Особенности правовой квалификации кабальных сделок (Е.А. Кушнарева, "Законодательство", N 5, май 2005 г.)

Особенности правовой квалификации кабальных сделок

В условиях современного гражданского оборота, опирающегося на закрепленный Гражданским кодексом РФ принцип свободы договора, одним из самых интересных вопросов квалификации договорных правоотношений является вопрос о соотношении возмездности и эквивалентности встречных предоставлений сторон по договору.

Как справедливо подчеркивал И.А. Покровский, свободное волеизъявление сторон при определении ими соразмерности имущественных предоставлений является одним из сущностных проявлений принципа свободы договора: "Принцип договорной свободы implicite содержит в себе юридическую возможность заключать договоры на любых условиях. В частно-правовой, децентрализованной системе народного хозяйства меновая ценность обмениваемых товаров или услуг определяется именно свободными соглашениями в зависимости от экономического закона спроса и предложения. Свободный договор является одновременно продуктом и выражением, творением и творцом этого закона"*(1).

Вместе с тем, еще со времен римского права в теории и практике гражданского права возникает вопрос о допустимой степени отступления от эквивалентности в договорном правоотношении и о действительности так называемых "эксплуататорских", или кабальных, договоров, которые заключаются на условиях заведомо более выгодных для одной из сторон.

Так, римские юристы понимали под эквивалентностью договора осуществление контрагентами встречных предоставлений по принципу доброго и соразмерного (quod alterum alteri ex bono et aequo praestare oportet)*(2). В связи с этим римское право выдвигало требование о справедливости уплачиваемой покупателем цены за передаваемую ему продавцом вещь (pretium justum), предполагавшее, что уплачиваемая покупателем по договору купли-продажи денежная сумма должна быть равноценна передаваемой продавцом вещи. В соответствие с предписанием императора Диоклетиана продавец, получивший за товар менее половины его обычной стоимости (laesio enormis), имел право расторгнуть договор купли-продажи*(3). Однако, учитывая возможный интерес сторон к сохранению договорных отношений, римское право предусматривало возможность восстановления нарушенной эквивалентности. Покупатель мог сохранить контракт, предложив справедливую надбавку к цене (reductio ad aequitatem). По мнению Д.И. Мейера, такой механизм был продуман римскими юристами ввиду того, что "при заключении купли-продажи контрагентам чужды порывы щедрости, великодушия, а имеют они в виду только обмен действиями. Но для обмена требуется, чтобы действия по значению своему были равны, следовательно, чтобы ценность эквивалента равнялась ценности передаваемого предмета"*(4).

Вопрос о действительности неэквивалентных договоров и возможностях защиты слабой стороны в таких договорах широко обсуждался и дореволюционными российскими цивилистами. Так, А. И. Покровский отмечал, что закрепление принципа договорной свободы с неизбежностью закрепляет несвободу экономическую и ставит перед правом новую труднейшую проблему отношения к эксплуататорским договорам и защиты экономически слабой стороны в таких договорах.*(5) При этом исследователь отмечал, что введение в законодательство конструкции кабальной сделки таит в себе немало опасностей для стабильности гражданского оборота, поскольку делает возможным признание недействительной любой сделки, в которой субъективно можно усмотреть "чрезмерность выгод" для кредитора*(6).

На эту же опасность указывали Н. Растеряев и В. Голевинский, отмечавшие, что убыточность договора для одной из сторон не должна иметь безусловного влияния на действительность договоров "как потому, что безусловная равноценность взаимных выгод невозможна, так равно и потому, что почти во всякой сделке одна из сторон могла бы усматривать для себя больший или меньший ущерб, и требовать посему уничтожения договора, но подобная расторжимость сделок, согласно заключенных, поколебала бы договорные отношения, сделала бы гражданский оборот шатким и неверным"*(7).

