О соотношении (конкуренции) вещно-правовых и обязательственно-правовых способов (М.Б. Братусь, "Журнал российского права", N 6, июнь 2005 г.)

О соотношении (конкуренции) вещно-правовых
и обязательственно-правовых способов
защиты права собственности

Традиционное для отечественного законодательства деление прав на вещные и обязательственные*(1) не является общепринятым в правовых системах современности. Такой режим не устанавливается в ряде зарубежных стран, например в Англии*(2).

В отечественной науке подобная классификация гражданских прав также иногда ставится под сомнение. Наряду с авторами, высказывающимися за подобное деление, есть и ученые, выступающие против него*(3). Имеется и еще один взгляд на проблему. Например, профессор М.И. Брагинский, отмечая наличие признаков вещных прав в обязательственных отношениях, подчеркивает, что "большинство гражданских правоотношений является смешанными - "вещно-обязательственными"*(4).

Не вступая в дискуссию по этому вопросу, рассмотрим соотношение, или конкуренцию, вещно-правовых и обязательственно-правовых требований при осуществлении защиты права собственности. Как отмечал Ю.С. Гамбаров: "Конкуренция исков дает нам судебное осуществление одного из многих притязаний, представляющих собой различные средства для достижения одной и той же цели"*(5). Вопрос о выборе вида иска в нашем гражданском праве решен в пользу обязательственно-правовых исков, поскольку они основаны на специальных нормах, регулирующих отношения сторон и исключающих действие общего законодательства о собственности*(6). Е.А. Суханов пишет по этому поводу: "Наше законодательство в этом отношении не дает собственнику возможности выбора вида иска: при наличии между участниками спора договорных или иных обязательственных отношений нельзя предъявлять вещно-правовые требования в защиту своих прав"*(7).

Как известно, одним из существенных, отличительных свойств права собственности является наличие в нем преимущественного правомочия, что говорит о большей силе права собственности на вещь по сравнению с личными правами. В русской дореволюционной юридической литературе и правоприменительной практике было сформулировано правило: при столкновении абсолютного права с относительным последнее всегда уступает место первому (кассационное решение 1882, N 59). Г.Ф. Шершеневич по этому поводу писал: "Это положение сохраняет силу в случае, когда относительное право установлено с согласия лица, имеющего абсолютное право. Так, например, собственник, отдавший свою вещь в пользование другому лицу, может во всякое время потребовать ее обратно, под условием возмещения ущерба, последовавшего от несоблюдения договора"*(8).

Современное российское гражданское законодательство, закрепляя, в частности, принцип недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства, за исключением случаев, предусмотренных законом (ст. 310 ГК), напротив, ставит в привилегированное положение носителя права, которое делегировано ему собственником и защищает его от притязаний последнего. Например, если собственник - арендодатель не предоставил арендатору сданное в наем имущество, арендатор вправе истребовать от него это имущество. Логично, что на основе данной нормы, содержащейся в ст. 611 ГК РФ, собственник не вправе истребовать свое имущество до истечения срока действия обязательства от арендатора, владеющего этим имуществом на основании не потерявшего своей юридической силы договора аренды.

Указанный подход российского законодателя на первый взгляд может показаться не совсем обоснованным, поскольку он противоречит самой сущности и назначению вещно-правового иска, направленного на защиту индивидуально-определенного имущества (и в силу этого пользующегося, так же как и право собственности, преимуществом). В любом случае, как справедливо отмечает В.В. Чубаров, право выбора способа защиты всегда должно оставаться за собственником*(9).

Тем не менее не следует забывать, что существует известная еще римскому праву субординация исков, а потому, как писал Д.М. Генкин, "нельзя допустить, чтобы истец по своему произволу изменял последствия различных правовых отношений, установленных законом"*(10).

