О некоторых проблемных вопросах прекращения уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием (В.А. Павленок, "Право в Вооруженных Силах", N 10, октябрь 2005 г.)

О некоторых проблемных вопросах прекращения уголовных дел в связи
с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием

Реализация указанных в ст. 6 УПК РФ целей уголовного судопроизводства осуществляется не только путем привлечения виновных к уголовной ответственности и их наказания, но и в результате освобождения от уголовной ответственности путем прекращения уголовного преследования в предусмотренных уголовным и уголовно-процессуальном законодательством случаях.

К таким случаям относится, в частности, и наиболее часто встречающееся в судебной практике прекращение уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и в связи с деятельным раскаянием, которое после внесения изменений в УК РФ Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ стало применяться в судебной практике весьма широко.

На основании ст. 76 УК РФ в порядке ст. 25 УПК РФ суд, прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении впервые преступления небольшой или средней тяжести, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред. Кроме того, согласно ч. 2 ст. 27 УПК РФ для прекращения уголовного дела по указанному основанию необходимо, чтобы с этим согласился обвиняемый (подозреваемый).

Только при наличии всех указанных условий уголовное дело может быть прекращено в связи с примирением с потерпевшим.

Однако данные условия эти судьями понимаются по-разному, при толковании их у судей возникают определенные затруднения, в результате чего в судебной практике отсутствует единообразие в применении норм уголовного и уголовно-процессуального законов, регламентирующих данный институт права, и порой принимаются судебные решения, не отвечающие его назначению, что вызывает необходимость остановиться на них подробнее.

Прежде всего следует отметить, что прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим даже при наличии всех указанных условий не обязанность, а право суда. Этот вывод вытекает из содержания ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ, в которых указывается на возможность такого прекращения (соответственно используются слова "вправе" и " может быть"). Не опровергает данный вывод, вопреки мнению некоторых судей, и императивное указание в ст. 254 УПК РФ о том, что суд прекращает уголовное дело в судебном заседании в случаях, предусмотренных ст.ст. 25 и 28 УПК РФ. Закон отсылает при этом к конкретным статьям УПК РФ, регламентирующим применение данного института, а в них закреплено, что прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим является правом, а не обязанностью суда.

Таким образом, представляется, что правильно поступают те суды, которые отказывают в удовлетворении ходатайств о прекращении уголовных дел по данному основанию тем обвиняемым (подсудимым), в отношении которых отсутствует хотя бы одно из условий, указанных в законе в качестве необходимых. Более того, поскольку закон даже при наличии всех указанных в законе условий, необходимых для прекращения уголовного дела за примирением, не обязал суд прекратить уголовное дело, а предоставил ему такое право, а также, с учетом того, что прекращение уголовного дела, как и назначение наказания, является реализацией принципа индивидуализации ответственности за совершенное преступное деяние, представляется, что обоснованно суды принимают во внимание при этом и иные обстоятельства, такие, например, как конкретные обстоятельства содеянного, смягчающие и отягчающие обстоятельства, а также данные о личности лиц, совершивших преступления. Такой вывод представляется обоснованным также и потому, что, как усматривается из условий, необходимых для прекращения уголовного дела, прекращение уголовного преследования по рассматриваемому основанию без учета этих обстоятельств не будет отвечать назначению указанного института уголовного закона, предполагающего освобождение от уголовной ответственности только лиц, утративших общественную опасность.

Так, например, обоснованно отказал один из военных судов потерпевшему Ж. в удовлетворении ходатайства о прекращении на основании ст. 25 УПК РФ уголовного дела в отношении П., который в ходе ссоры на почве личных взаимоотношений причинил ему двойной перелом челюсти. При этом суд в постановлении указал, что прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим является правом, а не обязанностью суда. Поскольку же подсудимый не только до совершения преступления, но и впоследствии до своего осуждения неоднократно допускал грубые нарушения воинской дисциплины (ему был объявлен выговор за неуставные взаимоотношения, строгий выговор за нетактичное поведение с сослуживцами, строгий выговор за нарушение распорядка дня и строгий выговор за нетактичное поведение с офицером), а также с учетом тяжести наступивших последствий он освобождению от уголовной ответственности не подлежит.

Содержание категорий преступлений, по которым возможно прекращение уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим, раскрыто в ст. 15 УК РФ, однако и этот вопрос понимается судьями по-разному.