В связи с этим уже в дореволюционном законодательстве неравноценность имущественных предоставлений сторон сама по себе и невыгодность сделки не могли служить основанием для признания кабальной сделки недействительной. Законодательством, в частности, предусматривалось, что при покупке у крестьян хлеба на корню, снопами или зерном при несоразмерности цены покупщик должен был доплатить продавцу недополученную последним сумму, т.е. разность между уплаченной суммой и действительной ценой вещи. Однако при этом требовалось соблюдение еще двух условий: во-первых, чтобы покупщик был лицом, занимающимся скупкой хлеба, и, во-вторых, чтобы он знал о крайне тягостном положении продавца*(8). Составители проекта Гражданского уложения также предусматривали "чрезвычайную нужду" лишь как одну из составляющих состава доказывания "кабальной сделки". Согласно проекту договор мог быть оспорен "также и в тех случаях, когда кто-либо, злоупотребляя принадлежащей ему властью или оказываемым ему доверием либо пользуясь нуждой или несчастьем другого, заключит с ним чрезмерно невыгодный для него договор"*(9).

На специфику доказывания состава кабальной сделки обращали внимание и советские исследователи, отмечая, что не в каждом случае "невыгодности сделки" возможно оспаривание ее действительности как кабальной*(10), а лишь тогда, когда обе стороны, заключающие эту сделку, ясно сознавали, что ее условия в сравнении с существующими в этот момент средними ценами являются резко, значительно невыгодными для одной из сторон, т.е. резко отступающими от нормальных условий для этого вида договоров, и что лишь в силу тяжелого, бедственного положения, крайней нужды одна из сторон принимает эти диктуемые ей сильной стороной условия*(11). При этом в судебной практике советского времени также неоднократно подчеркивалось, что неравноценность имущества, переданного сторонами по сделке, не является сама по себе основанием для признания ее кабальной при отсутствии остальных критериев кабальности*(12).

Действующий Гражданский кодекс, вслед за предшествовавшими ему Гражданскими кодексами 1922 и 1964 гг., также закрепил возможность оспаривания действительности кабальных соглашений, определив их в ст. 179 как сделки, которые лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась.

Гражданский кодекс четко определил критерии, в рамках которых несоразмерность имущественных предоставлений сторон может привести к оспариванию действительности сделки как кабальной. Такими критериями являются:

а) стечение тяжелых обстоятельств, вследствие которых заключается такая сделка;

б) крайне невыгодные условия сделки для потерпевшего;

в) сознательное использование тяжелого положения потерпевшего другой стороной.

Таким образом, в соответствии с Гражданским кодексом невыгодность как таковая является лишь одним из элементов сложного состава кабальной сделки и не может в отсутствие других предусмотренных законом признаков породить недействительность такой сделки.

Ввиду того, что на практике при оспаривании кабальных сделок возникает очень много вопросов именно в связи с правильностью использования критерия крайней невыгодности сделки, в рамках настоящей статьи представляется целесообразным детально рассмотреть прежде всего практические аспекты его применения во взаимосвязи с другими элементами состава кабальной сделки.

Несмотря на то что крайняя невыгодность условий сделки, как было сказано, является лишь одним из признаков кабальности, в предпринимательской практике этот критерий довольно часто ошибочно приводится сторонами в качестве достаточного основания для оспаривания действительности кабальных сделок в суде. При этом поводом для обращения в суд часто становится включение в договор того или иного невыгодного для стороны условия.

Так, в одном из судебных споров в качестве доказательства кабальности сделки сторона ссылалась на то, что договор аренды земли заключен на невыгодных для нее условиях: сроки внесения платы за пользование землей неконкретны, оплата производится в виде зерноотходов, качество которых не оговорено, досрочное расторжение договора предусмотрено только по решению суда*(13). В других спорах арендаторы в подтверждение невыгодности условий договора аренды ссылались на положения, закрепляющие возможность сдачи помещения в субаренду только с письменного разрешения арендодателя*(14), а также на закрепление в договоре права арендодателя пересмотреть размер арендной платы в связи с изменением уровня базовых ставок или методики ее расчета*(15). В отдельных случаях стороны утверждали, что основанием для признания договора аренды кабальным является установление ничтожно малой арендной платы, крайне невыгодной для арендодателя*(16).

