Конституционное право на защиту в сфере уголовного судопроизводства: проблемы реализации (В.А. Богдановская, "Адвокат", N 2, февраль 2005 г.)

Конституционное право на защиту в сфере уголовного судопроизводства:
проблемы реализации

Права человека являются универсальными правами фундаментального характера, которые принадлежат каждому лицу в его взаимоотношениях с государством. Права человека могут быть ограничены только законом и только в той мере, в какой это необходимо для обеспечения безопасности общества, защиты нравственности, здоровья, прав других людей. Термин "права человека" относится только к взаимоотношениям между человеком и государством. Наличие у человека определенного "права" означает, что у власти есть соответствующая обязанность обеспечить реализацию этого права. Иначе говоря, права человека - это характеристика соотношения общество - власть.

Институт прав и свобод является центральным в конституционном праве. Под конституционными правами и свободами понимаются наиболее важные права и свободы человека и гражданина, раскрывающие естественное состояние свободы и получающие высшую юридическую защиту. В советском конституционном праве, под правами человека понимались "суть те же права человека, которые оформлены юридически и поставлены под охрану государства"*(1). На современном этапе эксперты дают такое определение: "Права и свободы человека - это общепризнанные социальные возможности личности, обеспечение которых реально в условиях достигнутого человечеством прогресса". Соответственно можно определить конституционные права и свободы как установленные Конституцией РФ социальные возможности личности. Таким образом, "право на защиту - это установленная Конституцией совокупность социальных возможностей личности пользоваться всеми не запрещенными законом способами для защиты своих интересов в сфере судопроизводства". Реализация конституционных прав и свобод выражается в действиях государства по предупреждению, пресечению неправомерных посягательств на права и свободы гражданина, наказанию правонарушителей, возмещению ущерба. И только при необходимости гражданин сам предпринимает активные, юридически значимые действия по осуществлению, защите своих конституционных прав и свобод.

Становление демократии в стране четко выявило слабые стороны государственности, которые выразились в серьезной незащищенности прав и свобод человека, тяжелой экономической ситуации, коррумпированности чиновников, системы правоохранительных органов, низкой правовой культуре населения.

Все сказанное, конечно же, наложило свой отпечаток на уголовное законодательство. В частности, с принятием нового Уголовного кодекса и последующим изменением ряда его статей коренным образом произошла смена приоритетов уголовно-правовой охраны. Шкала ценностей, охраняемых уголовным законодательством, построена сейчас исходя из международного законодательного опыта и провозглашенных Россией приоритетов: ценности личности и интересов индивидов. Причем указанные объекты уголовно-правовой охраны защищаются не только уголовным, но и конституционным законодательством. Все это свидетельствует о повышении роли личности в современном российском обществе и охраны ее прав и свобод. В данном контексте важным конституционным правом личности в области уголовного судопроизводства является право на защиту. Понятие права на защиту комплексное, в него входит и право на судебную защиту нарушенных прав и интересов, и система установленных законодательством возможностей для эффективной защиты от предъявленного обвинения (подозрения) в уголовном процессе.

Конституционное право на защиту в России недостаточно законодательно регламентировано. В частности, в Конституции РФ необходимо закрепить право на информацию с формулировкой: "каждый имеет право быть в срочном порядке и подробно уведомленным о характере и основании задержания, подозрения либо предъявляемого ему обвинения". Такое правило закреплено в международных правовых актах. Согласно ст. 15 Конституции РФ подобные источники являются частью правовой системы России, что подтвердил и Пленум ВС РФ в постановлении от 10 октября 2003 г. "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации". Формулировка ч. 4 ст. 15 Конституции РФ расплывчата, а в указанном постановлении не конкретизируется, какие акты надо применять в каждодневной практике. Это влечет за собой трудности в практической реализации данного права непосредственно правоприменителями. Следует признать тот факт, что российские законодательные акты для работников правоохранительных, судебных органов и простых граждан ближе, понятнее и доступнее, чем международные стандарты в сфере обеспечения права на защиту. Конечно, право знать суть обвинения (подозрения) устанавливается ст. 46 и 47 УПК РФ, но отраслевое законодательство вводится в действие федеральными законами, а огромное количество изменений и дополнений в действующий УПК РФ позволяет предположить и возможность изменения указанных статей. Следовательно, нужно официально закрепить в Конституции РФ право знать суть обвинения (подозрения) либо причины задержания.

