К вопросу о правовом регулировании организации военных судов России в период мобилизации и в военное время (В.С. Авдонкин, Н.А. Петухов, "Право в Вооруженных Силах", N 6, июнь 2005 г.)

К вопросу о правовом регулировании организации военных судов России
в период мобилизации и в военное время

Войны и военные конфликты, появившиеся еще на заре социальной организации человечества*(1), и в наши дни периодически происходят в различных районах земного шара*(2).

В современных условиях угроза прямой военной агрессии в традиционных формах против Российской Федерации и ее союзников снижена, но не исключена. И поныне сохраняются, а на отдельных направлениях усиливаются потенциальные внешние и внутренние угрозы военной безопасности России и ее союзников*(3). Кроме того, сегодня на международной арене появились новые формы подобного рода угроз и вызовов*(4). Поэтому исключительно в целях предотвращения и отражения агрессии, защиты целостности и неприкосновенности своей территории, обеспечения военной безопасности, собственной, а также союзников, в соответствии с международными договорами Российская Федерация поддерживает готовность к ведению войн и участию в вооруженных конфликтах*(5).

Война существенно изменяет обычный порядок вещей, свойственный мирному времени, порождает массу иных по своему характеру отношений в обществе.

Отошли в историю древние дикие положения, полностью отрицавшие необходимость установления и соблюдения законов в период войны*(6). Общество постепенно осознало потребность в правовом регулировании отношений, складывающихся в нем в условиях военного времени.

В связи с вышесказанным перед международным и национальным правом стоит важная задача по созданию и совершенствованию комплекса норм, регламентирующих общественное положение в период военного времени, с тем, чтобы "в какой-то степени уменьшить катастрофические последствия возможной войны"*(7).

В военное время, значительно более чем в мирное, происходит обострение различного рода конфликтов враждующих сторон. Конечно же, их жертвы нуждаются в защите, и в том числе правовой. Одним из элементов ее механизма призваны быть военные суды. В такие периоды, как показывает история, их компетенция значительно расширяется. Это вызывается следующими причинами:

- увеличением сферы и роли деятельности вооруженных сил и в целом военной государственной организации*(8);

- особой необходимостью в крепких правопорядке и воинской дисциплине в войсках*(9);

- отсутствием в ряде местностей других судов.

В настоящее время Закон о военных судах устанавливает, что особенности организации и деятельности военных судов в период мобилизации и в военное время определяются соответствующими федеральными конституционными законами*(10).

Между тем до сих пор в Российской Федерации не принят ни один закон, который бы регламентировал вопросы организации и деятельности военных судов в указанные особые периоды.

В Федеральном законе "О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации" определены понятие и порядок проведения мобилизационной подготовки и мобилизации. Однако в нем нет норм, регламентирующих особенности организации и деятельности военных судов в этот период. В то же время важно отметить, что согласно нормам этого Закона, а также Закона об обороне*(11) мобилизация объявляется в случаях агрессии против Российской Федерации или непосредственной угрозы агрессии, возникновения вооруженных конфликтов, направленных против Российской Федерации, Президентом Российской Федерации с незамедлительном сообщением об этом Совету Федерации и Государственной Думе. Очевидно, именно этот момент будет являться исходной точкой применения особых правил организации и деятельности судов в данный период.

Отдельные аспекты режима военного времени закреплены в Конституции Российской Федерации и Законе об обороне. Так, ст. 18 названного Закона устанавливает, что военное время наступает с момента объявления состояния войны или фактического начала военных действий*(12) и истекает с момента объявления о прекращении военных действий, но не ранее их фактического прекращения. При этом оговаривается, что состояние войны объявляется федеральным законом в случае вооруженного нападения на Российскую Федерацию другого государства или группы государств, а также в случае необходимости выполнения международных договоров Российской Федерации, т.е. нормы этого Закона определяют понятие, основания наступления, начало и окончание военного времени. Остаются неурегулированными многие иные правовые аспекты военного времени, и в частности, сущность правового режима, территория его распространения*(13), вопросы организации и деятельности государственных органов, в том числе судов.

Законодательством Российской Федерации предусматривается также еще один вид правового режима, явно отличающийся от условий мирного времени, вводимый в случаях агрессии против России или ее непосредственной угрозы, - военное положение. Конституция Российской Федерации (ст. 87) предусматривает, что военное положение вводится Президентом Российской Федерации с незамедлительным сообщением об этом Совету Федерации и Государственной Думе. Его понятие закреплено в Законе об обороне (ст. 19), а также в Законе о военном положении, который к тому же конкретизирует его многие аспекты. Согласно их нормам военное положение определяется как особый правовой режим деятельности органов государственной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, предусматривающий ограничения прав и свобод, вводимый на всей территории Российской Федерации или в отдельных ее местностях в случае агрессии или непосредственной угрозы агрессии против Российской Федерации, т.е. военное положение может вводиться на всей территории государства или на определенной его части, как в период мобилизации или в военное время, так и независимо от их объявления.

