Комментарий к постановлению Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (А.С. Ермоленко, "Налоговый вестник: комментарии к нормативным документам для бухгалтеров", N 6, 7, 8, 9, июнь, июль, август, сентябрь 2005 г.)

Комментарий к постановлению Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29
"О некоторых вопросах практики применения Федерального закона
"О несостоятельности (банкротстве)"*(1)

Мнение ВАС РФ, касающееся применения Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон N 127-ФЗ), ожидалось специалистами давно. С самого момента выхода Закона N 127-ФЗ и его вступления в силу большая часть разговоров о его недостатках (надо сказать, многочисленных) заканчивалась словами о том, что единственный способ как-то поправить создавшееся положение - максимально возможно использовать полномочия судебной ветви власти по формированию правового поля.

Фактически судебная власть высказалась только в настоящее время - по прошествии двух лет. Ясно, что, с одной стороны, формирование позиции ВАС РФ имеет в своей основе судебную практику применения Закона N 127-ФЗ нижестоящими судами, которая не может сложиться за один день. С другой стороны, очевидно, что аккумулировать опыт целых два года в условиях неприменимости весьма важных положений Закона N 127-ФЗ вовсе не обязательно, да и всем, кто интересовался данной проблемой более подробно, известно, что причиной столь долгого молчания высшей судебной инстанции был не только недостаток практики, но и определенные околоправовые моменты, в том числе неспособность или нежелание самих судей ВАС РФ договориться. Проект постановления Пленума ВАС РФ был готов еще летом 2003 года.

Попробуем разобраться, о чем же говорит ВАС РФ, на какие вопросы отвечает рассматриваемое постановление Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 (далее - Постановление N 29).

<...> 1. По смыслу пункта 2 статьи 4 Закона о банкротстве для определения наличия признаков банкротства должника могут учитываться соответствующие суммы, взысканные судом вместо причитавшегося кредитору исполнения обязательства в натуре (стоимость не переданной кредитору оплаченной им вещи, стоимость оплаченных, но не выполненных должником работ или услуг и др.). Такие требования кредиторов подлежат включению в реестр требований кредиторов в качестве требований конкурсных кредиторов и удовлетворяются в порядке, предусмотренном Законом о банкротстве. Такой же правовой режим распространяется и на суммы, присужденные кредитору в связи с изменением способа или порядка исполнения судебного акта или постановления иного органа (статья 324 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), статья 434 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ)).

В ст. 4 Закона N 127-ФЗ говорится о составе и размере денежных обязательств и обязательных платежей, то есть о суммах, которые подлежат взысканию с должника и являются фактически основой для заявления требования о банкротстве (определения наличия признаков банкротства) и формирования реестра требований кредиторов. Несмотря на то, что п. 2 ст. 4 Закона N 127-ФЗ, казалось бы, исчерпывающе перечисляет разновидности задолженности, наличие которой может стать правовым основанием для начала процесса банкротства, ВАС РФ, внося свои пояснения, по сути, еще больше увеличивает их число. Так, Суд указывает, что основания для банкротства имеются не только в случае, если должник не оплатил товар (услугу), переданный (оказанную) кредитором, то есть если обязательство должника очевидно денежное, но и в прямо противоположной ситуации, если кредитор заплатил деньги, а обязанностью должника является передать или сделать что-либо в пользу кредитора. В этом случае обязанность должника носит неденежный, натуральный характер, но может быть оценена в деньгах. ВАС РФ в этой ситуации посчитал, что на недобросовестных должников по таким обязательствам должны распространяться правила п. 2 ст. 4 Закона N 127-ФЗ, то есть отсутствие формального признака ("денежности" обязательства, применительно к первоначальному обязательству) не должно служить основанием для защиты подобных должников.

Примерно такая же ситуация сложилась с изменением способа или порядка исполнения судебного акта в соответствии со ст. 324 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (АПК РФ) и ст. 434 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (ГПК РФ). Анализ норм вышеупомянутых статей Кодексов показывает, что суд, применяя эти статьи, не ограничен никакими специальными нормами, кроме общих правил о новации, закрепленных в ст. 414 Гражданского кодекса Российской Федерации. Таким образом, очевидно, что в результате неденежное обязательство также может быть заменено судом на денежное, поэтому ВАС РФ своим толкованием предоставил кредиторам защиту и по таким обязательствам.

Читателям журнала следует обратить внимание на то, что в Постановлении N 29 говорится только о суммах, взысканных судом, то есть о денежных обязательствах (пусть и основанных на неденежных, о которых шла речь выше), закрепленных в судебном акте и соответствующем исполнительном документе, как того требует, например, п. 2 ст. 7 Закона N 127-ФЗ. Иными словами, защита не должна предоставляться в отношении неденежных требований к должнику, которые не подтверждены судом и, следовательно, не переведены в денежные, не имеют закрепленного судебным актом стоимостного выражения.

2. В соответствии с пунктом 5 статьи 4 Закона о банкротстве требования кредиторов по обязательствам, не являющимся денежными, могут быть предъявлены в суд и рассматриваются судом, арбитражным судом в порядке, установленном процессуальным законодательством. При рассмотрении указанных споров обеспечительные меры, предусмотренные процессуальным законодательством в части ограничения распоряжения ответчиком принадлежащим ему имуществом, не применяются, если в отношении должника (ответчика в исковом производстве) введены процедуры финансового оздоровления (пункт 1 статьи 81 Закона), внешнего управления (пункт 1 статьи 94 Закона), конкурсного производства (пункт 1 статьи 126 Закона).

Арест имущества должника, а также иные ограничения должника в части распоряжения принадлежащим ему имуществом могут быть применены лишь по определению арбитражного суда, рассматривающего дело о банкротстве должника.

