Понятие и содержание международной правовой помощи по административным и гражданским делам при отправлении правосудия арбитражными судами и судами общей юрисдикции (А.Г. Мусаева, "Вестник Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа", N 1, январь-февраль 2006 г.)

Понятие и содержание международной правовой помощи по
административным и гражданским делам при отправлении правосудия
арбитражными судами и судами общей юрисдикции

Международная правовая помощь по гражданским и административным делам (МПП) по своей юридической природе является неотъемлемой частью правосудия. Отсюда, во-первых, нормативное регулирование международной правовой помощи осуществляется государством, во-вторых, монопольным субъектом оказания правовой помощи в Российской Федерации является государство.

МПП - необходимое условие осуществления правосудия, если в деле участвует "иностранный элемент" либо есть необходимость проведения процессуальных действий в другом государстве. Соответственно, уровень реализации правовой помощи должен учитываться при определении критериев эффективности судопроизводства. По нашему мнению, надлежащее осуществление МПП напрямую влияет на возможность обеспечения судами прав лиц, участвующих в арбитражных и гражданских делах.

Значимость судов в России неизменно возрастает. Об этом можно судить, исходя из реальной обстановки, так как число дел, рассматриваемых судами, увеличивается. Вообще система судов динамично развивается, усложняются решаемые задачи, расширяется сфера судебного контроля. В Федеральной целевой программе "Развитие судебной системы на 2002-2006 годы" на это обращено особое внимание*(1).

Высказывается мнение, что правовая помощь не может касаться принятия процессуальных решений. Зарубежные учреждения юстиции, а равно и российские, вправе лишь исполнить решения, принятые другим государством, и по просьбе этой страны выполнить его путем производства следственных действий, регламентированных национальным законодательством*(2).

Профессор Н.И. Марышева определяет МПП как "содействие, оказываемое судами и другими учреждениями юстиции одного государства в связи с рассмотрением гражданских и уголовных дел"*(3).

В.Г. Киселев характеризует правовую помощь как взаимодействие правоохранительных органов с целью отправления правосудия и решения других правовых вопросов в рамках национальных правовых систем, защиты законных интересов граждан и юридических лиц, осуществляемое в соответствии с международными и внутригосударственными нормами или в порядке взаимности. Конкретные действия, которые необходимо совершить в запрашиваемом государстве, являются предметом правовой помощи*(4).

Профессор Г.В. Игнатенко для определения объема правовой помощи (т.е. фактического содержания понятия) использует анализ конкретных международных нормативно - правовых актов. При этом все процессуальные действия, закрепленные в Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, автоматически распознаются как институты международной правовой помощи. Близка этой позиция другим авторам*(5).

По нашему мнению, МПП по гражданским и административным делам - действия, совершаемые судами Российской Федерации по оказанию содействия в осуществлении правосудия иностранными судами, разрешающим споры, регламентированные комплексом международных и внутригосударственных норм.

В силу того, что МПП на внутригосударственном уровне представляет собой межотраслевое образование, справедливо, что к нему будут применяться принципы соответствующих процессуальных отраслей. Причем, эти отраслевые принципы должны соответствовать принципам jus cogens, которые применяются к МПП как подотрасли системы международного права. Несомненно, что императивные принципы международного права подлежат применению при регламентации вопросов МПП. Наиболее близкими, на наш взгляд, являются принципы сотрудничества, суверенного равенства государств, добросовестного выполнения обязательств, невмешательства во внутренние дела, уважения прав человека и основных свобод.

По своему содержанию МПП имеет сложную правовую структуру. В состав международной правовой помощи входит несколько групп правоотношений. Так, профессор Н.И. Марышева выстраивает следующую схему:

1. Учреждение юстиции государства вступает в правоотношение с лицом, в отношении которого выполняются действия в порядке оказания МПП (правоотношение носит процессуальный характер).

2. Запрашивающее учреждение юстиции вступает в правоотношение с запрашиваемым учреждением юстиции (правоотношения носят публично - правовой характер).

3. Учреждение юстиции, исполняющее поручение, вступает в правоотношение со своим вышестоящим органом (правоотношения носят административный характер)*(6).

На наш взгляд, с точки зрения международного права схему складывающихся правоотношений при реализации международной правовой помощи следует изложить несколько иначе, разделив существующий комплекс правоотношений на две группы: международный механизм и внутригосударственный механизм реализации.