По проблеме конкуренции исков в 1950-70 гг. велась оживленная теоретическая дискуссия. Одна сторона, наиболее ярко представленная М.В. Зимелевой, выступала за признание допустимости конкуренции виндикационного и договорного исков*(11). Иную позицию занимали, например, А.Н. Арзамасцев, Р.О. Халфина, Д.М. Генкин, К.А. Граве, Ю.К. Толстой, В.А. Рясенцев, полагавшие, что решающее значение имеют иски, вытекающие из обязательственных правоотношений*(12). По их мнению, то обстоятельство, что спорное имущество передано собственником по своей воле, исключает возможность виндикации. В случае же, когда лицо, получившее имущество по договору с собственником, не возвращает последнему имущество в порядке, обусловленном договором, на стороне этого лица имеет место незаконное владение. Однако данное обстоятельство, по мнению сторонников недопустимости конкуренции исков, вовсе не означает, что между собственником и его контрагентом прекратились обязательственные отношения по поводу спорного имущества, и путь для виндикации здесь отнюдь не открывается. Поскольку нарушение прав собственника произошло в сфере обязательственных отношений, то и защита (восстановление) нарушенного права должна осуществляться средствами, предусмотренными законом для охраны обязательственных отношений.

Промежуточной позиции придерживался О.С. Иоффе, допускавший конкуренцию указанных исков, но лишь при определенных условиях. Отрицая при наличии договорных отношений возможность выбора по инициативе истца между договорным и виндикационным требованиями, О.С. Иоффе на примере судебной практики по договору хранения показывал, что виндикационный иск можно применить и доказать факт принадлежности спорного имущества истцу на праве собственности лишь тогда, когда ответчик-хранитель отрицает сам факт заключения договора с истцом и последний не может привести доказательства в подтверждение существования договорного правоотношения между сторонами*(13).

Несмотря на то, что известные советские и российские цивилисты относятся к теории конкуренции исков в основном негативно, реальная конкуренция исков, как отмечает О.Ю. Скворцов, все же имеет место в судебной практике*(14). При этом, с одной стороны, выбор иска обусловлен некими объективными факторами, например, характером нарушенного права, но, с другой стороны, значительную роль играют и особенности процессуальной тактики. Лицо, обращающееся за судебной защитой, остается как бы наедине с собственными представлениями об эффективности или рациональности того или иного способа достижения процессуальной цели; оно же несет ответственность в виде проигрыша спора при избрании неэффективного средства защиты.

Сходного мнения о конкуренции исков придерживается и В.В. Ровный: "...вполне соответствует диспозитивному режиму регулирования имущественных отношений и диспозитивность в выборе управомоченным лицом способа защиты права"*(15).

Полагаем, выбор иска, необходимого для защиты права, зависит от различных обстоятельств, которые повлияли на нарушение права собственности или иного вещного права. Прежде всего эта зависимость проявляется в том, какой аспект права собственности затронут деликтными действиями. Как известно, конструкция права собственности в российском гражданском праве имеет структуру триады (правомочия владения, пользования и распоряжения), что, однако, не исключает некоторой доли самостоятельности каждого правомочия. Собственник имеет юридическую возможность передачи иному лицу одного или нескольких правомочий*(16). Потому наиболее частыми в вещном праве являются коллизии, связанные с отчуждением какого-либо правомочия и лишением в этой связи собственника возможности в целом осуществлять свое право собственности. Весьма наглядно это происходит в случаях, когда собственник лишен владения вещью, причем лишение собственника владения может быть как легальным, законным (например, при сдаче имущества в аренду или передаче в безвозмездное пользование), так и незаконным - при совершении противоправных действий, лишающих собственника владения его имуществом (например, при похищении). В последнем случае собственник может заявить виндикационный иск, то есть иск об истребовании из чужого незаконного владения принадлежащей ему вещи, а если вещь не сохранилась, то может быть заявлен иск о возмещении понесенных убытков в размере стоимости утраченной вещи либо собственник может прибегнуть к иску о взыскании неосновательного обогащения (то есть кондикционному иску). Если же при этом будет обнаружено, что причинитель вреда продал похищенную вещь и обогатился на сумму, превышающую стоимость похищенной вещи, представляется справедливым, чтобы собственнику была возмещена вся сумма, на которую обогатился причинитель вреда, независимо от того, что собственник приобрел ее по меньшей стоимости. Следовательно, демаркационная линия между кондикцией и виндикацией может быть проведена достаточно четко: если из незаконного владения ответчика истребуется имущество, которое принадлежит истцу на праве собственности, то налицо виндикация. Если же истребуется имущество, определенное родовыми признаками и не выделенное из общей имущественной массы ответчика (например, бревна, которые не снабжены особой меткой и обезличены в общем множестве бревен, принадлежащих ответчику), то речь идет о кондикционном иске. В то же время, пишет Ю.К. Толстой, кондикционный иск, как, впрочем, и иск из причинения вреда, может сопутствовать, сопровождать виндикационный иск, что имеет место при производстве расчетов по доходам и расходам, при ухудшении состояния имущества и т.д.*(17)