Правовая мысль поколений неизбежно связана с историей правосудия государства, его основными принципами и правовыми идеями. Нормативное обеспечение права на защиту происходило "по спирали", набирая интенсивность в более демократичные исторические периоды и ослабевая или даже исчезая из реального правоприменительного сектора в периоды усиления тоталитаризма. На настоящий момент состояние нормативной базы, закрепляющей конституционное право на защиту, находится на наиболее высоком уровне по сравнению со всей предшествующей историей России. И все же обратим внимание на следующую ситуацию.

Рассматривая вопросы обеспечения каждого человека правом на защиту, что предусмотрено статьями Конституции РФ, необходимо отметить: по странному стечению обстоятельств законодательная практика предыдущего и нынешнего созыва Государственной Думы шла вполне определенным путем, который может быть не заметен с первого взгляда. Достаточно привести примеры принятых и непринятых Госдумой законов в хронологическом порядке, и станет ясной ориентация законодателей и юридической общественности. Как известно, одними из первых были приняты новые Уголовный кодекс, Уголовно-исполнительный кодекс, Закон "О прокуратуре", Закон "О милиции" и два закона об оперативно-розыскной деятельности. Но только к 2002 г. Дума приняла Уголовно-процессуальный и Гражданско-процессуальный кодексы, а вслед затем Закон "Об адвокатуре". Получается, что законы, связанные с уголовным преследованием, с обеспечением функций обвинения, имеют приоритет. И это не случайно, ибо в этом проявляется особенность менталитета, сформированного в предыдущие десятилетия.

Наиболее эффективным и гарантированным внутригосударственным правовым средством закрепления международных норм в области прав человека является конституция государства. В Конституции РФ выделена в качестве специальной (и самой обширной - 47 статей) глава 2 - "Права и свободы человека и гражданина", анализ содержания которой свидетельствует о соответствии в целом закрепленных в ней правозащитных норм основным международным стандартам в области прав человека. Конституцией определен потенциально эффективный механизм защиты прав и свобод человека, основные положения которого соответствуют требованиям Декларации и пактов о правах человека. В то же время сравнительный анализ положений нормативно-правовых актов, регулирующих деятельность участников уголовного судопроизводства, и соответствующих статей Конституции РФ приводит к выводу, что в ведомственных приказах и даже в федеральных законах имеется целый ряд несоответствий, неточностей и противоречий, которые, к сожалению, снижают правозащитную силу и потенциал российской Конституции. Ярким примером может служить Федеральный закон от 22 апреля 2004 г. "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации". Этот Закон, который направлен на необоснованное ограничение прав лиц, преследуемых в уголовном порядке, находится в противоречии с Конституцией РФ, с являющимися частью отечественной правовой системы международными актами, нарушает логику действующего уголовно-процессуального законодательства.

Все это обусловливает необходимость приведения нормативных актов, регулирующих вопросы уголовного судопроизводства, в соответствие с Конституцией РФ, решениями Конституционного Суда РФ и международными стандартами в данной области, в частности в области реализации конституционного права на защиту. Наряду с этим существует необходимость перехода от декларативности провозглашенных в ряде нормативных правовых актов прав и свобод человека и гражданина к их реальному обеспечению, в том числе путем оптимизации законодателем институтов и норм уголовного и уголовно-процессуального права, гарантирующих соблюдение конституционных прав.

