Взаимовлияние правовой и экономической реформы в России (Ю. Хаски, "Законодательство и экономика", N 3, март 2006 г.)

Взаимовлияние правовой и экономической реформы в России

В России сложилась ситуация, когда скорость и качество проведения правовой реформы могут позитивно или негативно влиять на реформу экономическую. И наоборот.

Отсутствие качественной правовой системы замедляет экономическое развитие: не создано равенство участников рынка, а те из них, у кого лучше налажены контакты с властями, находятся в более выгодном положении. Такая обстановка в свою очередь препятствует образованию хорошей атмосферы для роста любого вида инвестиций в экономику.

Из-за недостаточно развитой рыночной экономики невозможно создать такую основу правового государства, как независимый суд. Поскольку государство не в состоянии обеспечить достойный высокого профессионала прожиточный уровень, судьи становятся зависимыми от исполнительной власти. Сохранение жизнеспособных остатков советской (государственной) системы, связанных с предоставлением номенклатурных услуг в виде квартир, дач, путевок и иных льгот, серьезно влияет на независимость судебной власти.

Подрывает рыночную экономику и вмешательство органов прокуратуры в судебные споры между частными юридическими лицами.

В конце 90-х годов прошлого века политические предпосылки для правовых перемен выглядели так же плохо, как и текущее на тот период времени состояние экономики и финансов.

Правовая реформа не находила общественной поддержки; достаточно равнодушно относилось к ней и юридическое сообщество, включая судей.

К сожалению, в деловом сообществе России тоже нет заметной поддержки правовой реформы. Конечно, в принципе бизнесмены в России заинтересованы в четко работающей судебной системе, особенно в сфере экономических споров. Однако обращение к "крышам", т.е. к правительственным или криминальным покровителям, например, для взыскания долга, часто оказывается эффективнее, чем обращение в суд. Это создает ситуацию замкнутого круга. Процитируем мнение Кэтрин Хэндли: "Переход для всех на подчинение всех конфликтов только решению суда эффективен, когда его поддерживают большинство бизнесменов. Без этого менеджер фирмы неохотно обращается в суд из-за опасения, что противоположная сторона может вовлечь в решение спора чье-то постороннее влияние, в том числе политическое. Во избежание этого риска менеджер сам ищет влиятельных покровителей. Это классическая дилемма"*(1).

В России не видно заинтересованности в создании более сильных и независимых судов. Исключение составляют представители мелкого и среднего бизнеса, у которых отсутствует как политическое влияние, так и достаточные финансовые средства, чтобы обеспечить себе поддержку за счет вмешательства извне. Даже если эта часть делового сообщества станет более организованной, а значит, более значимой в глазах политиков, все равно сама по себе она не сможет много сделать для развития правовой системы России.

Профессор Стивен Холмс, возможно, не слишком преувеличивает, когда пишет, что "правовая реформа в России не имеет политической и социальной базы"*(2). Главной движущей силой в изменениях правовой системы, по его мнению, является президент. Президенту России на протяжении и более ранних периодов принадлежала ведущая роль в конституционных изменениях и, в идеале, исполнительная власть могла бы построить правовое государство в России. Представители администрации В. Путина, в частности Дмитрий Козак, возглавлявший ранее рабочую группу по судебно-правовой реформе, сталкивались с оппозицией прокуратуры и МВД при проведении реформы законодательства, затрагивавшей правоохранительные органы.*(3)

В настоящее время вопросы судебной реформы покинули поле открытых законодательных сражений и переместились в "кабинеты власти", где противники прогрессивных нововведений чувствуют себя более комфортно.

Проверка и блокирование спецслужбами кандидатов на должности судей позволяет отсеивать не только недобросовестных, но и "неблагонадежных" с точки зрения спецслужб кандидатов. Даже самые благие пожелания сверху не срабатывают, и де-факто может проводиться не реформа, а контрреформа. Так было в России при царях и генеральных секретарях, так может быть и при президентах.

Одной из главных проблем, сдерживающих проведение судебно-правовой реформы в России, является отстраненность большинства лидеров юридического сообщества от предложений, внесенных узкой группой экспертов при Президенте РФ.

Стивен Холмс пишет, что для успешного проведения такой масштабной реформы Кремлю необходима добровольная поддержка основных ведомств, работающих в правовой системе, включая прокуратуру, которая должна принять основные принципы реформы*(4).

Однако руководство Генпрокуратуры России не демонстрирует желания построить цивилизованное правовое государство. Во многом из-за этого даже положительные законодательные изменения оказываются недостаточными для продвижения правовой реформы. И в сфере экономики, и в сфере права Россия должна не просто устанавливать новые правила и нормы, но и вести затяжное и трудное "перевоспитание" правоохранительных ведомств.

Дело М. Ходорковского является наиболее серьезным шагом назад в сфере правовой реформы за весь период нынешнего президентства. Кампания против руководства ЮКОСа распространилась на юристов и адвокатов ЮКОСа, которые стали "пешками" в совместной борьбе Генпрокуратуры и МВД за влияние на российский бизнес.