Первую группу составляют межгосударственные отношения, которые проявляются в следующем.

1. Государство вступает в отношения с другим государством по поводу заключения международного договора, регламентирующего порядок осуществления МПП, либо вообще возможности ее осуществления при отсутствии соответствующего договора.

2. Уполномоченный орган одного государства корреспондируют с уполномоченным органом другого государства с целью приема и передачи результатов МПП (процессуальных документов, информации, лиц и т.п. в зависимости от институтов МПП).

Вторую группу отношений составляют правоотношения внутригосударственного характера.

1. Отношения учреждений юстиции запрашиваемого государства с национальными государственными органами, например с вышестоящим органом, с иными государственными органами (правоотношения носят административный характер).

2. Учреждение, исполняющее поручение, вступает в отношения с субъектом, в отношении которого выполняются действия в порядке оказания МПП (правоотношения носят процессуальный характер).

Рассматривая первую группу межгосударственных отношений, можно услышать возражения относительно включения в состав правоотношений по оказанию МПП этапа заключения договора и создания конкретной правовой нормы. Так, исходя из природы внутригосударственного права, этап создания нормы не включается в состав правоотношения. Вообще международные договоры и соглашения выступают в двойственном качестве: с одной стороны, - источники права, с другой, - как юридические факты, с которыми увязываются возникновение, изменение или прекращение определенных прав и обязанностей*(7). На наш взгляд, наличие императивных принципов международного права порождает непосредственные права и обязанности у соответствующих субъектов. Принцип сотрудничества государств обязывает суверенные субъекты поддерживать контакты с другими государствами, взаимодействовать по важным для сторон вопросам, а не изолироваться в пределах своих границ или других объединений. Исходя из этого, государства обязаны осуществлять МПП как форму сотрудничества, руководствуясь императивной нормой общего международного права. Значит, правовая основа для взаимодействия государств по поводу сотрудничества их правоохранительных органов существует.

Однако правовая регламентация отношений лишь на основе общей императивной нормы международного права явно недостаточна. Вполне логичной является детализация и конкретизация отношений путем создания писаной либо обычной нормы. Очевидно, что эта стадия не имеет место в каждом конкретном случае оказания МПП, тем не менее, ее нельзя игнорировать.

При анализе возникающих при оказании МПП правоотношений все они характеризовались как относящиеся к публично - правовым: административного характера, процессуального характера. Что касается отношений между двумя уполномоченными органами различных государств, то на наш взгляд, более точно их следует охарактеризовать как международно-правовые, а не публично-правовые. Что, впрочем, не влияет кардинально на суть рассматриваемого вопроса.

Основными субъектами в правоотношениях по оказанию МПП являются государства. МПП носит международный характер, для осуществления правосудия необходимо содействие другого государства. Для возникновения продуктивных отношений необходимо согласие государств на принятие результатов деятельности чужих государственных органов для собственных процессуальных действий. Государство по своей сути является абстрактным явлением и вовне проявляется через созданные им органы. Применительно к МПП государства определяют компетентные органы для последующих совместных действий. Тем не менее, в случае невыполнения или ненадлежащего выполнения принятых на себя обязательств ответственность будет нести государство.

Прежде чем перейти к характеристике объекта конкретного правоотношения, возникающего при осуществлении МПП, необходимо отметить дискуссионность и неоднозначность высказываемых положений. Наиболее обоснованная позиция, на наш взгляд, представлена В.М. Шуршаловым*(8). Объекты норм права и правовых отношений характеризуются как определенные материальные и нематериальные блага, к достижению которых стремятся государства и которые отвечают жизненным интересам субъектов, участвующих в правовых отношениях. Важно, что эти блага не могут быть достигнуты силами одного государства. Исходя из этого, автор выделяет три группы объектов международных отношений: 1) мир, мирное сотрудничество, безопасность; 2) материальные (экономические) блага; 3) блага культурного, научного и социального развития народов.

Отдельно В.М. Шуршалов характеризует международные отношения по правовым вопросам. Отмечается, что по своему объекту подобное сотрудничество близко примыкает к правовым связям государств по политическим вопросам. Поэтому, с точки зрения объекта, такое сотрудничество объединяется с более широкой областью - с правовыми отношениями государств по политическим вопросам.

Что касается МПП, то ее объектом являются международные отношения третьей группы, направленные на культурное, научное и социальное развитие народов.