Одни судьи, например, считают, что лицо, обвиняемое в совершении тяжкого преступления, не может быть освобождено от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим даже в том случае, если суд установит, что фактически оно совершило преступление небольшой или средней тяжести, и переквалифицирует содеянное им на соответствующие статьи УК РФ, так как согласно ст. 25 УПК РФ уголовное дело может быть прекращено по этому основанию только в отношении лица, которое обвиняется (подозревается) в совершении преступления небольшой или средней тяжести. Другие, напротив, придерживаются точки зрения, что уголовное дело по обвинению лица в совершении тяжкого преступления может быть прекращено за примирением, если в ходе судебного разбирательства суд придет к выводу о необходимости переквалификации действий виновного на статью закона, предусматривающую ответственность за преступление небольшой или средней тяжести. Представляется, что правильной является последняя точка зрения, поскольку решение судом принимается по фактически установленному, а не по предъявленному обвинению. Более того, ссылка судей, отстаивающих первую точку зрения, в обоснование своей позиции на то, что в ст. 25 УПК РФ названы только обвиняемый и подозреваемый, не может быть признана состоятельной также и потому, что согласно ч. 2 ст. 47 УПК РФ обвиняемый, сохраняя на всех стадиях уголовного судопроизводства предоставленные ему законом права, в том числе и право на прекращение уголовного дела в предусмотренных законом случаях, в зависимости от этих стадий лишь по-разному именуется и, в частности, после назначения судебного разбирательства уголовного дела, по которому он признан обвиняемым, называется подсудимым.

Согласно ст. 25 УПК РФ вопрос о прекращении уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим рассматривается судом по заявлению потерпевшего или его законного представителя. В соответствии с ч. 2 ст. 268 УПК РФ право на такое примирение с подсудимым должно быть разъяснено им в подготовительной части судебного заседания.

Понятие указанных лиц дано в ст.ст. 42 и 45 УПК РФ. В соответствии со ст. 42 УПК РФ потерпевшим, в частности, является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. По уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего переходят к одному из его близких родственников. В случае признания потерпевшим юридического лица его права осуществляет представитель. Участие в деле указанных представителей не лишает прав и самого потерпевшего.

Таким образом, уголовно-процессуальный закон в определенных случаях предоставляет право заявлять ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с примирением и участвовать в его рассмотрении не только непосредственно потерпевшему, но и его законному представителю и представителю, поскольку в этих случаях они не просто действуют по поручению или от имени самого потерпевшего, но и фактически наделяются правами потерпевшего. Поэтому мнение некоторых судей о том, что дела, по которым последствием преступления является смерть потерпевшего, не могут быть прекращены за примирением, поскольку по ним нет самого пострадавшего и причиненный ему вред не может быть заглажен, следует признать ошибочным.

Вместе с тем с учетом положений ст. 25 УПК РФ представляется, что в иных случаях, и в частности не связанных со смертью потерпевшего, представитель потерпевшего не вправе заявлять такое ходатайство и в ходе производства по делу вправе лишь представлять и поддерживать его.

Из указанных положений уголовно-процессуального закона следует и другой вывод: за примирением с потерпевшим могут быть прекращены не только дела, по которым объектом посягательства являются жизнь, здоровье или имущество физического лица, но и дела, по которым посягательство осуществлено на имущественные права и интересы юридического лица. При рассмотрении таких уголовных дел суду необходимо тщательно проверять правовое положение организации (учреждения), которой преступлением был причинен вред, и в частности, является ли она юридическим лицом, а также проверять полномочия ее представителя.

Безусловно, необходимыми условиями для применения ст. 25 УПК РФ являются добровольность заявления потерпевшего о примирении с лицом, причинившим ему вред, а также возмещение ему последним причиненного ущерба или заглаживание вреда иным способом. Мотивы такого заявления могут быть разными, но в любом случае оно не должно быть сделано вынужденно. Это предопределяет необходимость для органов и лиц, решающих вопрос о прекращении уголовного дела по рассматриваемому основанию, устанавливать до принятия процессуального решения по делу такие обстоятельства, как: знает ли потерпевший последствия такого прекращения дела, каким образом заглажен причиненный ему вред и добровольно ли он примирился с причинителем вреда. Потерпевшему также должно быть разъяснено, что в соответствии с ч. 9 ст. 132 УПК РФ при прекращении уголовного дела по его ходатайству процессуальные издержки могут быть взысканы не только с обвиняемого (подсудимого), но и с них обоих. Выяснение указанных выше обстоятельств практически невозможно без потерпевшего, а поэтому представляется, что данный вопрос, как правило, должен решаться с его участием.

