Споры из внешнеторгового договора займа (М.Г. Розенберг, "эж-ЮРИСТ", N 42, октябрь 2005 г.)

Споры из внешнеторгового договора займа

В первом полугодии 2005 года в МКАС при ТПП РФ было рассмотрено более 100 дел, из которых одну треть составили споры из внешнеторгового договора займа. В ходе разрешения этих споров возник ряд принципиальных вопросов, имеющих существенно важно значение для практикующих юристов и деловых людей, осуществляющих деятельность во внешнеэкономической сфере. Участниками этих споров являлись как российские организации, так и фирмы из ряда других государств и территорий, в частности Белоруссии, Украины, Грузии, Нидерландов, США, Британских Виргинских островов, Кувейта, Ливана.

Дело N 45/2004 Постановление МКАС от 23.05.2005

1. Поскольку в договоре займа, отношения по которому регулируются российским правом, отсутствует указание о запрете кредитору передачи прав требования из него, признано, что уступка требования первоначальным кредитором третьему лицу правомерна в силу ст. 382 ГК РФ.

2. Учитывая, что при уступке права требования происходит замена первоначального кредитора, который выбывает из обязательства, на другого субъекта права, к которому переходят все права первоначального кредитора, признано, что первоначальный кредитор лишился права на предъявление иска к должнику.

3. Коль скоро новый кредитор не вступил в процесс в качестве лица, заявляющего самостоятельные требования, первоначальный кредитор не вправе на основании доверенности нового кредитора участвовать в процессе от своего имени.

Иск был предъявлен фирмой с Британских Виргинских островов (истец) к организации Республики Беларусь (ответчик) в связи с непогашением в установленный заключенным сторонами 4 августа 2003 г. беспроцентным договором займа срок суммы задолженности. Требования истца включали: погашение суммы долга; уплату договорного штрафа за просрочку платежа; возмещение убытков, определенных путем исчисления процентов годовых за пользование чужими денежными средствами исходя из ставки LIBOR, а также расходов по арбитражному сбору. Ответчик в первоначально представленном отзыве на исковое заявление признавал компетенцию МКАС на разрешение данного спора, представив возражения по существу требований. Однако в дальнейшем он заявил о неподсудности данного спора МКАС при ТПП РФ со ссылкой на то, что, как ему стало позднее известно, истцом право требования, в отношении которого предъявлен настоящий иск, уступлено швейцарскому банку, в результате чего истец лишился права на иск.

Представитель истца, не оспаривая того, что им было уступлено право данного требования швейцарскому банку, утверждал, что разрешение данного спора между истцом и ответчиком относится к компетенции МКАС, так как не было процессуальной уступки. Факт признания ответчиком в первоначальном отзыве на иск компетенции МКАС означает, что соглашение о компетенции МКАС было заключено сторонами путем обмена исковым заявлением и отзывом на иск. Кроме того, представитель истца ссылался на полученную доверенность от нового кредитора (швейцарского банка), предоставляющую ему право требовать выполнения в свою пользу с поручением частичного исполнения в пользу швейцарского банка.

Ответчик представил возражения по всем аргументам представителя истца.

В заседании в качестве свидетеля был заслушан представитель швейцарского банка.

Вынесенное МКАС постановление содержало следующие основные положения.

1 По вопросу о компетенции МКАС на рассмотрение настоящего спора состав арбитража установил, что между истцом и ответчиком был заключен Договор займа от 4 августа 2003 г., в п. 5.2 которого содержится арбитражная оговорка, устанавливающая компетенцию МКАС при ТПП РФ на рассмотрение споров по Договору. Арбитры также констатировали, что данный спор, так как он касается договорных отношений, возникших при осуществлении международных экономических связей, и коммерческие предприятия истца и ответчика находятся за границей, подпадает под категории споров, которые в соответствии с п. 2 ст. 1 Закона Российской Федерации от 7 июля 1993 г. N 5338-I "О международном коммерческом арбитраже" (далее - Закон 1993 г.) и п. 2 § 1 Регламента МКАС могут быть рассмотрены МКАС.