Под обеспечительными мерами действующее процессуальное законодательство понимает срочные временные меры, направленные на обеспечение иска или имущественных интересов заявителя (часть 1 ст. 90 АПК РФ), непринятие которых может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда (ст. 139 ГПК РФ). В частности, часть 1 ст. 91 АПК РФ указывает, что обеспечительными мерами могут быть:

1) наложение ареста на денежные средства или иное имущество, принадлежащие ответчику и находящиеся у него или других лиц;

2) запрещение ответчику и другим лицам совершать определенные действия, касающиеся предмета спора;

3) возложение на ответчика обязанности совершить определенные действия в целях предотвращения порчи, ухудшения состояния спорного имущества;

4) передача спорного имущества на хранение истцу или другому лицу;

5) приостановление взыскания по оспариваемому истцом исполнительному или иному документу, взыскание по которому производится в бесспорном (безакцептном) порядке;

6) приостановление реализации имущества в случае предъявления иска об освобождении имущества от ареста.

Важно обратить внимание на то, что перечень таких мер, применимых в арбитражном процессе, является открытым, поскольку там же, в части 1 ст. 91 АПК РФ, указано, что арбитражным судом могут быть приняты иные обеспечительные меры, а также одновременно может быть принято несколько обеспечительных мер. Та же норма содержится в ст. 140 ГПК РФ, которая приводит сходный перечень мер по обеспечению иска.

Позиция ВАС РФ основывается, видимо, на том, что поименованные процедуры банкротства сами по себе позволяют установить достаточный контроль за активами должника; в то же время применение иных ограничений, и притом другим судом, нежели суд, рассматривающий дело о банкротстве, в связи с требованиями, не внесенными в реестр требований кредиторов (в том числе и в результате недобросовестности кредиторов), может существенно затруднить управление предприятием в кризисной ситуации.

Следует отметить тот факт, что ВАС РФ не воспользовался случаем устранить сомнения касательно возможности и порядка удовлетворения неденежных требований кредиторов к должнику, в отношении которого возбуждено дело о банкротстве. Закон N 127-ФЗ прямо на эти вопросы не отвечает, а какое-либо уменьшение имущественной массы должника, не предусмотренное этим Законом, очевидно, противоречит его смыслу. Проблема таких кредиторов, вероятно, может быть решена через использование уже упоминавшегося процессуального порядка изменения способа исполнения обязательства (ст. 324 АПК РФ, ст. 434 ГПК РФ).

В случае замены неденежного обязательства денежным последнее, по смыслу Закона N 127-ФЗ, должно быть отнесено к текущим платежам в соответствии со ст. 5 этого Закона, которые удовлетворяются вне очереди по мере наступления срока исполнения. Основанием же изменения способа исполнения может служить для соответствующего суда очевидная проблематичность натурального исполнения обязательства в рамках дела о банкротстве, в основе которой лежит отсутствие необходимых норм в Законе N 127-ФЗ.

3. Согласно пунктам 1 и 2 статьи 5 Закона о банкротстве текущими платежами в деле о банкротстве и в процедурах банкротства являются денежные обязательства и обязательные платежи, возникшие после принятия заявления о признании должника банкротом, а также денежные обязательства и обязательные платежи, срок исполнения которых наступил после введения соответствующей процедуры банкротства. Требования кредиторов по текущим платежам не подлежат включению в реестр требований кредиторов. Кредиторы по текущим платежам при проведении соответствующих процедур банкротства не признаются лицами, участвующими в деле о банкротстве.

После введения следующей процедуры банкротства платежи по исполнению обязательств, возникших до принятия заявления о признании должника банкротом, срок исполнения которых наступил до даты введения следующей процедуры, не являются текущими платежами. При этом платежи по обязательствам, возникшим после принятия заявления о признании должника банкротом, независимо от смены процедуры банкротства, относятся к текущим платежам.

Проценты, начисляемые в соответствии с пунктом 2 статьи 81 и пунктом 2 статьи 95 Закона о банкротстве, не являются текущими платежами и в силу прямого указания Закона удовлетворяются согласно пункту 3 статьи 137. <...>

Вопрос об отнесении платежей к текущим является принципиально важным, поскольку, как уже было отмечено, их режим отличается от режима остальной задолженности кредиторов. С учетом того что, по некоторым оценкам, размер долгов, возвращаемых кредиторам в банкротстве, составляет примерно шесть копеек на один рубль задолженности, очевидно, что текущие платежи - это практически те деньги, которые можно реально получить от предприятия, находящегося в процессе банкротства.

При оценке задолженности для ее отнесения к текущим платежам либо для внесения в реестр требований кредиторов имеют значение два основных временных фактора: момент возникновения обязательства и момент наступления срока его исполнения, которые, очевидно, могут не совпадать. ВАС РФ указывает, что в случае наступления первого момента (возникновение обязательства) после начала процесса банкротства (принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом) такое обязательство в любом случае становится текущим независимо от того, когда наступает второй момент (срок исполнения). Если и само обязательство возникает, и момент уплаты наступает раньше, чем суд принимает указанное заявление, такие требования после соблюдения определенной Законом N 127-ФЗ процедуры попадают в реестр кредиторов и фактически образуют задолженность должника в банкротстве. А вот когда обязательство возникло до принятия судом заявления, а срок его исполнения наступил уже после, в конкретной процедуре банкротства (скажем, в наблюдении) такое обязательство относится в соответствии с п. 1 ст. 5 Закона N 127-ФЗ к текущим платежам. Однако ВАС РФ фактически указал, что с переходом к следующей процедуре банкротства (скажем, к внешнему управлению) статус этого обязательства меняется, и после начала новой процедуры оно текущим более не признается. При этом понятно, что обязательство не может быть аннулировано (прекращено) только потому, что началась другая процедура банкротства. Следовательно, не будучи текущим, такое требование после подтверждения его размера судом подлежит включению в реестр, а кредитор по такому обязательству становится конкурсным кредитором. Данная позиция подтверждается и положениями п. 1 ст. 4 Закона N 127-ФЗ, в котором указано, что состав и размер денежных обязательств и обязательных платежей, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и заявленных после принятия арбитражным судом такого заявления и до принятия решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства, определяются на дату введения каждой процедуры банкротства, следующей после наступления срока исполнения соответствующего обязательства.

