В защиту адвокатуры (Ю.В. Тай, "Адвокат", N 1, январь 2005 г.)

В защиту адвокатуры

Данная статья в некотором смысле является откликом на статью широко известных адвокатов Г.М. Резника и П.Б. Баренбойма "Адвокатура как защитник гражданского общества", которая была опубликована в журнале "Адвокат" (N 8) и Вестнике Адвокатской палаты города Москвы (N 9).

Появление данной статьи и поднимаемые в ней проблемы представляются нам чрезвычайно важными и актуальными. Институт адвокатуры, имеющий непростую судьбу в российской истории дореволюционного, и особенно советского периода, на современном этапе переживает новый этап развития. Именно сейчас с появлением Закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (далее - Закон) у адвокатского сообщества появился шанс на практике реализовать пожелание законодателя, выраженное в ст. 3 Закона и превратить совокупность адвокатов в профессиональное сообщество. В свою очередь это профессиональное сообщество со временем получит шанс поистине стать институтом гражданского общества*(1).

Подчеркнем, что на наш взгляд, адвокатура, как и любой другой институт гражданского общества, не может являться таковым только на основании законоположения*(2). Вообще государство как партнер и оппонент гражданского общества не может создавать ни институты гражданского общества, ни, разумеется, само гражданское общество. В этой связи трудно согласиться с мнением коллеги А. Кучерены, что для строительства гражданского общества "нужна политическая воля и активная позиция государства, прежде всего, разумеется, президента"*(3). Нам представляется, что государство может лишь создавать условия для развития гражданского общества или только внешнюю видимость существования его институтов. Истинное же гражданское общество может появиться в результате активной деятельности самого общества и отдельных его членов.

Чтобы пройти этот длинный и непростой путь, адвокатскому сообществу надо приложить немало усилий, направленных на повышение собственного профессионализма и уровня морально-этических представлений. В результате этой работы над собой и своими ошибками адвокатура сможет заслужить доверие широких масс населения, а вместе с ним - и высокое право именовать себя институтом гражданского общества.

Необходимо констатировать, что в настоящий момент степень доверия и уважения населения к адвокатскому сословию находится на довольно низком уровне и в этом смысле сопоставимо с уровнем доверия к государственным институтам. Такое положение вещей никак не может устраивать нас, практикующих адвокатов, поскольку, как было абсолютно правильно замечено старшими коллегами, "адвокатура - защитник гражданского общества"*(4).

Любому адвокату известно, что без доверия клиента невозможно ни получить заказ на оказание правовой помощи, ни осуществлять уже непосредственно свои полномочия. Доверие общества к адвокатуре в целом обеспечивает ей поддержку, что также способствует защищенности адвокатуры. С одной стороны, можно посчитать, что налицо circulus vitiosus (доверие общества укрепляет адвокатуру, но без этого доверия невозможна ее эффективная деятельность как института гражданского общества). Разорвать этот замкнутый круг можно только одним способом, а именно - заслужить в обществе высокий авторитет, который будет достаточен для того, чтобы с адвокатским сообществом считалось государство. При этом все действия адвокатского сообщества, в свою очередь, должны быть направлены не на защиту собственных кастовых интересов, а на защиту прав широких слоев населения, которое, имея защиту и осознав наконец свое место в системе отношений "государство-общество", постепенно превратится в гражданское общество.

Целью данной статьи не является изложение генезиса адвокатуры, тем более что данный вопрос уже нашел свое подробное отражение в правовой литературе. Вместе с тем нельзя не сказать хотя бы нескольких слов о развитии профессионального сообщества в других странах. История свидетельствует, что правозаступничество появилось почти одновременно с судом, на самых низших ступенях культуры (первоначально в форме родственного и соседского). Так было в Древней Греции и в начальный период существования Рима; следы этого встречаются также и в древней истории других стран (Англии, Германии, Франции, России). Но чем больше развивалась экономическая жизнь и интенсивнее становился гражданский оборот, тем больше проявлялась необходимость в представительстве в судебных процессах. Юридическая эволюция привела в результате к признанию свободы представительства и к образованию особого класса лиц, специально занимающихся ведением чужих судебных дел в качестве профессиональных поверенных, или ходатаев по делам (procuratores).