Таким образом, на основе проведенного выше анализа законодательства Российской Федерации можно выделить три особых политико-правовых периода, связанных с подготовкой и ведением войны, явно отличающихся по своему режиму от мирного времени: периоды мобилизации, военного времени и военного положения*(14). При этом каждый из трех особых периодов характеризуется отличительными особенностями не только от мирного времени, но и друг от друга. Наиболее существенно отличающимся от условий мирного времени, применительно к деятельности судов, видится военное положение. Дополнительно к этому отдельно следует отметить, что весьма специфичной, резко отличающейся от общих условий любого из названных периодов, является обстановка в районах военных действий*(15).

Основываясь на вышеизложенном, представляется, что именно на территории, где введено военное положение, а также в районах ведения военных действий должно быть в большей степени обосновано действие особых правил организации и деятельности военных судов как в период мобилизации или в военное время, так и без (до) объявления таковых. Что касается территорий государства, где в периоды мобилизации и военного времени не введено военное положение, нет военных действий, то, очевидно, в их границах должны действовать в максимально полном объеме соответствующие правила, установленные для мирного времени, с незначительной их корректировкой, адекватной таким условиям мобилизации и военного времени.

Сегодня в законодательстве Российской Федерации практически отсутствуют нормы, непосредственно регулирующие рассматриваемый вопрос. Имеющаяся по нему информация содержится в основном в историческом опыте, а также в ряде международно-правовых документов. Из отечественных законов только Закон о военных судах содержит упомянутую выше норму бланкетного характера о необходимости урегулирования данных вопросов в соответствующих федеральных конституционных законах, а также в ст. 16 Закона о военном положении содержится норма бланкетного характера, указывающая на регулирование этих вопросов Конституцией Российской Федерации и федеральными законами, и указаны особые правила определения подсудности уголовных дел по территориальному признаку: "В случае невозможности осуществления правосудия судами, действующими на территории, на которой введено военное положение, по решению Верховного Суда Российской Федерации : может быть изменена территориальная подсудность дел, рассматриваемых в судах"*(16).

Представляется правильной идея о комплексном закреплении правил, определяющих особенности организации и деятельности военных судов в период мобилизации, в военное время, а также на территориях, где введено военное положение, без объявления названных периодов, в отдельном специализированном законе*(17), а не по частям в разных законах. Это будет удобно для их системного познания, регулирования, практического применения.

Применительно к содержанию такого закона в рамках данной статьи авторы полагают возможным рассмотреть отдельные судоустройственные вопросы:

- основные положения организации военных судов: их место и роль в системе государственного механизма;

- образование, реорганизация и упразднение военных судов, их виды;

- комплектование судьями и работниками аппаратов военных судов;

- подсудность уголовных дел военным судам.

Необходимо, прежде всего, заметить, что место и роль военных судов, их правовая природа в указанное особое время в своей основе должны остаться неизменными, такими же, как и в мирное время. В соответствии с современным уровнем правового сознания, законодательства суд должен быть в любое время самостоятельным и независимым органом по осуществлению судебной власти. Его деятельность всегда должна быть направлена на защиту нарушенных прав и охраняемых законом интересов физических и юридических лиц, государства и его органов.

История знает много примеров, когда в условиях экстремальных обстоятельств военные суды рассматривались как органы чрезвычайной, карательной юстиции в законодательных актах, в правовом сознании большей части общества, особенно правящих кругов. Сегодня Конституцией Российской Федерации поставлен законодательный заслон созданию чрезвычайных судов, они не могут быть учреждены ни при каких обстоятельствах*(18). Сказанное, конечно же, относится и к военным судам. Очень важно это учитывать при составлении и принятии законодательных положений об организации и деятельности военных судов в любые периоды. Поэтому, признавая в целом объективную потребность разработки названных законодательных положений для особых правовых периодов, считаем, что каждое из предложений по формированию таких правил должно соответствовать современным правовой системе государства, уровню правосознания в обществе, должно быть обосновано весомыми аргументами. Если при этом возникает необходимость ограничения прав и свобод человека и гражданина, то оно должно быть разумно минимальным*(19).

