Мифологика "Исключительных прав" (Е.А. Войниканис, М.В. Якушев, "Законодательство", N 2, февраль 2006 г.)

Мифологика "Исключительных прав"

Возрастающее использование в гражданском обороте различных продуктов информационных технологий - программного обеспечения, баз (банков) данных, интернет-сайтов и т.п. - обнажило целый ряд не решенных до настоящего времени теоретических и практических проблем, связанных с правовым статусом информации как объекта гражданских прав. К настоящему моменту нормативное закрепление получили только права обладателя информации, составляющей коммерческую тайну. Очевидно, однако, что понятия "информация" и "коммерческая тайна", вопреки буквальному толкованию норм ГК РФ, не могут быть отождествлены. Они имеют различный объем, и, следовательно, определение общего подхода к регулированию информации остается нерешенной проблемой. Анализ причин такой неудачи требует обращения к вопросам более общего характера, касающимся, в частности, соотношения "абсолютных" и "относительных", а также "исключительных" и "неисключительных" прав*(1). В более простой формулировке проблема сводится к возможности использования института, сходного с институтом исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности, для описания правомочий лица в отношении информации в контексте общественных отношений, регулируемых гражданским правом. При этом важно выяснить, что именно препятствует реализации такой возможности - незыблемые постулаты, воспроизводящие логику правовой системы, или традиция, насильно ограничивающая сферу применения понятия "исключительные права". Гипотеза авторов настоящей работы заключается в том, что речь в данном случае идет именно о традиции, причем не освященной авторитетом, а связанной с привычным словоупотреблением, которое маскирует недостатки теоретической проработки вопроса, своего рода "мифологемой", психологически исключающей целесообразность поиска каких-либо альтернативных решений.

Начнем с того, что выявить природу "исключительных прав" можно, только исходя из их места в системе гражданских прав. Необходимо, далее, различать общие классификационные принципы, существующие в цивилистической теории и доктрине, и те виды прав, которые закреплены в законодательных нормах, прежде всего в ГК РФ. Приведем ключевые тезисы правовой доктрины в сопоставлении с логикой законодателя.

Господствующая точка зрения современной доктрины заключается в жесткой привязке видового деления прав к общей структуре правоотношения, содержание которого составляют субъективные права и обязанности*(2). Установление характера права ставится в зависимость от вида правоотношения (абсолютного или относительного, вещного или обязательственного, имущественного или неимущественного). Иной подход к данному вопросу предложил Д.И. Мейер, который, исходя из общего понятия права как "меры свободы живущего в обществе лица", выделил два основных вида прав - объектные (права власти, вещные права и права обязательственные) и безобъектные (права личности)*(3). Уважая точку зрения Д.И. Мейера и учитывая, что закон оперирует не понятием "правоотношения", а понятием "права", включая ссылки на определенные виды прав, мы также позволим себе сосредоточиться на видообразующих характеристиках следующих категорий прав - вещных, имущественных, личных неимущественных и, наконец, исключительных.

Вещные права имеют своим объектом вещь в отличие от обязательственных прав, которые имеют своим объектом действия. К вещным правам в соответствии со ст. 216 ГК РФ относятся: право собственности; право пожизненного наследуемого владения землей; право постоянного (бессрочного) пользования землей; право хозяйственного ведения; право оперативного управления; сервитуты. Отметим, что данный перечень не является закрытым.

К определяющим признакам вещных прав, согласно доктринальной точке зрения, относятся следующие: во-первых, вещные права являются разновидностью имущественных прав; во-вторых, они имеют абсолютный характер; в-третьих, вещные права обязательно устанавливаются законом, а не каким-либо иным нормативным актом; в-четвертых, абсолютный характер вещных прав реализуется в праве следования и преимущественном праве. Выделяют и другие признаки, но основным среди них является абсолютный характер вещных прав. Как пишет Е.А. Суханов, "юридическую специфику вещного права составляет его абсолютный характер. Ведь оно определяет связи управомоченного лица со всеми другими (третьими) лицами, а не с конкретным обязанным лицом (что характерно для обязательственных прав, являющихся в силу этого относительными по своей юридической природе). Абсолютность вещных прав обусловлена как раз тем, что они закрепляют отношение лица к вещи, а не к другим лицам, исключая для них возможность препятствовать управомоченному лицу в использовании вещи либо воздействовать на вещь без его разрешения"*(4).

