Вопросы уголовно-правовой регламентации деятельности военнослужащих Российской Федерации по исполнению приказов и распоряжений (А.Ю. Девятко, "Право в Вооруженных Силах", N 1, январь 2005 г.)

Вопросы уголовно-правовой регламентации деятельности
военнослужащих Российской Федерации по исполнению
приказов и распоряжений

Одним из аспектов проводимой реформы Вооруженных Сил и иных воинских формирований Российской Федерации является систематизация и приведение "к единому знаменателю" правовых норм, регламентирующих деятельность военнослужащих*(1) по исполнению приказов. Общеизвестно, что основополагающим принципом деятельности любой военной организации является принцип единоначалия, согласно которому командиры (начальники) наделены всей полнотой распорядительной власти по отношению к подчиненным. Правовое обеспечение данного принципа осуществляют нормы как военного, так и уголовного законодательства. Новацией последнего явилось включение в УК РФ (далее - УК) нормы ч. 1 ст. 42, в соответствии с которой не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам лицом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение. По ч. 2 этой же нормы уголовного закона лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.

Однако изучение данного уголовно-правового института, его сопоставление с нормами Общей (гл. 8) и Особенной (ст. 332) частей УК, федеральных законов о военной службе и общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации, а также анализ складывающейся судебно-следственной практики показали, что новации УК порождают вопросы, на которые не всегда есть ответы. Так, нередко при совпадении основных уголовно-правовых характеристик совершенных деяний правоприменителями выносятся по ним противоположные юридические решения. Например, одним из гарнизонных военных судов осужден по ч. 1 ст. 350 УК военнослужащий в/ч 33842 сержант Н. за то, что он, действуя по заведомо незаконному приказу своего начальника капитана Ш., совершил нарушение правил обращения со специальной техникой, что повлекло причинение военнослужащему Б. тяжкого вреда здоровью*(2). В подобной ситуации уголовное дело в отношении военнослужащего в/ч 54998 С., исполнившего незаконный приказ начальника-полковника А. и нарушившего правила эксплуатации специальной техники, что повлекло гибель сослуживца З., было прекращено с учетом требований ч. 1 ст. 42 УК, а осужден его начальник А., отдавший незаконный приказ*(3).

Наряду с неоднозначным применением положений ст. 42 УК, при значительном уменьшении общего числа возбужденных после 1996 г. (т.е. после введения в действие нового УК)*(4) уголовных дел по фактам неисполнения приказов начальников, судебно-следственная практика по ним также впечатляет своим разнообразием. С изменением основного состава преступления - неисполнение приказа - с формального на материальный возникли проблемы с определением, что же является "существенным вредом", причинение которого необходимо для того, чтобы признать неисполнение приказа командира (начальника) преступлением. Так, 15 мая 2004 г. заместитель командира в/ч 2335 по тылу полковник Ш. приказал своему подчиненному рядовому этой же части Т. навести внутренний порядок в обеденном зале столовой. Последний отказался выполнить этот законный и отданный в установленном порядке приказ начальника. В связи с этим полковник Ш. перед строем личного состава части дважды устно отдавал Т. приказы выполнить названные работы. Но указанный военнослужащий в течение 2 часов открыто отказывался их выполнять, и в итоге эти работы были исполнены другими лицами. Приговором гарнизонного военного суда Т. был оправдан ввиду отсутствия в его действиях инкриминируемого состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 332 УК. Суд в обоснование своего решения, в частности, указал: "...данный случай с Т. явился негативным примером для других военнослужащих... В то же время с учетом приведенных выше доказательств и доводов суда данный случай не мог подорвать принцип единоначалия до такой степени, чтобы отнести его к существенному вреду интересам службы"*(5). Наоборот, по уголовному делу в отношении военнослужащего в/ч 2173 рядового А., который также отказался исполнять приказ по выполнению хозяйственных работ, по приговору суда причинение существенного вреда выразилось "... в снижении уровня воинской дисциплины и подрыве авторитета начальника..."*(6). По уголовному делу по обвинению военнослужащего в/ч 2134 ефрейтора К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 332 УК, другим гарнизонным военным судом в качестве существенного вреда признано то, что в результате невыполнения приказа по заступлению в наряд по столовой в этот наряд был назначен другой военнослужащий*(7). Вопросы возникают и при квалификации действий военнослужащих по неисполнению приказов начальников, совершенных в условиях боевых действий.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что существующее положение дел в уголовно-правовой оценке деяний, совершенных при исполнении (неисполнении) приказов командиров или начальников, в значительной мере обусловлено следующими проблемами.