Что касается образования военных судов, то согласно Закону о судебной системе все федеральные суды, в том числе и военные суды, создаются и упраздняются федеральным законом. А, как известно, принятие федерального закона требует весьма продолжительного времени. В условиях же войны такие шаги будут требовать более оперативного решения. Поэтому предлагается, чтобы в рассматриваемые периоды учреждение, реорганизация и упразднение военных судов осуществлялись Указом Президента Российской Федерации по совместному представлению Председателя Верховного Суда Российской Федерации и Министра обороны Российской Федерации или руководителя иного военного ведомства.

Полагаем, что применительно к рассматриваемым периодам подлежит корректировке и другой аспект образования военных судов. Сегодня в условиях мирного времени военные суды создаются по территориальному принципу по месту дислокации воинских частей и учреждений Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов. Следует учесть, что рассматриваемые особые периоды характеризуются быстрой сменой обстановки, оперативным передвижением, сменой мест дислокации воинских формирований. В связи с этим представляется, что военные суды могут быть образованы не только по территориальному принципу, но и по войсковому. В последнем случае юрисдикция военных судов не должна определяться районом их действия, а, прежде всего, должна распространяться на соединение, объединение, при котором они будут учреждены*(20).

Комплектование военных судов личным составом должно происходить на основе существующих положений о составе суда, статусе судей и работников аппарата суда. При этом представляется необходимым учитывать ряд особенностей, обусловленных обстоятельствами военного времени. Опыт войн показывает, что общая численность военных судов, судей и работников аппаратов военных судов значительно увеличивается по сравнению с довоенным временем. Поэтому в целях своевременного комплектования военных судов с самого начала объявления в стране мобилизации необходимо проводить и мобилизационные мероприятия по комплектованию военных судов квалифицированными кадрами. В годы Великой Отечественной войны было выявлено немало случаев приписки к военным трибуналам военных юристов запаса, не соответствующих по своей квалификации (нотариусы, юрисконсульты и др.) и по другим данным тем должностям, на которые их предполагалось назначить после мобилизации. На уровне подготовки военных юристов отрицательно сказалось также отсутствие должной систематической работы с военно-юридическим составом запаса в довоенный период*(21). Опыт войн убедительно показывает, что в мирное время необходимо повседневно уделять внимание мобилизационной работе, изучению и подготовке кадров*(22).

Очевидно, требования к кандидатам на должность судьи и работника аппарата военного суда должны оставаться в основном теми же, что и в мирное время. Дополнительно же здесь следует заметить, что в условиях широкомасштабных военных действий, постоянной перегруппировки войск для военных судов, также как и для воинских частей, характерны частые и быстрые смены мест дислокации, а в случае необходимости - и участие в боевых действиях. Ввиду этого весь штатный состав военного суда, включая работников его аппарата, должен комплектоваться только из числа военнослужащих.

Наиболее подробно остановимся на вопросах подсудности уголовных дел военным судам в рассматриваемые периоды.

Ранее в статье приводился ряд причин, которые вызывают расширение подсудности уголовных дел военным судам в рассматриваемые периоды. Отмечалось также, что, признавая в целом объективную потребность расширения рассматриваемой подсудности дел, считаем, что каждый случай такого расширения должен быть обусловлен весомыми аргументами.

Полагаем, что в рассматриваемые периоды правовое регулирование подсудности уголовных дел военным судам на территории Российской Федерации должно отличаться от такового на иностранных территориях, занятых российскими войсками. Такое предположение обосновывается тем, что в первом случае Россия обладает полным суверенитетом на своей территории. При этом в большинстве местностей государства, как показывает исторический опыт, продолжают одновременно действовать и общие, и военные суды. Однако не исключены случаи, что в той или иной местности будет отсутствовать общий суд (например, на освобожденной от неприятеля территории). Единственно действующим судом в таких районах может оказаться только военный суд. Чтобы не было судебного вакуума на таких территориях, в законе применительно к рассматриваемым периодам можно закрепить ранее существовавшее правило о том, что в местностях, где в силу исключительных обстоятельств не действуют общие суды, военные суды рассматривают все уголовные дела.

Нуждается в корректировке и разграничение уголовной компетенции между общими судами и военными судами, действующими одновременно на территории Российской Федерации, где объявлено военное положение, в районах ведения военных действий.

В связи с вышесказанным следует напомнить, что роль Вооруженных Сил, других государственных военных организаций, участвующих в обороне государства, значительно возрастает в условиях военной обстановки. Повышаются требования по укреплению воинской дисциплины и правопорядка в войсках, расширяется сфера их деятельности и, следовательно, увеличивается количество субъектов, находящихся в военной среде, которым необходимо гарантировать должную защиту, в том числе и судебную, их прав и охраняемых законом интересов.

