Актуальные проблемы реализации конституционного принципа состязательности в уголовном процессе (Ю.А. Курохтин, "Российская юстиция", N 3, март 2006 г.)

Актуальные проблемы реализации конституционного принципа
состязательности в уголовном процессе

Реформа судопроизводства в России обеспечила коренное изменение законодательства РФ. Замена инквизиционного уголовного процесса состязательным является началом становления подлинно цивилизованного судопроизводства, отвечающего требованиям конституционного и международно-правового состязательного подхода к защите личности и ее прав. Состязательность - основа правосудия. М.С. Строгович очень точно определил состязательность как такое построение судебного разбирательства, при котором обвинение отделено от суда, обвинение и защита осуществляются равноправными сторонами, а функция суда состоит в разрешении дела. При этом весь процесс выглядит как полемика сторон, защищающих свои законные интересы*(1).

Современная редакция нового УПК РФ содержит нормы, закрепляющие процессуальные условия реализации конституционного принципа состязательности. В то же время наличие множественных изменений в УПК РФ свидетельствует о незавершенности становления состязательного уголовного процесса, и как следствие, в кодексе не всегда точно изложены возможности сторон по реализации защиты и своих законных интересов.

Указанные неточности создают у правоприменителей уголовного процессуального закона и вопросы относительно соответствия его норм принципу состязательности (ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 123 Конституции РФ, ст. 15 УПК РФ).

Говоря о проблемах реализации принципа состязательности в уголовном процессе, необходимо отметить, что равноправие сторон с точки зрения принципа состязательности, вовсе не означает наделения сторон абсолютно равными правами, его суть состоит в том, что он: во-первых, не отождествляется с равноправием сторон, а рассматривается в свете выполняемых процессуальных функций каждой стороной; во-вторых, определяет особую роль суда в состязательном процессе и, в-третьих, действие его распространяется не только на судебные, но и досудебные стадии процесса, не только на коллегиальное, но и единоличное правосудие.

Но вот уже более десяти лет в законодательстве России, закреплен конституционный принцип состязательности, однако по сей день буквально во всех публикациях, посвященных проблематике доказывания по уголовному делу, с завидной настойчивостью многие авторы продолжают рассматривать задачи и цели уголовного процесса, тактику ведения, его структуру с прежних позиций. В большей мере проявление догматизма наблюдается относительно тактики судебного следствия. При этом из благих намерений, а может быть, и в силу других причин, остаются "за бортом" исследований новые, закрепленные в УПК РФ, основополагающие правовые идеи, адресованные участникам уголовно-процессуальных отношений в стадии судебного разбирательства (судьям, прокурорам, защитникам, обвиняемым, потерпевшим, истцам, ответчикам) и составляющие основу - фундамент всего уголовного процесса. Прежде всего, сказанное относится к принципам диспозитивности и состязательности в уголовно-процессуальной деятельности сторон, беспристрастности суда в разрешении уголовного дела по существу.

Одной из дискуссионных ситуаций, в которой пока существуют проблемы реализации конституционного принципа состязательности, является право обжалования процессуальных действий (бездействия) дознавателя, следователя, прокурора. Право на такое обжалование относится к принципам уголовного процесса (ст. 19 УПК РФ), а положения главы 16 УПК РФ направлены на его реализацию.

Статья 125 УПК РФ предусматривает право подачи жалобы в районный суд по месту производства предварительного расследования на постановление дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно на иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, либо затруднить доступ граждан к правосудию. Часть 2 указанной статьи предусматривает, что жалоба может быть подана в суд заявителем, его защитником, законным представителем или представителем. Не ставя под сомнение необходимость указанных норм, хочу обратить внимание на ст. 125 УПК, содержание которой, на мой взгляд, точно не регулирует два обстоятельства, что позволяет двойственное понимание данной нормы правоприменителем или иным субъектом уголовного процесса. Так, в статье не урегулирован исчерпывающий перечень лиц, которые могут в силу ст. 125 УПК обратиться в суд с жалобой, а также не указаны временные пределы обращения заявителя с жалобой в суд. Другими словами, на какой стадии уголовного преследования заявитель имеет право обжаловать определенное действие или бездействие следователя и других, указанных в статье лиц, в суд. Должен ли быть заявитель наделен этим правом на любой стадии, или должно быть разумное ограничение. Будет ли соответствовать подобное ограничение во времени принципу состязательности в понимании его международно-правового смысла, так как в силу п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы.