Что же касается процентов, начисляемых на сумму задолженности в процедурах финансового оздоровления и внешнего управления (п. 2 ст. 81 и п. 2 ст. 95 Закона N 127-ФЗ), то указание п. 3 ст. 137 этого Закона в отношении их вряд ли можно признать прямым, поскольку в Законе N 127-ФЗ существует некоторая нечеткость формулировки и при определенном подходе такие проценты можно было бы рассматривать как текущие платежи. Однако ВАС РФ внес в этот вопрос ясность, указав, что к таким обязательствам следует применять именно режим штрафных санкций, упоминаемых в п. 3 ст. 137 Закона N 127-ФЗ, и взыскивать их после удовлетворения требований всех кредиторов третьей очереди по основным обязательствам и соответствующим процентам.

4. Требования налоговых, таможенных и иных органов, в чью компетенцию в силу законодательства входит взимание и взыскание соответствующих сумм платежей, по обязательным платежам, возникшим после принятия заявления о признании должника банкротом и до открытия конкурсного производства, а также по обязательным платежам, срок исполнения которых наступил после введения соответствующей процедуры банкротства (текущие платежи), удовлетворяются в установленном законодательством порядке (вне рамок дела о банкротстве).

То, что вышеуказанные платежи должны быть отнесены к текущим, не вызывает сомнений. Разъяснение, данное в этом пункте постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 (далее - Постановление N 29), важно с технической точки зрения. В настоящее время задолженность перед государством как по обязательным платежам, так и вся остальная задолженность, имеющая денежный характер, при процедуре банкротства сводится воедино, и от имени государства в деле о банкротстве и в процедурах банкротства выступает уполномоченный орган. Порядок объединения задолженности перед государством регулируется Положением о порядке предъявления требований по обязательствам перед Российской Федерацией в делах о банкротстве и в процедурах банкротства, утвержденным постановлением Правительства РФ от 29.05.2004 N 257. Данное Положение подробно описывает следующие процедуры:

а) подача уполномоченным органом заявления о признании должника банкротом;

б) объединение и представление требований об уплате обязательных платежей и требований Российской Федерации по денежным обязательствам;

в) координация деятельности представителей федеральных органов исполнительной власти и государственных внебюджетных фондов в делах о банкротстве и в процедурах банкротства;

г) учет мнения органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления при определении позиции федеральных органов исполнительной власти как кредиторов по обязательным платежам в ходе процедур банкротства.

Если задолженность перед государством относится к текущей, интересы государства (с учетом указания ВАС РФ) должен представлять не уполномоченный орган, а тот орган исполнительной власти, который отвечает за взыскание задолженности соответствующего вида.

5. При рассмотрении вопроса о применении статьи 9 Закона о банкротстве, когда удовлетворение требований одного или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения денежных обязательств должника в полном объеме перед другими кредиторами, заявление руководителя должника принимается арбитражным судом к рассмотрению независимо от наличия решения органа, уполномоченного в соответствии с учредительными документами должника на принятие решения о ликвидации должника, либо решения органа, уполномоченного собственником имущества должника - унитарного предприятия.

В соответствии со ст. 7 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон N 127-ФЗ) правом на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом обладают должник, конкурсный кредитор, уполномоченные органы. Случаи, когда должник может это сделать, определены в ст. 8 Закона N 127-ФЗ. При этом ст. 9 этого Закона указывает, что в отдельных случаях руководитель должника обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением должника, в частности:

- если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств, обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

- если органом должника, уполномоченным в соответствии с учредительными документами должника на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

- если органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

- если обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника и т.д.

За неисполнение или ненадлежащее исполнение такой обязанности на руководителя должника может быть возложена ответственность на основании ст. 10 Закона N 127-ФЗ.

В комментируемом пункте Постановления N 29 ВАС РФ фактически указывает на то, что все вышеперечисленные случаи, в которых руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника, являются самостоятельными основаниями обращения и не зависят один от другого. При этом необходимо учитывать, что в соответствии с п. 2 ст. 61 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) юридическое лицо может быть ликвидировано по решению его учредителей (участников) либо органа юридического лица, уполномоченного на то учредительными документами. Термин же "руководитель должника" применительно к хозяйственному обществу по смыслу Закона N 127-ФЗ означает единоличный исполнительный орган или орган, выполняющий его функции. Таким образом, вследствие диспозитивности регулирования данных отношений может сложиться ситуация, при которой принятие решения о ликвидации должника может быть отнесено к ведению иного, нежели руководитель, органа (например, общего собрания акционеров). В п. 1 ст. 9 Закона N 127-ФЗ указывается, что в этом случае на основании принятого, предположим, акционерами решения руководитель должника обязан направить в арбитражный суд заявление должника. Однако в соответствии с п. 1 ст. 9 Закона N 127-ФЗ руководитель может сделать это и самостоятельно в ситуации, определенной законом, даже если его решение не поддерживается органом должника, уполномоченным решать вопросы, касающиеся ликвидации. То же можно сказать применительно к унитарному предприятию, когда мнение руководителя расходится с мнением органа, уполномоченного собственником имущества должника - унитарного предприятия.

6. При оценке арбитражными судами соблюдения обязанности ликвидируемого должника по обращению в суд с заявлением о признании его банкротом (пункт 2 статьи 9 Закона) следует учитывать, что в силу пунктов 1-2 статьи 224 Закона о банкротстве такая обязанность возникает независимо от соблюдения условий, установленных пунктом 2 статьи 6 Закона.