Во всех подобных спорах суды отказывали в удовлетворении требований о признании договоров кабальными вследствие недоказанности наличия других элементов состава кабальной сделки, а именно стечения тяжелых обстоятельств у потерпевшего, причинной связи между стечением у потерпевшего тяжелых обстоятельств и совершением им сделки на крайне невыгодных для себя условиях, а также осведомленности другой стороны о перечисленных обстоятельствах и их использования к своей выгоде.

Другой распространенной ошибкой при оспаривании сделок как кабальных в суде являются ссылки на нарушение соотношения имущественных предоставлений сторон вследствие исполнения договора (при неполучении ожидаемой выгоды или наступлении иных невыгодных последствий).

Например, в одном из споров истец в обоснование требований о признании кабальным соглашения о переводе долга сослался на неполучение предусмотренного соглашением вознаграждения. Данный довод был отклонен судом в связи с тем, что неполучение вознаграждения истцом не может рассматриваться как доказательство кабальности сделки, поскольку на момент заключения договора данное обстоятельство отсутствовало, а возникло из договора и при его исполнении*(17).

В другом споре истец ссылался на факт увеличения затрат на строительство как на обстоятельство, свидетельствующее о кабальности договора о долевом участии в окончании строительства. Суд не принял данный довод истца вследствие отсутствия оснований для квалификации такого факта как свидетельствующего о кабальности сделки. При этом суд подчеркнул, что данное обстоятельство существовало как при заключении сделки, так и в ходе осуществления строительства, поскольку истец контролировал ход строительства, оплачивал связанные с этим расходы, принимал участие в распределении площадей по окончании строительства, а также участвовал в оформлении правоустанавливающих документов*(18).

Также в подобных спорах стороны часто ошибочно ссылаются на невыгодность сделок в связи с высокой степенью предпринимательского риска по ним. В научной литературе неоднократно справедливо подчеркивалось, что от кабальных сделок как от обязательств с "несбалансированными правами и обязанностями" следует отличать сделки, исполнение которых связано с высоким уровнем предпринимательского риска*(19). Как справедливо отмечал О. Н. Садиков, "при неблагоприятной конъюнктуре рынка предприниматели могут идти на заключение сделок на явно невыгодных для себя условиях, опасаясь дальнейшего ухудшения экономической обстановки. Такие сделки не могут признаваться кабальными. Равным образом не должны признаваться кабальными сделки, совершенные предпринимателями с явными коммерческими просчетами, поскольку предпринимательская деятельность осуществляется на их риск"*(20).

Аналогичной позиции придерживаются в отношении сделок с высокой степенью предпринимательского риска и суды. Так, в одном из споров истец требовал признания договора перевода долга кабальной сделкой в связи с крайней невыгодностью сделки. Крайнюю невыгодность истец усматривал в том, что он вынужден был нести непредвиденные расходы, выплачивая долг за другое юридическое лицо. Суд отказал истцу в признании договора перевода долга кабальной сделкой со ссылкой на то, что стороны по договору являются коммерческими организациями и предпринимательская деятельность осуществляется ими на свой страх и риск. При этом суд подчеркнул, что на основании принципа свободы договора стороны свободны в принятии на себя обязательств, и что истец добровольно взял на себя обязательства по уплате долга, в связи с чем отсутствуют основания для квалификации договора как кабального*(21). По другому делу суд прямо указал, что истец доказал не кабальность сделки, а лишь свой явный коммерческий просчет, что не является основанием для признания договора об оказании услуг недействительным*(22).

Необходимо подчеркнуть, что ГК РФ в качестве элемента состава кабальной сделки предусматривает не всякую невыгодность условий сделки, а именно крайнюю невыгодность, т.е. абсолютную несопоставимость имущественных предоставлений сторон по сделке. На практике наличие крайней невыгодности условий сделки в каждом конкретном случае выявляется судом.

