Об аналогии в современном процессуальном праве (Н.А. Власенко, "Российская юстиция", N 7, июль 2005 г.)

Об аналогии в современном процессуальном праве

Применение института аналогии в процессуальном праве всегда вызывало немало споров среди ученых и практиков (допустимость аналогии, ее условия, пределы и др.*(1)). Обновление российского процессуального законодательства (принятие ГПК РФ, АПК РФ, УПК РФ) и его дальнейшее развитие на существующие вопросы во многом не только не ответило, но и поставило ряд иных. Ситуация выглядит следующим образом. ГПК РФ (ст. 1 п. 4) устанавливает, что в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе гражданского судопроизводства, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в РФ (аналогия права). Между тем, подобного предписания нет ни в АПК РФ, ни в УПК РФ. Естественно, возникают вопросы - допустима ли аналогия в арбитражном и уголовном судопроизводстве? и если да, то в какой мере?

В современной юридической литературе такое решение законодателя, такой его подход - предусмотреть возможность применения аналогии гражданско-процессуальных норм и достаточно подробно прописать ее применение, и "умолчать" о возможности аналогии норм в арбитражном и уголовном судопроизводстве, вызвало немало споров. Приведем некоторые позиции. Известный специалист в области гражданского процесса В.М. Жуйков замечает: "Обращает на себя внимание, что в новых АПК РФ и УПК РФ нет упоминания о возможности аналогии в арбитражном и уголовном процессах. Означает ли это обстоятельство, что в этих процессах применение аналогии закона и права невозможно? Полагаю, заключает автор, что вовсе не означает"*(2). Далее автор квалифицирует это как пробел в процессуальном праве и делает вывод об очевидности аналогии "для всех видов процесса"*(3). Во многом сходную позицию занимает и Н.А. Громов, размышляя о возможности аналогии закона в уголовном процессе*(4). Достаточно определенно по этому вопросу высказывается Э.Н. Нагорная: "При отсутствии в АПК РФ соответствующей нормы права суд кассационной инстанции вправе использовать аналогию закона"*(5). К этому склоняется и Министерство юстиции РФ, как это следует из письма в Верховный Суд РФ от 15.08.2003 (N пл-03), где сказано следующее: "Кроме того, по нашему мнению, действующее уголовно-процессуальное законодательство (ст. 1 УПК РФ) также не исключает возможности применения как аналогии права, так и аналогии закона".

- отказ от кассационной жалобы и принятие этого отказа судом. В ч. 1 ст. 284 АПК РФ, регламентирующей порядок рассмотрения дела арбитражным судом кассационной инстанции, предусмотрена необходимость рассматривать дела по правилам первой инстанции, предусмотренными настоящим Кодексом, с учетом особенностей главы 35 АПК РФ. Основание же, по которому суд кассационной инстанции прекратил производство по кассационной жалобе, сформулированы в ст. 150 АПК РФ и относятся к производству в арбитражном суде первой инстанции. Отсылочная норма, сформулированная в ст. 284 АПК РФ (ч. 1), не дает основания говорить о том, что правила главы АПК РФ, регламентирующие производство в первой инстанции, применяются по аналогии. Более того, п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ содержит общую норму прекращения производства по делу, в то время как иные основания прекращения по делу, перечисленные как в ст. 150 АПК РФ, так и в ст. 282 АПК РФ - специальные. Это дает основания судить, что анализируемые юридические нормы находятся в отношениях lex spesialis; другими словами - при отсутствии специальной нормы (основания) применяется общая. Данная логика также не дает права говорить о применении аналогии в рассматриваемом случае.

Приведенные высказывания в определенной мере свидетельствуют об утверждении мнения среди ученых и практиков о беспрепятственной возможности применения в гражданском и уголовном судопроизводстве аналогии процессуальных норм.

Но так ли "забывчив" и несовершенен федеральный законодатель, напрямую не предусмотрев институт аналогии в арбитражном процессуальном и уголовно-процессуальном праве? На наш взгляд, отвечая на вопрос о допустимости аналогии норм в случаях пробельности в указанных выше процессуальных отраслях, необходимо учитывать как минимум два обстоятельства, другими словами - два критерия. Речь идет о предмете регулирования той или иной процессуальной отрасли и, соответственно, ее месте в системе права, также ее характеристики с позиции "принадлежности" к праву частному или публичному. Решение этих вопросов позволит наметить более точный, более аргументированный путь в определении пределов допустимости аналогии в процессуальном праве.