В соответствии с п. 2 ст. 6 Закона N 127-ФЗ, если иное не предусмотрено законом, дело о банкротстве может быть возбуждено арбитражным судом при условии, что требования к должнику - юридическому лицу в совокупности составляют не менее 100 000 руб., к должнику-гражданину - не менее 10 000 руб., а также имеются признаки банкротства, установленные ст. 3 Закона N 127-ФЗ (просрочка в три месяца). В настоящем пункте Постановления N 29 говорится как раз о таком исключении: когда речь идет о ликвидируемом должнике (п. 1-2 ст. 224 Закона N 127-ФЗ), процедура банкротства должна быть запущена независимо от размера и срока задолженности; при этом во внимание принимается лишь общий критерий невозможности удовлетворения требований кредиторов.

7. Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве субсидиарная ответственность указанных в данной норме лиц по обязательствам должника может быть возложена на них при недостаточности имущества должника и ее размер определяется исходя из разницы между размером требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, и денежными средствами, вырученными от продажи имущества должника или замещения активов организации должника (пункт 5 статьи 129 Закона).

Иски конкурсных управляющих о привлечении этих лиц к ответственности рассматриваются судами по установленной процессуальным законодательством подведомственности. Предъявление такого иска может служить основанием для отложения рассмотрения вопроса о завершении конкурсного производства (статьи 147, 149 Закона). В тех случаях, когда указанные лица не были привлечены к субсидиарной ответственности в таком порядке, соответствующие исковые требования могут быть предъявлены к ним каждым кредитором или уполномоченным органом (пункт 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ)).

Ответственность лиц, виновных в банкротстве должника, является ключевым моментом реализации законодательства о банкротстве и защиты интересов как кредиторов, так и самого предприятия-должника. К сожалению, это является одной из главных проблем российского банкротного законодательства и практики его применения, так как данная сфера нормативно разработана и урегулирована в Российской Федерации весьма слабо, что, в свою очередь, мешает формированию необходимой судебной практики в вопросах ответственности при банкротстве. ВАС РФ в п. 7 Постановления N 29 указывает на механизм расчета размера ответственности. Поскольку речь в данном случае ведется о гражданско-правовой имущественной ответственности, она носит компенсационный характер и возлагается субсидиарно. Исходя из общих принципов ответственности в гражданском праве, эта ответственность не должна превышать общего размера причиненных убытков. ВАС РФ, определяя верхнюю границу этих убытков, процитировал п. 5 ст. 129 Закона N 127-ФЗ и указал, что они равны сумме требований кредиторов по реестру требований кредиторов. Это, очевидно, правильно, поскольку ст. 10 Закона N 127-ФЗ устанавливает ответственность должника только для целей банкротства, то есть формирование конкурсной массы с превышением общего размера требований к должнику не имеет смысла: лица, виновные в банкротстве, должны "доплатить" ровно столько, сколько не хватило конкурсным кредиторам и государству для полного удовлетворения их требований по реестру. Важнейшим условием, определяющим возможность, а чаще невозможность привлечения к субсидиарной ответственности учредителей (участников) должника, собственника имущества должника и иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия, является доказательство вины вышеперечисленных лиц, то есть их психического отношения к совершенным в отношении должника действиям и их последствиям. К сожалению, ВАС РФ не определил, при каких формах вины ответственность может быть возложена на лиц, указанных в Законе. По нашему мнению, очевидно, что виновное лицо должно отвечать, если оно сознательно желало доведения предприятия до банкротства либо предвидело возможность наступления последнего вследствие выполнения принятых таким лицом решений. Также, поскольку речь идет о предпринимательской деятельности, ответственность должна возлагаться на виновное лицо и в случае, если менеджер либо собственник предприятия-должника не предвидел возможности причинения убытков, хотя с учетом его профессиональных качеств мог это сделать.

Остался также неразрешенным вопрос о распределении ответственности при наличии нескольких виновных лиц: должна она носить солидарный характер или распределяться в какой-то пропорции? Очевидно, решение этого вопроса оставлено на усмотрение суда в каждой конкретной ситуации.

ВАС РФ указывает, что вопрос об ответственности виновных лиц должен решаться не арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве, а судом, к подведомственности которого такое дело отнесено законом, то есть в общем процессуальном порядке. Причем отсутствие решения в вопросе об ответственности фактически означает незавершенность формирования конкурсной массы; в связи с этим ВАС РФ разъяснил, что до окончания рассмотрения иска (исков) конкурсного управляющего может быть отложено решение вопроса о завершении процедур банкротства - конкурсного производства. Отметим, что в данном случае можно говорить лишь о праве, но не об обязанности арбитражного суда отложить решение вышеуказанного вопроса. Обратим внимание читателей журнала на то, что норма п. 4 ст. 10 Закона N 127-ФЗ практически дублирует положения п. 3 ст. 56 ГК РФ, в связи с чем ВАС РФ указывает на возможность предъявления подобных исков о возмещении убытков не только в рамках банкротства, но и в общем порядке. В этом случае в качестве истца должны выступать отдельные кредиторы и/или уполномоченный орган.

8. При рассмотрении арбитражными судами заявлений конкурсных кредиторов об исключении их собственных требований из реестра требований кредиторов следует учитывать, что согласно пункту 1 статьи 9 ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Поскольку реализация требования к должнику представляет собой одну из форм осуществления гражданского права, кредитор вправе отказаться от его реализации. В этом случае арбитражный суд выносит определение об исключении требований такого кредитора из реестра. Законодательство не допускает повторного обращения кредитора с требованием к должнику, так как его требование уже было рассмотрено в рамках дела о банкротстве и по этому требованию принят соответствующий судебный акт.