Имущественные права в силу ст. 128 ГК РФ признаются самостоятельным объектом гражданских прав. Поскольку имущественные права поименованы в законе наряду с собственно имуществом как его вид, целесообразно вначале определить понятие "имущество". Исходя из нормативного контекста, можно заключить, что состав имущества не представляет собой постоянную величину: имуществом в одних случаях признается совокупность принадлежащих лицу вещей, а также имущественных прав и обязанностей, а в других только наличное имущество, т.е. актив имущества в виде вещей и имущественных прав*(5).

Легального определения имущественных прав нет, по данному вопросу отсутствует и единая доктринальная точка зрения. Имущественные права могут отчуждаться по договору купли-продажи (п. 4 ст. 454 ГК РФ), передаваться по договору дарения (ст. 572 ГК РФ), договору аренды предприятия (п. 1 ст. 656 ГК РФ), быть предметом торгов (п. 2, 3 ст. 447 ГК РФ), выступать в качестве вклада в имущество хозяйственного общества или товарищества (п. 6 ст. 66 ГК РФ) и т.д. Анализ норм позволяет утверждать, что в качестве имущественных могут выступать как вещные, так и обязательственные и корпоративные права*(6).

Гражданское право

Что касается личных неимущественных прав, то к последним относятся две категории прав. Первую из них составляют исключительные права, связанные с результатами творческой деятельности (право на имя, право авторства, право на обнародование и др. ), вторую - нематериальные блага (жизнь, здоровье, честь и доброе имя, репутация).

Теперь обратимся непосредственно к понятию "исключительное право", основному предмету нашего исследования.

Поскольку в ГК РФ понятие исключительных прав упоминается только в отношении интеллектуальной собственности, попробуем определить данное понятие именно в этом контексте, ответив на вопрос, что означает исключительный характер данного права и как он соотносится со специфическими свойствами результатов интеллектуального труда (их правового режима). Теория и доктрина ответа на данный вопрос не дают, поскольку вряд ли можно считать ответом утверждения о том, что "совокупность исключительных прав как на результаты интеллектуальной деятельности, так и на приравненные к ним средства индивидуализации" получила в Гражданском кодексе обобщенное наименование "интеллектуальная собственность", или о том, что исключительные права имеют своим объектом нематериальные результаты творческой деятельности либо средства индивидуализации товаров ("интеллектуальной" и "промышленной собственности")*(7). В обоих случаях речь идет лишь об условном наименовании тех конкретных прав, которые законодательство связывает с объектами "интеллектуальной собственности". При том, что подавляющее большинство ведущих юристов как в России, так и за рубежом критически относятся к проприетарной концепции "интеллектуальной собственности", избежать аналогий с правом собственности, как показывает практика, не всегда удается. "Авторские, смежные, патентные и т.п. права, - пишет И.А. Зенин, - будучи исключительными абсолютными правами, обеспечивают их обладателям легальную монополию на совершение различных действий (по использованию результатов их творчества и распоряжению ими) с одновременным запрещением всем другим лицам совершать указанные действия"*(8).

Итак, так же как право собственности и ограниченные вещные права, "исключительные права" являются, вообще говоря, "абсолютными". Теперь мы стоим перед дилеммой: либо предикаты "исключительные" и "абсолютные" являются синонимами (о чем свидетельствует уточнение автора), и тогда словосочетание "исключительные абсолютные права" тавтологично, или необходимо выделить дополнительный смысл первого предиката, позволяющий соотносить его только с теми правами, объектом которых являются результаты интеллектуального труда.

