О выбытии имущества из владения собственника помимо его воли (Г.П. Чернышов, "Правосудие в Поволжье", N 5, сентябрь-октябрь 2005 г.)

О выбытии имущества из владения собственника помимо его воли

Если лицо приобрело имущество по сделке у неуправомоченного отчуждателя, то это лицо при определенных обстоятельствах вправе пользоваться защитой, предусмотренной ст. 302 ГК РФ. Как следует из буквального толкования данной статьи, приобретатель может претендовать на защиту, предусмотренную ст. 302 ГК РФ только при одновременном наличии ряда условий. Одним из таких условий является выбытие приобретенного имущества из владения собственника не помимо воли собственника. Если же выбытие имущества произошло помимо воли собственника, то даже при наличии добросовестности и возмездности приобретения лицо не получит защиту, предусмотренную в ст. 302 ГК РФ.

Так, например, если имущество было похищено у собственника, то он вправе истребовать свое имущество из чужого владения даже в том случае, если приобретатель является добросовестным. Напротив, если собственник передал свою вещь в аренду, а арендатор продал эту вещь третьему лицу, то собственник вправе истребовать свою вещь у приобретателя только в том случае, если последний знал или должен был знать о том, что покупает вещь у неуправомоченного отчуждателя. Если же собственник не сможет доказать данное обстоятельство, то в удовлетворении его иска должно быть отказано.

Таково регулирование, данное ГК РФ применительно к виндикационному иску. Как известно, арбитражная практика уже давно применяла нормы ст. 302 ГК РФ также и к отношениям по истребованию имущества в порядке применения последствий недействительных сделок*(1). После известного акта Конституционного Суда РФ*(2) такая практика должна стать единой для арбитражных судов и судов общей юрисдикции. Имеется в виду, что если лицо приобрело имущество по сделке, заключенной им с несобственником, то собственник вправе требовать удовлетворения своего иска о применении последствий недействительности указанной сделки только в том случае, если докажет отсутствие оснований для защиты приобретателя, предусмотренных в ст. 302 ГК РФ.

Думаю, что невозможность истребования имущества в порядке применения последствий недействительной сделки должна иметь место не только при наличии добросовестности приобретателя, но и всех прочих, указанных в ст. 302 ГК РФ условий. Так, например, если лицо приобрело имущество по возмездной сделке и является при этом добросовестным, но собственник утратил свою вещь на основании сделки, совершенной под влиянием насилия, то истребование имущества у приобретателя в порядке применения последствий недействительности сделки должно быть возможно, даже несмотря на добросовестность приобретателя и возмездность сделки, лежащей в основании приобретения имущества.

Такой вывод объясняется тем, что правоприменитель, распространяя на отношения по истребованию имущества в порядке применения последствий недействительной сделки нормы о добросовестности приобретателя, стремился устранить вредные последствия конкуренции ст. 167 ГК РФ и ст. 301 ГК РФ. Правоприменитель явно хотел уравнять в правах ответчика по иску о применении последствий недействительности сделки и ответчика по виндикационному иску. Именно в этом и состояла парадигма судебной практики арбитражных судов, которая затем была поддержана Конституционным Судом РФ. Отсюда следует, что ответчик по иску о применении последствий недействительности ничтожной сделки не может находиться в более выгодном положении, чем ответчик по виндикационному иску. Если истребование имущества по виндикационному иску возможно в случае выбытия имущества из владения собственника помимо его воли и при наличии добросовестности приобретателя, то такая же возможность должна быть допущена и при истребовании имущества в порядке применения последствий недействительной сделки.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что если имущество выбыло из владения собственника помимо его воли, то собственник вправе истребовать такое имущество у добросовестного приобретателя как посредством виндикационного иска, так и иска о применении последствий недействительности сделки.

Между тем, само понятие выбытия имущества из владения собственника помимо его воли далеко не во всех случаях является ясным и понятным. В судебной практике часто вызывают затруднения случаи выбытия имущества из владения собственника, когда нужно определить, выбыло ли имущество из владения собственника по его воле, либо помимо таковой.

Одним из таких сложных случаев является выбытие имущества на основании судебного решения.