По смыслу пункта 1 статьи 23 Федерального закона "Об исполнительном производстве" лица, требования которых исключены по их заявлению из реестра требований кредиторов, при последующем прекращении производства по делу о банкротстве должника не вправе повторно обратиться за принудительным исполнением соответствующего судебного акта.

В комментируемом пункте постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 (далее - Постановление N 29) Суд фактически решает два вопроса: может ли кредитор отказаться от своих требований и на каких условиях он может это сделать. Очевидно, что для надлежащего течения процесса банкротства и, как следствие, наилучшей защиты прав участников этого процесса и заинтересованных лиц желательно, чтобы реестр требований кредиторов отражал полную информацию, касающуюся банкротства, то есть должны быть заявлены все имеющиеся требования. Это является залогом правильности решения о выборе процедуры банкротства, подлежащей применению, а также решений, касающихся управления предприятием-должником в кризисной ситуации. В то же время, очевидно, что цели банкротства не должны служить основанием для пересмотра принципиальных положений гражданского законодательства о дееспособности субъектов.

С учетом приведенных ограничений ВАС РФ со ссылкой на п. 1 ст. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) указывает на то, что право кредитора не взыскивать задолженность и, следовательно, не принимать участия в процессе банкротства не должно ограничиваться, поскольку субъекты гражданского оборота осуществляют принадлежащие им права и обязанности по своему усмотрению. Однако уже в п. 2 ст. 9 ГК РФ сформулировано правило, согласно которому отказ от реализации прав не означает их прекращения, если законом не установлено иное. В данном случае Суд разъясняет, что по смыслу процессуального законодательства и Федерального закона от 21.07.1997 N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве" речь идет как раз о таком исключении. Кредитор, отказавшийся от реализации права взыскать долг через банкротство, не может предъявлять свое требование к должнику повторно ни в рамках дела о банкротстве, ни после его прекращения, поскольку, по мнению ВАС РФ, отказ от включения требований в реестр приравнивается к отказу взыскателя от взыскания. По нашему мнению, правильность такого подхода неочевидна в силу той же ст. 9 ГК РФ, содержащей фундаментальный принцип гражданских правоотношений, так как кредитор, используя право не включать свое требование в реестр требований кредиторов, не отказывается от права реализовать такое требование. В то же время, создавая своим толкованием исключение, упомянутое в п. 2 ст. 9 ГК РФ, и подразумевая фактически "отказ от внесения в реестр означает отказ от взыскания", ВАС РФ, по-видимому, преследует цель пресечь возможность недобросовестного поведения заинтересованных субъектов в деле о банкротстве.

При этом за пределами судебного толкования остался тесно связанный с рассмотренным весьма важный вопрос: может арбитражный управляющий внести требование в реестр по собственной инициативе или это делается только по желанию кредитора? При втором подходе - если кредитор сначала изъявил волю на внесение требования в реестр, а потом отказался - решение ВАС РФ выглядит более справедливым. Однако Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон N 127-ФЗ) не дает однозначного ответа на этот вопрос: п. 6 ст. 16 этого Закона указывает только на то, что требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих состав и размер требований, если иное не определено Законом N 127-ФЗ. При этом известны случаи, когда арбитражные управляющие включают требования в реестр самостоятельно с последующим уведомлением кредитора или когда кредиторы "придерживают" требования либо часть требований, не заявляя их в банкротстве, с целью их последующего использования.

9. Требования кредиторов, включенные в реестр требований кредиторов на основании Федерального закона от 08.01.1998 N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", не подлежат повторному рассмотрению арбитражным судом для целей их включения в реестр при переходе к процедурам, осуществляемым в соответствии с Законом о банкротстве. Разногласия, возникающие между кредиторами и арбитражным управляющим по таким требованиям, рассматриваются судом в соответствии с пунктами 10-11 статьи 16 и статьей 60 Закона.

В данном пункте Постановления N 29 ВАС РФ уточнил переходные положения, необходимость которых связана с тем, что Закон N 127-ФЗ изменил порядок подтверждения задолженности, ужесточив требования. Прежнее законодательство о банкротстве допускало признание арбитражным управляющим и внесение в реестр требований задолженности, не подтвержденной судебным решением. Суд определял размер обязательств должника лишь в случае спора. В остальных случаях вопрос должен был решаться арбитражным управляющим (см. п. 4-5 ст. 4, ст. 63 Федерального закона от 08.01.1998 N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Таким образом, с принятием Закона N 127-ФЗ возникла некоторая "неравноценность" требований, включаемых в реестр по старым и по новым правилам, при этом новые требования включаются только на основании судебного решения, что, очевидно, более весомо. Однако ВАС РФ с целью не допустить пересмотра всех реестров в процессах банкротства, начатых еще согласно Федеральному закону от 08.01.1998 N 6-ФЗ, приравнял по юридической силе требования, уже имеющиеся в реестре, и требования, вновь вносимые, применительно к которым действует новый порядок.

Суд также указывает на то, что возникшие разногласия по "старым" требованиям разрешаются в судебном порядке, то есть спорные требования все же должны быть утверждены судебным актом. Обратим внимание: в соответствии с п. 1 ст. 60 Закона N 127-ФЗ такое определение суда может быть обжаловано, что также является весьма важным разъяснением процессуального характера, данным ВАС РФ в Постановлении N 29.

10. В силу пункта 1 статьи 18 Закона о банкротстве комитет кредиторов состоит из физических лиц, которые избираются по предложению конкурсных кредиторов и уполномоченных органов. Государственные и муниципальные служащие могут избираться членами комитета кредиторов по предложению уполномоченных органов. В законодательстве не содержится требований о том, что члены комитета кредиторов должны состоять в трудовых отношениях с конкурсным кредитором или уполномоченным органом. Между тем законодательство не запрещает избранному члену комитета кредиторов состоять в трудовых отношениях с предлагавшим его к избранию кредитором или уполномоченным органом или в гражданско-правовых отношениях (например, на основании агентского договора или договора поручения).