На сложность применения данного критерия судом указывал еще А.И. Покровский, отмечая, что установление объективного признака кабального договора (чрезмерной невыгодности для одной из сторон) возлагает на суд не соответствующую целям его деятельности задачу - контролировать экономическое соответствие обмениваемых при помощи договора благ с точки зрения их меновой эквивалентности. Исследователь справедливо опасался, что несмотря на помощь, которую судам могут оказывать различные экспертные заключения при оценке невыгодности условий сделки, им, тем не менее, придется принять на себя функции экономические и разрешать вопросы товарообмена, что потребует от судов "экономического всеведения"*(23).

Действительно, при применении данного критерия в современной судебной практике возникает много вопросов. В подавляющем большинстве судебных споров суды отказывают в удовлетворении исков о признании сделок кабальными именно вследствие недоказанности крайней невыгодности условий сделки; часто решения нижестоящих арбитражных судов, устанавливающие наличие данного критерия, пересматриваются вышестоящими инстанциями. Несмотря на то что крайняя невыгодность сделки определяется прежде всего объективными факторами, установление таких факторов далеко не всегда представляет для суда очевидную и простую задачу.

Так, в ходе спора о признании договора купли-продажи недвижимости кабальной сделкой истец в качестве подтверждения крайней невыгодности данной сделки указал на то, что здание было продано в целях предотвращения банкротства за одну треть реальной цены, поскольку оценка рыночной стоимости здания в рамках исполнительного производства была существенно занижена в сравнении с оценкой вне рамок исполнительного производства той же организацией.

Иск был удовлетворен судом первой инстанции, апелляционная инстанция оставила решение в силе, но при рассмотрении кассационной жалобы дело было отправлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Одним из оснований для отмены решений судов нижестоящих инстанций явилось то, что судами был неправильно применен критерий крайней невыгодности сделки. Суд кассационной инстанции указал, что вывод о крайней невыгодности был сделан на основе неполного исследования всех доказательств, так как помимо актов оценки и писем необходимо было исследовать также данные первичного бухгалтерского учета и другие возможные экономические доказательства.

При новом рассмотрении суд первой инстанции вновь признал договор купли-продажи недвижимости кабальной сделкой, установив, что имущество действительно было продано на крайне невыгодных условиях в связи с тем, что при ускоренной реализации недвижимости в рамках исполнительного производства цена всей недвижимости истца была существенно занижена. Поскольку в совокупности с другими элементами состава кабальной сделки была доказана крайняя невыгодность ее условий, арбитражный суд пришел к выводу о недействительности договора купли-продажи. Данное решение было оставлено в силе постановлением апелляционной и кассационной инстанций*(24). Таким образом, данное дело дважды прошло все инстанции арбитражного суда, прежде чем было окончательно установлено наличие состава кабальной сделки и такого ее элемента, как крайняя невыгодность условий сделки.

При определении предмета доказывания по кабальным сделкам спорным является и вопрос о том, необходимо ли доказывать то, что другая сторона воспользовалась крайне невыгодными условиями сделки. В силу неоднозначности формулировки ст. 179 ГК РФ не совсем ясно, необходимо ли доказывать, что недобросовестная сторона воспользовалась только стечением тяжелых обстоятельств, или только крайне невыгодными условиями сделки, либо тем и другим одновременно.

В научной литературе по данному вопросу высказываются разные точки зрения. Так, В.А. Тархов считает, что для установления рассматриваемой квалификации с точки зрения закона ответчик должен воспользоваться крайне невыгодными условиями*(25). Требование осознания обеими сторонами невыгодности условий кабальной сделки выдвигалось и советскими учеными*(26). Обоснованным представляется мнение О.В. Гутникова, утверждающего, что осознание крайней невыгодности кабальной сделки недобросовестной стороной не должно входить в предмет доказывания по кабальным сделкам, поскольку это противоречит принципу свободы участников гражданских отношений действовать к своей выгоде и в своих интересах*(27). Как отмечал еще А. И. Покровский, стремление к обогащению за счет других является естественным состоянием гражданского оборота, поскольку всякий обладатель того или иного блага пользуется всегда возрастающей нуждой в нем и стремится уступить его возможно дороже*(28). Вследствие этого, с учетом необходимости обеспечения стабильности гражданского оборота, недействительными должны признаваться только такие сделки, в которых одна из сторон сознательно воспользовалась при обогащении тяжелым положением другой стороны, а не те, где сторона просто воспользовалась крайне невыгодными условиями сделки.