Игнорирование вышеназванных обстоятельств может привести к судебным ошибкам.

Так, например, одним из окружных военных судов по кассационной жалобе потерпевшего В. было отменено постановление гарнизонного военного суда о частичном прекращении за примирением уголовного дела в отношении рядовых Т., С., Ш. и Ф., обвинявшихся в нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, поскольку примирение с указанным потерпевшим не было добровольным.

Как установила судебная коллегия окружного суда, в судебном заседании потерпевший не участвовал и суд первой инстанции мер к проверке добровольности написания им заявления не принимал. Между тем в кассационной жалобе потерпевший указал, что он написал его под принуждением обвиняемых, которые находились под наблюдением командования, и этот довод жалобы суд второй инстанции обоснованно признал заслуживающим внимания, поскольку при таких обстоятельствах обвиняемые действительно могли оказать воздействие на потерпевшего. Кроме того, потерпевший указал, что ему не было разъяснено право на компенсацию морального вреда и, если бы это было сделано, то он обязательно предъявил бы к виновным иски.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не было оснований считать, что в материалах дела имелись все необходимые условия для применения к подсудимым ст. 25 УПК РФ.

Как показывает анализ судебной практики, больше всего вопросов у судей возникает по поводу возможности прекращения в связи с примирением уголовных дел, в которых преступное посягательство осуществляется не на интересы потерпевшего, а на другой защищаемый уголовным законом объект либо одновременно как на интересы потерпевшего, так и на иные охраняемые ценности, а также о толковании понятия "совершение преступления впервые".

Уголовный и уголовно-процессуальный законы не содержат прямых указаний, запрещающих прекращать в связи с примирением с потерпевшими указанные выше уголовные дела о так называемых двухобъектных преступлениях, а также дела, по которым отсутствует потерпевший. В связи с этим некоторые судьи полагают, что это возможно, и широко применяют данный институт в своей судебной практике по делам, например, о хулиганстве, нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, нарушении правил вождения машин, нарушении правил дорожного движения и др.

Между тем такая судебная практика не всегда отвечает требованиям уголовного и уголовно-процессуального законов, регламентирующих данный институт уголовного права.

Согласно ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ при наличии указанных в них условий уголовные дела могут быть прекращены в связи с примирением по заявлению потерпевшего или его законного представителя, т.е. могут быть прекращены только такие дела, по которым имеется потерпевший и преступные действия совершены непосредственно против него и его интересов. Преступлением в этих случаях не затрагиваются иные защищаемые законом объекты, и поэтому закон допускает при согласии сторон и заглаживании причиненного ущерба, т.е. фактически при минимизации общественно опасных последствий содеянного, прекращение уголовного преследования в отношении лица, совершившего это преступление. В тех же случаях, когда совершается преступное деяние, в котором отсутствует потерпевший, прекращение дела по указанному основанию невозможно, поскольку по делу нет потерпевшего в понимании положений ст. 42 УПК РФ, а значит, и примиряться просто не с кем.

Подтверждается данный вывод и судебной практикой: уголовные дела в отношении лиц, совершивших преступления небольшой или средней тяжести, которые не посягают на права и интересы конкретных потерпевших, суды на основании ст. 25 УПК РФ практически не прекращают.

Аналогичная ситуация фактически возникает и по делам о "двухобъектных" преступлениях. В этих случаях преступное посягательство осуществляется на несколько непосредственных объектов - основной и дополнительный. При этом основной непосредственный объект является частью видового объекта, охраняемого нормами соответствующей главы УК РФ, и в связи с этим обусловливает отнесение преступления к тому или иному виду преступных деяний, т.е. фактически выступает в качестве основания для включения преступления в определенную главу уголовного закона. Например, таким объектом выступает порядок уставных взаимоотношений между военнослужащими в ст. 335 УК РФ.

В качестве дополнительного непосредственного объекта в указанных преступлениях могут быть различные охраняемые уголовным законом интересы потерпевшего, в частности безопасность здоровья или жизни военнослужащих в ст. 335 УК РФ. Причинение вреда такому объекту, как правило, является средством посягательства на основной объект уголовно-правовой охраны.