Широкую известность в США получил арест в декабре 2004 г. юрисконсульта среднего звена ЮКОСа Светланы Бахминой. Как видно из документов, опубликованных в российском юридическом журнале "Адвокат"*(5), а также из недавно вышедшей в Москве книги ПетраБаренбойма "Дело Светланы Бахминой как зеркало российской законности," молодая мать двух маленьких детей стала объектом психологической пытки в служебном помещении МВД, куда она была доставлена ночью вскоре после ареста.

По моему мнению, этот факт показывает, что целью ареста Бахминой было получение информации против вышестоящих руководителей ЮКОСа. Дело Бахминой по обстоятельствам ее ареста, подробно и объективно разобранным в вышеуказанной книге, вскрывает существующие слабости в системе российской юстиции, включая трудности гарантии презумпции невиновности и обеспечения процессуальных прав обвиняемого, а также права быть защищенным против "выборочного обвинения".

В настоящее время в любой правовой системе можно столкнуться со случаями прокурорского выборочного подхода при привлечении к уголовной ответственности. Имея ограниченные ресурсы и время, прокуроры повсеместно отдают приоритет одним делам по сравнению с другими. В любой стране мира прокуроры могут использовать отдельные дела для карьерных или идеологических целей.

Некоторые американские обозреватели, например, утверждают, что Генеральный прокурор штата Нью-Йорк отдавал приоритеты нескольким уголовным делам против известных бизнесменов с Уолл Стрит, чтобы улучшить свои шансы на будущих губернаторских выборах, где собирался выставить свою кандидатуру.

Однако выборочный подход к привлечению к уголовной ответственности в России - явление намного более опасное, чем, например, в США по двум причинам. Первая заключается в живучести (на фоне весьма неясного для четкого соблюдения всех норм нового предпринимательского права) формулы: был бы человек, а статья найдется. Вторая причина основывается на том, что в России, к сожалению, избирательное обвинение является частью более широко политического подхода.

Российская исполнительная власть, с одной стороны, поощряет, с другой - сдерживает судебно-правовую реформу. Несмотря на расширение компетенции судов и увеличение доверия к ним, судьи по-прежнему страдают чинопочитанием, например, по отношению к президенту. В 1993 г. Борис Ельцин распустил Конституционный Суд РФ, когда Председатель Суда попытался оспорить действия Президента. До настоящего времени все материальное обеспечение Конституционного Суда РФ зависит от президентской администрации. Но чрезмерная почтительность судей по отношению к Президенту, в первую очередь, основывается на культурной и институционной традиции персонального правления. Даже структура Конституции России ставит Президента, как до этого КПСС, выше премьер-министра, правительства, парламента и судов. Когда Президент хочет увидеть руководителей высших судов для разговора, он вызывает их в Кремль. Такой стиль нетипичен для западноевропейской или североамериканской правовой традиции.

Как долго Владимир Путин и его преемники будут поддерживать традиции персонального правления, так долго и суды в России будут оставаться под чрезмерным влиянием исполнительной власти. В результате правовое государство и конституционный правопорядок по-прежнему остаются целью для последующих "моментов реформы" российской истории.

На фоне серьезных проблем, стоящих перед правовой системой России, предложения по переводу Конституционного Суда РФ в Санкт-Петербург отчасти выглядят как представление (шоу).

Мотивы для перевода мало связаны с правосудием и отражают настрой на перераспределение средств и власти. Нельзя не согласиться, что Москва играет доминирующую экономическую роль в жизни такой обширной разнообразной страны, как Россия.

Но тогда "развозить" по провинциальным городам следует не федеральные государственные органы, а штаб-квартиры ведущих компаний и банков. А еще лучше создать в регионах условия для развития среднего и мелкого бизнеса, что серьезно улучшит и экономику регионов, и структуру распределения богатства внутри страны.

Позиции Санкт-Петербурга как второго по влиянию города России укрепит развитие его экономического потенциала, а перемещение туда Конституционного Суда, по высказыванию экс-председателя Конституционного Суда Владимира Туманова, является "исключительно нецелесообразным и на несколько лет затрудняющим работу суда". Такой переезд, по его словам, "затормозит темпы развития конституционного правосудия"*(6).

Что ж, если после таких предупреждений, исполнительная власть будет продолжать инициировать переезд, значит, именно к такой цели она и стремится.

Ю. Хаски,

профессор политологии Университета Стетсон (США)

"Законодательство и экономика", N 3, март 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Kathryn Hendley. Legal Development in Post-Soviet Russia / Post-Soviet Affairs. 1997. N 3. P. 237.

*(2) Stephen Holms C"an Foreign Aid Promote the Rule of Law" / East European Constitutional Review Fall. 1999. P. 70.

*(3) Семин В. "Две правды одной реформы" // Общая газета. 2001. 2 августа.

*(4) Stephen Holms "Simulations of Power in Putin's Russia" / Current History. 2001. P. 307. October.

*(5) Дело Светланы Бахминой: по эту сторону решетки. Адвокат. 2005. N 5.

*(6) Московские Новости. 2006. 26 декабря.