Представителем работников должника может быть лицо, являющееся работником должника, а также лицо, состоящее в иных правовых отношениях с работниками должника, которые уполномочивают таких лиц действовать в качестве своего представителя.

Разъяснения ВАС РФ, содержащиеся в п. 10 Постановления N 29, связаны с необходимостью внести ясность в вопрос определения основных критериев, которым должен отвечать член комитета кредиторов. Позиция ВАС РФ такова, что, поскольку Закон N 127-ФЗ не требует иного, необходимыми являются только два условия:

1) член комитета кредиторов должен быть физическим лицом (членом комитета не может быть организация);

2) член комитета кредиторов должен быть избран по инициативе конкурсных кредиторов или уполномоченного органа.

При этом ВАС РФ обращает внимание на то, что наличие трудовых отношений между кредитором и его представителем в комитете не является обязательным; следовательно, членом комитета кредиторов может являться, например, лицо, обладающее специальными познаниями в области финансов, управления, юриспруденции или в иных необходимых сферах и действующее по доверенности. Нет также никакого запрета на то, чтобы оказание такой услуги кредитору было возмездным и осуществлялось на основании договора. Подходящими договорными конструкциями являются посреднические договоры: договоры поручения или агентские договоры. В то же время член комитета кредиторов может состоять с кредитором и в трудовых отношениях, поскольку это также не запрещается Законом N 127-ФЗ.

Статус государственного или муниципального служащего также не является препятствием к занятию места в комитете кредиторов, однако, по смыслу разъяснения ВАС РФ, только в случае, если лицо, имеющее вышеупомянутый статус, было избрано по предложению государственного органа или органа местного самоуправления; чиновники могут представлять только публичную власть. Такой подход, видимо, следует из содержавшегося в п. 1 ст. 11 Федерального закона от 31.07.1995 N 119-ФЗ "Об основах государственной службы Российской Федерации"*(2) принципиального запрета для государственных служащих заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме педагогической, научной или иной творческой, ныне подтвержденного только запретом на осуществление предпринимательской деятельности и на участие на платной основе в деятельности органа управления коммерческой организации (см. ст. 17 Федерального закона от 27.07.2004 N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации"). Представление же интересов государственного органа, по-видимому, будет означать для государственного служащего исполнение должностных обязанностей. Однако обратим внимание на следующее: ни в одной статье Закона N 127-ФЗ не указывается на то, что участие в комитете кредиторов является оплачиваемой деятельностью или, тем более, предпринимательской. Подразумевается, что все члены комитета кредиторов представляют чьи-то интересы и вопрос о наличии или отсутствии вознаграждения за такие услуги должен быть решен отдельно между представителем и представляемым. Запрета на безвозмездное представление в данной ситуации физическим лицом интересов юридического лица в действующем законодательстве не существует. Таким образом, с формальной точки зрения, государственные служащие могли бы участвовать в комитете кредиторов на безвозмездных началах, если бы не комментируемое положение Закона N 127-ФЗ, подтвержденное ВАС РФ.

Что касается представителя работников должника, то он может также быть или не быть работником предприятия-должника: факт наличия трудовых отношений не увязывается с возможностью выступать в качестве представителя. Его отношения с трудовым коллективом могут быть оформлены иначе. При этом ВАС РФ не отвечает на чисто процедурный вопрос: как должны или могут оформляться такие отношения, поскольку трудовой коллектив не является юридическим лицом и заключение договора поручения либо агентского договора в данном случае затрудняется отсутствием субъекта права на стороне трудового коллектива.

Возможно, в данном случае следует применять по аналогии положения Трудового кодекса Российской Федерации (ТК РФ), регулирующие отношения по социальному партнерству в сфере труда (см. раздел II ТК РФ): представительные органы работников формируются через соответствующую профсоюзную организацию.

11. Поскольку согласно абзацу второму пункта 5 статьи 17 Закона о банкротстве передача права голоса членом комитета кредиторов иному лицу не допускается, член комитета кредиторов не вправе выдавать доверенность представителю для голосования на заседаниях комитета кредиторов и для принятия иных решений, входящих в компетенцию комитета кредиторов.

Процитированная в п. 11 Постановления N 29 норма Закона N 127-ФЗ предельно проста и не допускает никаких исключений. Ее смысл - в достижении стабильности состава комитета кредиторов и обеспечении личного участия конкретных (избранных в установленном ст. 17 этого Закона порядке) лиц. Ту же цель личного участия преследует и ограничение на избрание в состав комитета кредиторов юридических лиц. Поскольку одним из главных механизмов, используемых в российской правовой системе для наделения лица каким-либо правом, является выдача доверенности, ВАС РФ указывает на то, что данный инструмент не должен использоваться при распоряжении правом голоса в комитете кредиторов.

Разъяснение ВАС РФ, скорее всего, имеет гораздо более глубокий смысл, чем это кажется на первый взгляд. В данном случае следует обратить внимание на терминологический нюанс, который, по всей видимости, и стал причиной такого разъяснения. Дело в том, что само понятие "передача права", о которой идет речь в п. 5 ст. 17 Закона N 127-ФЗ, подразумевает утрату права передающим субъектом и приобретение его другим субъектом - тем, кому право передано. Такая позиция, помимо чисто семантической составляющей, подтверждается, например, смыслом п. 3 ст. 37, ст. 79, 85, п. 3 ст. 103 ГК РФ. При выдаче же доверенности можно говорить не о передаче права, а только о наделении правом, поскольку по смыслу ст. 185 ГК РФ и сложившейся на ее основе правоприменительной практики лицо, выдавшее доверенность, не лишается оговоренных в ней прав. Иными словами, при выдаче доверенности возникает еще один управомоченный субъект, тогда как при передаче права он просто меняется.