Во Франции адвокатское сообщество не раз вступало с государством в борьбу за свои права и права граждан. Из таких столкновений она выходила не только несломленной, но нередко и победительницей. Еще в XVIII в. французские адвокаты устроили забастовку и отказались исполнять свои обязанности в связи с попыткой властей реализовать реформу адвокатуры, подчинив последнюю государственному ведомству. Солидарность адвокатского сообщества и непоколебимая уверенность в своей правоте, позволила адвокатам отстоять свою независимость и автономность. Даже во времена Наполеона I, о ненависти которого к адвокатуре ходят легенды*(5) и исторические анекдоты, власть, значительно снизив полномочия и свободу адвокатов, под давлением различных акций неповиновения адвокатов вынуждена была изменить свою жесткую позицию.

Длительная история бельгийской, австрийской, немецкой и прежде всего английской адвокатуры*(6) дает еще множество славных примеров беспримерной по своему мужеству и принципиальности борьбы с государством за права простых граждан на квалифицированную юридическую помощь и защиту от произвола государственных органов.

Е.В. Васьковский в монографии "Организация адвокатуры" (Санкт-Петербург, 1983 г.) осуществил, пожалуй, наиболее полное историческое и компаративистское исследование института адвокатуры. В результате он сделал определенные выводы о тенденциях развития адвокатуры. Один из них заключается в том, что степень развития тоталитарного режима и степень закрытости судебных процедур в государстве обратно пропорциональна степени развития адвокатуры.

Вообще история знает много примеров, когда в самые сложные для гражданского общества периоды адвокаты не только являлась правозаступниками, но и высоко несли знамя правозащиты в современном понимании этого слова. Например, в истории России в смутные времена XX в. многие из присяжных поверенных приняли активное участие в судьбе страны.

Мы не имеем целью призвать адвокатское сообщество к исполнению миссии правозащитников и к активному участию в политической жизни государства, хотя участие представителей нашей профессии, например, в деятельности законодательной власти пошло бы на пользу содержанию и уровню законодательной техники отечественных законов. Как отмечал классик, пироги должен печь пирожник, а сапоги тачать сапожник. Вместе с тем нельзя не заметить, что по своему нынешнему положению профессиональное сообщество адвокатов больше напоминает цех ремесленников, нежели художественную мастерскую. На наш взгляд, это нельзя назвать нормальным положением вещей.

Многие адвокаты имеют весьма приземленный взгляд на свою профессию, а потому не видят высокого значения этой деятельности, направленной на повышение уровня правовой культуры в обществе и государстве. Общество, которое преисполнено понимания своей значимости, заставляющее государственный аппарат прислушиваться к своему мнению и уважать свои интересы, способно развиваться семимильными шагами.

О таком состоянии общества мы пока можем только мечтать. Что же касается образа адвоката в массовом сознании, то картина эта весьма невзрачна. Даже коллеги - судьи, юристы-теоретики, не говоря уже о представителях следственных органов, относятся к адвокатам, мягко говоря, прохладно. К примеру, следователь прокуратуры Ю.А. Цветков полагает, что "время рыцарей правосудия, как Спасович и Плевако, безвозвратно ушло в прошлое, и все чаще встречаются адвокаты, которые полное отсутствие у них правовой культуры и элементарных способностей пытаются компенсировать за счет нечистоплотных методов работы"*(7). Начав статью с этого тезиса, автор логически завершает мысль предложениями о дополнении действующего законодательства нормой об уголовной ответственности адвокатов и о разрешении вопроса о способе криминализации недобросовестной деятельности адвокатов. Другой работник прокуратуры, А. Халиков, сокрушается о том, что нормы главы 52 УПК РФ сильно затрудняют привлечение к уголовной ответственности адвокатов и производство в их отношении следственных действий*(8). Но если нелюбовь правоохранительных органов можно считать вполне естественной, то отсутствие симпатии к адвокатам со стороны представителей судейского сообщества, на наш взгляд, не поддается никакому логическому объяснению.