Анализируя конституционный принцип состязательности сторон применительно к уголовному процессу, наделяющий стороны равными процессуальными правами на всех стадиях уголовного преследования, в совокупности с общепризнанными принципами и нормами международного права, считаю, что в суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК может обратиться любое лицо, чьи права могут быть нарушены обжалуемым действием (бездействием) дознавателя, следователя, прокурора. Таким образом, субъектный состав лиц, наделенных таким правом, представляется мне следующим. Это любой из участников уголовного производства, включая его представителей, в том числе законных в предусмотренном законом случае, адвокаты, и т.д., а также любое другое лицо, имеющее какое-либо отношение к конкретному уголовному делу, и обжалуемое действие по которому может причинить ущерб его конституционным правам и свободам.

Относительно периода времени, в течение которого возможна подача жалобы в порядке ст. 125 УПК необходимо отметить следующее. В силу отсутствия в рассматриваемой статье какого-либо ограничения ее применения, и наделение широкого круга лиц правом обжалования, нередки случаи подачи в суд жалоб в порядке ст. 125 УПК, как в процессе предварительного расследования (дознания), так и после того, как дело передано в суд для рассмотрения по существу, и даже после вынесения судом приговора по этому уголовному делу. Во многих случаях суды принимают эти жалобы и рассматривают их по существу, не имея законодательного основания для отказа в принятии и возвращении жалоб заявителям. Так существует ли обоснованное и разумное основание, не противоречащее закону для возвращения жалоб, или в любом случае суд обязан рассмотреть поступившую жалобу по существу и вынести соответствующее решение? Соответствует ли такой порядок конституционному принципу состязательности, и не будет ли ограничено действие принципа состязательности в отношении прав лица, подавшего жалобу после поступления дела в суд и получившего отказ в принятии его жалобы? На мой взгляд, ни принцип состязательности, обеспечивающий равные права участников процесса, ни другие законы не будут нарушены при возвращении заявителю жалобы, поступившей в суд после окончания предварительного расследования или дознания и поступления в тот же суд уголовного дела для рассмотрения по существу. В соответствии со ст. 32 УПК уголовные дела рассматриваются в суде по месту совершения преступления, то есть, в основном, по месту производства предварительного расследования. Поэтому ограничение права подачи жалобы в порядке ст. 125 УПК стадией предварительного расследования или дознания ни коим образом не умаляет реализацию принципа состязательности сторон в его конституционном смысле и не искажает его правовой аспект. Во-первых, отсутствие у одного лица права обжаловать действие или бездействие дознавателя, следователя, прокурора в порядке ст. 125 УПК предполагает и отсутствие такого права у всех других участников процесса, поэтому конституционный принцип состязательности нарушен не будет, так как такого права не будет ни у одного лица. И это должно быть отражено в законе.

Во-вторых, мне представляется, что сам институт подачи жалобы в суд в порядке ст. 125 УПК относится к досудебному производству и направлен на восстановление нарушенных прав граждан на стадии дознания или предварительного расследования. Действия (бездействие) дознавателя, следователя, прокурора при определенных условиях могут повлечь незаконное получение доказательств виновности или невиновности лица или наоборот возможность своевременного закрепления в материалах уголовного дела законных доказательств, которые будут иметь значение при рассмотрении дела в судебном следствии, может быть утрачена. Нет оснований, на мой взгляд, обжаловать действия (бездействие) дознавателя, следователя, прокурора, в то время, когда уголовное дело уже находится в суде. В такой ситуации при рассмотрении дела в судебном заседании суд обязан исследовать в судебном следствии в совокупности все имеющиеся в деле и представленные сторонами доказательства и принять решение. Причем, обе стороны наделены правом заявления ходатайства суду о недопустимости доказательств, и этот институт является действенным средством обеспечения законности при исследовании доказательств. Представляется абсурдным обжалование постановления о возбуждении уголовного дела, скажем, после вынесения законного и обоснованного обвинительного приговора, вынесенного по этому же уголовному делу. Или, например, исследование и оценка в судебном заседании по жалобе лица в порядке ст. 125 УПК доказательств, уже нашедших свое отражение во вступившем в законную силу приговоре суда по этому же делу и оцененные судом в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами, а не с их частью при рассмотрении жалобы в порядке ст. 125 УПК. Причем вступивший в законную силу приговор суда, согласно ст. 392 УПК РФ, обязателен и подлежит неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации. Выводы, изложенные во вступившем в силу приговоре суда, не подлежат дополнительному доказыванию.