Таким образом, в добавление к ныне существующим категориям уголовных дел, подсудных в мирное время военным судам, на территориях, где объявлено военное положение, ведутся военные действия, следует также отнести:

- дела о преступлениях, совершенных лицами гражданского персонала воинских частей в связи с исполнением ими служебных обязанностей либо в расположении воинской части, военном учреждении. Такое предложение обосновывается тем, что эти лица являются составной частью персонала Вооруженных Сил или иной государственной военной организации*(23). От их работы во многом зависит выполнение боевых и других задач, поставленных воинской части, в штате которой они находятся, поддержание нормальной ее жизнедеятельности, что особенно необходимо в военных условиях. Преступления же, совершаемые ими в приведенных выше условиях, нарушают порядок нормального функционирования воинской части, что в определенной степени отрицательно влияет на ее деятельность, в целом на Вооруженные Силы или иную государственную военную организацию, в которых призваны согласно законодательству осуществлять судебную власть именно военные суды. К тому же атмосфера, служебные отношения в воинской части, особенно в военное время, весьма специфичны. Их доскональное знание судьями военных судов во многом будет способствовать вынесению объективного, справедливого решения по делу;

- дела о преступлениях, нарушающих нормальную жизнедеятельность военных объектов, безопасность военных сил, вне зависимости от статуса обвиняемого. Ведь в рассматриваемые периоды армия особо нуждается в защите по обеспечению нормальных условий ее функционирования, что весьма необходимо для решения поставленных ей задач. И если, допустим, гражданское лицо взрывает казарму или воинский склад либо похищает денежные средства, перечисленные воинской части, то такое преступление совершается в сфере Вооруженных Сил или иной государственной военной организации, нарушает права и охраняемые законом интересы отдельных военнослужащих - граждан Российской Федерации, воинской части, в целом государственной военной организации, наносит им материальный ущерб, нарушает порядок нормального их функционирования, столь необходимый в условиях войны, т.е. такие преступления существенно подрывают деятельность военных структур государства, в сфере которых призваны, как уже отмечалось, осуществлять правосудие именно военные суды*(24). Кроме того, при выработке данных предложений авторы также исходили из норм международного права, приводимых далее по тексту.

Специфичным представляется вопрос о подсудности уголовных дел военным судам, находящимся на территории другого государства в военное время. Здесь, прежде всего, следует исходить из существующих международных принципов общего характера, регулирующих взаимоотношения между государствами в целом, и специфических принципов права вооруженных конфликтов*(25).

В случае нахождения российских войск на территории государств-союзников юрисдикция отечественных военных судов должна регламентироваться в соответствующих международных договорах. Очевидно, здесь за основу можно взять нынешние правила, регулирующие эти вопросы в мирное время*(26), с учетом исторического опыта деятельности отечественных военных судов в таких условиях*(27).

Весьма специфичным видится правовое регулирование компетенции российских военных судов в случае дислокации воинских формирований нашего государства на оккупированной территории.

Еще Брюссельская конференция 1874 г. установила обязанность для оккупационных властей "восстановить и обеспечить в занятой неприятельской стране обычный государственный порядок"*(28).

В дальнейшем Гаагская конвенция 1907 г. обязала государство-оккупант "принять все зависящие от него меры к тому, чтобы насколько возможно восстановить и обеспечить общественный порядок и общественную жизнь, уважая существующие в стране законы, буде к тому не встретится неодолимого препятствия"*(29).

Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны предусматривает, что "уголовное законодательство оккупированной территории остается в силе, за исключением случаев, когда оно может быть отменено или приостановлено оккупирующей державой, если это законодательство представляет собой угрозу безопасности оккупирующей Державы или препятствует применению настоящей конвенции. С учетом упомянутого соображения и необходимости обеспечить эффективное отправление правосудия, судебные органы оккупированной территории будут продолжать исполнять свои функции при всех правонарушениях, предусмотренных этим законодательством"*(30).

Тем самым предусматривается функционирование местных судов оккупированного государства, что отражает требования принципов международного права о государственном суверенитете. Ведь оккупированная территория, хотя и занята иностранными войсками, но не находится под суверенитетом оккупирующей державы*(31).

В то же время оккупирующая держава может подчинить население оккупированной территории действию постановлений, существенно необходимых для выполнения ее международных обязательств, поддержания нормального управления территорией и обеспечения безопасности оккупирующей державы, личного состава и имущества оккупационных войск или администрации, а также используемых ею объектов и коммуникационных линий*(32).