Предположим, что "исключительные права" обозначают именно совокупность, т.е. неразрывную связь имущественных и личных неимущественных прав относительно определенного объекта, которым и является во всех случаях именно объект интеллектуальной собственности. Данное предположение, однако, опровергается присутствием среди объектов интеллектуальной собственности товарного знака. На последний законодатель закрепляет "исключительное право" (в единственном числе!), которое ограничивается использованием товарного знака, т.е. является имущественным правом.

Но, может быть, мы пошли по неверному пути и не надо усложнять ситуации, а достаточно сказать, что всегда, когда речь идет об объектах интеллектуальной собственности, с ними связаны те или иные "исключительные права"? К сожалению, и такое утверждение не удастся признать верным, если мы вспомним о таких объектах, как наименование места происхождения товара и "ноу-хау". И в том, и в другом случаях правообладатели не наделяются никакими исключительными правами. Кроме того, как следует из ст. 128 ГК РФ и норм Особенной части ГК РФ, имущественные и личные неимущественные права (т.е. та совокупность, которая, по мнению И.А. Зенина, и составляет "интеллектуальную собственность") являются самостоятельными объектами гражданских прав. Следовательно, категориальный подход к квалификации результатов интеллектуальной деятельности себя не оправдывает.

Видимо, остается предложить лишь следующий тезис: права на результаты творческого и интеллектуального труда именуются исключительными по единственной причине - в силу их абсолютного характера. Здесь уместно сослаться на зарубежные правовые системы, в которых понятия "исключительное право" (exclusive right, ausschliepiiche Recht, droit exclusif, diritto esclusivo), "монопольное право", "неограниченное право" и т.п. относятся в равной мере к праву собственности и к праву интеллектуальной собственности. Никакого специального понятия, которое бы устанавливало различие между двумя видами прав по признаку соответственно "абсолютности" и "исключительности", не используется. А.В. Венедиктов приводит в качестве примера Австрийское, Германское и Швейцарское гражданские уложения, которые включают признак исключительности в легальное определение собственности, т.е. трактуют право собственности как "исключительное право" (Ausschliessungsrecht)*(9). В англо-американской правовой традиции под исключительным понимается право на совершение таких действий, направленных на определенный объект (вещь), которые не могут быть совершены любыми другими лицами.

К.П. Победоносцев указывал на то, что авторскому праву исследователи отводят место "отдельно от вещных прав и от личных требований, создавая для него третью, особливую категорию прав по имуществу, в которой власть над имуществом сходится с вещным правом по своей безусловности, но отличается от него тем, что простирается и за пределы материальной вещи, служащей предметом права"*(10). Иными словами, исключительный или абсолютный характер является общим как для права собственности, так и для совокупности прав, связанных с результатами творческого труда, если таковые установлены законом. Отличия же следуют не от общего наименования - "исключительные права", а из содержания конкретных прав, которые имеют исключительный характер. Именно в этом духе К.П. Победоносцев описывал специфику авторского права: "Право собственности на вещь продолжается до тех пор, пока вещь существует: покуда она не погибла, она составляет предмет исключительного права. Не таково свойство авторского права в настоящем его состоянии. Произведение еще существует, а авторское исключительное право может прекратиться. Сначала преобладает отношение, зависящее от личности автора, но с течением времени оно вполне заменяется другим отношением; под конец авторское право прекращается вовсе, и право пользоваться всеми его принадлежностями, кроме чести авторства, становится вполне общественным достоянием"*(11). Аналогичной точки зрения придерживался Г.Ф. Шершеневич, считая исключительные права разновидностью абсолютных*(12).