Это особенно удивительно, поскольку в большинстве развитых стран получение статуса судьи без наличия значительной и безупречной адвокатской практики вообще невозможно. В современной же России адвокаты в квалификационных коллегиях судей изначально признаются persona non grata, и дорога к судейскому креслу для них закрыта. Подозрительное отношение к адвокатам проявляется и в руководящих разъяснениях высших судов России. Так, Президиум ВАС РФ в информационном письме от 29 сентября 1999 г. N 48 высказал позицию, согласно которой не подлежит удовлетворению требование адвоката о выплате вознаграждения, если данное требование истец обосновывает условием договора, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда или государственного органа, которое будет принято в будущем. Таким образом, высший суд страны, отвергая общий принцип гражданского права о свободе договора и общепризнанную, обоснованную, и самое главное, вполне справедливую практику получения адвокатом вознаграждения только в случае достижения поставленного результата, отказал адвокатам в праве судебной защиты. Конечно, появление данного разъяснения связано с опасениями (порой обоснованными), что подобные условия договора вуалируют соглашения о взятках и иных запрещенных законом подношениях адвокатов в пользу судьям и иным государственным служащим. Совершенно очевидно, что подобный способ борьбы с коррупцией малоэффективен и нелогичен, однако само по себе появление указанного разъяснения Суда свидетельствует о высшей степени недоверия со стороны судебной власти по отношению к адвокатам.

Не больше симпатии к нашей корпорации выразил и Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 16 июля 2004 г. N 15-П "По делу о проверке конституционности части 5 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Государственного собрания - Курултая Республики Башкортостан, губернатора Ярославской области, Арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан". В указанном постановлении Суд признал часть 5 статьи 59 АПК РФ, которая ввела ограниченную монополию адвокатов на представление интересов юридических лиц в арбитражном суде, не соответствующей Конституции. В обосновании своего решения КС РФ указал, что "Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" предусмотрено, что для приобретения статуса адвоката, дающего в том числе право участвовать в судопроизводстве в качестве представителя доверителя, необходимы определенный уровень юридического образования, стаж работы по юридической специальности или стажировка в адвокатском образовании, положительное решение квалификационной комиссии, принимаемое после сдачи квалификационного экзамена, отсутствие непогашенной или неснятой судимости за совершение умышленного преступления (статья 9). Кроме того, в целях реализации конституционных прав граждан и их объединений, в частности права на судебную защиту и права на получение квалифицированной юридической помощи, названным Федеральным законом предусмотрены специальные требования к организации адвокатской деятельности и адвокатуры, а также комплекс правовых гарантий, обеспечивающих независимость адвоката при осуществлении им своих обязанностей, полноту и качество предоставляемых юридических услуг, страхование риска его ответственности за нарушение условий заключенного с доверителем соглашения (статьи 3, 6-8, 13, 16-19)".

Также КС РФ заметил, что "законодатель вправе предусмотреть преимущества для адвокатов при допуске их в качестве представителей в суде, если необходимость таких преимуществ обусловлена публичными интересами, что, например, имеет место в уголовном судопроизводстве в отношении представителей обвиняемого (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 28 января 1997 г.). Отступление от принципа диспозитивности при выборе представителя в арбитражном процессе возможно лишь если ограничения, установленные федеральным законодателем, продиктованы конституционно значимыми целями (статья 55 часть 3 Конституции Российской Федерации). Между тем часть 5 статьи 59 АПК РФ не отвечает приведенным требованиям. Содержащееся в ней (как и в пункте 4 статьи 2 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации") ограничение на выбор представителя в арбитражном суде не может быть оправдано вытекающим из статьи 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации правом законодателя установить критерии квалифицированной юридической помощи и обусловленные ими требования к лицам, которые могут выступать в качестве представителей в арбитражном процессе, поскольку данное ограничение связывается лишь с организационно-правовой формой представляемого (выделено мной - Ю.Т.).

Таким образом, государство, допуская в действующей системе правового регулирования возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей организаций штатных сотрудников либо адвокатов, а в качестве представителей граждан - иных, помимо адвокатов, лиц, оказывающих юридическую помощь, тем самым, по существу, не предъявляет особых требований к качеству предоставляемой юридической помощи и, следовательно, не гарантирует ее надлежащий уровень, а потому не вправе возлагать на организации обязанность выбирать в качестве представителей только адвокатов (выделено мной - Ю.Т.):

Законодатель избрал критерием для ограничения допуска к участию в качестве представителей в арбитражном процессе не квалификационные требования, связанные с качеством юридической помощи и необходимостью защиты соответствующих публичных интересов, а лишь организационноправовую форму, в которой выступает участник судопроизводства, нуждающийся в юридической помощи.

Тем самым нарушается и конституционный принцип юридического равенства, поскольку адвокаты и их объединения произвольно ставятся в привилегированное положение по отношению к частнопрактикующим юристам и организациям, предметом деятельности которых является оказание юридической помощи, включая представительство в суде". Необходимо отметить, что аналогичная правовая позиция была сформулирована Конституционным Судом Российской Федерации ранее в постановлении от 28 января 1997 г. N 2-П*(9) по делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 УПК РСФСР*(10) и в определении от 5 декабря 2003 г. N 446-О по делу о проверке части первой статьи 45 УПК РФ.