Такого рода постановления оккупирующая держава должна опубликовывать и доводить до сведения населения на его языке*(33).

При этом оккупирующая держава может предавать обвиняемых из числа населения оккупированной территории своим, надлежащим образом созданным, неполитическим военным судам при условии их нахождения на оккупированной территории*(34).

Однако таким судам не должны быть подсудны дела о преступлениях, совершенных до оккупации или в период временного ее прекращения, за исключением случаев нарушения законов и обычаев войны*(35).

Таким образом, на оккупированной территории одновременно могут действовать и местные суды оккупированного государства, и военные суды оккупационного государства. В уголовной компетенции первых могут находиться дела о преступлениях, совершенных гражданами этой страны, не посягающих на безопасность оккупационной армии. Вторым же судам должны быть подсудны уголовные дела, определяемые по общим правилам отечественного законодательства, при дислокации их за рубежом, а также дела о преступлениях, совершенных кем бы то ни было, посягающих на безопасность оккупационных военных сил (армии, флота и т.п.). Кроме того, к компетенции последних могут быть отнесены также дела обо всех преступлениях, совершенных в зоне военных действий. С учетом того, что на оккупационные власти возлагается обязанность по поддержанию общественного порядка и безопасности, в случае если местные суды не функционируют (судьи разъехались, погибли, отстранены от должности*(36) и т.п.), то, так как в этом случае военные суды оккупационного государства являются единственными судами, реально способными осуществлять судебную власть на такой территории, очевидно, к их компетенции должны быть отнесены дела обо всех преступлениях, совершенных кем бы то ни было в этой местности.

Согласно нормам международного права во власти воюющей державы на своей или оккупированной территории находятся и военнопленные*(37).

Режим военного плена определяется, прежде всего, Женевской конвенцией 1949 г. "Об обращении с военнопленными", а также другими международными документами*(38). Согласно их положениям военнопленными являются попавшие во власть неприятеля лица, принадлежащие к одной из следующих категорий*(39):

1) личный состав вооруженных сил воюющих сторон;

2) личный состав ополчения, добровольческих отрядов, отвечающих определенным условиям;

3) члены экипажей судов торгового флота, которые не пользуются более льготным режимом, предусмотренным нормами международного права;

4) население на оккупированной территории, которое стихийно, с оружием в руках борется против вторгшихся войск;

5) другие лица, определенные в международных актах.

Как уже отмечалось, военнопленные находятся во власти неприятельской державы, а не отдельных лиц или воинских частей, взявших их в плен. Такая держава несет ответственность за обращение с военнопленными, на нее возлагается также обязанность предоставлять им равную возможность по защите*(40), в том числе и судебную.

Согласно нормам Женевской конвенции об обращении с военнопленными дело по обвинению в совершении преступления военнопленного должно рассматриваться "теми же судами и в том же порядке, какие установлены для лиц, принадлежащих к составу вооруженных сил держащей в плену Державы"*(41).

В соответствии с законодательством Российской Федерации дела о преступлениях, совершенных основной частью лиц, входящих в состав Вооруженных Сил, т.е. военнослужащих, относятся к ведению военных судов. Выше предлагалось, чтобы в условиях военного времени уголовные дела в отношении гражданского персонала рассматривались также этими судами. Если это предложение найдет положительное разрешение в законе, то однозначно можно сказать, что уголовные дела в отношении всех военнопленных, находящихся во власти Российской Федерации, должны быть подсудны ее военным судам.

Нормы международного права выделяют также категорию лиц, приравненных по своему положению к статусу военнопленных*(42). А вот медико-санитарный состав и духовный персонал, задержанные в целях оказания помощи военнопленным, не должны считаться военнопленными. Они относятся к лицам с более льготным режимом. В то же время на них распространяются многие положения, касающиеся военнослужащих, в частности требование подчиняться внутренней дисциплине лагеря, в котором размещены эти лица*(43). В случае совершения преступлений кем-либо из перечисленных выше лиц, очевидно, дела об этом должны быть подсудны военным судам державы, в непосредственной власти которой они находятся.

Представляется также, что военные суды должны рассматривать и дела о преступлениях, в совершении которых обвиняются наемники и шпионы. Хотя эти лица и не имеют права на статус военнопленного*(44), однако такое обстоятельство, как то, что многие из них могут принадлежать к той или иной военной государственной организации (прежде всего, это относится к шпионам), характер их деятельности, взаимоотношений в коллективе, весьма схожих со спецификой воинских отношений, послужили основой для высказанного предложения.