Объект правоотношений МПП неразрывно связан с объектом норм права, регулирующих оказание МПП, соотносится как частное и общее. Объектом договоров о правовой помощи является "сотрудничество в области оказания правовой помощи". Эта формулировка употребляется в подавляющем большинстве специальных международных договоров. Объектом норм права, регламентирующих оказание МПП, становятся отношения сотрудничества государств в области защиты семейных, наследственных прав граждан, а также в области правоохранительной деятельности. Объект правоотношений по оказанию МПП должен определяться каждый раз в зависимости от конкретного института МПП.

МПП по своему содержанию достаточно разнородна. Деление на классификационные группы обусловлено многими факторами. Наличие ветвей судебной власти позволяет говорить о МПП по гражданским, административным, арбитражным, семейным делам. Различные задачи международного сотрудничества в деятельности органов судебной власти объясняют существование отдельных институтов в рамках МПП.

Понятие "института права" получило свою детальную разработку в юриспруденции, науке теории государства и права*(9). Это обособленная группа юридических норм, регламентирующих общественные отношения конкретного вида.

Сложный или комплексный институт входит в состав различных отраслей права. В рамках сложного института выделяют субинституты*(10).

Многие выявляли отдельные институты МПП, носящие межотраслевой характер*(11). Однако указанные институты применимы к МПП по уголовным, гражданским и семейным делам. Что касается осуществления МПП судами, то, по нашему мнению, эти институты не отличаются от остальных.

Таким образом, к институтам МПП в деятельности арбитражных судов Российской Федерации и судов общей юрисдикции относятся:

1) выполнение поручений о совершении отдельных процессуальных действий (опрос сторон, третьих лиц, свидетелей, производство экспертизы, вручение документов, исследование и передача доказательств);

2) вызов участников процесса (истцов, ответчиков, свидетелей, экспертов, иных) в иностранное государство;

3) представление информации о праве, а также иной информации (установление адресов и иных данных);

4) признание и исполнение судебных решений по арбитражным и гражданским делам, исполнительных надписей.

Институтам МПП свойственна однородность фактического содержания, которая выражается в действиях компетентных органов по оказанию содействия судам и другим учреждениям юстиции запрашивающего государства в связи с рассмотрением гражданских и уголовных дел*(12). Институты МПП предназначены для регулирования самостоятельной, относительно обособленной группы отношений, складывающейся в сфере содействия осуществлению правосудия другого государства. Причем, говоря о взаимодействии с иностранными государственными органами, нельзя забывать о двойственной юридической природе таких отношений.

Во-первых, они урегулированы национальным законодательством, той его частью, которая касается процессуальных отношений. В национальных нормативных актах, как правило, закреплена возможность сотрудничества с иностранными государствами. С принятием новых Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и Гражданского процессуального кодекса РФ, регулирующих вопросы рассмотрения споров, отнесенных к их компетенции, в том числе и с участием иностранных лиц, возникли проблемы, связанные с подготовкой этой категории дел к рассмотрению.

Изучение этих дел выявило факт, что они требуют дополнительной подготовки, выражающейся в решении некоторых специфических вопросов и затребовании ряда документов, с которыми судам не приходится сталкиваться при рассмотрении дел, участниками которых являются исключительно субъекты РФ. Так, Тюменский областной суд возвратил судебные документы и ходатайство о признании и разрешении принудительного исполнения на территории Российской Федерации решения Могилевского районного суда*(13) (Республика Беларусь) о взыскании с гражданки Российской Федерации Б. алиментов в размере 1/3 части со всех видов заработка на содержание двух несовершеннолетних детей для надлежащего оформления. Как следует из материалов дела, в качестве документов было представлено заявление гражданина Б. с просьбой о признании и разрешении принудительного исполнения в России исполнительного листа Могилевского районного суда о взыскании с гражданки Российской Федерации Б. алиментов. Областной суд правильно указал на то, что "...в соответствии с п. 2 ст. 53 Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., вступившей в силу для Российской Федерации 10 декабря 1994 г., к ходатайству прилагаются:

а) решение или его заверенная копия, а также официальный документ о том, что решение вступило в законную силу и подлежит исполнению или о том, что оно подлежит исполнению до вступления в законную силу, если это не следует из самого решения;

б) документ, из которого следует, что сторона, против которой было вынесено решение, не принявшая участия в процессе, была в надлежащем порядке и своевременно вызвана в суд, а в случае ее процессуальной недееспособности была надлежащим образом представлена;

в) документ, подтверждающий частичное исполнение решения на момент его пересылки;

г) документ, подтверждающий соглашение сторон, по делам договорной подсудности.