Если обратиться к контексту употребления понятия "исключительные права" в массиве российского законодательства, то выяснится, что такой контекст, даже с учетом отмеченных "традиций", вовсе не ограничивается правом интеллектуальной собственности. Исключительное право на приватизацию земельных участков имеют граждане и юридические лица - собственники зданий, строений, сооружений (п. 1 ст. 36 Земельного кодекса РФ). Банк в соответствии с Федеральным законом от 2 декабря 1990 г. N 395-I "О банках и банковской деятельности" определяется как кредитная организация, которая имеет исключительное право осуществлять в совокупности определенный перечень банковских операций (привлечение во вклады денежных средств физических и юридических лиц, размещение указанных средств от своего имени и за свой счет на условиях возвратности, платности, срочности, открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц). На континентальном шельфе Российская Федерация осуществляет "исключительное право разрешать и регулировать буровые работы на континентальном шельфе для любых целей" и "исключительное право сооружать, а также разрешать и регулировать создание, эксплуатацию и использование искусственных островов, установок и сооружений" (п. 2, 3 ст. 5 Федерального закона от 30 ноября 1995 г. N 187-ФЗ "О континентальном шельфе Российской Федерации"). Предметом соглашения о разделе продукции является предоставление Российской Федерацией субъекту предпринимательской деятельности на возмездной основе и на определенный срок "исключительных прав на поиски, разведку, добычу минерального сырья на участке недр, указанном в соглашении, и на ведение связанных с этим работ", которому корреспондирует обязанность инвестора осуществить проведение указанных работ за свой счет и на свой риск (п. 1 ст. 2 Федерального закона от 30 декабря 1995 г. N 225-ФЗ "О соглашениях о разделе продукции"). Федеральный закон от 17 июля 1999 г. N 176-ФЗ "О почтовой связи" предоставляет федеральным органам исполнительной власти в области связи "исключительные права на издание и организацию распространения государственных знаков почтовой оплаты, присвоение почтовых индексов объектам почтовой связи на территории Российской Федерации, а также на изготовление и использование именных вещей для организаций федеральной почтовой связи, формирование Государственной коллекции знаков почтовой оплаты, выдачу разрешений на применение франкировальных машин и определение порядка их использования" (ч. 2 ст. 11). В соответствии с Федеральным законом от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" религиозные организации пользуются "исключительным правом учреждения организаций, издающих богослужебную литературу и производящих предметы культового назначения" (п. 2 ст. 17). Пользователь недр, получивший горный отвод, имеет исключительное право осуществлять в его границах пользования недрами в соответствии с предоставленной лицензией. При этом любая деятельность, связанная с пользованием недрами в границах горного отвода, может осуществляться только с согласия пользователя недр, которому он предоставлен (ч. 4 ст. 7, п. 1 ст. 43 Закона РФ от 21 февраля 1992 г. N 2395-1 "О недрах").

Как следует понимать исключительность прав, предоставляемых в соответствии с приведенными законодательными актами федерального уровня? Наделение исключительным правом означает, как и в случае с вещными правами или исключительными правами на результаты интеллектуальной деятельности, что управомоченному лицу противостоит неопределенный круг обязанных субъектов, т.е. что каждое из данных прав является абсолютным. Таким образом, и в этом заключается наша гипотеза, понятие "исключительное право" не связано необходимым образом с результатами интеллектуальной деятельности, а значит, не существует каких-либо препятствий для его использования в нормативных правовых актах, регулирующих общественные отношения в самых различных сферах. Естественно, такое использование должно быть уместным, а именно речь должна идти о необходимости предоставления лицу абсолютного права. Понятие "исключительное право" прочно закрепилось в словаре нормативных правовых актов различного уровня и поэтому обладает преимуществом юридико-технического характера перед понятием "абсолютное право", которое остается целиком доктринальным.

Особое значение имеет остающийся дискуссионным вопрос о правомерности использования понятия "исключительное право" в отношении такого объекта гражданских прав, как информация. Дополнительное осложнение составляет отсутствие упоминания как в ст. 128, так и в ст. 139 ГК РФ категории прав, связанных с информацией. Соответственно первый вопрос, который необходимо решить, касается оборотоспособности информации. Что именно подлежит передаче: собственно информация или, помимо информации, также права на нее? Иначе говоря, каков юридический критерий "обладания" информацией?