Здесь следует обратить внимание на то, что дела в отношении военных преступников, т.е. о преступлениях, совершенных против мира, законов и обычаев ведения войны и против человечности, могут находиться не только в компетенции национальных судов. В отдельных случаях государства могут создавать международные суды для наказания военных преступников*(45). Поэтому при решении вопроса о подсудности таких дел следует учитывать и положения соответствующих международных соглашений*(46).

Далее полагаем необходимым рассмотреть вопрос о разграничении подсудности уголовных дел между военными судами, а также между военными судами и Военной коллегией в период мобилизации, военного положения и в военное время. В основу правового регулирования этого вопроса можно положить правила аналогичного вида, действующие в мирное время, но с учетом ряда особенностей.

В ходе войны главной задачей государства является разгром врага. Ее решение зависит от деятельности каждого гражданина. При этом особая роль возлагается на армию в целом. Поэтому деятельность военнослужащих в таких условиях приобретает особо важное значение. Успех военных действий во многом основывается на крепости воинской дисциплины и правопорядка в войсках. Следует предусмотреть все условия, способствующие этому. Одним из таких условий видится дифференциация подсудности уголовных дел в зависимости от воинского звания и должности военнослужащего-обвиняемого*(47). Такое исключение из принципа равенства всех перед судом и законом, как возможное ограничение прав и свобод человека и гражданина, допускается Конституцией Российской Федерации в целях защиты основ конституционного стоя, обеспечения обороны страны и безопасности государства*(48).

В условиях войны могут возникнуть значительные трудности организационно-правового характера по образованию в военных судах суда присяжных. Поэтому осуществление уголовного правосудия в такой форме в рассматриваемых условиях представляется мало возможным. Соответственно отпадает вопрос о разграничении подсудности уголовных дел военным судам по форме уголовного судопроизводства в такое время: все дела целесообразно рассматривать в общем порядке.

Ранее в статье обосновывалось предложение о создании военных судов в рассматриваемые особые периоды не только по территориальному принципу, но и по войсковому. Вследствие этого появляется необходимость в существенной корректировке правил о разграничении подсудности уголовных дел между военными судами одного уровня. К компетенции военного суда, созданного сугубо по территориальному принципу в военное время, оптимально было бы отнести рассмотрение всех уголовных дел о преступлениях, совершенных на территории, находящейся под его юрисдикцией, за исключением уголовных дел, относящихся к компетенции военного суда такого же уровня, организованного по войсковому принципу и действующего в пределах этой же территории. В случае если войсковой суд вслед за войсками, которые он обслуживает, оперативно меняет место своей дислокации, вполне возможно, чтобы дела о тяжких и особо тяжких преступлениях передавались по подсудности в территориальные военные суды. В случае реорганизации военного суда в связи с аналогичным мероприятием в отношении обслуживаемых им воинских формирований, очевидно, уголовные дела, относящиеся к его прежней компетенции, должны быть оставлены в его новой компетенции.

При упразднении того или иного суда уголовные дела целесообразно было бы передавать ближайшему территориальному военному суду.

В ходе военных действий, когда оперативно изменяется обстановка, в целях своевременного осуществления правосудия на оккупированной российскими войсками местности, где объявлено военное положение, ведутся военные действия, представляется разумным, чтобы территориальная юрисдикция военных судов устанавливалась не в законодательном порядке, а распоряжением президиума вышестоящего суда. Решение о передаче уголовных дел из военного суда основного звена одного округа, фронта в военный суд другого округа, фронта в целях разумной оперативности уголовного судопроизводства должно приниматься председателем окружного, фронтового военного суда.

Таким образом, подытоживая содержание статьи, полагаем необходимым отметить, что сегодня в России отсутствуют законодательные нормы, регламентирующие вопросы организации военных судов в периоды мобилизации, военного положения и в военное время. Следовательно, как и другие пробельные области правоотношений, эти вопросы нуждаются в их соответствующей разработке, которую полагаем должным производить на основе исторического опыта в этой сфере, действующих конституционных и международных норм.

В.С. Авдонкин,

доцент кафедры уголовного процесса Военного университета,

кандидат юридических наук, доцент, подполковник юстиции

Н.А. Петухов,

советник Председателя Верховного Суда Российской Федерации,

заведующий кафедрой организации судебной и

правоохранительной деятельности Российской академии правосудия,

доктор юридических наук, профессор,

заслуженный юрист Российской Федерации,

генерал-полковник юстиции в отставке

"Право в Вооруженных Силах", N 6, июнь 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Вопрос о возникновении войны, ее источниках и причинах является предметом острой дискуссии в обществе, в той или иной степени рассматривается в различных темах научного исследования (см. например: Иванов В.Н., Ксенофонтов В.Н. Мир и война: человеческое измерение. М., 1996; Кривенко А.М. Военная организация государства. М., 2001; Философия: Учебное пособие. М., 1996. С. 280-293).