Вот так Конституционный Суд РФ ничтоже сумняшеся лишил адвокатское сообщество не только указанной ограниченной монополии, но и выразил ему недоверие и сомнение в профессионализме адвокатов. Не пытаясь оспаривать выводы, сделанные высшим судом, хотелось бы, однако, отметить, что в основу, казалось бы, обоснованного решения было заложено одно заведомо порочное доказательство. Упрощая вышесказанное, позицию Конституционного Суда можно резюмировать так: поскольку в настоящее время сам по себе статус адвоката презюмирует, но не гарантирует высокого уровня квалификации, государство не может наделить адвокатов более широкими полномочиями по сравнению со всеми другими лицами. Однако данная логика порочна, поскольку без образования некоего закрытого профсообщества, которое будет наделено не обязательно монопольными, но особыми полномочиями и при этом нести повышенные риски и обязанности, члены которого будут ценить свое реноме и право принадлежать к такому сообществу, невозможно создать по-настоящему квалифицированных и ответственных правозаступников. Следовательно, придерживаясь подобной логики, государство никогда не сможет обеспечить своих граждан продекларированной Конституцией квалифицированной правовой помощью. Как известно, ничто не появляется из ничего. Российскому адвокатскому сообществу, не давая шанса и времени развиться, a priori отказали в доверии. Учитывая незыблемый характер актов Конституционного Суда РФ, остается лишь надеяться, что со временем адвокаты на практике своими позитивными действиями смогут изменить указанную позицию, хотя бы в сознании широкой общественности.

Одну из причин неприятия адвокатов в обществе еще в 1917 г. довольно точно подметил выдающийся российский ученый-правовед Е.В. Васьковский. Он писал: "В гражданском процессе борются между собой частные лица из-за своих частных интересов. Государство как целое не заинтересовано непосредственно в победе одного из них; для него важно только предотвратить самоуправство и насилие между гражданами, дав им возможность добиться защиты своих прав. Для этого оно должно организовать надлежащим образом судебные учреждения: Иначе относится к исходу процесса общество. Для него важно, чтобы победила правая сторона и чтобы никакие посторонние обстоятельства не препятствовали этому. Если же правая сторона проигрывает дело только потому, что противник более сведущ в законах, более опытен в ведении дел, то каждому из членов общества грозит опасность попасть при случае в такое же положение..."*(11) Именно поэтому обществу всегда ближе идеи объективной истины, в то время как адвокаты, осознавая всю эфемерность последней, основываются в своей деятельности на доказательствах и поисках формальной истины. Кроме того, обществу по определению не могут импонировать люди, которые, пускай и в силу профессиональной обязанности, защищают интересы преступников, в том числе совершивших ужасные преступления. Любые попытки переубедить обывателя тщетны и заведомо обречены на провал. При этом путь, чрезвычайно длительный и не гарантирующий достижения искомого результата, но единственно возможный - это путь правового просвещения населения со стороны адвокатского сообщества, включая ежедневную работу адвоката, которая вселяет в людей уверенность в защищенности их прав, разрушает постулат о бесполезности борьбы с государственным произволом и косностью бюрократов, прививает навык отстаивания своих прав, в том числе в судебном порядке. Порой высказывается ничем не обоснованное мнение, что это приведет к массовому сутяжничеству. Однако, даже если предположить обоснованность данных опасений, из двух зол - произвол государства и сутяжничество граждан - мы без всяких сомнений должны выбрать второе.

Однако нельзя не признать, что адвокатуре будет тяжело реализовать возложенную на нее историей и обществом функцию правозаступничества в том случае, если на практике не будут реализованы гарантии ее независимости, самоуправления и корпоративности, которые содержатся в статье 3 Закона. В этом смысле хотелось бы поддержать позицию Совета Адвокатской палаты города Москвы по делу О.Г. Артюховой*(12) об отсутствии в ее действиях нарушений норм Закона и Кодекса профессиональной этики адвоката и о необходимости прекращения производства по делу в Пресненском районном суде г. Москвы*(13), куда обратилось с заявлением о прекращении ее адвокатского статуса ГУ МЮ РФ по г. Москве.