Как следует из материалов дела, указанные документы к ходатайству не приобщены. Рассмотреть его по существу не представляется возможным...". Отсюда можно предположить, что возвращение судебных документов и ходатайства позволяет заинтересованной стороне устранить отмеченные судом недостатки и вновь обратиться с просьбой о признании и принудительном исполнении иностранного судебного решения.

Первым вопросом, который решает суд при поступлении искового заявления по спору с участием иностранного субъекта, является определение подведомственности спора и компетенции суда. Если соглашением сторон не определен арбитражный суд Российской Федерации или суд общей юрисдикции Российской Федерации как место разрешения споров, то решение данного вопроса осуществляется на основании российского законодательства Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и международные договоры. Однако в них могут содержаться нормы права, различные по содержанию.

Подобные коллизии возникают на практике. Федеральный арбитражный суд Уральского округа отменил решение арбитражного суда Курганской области по иску российской организации к казахской фирме*(14). Суд указал на то, что в первой инстанции подсудность спора была установлена неверно, спор надлежало рассматривать компетентному суду Республики Казахстан.

Суд первой инстанции вынес решение на основе Арбитражного процессуального кодекса РФ. Федеральный арбитражный суд, в свою очередь, применил Соглашение о сотрудничестве и взаимодействии арбитражных судов Республики Казахстан и Российской Федерации (1992 г.), содержащее иные положения.

Считаем подобное решение Федерального арбитражного суда неверным. Прежде всего, Соглашение о сотрудничестве и взаимодействии носит межведомственный характер и заключено на уровне высших арбитражных судебных органов двух государств. Это Соглашение ограничивает положения действующего на момент рассмотрения дела Киевского Соглашения 1992 г. Рассматриваемые международные акты находятся в строгой иерархии - по принявшему их внутригосударственному органу. Соответственно, в случае противоречия подлежит применению межгосударственный, а не межведомственный акт. Федеральный арбитражный суд Уральского округа, отменив судебное решение, вынесенное в соответствии с межгосударственным соглашением, из-за несоответствия межведомственному акту, нарушил положения об иерархии международных договоров.

Нередко возникает ситуация, когда стороны своим соглашением предусмотрели, что возникающие споры будут переданы на рассмотрение в третейский суд, однако при возникновении реальных разногласий истец обращается с исковым заявлением в государственный суд. В этом случае суду приходится решать вопрос о возможности изменения договорной подсудности и принятия иска к рассмотрению.

Если после разрешения всех упомянутых вопросов суд приходит к заключению, что спор подлежит рассмотрению в данном суде, то следующим этапом является оценка представляемых сторонами документов.

Подаваемые сторонами в суд иностранные документы должны быть надлежащим образом оформлены. Это означает, что они должны соответствовать определенным требованиям, установленным международными соглашениями, участниками которых является Россия, а также требованиям к документам, закрепленным в российском национальном законодательстве.

При оценке документов судом решаются вопросы необходимости легализации документов, их надлежащего перевода и заверения в тех случаях, когда это требуется в соответствии с национальным законом и международным договором.

Одним из наиболее сложных вопросов, который возникает при подготовке указанной категории дел к рассмотрению, является идентификация иностранного лица - участника правоотношения. Подтверждение реального существования иностранного субъекта, участвующего в деле, является необходимым условием для определения права, применимого к отношениям сторон при рассмотрении спора.

Установив наличие в правоотношении иностранного субъекта, суд должен надлежащим образом известить его о предстоящем судебном разбирательстве. Порядок исполнения иностранных судебных поручений регламентируется международными конвенциями и договорами, участницей которых является Россия, Гражданского процессуального кодекса РФ и Арбитражного процессуального кодекса РФ. Порядок оформления документов и их рассылки определен также ведомственными актами, в частности инструкциями Министерства юстиции РФ.

Проблемы, возникающие на данном этапе подготовки дела к рассмотрению, связаны в основном с соблюдением установленных законом сроков отравления документов и их переводом на иностранный язык, а также с конкуренцией норм, закрепленных в двусторонних договорах об оказании МПП, и норм многосторонних соглашений.

