Нужна ли в Уголовном кодексе РФ ответственность за создание организованной преступной группы? (П.В. Агапов, "Российская юстиция", N 3, март 2006 г.)

Нужна ли в Уголовном кодексе РФ ответственность
за создание организованной преступной группы?

В настоящее время в условиях усиления позиций организованной преступности и увеличения преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами, следует еще раз критически взглянуть на действующее уголовное законодательство. Казалось бы, Уголовный кодекс РФ обладает большим запасом средств, позволяющим эффективно бороться со всеми формами организованной преступной деятельности. В частности, в нем предусматривается ряд статей об ответственности за создание организованных преступных структур.

Характерной чертой таких составов преступлений, как организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ), бандитизм (ст. 209 УК РФ), организация преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210 УК РФ) и др., является усеченный вид их законодательной конструкции. Такой технико-юридический прием позволяет подчеркнуть высочайшую степень общественной опасности сложных форм соучастия*(1), способствуя предотвращению преступной деятельности на ранних стадиях (соответствующих стадиям приготовления и покушения на преступление).

Так, устанавливая в ст. 209 УК РФ ответственность за создание и руководство устойчивой вооруженной группой с целью нападений на граждан или организации, законодатель пресекает совершение в будущем таких тяжких и особо тяжких преступлений, как разбой, похищение человека, убийство, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, терроризм и др. Но это лишь один из немногих примеров, когда криминализируется сам факт создания организованной группы. В других случаях создание организованной группы влечет уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана (ч. 6 ст. 35 УК РФ), а осуществление такой группой преступных посягательств рассматривается как квалифицирующий (особо квалифицирующий) признак в некоторых статьях УК РФ или как обстоятельство, отягчающее наказание (п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ).

Возникает вопрос: следует ли установить ответственность не только за создание преступного сообщества (преступной организации), но и организованной группы? Думается, что на этот вопрос можно ответить положительно. Именно такой подход характерен для уголовных законов некоторых государств, в частности, стран СНГ. Например, в Уголовном кодексе Республики Казахстан (1997 г.) признается преступным создание организованной преступной группы, а равно руководство ею (ч. 1 ст. 235 УК РК). Данное деяние наказуемо лишением свободы на срок до шести лет. Создание преступного сообщества (преступной организации) для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а равно руководство таким сообществом (организацией) или входящими в него структурными подразделениями, а также создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных преступных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений предусмотрено в ч. 2 ст. 235 УК РК. Указанное преступление наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой. Участие в преступном сообществе (преступной организации) либо в объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных преступных групп предусматривается в ч. 3 ст. 235 УК РК (наказание - лишение свободы на срок от трех до восьми лет). Сам факт участия в организованной группе не признается преступным по УК РК. Напомним, что и в Модельном Уголовном кодексе для государств - участников СНГ также предлагалось установить ответственность за создание организованной группы или преступного сообщества либо участие в преступном сообществе*(2).

На наш взгляд, есть смысл задуматься об установлении ответственности за создание и руководство организованной группой и в Уголовном кодексе РФ. Одним из возможных вариантов решения этого вопроса было бы объединение норм об ответственности за организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем, бандитизм, организацию преступного сообщества (преступной организации) и др. в одну норму. Это можно обосновать, в частности, единым объектом данных посягательств, а также искусственным выделением в качестве разграничительных оценочных (объективных и субъективных) признаков, их взаимопересечением в указанных составах. Дело Салмана Радуева и его соучастников показало, что однозначно отнести преступные структуры, функционирующие в Чечне и других регионах Северного Кавказа, к незаконному вооруженному формированию, банде или преступному сообществу (преступной организации) бывает очень сложно. Следствием этого являются серьезные, порой неразрешимые, трудности в правоприменении.

Российский законодатель же пошел по пути включения в Уголовный кодекс специальных норм об ответственности за создание преступных формирований. Так, Федеральным законом от 25 июля 2002 г. N 112-ФЗ в УК РФ была введена ст. 282*(1), устанавливающая ответственность за организацию экстремистского сообщества, то есть организованной группы лиц для подготовки или совершению по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы преступлений экстремистской направленности. Введение данного состава является грубой ошибкой законодателя. Подробный анализ ст. 282.1 УК РФ позволяет выделить ее существенные недостатки. Среди них, в частности, несогласованность этой статьи с другими положениями Общей и Особенной частей УК РФ; чрезмерная отсылочность соответствующей уголовно-правовой нормы и ее излишнее переполнение различными признаками, благодаря чему, понять ее непосредственное предназначение довольно сложно даже для специалистов уголовного права, не говоря о практических работниках. Такое положение вещей изначально делает указанную норму "мертвой", что ставит под сомнение ее дальнейшее применение*(3).

