стороны, конкретизация деяний воинских должностных лиц существенно повышает информативность соответствующих уголовно-правовых норм. И наконец, при конструировании воинских должностных преступлений в проекте закона разработчиками был весьма удачно учтен опыт ряда зарубежных стран, в том числе и СНГ.

В законопроекте систему преступлений против военной службы вполне обоснованно предлагается также дополнить деяниями, посягающими на порядок сохранности военной тайны, - разглашение военной тайны (ст. 352.1) и утрата документов, содержащих военную тайну (ст. 352.2).

В ст. 26 Федерального закона "О статусе военнослужащих" указывается, что существо воинского долга обязывает военнослужащих быть бдительными, хранить государственную и военную тайну. Анализ норм Особенной части УК РФ позволяет утверждать, что военная тайна охраняется не в полном объеме. В частности, в общеуголовных нормах предусмотрена ответственность за нарушение правил обращения только со сведениями в военной области, составляющими государственную тайну (ст.ст. 283 и 284 УК РФ). Сведения военного характера, не составляющие государственную тайну, но не подлежащие оглашению, фактически не защищаются. При этом уголовный закон устанавливает ответственность за нарушение порядка сохранности сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну (ст. 183 УК РФ), а также сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи или участников уголовного процесса (ст. 311 УК РФ). На наш взгляд, общественная опасность разглашения сведений военного характера, не составляющих государственную тайну, не ниже, а в некоторых случаях и выше, чем в указанных общеуголовных преступлениях. Это обусловлено тем, что совершение данных воинских общественно опасных деяний может причинить существенный вред боевой готовности войск, а значит, и военной безопасности государства. С учетом правила криминализации воинских общественно опасных деяний, не имеющих аналогов в Особенной части уголовного законодательства, в проекте закона предлагается дополнить систему преступлений против военной службы деянием, посягающим на безопасность обращения со сведениями военного характера, не составляющими государственную тайну.

3. В предлагаемом законопроекте весьма существенным изменениям подверглись и действующие нормы гл. 33 УК РФ. В целом эти изменения направлены на уточнение признаков ряда составов воинских преступлений, а также на приведение в соответствие санкций отдельных норм характеру общественной опасности предусмотренных в них преступлений. Эти новеллы главным образом обусловлены выявленными в процессе многолетней правоприменительной деятельности органов военной юстиции недостатками в конструкциях некоторых статей главы о преступлениях против военной службы.

Следует специально выделить и поддержать предложение законодателя об изменениях в санкциях ст.ст. 333, 334 и 335 УК РФ. На наш взгляд, ряд санкций в действующем военно-уголовном законодательстве не соответствует тяжести предусмотренных в этих статьях преступлений и нуждается в корректировке. Так, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека при отягчающих обстоятельствах, квалифицируемое чч. 2, 3 или ч. 4 ст. 111 УК РФ, наказывается лишением свободы на срок соответственно до десяти, двенадцати и пятнадцати лет. Вместе с тем, например, сопротивление начальнику или иному военнослужащему, исполняющему обязанности военной службы, или принуждение его к нарушению этих обязанностей, а также насильственные действия в отношении начальника в связи с исполнением им обязанностей военной службы, сопряженные с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью при отягчающих обстоятельствах, указанных в ст. 111 УК РФ, наказываются лишением свободы на срок не более восьми лет. Как видно, санкции ст.ст. 333 и 334 УК РФ свидетельствуют о менее строгой защите здоровья военнослужащего при исполнении им обязанностей военной службы по сравнению с другими гражданами.

Отмеченное положение дел вызывает определенные трудности при квалификации указанных воинских преступлений. По общему правилу, если та или иная статья Особенной части УК РФ содержит состав преступления с учтенной совокупностью, то дополнительная квалификация по тем статьям, которые содержат составы преступлений, входящих в эту учтенную совокупность, является излишней. Однако анализ судебной практики показывает, что суды в некоторых случаях вынуждены содеянное, помимо ст.ст. 333, 334 и 335 УК РФ, дополнительно квалифицировать и по ст. 111 УК РФ в целях учета повышенной общественной опасности данных воинских преступлений.

Пенализация воинских насильственных преступлений предполагает установление за эти деяния санкций, соответствующих их общественной опасности. В таких преступлениях причинение вреда дополнительному объекту по общему правилу должно охватывать все возможные его виды (размеры). Характер общественной опасности в данных преступлениях против военной службы с точки зрения объекта посягательства как бы "удваивается", что, безусловно, должно быть отражено и в санкциях соответствующих статей гл. 33 УК РФ. Санкции за подобные воинские общественно опасные деяния должны быть строже, чем за те общеуголовные преступления, которые фактически являются только средством (способом) посягательства на порядок прохождения военной службы. Особенно это касается тех преступлений, которые всегда сопровождаются применением различных форм преступного насилия, в частности преступлений, посягающих на порядок воинских уставных взаимоотношений - ст.ст. 333-335 УК РФ.

Законодатель при принятии УК РФ в 1996 г., по нашему мнению, не в полной мере учел изложенные положения. в связи с чем следует поддержать идею законопроекта об увеличении сроков лишения свободы в соответствующих частях ст.ст. 333-335 УК РФ.

Статья 337 УК РФ за самовольное оставление части или места службы в зависимости от продолжительности уклонения военнослужащего от исполнения обязанностей военной службы наряду с другими видами наказания предусматривает лишение свободы на срок до пяти лет. Такое же уклонение от военной службы по продолжительности, но совершенное путем членовредительства, симуляции болезни, подлога документов или иного обмана, наказывается лишь ограничением по военной службе на срок до одного года, либо арестом на срок до шести месяцев, либо содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до одного года. С учетом этого в законопроекте предлагается более строгая санкция и в ч. 1 ст. 339 УК РФ, что также заслуживает одобрения.

В рамках данной статьи не представляется возможным подробно остановиться на всех изменениях, которые предлагается внести в военно-уголовное законодательство. Вместе с тем изложенное, по нашему мнению, позволяет более четко уяснить основные концептуальные положения проекта закона, что, безусловно, должно способствовать правильному пониманию в целом идеи законодателя.

О.К. Зателепин,

профессор кафедры уголовного права

Военного университета,

кандидат юридических наук, доцент

"Право в Вооруженных Силах", N 10, октябрь 2004 г.