Так, Федеральный арбитражный суд Уральского округа, рассмотрев в кассационной инстанции жалобу на решение арбитражного суда Курганской области, удовлетворил ее*(15). Спор возник между российской и казахской фирмами. В качестве одного из оснований для отмены решения суд указал, что "в силу ст. 6-11 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам извещение о времени и месте судебного заседания иностранного юридического лица производится через запрашиваемое учреждение юстиции". Однако на момент рассмотрения жалобы (20 августа 1997 г.) между Россией и Казахстаном действовало соглашение 1992 г. о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, в котором перечень процессуальных действий включает вручение документов, а правовая помощь оказывается судами непосредственно (ст. 5 Соглашения). Таким образом, суд применил норму права, которая не должна быть использована, так как государства и их правоприменительные органы при использовании норм международных договоров в сфере МПП должны отдавать приоритет норме специальной и более поздней по времени вступления в силу. В результате чего, по нашему мнению, решение арбитражного суда Курганской области было отменено ошибочно. Это подтверждает вывод о том, что вопросы соотношения международных договоров, заключенных по одному предмету, не нашли однозначного отражения в российской правоприменительной практике.

Так, рассматривая ходатайство о разрешении принудительного исполнения на территории Российской Федерации решения Бендерского муниципального суда (Молдова) о взыскании алиментов с гражданина Российской Федерации Б., Свердловский областной суд, в частности, указал следующее: "...Основания, предусмотренные ст. 55 Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., влекущие отказ в даче разрешения на принудительное исполнение решения суда, в судебном заседании установлены не были. Учитывая, что все условия, предусмотренные Конвенцией для разрешения принудительного исполнения решения соблюдены, суд считает возможным разрешить принудительное исполнение решения Бендерского муниципального суда Республики Молдова...". В данной ситуации суд должен был сослаться не на Конвенцию 1993 г., заключенную государствами-членами СНГ, а применить Договор между Российской Федерацией и Республикой Молдова о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., вступивший в силу 25 января 1995 г. Такой вывод обусловлен содержанием ст. 82 Конвенции 1993 г. (Соотношение Конвенции с международными договорами), предусматривающей, что "Конвенция не затрагивает положений других международных договоров, участниками которых являются Договаривающиеся Стороны"*(16).

Непосредственно рассмотрение спора с участием иностранного элемента в суде также может вызвать определенные сложности. В большинстве случаев иностранный участник не принимает личного участия в судебном разбирательстве, поручая защищать свои интересы представителю. В этом случае суд обязан удостовериться в наличии таких полномочий, которые могут быть оформлены в соответствии не только с российским, но и с иностранным законодательством.

Очень сложным вопросом является определение права, применимого к отношениям сторон, установление его содержания и надлежащего применения. Действующие Арбитражный процессуальный кодекс РФ и Гражданский процессуальный кодекс РФ практически не регулируют эти вопросы.

Во-вторых, непосредственное закрепление эти отношения получили в международных договорах. В них, в частности, указаны конкретные органы сношений, порядок взаимодействия, права и обязанности сторон. Особое значение при разрешении споров с участием иностранных лиц имеет такой источник права, как международный договор. Под ним принято понимать соглашение между двумя или несколькими государствами, международными организациями (в том числе между государствами и международными организациями) относительно установления, изменения или прекращения их взаимных прав и обязанностей в политических, экономических и иных отношениях. Термин "международный договор" носит общеродовой характер, включая в себя различные виды международных соглашений, которые могут именоваться по-разному: договор, соглашение, конвенция, протокол, декларация, пакт. Независимо от наименования, все международные договоры обладают одинаковой юридической силой.

Особенности соотношения международных договорных норм и национального закона устанавливаются в национальном законодательстве. Согласно Конституции России 1993 г. общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора (п. 4 ст. 15).

Такие же нормы содержатся в ст. 7 Гражданского кодекса РФ, в п. 2 ст. 5 Федерального закона Российской Федерации от 16 июня 1995 г. "О международных договорах Российской Федерации", в других правовых актах. Однако нормативное закрепление применения международных договоров не решает проблемы, так как большинство судей при отправлении правосудия не пользуются международными договорами и не делают на них ссылки в решениях, пытаясь решить спор на основании только национального законодательства.