При рассмотрении проблемы соотношения исков не следует забывать, что в основе гражданского законодательства лежит возможность осуществления гражданских прав субъектами гражданских правоотношений своей волей и в своем интересе (ст. 1 ГК РФ). Исходя из этого положения, собственник как участник гражданских правоотношений свободен в выборе способа защиты нарушенного права, то есть по общему правилу законодатель в императивной форме не предписывает субъекту, какой способ защиты права использовать в той или иной ситуации. В связи с чем собственник по своему усмотрению вправе предъявить любой из двух исков (договорный или виндикационный).

По нашему мнению, несмотря на устоявшуюся "субординацию" исков, следует допустить возможность выбора собственником средств по отысканию имущества. Ведь на практике подчас возможны ситуации, когда предъявление договорного иска может быть затруднительным и собственнику удобнее предъявить именно виндикационное требование. Вместе с тем следует согласиться с Г.Н. Амфитеатровым в том, что "виндикационный иск не облегчает доказательства права собственности на имущество"*(18).

В решении проблемы конкуренции вещных и обязательственных требований значительную роль мог бы сыграть институт владельческой защиты, осуществляемой путем особых владельческих исков, направленных на оперативное восстановление нарушенного положения и не требующих сложного процесса доказывания права собственности, поскольку сама владельческая защита по сути основана на предположении владельца собственником. Владельческой защитой может воспользоваться и собственник, предпочитая ее более сложным вещно-правовым искам.

Отсутствие в нашей правовой системе указанного института приводит, на наш взгляд, к некоторой "деформации" традиционных вещных средств защиты, что выражается, в частности, в распространении на несобственников сферы действия виндикационного и негаторного исков.

Можно привести следующий пример, связанный с уже упоминавшейся проблемой аренды. По договору аренды арендатор пользуется помещением. Допустим, арендодатель выселяет арендатора до истечения срока действия договора и при отсутствии со стороны арендатора каких-либо нарушений. Следуя предписаниям ст. 305 ГК РФ, арендатор в случае изъятия арендованного имущества предъявляет к собственнику иск по ст. 301 ГК РФ. Исходя из интенций законодателя, в данном случае имеет место необоснованная конкуренция между вещно-правовыми и обязательственными способами защиты. Трудно представить хранителя или перевозчика, требующих владения имуществом собственника и предъявляющих иск о возврате вещи. Таким образом, складывается достаточно парадоксальная ситуация, когда, с одной стороны, существует "запрет" на предъявление собственником виндикационного иска при наличии договорных отношений между ним и ответчиком, а с другой стороны, согласно ст. 305 ГК РФ такой договорный владелец наделен вещными средствами защиты против собственника. Кроме того, получается, что по виндикационному иску, изначально предназначенному для защиты собственника, последний оказывается в качестве ответчика как незаконный владелец*(19).