Согласно имеющимся в деле материалам ответчик, изначально выразивший свое согласие на рассмотрение в МКАС спора и подтвердивший действительность арбитражной оговорки Договора займа (письмо от 12 мая 2004 г.) 20 сентября 2004 г., т.е. после представления возражений по иску (письмо от 28 мая 2004 г., поступившее в МКАС 3 июня 2004 г.), сделал заявление о неподсудности спора МКАС, в связи с чем просил прекратить производство по делу. Состав арбитража установил, что указанное заявление, подтвержденное ответчиком также и в заседаниях 19 октября 2004 г. и 23 марта 2005 г., было сделано в связи с обстоятельствами, которые стали известны в ходе разбирательств между истцом и ответчиком в Международном арбитражном суде при Белорусской Торгово-промышленной палате (МАС при БТПП) в апреле 2004 г., однако были надлежащим образом документально подтверждены, по словам ответчика, 15 сентября 2004 г. К упомянутым обстоятельствам, по мнению ответчика, относится факт заключения истцом и швейцарским банком (далее - Банк) Соглашений об уступке 31 июля 2002 г. и 19 ноября 2002 г., согласно преамбуле которых истец уступает Банку "все свои настоящие или будущие, условные и/или возможные требования и права в качестве обеспечения выплаты всех настоящих и/или будущих сумм, независимо от наступления срока их уплаты", в результате чего произошла перемена лиц в обязательстве из Договора займа, а потому истец является ненадлежащим кредитором, что влечет неподсудность МКАС спора между истцом и ответчиком. Исходя из изложенного состав арбитража на основании п. 2 ст. 16 Закона 1993 г. счел задержку в направлении заявления ответчиком оправданной и принял к рассмотрению заявление об отсутствии у МКАС компетенции.

Оценивая позицию ответчика, состав арбитража определил, что его возражения по компетенции МКАС на рассмотрение настоящего спора связаны исключительно с вопросом о том, состоялась ли уступка прав требования по Договору займа от истца к Банку. По мнению состава арбитража, решение данного вопроса зависит от решения вопроса о праве, применимом к допустимости уступки прав требования, а также к отношениям по договору займа в целом.

2 При рассмотрении вопроса о праве, применимом к отношениям сторон, состав арбитража констатировал, что в соответствии со ст. 28 Закона 1993 г. и п. 1 § 13 своего Регламента МКАС разрешает споры на основе применимых норм материального права, определенного соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения - руководствуясь правом, определенным арбитражем в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. МКАС установил, что стороны в п. 5.2 Договора займа выбрали в качестве применимого право Российской Федерации.

При обращении к вопросу о том, предъявлен ли иск надлежащим истцом, состав арбитража посчитал возможным исходить из коллизионных норм, содержащихся в разд. VI части третьей ГК РФ. Согласно п. 2 ст. 1216 ГК РФ допустимость уступки требования, отношения между новым кредитором и должником, условия, при которых это требование может быть предъявлено к должнику новым кредитором, а также вопрос о надлежащем исполнении обязательства должником определяются по праву, подлежащему применению к требованию, являющемуся предметом уступки.

Поскольку правом, подлежащим применению к требованию из Договора займа, является российское право, состав арбитража сделал вывод о том, что российское право (а именно - ГК РФ) является применимым для целей решения вопроса о допустимости уступки требования по Договору займа.

33.1. При рассмотрении вопроса об уступке состав арбитража установил следующее. В Соглашениях об уступке, на которые ссылается ответчик как на обстоятельство, исключающее компетенцию МКАС, не определены права требования, которые являются предметом уступки. Кроме того, на дату заключения Соглашений об уступке Договор займа еще не был заключен, следовательно, обязательства по нему еще не возникли и в соответствии с российским правом и правоприменительной практикой переданы другому лицу по сделке быть не могли. Согласно п. 1 ст. 382 ГК РФ другому лицу по сделке может быть передано право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, а в правоприменительной практике условием действительности уступки признаются указание в ней предмета Договора и определение конкретного требования, передающегося новому кредитору (см.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.12.98 N 1676/98 // Вестник ВАС РФ. 1999. N 3, С. а48); в отношении длящегося Договорного обязательства уступка требования возможна, в частности, при условии, что это требование возникло до его уступки (см.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 09.10.2001 N 4215/00 // Вестник ВАС РФ. 2002. N 1. С. 53).