Нередки случаи, когда на основании вступившего в законную силу судебного акта возбуждается исполнительное производство, в рамках которого налагается арест и обращается взыскание на индивидуально-определенную вещь. После этого, указанный судебный акт отменяется в вышестоящей инстанции, а истцу суд в иске отказывает. Между тем, реализованное в ходе исполнительного производства имущество оказывается перепроданным третьему лицу, которое не знало и не могло знать о том, что отчуждатель является неуправомоченным, поскольку на момент совершения сделки судебный акт отменен не был.

В создавшейся ситуации и возникает вопрос о том, выбыло ли имущество из владения собственника помимо, либо по его воле. Понятно, что от ответа на данный вопрос будет зависеть ответ на вопрос о возможности истребования собственником своего имущества у конечного приобретателя.

С моей точки зрения, в случае, когда имущество выбывает из владения собственника на основании судебного решения, имеет место выбытие имущества помимо воли собственника. Исключением следует считать случай, когда собственник признал иск.

Во всех же прочих случаях о выбытии имущества по воле собственника говорить не приходится. При этом следует раздельно рассмотреть два случая. Имеется в виду выбытие имущества в порядке применения судебным приставом-исполнителем принудительных мер по исполнению судебного акта и добровольное исполнение собственником решения суда.

В первом из описанных случаев, как представляется, отсутствие воли собственника на выбытие имущества из его владения достаточно очевидно. В самом деле, судебный пристав потому и осуществляет возложенные на него законом функции, что собственник сам, добровольно, не исполнил решение суда.

На отсутствие воли собственника в описанных случаях указывают и конкретные формулировки Закона об исполнительном производстве*(3). Так, глава 3 Закона об исполнительном производстве называется "Основание применения мер принудительного исполнения". Одним из оснований применения мер принудительного исполнения является истечение предоставленного должнику срока на добровольное исполнение (ст. 44 Закона об исполнительном производстве). Принудительность этих мер, очевидно, объясняется тем, что они применяются против воли должника.

Из сказанного следует вывод, что в тех случаях, когда имущество выбывает из владения собственника в результате применения судебным приставом исполнителем принудительных мер исполнения судебного акта, воля собственника на выбытие имущества из его владения отсутствует.

Аналогичный вывод можно сделать и применительно к ситуации, когда собственник сам, добровольно, исполняет требования, содержащиеся в исполнительном документе. Это объясняется тем, что если собственник не исполнит требования исполнительного документа добровольно, то судебный пристав-исполнитель приступит к принудительному исполнению судебного акта. Кроме того, собственник будет привлечен к административной ответственности в виде взыскания исполнительского сбора. Таким образом, добровольность исполнения судебного акта применительно к закону об исполнительном производстве должна пониматься не как исполнение, осуществляемое по желанию собственника, а как исполнение судебного акта без применения судебным приставом-исполнителем принудительных мер по исполнению требований судебного акта. Собственник вынужден исполнять требования судебного акта под угрозой применения к нему санкций за неисполнение. Собственнику прекрасно известно, что если он сам не исполнит требования исполнительного документа, то в дело вступит судебный пристав со всем арсеналом мер государственного принуждения.

Поэтому правомерен вывод, что и в случаях, когда собственник сам исполняет требования исполнительного документа, его воля на выбытие имущества из его владения отсутствует.

Таким образом, думаю, что сама суть исполнительного производства доказывает, что бывшее предметом исполнительного производства имущество выбывает из владения собственника помимо его воли.

Исключением из сформулированного правила должен являться случай, когда собственник признал иск. Признание иска можно рассматривать как согласие собственника с материально-правовыми требованиями истца. Такое согласие, в свою очередь, означает согласие собственника с необходимостью исполнить обязательство перед истцом, т.е., согласие собственника с тем, чтобы расстаться с частью своего имущества.

Закон в ст. 302 ГК РФ не делает никаких исключений для случаев обращения взыскания на имущество в судебном порядке. Наше законодательство не содержит никаких исключений также для случаев приобретения имущества на торгах. Следовательно, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли будет препятствием для защиты приобретателя такого имущества, даже в том случае, если имущество выбыло из владения собственника в результате исполнения судебного акта, в том числе, было реализовано на торгах.

Вместе с тем, Пленум ВАС РФ в постановлении N 8 от 25.02.98 указал следующее: "Исковое требование собственника об истребовании имущества у лица, приобретшего спорное имущество в результате публичных торгов, проведенных в порядке, установленном для исполнения судебных актов и актов других органов, указанных в ст. 1 Федерального закона "Об исполнительном производстве", подлежит удовлетворению в случае, если проданное с торгов имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли, поскольку согласно ст. 302 ГК РФ собственник вправе в этом случае истребовать имущество и у добросовестного приобретателя" (п. 26).