ВАС РФ, разъясняя положения п. 5 ст. 17 Закона N 127-ФЗ, делает акцент на смысл правовой нормы вопреки ее буквальному содержанию, то есть фактически исправляет техническую ошибку законодателя, расширяет сферу действия нормы своим толкованием, при этом вполне оправданно используя тонкий правотворческий механизм, который предоставлен в распоряжение высших судов в правовой системе Российской Федерации и применение которого более чем оправданно применительно к Закону N 127-ФЗ.

12. Согласно статье 29 Закона о банкротстве регулирующему органу предоставлено право обращаться в установленном порядке в арбитражный суд с заявлением о дисквалификации арбитражного управляющего. В соответствии с пунктом 2 статьи 22 Закона и статьей 28.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ) проверка деятельности арбитражных управляющих входит в обязанности саморегулируемых организаций арбитражных управляющих, а к компетенции регулирующего органа относится проведение проверок деятельности саморегулируемых организаций и арбитражных управляющих.

Должностное лицо регулирующего органа составляет протокол об административном правонарушении, совершенном арбитражным управляющим, либо выносит определение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении.

Дела о привлечении арбитражных управляющих к административной ответственности рассматриваются в соответствии с КоАП РФ и в порядке, предусмотренном АПК РФ.

В настоящем пункте постановления ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 (далее - Постановление N 29) Суд разделяет компетенцию регулирующего органа*(3) и саморегулируемых организаций арбитражных управляющих в сфере регулирования и контроля за деятельностью собственно арбитражных управляющих. С одной стороны, надзор за управляющими должны осуществлять саморегулируемые организации, а регулирующий орган должен лишь контролировать деятельность последних - такова концепция нововведений в законодательстве о банкротстве. Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон N 127-ФЗ), давая в ст. 2 определение регулирующего органа, обозначает его именно в данном качестве; там же основными целями саморегулируемой организации называются регулирование и обеспечение деятельности арбитражных управляющих. Правительство РФ, следуя этой концепции, на основании ст. 29 Закона N 127-ФЗ утвердило постановлением от 25.06.2003 N 365 Положение о проведении проверки деятельности саморегулируемой организации арбитражных управляющих регулирующим органом и постановлением от 25.06.2003 N 366 Правила проведения саморегулируемой организацией арбитражных управляющих проверки деятельности своих членов. С другой стороны, п. 4 ст. 29 Закона N 127-ФЗ регулирующему органу предоставлено право обращаться в установленном федеральным законом порядке в суд с заявлением о дисквалификации арбитражного управляющего. Это полномочие вполне обосновано, поскольку заявление о дисквалификации - инструмент административного воздействия и не должно исходить от частного лица или организации; в то же время это право регулирующего органа нарушает логику Закона N 127-ФЗ по распределению полномочий контроля за арбитражными управляющими.

Пытаясь устранить вышеуказанное противоречие, ВАС РФ фактически расширяет норму Закона N 127-ФЗ, придает ей новый смысл, поскольку ни п. 2 ст. 22 Закона N 127-ФЗ, ни ст. 28.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ), на которые ссылается Суд, не предоставляют регулирующему органу права проверять деятельность арбитражных управляющих. Формальное исследование норм закона позволяет выстроить общую схему привлечения арбитражного управляющего к административной ответственности:

- жалоба лица, чьи права нарушены действиями арбитражного управляющего, направляется в саморегулируемую организацию, членом которой является управляющий;

- саморегулируемая организация проверяет факты и при наличии нарушения либо сама уведомляет регулирующий орган, либо предоставляет ему информацию о нарушении в процессе проверки ее деятельности;

- регулирующий орган исследует обстоятельства дела и решает вопрос о возбуждении дела об административном правонарушении или об отказе в его возбуждении;

- по возбужденному делу материалы рассматриваются арбитражным судом, и принимается решение о дисквалификации управляющего либо о прекращении производства по делу.

Очевидно, что слабым местом вышеприведенной процедуры является неочевидность возможности обращения с жалобой или заявлением о нарушении напрямую в регулирующий орган. Именно этот недостаток устраняет ВАС РФ своим толкованием, основанным в первую очередь на положениях части 1 ст. 28.1 КоАП РФ, которая содержит прямое указание относительно поводов к возбуждению дела об административном правонарушении по составам, связанным с банкротством.

Читателям журнала следует обратить внимание на то, что ВАС РФ четко разделил компетенцию арбитражного суда и регулирующего органа в процессе привлечения управляющих к административной ответственности: должностное лицо регулирующего органа возбуждает дело, которое рассматривается арбитражным судом с учетом административной процедуры, заложенной в КоАП РФ, но по правилам арбитражного процесса, как это указано в п. 1 ст. 202 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

13. Предъявление не подтвержденных судебным актом требований кредиторов, вступающих в дело о банкротстве, - один из способов судебной защиты гражданских прав (пункт 1 статьи 11 ГК РФ). Поэтому предъявление должнику требования в деле о банкротстве в установленном Законом порядке служит основанием для перерыва течения срока исковой давности (статья 203 ГК РФ).

ВАС РФ согласовывает общие правила гражданского законодательства об исковой давности со специальными правилами предъявления требований согласно законодательству о банкротстве. В соответствии со ст. 203 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке, а также совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга. Необходимость разъяснения ВАС РФ вызвана тем, что процитированная статья ГК РФ сформулирована императивно и не дает возможности понимать норму более широко, чем это прямо следует из ее содержания. Более того, ст. 198 ГК РФ гласит, что сроки исковой давности и порядок их исчисления не могут быть изменены соглашением сторон, а основания приостановления и перерыва течения сроков исковой давности устанавливаются ГК РФ и иными законами. Вышеизложенная позиция была подтверждена в совместном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12.11.2001 N 15 и Пленума ВАС РФ от 15.11.2001 N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" (далее - совместное постановление высших судебных инстанций), где в п. 14 прямо указывается, что перечень оснований перерыва течения сроков исковой давности, установленный в ст. 203 ГК РФ и в иных федеральных законах, не может быть изменен или дополнен по усмотрению сторон и не подлежит расширительному толкованию.