Фактическими объектами правоотношения являются материальные и нематериальные блага. Необходимым элементом правоотношения выступают субъективные права и обязанности. Следовательно, речь идет о самой информации и связанных с ней правах. Существенное значение имеет неразрывная связь между фактическим и юридическим содержанием правоотношения. Поэтому утверждать, что прав на информацию не существует, в принципе, некорректно. Дополнительный аргумент, который использует, в частности, В.А. Дозорцев, заключается в выявлении юридической специфики нематериальных объектов. Если материальные объекты (вещи) вводятся в гражданский оборот посредством права собственности и ограниченных вещных прав, которые подразумевают фактическую передачу объекта (т.е. соответствующие договоры являются реальными), то нематериальные объекты (к которым относятся также информационные объекты) передаются путем перехода прав, по отношению к которому акт передачи носит вторичный характер.

Так, в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" отмечается, что в качестве вклада в имущество хозяйственного товарищества или общества могут вноситься имущественные права либо иные права, имеющие денежную оценку. "В связи с этим таким вкладом не может быть объект интеллектуальной собственности (патент, объект авторского права, включая программу для ЭВМ) или "ноу-хау". Однако в качестве вклада может быть признано право пользования таким объектом, передаваемое обществу или товариществу в соответствии с лицензионным договором, который должен быть зарегистрирован в порядке, предусмотренном законодательством. Видимо, законодатель выбрал именно такой механизм внесения вкладов в уставный капитал в силу их нематериального характера и невозможности распространения на них режима собственности в чистом виде без применения конструкции "права на право"*(13). Данный подход сохраняет свое значение в отношении любого информационного объекта, юридическая статика и динамика которого всегда определяются правами, а не фактическим обладанием или предоставлением.

Что касается ст. 128 ГК РФ, то, на первый взгляд, законодатель не заложил возможность перехода (общего действия, допустимого в отношении любого объекта гражданских прав в соответствии со ст. 129 ГК РФ) прав на информацию и предусмотрел только оборот собственно информации как объекта гражданских прав. Если проводить аналогию (с точки зрения формулировки) с иными видами объектов гражданских прав, то очевидно следующее отличие. Интеллектуальная собственность в соответствии со ст. 128 включает в себя как собственно "результаты интеллектуальной деятельности", так и "права на них"; в "имущество" соответственно входят "имущественные права". В отличие от указанных объектов "работы и услуги", "информация" и "нематериальные блага", как следует из буквального толкования нормы, не связаны с категорией прав, способных к самостоятельному обороту. Следует, однако, отметить, что основная задача ст. 128 заключается в приведении полного перечня видов объектов гражданских прав, а не в перечислении их существенных для правового регулирования свойств, тем более речь не идет об их исчерпывающей характеристике. Поскольку ст. 128 является вводной, открывающей подраздел 3 ГК РФ "Объекты гражданских прав", более подробной характеристике объектов посвящены последующие статьи данного подраздела (главы 6, 7, 8 ГК РФ). Если же обратиться к статьям, характеризующим соответствующие объекты гражданских прав, то приведенный вывод относительно наличия или отсутствия наряду с самим объектом также и прав на него, образующих самостоятельный вид объектов, оказывается преждевременным. Так, согласно ст. 150 и 151 к "нематериальным благам" относятся, в первую очередь, "личные неимущественные права", которые, следовательно, так же как и иные нематериальные блага, являются объектами гражданских прав.

Далее, помимо тех прав, за которыми, если следовать мысли законодателя, признается самостоятельная ценность (они являются самостоятельными объектами гражданских прав), существуют также и права, которые, не являясь самостоятельными, определяют динамику гражданского оборота - это обязательственные права. С любым из объектов (как следует из словосочетания "объекты гражданских прав") связаны определенные права, и когда объект вводится в гражданский оборот, это означает, что вместе с его переходом от одного лица к другому передаются (переходят) также и права на этот объект. В частности, при купле-продаже вещи переходит не только сама вещь как предмет договора, но и в обязательном порядке право собственности на эту вещь. При аренде - не только само помещение, но и право пользования этим помещением. И так далее.