Во-первых, в действующих нормативных актах, которые регламентируют порядок прохождения военной службы*(8), и в УК отсутствует одинаковое определение приказа и распоряжения*(9). Также в них не определены критерии, необходимые для признания приказов и распоряжений как соответствующих требованиям закона.

Во-вторых, в нормах Общей (ст. 42) и Особенной частей (ст. 332) УК установлены различные требования, предъявляемые к приказу. В первой говорится о "законности" и "обязательности" приказа или распоряжения. Во второй речь идет о приказе, "отданном в установленном порядке". Ни одно из этих понятий в УК не раскрывается.

В-третьих, до настоящего времени не устранено формальное противоречие между положениями ст. 42 УК и общевоинскими уставами Вооруженных Сил Российской Федерации в части регламентации поведения военнослужащих при исполнении полученных приказов или распоряжений. Так, в соответствии со ст. 31 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации подчиненный при получении приказа командира (начальника) обязан беспрекословно его выполнить и только после этого может подать жалобу, если он считает, что по отношению к нему поступили неправильно. В то же время согласно названной статье УК, причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам при исполнении заведомо незаконного приказа или распоряжения не освобождает подчиненного от уголовной ответственности.

В-четвертых, в отличие от уголовных кодексов большинства государств - участников бывшего СССР в УК состав преступления, предусмотренный ст. 332, из формального стал материальным, и уголовная ответственность за неисполнение приказа наступает только при причинении "существенного вреда". Четкого определения такого вреда и его разграничения с понятием "тяжкие последствия", предусмотренные в чч. 2 и 3 этой же статьи, нет до настоящего времени.

В-пятых, несмотря на явную необходимость в принятии уголовно-правовых норм, которые бы регламентировали порядок деятельности военнослужащих по исполнению приказов командиров (начальников) в условиях военного времени или в боевой обстановке, такие нормы до настоящего времени отсутствуют.

И это только некоторые проблемы, которые возникают у правоприменителя и делают малопонятными нормы существующего законодательства для тех, кому они непосредственно адресованы, - для военнослужащих. На наш взгляд, в определенной мере устранению названных проблем способствовало бы выполнение следующих мероприятий.

Необходимо дать единое определение приказам, распоряжениям и иным требованиям командиров (начальников) к подчиненным исходя из роли и места этих властных предписаний в механизме правового регулирования общественных отношений. С этой точки зрения все они являются частными видами актов применения права. Под ними в теории государства и права понимаются правовые акты компетентного органа или должностного лица, изданные на основании юридических фактов и норм права, определяющие права, обязанности или меру юридической ответственности конкретных лиц*(10). Как и всем актам применения права, приказам присущи следующие специфические черты или признаки:

1) они издаются компетентными органами или должностными лицами, в основном в системе государственной службы;

2) они носят индивидуальный характер и адресованы определенным лицам;

3) они направлены на реализацию требований юридических норм и конкретизируют общие предписания норм права применительно к определенным ситуациям и лицам, выполняют функции индивидуального регулирования;

4) их реализация обеспечена государственным принуждением;

5) они имеют определенную, установленную законом форму*(11).

С учетом юридической природы приказов и распоряжений можно выделить обязательные критерии их законности, которыми являются:

1) издание приказа или распоряжения находится в компетенции отдавшего его лица (органа);

2) соблюден установленный порядок (процедура) принятия приказа или распоряжения;

3) содержание приказа и распоряжения с требованиями о выполнении определенных действий (воздержании от них) соответствует той норме права, которая должна применяться при данных фактических обстоятельствах.

Для исключения неоднозначного применения на практике используемых понятий необходимо установить данные критерии как в уголовном законе (например, в примечании к ст. 42 УК или в разъяснениях суда), так и в нормах военного законодательства, регламентирующих отношения подчиненности.

Полагаем, что в уголовно-правовой норме, предусмотренной ст. 42 УК, законодателем выделены основные ситуации, когда подчиненный не может быть привлечен к уголовной ответственности за вред, причиненный им при исполнении приказа охраняемым уголовным законом интересам. Во-первых, это причинение вреда при исполнении законного приказа или другого акта применения права*(12). Во-вторых, это причинение вреда при исполнении приказа, отданного в установленном законом порядке (см. 1-й и 2-й критерии законного приказа), содержание которого не соответствует требованиям закона, но подчиненный не осознает "заведомо незаконный" его характер. Таким образом, если в диспозицию ст. 332 УК включить положение о том, что за неисполнение заведомо незаконного приказа уголовная ответственность по этой норме исключается, то тем самым ее содержание будет приведено в соответствие со ст. 42 УК.