Так, например, Тюменским областным судом в 1998 г. рассматривалось ходатайство гражданки Украины Б. о признании и разрешении исполнения постановления Галичского районного суда Ивано-Франковской области о взыскании алиментов с гражданина Российской Федерации Б*(17). В определении областного суда, в частности, указывалось: "В силу изложенного, руководствуясь ст. 437 ГПК PСФСP, признать и разрешить принудительное исполнение...". Суд должен был обратиться к Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., вступившей в силу для Российской Федерации 10 декабря 1994 г., установить, имеются ли основания для отказа в признании и исполнении такого решения, а затем только делать вывод о возможности или невозможности признания и разрешения принудительного исполнения постановления Галичского районного суда (Украина) на территории Тюменской области, а потому выводы Тюменского областного суда в данном случае являются весьма сомнительными.

Следует отметить, что институты МПП являются по своей юридической природе сложными, комплексными. МПП входит в состав различных отраслей внутригосударственного права (гражданско-процессуального, арбитражно-процессуального и др.), а также в состав различных правовых систем - международной и внутригосударственной. Объединяющим элементом институтов МПП является объект правоотношений.

Определенное в настоящем исследовании положение МПП во внутригосударственной сфере как комплексного института, "проникающего" практически во все процессуальные отрасли права: уголовно-процессуальную, гражданско-процессуальную, арбитражно-процессуальную, все же оставляет открытым вопрос о своеобразии МПП в рамках отраслей процессуального права.

В ст. 1 Арбитражного процессуального кодекса РФ 2002 г. определено, что арбитражный суд осуществляет правосудие в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. То же подтверждает ч. 3 ст. 22 Гражданского процессуального кодекса РФ 2002 г.: судами общей юрисдикции разрешаются споры, за исключением тех, которые отнесены к ведению арбитражных судов. Следовательно, компетенция судов общей юрисдикции и арбитражных судов соотносится как общее и частное.

Соотношение подведомственности арбитражных судов и судов общей юрисдикции подтверждается количеством институтов МПП, реализуемых арбитражными судами Российской Федерации. Оно гораздо меньше, чем в судах общей юрисдикции. Так, арбитражные суды не применяют специфические институты, связанные с уголовным преследованием. Иные институты МПП (судебные извещения иностранных лиц, исследование доказательств за рубежом, обмен правовой информацией, признание и исполнение иностранных судебных решений) осуществляются как судами общей юрисдикции, так и арбитражными судами.

Источники регулирования МПП, оказываемого судами общей юрисдикции и арбитражными судами Российской Федерации, различны. Существуют специальные источники МПП в международной сфере, регламентирующие МПП в арбитражных судах Российской Федерации: соглашениях Высшего Арбитражного суда РФ, международные договоры (Киевское Соглашение 1992 г.). Их особенностью является регулирование вопросов, связанных с предпринимательскими и иными экономическими отношениями. Арбитражные суды Российской Федерации также применяют источники МПП, используемые судами общей юрисдикции. Так, двусторонние договоры о правовой помощи и правовых отношениях, наряду с установлением прав и обязанностей для физических лиц, предусматривают возможность регулирования отношений с участием юридических лиц.

Значение принципа оперативности процесса состоит в том, что в сочетании и во взаимодействии с другими принципами им обеспечивается правильное и своевременное разрешение споров, эффективное выполнение судом своих задач в предельно сжатые сроки при минимальном затрате средств и усилий как суда, так и участников спора.

Принцип оперативности должен быть реализован в процедурах МПП: судебного извещения сторон, вручения процессуальных документов, исполнения судебных решений.

Оценка эффективности правосудия с учетом осуществления международной правовой помощи должна принимать во внимание срок реализации правовых норм судом. Оперативность защиты права напрямую определяет эффективность правовой нормы и всего механизма правового регулирования. По нашему мнению, приемлемый для участвующих в деле лиц временной период оказания МПП является показателем надлежащей деятельности суда, а также деятельности государства на международной арене.

В соответствии с Киевским Соглашением 1992 г., Гаагскими конвенциями 1965 г. и 1970 г. о вручении за границей судебных или внесудебных документов по гражданским или торговым делам и о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам арбитражные суды вправе отсылать судебные поручения в компетентные иностранные органы, минуя МИД или Минюст. Арбитражные суды Российской Федерации, в отличии от судов общей юрисдикции, при оказании МПП могут действовать в упрощенном порядке - они непосредственно сносятся с иностранными компетентными органами или судами. Суды общей юрисдикции не имеют такой возможности ввиду отсутствия нормативного закрепления.

В целом МПП, оказываемая судами общей юрисдикции и арбитражными судами Российской Федерации, соотносятся как общее и специальное.