Что касается информации, то в ст. 139 ГК РФ ("Служебная и коммерческая тайна") приведены условия, при которых информация составляет служебную или коммерческую тайну, однако не определены условия перехода такой информации по гражданско-правовому договору. В Федеральном законе от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ "О коммерческой тайне" об этом также не говорится. Трактуя коммерческую тайну как "конфиденциальность информации", названный закон и в отношении договора вводит единственную императивную норму, касающуюся условия о конфиденциальности: обладатель информации, составляющей коммерческую тайну, вправе "вводить в гражданский оборот информацию, составляющую коммерческую тайну, на основании договоров, предусматривающих включение в них условий об охране конфиденциальности этой информации" (п. 2 ст. 7).

Представляется, что вопрос о переходе "информации" (данное понятие явно шире понятия "коммерческая и служебная тайна", о котором говорит ст. 139 ГК РФ) к другому лицу нуждается в более подробной законодательной регламентации, определяющей специальные виды договора и их существенные условия. Данная задача продиктована необходимостью включения информации как объекта гражданских прав в экономический оборот, иначе говоря, необходимостью регламентации "оборотоспособности" информации. Данное требование закреплено в ст. 129 ГК РФ, но до настоящего времени не получило адекватного раскрытия в специальном законодательстве. Вводя в ст. 139 понятие "обладатель информации", ГК РФ фактически определяет характер прав, которые могут быть связаны с информацией: если речь идет об обладании и (при соблюдении определенных условий) получении правовой защиты от любых третьих лиц, нарушающих конфиденциальность информации, то права обладателя должны быть абсолютными. Таким образом, опираясь на изложенные тезисы, можно утверждать, что передача информации другому лицу должна оформляться как передача исключительного права. Объем правомочий, составляющих такое исключительное право, подлежит отдельному изучению, но, как представляется, он должен включать как минимум право на установление порядка доступа любых третьих лиц к определенной информации.

Здесь также целесообразно упомянуть о понятии, которое составляет "пару" с исключительными правами, - о неисключительных правах. В реальных условиях развития информационных технологий и рынка соответствующих информационных продуктов (объектов) существенная доля доходов от реализации таких продуктов относится как раз к "неисключительным правам", которые передаются по лицензионным соглашениям, например, в случае лицензии на использование программных продуктов. Действительно, передачу "исключительных прав" на применение компьютерных программ для массового пользователя вряд ли можно себе представить - для получения удовлетворительного результата (функционирования персонального компьютерного устройства) вполне достаточно иметь некое "ограниченное" право явно не "исключительного" (для конкретного пользователя) характера. Легко предположить, что именно такие подходы должны быть использованы (а за рубежом уже используются) не только для компьютерных программ, но и тогда, например, когда речь идет о содержании баз данных, право на доступ к которым предоставляется на основе "неисключительной" лицензии. Разумеется, при этом не имеется в виду копирование или модификация базы данных в смысле объекта интеллектуальной собственности как формы, "оболочки" представления содержащихся в базе данных сведений.