По указанным выше уголовным делам невозможно достичь "примирения" с субъектами (участниками) общественных отношений, являющимися основным объектом охраны, например, с государством в лице соответствующих органов (допустим, командованием воинской части). Следует также обратить внимание на то, что такие участники охраняемых общественных отношений не являются с процессуальной точки зрения и потерпевшими. Кроме того, как представляется, примирение с потерпевшим в этих преступлениях не может "устранить" вред, причиненный основному объекту преступного посягательства. Такое положение вещей означает, что само такое преступление и личность преступника в целом не утрачивают общественной опасности, которая главным образом обусловлена ценностью (значимостью) именно основного объекта преступления. Приведенные соображения позволяют утверждать, что уголовное дело в отношении лица, совершившего подобное преступление, не может быть прекращено только потому, что виновный примирился с потерпевшим.

Вместе с тем представляется, что если по делам о "двухобъектных" преступлениях посягательство на основной непосредственный объект охраны в силу малозначительности может быть признано формальным, а с потерпевшим достигнуто примирение, то они могут быть прекращены за примирением с потерпевшим. Данное решение суд должен мотивировать в постановлении.

Обоснованно, как представляется, один из окружных военных судов признал правильным прекращение на основании ст. 25 УПК РФ уголовного дела в отношении офицера В., обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 334 УК РФ, поскольку, помимо наличия других необходимых для этого условий, по делу было установлено, что преступление он совершил из ложно понятых интересов службы, каких-либо последствий в виде вреда здоровью потерпевшего в результате нанесенных им последнему побоев не наступило, обвиняемый по военной службе характеризовался исключительно положительно, в содеянном чистосердечно раскаялся, добровольно возместил потерпевшему моральный вред.

По мнению некоторых судей, уголовные дела с "двухобъектными" составами преступлений могут прекращаться на основании ст. 25 УПК РФ не только потому, что запрета на это не содержится в законе, но и в связи с тем, что, помимо ходатайства об этом потерпевшего, с таким прекращением соглашается государственный обвинитель, защищающий, в частности, и публичные интересы государства, которые в таких преступлениях выступают в качестве основного объекта посягательства. Подобное мнение представляется ошибочным, поскольку в уголовном судопроизводстве потерпевший и государственный обвинитель являются самостоятельными участниками процесса, наделенными различными правами и обязанностями, совмещение которых недопустимо. Неслучайно поэтому ст. 61 УПК РФ предусмотрено, что прокурор не может участвовать в производстве по делу и подлежит отводу, если он является по нему потерпевшим.

По-разному, как показывает анализ судебной практики, понимают судьи и такое условие прекращения уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим, как возможность прекращать их только в отношении лиц, впервые совершивших преступление. Некоторые судьи толкуют данное указание закона буквально и считают, что прекращение уголовного дела в отношении лица, совершившего несколько преступлений небольшой или средней тяжести, невозможно. Другие в своей судебной практике, напротив, исходят из того, что лицами, впервые совершившими преступления, должны признаваться не только те, кто совершил одно преступление впервые, т.е. не совершал других преступлений либо ранее совершал, но судимость за предыдущие преступления с них снята или погашена, но и те лица, которые совершили несколько преступлений, за которые осуждаются впервые. При этом судьи, придерживающиеся данной позиции, обосновывают ее тем, что в соответствии со ст. 14 УПК РФ лицо может быть признано виновным в совершении преступления только судом, а коль скоро лицо не было признано судом виновным в совершении указанных преступлений, то все они должны признаваться совершенными впервые. Именно с учетом такого толкования закона исходил, например, один из окружных военных судов по делу К., который органами предварительного следствия обвинялся в том, что он с целью временно уклониться от военной службы не явился без уважительных причин в срок на службу, самовольно находясь вне части, открыто похитил у гражданина сотовый телефон стоимостью 5 699 руб., а после явки в военную комендатуру на территории воинской части, желая показать свое мнимое превосходство, избил своего сослуживца, т.е. обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 337, ч. 1 ст. 161 и ч. 1 ст. 335 УК РФ. Гарнизонный военный суд признал К. виновным по ч. 3 ст. 337 УК РФ и отдельными постановлениями прекратил за примирением уголовные дела по двум другим преступлениям. Государственный обвинитель, не оспаривая прекращение уголовного дела в отношении К. по ч. 1 ст. 161 УК РФ (обоснованность этого также вызывает сомнения), принес кассационное представление на постановление о прекращении уголовного дела по ч. 1 ст. 335 УК РФ, в котором указал, что данное преступление не может быть признано совершенным К. впервые, поскольку он обвинялся в совершении трех преступлений. Однако судебная коллегия по уголовным делам окружного суда оставила кассационное представление без удовлетворения.

