Роль и значение решений Верховного Суда РФ по конкретным уголовным делам (О.А. Савельева, "Законодательство", N 2, февраль 2006 г.)

Роль и значение решений Верховного Суда РФ
по конкретным уголовным делам

Как известно, в решениях Верховного Суда РФ по конкретным делам формулируется понимание правовой нормы уголовного закона, которое впоследствии активно используется в практической деятельности судебными органами и органами предварительного расследования. На наш взгляд, предложенное Верховным Судом РФ толкование закона обязательно для судов при рассмотрении аналогичных дел в будущем, а соответствующие решения выступают вспомогательными источниками уголовного права. Они приобретают качество источника права именно потому, что в судебной системе только названный судебный орган способен обеспечить единообразное понимание и применение имеющихся норм, чем содействует реализации конституционных принципов законности и равенства граждан перед законом и судом. Реализации этих задач способствуют периодические издания материалов судебной практики Верховного Суда РФ (например, "Бюллетень Верховного Суда РФ").

Отказ от признания источником права решений городских, районных судов объясняется тем, что они касаются дел, имеющих частную значимость. Кроме того, в этих судах по одной категории дел могут приниматься взаимоисключающие решения.

Справедливости ради следует отметить, что нижестоящие суды играют важную роль в формировании прецедента. Рассматривая уголовные дела в качестве суда первой инстанции, районные, городские суды применяют к конкретным жизненным обстоятельствам нормы права, раскрывая при этом их смысл. Практически любое судебное решение содержит указание на применяемую правовую норму и ее толкование. Разъяснение нормы, переплетаясь с самим судебным решением, фактически становится его составной частью. Постановление высшей судебной инстанции принимается на основе решений нижестоящих судов путем анализа их практики.

К сожалению, действующее уголовное законодательство несовершенно. Уголовный кодекс РФ характеризуется высокой степенью абстрактности правовых норм, использованием оценочных признаков, наличием бланкетных и отсылочных норм, специфичностью терминов и понятий. В связи с этим только решение Верховного Суда РФ может пояснить, каково конкретное содержание формального или оценочного признака состава преступления.

Часто молодые судьи стараются ориентироваться на толкования, данные вышестоящими судебными инстанциями при рассмотрении схожих правовых ситуаций. Так, уголовно-правовая норма об ответственности за вымогательство дает общую характеристику возможных действий, определяя их как требование передачи чужого имущества или права на имущество либо совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких (ч. 1 ст. 163 УК РФ). Конкретные же проявления вымогательства могут быть различными. Содержание уголовно-правовой нормы составляет совокупность прецедентов по этим делам. Каждый новый прецедент расширяет или сужает представление правоприменителя о содержании нормы права. Без судебного прецедента правовая норма мертва.

Уголовно-правовые нормы содержат ряд оценочных признаков, которые на законодательном уровне не раскрываются (значительный ущерб, существенный вред, тяжкие или особо тяжкие последствия и т.д.). Такой подход к регулированию общественных отношений, обусловленный их многообразием и сложностью, оправдан с точки зрения общественного развития. Использование подобных понятий объясняется стремлением законодателя дать субъекту применения права возможность максимально учесть фактические обстоятельства конкретного уголовного дела. Однако в правоприменительной деятельности это вызывает определенные трудности, связанные, прежде всего, с квалификацией содеянного. В результате оценочное понятие приобретает реальное значение только после вынесения судебного решения, толкующего конкретный оценочный признак.

Например, ст. 286 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за превышение должностных полномочий, т.е. совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его прав и обязанностей и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Пункт "в" ч. 3 указанной статьи содержит квалифицирующий признак - причинение тяжких последствий. Закон не раскрывает данное понятие, в связи с чем на практике возникают сложности.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в своем определении от 30 августа 2002 г. по делу З. отметила: давая правовую оценку действиям З. в части превышения должностных полномочий, суд правильно указал, что они повлекли причинение тяжких последствий, поскольку выразились в нарушении норм, регламентирующих основные цели и задачи уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации, порядок исполнения наказания и режим содержания, в уклонении осужденных от отбывания наказания, назначенного по приговору суда, а также в совершении несколькими осужденными новых преступлений в период нахождения их в незаконных отпусках, в предоставлении некоторым осужденным таких условий, когда они выполняли работы в интересах З. и фактически не отбывали наказание*(1).

В отечественной юридической литературе существует мнение, согласно которому казуальное толкование Верховным Судом РФ уголовно-правовых норм воспринимается нижестоящими судами лишь в силу убедительности, аргументированности, но не обязательности. Так, В.С. Нерсесянц отмечает, что ошибочно трактовать различные решения, попавшие в обзор судебной или арбитражной практики, как судебный прецедент (в смысле нового источника права). Подобные обзоры, публикации в судебных бюллетенях и т.д. - это лишь авторитетная информация о правоприменительной практике (к тому же выборочная и фрагментарная), способ выражения той правоприменительной политики по конкретным делам, которой придерживаются высшие судебные инстанции. Судьи нижестоящих судов могут как следовать подобным рекомендациям, так и придерживаться собственного понимания и толкования действующего права*(2).

Справедливости ради следует отметить, что на законодательном уровне обязанность нижестоящих судов следовать решениям вышестоящих судебных инстанций не закреплена.

Между тем, право Верховного Суда РФ осуществлять надзор за деятельностью нижестоящих судов служит серьезной гарантией того, что последние не будут игнорировать устоявшиеся образцы правильного толкования закона. В случае отказа нижестоящей судебной инстанции следовать разъяснениям, данным вышестоящим судом, вынесенное решение подлежит изменению или отмене, и в результате дело должно рассматриваться в соответствии с указанием высшей судебной инстанции, которое обязательно при новом рассмотрении уголовного дела (ч. 6 ст. 388 УПК РФ). При этом в качестве основания для отмены решения приводится ссылка на закон, но он толкуется высшим судебным органом в том смысле, в котором он его понимает и применяет на практике.

Представляется целесообразным на законодательном уровне закрепить норму, предоставляющую судам право официально ссылаться в своих решениях на опубликованные решения Верховного Суда РФ по конкретным делам, в которых правовые нормы получили толкование. Указанная норма могла бы содержаться в законах "О судоустройстве", "О судебной системе" или "О судах общей юрисдикции". В связи с этим следовало бы изменить практику обнародования решений Верховного Суда РФ, перейдя от освещения отдельных решений от случая к случаю к опубликованию материалов всех дел, которые являлись предметом рассмотрения Верховного Суда РФ. Такая практика в значительной степени способствовала бы обеспечению конституционного предписания единообразного понимания и применения уголовного закона и облегчила бы деятельность судей.

При этом необходимо помнить, что судебное решение имеет вторичный и производный по отношению к закону характер, поэтому ссылка на судебное решение должна идти после ссылки на саму уголовно-правовую норму.

До того как суды истолковали норму права, применив ее к конкретному делу, она нередко представляет собой декларацию. Полагаем, что уже само по себе разъяснение уголовного закона судом становится источником права, так как наполняет его реальным содержанием, раскрывая смысл правовой нормы, заложенный в нее законодателем.

О.А. Савельева,

юрисконсульт Орловского государственного

технического университета

"Законодательство", N 2, февраль 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 8. С. 11.

*(2) См.: Нерсесянц B.C. У российских судов нет правотворческих полномочий // Нерсесянц B.C. Судебная практика как источник права. М., 2000. С. 111-112.