Органам предварительного следствия следует исходить из аксиомы, что уголовно-процессуальное положение участвующего в уголовном судопроизводстве дела лица базируется на конституционном статусе гражданина. Конституционный статус гражданина, являясь стержнем всего правового положения личности, определяет исходные начала отраслевых уголовно-процессуальных прав подозреваемого, обвиняемого и других участников уголовного процесса.

Необходимым условием реализации органами предварительного следствия законодательных норм о защите конституционных прав и свобод человека и гражданина является обеспечение эффективного соотношения защиты этих прав и их ограничения в осуществляемой правоохранительными органами деятельности. В связи с этим первоочередной становится задача разработки и создания единого механизма реализации этих прав, включающего а) меры по совершенствованию законодательства; б) систему процедур предварительного следствия; в) научно-обоснованные методические рекомендации, организационные и практические меры по оптимизации деятельности органов предварительного следствия, ориентированных на защиту конституционных прав участников уголовного судопроизводства.

Право на защиту неотделимо от гарантий его осуществления. Органы дознания, следователь, прокурор и суд обязаны обеспечить подозреваемому, обвиняемому, подсудимому возможность защищаться всеми установленными законом средствами и способами, а также охрану их личных прав (ст. 16 УПК РФ). Кроме того, одной из базовых гарантий реализации конституционного права на защиту является помощь адвоката. В связи с этим обратим внимание на следующую проблему. Согласно ч. 2 ст. 49 УПК РФ в "качестве защитников допускаются адвокаты по предъявлению удостоверения адвоката и ордера". Из норм УПК РСФСР об участии защитника следовало, что в качестве защитника по определению суда или постановлению судьи могут быть допущены родственники или законные представители обвиняемого, а также другие лица. В ныне действующем Кодексе данное положение претерпело некоторые изменения. Наряду с адвокатом к участию в уголовном деле на основании определения или постановления судьи может быть допущен в качестве защитника один из близких родственников или иное лицо, об участии которого ходатайствует обвиняемый. "Иное лицо"- дополнительное средство обеспечения конституционного права на защиту. Однако из содержания ч. 2 ст. 49 следует, что судья решает вопрос, связанный с правом лица на защиту, исходя из субъективной оценки целесообразности такого допуска. Статья не содержит никаких, даже самых формальных ориентиров, должен ли судья оценить квалификацию иного защитника и на этом основании сделать соответствующие выводы, а также учесть такие факторы, как категория преступления, в совершении которого обвиняется подзащитный, платный или бесплатный адвокат осуществляет его защиту и т.д. Это серьезное препятствие к реализации права на доступ к правосудию, что, оправданно полагать, ограничивает конституционное право на защиту. Как ни странно, но источником проблемы в описанной ситуации является неполное соответствие ст. 48 Конституции РФ международным нормам. И статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, и ст. 6 Европейской конвенции предусматривают право на защиту лица посредством "им самим выбранного защитника". Конституция РФ не содержит указания на защитника по выбору, а в результате - соответствующее толкование статьи правоприменительными органами. Секретариат Конституционного Суда РФ в ответе на жалобу в данный Суд указывает, что "... часть вторая статьи 49 УПК РФ не ущемляет право гражданина на получение квалифицированной юридической помощи. Право на самостоятельный выбор адвоката (защитника) не означает право выбирать в качестве защитника любое лицо по усмотрению подозреваемого или обвиняемого". Однако, учитывая содержание ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод", упомянутого ранее постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г., следует сделать иной вывод. Право на защитника по выбору лица гарантировано международными актами, а потому ст. 48 Конституции РФ должна толковаться в свете международных обязательств Российской Федерации по защите прав человека.