Также вполне обоснованной, на наш взгляд, является позиция Совета Адвокатской палаты Москвы, выраженная в письме N 1602 от 16 сентября 2004 г., в соответствии с которой Кодекс профессиональной этики адвоката является не сугубо внутренним корпоративным актом, а нормативным актом, по своей силе фактически приравненным к Федеральному закону. Указанный прием делегирования законодателем своих полномочий в законотворчестве является традиционно применяемым приемом законодательной техники, который направлен на то, чтобы специально уполномоченный и наиболее квалифицированный в данной области орган детально урегулировал тот или иной вопрос. Так, указанный прием использован законодателем в п. 7 ст. 3 Закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства", в п. 14 ст. 5 Закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", в п. 4 ст. 22 Закона "Об ипотечных ценных бумагах", в п. 2 ст. 227 Закона "О несостоятельности (банкротстве)" и т.д.

Кроме того, Конституционный Суд РФ уже не раз выражал свою позицию о возможности применения подобного приема, например, в постановлениях от 27 января 2004 г. N 1-П и от 19 мая 1998 г. N 15-П. В последнем постановлении - "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате" - в частности, указано: "Конституция Российской Федерации не запрещает государству передавать отдельные полномочия исполнительных органов власти негосударственным организациям, участвующим в выполнении функций публичной власти"*(14). В этой связи содержание Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого в силу прямого указания п. 2 ст. 36 Закона об адвокатуре и связанный множеством ссылок с текстом Закона (ст. 7, 13, 29, 33), очевидно носит нормативный, а следовательно общеобязательный характер.

Исходя из принципа независимости адвокатуры от государства, а также принципов самоуправления и корпоративности адвокатского сообщества, необходимо всеми законными способами отстаивать незыблемость заложенных в Законе и Кодексе профессиональной этики принципов и правил, а также препятствовать предпринимаемым государственными органами попыткам вмешательства во внутреннюю деятельность адвокатуры и давления на отдельных ее представителей. Никакие нормы законов, предусматривающих дополнительные гарантии прав и независимости адвокатов, не защитят нас и наших доверителей от произвола и проявления крайних форм правового нигилизма со стороны недобросовестных представителей государственных органов. Только наши, в том числе совместные, действия по практической реализации указанных гарантий помогут решить указанную проблему. Величайший немецкий юрист Рудольф фон Иеринг в своей работе "Борьба за право" писал, что право существует лишь до тех пор, пока оно защищаемо и отстаивается заинтересованным лицом вплоть до его практической реализации. Также вполне очевидно, что если адвокатура не сможет эффективно защитить свои интересы, то вряд ли можно всерьез говорить о возможностях правозаступничества по отношению к населению.

В заключение хотелось бы сказать несколько слов о реализации и развитии принципов самоуправления и корпоративности адвокатуры. Для этого необходимо рассмотреть возможность применения по отношению к адвокатуре института саморегулирования, который в последнее время оживленно обсуждается как законодательной, так и исполнительной властью в рамках проводимой административной реформы и ликвидации административных барьеров. Безусловно, при этом необходимо учитывать исторический опыт и национальную специфику нашей страны, которые могут свести на нет новые институциональные образования, чуждые отечественному правопорядку. Примером организации саморегулирования может служить, например, организация адвокатуры в Англии, где согласно Акту об Адвокатах от 1974 г. каждый выполняющий определенные юридические функции должен являться членом Юридического общества. Это организация зарегистрирована королевской грамотой. Для вступления в организацию необходимо иметь соответствующее образование и соблюдать устав Общества. Общество действует на основе Руководства по профессиональному поведению, в нем создается компенсационный фонд, в который всеми участниками вносятся пожертвования, используемые для компенсации потерь клиентов, ставших жертвами мошенничества адвокатов. Однако возможные формы саморегулирования адвокатов, а также его цели и задачи требуют дальнейшего изучения и обсуждения.

Ю.В. Тай,

управляющий партнер АБ "Бартолиус"

"Адвокат", N 1, январь 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Гражданское общество - понятие, охватывающее социально-экономические отношения в обществе, отношения в сфере культуры, духовной жизни и т.д., в отличие от властно-политических отношений в системе государственной власти. При тесной взаимосвязи с этой системой гражданское общество первично по отношению к ней, предполагает наличие у участников общественных отношений прав, свобод и обязанностей, гарантирующих их автономную жизнедеятельность. Тоталитаризм в основе своей есть не что иное как поглощение гражданского общества государством.