Общепризнанно, что отказы подчиненных исполнять полученные в установленном порядке законные приказы уже сами по себе являются общественно опасными, посягающими на порядок управления войсками и подрывающими принцип единоначалия. Так, Х.М. Ахметшин выражает доминирующую точку зрения и пишет по этому поводу: "Преступление посягает на установленный в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации порядок воинской подчиненности, т.е. регулируемые воинскими уставами военно-служебные отношения между командирами (начальниками) и подчиненными, в соответствии с которыми первые наделены правом отдавать подчиненным приказы и распоряжения по службе, а последние обязаны беспрекословно повиноваться им"*(13). В связи с изложенным считаем необходимым исключить из содержания ст. 332 УК указание о "причинении существенного вреда", вновь преобразовав основной состав данного преступления из материального в формальный.

Как существенный недостаток имеющейся в УК нормы, которая предусматривает уголовную ответственность за неисполнение приказа, следует отметить отсутствие в ней ранее существовавшего квалифицирующего признака "совершение неисполнения приказа в боевой обстановке или в военное время". Согласно ч. 3 ст. 331 УК ответственность за преступления против военной службы, совершаемые в военное время или в боевой обстановке, определяется законодательством Российской Федерации военного времени, которое в настоящее время отсутствует. Понятно, что такие преступления представляют собой исключительно повышенную общественную опасность. Практически во всех странах - участниках бывшего СССР уголовное законодательство содержит квалифицированные виды неисполнения приказа - совершение этого преступления в боевой обстановке или в условиях военного времени. За его совершение предусмотрено назначение более сурового наказания, чем за совершение этого преступления в мирное время. Необходимость введения указанного квалифицирующего признака в ст. 332 УК объективно обусловлена ведением боевых действий на территории Северного Кавказа, в других "горячих точках". Поэтому дополнение УК в этой части необходимо. Полагаем, что законодатель может пойти двумя путями. Первый, который, по нашему мнению, более сложный, - это формирование законодательства военного времени. Вторым может быть внесение соответствующих дополнений в ст. 332 УК.

Полагаем, что данные предложения лишь в некоторой мере будут способствовать повышению эффективности воздействия уголовно-правовых норм на общественные отношения, связанные с исполнением приказов и других актов применения права в условиях военной службы, при безусловном соблюдении конституционных норм, охраняющих права и свободы военнослужащих.

А.Ю. Девятко,

начальник 3-го управления надзора Главной военной прокуратуры,

генерал-майор юстиции

"Право в Вооруженных Силах", N 1, январь 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) В соответствии со ст. 331 УК РФ в настоящей статье под военнослужащими понимаются лица, проходящие военную службу по призыву либо по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации, а также граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов.

*(2) Приговор Тульского гарнизонного военного суда по уголовному делу в отношении Н.//Архив военной прокуратуры МВО за 2003 г.

*(3) Приговор Тюменского гарнизонного военного суда в отношении А.// Архив военной прокуратуры ПУРВО за 2001 г.

*(4) По статистическим данным Главной военной прокуратуры, в 1997 г. направлено для рассмотрения по существу в суд только 2 уголовных дела, предусмотренных ст. 332 УК.

*(5) Приговор Псковского гарнизонного суда по уголовному делу в отношении Т.//Наряд Главной военной прокуратуры за 2004 г. В настоящее время по кассационному представлению государственного обвинителя приговор отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение.

*(6) Приговор Мурманского гарнизонного военного суда по уголовному делу в отношении А.//Наряд военной прокуратуры ФПС. 2004 г.

*(7) Приговор Безречненского гарнизонного военного суда по уголовному делу в отношении К.//Наряд военной прокуратуры ФПС. 2004 г.

*(8) В их число, помимо общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации, входят Федеральный закон "О воинской обязанности и военной службе", Федеральный закон "О статусе военнослужащих" и др.

*(9) Единственное легальное определение приказа для военнослужащих имеется в ст. 36 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации.

*(10) См., например: Теория государства и права: Учебник для вузов/Под ред. проф. В.М. Корельского и проф. В.Д. Перевалова. 2-е изд., изм. и доп. М., 2001. С. 402.

Даны также определения, акцентирующие внимание на индивидуальном характере актов применения права: "правовые индивидуальные акты властного характера, издаваемые компетентными органами и определяющие на основе норм права персональные права и обязанности конкретных лиц либо меры ответственности за правонарушения". (Теория государства и права: Учебник /Под ред. А.М. Васильева. 2-е изд. М., 1983. С. 340.

*(11) Там же. С. 338-339.

*(12) Имеется в виду, что исполнитель действует в рамках предписанного ему в приказе поведения.

*(13) Военно-уголовное законодательство Российской Федерации (Комментарий УК РФ). М., 1998. С. 75.; Преступления против военной службы: Учебник для вузов/Под ред. Н.А. Петухова. М., 2002. С. 20.