Представляется, что такое понимание закона является ошибочным по следующим основаниям. Во-первых, на понятие "совершение преступления впервые" в ст. 76 УК РФ законодатель указал применительно к одному преступлению. Таким образом, закон установил возможность прекращения уголовного дела только в отношении лиц, менее общественно опасных, не вставших на преступный путь, для которых совершенное преступление является случайным эпизодом в жизни, и предусмотрел тем самым возможность прекращения уголовного дела только за впервые совершенное преступление как за первый и единственный факт уголовно наказуемого деяния, а не прекращения уголовного преследования за преступную деятельность.

Во-вторых, уголовно-процессуальный закон предусматривает возможность прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим не только в отношении подсудимого, но и в отношении подозреваемого, обвиняемого, впервые совершившего преступление, и никак не связывает такую возможность с предварительным признанием либо непризнанием лица виновным судом и с осуждением, как считают сторонники возможности прекращения уголовного дела в отношении лица, совершившего несколько преступлений. Более того, возможность прекращать уголовные дела по данному основанию предоставлена не только суду, который вправе решать вопрос о виновности, но и прокурору, следователю, дознавателю, которые вопросы виновности не решают. Кроме того, при толковании данного понятия необходимо, как представляется, учитывать положения общей теории квалификации преступлений и норм Общей части уголовного закона, разъясняющих понятие множественности преступлений. К такой множественности относится и совокупность преступлений, под которой согласно ст. 17 УК РФ понимается совершение лицом двух и более преступлений, ни за одно из которых оно не было осуждено. Наличие в действиях лица множественности преступлений исключает оценку всех их как совершенных впервые, поскольку хотя первое из них в совокупности противоправных деяний действительно может рассматриваться как впервые совершенное, но остальные объективно уже таковыми не будут, а следовательно, и все содеянное как первый и единственный факт совершения общественно опасных деяний впервые признаваться не должно.

Вместе с тем представляется, что при толковании указанного положения закона не следует забывать и то, что согласно УК РФ преступлением признается общественно опасное деяние, запрещенное данным Кодексом под угрозой наказания, а не его юридическая оценка. При идеальной совокупности даже впервые совершенное общественно опасное деяние может получить юридическую оценку по двум статьям УК РФ, однако указанное обстоятельство, видимо, не может свидетельствовать о "неоднократности" совершения лицом преступлений применительно к рассматриваемому институту освобождения от уголовной ответственности, поскольку объективно привлекается оно к уголовной ответственности фактически за одно реальное деяние, и, следовательно, к нему может быть применена ст. 25 УПК РФ. Поэтому представляется, что в подобных случаях прекращение уголовных дел возможно и в отношении лиц, чьи действия квалифицированы по нескольким статьям УК РФ.

В рамках рассматриваемой проблемы возникает также вопрос о том, можно ли считать лицо впервые совершившим преступление, если ранее оно освобождалось от уголовной ответственности по не реабилитирующим основаниям. Действительно, объективно в указанных случаях совершенное преступление не является первым, и, казалось бы, ответ на этот вопрос должен быть отрицательным. Однако с учетом того, что уголовно-правовые последствия совершенного деяния зависят от его юридической оценки, а в случае прекращения уголовного дела, как и в случае погашения или снятия судимости за ранее совершенное преступление, лицо считается несудимым, оно при решении вопроса о возможности прекращения нового уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим должно признаваться впервые совершившим преступление.

По-разному оценивают судьи и значение мнения государственного обвинителя относительно возможности прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим.

Часть судей считают, например, что согласие государственного обвинителя на примирение является отказом от обвинения, который влечет безусловное прекращение уголовного дела, а возражение против удовлетворения ходатайства потерпевшего - основанием для продолжения судебного разбирательства. Другая же часть судей полагают, что позиция государственного обвинителя по данному вопросу является лишь мнением участника судебного разбирательства, которое суд должен учитывать наравне с мнением других участников при разрешении ходатайства потерпевшего о прекращении уголовного дела, так как ни уголовный, ни уголовно-процессуальный законы не ставят разрешение данного вопроса в зависимость от позиции государственного обвинителя.