В заключение необходимо сказать несколько слов о принадлежащей В.А. Дозорцеву концепции интеллектуальных прав применительно к информации. В своем понимании информации как объекта гражданских прав ученый исходит из общего подхода к регулированию любых нематериальных объектов, связанных с интеллектуальной деятельностью человека. Если в отношении материальных вещей действует абсолютное право собственности, то в отношении нематериальных информационных объектов (идет ли речь об авторском произведении, изобретении или информации как сведениях) действуют исключительные права ("ослабленные абсолютные права", согласно В.А. Дозорцеву). Введение информации в экономический оборот означает сообщение ей свойств товара, а необходимой основой для товарных отношений является монополия на передаваемый информационный объект (новую разновидность "товара" в экономическом смысле слова). Такую монополию предоставляет право собственности в силу своего абсолютного характера. Исключительные права представляют собой разновидность абсолютного права применительно к интеллектуальным продуктам. Обращаясь к классике российской цивилистики, В.А. Дозорцев отмечает тот знаменательный факт, что Г.Ф. Шершеневич полагал неизбежным расширение категории "исключительных прав", появление их новых форм в связи с усложнением экономической системы*(14). К "особой группе" исключительных прав, появившейся сравнительно недавно, В.А. Дозорцев относит исключительные права, определяющие правовой режим информации. В частности, речь идет об охране информации, содержащейся в базе данных: "Категория "базы данных" имеет смысл при установлении на нее (на подборку в целом) исключительного права - на ее использование и распространение. Однако охрана, установленная для базы данных в целом, должна распространяться и на сведения, содержащиеся в базе данных, независимо от их общедоступности, если они были получены из нее... Это означало бы установление для сведений из базы данных иного режима, чем для сообщения данных, не включенных в ее состав"*(15).

Следует специально отметить, что квалификация информационных прав как исключительных не означает и никак не может означать "вторжения" в область "интеллектуальной собственности". Существуют национальные законы и международно-правовые соглашения, в которых объекты, относимые к "интеллектуальной собственности", прямо поименованы. Как мы выяснили, исключительный характер прав на данные объекты сам по себе не является "исключительным" только для указанных объектов, ни в нашей стране, ни в зарубежных правовых системах. Любая иная точка зрения представляет собой не более, чем симулирующий "научность" миф, т.е. мифологику.

Е.А. Войниканис,

кандидат филос. наук, доцент философского факультета МГУ

им. М.В. Ломоносова

М.В. Якушев,

директор департамента правового обеспечения

Мининформсвязи России

"Законодательство", N 2, февраль 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Имеются в виду права, передаваемые по неисключительной лицензии и именуемые, согласно принятой в зарубежном праве терминологии, "неисключительными" (nonexclusive rights, nichtausschliepiiche Rechte, droits nonexclusifs, droits sans exclusivite/).

*(2) Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1998. Т. 1. С. 100-102; Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, D.K. Толстого. М., 1997. С. 82-84.

*(3) Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 1997. Ч. 1. С. 222-228. Д.И. Мейер полагал, что границы между тремя видами объектных прав являются подвижными и в зависимости от исторического периода один вид может заменять другой - например, обязательственные права (права на действия) в "развитом юридическом быту" заменяют собой права вещные

*(4) Суханов Е.А. К понятию вещного права // Правовые вопросы недвижимости. 2005. N 1.

*(5) Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 1. С. 300.

*(6) В подтверждение мысли о комплексном составе имущества и имущественных прав приведем следующее высказывание К.П. Победоносцева: "... Когда возникает общий вопрос о том, что входит в состав имущества, что принадлежит человеку? Отвечаем перечислением каждого из отдельных прав его. Каждое из этих прав, взятое в отдельности, имеет свой отдельный предмет, оказываясь либо правом на вещь, либо правом на действие, требованием"(Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Ч. 1: Вотчинные права. М., 2002).

*(7) Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 1. С. 475; 630-631.

*(8) Зенин И.А. Интеллектуальная собственность и ноу-хау. М., 2002. С. 11.

*(9) Венедиктов А.В. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2004. Т. 2. § 37.

*(10) Победоносцев К.П. Указ. соч. § 76.

*(11) Там же.

*(12) Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 254.

*(13) Лапач Л., Федоренко Н. Особенности правового режима нематериальных активов // Хозяйство и право. 2002. N 4.

*(14) Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. Казань, 1891. С. 70-71.

*(15) Дозорцев В. А. Интеллектуальные права. Понятие. Система. Задачи кодификации. М. , 2003. С. 136.