В комментируемом пункте Постановления N 29, таким образом, содержится противоречие ранее выраженной позиции высших судебных инстанций, поскольку предлагаемый подход является не чем иным, как расширительным толкованием ст. 203 ГК РФ: очевидно, что заявление в банкротстве требования, не подтвержденного судебным решением, не является ни предъявлением иска в установленном порядке, ни совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга.

В то же время нет сомнения и в том, что такая позиция ВАС РФ имеет под собой основания, поскольку продолжение течения срока исковой давности и, следовательно, защита неисправного должника в связи с несоблюдением в рассматриваемой ситуации формального критерия была бы неоправданна и противоречила бы смыслу ст. 203 ГК РФ. Ведь в банкротстве действуют специальные правила урегулирования задолженности, и кредитор просто не может предъявить иск в установленном процессуальным законодательством порядке в силу п. 4 ст. 48 и п. 1 ст. 63 Закона N 127-ФЗ.

Вышеприведенное противоречие могло бы быть устранено сравнительно просто - указанием на перерыв течения срока исковой давности в предложенной ситуации в самом Законе N 127-ФЗ, однако до сих пор это не сделано. В отсутствие прямой нормы решение ВАС РФ, отдающее приоритет сути нормы ст. 203 ГК РФ над ее формальным содержанием, представляется оптимальным выходом из сложившейся ситуации.

14. Возражения на требования конкурсных кредиторов, основанные на пропуске сроков исковой давности, являются средством защиты заинтересованных лиц и могут заявляться: до введения наблюдения - должником; в период наблюдения - должником, представителями учредителей (участников) должника или собственника имущества должника - унитарного предприятия; в течение финансового оздоровления - должником, представителями учредителей (участников) должника или собственника имущества должника - унитарного предприятия; в ходе внешнего управления - внешним управляющим, представителями учредителей (участников) должника или собственника имущества должника - унитарного предприятия; в период конкурсного производства - конкурсным управляющим, представителями учредителей (участников) должника или собственника имущества должника - унитарного предприятия.

Если обстоятельства, на которые ссылаются указанные лица, подтверждаются в судебном заседании, арбитражный суд выносит определение об отказе во включении требования данного кредитора в реестр требований кредиторов в связи с пропуском срока исковой давности (пункт 2 статьи 199 ГК РФ).

В комментируемом пункте Постановления N 29 речь идет об ином аспекте применения срока исковой давности. В данном случае Суд защищает должника, предоставляя ему возможность заявить в процедурах банкротства о пропуске кредитором срока исковой давности по тому или иному требованию. Однако необходимость такого разъяснения возникает все по той же причине: дела о банкротстве имеют существенные процессуальные особенности, касающиеся субъектного состава, характера спорных правоотношений и способов защиты интересов участников.

В соответствии с п. 2 ст. 199 ГК РФ исковая давность применяется по заявлению стороны в споре. При этом толкование этой нормы, данное в п. 4 совместного постановления высших судебных инстанций, казалось бы, не допускает никакой неясности: сторонами в споре являются истец и ответчик, заявление, сделанное третьим лицом, не является основанием для применения судом срока исковой давности, если соответствующее заявление не сделано стороной по спору (то есть истцом или ответчиком).

ВАС РФ в данном случае делает исключение для института банкротства и опять же применяет расширительное толкование, очерчивая фактически круг заинтересованных лиц (приравнивая их, по сути, к стороне по делу), которые в деле о банкротстве могут делать заявления о применении срока исковой давности. Характерно, что перечень таких субъектов меняется в зависимости от процедуры банкротства. До введения наблюдения, а также на стадиях наблюдения и финансового оздоровления суд признает заинтересованным лицом самого должника, поскольку он в полной мере является самостоятельным и может от своего имени осуществлять права и нести обязанности. С началом процедур банкротства (причем в любой процедуре) возможность заявления о применении срока исковой давности предоставлена также представителям учредителя (участника) должника или собственника имущества должника - унитарного предприятия, а на стадиях внешнего управления и конкурсного производства - еще и арбитражному управляющему, поскольку именно он действует (собственно должник утрачивает такую возможность) от имени должника в эти периоды.

Суд при проверке обоснованности требований должен проверить также заявленные должником или иными заинтересованными лицами обстоятельства, свидетельствующие о пропуске срока исковой давности, и если эти обстоятельства подтверждены, суд отказывает во включении соответствующего требования в реестр требований кредиторов. В данном случае ВАС РФ обоснованно применяет аналогию права, ориентируясь на требования ст. 199 ГК РФ, которая говорит об отказе в иске при пропуске срока исковой давности.

А.С. Ермоленко,

ведущий юрисконсульт компании "ФБК", к.ю.н.

"Налоговый вестник: комментарии к нормативным документам для бухгалтеров", N 6, 7, 8, 9, июнь, июль, август, сентябрь 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Для удобства пользования текст постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 и комментарий к нему объединены.

*(2) Этот Федеральный закон утратил силу в связи с принятием Федерального закона от 27.07.2004 N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

*(3) В соответствии с п. 1 постановления Правительства РФ от 03.02.2005 N 52 "О регулирующем органе, осуществляющем контроль за деятельностью саморегулируемых организаций арбитражных управляющих" функции регулирующего органа возложены на Федеральную регистрационную службу.