Далее МКАС установил, что кредитные средства, предоставленные истцом ответчику во исполнение Договора займа двумя траншами от 8 и 12 августа 2003 г., были выделены истцу Банком. Это подтверждается имеющимися в деле материалами и, в частности, гарантийным письмом ответчика Банку от 5 августа 2003 г., которым ответчик взял на себя обязательство своевременно вернуть банку заем. Фактическое предоставление Банком указанного кредита было документально оформлено в Соглашении о финансировании, в п. 2 которого прямо установлено, что кредитные средства Банка в точно указанной сумме в дол. США выделяются истцу для финансирования ответчика по Договору займа от 4 августа 2003 г., заключенному между истцом и ответчиком, с целью покупки ответчиком у российской организации конкретной партии товара по Соглашению от 4 апреля 2003 г. Пункт 5 данного Соглашения о финансировании содержит отсылку к Соглашению об уступке от 19 ноября 2002 г. и, частично дублируя положения данного Соглашения, предусматривает уступку истцом Банку всех прав требования истца к ответчику по Договору займа.

На основе анализа положений Соглашения о финансировании в их взаимосвязи с иными материалами дела МКАС пришел к следующему заключению:

1) гарантийное письмо ответчика от 5 августа 2003 г. о своевременном исполнении обязательства перед Банком по возврату предоставляемых последним кредитных средств свидетельствует о принятии ответчиком на себя прямых обязательств перед Банком в отношении этих средств даже в отсутствие Соглашения об уступке прав требования;

2) Соглашение о финансировании конкретизирует объем прав, переданных Банку истцом на основании заключенного ранее Соглашения об уступке, в котором содержались лишь общие положения об уступке, включая уступку обязательств, которые могут возникнуть в будущем, и не были объективизированы передаваемые требования;

3) по Соглашению о финансировании истец передает права (требования), которые возникли из обязательства по заключенному ранее Договору займа, что соответствует ч. 1 п. 1 ст. 382 ГК РФ;

4) права, передаваемые истцом Банку, возникли из прямого денежного обязательства и, следовательно, не подпадают под категорию прав, которые в соответствии с ч. 2 п. 1 ст. 382 (регрессное требование), ст. 383 ГК РФ (права, неразрывно связанные с личностью кредитора) не могут переходить к другому лицу;

5) в Договоре займа отсутствует запрет на передачу требований без согласия должника, и так как отсутствуют обстоятельства, требующие согласия должника в соответствии с п. 2 ст. 388 ГК РФ (существенное значение личности кредитора), то согласно п. 2 ст. 382 ГК РФ передача требований не требует согласия должника. Следовательно, тот факт, что ответчик, хотя и знал об источнике средств, получаемых по Договору займа, был официально уведомлен Банком об уступке (15 февраля 2005 г.) после того, как она состоялась (19 сентября 2003 г.), не влияет на действительность уступки. Несвоевременное уведомление о состоявшейся уступке прав требования на основании п. 3 ст. 382 ГК РФ возлагало бы на Банк риск неблагоприятных последствий, если бы ответчик перевел сумму долга истцу, а не Банку. Однако факт несвоевременного уведомления не влечет в силу закона признания того, что уступка прав не произошла;

6) форма уступки требований (Соглашения о финансировании) соответствует простой письменной форме Договора займа. Таким образом, соблюдено требование п. 1 ст. 389 ГК РФ;

7) право истца перешло к Банку в объеме и на условиях, которые существовали на момент перехода права согласно Договору займа, т.е. в объеме, предусмотренном в нем, со сроком погашения займа в 90 дней со дня зачисления средств на счет российской организации - поставщика товара (п. 1.3 Договора), включая права, обеспечивающие исполнение обязательства (п. 3 Договора), что соответствует предписаниям ст. 384 ГК РФ.

Исходя из изложенного, а также учитывая, что в Соглашении о финансировании определены предмет требования - денежная сумма в точно определенном размере в дол. США; стороны: цедент - истец, цессионарий - Банк и должник - ответчик; содержание требования - уплата суммы, составляющей предмет требования, в определенные сроки; основание возникновения требования - Договор займа, МКАС пришел к выводу, что права (требования) истца к ответчику, возникшие из Договора займа, были уступлены истцом Банку в соответствии с требованиями российского права, которое является применимым к отношениям сторон.