Необходимо оговориться, что согласно ст. 46 Конституции РФ каждому, в том числе оказавшемуся под стражей лицу, гарантируется судебная защита прав и свобод. То есть законом в общей форме предусмотрено право подавать жалобу и представление. Но применительно к изложенной проблеме, это право не будет нарушено, так как лицо сможет беспрепятственно обжаловать приговор, который основан, в том числе на доказательстве, по мнению заявителя незаконном. Только жалоба будет рассматриваться судом не в порядке ст. 125 УПК, а в порядке разделов XIII и XV УПК.

Считаю необходимым с целью исключения расширенного толкования уголовно-процессуальных норм внести изменения в УПК РФ и установить, что подача жалоб в порядке ст. 125 УПК возможна только до передачи уголовного дела в суд первой инстанции лицом, чьи права могут быть нарушены обжалуемым действием (бездействием) дознавателя, следователя, прокурора.

Другим актуальным и неразрешенным дискуссионным остается вопрос о возможности оглашения в судебном заседании показаний лиц, допрошенных в ходе предварительного расследования. Рассматривая данную проблему через призму реализации принципа состязательности, многие юристы задают себе вопрос: "Отвечают ли принципу состязательности сторон нормы УПК РФ, предусматривающие возможность предоставления стороной в качестве доказательства по конкретному уголовному делу показаний лиц, допрошенных в ходе предварительного расследования, или данных ранее в судебном заседании и отсутствующие в судебном заседании?"

В части первой статьи 240 УПК РФ предусмотрено, что в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию: суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетеля, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, производит другие судебные действия по исследованию доказательств.

Вероятно для того, чтобы оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, не противоречило условиям судебного разбирательства, законодатель в части второй статьи 240 УПК РФ особо оговорил, что отступление от условия непосредственности - оглашение показаний, данных при производстве предварительного расследования, возможно лишь в случаях, предусмотренных статьями 276 и 281 УПК РФ.

Право свидетелей и потерпевших отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников указано в п. 3 ч. 2 ст. 42 и п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК РФ. В этих же нормах указано, что при согласии дать показания эти лица должны быть предупреждены о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае их последующего отказа от этих показаний.

В соответствии с требованием ст. 276 УПК РФ оглашение показаний подсудимого, данных им при производстве предварительного расследования, а также воспроизведение приложенных к протоколу допроса материалов допускаются при наличии существенных противоречий между показаниями, данными подсудимым в ходе предварительного расследования и в суде, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 1 части второй статьи 75 УПК (показания, данные в отсутствие защитника и не подтвержденные в суде), и когда уголовное дело рассматривается в отсутствие подсудимого в соответствии с частью четвертой статьи 247 УПК.

Федеральный судья Еткульского районного суда Челябинской области Уренева О.В. по озвученной проблеме полагает, что отступление от непосредственности исследования в судебном заседании доказательств в части возможности оглашения показаний лиц, даже в указанных в законе случаях, а в последующем возможность использовать эти показания в качестве доказательств нарушает принцип состязательности сторон, в том числе равноправие сторон перед судом, так как при этом, главным образом, нарушается право лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Так, например, это лицо лишено возможности само непосредственно допросить свидетеля обвинения или потерпевшего. В п. d ч. 3 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (статье, определяющей содержание права на справедливое судебное разбирательство и объем минимальных прав обвиняемого) указывается на право обвиняемого допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены*(2).

Но с другой стороны, показания свидетеля, не явившегося в судебное заседание, (лица с особым статусом, наделенным больше обязанностью, чем правами), могут быть оглашены только с согласия стороны защиты. Поэтому, имея желание воспользоваться своим правом и задать вопросы свидетелю, подсудимый, несомненно, имеет возможность возразить против оглашения показаний этого свидетеля и вызове его в судебное заседание. В этой связи считаю ошибочным изложенные выводы о нарушении принципа состязательности при оглашении показаний свидетеля в судебном заседании с согласия подсудимого и его защитника.

Очень важен до сих пор и дискуссионный вопрос о возможности оглашения показаний подозреваемого, обвиняемого, данных им ранее в ходе предварительного следствия (дознания), а также подсудимого в ходе судебного заседания, и возможности использования этих показаний в качестве доказательств по делу после отказа подсудимого от дачи показаний.