Следующая проблема, напрямую связанная с реализацией конституционного права на защиту, - средства и способы защиты. Формально защита имеет возможность представлять доказательства. Адвокат защиты вправе обращаться к экспертам за заключением и истребовать документы у различных организаций и частных лиц. Между тем официальные инстанции и негосударственные структуры не признают полномочий адвокатов. А как известно, сбор доказательств требует серьезных расходов, которые основная масса подозреваемых и обвиняемых не могут себе позволить. Адвокат защиты также вправе опрашивать свидетелей. Вместе с тем в списке допустимых доказательств, перечисленных в ст. 74 УПК РФ, результаты проведенных адвокатом опросов не указаны. Защита не может назначать проведение экспертиз, это исключительная компетенция следственных органов. В то же время экспертная деятельность является монополией государства, а независимые экспертные органы не развиты. Участие защитника в следственных действиях, проводимых с участием его подзащитного, зависит не только от самого адвоката, но и от следователя, от организации и проведения данного действия. Поэтому "когда защитник изъявляет желание принимать участие в следственных действиях, следователь должен заблаговременно уведомить его о времени и месте проведения данного действия. Неизвещение следователем защитника о дополнительных следственных действиях с участием его подзащитного в судебной практике расценивается как нарушение права на защиту"*(2). Адвокаты по своему опыту знают, что если заблаговременно поставить следователя в известность о намерении участвовать в следственных действиях, то письменное ходатайство возымеет действие - следователь обычно уведомляет защитника о проведении следственных действий по телефону.

Защитнику разрешается сбор доказательств, однако их приобщение к материалам дела зависит от усмотрения противной стороны - следователя, прокурора. Эти должностные лица, а также милицейские дознаватели вправе своей властью объявлять лишенными юридической силы оправдательные доказательства. Такое происходит, в частности, когда сами эти органы - умышленно или по неосторожности - нарушают требования процессуального законодательства при собирании доказательств. Защитник не упоминается среди лиц, уполномоченных проверять доказательства и оценивать их по внутреннему убеждению. Закон предоставляет защите право ходатайствовать о проведении тех или иных следственных действий, однако удовлетворение этого ходатайства зависит опять-таки от усмотрения органов следствия.

Механизм защиты предполагает широкие возможности для собирания доказательств и обоснования своих выводов. Однако важно не только иметь такие права, но и эффективно их использовать. К сожалению, на практике они реализуются не в полной мере. На основании действующего законодательства реальная состязательность процесса на принципах равенства сторон (и их возможностей) не может быть обеспечена. Это обусловлено и несовершенством, половинчатостью правовых норм, и неготовностью участников уголовного судопроизводства изменить свои подходы к обеспечению прав человека.

Обратим внимание еще на одну проблему, связанную с понятием реальной состязательности сторон.

Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Это положение закрепляется в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и в ч. 1 ст. 15 УПК РФ. Кроме того, ст. 15 УПК РФ содержит, казалось бы, незначительное дополнение: "суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав". На практике это означает, что стороны, вместо того чтобы представлять суду доказательства, зачастую перекладывают эту свою обязанность на суд. Они заявляют ходатайства о вызове свидетелей, истребовании документов и т.д. После чего суд должен направлять повестки и соответствующие запросы. В случае неявки свидетелей и неисполнения запросов выносить постановление об их принудительном приводе и контролировать исполнение этого постановления, повторно направлять запросы. О какой объективности и непредвзятости в такой ситуации может идти речь, если суд, по сути, занимается сбором доказательств. Обвинение и защита обязаны приходить в суд со свидетелями, письменными и другими доказательствами.

Это не должно быть заботой суда. Такое положение вещей можно изменить, только исключив из закона указание на обязанность суда каким-либо образом содействовать сторонам в представлении доказательств. Так как УПК РФ базируется на конституционных положениях, необходимо уточнить понятие "состязательность" и в Конституции РФ.