Прежде рассмотрим специфику регулируемых отношений гражданского процессуального права. Предмет регулирования указанной отрасли сформулирован в ст. 2 ГПК РФ ("Задачи гражданского судопроизводства"). Из смысла данной статьи вытекает, что гражданское судопроизводство охватывает процессуальные отношения, возникающие в сфере защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов РФ, субъектов РФ, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых и иных правоотношений. Фактические отношения, подпадающие под регламентацию арбитражного процессуального права, очерчены в ст. 27 АПК РФ ("Подведомственность дел арбитражному суду"), ст. 28 АПК РФ ("Подведомственность экономических споров и иных дел, возникающих из гражданских правоотношений") и ст. 29 АПК РФ ("Подведомственность экономических споров и других дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений"). В первую очередь указываются экономические споры и иные дела, возникающие из гражданских правоотношений; затем указываются дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, дела о несостоятельности (банкротстве), дела особого производства, дела о пересмотре судебных актов в порядке надзора.

Сравнивая предмет регулирования гражданского процессуального права, нетрудно заметить: система процессуальных отношений, регулируемых АПК РФ, есть часть процессуальных отношений, "изъятых" из общего круга фактических обстоятельств гражданско-процессуального характера. Следовательно, споры, рассматриваемые арбитражными судами, особенны, им в определенной мере придается исключительный характер, который состоит, в самых общих чертах, в их повышенной значимости для государства и общества. Именно в этом смысле, и с определенной долей условности, о них можно говорить как о делах (спорах), обладающих публичным элементом, публичной основой. Нет сомнения, что для социально-правовой государственности не значимых гражданско-правовых споров не существует. Дело не в том, что проблема правовой защиты интересов гражданина менее важна, чем, скажем, судьба градообразующего предприятия. Тем не менее, правовые и фактические последствия здесь не сопоставимы. Думается, законодатель руководствовался именно этой логикой, когда относил споры о несостоятельности (банкротстве) к ведению арбитражных судов. Итак, подчеркнем, роль государственности в выделении указанных споров, придании им особого значения для общества - очевидна. Иные споры (вытекающие из административных правоотношений; дела особого производства и др.) по своей природе и содержанию есть конфликты публично-правового характера, и вопроса их подведомственности не возникает.

Итак, можно сделать следующий вывод: по мысли законодателя, споры, имеющие публичную природу происхождения, либо особо значимые для публичной власти (в смысле их значения для общества и государства), должны рассматриваться специальной ветвью судебной власти, и, соответственно, регламентироваться специальными процессуальными правилами. Отсюда и другой вывод: гражданское процессуальное право и арбитражное процессуальное право, их правовые режимы, в определенной мере соотносятся как общее и специальное. Это не следует понимать буквально, в том смысле, что нормы гражданского процессуального права - общие, или носят общий характер по отношению к правилам арбитражного процесса. Тем не менее, специализированный характер арбитражного судопроизводства и норм, его регламентирующих, в судебной и иной практике следует учитывать. Однако юридическая логика действия норм такова: в случае отсутствия специальной (исключительной) нормы правило более общего характера по аналогии не применяется. Следовательно, нормы арбитражного процессуального права могут применяться в соответствии с правилом аналогии в гражданском судопроизводстве, о чем прямо и говорится в ст. 1 ГПК РФ. В то же время арбитражное судопроизводство, опосредованное специальным процессуальным режимом, основывать свои решения на нормах гражданского процессуального права не может.

Подчеркнем, речь не идет о применении правила lex spesialis, речь идет об отношениях между процессуальными отраслями. Нормы специализированной процессуальной отрасли в соответствии с юридической логикой не могут применяться по аналогии. Таким образом, институт аналогии допустим в гражданском судопроизводстве в силу, прежде всего, прямого указания на это в законе (ГПК РФ), в силу характера регулируемых отношений (что и учли авторы законопроекта), роли отрасли в правовой системе. Законодатель "умолчал" относительно возможности применения аналогии в арбитражном судопроизводстве, что совершенно верно с позиции содержания споров, рассматриваемых арбитражным судопроизводством, места и роли функций отрасли в системе права, ее связи с гражданской процессуальной отраслью.

На применение аналогии в гражданском процессуальном праве ориентирует Пленум Верховного Суда РФ. Так, в п. 22 постановления от 20 января 2003 г. N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"*(6) разъясняется, что срок подачи надзорной жалобы или представления прокурора на судебные постановления, вступившие в законную силу до 1 февраля 2003 г., необходимо исчислять с 1 февраля 2003 г.