В последнее время научной общественностью активно обсуждается вопрос об установлении в УК РФ ответственности за создание террористической организации*(4). Такая норма предусмотрена, например, в Уголовном кодексе Украины. Часть 4 ст. 258 (Террористический акт) украинского уголовного закона признает преступным создание террористической группы или террористической организации, руководство такой группой или организацией либо участие в ней, а равно материальное, организационное или иное содействие созданию или деятельности террористической группы или террористической организации.

Следует отметить, что и российскими законодателями поднимается вопрос об установлении специальной ответственности за организацию террористической организации (террористического сообщества). Подготовлен законопроект "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации"(N 282152-3) по вопросу о дополнении уголовного законодательства предупредительными нормами в части борьбы с терроризмом*(5).

Как отмечается в пояснительной записке к данному законопроекту, действующее уголовное законодательство не отвечает в полной мере повышенной общественной опасности преступлений террористического характера, совершенных преступными сообществами и преступными организациями. Отсутствие обособленной уголовной ответственности за создание террористических организаций и террористических сообществ дезориентирует правоохранительные органы, способствует "распылению" ограниченных ресурсов общества и государства, позволяет недобросовестным должностным лицам отчитываться перед народом об успехах борьбы с терроризмом усредненными статистическими показателями, в которых "тонут" просчеты и халатность в деле борьбы с организованным терроризмом. В пояснительной записке к законопроекту также указывается, что действующее уголовное законодательство не позволяет применять пожизненного лишения свободы к наиболее опасным террористам, действия которых лишь случайно либо вследствие успешной работы правоохранительных органов не привели к смерти людей, а также к предателям из числа государственных и муниципальных служащих, которые сотрудничают с террористическими сообществами (террористическими организациями). В этой связи, а также в силу собственных редакционных недостатков (например, невозможности четко разграничить признаки преступного сообщества и преступной организации, изложенные в части 4 статьи 35 Уголовного кодекса РФ) статья 210 Уголовного кодекса РФ, устанавливающая ответственность за организацию любых преступных сообществ (преступных организаций), не может считаться достаточно эффективным средством борьбы с организованными формами терроризма.

В связи с этим, предлагается дополнить Уголовный кодекс РФ статьей 205.2 следующего содержания:

"Статья 205.2. Организация террористической организации или террористического сообщества

1. Создание террористического сообщества, то есть сплоченной организованной группы (террористической организации) для совершения террористической акции, а равно руководство такой группой или входящим в него структурным подразделением, либо создание объединения организованных групп, объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп (террористического сообщества) в целях разработки планов или условий для совершения преступлений террористического характера, предусмотренных статьями 205, 205.1, 206, 211, 277 и 360 настоящего Кодекса, -

наказываются лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества или без таковой или пожизненным лишением свободы.

2. Участие в террористической организации или в террористическом сообществе - наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, - наказываются лишением свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет с конфискацией имущества или без таковой или пожизненным лишением свободы".

Вышеуказанные доводы нам представляются неубедительными. Сразу возникает вопрос: почему, если помимо статьи 210 УК РФ, действительно крайне редко применяющейся на практике, ввести специальную статью об ответственности за организацию террористической организации (террористического сообщества), то она станет применяться намного эффективнее? Было бы очень наивным возлагать на такого "брата-близнеца" большие надежды.

Российскому уголовному закону уже известно понятие террористической организации: в ст. 205.1 УК РФ признается преступным склонение лица к участию в деятельности террористической организации, а также ее финансирование*(6). Понятие террористической организации раскрывается в Федеральном законе "О борьбе с терроризмом" от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ: "террористическая организация - организация, созданная в целях осуществления террористической деятельности или признающая возможность использования в своей деятельности терроризма. Организация признается террористической, если хотя бы одно из ее структурных подразделений осуществляет террористическую деятельность с ведома хотя бы одного из руководящих органов данной организации" (ст. 3). Надо сказать, что из этого определения абсолютно неясно, имел ли в виду законодатель преступную организацию (преступное сообщество), понятие которой закреплено в ч. 4 ст. 35 УК РФ, или организацию, как некое юридическое лицо, осуществляющее террористическую деятельность*(7).