Итак, подведем итоги. Как было показано, доказывание состава кабальной сделки как по дореволюционному, так и по современному гражданскому праву сопряжено с определенными ограничениями. Для признания сделки кабальной, а следовательно, недействительной недостаточно установить только несоразмерность встречных имущественных предоставлений контрагентов, даже если такая несоразмерность существенно сказывается на балансе имущественных интересов сторон по договору. Само по себе отсутствие эквивалентности в договорных отношениях сторон не может служить основанием для вывода о недействительности сделки. Для определения ее кабального характера наряду с выявлением явной невыгодности ее условий для одного из контрагентов необходимо также установить наличие всех остальных предусмотренных законом элементов кабальной сделки, отсутствие любого из которых препятствует квалификации сделки как кабальной. Таким образом, восстановление нарушенной эквивалентности между встречными имущественными предоставлениями контрагентов путем признания сделки кабальной возможно лишь в пределах, определенных ст. 179 ГК РФ.

Е.А. Кушнарева

"Законодательство", N 5, май 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права; М., 1998. С.263.

*(2) Институции Гая / Пер., введение и прим. Ф. Дыдынского. Варшава, 1892. Gai. 3, 137.

*(3) Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. М., 1900. С.33.

*(4) Мейер Д.И. Русское гражданское право, часть вторая. М., 1997. С.233.

*(5) Покровский И.А. Указ. соч. С.263.

*(6) Там же. С.270-273.

*(7) Растеряев Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву. Часть общая и часть особенная. Спб., 1900. С. 135-136.

*(8) Мейер Д.И. Указ. соч. С.234.

*(9) Покровский И.А. Указ. соч. С. 269.

*(10) Алимов П. Борьба с ростовщичеством и кабальными сделками // Еженедельник советской юстиции. 1927. N 35. С. 1074-1077.

*(11) Инструктивное письмо N 1 Гражданской кассационной коллегии Верховного Суда РСФСР за 1927 г.

*(12) Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР за 1943 г. С. 170.

*(13) Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа по делу N Ф09-529/2000-ГК от 28 апреля 2000 г.

*(14) Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа по делу N Ф03-Ф51/01-1/951 от 5 июня 2001 г.

*(15) Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа по делу N А43-2278/01-2-70 от 20 декабря 2001 г.

*(16) Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа по делу N Ф04/239-8/А45-2001 от 31 января 2001 г.

*(17) Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа по делу N А33-300/98-С1-Ф02-1039/98-С2 от 8 сентября 1998 г.

*(18) Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа по делу N Ф04/3116-925/A46-2001 от 16 октября 2001 г.

*(19) Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. М., 2003. С. 344-345; Семенкин Д.Л. Кабальная сделка в практике предпринимательства // Арбитражная практика. 2002. N 9.

*(20) Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. М., 1997. С. 374.

*(21) Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа по делу N Ф04/4264-790/А70-2003 от 28 августа 2003 г.

*(22) Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа по делу N КГ-А40/3536-02 от 13 июня 2002 г.

*(23) Покровский И.А. Указ. соч. С.270-271.

*(24) Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа по делу N КГ-А40/9603-03 от 5 декабря 2003 г.; постановление Федерального арбитражного суда Московского округа по делу N КГ-А40/5233-04-П от 5 июня 2004 г.

*(25) Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. Чебоксары, 1997. С. 233.

*(26) Советское гражданское право: Учебник для вузов / Отв. ред. О.А. Красавчиков. М., 1972. Т. 1.

*(27) Гутников О.В. Указ. соч. С. 356-358.

*(28) Покровский И.А. Указ. соч. С.270-271.