При этом Пленум Верховного Суда РФ исходил из того, что ГПК РСФСР не определил срок на обжалование судебных постановлений в порядке надзора, а при введении в действие ГПК РФ, установившего такой срок, Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. не установил порядок исчисления срока обжалования после 1 февраля 2003 г. судебных постановлений, вступивших в законную силу до указанной даты. Этот порядок необходимо определять, применяя на основании ч. 4 ст. 1 ГПК РФ норму, регулирующую сходные отношения (аналогию закона), - ст. 9 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 96-ФЗ "О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации"*(7).

Как видно, Пленум Верховного Суда РФ считает допустимым, и это вполне логично, применение не только сходных норм АПК РФ, но и норм Федерального закона "О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации".

На возможность применения аналогии, причем субсидиарной (применение норм, регулирующих сходные отношения) Верховный Суд РФ ориентировал и ранее. Интересен в этом плане следующий факт. Так, в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2002 г. сделан вывод о том, что при исполнении решения в отношении гражданина нельзя обратить взыскание на квартиру (долю), находящуюся в его собственности, если он и его семья постоянно в ней проживают (не более одного дома или одной квартиры на семью). При этом Верховный Суд РФ исходил из нижеследующего. Статья 369 ГПК РСФСР предусматривала, что при исполнении решений в отношении граждан взыскание не может быть обращено на необходимые для должника и состоящих на его иждивении лиц продукты питания, предметы одежды, домашней обстановки и утвари, необходимое количество скота и птицы, а также другое имущество согласно перечню, приведенному в приложении N 1 к данному Кодексу РФ. В названном перечне указание на квартиру (долю), находящуюся в собственности должника, отсутствовало.

В пункте 1 приложения N 1 к Уголовно-исполнительному кодексу РФ, содержащем перечень имущества, не подлежащего конфискации по приговору суда, установлено, что не подлежит конфискации жилой дом, квартира или отдельные их части, если осужденный и его семья постоянно в них проживают (не более одного дома или одной квартиры на семью).

Согласно ч. 4 ст. 1 ГПК РСФСР в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе производства по гражданскому делу, суд применяет норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона).

Примером применения аналогии в гражданском процессе может также служить Определение Верховного Суда РФ от 7 мая 2002 г. по делу N 74-ГО2-15. Решением Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ от 30 сентября 1998 г. с Акционерной компании "Алмазы России - Саха" в пользу фирмы "М.У.М. Уорлд Энтерпрайзис Пти. Лтд." взыскано 3 110 482 долларов США, а также расходы по арбитражному сбору.

Названная фирма в соответствии со ст. 35 Федерального закона от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже" обратилась в Верховный Суд Республики Саха (Якутия) с ходатайством о признании и разрешении исполнения указанного решения МКАС при ТПП РФ. При рассмотрении данного ходатайства Акционерной Компанией было заявлено ходатайство о прекращении производства по делу в связи с аннулированием регистрации фирмы "М.У.М. Уорлд Энтерпрайзис Пти. Лтд.".

Определением Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 20 февраля 2002 г. производство по делу было прекращено по п. 8 ст. 219 ГПК РСФСР.

В частной жалобе фирмы поставлен вопрос об отмене определения как вынесенного с нарушением норм процессуального права, в частности, фирма ссылалась на то, что применение судом по аналогии п. 8 ст. 219 ГПК РСФСР являлось незаконным.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ не усмотрела оснований к отмене определения суда, указав при этом на то, что довод фирмы о неправомерности применения судом аналогии закона (ст. 1, 10, п. 8 ст. 219 ГПК РСФСР) при наличии регулирующей спорное правоотношение нормы, п. 1 ст. 214 ГПК РСФСР противоречит ст. 10 ГПК РСФСР, основан на неверном толковании указанных норм процессуального права и обоснованным быть признан не может.

Судебная инстанция указала, что п. 1 ст. 124 ГПК РСФСР в совокупности с положениями п. 1 ст. 216 ГПК РСФСР устанавливает обязанность суда приостановить производство по делу в случае прекращения существования юридического лица, являющегося стороной в деле, до определения правопреемника выбывшего лица. Таким образом, суд обязан приостановить производство по делу лишь в отношении того юридического лица, в отношении которого допускается правопреемство.

Указанная норма процессуального права не распространяется на случаи, когда деятельность юридического лица прекращается без правопреемства и определить правопреемника выбывшего лица невозможно (ликвидация). В этом случае процессуальный закон в соответствии с положениями ст.ст. 1, 10 ГПК РСФСР допускает применение аналогичных норм закона, в частности п. 8 ст. 219 ГПК РСФСР, а также п. 4 ст. 85 АПК РФ (1995 г.), регулирующих схожие процессуальные отношения по спорам между юридическими лицами. В соответствии с данными нормами при ликвидации юридического лица производство по делу прекращается.