Первая из указанных трактовок представляется более предпочтительнее, хотя бы потому, что один термин ("организация") не может и не должен употребляться в уголовном законе в различных смысловых значениях. Это серьезное нарушение важнейших принципов законодательной техники. Но террористических организаций, признаки которых указаны в ч. 4 ст. 35 УК РФ, в Российской Федерации пока нет. Есть лишь террористические группы, т.е. организованные группы, созданные для совершения терроризма и иных преступлений террористического характера (согласно Закону "О борьбе с терроризмом", террористическая группа - группа лиц, объединившихся в целях осуществления террористической деятельности)*(8). В качестве особо квалифицированного вида терроризма в ч. 3 ст. 205 УК РФ предусмотрено совершение этого преступления именно организованной группой, а не террористической организацией. Поэтому, на наш взгляд, все стало бы на свои места, если законодатель в УК РФ назвал террористическую организацию террористической группой.

Весьма распространенное заблуждение, что, введя специальную статью в уголовный закон, можно побороть определенный вид преступности. К сожалению, все не так просто. Проблемы коренятся не только в правотворческой, но и в правоприменительной деятельности. В частности, криминализация склонения лица к участию в деятельности террористической организации предполагает решение непростой проблемы процессуального порядка определения организации в качестве таковой. Даже Генеральный прокурор Российской Федерации В.В. Устинов отмечает, что правовые механизмы реализации соответствующих положений отсутствуют: в российском законодательстве нет норм о конкретных процедурах привлечения организации к ответственности за террористическую деятельность*(9). Федеральный закон "О борьбе с терроризмом" закрепляет лишь, что организация признается террористической и подлежит ликвидации на основании решения суда. Заявление о привлечении организации к ответственности за террористическую деятельность направляется в суд Генеральным прокурором Российской Федерации или подчиненными ему прокурорами (ст. 25). Более того, с учетом слишком расплывчатого определения террористической организации, заведомо нереальной задачей является доказывание факта, что созданная организация допускает возможность использования в своей деятельности терроризма.

Все сказанное подтверждает необходимость включения в УК РФ статьи об ответственности за создание и руководство организованной группой, не только, к примеру, вооруженной, образованной для нападений на граждан или организации, или для совершения актов терроризма (преступлений террористического характера), но при наличии определенных условий, обозначенных в Общей части УК РФ. Участие же в организованной группе, так же как и участие в преступном сообществе, криминализировать вряд ли необходимо, поскольку все содеянное их членами требует квалификации по конкретным статьям уголовного закона. В противном случае, нарушается принцип справедливости, провозглашенный в ч. 2 ст. 6 УК: "никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление". Естественно, при квалификации действий участников организованных групп и преступных сообществ за конкретные преступления следует учитывать квалифицирующий признак о совершении деяния организованной группой.

В качестве одного из вариантов решения данного вопроса предлагаем ввести в уголовный закон статью следующего содержания:

"Создание организованной группы или преступного сообщества

1. Создание организованной группы или преступного сообщества, а равно руководство такой группой (сообществом или входящими в него структурными подразделениями) - наказываются лишением свободы на срок от трех до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.

2. Создание организованной группы или преступного сообщества с целью систематического совершения насильственных посягательств на личность и собственность, а равно руководство такой группой (сообществом или входящими в него структурными подразделениями) - наказываются лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового".

Предлагаемые изменения неизбежно потребуют реформирования положений Общей части уголовного законодательства. Правильным решением было бы ввести в УК РФ отдельную статью "Совершение преступления организованной группой", где закрепить, что:

"1. Преступление признается совершенным организованной группой, если оно подготовлено или совершено устойчивой группой из трех или более лиц, предварительно объединившихся для совершения нескольких преступлений либо одного преступления, требующего тщательной подготовки*(10).

2. Уголовная ответственность за создание организованной группы наступает только в случаях, если совершение преступления организованной группой предусмотрено статьей Особенной части настоящего Кодекса в качестве квалифицирующего или особо квалифицирующего обстоятельства. В других случаях создание организованной группы влечет уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана".

В дальнейшем, при использовании признака "совершение преступления организованной группой" в качестве квалифицирующего или особо квалифицирующего, законодатель должен быть логичным и проявлять последовательность.