Это разъяснение иногда толкуется в том смысле, что Пленум, якобы, имел в виду, что в описанных в п. 26 постановления N 8 от 25.02.98 случаях, отсутствие воли собственника не является препятствием для предусмотренной в ст. 302 ГК РФ защиты приобретателя имущества. Думаю, что такой смысл никак не вытекает из процитированного пункта постановления. Наоборот, Пленум указал, что во всех случаях, когда имущество выбывает из владения собственника помимо его воли, последний вправе его истребовать в порядке ст. 301 ГК РФ. Реализация имущества в порядке, предусмотренном законом об исполнительном производстве, в подавляющем большинстве случаев следует за изъятием имущества из владения собственника помимо его воли. Но, в то же самое время, не исключены случаи, когда, как уже указывалось, совокупность обстоятельств может свидетельствовать о наличии воли собственника на выбытие имущества из его владения.

Помимо выбытия имущества из владения собственника на основании судебного решения, случаи выбытия имущества из владения юридических лиц также порождают множество споров относительно наличия или отсутствия воли юридического лица на выбытие имущества.

Сложности здесь связаны с особенностями волеобразования и волеизъявления юридического лица. Как известно, воля юридического лица образуется и изъявляется действиями его органов. Подчас процесс волеобразования и волеизъявления юридического лица прост. Например, директор акционерного общества заключает от имени общества договор купли-продажи, который не является ни крупной сделкой, ни сделкой с заинтересованностью. Здесь воля юридического лица формируется и выражается действиями одного и того же органа - директора акционерного общества.

Но ситуации бывают гораздо более сложные. Так, для совершения акционерным обществом крупной сделки необходимы не только действия директора по подписанию сделки (выражение воли юридического лица), но решение общего собрания акционеров или совета директоров о совершении этой сделки (образование воли юридического лица).

На любых стадиях процесса волеобразования или волеизъявления юридического лица могут быть пороки. Так, например, может быть признано недействительным решение общего собрания акционеров о совершении крупной сделки. Может быть признано, что в момент совершения сделки директор юридического лица не понимал значения своих действий и не мог руководить ими.

Бывают ситуации, когда директор юридического лица выходит при совершении сделки за пределы своих полномочий, установленных либо уставом, либо законом. Наконец, нередки ситуации, когда после совершения юридическим лицом сделки, вступает в законную силу решение суда, признавшее незаконным избрание на должность директора лица, подписавшего от имени юридического лица данную сделку.

Возникает вопрос: как отмеченные и другие пороки влияют на решение вопроса о наличии или отсутствии воли юридического лица на выбытие имущества из его владения?

С моей точки зрения воля юридического лица лишь тогда находит выражение в действиях директора этого юридического лица, когда последний действует в пределах своих полномочий. Поэтому во всех случаях, когда директор юридического лица действует за пределами своих полномочий, он не может считаться выражающим волю юридического лица. Подобный вывод подтверждается толкованием п. 1 ст. 53 ГК РФ, в силу которого "юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами". Таким образом, органы юридического лица только тогда могут совершать юридически значимые действия от имени юридического лица, когда они действуют в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами.

Таким образом, воля юридического лица на выбытие имущества из его владения должна считаться отсутствующей во всех случаях, когда исполнение сделки было произведено лицом, не имеющим на то соответствующих полномочий. При этом, хочу особо подчеркнуть, что речь идет именно об исполнении сделки, а не о ее совершении. Не исключены ситуации, когда сделка совершается неуполномоченным лицом, а акт приема-передачи имущества по данной сделке подписывается от имени собственника лицом уполномоченным. В этом случае следует констатировать выбытие имущества из владения юридического лица по его воле. Возможны и обратные ситуации. Когда сделка совершается уполномоченным лицом, а исполняется лицом неуполномоченным. В этом случае, я думаю, налицо отсутствие воли юридического лица на выбытие имущества из его владения. Конечно, если сделка совершается неуполномоченным лицом и исполняется неуполномоченным лицом воля собственника не выбытие имущества из его владения также отсутствует.

Воля юридического лица должна считаться отсутствующей и в случаях, когда крупная сделка совершена без решения общего собрания акционеров или совета директоров о совершении такой сделки. Аналогичный вывод следует сделать и применительно к сделкам, в совершении которых имеется заинтересованность.