Как видно, институт аналогии в гражданском процессуальном праве получает все большее развитие. Вызвано это особенностями предмета регулирования гражданского процессуального права, о чем шла речь выше. Авторы одного из Комментариев к ГПК РФ высказывают по этому поводу следующее мнение: "Гражданско-процессуальное право все более приобретает черты диспозитивности, и в силу невозможности урегулировать все категории дел, которые возникают в судах, принцип аналогии в гражданском процессуальном праве имеет важное практическое значение"*(8).

В своем постановлении "О судебном решении"*(9) Пленум Верховного Суда РФ также ориентирует суды "на применение в необходимых случаях аналогии закона и права" (п. 2).

Об аналогии в уголовном судопроизводстве. Авторы, допускающие аналогию уголовно-процессуальных норм, не учитывают следующего. Предметом уголовно-процессуального права как это следует из ст. 6 УПК РФ ("Назначение уголовного судопроизводства") является защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав, а также уголовное преследование. Как видно, предмет регулирования данной отрасли достаточно специфичен, его природа предполагает детальное правовое регламентирование. Сама отрасль носит (и другое невозможно) ярко выраженный публичный характер, самостоятельна и автономна в системе права. Природа отрасли не предполагает, скажем больше - не позволяет, ни аналогии закона (применения уголовно-процессуальных норм), ни тем более аналогии субсидиарной (применения норм сходной отрасли). Трудно представить процессуальное решение, основанное на аналогии права (применении общих принципов отрасли).

Подытоживая, сформулируем некоторые выводы:

1. Аналогия в праве не может быть беспредельной. В ряде случаев она должна быть запрещена вообще, как очевидно, это должно происходить и происходит прежде всего в сфере регулирования уголовно-правовых, административно-правовых и иных отношений.

2. Институт аналогии не должен подменять квалифицированное правовое регулирование, оперативную и своевременную работу законодательного механизма, что ни в коей мере не умоляет важности анализируемого технико-юридического приема в правовом опосредовании общественных отношений. Правовая аналогия, ее объем и пределы в праве должны регламентироваться, "дозироваться" самими юридическими нормами.

3. В процессуальном праве должен действовать принцип минимальной аналогии. Это вытекает из специфики отношений, регулируемых процессуальными отраслями, их особой ролью в системе права, а также публично-правовой природой. Аналогия в процессуальном праве допустима лишь в случаях, специально разрешенных в законе.

Н.А. Власенко,

доктор юридических наук, профессор

"Российская юстиция", N 7, июль 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См. например: Ярков В.В. Применение процессуальных норм по аналогии и в субсидиарном порядке. / Проблемы совершенствования правоприменительной деятельности. Тезисы конференции. Воронеж. 1990. С. 37-38; Боннер А.Т. Законность и справедливость в правоприменительной деятельности. М., 1992. С. 212-247; Алиэскеров М. Процессуальная аналогия в гражданском судопроизводстве. Российская юстиция, 2002, N 3, с. 10; Практика применения Гражданского процессуального кодекса РФ. Под ред. Жуйкова В.М., Никитина С.В. М. 2004, С. 79-90.

*(2) См.: Жуйков В.М. ГПК РФ и другие источники гражданского процессуального права. Российская юстиция. 2003, N 4, с. 5.

*(3) Там же, с.5.

*(4) См.: Громов Н.А. Толкование и аналогия в уголовном судопроизводстве. Журнал российского права. 2000, N 5/6. с. 119

*(5) Нагорная Э.Н. Процессуальные особенности рассмотрения налоговых споров арбитражным судом. В кн.: Комментарий судебно-арбитражной практики. Выпуск 11. М., 2004. с. 114; Суд кассационной инстанции, прекращая производство по кассационной жалобе налогового органа на определение суда, руководствовался положениями п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ, которыми предусмотрены основания для прекращения производства по делу. Указанный автор видит здесь аналогию закона. Однако нормы ст. 150 АПК РФ (Основания для прекращения производства по делу) находятся в разделе, регулирующим производство в суде первой инстанции. Между тем, возможность прекращения производства по кассационной жалобе предусмотрена положениями ст. 282 АПК РФ, где указывается лишь одно основание для такого прекращения

*(6) Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003, N 3.

*(7) Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 30. Ст. 3013.

*(8) См.: Комментарий к гражданскому процессуальному кодексу РФ. / Под ред. Е.П. Крашенинникова. М., 2002, с. 36.

*(9) Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 2.