*(2) Так, В.Н. Иванов, В.Н. Ксенофонтов в своей книге, изданной в 1996 г., приводят данные о том, что только за последние 20 лет на нашей планете произошло около 260 войн и вооруженных конфликтов (см.: Иванов В.Н., Ксенофонтов В.Н. Мир и война: человеческое измерение. М., 1996. С. 6).

*(3) См.: Военная доктрина Российской Федерации. I. Военно-политические основы. Основные угрозы военной безопасности. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 21 апреля 2000 г. N 706; Концепция национальной безопасности Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. N 1300 (в редакции Указа Президента Российской Федерации от 10 января 2000 г. N 24).

*(4) См., например: Готовятся новые законы об армии // Российская газета. 2003. 26 июня.

*(5) См.: Военная доктрина Российской Федерации. II. Военно-стратегические основы. Характер войн и вооруженных конфликтов.

*(6) Так, например, во времена Древнего Рима существовала поговорка "Inter arma silent leges", что означает "При шуме оружия молчат законы". Она использовалась во время военных действий и в более поздние времена (см.: Строгович М.С. Военные трибуналы Советского государства / Под ред. Н.М. Рычкова. М., 1942. С. 5-6; Огнев Д.Ф. Военная подсудность. СПб., 1896. С. 212-213).

*(7) Арцибасов И.Н. Международно-правовые проблемы вооруженных конфликтов: Дисс. : докт. юрид. наук. М., 1981. С. 349.

*(8) См. также: Стрекозов В.Г. Роль права в обеспечении режима военного положения, организации гражданской и территориальной обороны // Юридический справочник для военнослужащих / Под. ред. А.И. Муранова. М., 1997. С. 35.

*(9) Армия, в которой сведены на нет правопорядок и воинская дисциплина, обречена на поражение. Примером тому является печальный опыт войск Российской империи в последние годы Первой мировой войны, после произошедших революций. Тогда отсутствие этих основополагающих начал в войсках, четкой организации их действий во многом повлекли неудачи, ряд поражений российской армии на фронте.

*(10) См. ч. 4 ст. 1, ч. 8 ст. 7 Федерального конституционного закона "О военных судах Российской Федерации".

*(11) См. ст. 4 Федерального закона "О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации"; ст. 4 Федерального закона "Об обороне".

*(12) Правовой режим военных действий существенно отличается от такового применительно к боевым действиям, в частности, осуществляемым в ходе контртеррористической операции на территории Чечни.

*(13) В истории нашей страны были войны, которые изменяли ее мирный уклад либо на всей территории, превращая страну в целом в военный лагерь (например, Великая Отечественная страна), либо в отдельных ее местностях (например, советско-финская война).

*(14) Необходимо отметить, что вопросы юридической терминологии и правовой регламентации названных особых правовых режимов нуждаются в самостоятельном исследовании и уточнении, систематизации в действующем законодательстве. См. об этом также: Фатеев К.В. Проблемы использования юридической терминологии правовых режимов военного противоборства и их отражение в современном законодательстве Российской Федерации // Российский военно-правовой сборник. 2004. N 2.

*(15) Что именно входит в район ведения военных действий сегодня, законодательством Российской Федерации четко не определено.

*(16) Часть 3 ст. 16 Федерального конституционного закона "О военном положении". Однако при этом, как видно, не конкретизируется, кто же именно является субъектом принятия такого решения - должностное лицо или определенное структурное подразделение Верховного Суда Российской Федерации.

*(17) В Военной коллегии создана рабочая группа по разработке законопроекта "Об особенностях организации и деятельности военных судов в период мобилизации и в военное время" (см.: Материалы Военной коллегии. Наряд N 5. 1999. Т. 3. С. 225-226). Здесь также можно отметить, что в Военно-судебном уставе 1867 г. был отдельный раздел, специально посвященный вопросам организации и деятельности военных судов в военное время.

*(18) См. ч. 3 ст. 118 Конституции Российской Федерации.

*(19) См. ст.ст. 55, 56 Конституции Российской Федерации.

*(20) Это не исключает и возможного определения территориальных границ их юрисдикции (например, в случае дислокации военных судов соединений (объединений) на оккупированной территории, где еще не образован территориальный военный суд).

*(21) См. подробнее: Петухов Н.А. История военных судов России. М., 2004.