И хотя некоторые авторы прямо называют подобные виндикационные иски договорных обладателей "владельческими"*(20), владельческой защиты, в подлинном значении, аналогичной существовавшей в дореволюционной России и в европейских законодательствах, в отечественном праве пока нет. Между тем введение владельческой защиты во многом способствовало бы снятию самого вопроса о конкуренции вещных и обязательственных средств защиты права собственности.

В российском гражданском законодательстве имеется частный случай защиты владения независимо от права, лежащего в его основании, - защита владения в рамках приобретательной давности (п. 2 ст. 234 ГК РФ)*(21). Однако подобная защита ограничена рядом требований (в частности, весьма спорным в современной цивилистике условием о добросовестности владельца)*(22) и не может быть квалифицирована как владельческая в подлинном понимании этого термина. Владение по приобретательной давности не защищается против собственника и титульного владельца. Далее, в основе защиты владения для давности лежит не сам факт владения и его нарушения, как в случае классической владельческой защиты, а наличие совокупности условий владения (непрерывность, длительность и пр.). Тем не менее правила о защите давностного владения касаются непосредственно порядка осуществления защиты фактического владения, в том числе и беститульного, как отмечает профессор М.Г. Масевич, незаконного владения*(23). В этом плане, думается, что соответствующие нормы о защите фактического владения, но уже без привязки к условиям давности, следует поместить в главу 20 ГК РФ "О защите права собственности и других вещных прав", после норм ст. 305 ГК, направленных на защиту титульного владения.

Следует отметить, что во всех развитых правовых системах выработаны определенные системы защиты владения и защиты права собственности. В странах континентального права присутствуют оба института. В англо-американском праве владельческая защита полностью справляется с функцией защиты права собственности, выступая ее субститутом. При этом предоставляемые средства защиты рассматриваются как возникающие из обязательств из причинения вреда*(24). По словам У. Маттеи, проводившего сравнительный анализ законодательства разных стран, владельческие иски доступны не только как средство защиты от насильственного лишения владения, но и против всяких действий, которые имеют своим результатом лишение владения помимо воли владельца*(25). На наш взгляд, аналогичный принцип должен действовать и в отношении защиты владения и, как следствие, собственности в российском праве.

М.Б. Братусь,

аспирантка ИЗиСП

"Журнал российского права", N 6, июнь 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) К личным (обязательственным) относятся права, вытекающие из договоров, деликтов, квазиделиктов; к вещным - право собственности, а также права на чужие вещи. Суть дуализма гражданского права, таким образом, заключается в невозможности права существовать одновременно и как вещное, и как обязательственное.

Согласно данной классификации, к вещно-правовым способам защиты права собственности относятся истребование имущества из чужого незаконного владения (виндикационный иск); требование собственника об устранении нарушения его права, не связанного с лишением владения (негаторный иск); требование собственника о признании его права (иск об исключении имущества из описи).

К обязательственно-правовым способам защиты права личной собственности относятся: иски собственников о возврате им имущества, переданного другой стороне по договору; о возмещении имущества в натуре в случае утраты, повреждения его (предоставлении вещи того же рода и качества, исправлении поврежденной вещи); возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением договора; возмещении внедоговорного вреда, причиненного имуществу, возврате неосновательно полученного или сбереженного имущества и др.

*(2) См.: Козырь О.М. Недвижимость в новом ГК России // Гражданский кодекс России: проблемы, теория, практика: Сб. памяти С.А. Хохлова. М., 1998. С. 275.

*(3) См., например: Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 1999. С. 54-62; Он же. Некоторые проблемы реституции // Вестник ВАС РФ. 2002. N 8. С. 108; Баринова Е. Вещные права - самостоятельная категория? // Хозяйство и право. 2002. N 8. С. 38; Иоффе О.С. Советское гражданское право. Ч. 1. Л., 1958. С. 75.

*(4) Брагинский М.И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений // Гражданский кодекс России: проблемы, теория, практика: Сб. памяти С.А. Хохлова. С. 115.

*(5) Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Т. 1. Часть общая. СПб., 1911. С. 411.