МПП в деятельности арбитражных судов Российской Федерации обладает следующими отличительными чертами от МПП в деятельности судов общей юрисдикции Российской Федерации:

- Количество институтов МПП реализуемых арбитражными судами Российской Федерации меньше, чем в судах общей юрисдикции, которые включает в себя, связанные с уголовным процессом.

- Арбитражные суды Российской Федерации обладают собственными источниками МПП в международной и внутригосударственной сфере. В то же время арбитражные суды используют источники МПП судов общей юрисдикции.

- Арбитражные суды Российской Федерации по отдельным международным договорам вправе оказывать МПП более оперативно, чем суды общей юрисдикции, непосредственно обращаясь к иностранным компетентным органам, минуя посредничество МИД и Минюста.

Отсутствие четких законодательных и доктринальных ориентиров при определении места международных договоров в правовой системе Российской Федерации при применении международно-правовых норм в сфере внутригосударственной юрисдикции создает трудности при принятии обоснованных, непротиворечивых и юридически корректных решений. Компетентные органы не всегда устанавливают наличие юридических условий применения конкретного договора, таких как, например, факт признания обязательности для России используемого договора или его официального опубликования. Наиболее остро встает вопрос о соблюдении соотношения юридической силы норм международного и российского права при определении применимого права. В практике встречаются случаи, когда приоритет применения отдается договору перед законом, введенному в действие актом нижестоящего уровня, чем закон.

Для устранения проблем, возникающих при оказании международной правовой помощи на внутригосударственном уровне, должен быть принят единый нормативно-правовой акт, регламентирующий вопросы оказания международной правовой помощи, и механизм реализации положений международного договора о международной правовой помощи для компетентных органов Российской Федерации, сталкивающихся в своей деятельности с осуществлением международной правовой помощи.

На международном уровне для устранения этих сложностей Россия должна развивать связи с мировым сообществом и, прежде всего, с европейскими государствами, что требует сегодня активизации международного сотрудничества, в том числе и в правовой сфере. Развитие международного сотрудничества в правовой сфере означает как заключение новых двусторонних и многосторонних соглашений, так и совершенствование действующих договоров в этой сфере.

А.Г. Мусаева,

аспирант Тюменского государственного университета

"Вестник Федерального Арбитражного суда Западно-Сибирского округа", N 1, январь-февраль 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Федеральная целевая программа "Развитие судебной системы на 2002-2006 годы". Утв. постановлением Правительства РФ от 20 ноября 2001 г. N 805 // СЗ РФ. 2001. N 49. 3 декабря. Ст. 4623.

*(2) Волженкина В.М. Международное сотрудничество в сфере уголовной юстиции. СПб, 1998. С. 22.

*(3) Марышева Н.И. Указ. соч. С. 1.

*(4) Киселев В.Г. Правовая помощь по уголовным делам в договорах СССР с другими социалистическими государствами. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук., Л., 1976. С. 10.

*(5) Панов В. Сотрудничество государств в борьбе с международными уголовными преступлениями. М. 1993. С. 104.

*(6) Марышева Н.И. Указ. соч. С. 25-26.

*(7) Шуршалов В.М. Международные правоотношения. - М, 1971. С. 175.

*(8) Шуршалов В.М. Указ. соч.

*(9) Теория государства и права: Учебник для студ. вузов, обуч. по спец. "Юриспруденция" / Под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. Изд. 2, изм. и доп. М., 2001. С. 317.

*(10) Там же.

*(11) 3 Бирюков П.Н. Нормы международного уголовно-процессуального права в правовой системе Российской Федерации. Воронеж, 2000; Марышева Н.И. Международная правовая помощь по гражданским и уголовным делам. Дис. ... докт. юрид. наук - М., 1996; Международное право. Учебник для вузов. изд.2, изм. и доп. / Отв. Ред. проф. Г.В. Игнатенко и проф. О.И. Тиунов. М., 2004.

*(12) Марышева Н.И. Указ. соч. С. 1.

*(13) Дело N 33 "А"-29/2001 // Архив Тюменского областного суда

*(14) Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 20.08.97 г. Дело N Ф09-691/97-ГК.

*(15) Дело N Ф09-691/97-ГК // Архив Федерального арбитражного суда Уральского округа.

*(16) Дело N 3-311/01 // Архив Свердловского областного суда

*(17) Дело N 33 р.п.-29/98 // Архив Тюменского областного суда