В практике очень часто при решении этого вопроса ставят, по существу, знак равенства между такими понятиями, используемыми в УПК РФ, как "существенное противоречие" и "отказ от дачи показаний", в случае отказа подсудимого от дачи показаний в судебном заседании, хотя это далеко не тождественные понятия. Статья 276 УПК РФ предусматривает возможность оглашения показаний подсудимого при наличии существенных противоречий между показаниями, данными подсудимым в ходе предварительного следствия и в суде. Безусловно, при отказе от дачи показаний в судебном заседании подсудимым, невозможно установить какие-либо противоречия с его показаниями в ходе предварительного следствия*(3).

Поэтому вряд ли можно утвердительно говорить о соответствии принципу состязательности данной нормы УПК РФ, касающейся оглашения показаний подсудимого, данных им в ходе предварительного следствия в случае отказа подсудимого от дачи показаний на следствии и в суде в соответствии со ст. 51 Конституции РФ. Причем в УПК нет оснований для оглашения показаний подсудимого в случае отказа последнего от дачи показаний в судебном следствии.

На мой взгляд, можно согласиться с изложенным мнением судьи Уреневой О.В. по следующим основаниям. В случае отказа от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции РФ с самого начала производства предварительного расследования (дознания) подозреваемый (обвиняемый) не дает никаких показаний, и такая его позиция не влечет ухудшение его положения. Сказанное оспорить сложно. Но тогда в случае дачи этим же лицом показаний на предварительном следствии (дознании) и последующим отказом его от дачи показаний в суде, по неизвестной причине оглашаются его данные ранее показания, несомненно, ухудшая его положение и освобождая сторону обвинения от представления дополнительных доказательств, уличающих подсудимого в совершении преступления. Такое устоявшееся практическое понимание прав обвиняемого, подсудимого, по своей сути являясь остаточным явлением инквизиционного процесса, нарушает принцип состязательности.

Понятно, что, следуя конституционному принципу состязательности в озвученной проблеме, фактически усложнится сам процесс по конкретному уголовному делу и, соответственно, увеличатся сроки его рассмотрения, при этом на государственного обвинителя дополнительно ляжет обязанность по представлению большего числа доказательств, что возможно не по каждому уголовному делу. Однако, выполняя функцию признания человека виновным в совершении преступления, суды должны применять закон в соответствии с международными и конституционными нормами и не трактовать действующее отраслевое законодательство по своему усмотрению.

Конечно, стремительное изменение практически всего законодательства России отстает от сформировавшихся понятий и методов применения новых, согласованных с международным правом норм, в области защиты прав человека. Даже мировоззрение работников органов предварительного следствия и суда, а также, как ни странно, и адвокатуры, пока, к сожалению, не позволяет российскому субъекту правоотношений в полном объеме применять новые законы, защищающие права и свободы граждан, в том числе конституционный принцип состязательности сторон.

Поскольку Россия вступила в Совет Европы и признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека, к которому получили доступ российские граждане, по моему мнению, необходимо продолжать реформирование правовой системы в целом, так как применение принципа состязательности представляется мне перспективным направлением с учетом современной ситуации. Но такое изменение российского законодательства должно продолжаться с учетом множественных российских реалий, в условиях которых многие нормы национальных правовых систем других стран не смогут привести к ожидаемому положительному результату в области защиты конституционных прав и интересов сторон.

Приведение российского законодательства в соответствие с конституционными и международными правовыми нормами - это не только отход от инквизиционного процесса к состязательному, обеспечивающему равные права спорящих сторон в демократическом обществе, это в настоящее время и серьезный шаг в международное правовое сообщество, высшим арбитром которого является Европейский Суд по правам человека. И отсутствие оснований для удовлетворения исков против Российской Федерации в решениях Европейского Суда - важнейший показатель соблюдения общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ, влияющий на статус России в мировом правовом сообществе.

Ю.А. Курохтин,

судья Знаменского районного суда Тамбовской области

"Российская юстиция", N 3, март 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М. 1968. С. 149.

*(2) Уренева О.В. Принцип состязательности сторон и оглашение в судебном заседании показаний лиц, данных при производстве предварительного расследования или ранее данных в судебном заседании. // Российский судья. 2003. N 3. С. 4.

*(3) Там-же С. 5.