Право на защиту отнюдь не сводится к праву иметь защитника. Обвиняемому и подозреваемому предоставляются права, дающие им возможность лично защищаться от предъявленного обвинения. Кроме того, важнейшей составляющей в деятельности органов предварительного следствия по защите конституционных прав и свобод человека и гражданина является контроль за применением регулирующих эту сферу предварительного следствия конкретных правовых норм. Специфика уголовного судопроизводства обусловливает многообразие форм контроля и органов (должностных лиц), осуществляющих его. Безусловно, судебный порядок защиты прав и свобод наиболее надежен и эффективен, он позволяет пресечь злоупотребления любых органов и должностных лиц. Более того, известно, какую огромную работу проводит Конституционный Суд РФ по защите прав и свобод граждан, их обеспечения в порядке судебного контроля за исполнением законов органами предварительного расследования; не признать эффективность его постановлений невозможно - многие из них уже учтены в законодательстве, был создан ряд дополнительных процессуальных гарантий личности в сфере уголовного судопроизводства. Существует мнение, что Конституционный Суд явочным порядком творит новое право и формирует новое направление в области обеспечения реализации прав человека в сфере уголовного судопроизводства.

Из всего сказанного можно сделать следующие выводы.

Необходимо провести реформирование уголовного судопроизводства с целью наиболее полного обеспечения конституционного права на защиту. Обвинение и защита должны иметь равные права и состязаться перед судебным следствием. Это в полной мере соответствовало бы Основному закону РФ, в частности ч. 3 ст. 123. В связи с этим прежде всего надлежит УПК РФ привести в соответствие с принципом состязательности, равноправия сторон и соблюдения прав обвиняемого (подозреваемого, подсудимого), в частности конституционного права на защиту. Далее, из Кодекса целесообразно исключить указание на обязанность суда каким-либо образом содействовать сторонам (ч. 3 ст. 15).

Необходимо устранить несоответствия между Федеральным законом, регламентирующим деятельность адвокатов, и Уголовно-процессуальным кодексом. Нормы каждого из них соответствуют положениям Конституции РФ, но между собой указанные нормативные акты не согласуются, и это значительно снижает их потенциал, что сказывается на эффективности обеспечения конституционного права на защиту. Круг органов, призванных обеспечивать в России правовую помощь и защиту человека, достаточно широк, их компетенция нередко пересекается. Однако должного взаимодействия между ними не налажено, в том числе из-за отсутствия для этого необходимой правовой основы, которая базируется на судебной практике. Именно поэтому стоит направить усилия на дальнейшее законодательное совершенствование взаимоотношений контрольных органов.

Необходимо, чтобы права и свободы человека пронизывали все конституционные институты. Обеспечить эффективную реализацию и действенную защиту прав и свобод человека возможно лишь при создании надлежащих структур, выработке и законодательном закреплении соответствующих процедур и механизмов, с помощью которых человек сможет потребовать соблюдения своих прав, осуществлять их и добиться устранения их нарушений. На современном этапе развития России ситуация в сфере прав человека отражает противоречивые тенденции, присущие переходному характеру российского общества. В этих условиях действенным механизмом реализации и охраны прав граждан может стать судебная система, несмотря на все присущие ей недостатки. Судебно-правовой способ обеспечения защиты и восстановления прав человека остается наиболее эффективным, а судебная система страны представляет собой основную структуру защиты прав. Все еще имеющая место противоречивость, несбалансированность и пробельность нашего законодательства, конечно, требуют его приведения в соответствие с международно-правовыми актами о правах человека и Конституцией РФ. Роль и значение Конституционного Суда РФ в этом процессе бесспорны. Кроме того, необходимым условием, гарантирующим приемлемость концепции защиты прав человека с точки зрения максимальных условий для реализации, является ее согласованность с культурными, духовными, нравственными ценностями и мировоззренческими ориентирами национального менталитета.

В.А. Богдановская,

адвокат, соискатель кафедры конституционного

и международного права Казанского государственного университета

"Адвокат", N 2, февраль 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Эбзеев Б.С. Советское государство и права человека. - Саратов: СГУ, 1986. - С. 82.

*(2) Бюллетень ВС РФ. - 1990. - N 2. - С. 10.