Представляется, что верной является последняя точка зрения, поскольку в законе действительно не содержится положений, позволяющих сделать вывод о том, что мнение государственного обвинителя по вопросу о возможности прекращения уголовного дела за примирением с потерпевшим является обязательным для суда, и, более того, согласие государственного обвинителя с ходатайством потерпевшего в данном случае не может рассматриваться как отказ от обвинения, так как уголовное дело в этом случае прекращается по не реабилитирующему основанию.

Не всегда судьи обращают внимание и на вопрос о выборе правильного основания прекращения уголовных дел при конкуренции оснований для их прекращения. Порой ими прекращаются в связи с примирением с потерпевшим такие уголовные дела, по которым содеянное обвиняемым лишь формально образует состав преступления, и, следовательно, он подлежит оправданию за отсутствием состава преступления, либо прекращают уголовные дела на основании ст. 25 УПК РФ, тогда как такие дела являются делами частного обвинения и за примирением с потерпевшим подлежат прекращению на основании ч. 2 ст. 20 УПК РФ.

Так, например, гарнизонным военным судом было прекращено за примирением с потерпевшим уголовное дело по обвинению рядового Ю., который один раз толкнул в грудь своего сослуживца в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 335 УК РФ. Содеянное хотя формально и содержало состав преступления, однако не выходило за рамки дисциплинарного проступка, в связи с чем суду надлежало не прекращать уголовное дело, а, отказав потерпевшему в удовлетворении ходатайства, рассмотреть его в общем порядке и постановить по нему оправдательный приговор за отсутствием состава преступления. Такое процессуальное решение является по правовым последствиям более благоприятным для обвиняемого (подсудимого), чем освобождение по не реабилитирующему основанию.

Другим гарнизонным военным судом было прекращено на основании ст. 25 УПК РФ уголовное дело в отношении рядового П. Между тем П. совершил преступление, предусмотренное ст. 116 УК РФ, дела по которой возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, являются делами частного обвинения и в связи с примирением подлежат прекращению на основании ч. 2 ст. 20 УПК РФ, поскольку имеют свои особенности прекращения и, в частности, в связи с примирением подлежат обязательному прекращению.

Решение о прекращении уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим может быть принято судом на всех стадиях судебного разбирательства.

Прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием предусмотрено ст. 75 УК РФ и ст. 28 УПК РФ.

Согласно данным статьям освобождение от уголовной ответственности по указанному основанию может иметь место в отношении лица, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести (а за преступления иной категории тяжести в случаях, специально предусмотренных УК РФ), если оно после его совершения добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным.

Таким образом, следует отметить, что прекращение уголовного дела по данному основанию также является не обязанностью, а правом суда, возможно при наличии совокупности условий, указанных в ст.ст. 75 УК РФ и ст. 28 УПК РФ, и многие из необходимых для этого условий аналогичны условиям для прекращения уголовного дела за примирением с потерпевшим. Вместе с тем для прекращения уголовного дела по рассматриваемому основанию дополнительно необходимо, чтобы лицо, совершившее преступление, добровольно явилось с повинной и способствовало раскрытию преступления. В тех случаях, когда какое-либо из условий отсутствует и вместо явки с повинной и помощи в раскрытии преступления имеет место, например, только чистосердечное раскаяние, применение ст. 28 УПК РФ невозможно, поскольку указанные в законе обстоятельства, позволяющие в совокупности сделать вывод о деятельном раскаянии, будут являться всего лишь обстоятельствами, смягчающими наказание.

Понятие добровольной явки с повинной и способствования раскрытию преступления как условий возможного прекращения уголовных дел в связи с деятельным раскаянием аналогичны таковым применительно ко всем другим институтам уголовного и уголовно-процессуального права и поэтому дополнительного разъяснения не требуют. Однако, как представляется, при решении вопроса о прекращении уголовного дела в порядке ст. 28 УПК РФ суд обязан проверить наличие предусмотренных ст. 75 УК РФ оснований и отразить это в принимаемом судебном решении.

В.А. Павленок,

заслуженный юрист Российской Федерации, старший

консультант отдела обобщения судебной практики

Военной коллегии Верховного Суда Российской

Федерации, федеральный судья в отставке

"Право в Вооруженных Силах", N 10, октябрь 2005 г.