*(6) См.: Суханов Е.А. Защита права собственности // Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 1. М., 1993. С. 302.

*(7) Суханов Е.А. Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. М., 1995. С. 314.

*(8) Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 141.

*(9) См.: Чубаров В.В. Гражданское право России. М., 1996. С. 232.

*(10) Генкин Д. М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 197.

*(11) См.: Зимелева М.В. Война и право собственности // Советское право в период Великой Отечественной войны. М., 1948. С. 40-44.

*(12) См.: Арзамасцев А.Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л., 1956. С. 203; Граве К.А. Отдельные виды обязательств // Курс советского гражданского права / Под ред. К.А. Граве, И.Б. Новицкого. М., 1954. С. 328; Толстой Ю.К. Социалистическая собственность и оперативное управление // Проблемы гражданского права: Сб. статей / Под ред. Ю.К. Толстого, А.К. Юрченко, Н.Д. Егорова. Л., 1987. С. 95; Халфина Р.О. Право личной собственности граждан. М., 1965. С. 126; Рясенцев В.А. Договор безвозмездного пользования // Советская юстиция. 1938. N 19.

*(13) См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 504.

*(14) См.: Скворцов О.Ю. Система вещно-правовых способов защиты права // Юридический бюллетень предпринимателя. 1998. N 5. С. 5.

*(15) Ровный В.В. Конкуренция исков в российском гражданском праве (Теоретические проблемы защиты гражданских прав). Иркутск, 1997. С. 22.

*(16) См.: Братусь М.Б. Владение как правомочие собственника // Материалы научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов, соискателей на тему "Проблемы реализации закона" (Москва, 24 мая 2004 г.). М., 2004. С. 149.

*(17) См.: Толстой Ю.К. Проблема соотношения требований о защите гражданских прав // Известия вузов. Правоведение, 1999. N 2. С. 141.

*(18) Цит. по: Полянская Г.Н. Отдельные виды обязательств // Курс советского гражданского права / Под ред. К.А. Граве, И.Б. Новицкого. Гл. VII. С. 209.

*(19) См.: Черепахин Б.Б. Виндикационные иски в советском праве // Ученые записки Свердловского юридического института. 1945. Т. 1. С. 38.

*(20) Так, И.Б. Новицкий отмечал, что "арендатор в пределах договорного срока является владельцем законным и не только не отвечает перед собственником за удержание вещи, а, наоборот, сам имеет право предъявить владельческий иск к собственнику, если тот нарушает его владение; арендатор, удерживающий вещь по истечении срока аренды, есть владелец незаконный". Цит. по: Кочеткова Ю.А. Соотношение вещно-обязательственных и обязательственно-правовых способов защиты права собственности: древнеримские истоки и современная Россия // Актуальные проблемы современного гражданского права. Вып. 2: Сб. статей / Под ред. М.И. Брагинского. М., 2000. С. 39. См. также: Суханов Е.А. Защита права собственности и иных вещных прав/ / Основные положения права собственности / Маттеи У., Суханов Е. А.М., 1999. С. 374.

*(21) Институт приобретательной давности направлен, как и владельческая защита, на укрепление оборота, и заключается в том, что фактический владелец, провладевший вещью добросовестно, бесспорно и непрерывно в течение определенного времени, приобретает право собственности на эту вещь одновременно с прекращением аналогичного права на эту вещь другого лица.

*(22) См. подробнее: Масевич М.Г. Основания приобретения права собственности на бесхозяйные вещи // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей / Отв. ред. В.Н. Литовкин, В.А. Рахмилович. М., 2000. С. 185-190.

*(23) См.: Там же. С. 188.

*(24) См.: Козырь О.М. Вещно-правовые средства защиты права собственности по советскому и английскому гражданскому праву // Гражданское право и защита имущественных интересов граждан. Тезисы всесоюзного семинара молодых ученых 24-26 сентября 1986 г. Алма-Ата, 1986. С. 74.

*(25) См.: Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. С. 247.