*(22) Это обстоятельство в некоторой степени учтено при организации военной кафедры в Российской академии правосудия. Не без настойчивого участия Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации удалось добиться того, что на военной кафедре академии будут готовиться юристы по военно-учетной специальности судьи.

*(23) См. ст. 16 Федерального закона "Об обороне".

*(24) Более подробно аргументацию приведенных предложений см.: Авдонкин В.С. Подсудность уголовных дел военным судам России: Дисс. : канд. юрид. наук. М., 2001. С. 161-165.

*(25) См. подробнее: Арцибасов И.Н. Международное право. М., 1997. С. 236-238.

*(26) См. ч. 8 ст. 31 УПК РФ.

*(27) См.: Авдонкин В.С. Указ. соч.. С. 71-133. Приведем здесь один весьма интересный пример. При вступлении Советской Армии на территорию Манчжурии в 1945 г. "все лица китайского гражданства", как гражданские, так и военные, оставались под юрисдикцией Китайской Республики, которая распространялась и на "гражданское население на китайской территории даже в случае преступлений и проступков против Советских Вооруженных Сил", так как Китай являлся союзной державой (см.: Гаранин Е.И. Проблемы военной оккупации в современном международном праве в свете опыта Второй мировой войны на Тихом океане: Дисс. : канд. юрид. наук. М., 1949. С. 93).

*(28) Там же. С. 87.

*(29) Статья 43 Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны от 18 октября 1907 г. // Международное право. Ведение боевых действий: Сборник Гаагских конвенций и иных соглашений. М., 1995.

*(30) Статья 64 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 г. // Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и Дополнительные протоколы к ним. М., 1997.

*(31) В мировой истории не всегда соблюдалось это правило. Например, оно грубо нарушалось Германией во время Второй мировой войны. В частности, германские оккупационные власти утверждали, что Польское государство прекратило свое существование. В немецких документах того времени говорилось о "бывшем Польском государстве" (см.: Оппенгейм Л. Международное право. Т. 2. Полутом 1. М., 1949. С. 425).

*(32) Так, в разд. 3 Соглашения, принятого союзниками по антигитлеровской коалиции на Берлинской конференции в 1945 г., отмечалось, что "все нацистские законы, которые создали базис для гитлеровского режима или которые установили дискриминацию на основе расы, религии и политических убеждений должны быть отменены", а также "Судебная система будет реорганизована в соответствии с принципами демократии, правосудия на основе законности и равноправия всех граждан, без различия расы, национальности и религии" (см.: Гаранин Е.И. Указ. соч. С. 90, 93; см. также ст. 64 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны).

*(33) См. ст. 65 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны.

*(34) См. ст. 66 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны.

*(35) См. ст. 70 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны.

*(36) Согласно ст. 54 Женевской конвенции о защите гражданского населения оккупационная держава может снимать должностных лиц с занимаемых ими постов.

*(37) См.: ст. 4 Приложения к Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны от 18 октября 1907 г.; ст. 12 Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 г. // Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и Дополнительные протоколы к ним. М., 1997.

*(38) См. подробнее: Арцибасов И.Н. Международное право. С. 261-262.

*(39) См. подробнее: ст. 4 Женевской конвенции об обращении с военнопленными; ст. 43-45 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов // Женевские конвенции от 12 августа 1949 года и Дополнительные протоколы к ним. М., 1997.

*(40) См. ст. 13 Женевской конвенции об обращении с военнопленными.

*(41) См. ст. 102 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны. Также см. ст. 84 данной Конвенции. При этом указывается требование к суду об обязательности предоставления обвиняемому-военнопленному основных общепризнанных гарантий независимости и беспристрастности, и, в частности, прав и средств защиты, предусмотренных ст. 105 данной Конвенции.

*(42) См. п. "в" ст. 4 Женевской конвенции об обращении с военнопленными.

*(43) См. п. "с" ст. 4, ст. 33 Женевской конвенции об обращении с военнопленными.

*(44) См. ст.ст. 46, 47 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов.

*(45) Так, например, после Второй мировой войны были образованы два Международных военных трибунала, которые рассмотрели уголовные дела в отношении главных военных преступников Второй мировой войны (см.: Арцибасов И.Н. Международное право. С. 275, 276). И сегодня общеизвестны примеры создания международных военных трибуналов.

*(46) См.: Лобанов С.А. Уголовное судопроизводство по делам о военных преступлениях (международно-правовое исследование): Дисс. : канд. юрид наук. М., 1997.

*(47) При формулировке этих правил можно исходить из существовавших ранее соответствующих норм Положения о военных трибуналах.

*(48) См. ст. 55 Конституции Российской Федерации.