Во-первых, недопустимо нивелирование общественной опасности различных видов преступных групп (группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы). Поэтому сочетание в одном квалифицированном составе преступления сразу нескольких форм соучастия (как это осуществлено, например, в п. "е" ч. 2 ст. 117, п. "б" ч. 2 ст. 131, п. "а" ч. 2 ст. 244, п. "а" ч. 2 ст. 333 УК РФ) - не самый удачный прием законодательной техники.

Во-вторых, использование квалифицирующего и особо квалифицирующего признака о совершении деяния организованной группой должно не только усиливать ответственность по сравнению с основным, а в большинстве случаев и квалифицированным составом, но и отражаться на категории преступления. В действующем же уголовном законодательстве в ряде статей наличие такого признака не меняет категорийности преступления (например, в статьях 187, 245, 258 УК РФ)*(11).

В-третьих, хотя законодатель и не говорит о том, к какой категории должны относиться планируемые организованной группой преступления (они могут быть любыми), все же нелогичным представляется отнесение преступлений при совершении их организованной группой к категории средней и даже небольшой тяжести. В этих случаях требуется либо вообще пересматривать целесообразность введения такого квалифицирующего признака, либо значительно увеличивать ответственность*(12).

П.В. Агапов,

начальник кафедры уголовного права

Самарского филиала Саратовского

юридического института МВД РФ,

доцент, кандидат юридических наук

"Российская юстиция", N 3, март 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Кубов Р.Х. Особенности квалификации сложных форм соучастия: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 14.

*(2) См.: Правоведение. 1996. N 1. С. 125.

*(3) См. подробнее: Агапов П.В., Хлебушкин А.Г. Организация экстремистского сообщества: критический анализ статьи 282.1 УК РФ // Преступность и коррупция: современные российские реалии: Сборник научных трудов под ред. д.ю.н., проф. Н.А. Лопашенко. Саратов, Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, 2003. С. 401-406.

*(4) См., например: Устинов В.В. Международный опыт борьбы с терроризмом: стандарты и практика. М., 2002. С. 386; Лунеев В.В. Терроризм и организованная преступность: национальные и транснациональные аспекты // Организованная преступность, терроризм и коррупция: Криминологический ежеквартальный альманах. М.: Юристъ, 2003. Вып. 2. С. 26; Елизаров И.Е. Уголовно-правовой анализ вовлечения в совершение преступлений террористического характера (ст. 205.1 УК РФ): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 17-18; Байракг. Ф. Уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с терроризмом: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2003. С. 17-18; Грошев А. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): вопросы криминализации и правоприменения // Уголовное право. 2004. N 3. С. 26-28.

*(5) Законопроект внесен депутатом Государственной Думы А.А. Аслахановым; принят к рассмотрению 4 февраля 2003 г. протоколом заседания Совета ГД N 154г.

*(6) См. подробнее: Агапов П.В. Уголовная ответственность за вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению. Саратов: СЮИ МВД России, 2004.

*(7) Нельзя не обратить внимание на то, что данная дефиниция представляет собой порочный круг. М.И. Ковалев по этому поводу отмечал, что определение не должно зависеть от определяемого, т.е. в нем недопустима тавтология (типа "масло - это нечто масленое") (См.: Ковалев М.И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург, 1999. С. 15).

*(8) По справедливому замечанию В.В. Лунеева, российский терроризм еще не отошел от традиционной организованной преступности и не "легализовался" в отдельную политико-террористическую структуру (См.: Лунеев В.В. Указ. соч. С. 23).

*(9) Устинов В.В. Указ. соч. С. 387.

*(10) Тем самым мы приведем российское законодательство в соответствие положениям Палермской Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности и дополняющим ее протоколам (См.: Федеральный закон от 26 апреля 2004 г. N 26-ФЗ "О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности и дополняющих ее Протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. N 18. Ст. 1684).

*(11) См.: Лопашенко Н.А. Противодействие организованной преступности: проблемы и возможности // Криминологические и уголовно-правовые проблемы борьбы с организованной преступностью: Итоговые материалы Всероссийского научно-практического семинара (20-21 января 2004 г.) / Отв. ред. Л.Л. Кругликов; Яросл. гос. ун-т; Ярославль, 2004. С. 13.

*(12) См.: Феоктистов М.В. Понятие организованной преступной деятельности и проблемы ответственности ее участников и организаторов // Преступность и коррупция: современные российские реалии: Сборник научных трудов по ред. д.ю.н., проф. Н.А. Лопашенко. Саратов, Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции: Сателлит, 2003. С. 86.