Думаю, что не должно быть сделано исключений из сформулированного правила и для тех случаев, когда директор при исполнении сделки выходит за пределы полномочий, предоставленных уставом, если такие полномочия уже тех, которые предоставлены директору законом. Здесь не будет ущемления прав приобретателя имущества, вытекающих из оснований оспаривания подобных сделок, установленных в ст. 174 ГК РФ. Имеется в виду, что собственник, даже заявив виндикационный иск, должен будет доказать недействительность первой сделки, совершенной директором собственника с выходом за пределы полномочий, ограниченных уставом. Этот вывод объясняется тем, что, не доказав данного обстоятельства, собственник не сможет доказать неуправомоченность отчуждателя имущества (лица, купившего имущество у собственника и продавшего его приобретателю) и, следовательно, незаконность владения приобретателя. В самом деле, сделка с пороками воли, указанными в ст. 174 ГК РФ, является оспоримой. Следовательно, такая сделка считается действительной до тех пор, пока ее недействительность не доказана в судебном порядке (п. 1 ст. 166 ГК РФ). Сделка с пороками, указанными в ст. 174 ГК РФ, может быть признана недействительной только в том случае, если будет доказано, что ответчик знал или должен был знать об ограничении полномочий лица, совершившего сделку от имени собственника. Только установив недействительность такой сделки, собственник может доказать неуправомоченность отчуждателя и, следовательно, незаконность владения приобретателя имущества.

Понятно, что развиваемые здесь взгляды существенным образом ослабляют правовое положение незаконного владельца по сравнению с противоположной точкой зрения. Думаю, что такое последствие представленной точки зрения является скорее ее достоинством, чем недостатком. Прежде всего, нельзя забывать о том, что нормы о защите незаконного владельца были созданы как результат сужения сферы правовой защиты собственника. В этом своем качестве институт защиты приобретателя является исключением из общего правила о всемерной защите права собственности. Поэтому, для каждого случая расширения сферы правовой защиты приобретателя всегда необходимо найти веские основания в законодательстве. Расширительное толкование правовых норм здесь недопустимо. Напротив, как мне кажется, все спорные случаи должны толковаться в пользу собственника и против незаконного владельца.

Постулат о необходимости максимально возможной защиты права собственности особенно актуален для нашей страны, которая пока не имеет глубоких традиций уважения собственности.

Поэтому, представленные в настоящей статье взгляды не только соответствуют букве закона, но и парадигме законодательной политики, которая должна выражаться в охране собственности.

Я полагаю, что тема защиты незаконного владельца стала слишком популярна в нашей теории и практике. Эта популярность зачастую приводит к тому, что забывают о собственнике. Статья 302 ГК РФ становится широко применяемым средством изъятия чужой собственности. Достаточно создать цепочку юридических лиц, особенно зарегистрированных в так называемых оффшорных зонах и доказать недобросовестность приобретателя будет для собственника невыполнимой задачей. Не случайно, ст. 302 ГК РФ является, пожалуй, единственной надеждой захватчиков в так называемых корпоративных конфликтах. В этом случае, как правило, формируются параллельные органы управления юридического лица. При этом, один директор всегда является уполномоченным, а другой - неуполномоченным, поскольку избран на незаконном собрании акционеров. Этот незаконный директор совершает большое количество сделок с имуществом предприятия-цели. Когда собственник сможет доказать незаконность избрания директором представителя захватчика, имущество предприятия-цели будет давно находиться у третьих лиц, заявляющих о том, что они защищены ст. 302 ГК РФ. Зачастую указанные лица также ссылаются на судебные акты, в процессе исполнения которых ими было приобретено спорное имущество.

Как можно предположить, сужение сферы применения ст. 302 ГК РФ могло бы служить средством предотвращения распространения корпоративных конфликтов в России. Представленные взгляды, таким образом, отвечают современным российским правовым реалиям.

Г.П. Чернышов,

старший юрист Адвокатского бюро

"Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры", адвокат

"Правосудие в Поволжье", N 5, сентябрь-октябрь 2005 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См. п. 25 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 10 (далее - Постановление N 8 от 25.02.98).

*(2) Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Собрание законодательства РФ. 2003. N 17. Ст. 1657.

*(3) Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве" // Собрание законодательства РФ. N 30. С. 3591.