*(2) Так, ни предлагаемая Президентом России Общественная палата, ни уже созданный Совет при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека (Указ Президента РФ от 6 ноября 2004 г. N 1417) не смогут создать гражданское общество. Максимум чего можно ожидать - это появление во власти "свежей струи", т.е. новых, ранее не участвовавших в политических процессах людей.

*(3) Кучерена А. Меньше трех не собираться. - Российская газета. 2004. - С. 14.

*(4) Баренбойм П.Б., Резник Г.М. Адвокатура как защитник гражданского общества. - Адвокат. - 2004. - N 8; Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. - 2004. - N 9.

*(5) По словам Дюпэна, в письме канцлеру Наполеон, в частности, писал: "Они (адвокаты - Т.Ю.) мятежники, виновники преступлений и измен; я хочу, чтобы можно было отрезать язык всякому адвокату, который употребил бы его против правительства".

*(6) По мнению Е.В. Васьковского, "во Франции и Англии адвокатура всегда стояла и теперь стоит выше, чем в германских государствах и Австрии; она выставила несравненно больше выдающихся деятелей в области юридической науки, ораторского искусства, в рядах судебной магистратуры, на политическом поприще и в высших должностях государственной службы: В тех государствах, где адвокаты избавлены от ремесленной работы ходатая по делам, они являются только учеными знатоками права и судебными ораторами, преданными занятиям наукой, литературой и ораторским искусством. Адвокаты указанных государств издавна прониклись взглядом на свою профессию как на общественное служение, требующее упорного труда, бескорыстия и самоотверженности". Подобное мнение разделял и М.М. Винавер.

*(7) Цветков Ю.А. Уголовная ответственность адвокатов.

*(8) Халиков А. Возбуждение уголовного дела в отношении прокуроров, следователей и адвокатов. - Законность. - 2003. - N 7.

*(9) СЗ РФ. - 1997. - N 7. - Ст. 871.

*(10) Необходимо отметить, что по поводу указанного постановления в стенах КС РФ разгорелся серьезный спор, в результате чего появилось 4 (!!!) особых мнения. Так, в частности, судья Э.М. Аметистов указал: "В ходе Конституционного Совещания неоднократно предпринимались попытки внести в проект нынешней статьи 48 поправки, имевшие целью сузить круг лиц, оказывающих юридическую помощь, только членами коллегии адвокатов. Все эти поправки были отклонены в связи с тем, что их принятие, как указывалось на Совещании, привело бы к созданию "закрытых профсоюзов" для адвокатов, лишающих практики тех, кто не вступил в коллегию, создающих "монопольное право" адвокатов оказывать юридическую помощь. Все вышеизложенное позволяет прийти к выводу о том, что создатели действующей Конституции РФ намеревались в окончательном тексте ее статьи 48 установить и обеспечить право задержанных, заключенных под стражу и обвиняемых в совершении преступлений на самостоятельный и максимально широкий выбор защитников по своему выбору, включая, как следует из материалов Конституционного Совещания, и частнопрактикующих юристов, не являющихся членами коллегии адвокатов". А судья Н.Т. Венедиктов отметил, что "закрепление за членами коллегий адвокатов монопольного права на осуществление защиты по уголовным делам на предварительном следствии не только не способствует конкуренции между лицами, оказывающими правовые услуги в указанной области, но и препятствует ее развитию. Поскольку коллегии адвокатов вправе самостоятельно определять свою численность, может быть искусственно создан дефицит правовых услуг, что приведет к нарушению конституционных прав, предусмотренных статьей 48 Конституции РФ. Следовательно, ограничение круга лиц, имеющих право быть допущенными в качестве защитников на стадии предварительного следствия, только членами коллегий адвокатов, нарушает также статью 8 Конституции РФ".

*(11) Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. - М., 2003. - С. 79.

*(12) См.: Персональное дело адвоката Ольги Артюховой // Адвокат. 2004. - N 4; Вестник Адвокатской палаты города Москвы. - 2004. - N 2. С. 8-14.

*(13) См.: Вестник Адвокатской палаты города Москвы. - 2004. - N 6; Резник Г.М. Неопределенностью закона кто-то обязательно воспользуется, чтобы извратить его действительный смысл // Адвокат. - 2004. - N 11.

*(14) СЗ РФ. - 1998. - N 22. - Ст. 2491.