3.2. При рассмотрении вопроса о праве истца на предъявление иска к ответчику в связи с неисполнением последним Договора займа в ситуации, когда права требования по данному Договору были уступлены, МКАС пришел к следующему заключению:

1) так как при уступке права требования происходит замена прежнего кредитора, который выбывает из обязательства, на другого субъекта, к которому переходят все права прежнего кредитора (см., в частности: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, часть первая/под ред. О.Н. Садикова. М., 2005. С. 874), а предъявление иска в защиту нарушенных прав представляет собой одну из составных частей содержания права требования, перешедшего к новому кредитору (см. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17.06.97 N 1533/97 Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1997 N 9. С. 66-67), то истец, передав требования по Договору займа, лишился права на предъявление иска к ответчику в связи с неисполнением последним обязательств по Договору займа;

2) не решая вопроса о возможности быть предметом цессии без согласия другой стороны арбитражной оговорки Договора займа (п. 5.2) (в правовой теории и правоприменительной практике имеются различные точки зрения по этому вопросу), МКАС, учитывая заявление представителя Банка и позицию ответчика - сторон по Договору займа, которая заключается в том, что в результате цессии арбитражное соглашение в отношениях между Банком и ответчиком прекратило свое действие, а также руководствуясь ст. 7 Закона 1993 г. и п. 3 § 1 Регламента, считает, что истец не имел права на обращение в МКАС по данному арбитражному соглашению.

Принятие МКАС искового заявления истца не означает подтверждения наличия у истца процессуального права на предъявление иска: дело было принято к производству на основании документов, представленных истцом с соблюдением требований, предусмотренных Регламентом МКАС, а именно: п. 2 § 1 (субъектная и предметная компетенция), п. 3 § 1 (наличие письменного соглашения о передаче спора на рассмотрение в МКАС), § 15 (требования к исковому заявлению), а также п. 1 § 1 Положения об арбитражных расходах и сборах (уплата регистрационного сбора);

3) оценивая позицию истца относительно того, что арбитражное соглашение было заключено путем обмена исковым заявлением и отзывом на иск при наличии соответствующих полномочий от Банка, МКАС установил, что письмо-поручение Банка истцу на ведение дел в МКАС было выдано 8 сентября, а доверенность - 23 ноября 2004 г., т.е. после подачи искового заявления, имевшего место 11 марта 2004 г. МКАС также установил, что в указанных документах, содержание и форму которых МКАС не оценивал с точки зрения права, применимого к таким сделкам, Банк, который не вступил в процесс как лицо, заявляющее самостоятельные требования, уполномочил истца предъявлять иск от своего имени (т.е. от имени истца). Это противоречит сущности института представительства, в отношениях по которому представитель всегда выступает от имени и в интересах представляемого и его действия создают, изменяют или прекращают гражданские права и обязанности представляемого. Следовательно, истец не имел права на обращение от своего имени с иском к ответчику в МКАС по спору в связи с неисполнением ответчиком Договора займа ни на момент подачи заявления, ни после получения доверенности от Банка.

Таким образом, хотя разрешение данного арбитражного спора на основании арбитражной оговорки Договора займа и с учетом изложенного выше относится к компетенции МКАС, однако истец, лишившийся права на иск в результате уступки права требования, является ненадлежащим.

С учетом вышеизложенного МКАС приходит к выводу о том, что отсутствуют предпосылки для вынесения решения по данному делу, и, руководствуясь п. 2 "в" § 45 Регламента, считает, что разбирательство по делу должно быть прекращено без вынесения решения.

4 При рассмотрении вопроса об арбитражном сборе МКАС, установив, что арбитражное разбирательство прекращено во втором арбитражном заседании, считает, что уплаченный истцом при подаче искового заявления арбитражный сбор ввиду отсутствия обстоятельств, предусмотренных п. 2-4 § 4 Положения об арбитражных расходах и сборах (Приложение к Регламенту МКАС), не подлежит уменьшению.

5 Требование ответчика о взыскании с истца дополнительных расходов по участию в арбитражном разбирательстве назначенного ответчиком арбитра, имеющего постоянное местопребывание вне места проведения заседаний МКАС, ввиду того что указанный внесенный аванс покрывал расходы по участию назначенного ответчиком арбитра в 10 делах (дела N 43-50, 54-55/2004), было рассмотрено и оценено составом арбитража в рамках разбирательства по делу N 43/2004.

М.Г. Розенберг,

член президиума и Арбитр Международного

коммерческого Арбитражного Суда при ТПП РФ,

доктор юридических наук, профессор

"эж-ЮРИСТ", N 42, октябрь 2005 г.