Об ограничении судейского усмотрения при назначении уголовного наказания (Б.Я. Гаврилов, "Российская юстиция", N 4, апрель 2006 г.)

Об ограничении судейского усмотрения при назначении уголовного
наказания

В любом правовом государстве, независимо от формы государственного устройства, социальных, экономических и других условий, одной из важнейших публичных функций является осуществление правосудия, которое характеризуют, в первую очередь, принимаемые судом решения, в том числе в части назначения уголовных наказаний. Они должны быть справедливыми, обоснованными и предсказуемыми.

Следует отметить, что основные правила назначения уголовных наказаний в Российской Федерации можно признать в целом соответствующими требованиям международных принципов и норм в сфере охраны прав и законных интересов граждан.

Вместе с тем, в этой области уголовного правосудия существовали и продолжают оставаться нерешенными ряд проблем, негативно влияющих на соблюдение правопорядка, законности, справедливости и других правовых и нравственных устоев российского общества.

Так, судами Российской Федерации ежегодно рассматривается около 30 тысяч уголовных дел о преступлениях, связанных с незаконным оборотом оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. По ним подсудимым более чем в 70% случаев была применена статья 73 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК), предусматривающая условное осуждение.

Законность и обоснованность судебных решений по основной массе уголовных дел данной категории под сомнение не ставится. Однако материалы отдельных уголовных дел позволяют выдвинуть предположение, что при вынесении приговора судами не всегда учитывается количество изымаемого оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств, их поражающие свойства, степень общественной опасности и, соответственно, тяжесть совершенного деяния.

Так, по результатам расследования следственным управлением Следственного комитета при МВД России по Южному федеральному округу уголовного дела по обвинению Вагабова и Арсакаева в совершении преступления, предусмотренного частью второй статьи 222 УК, было установлено, что указанные лица приобрели, а впоследствии сбыли 53 кг тротила, применение которых могло унести жизни сотен людей. За совершение данного преступления подсудимые осуждены каждый к трем годам лишения свободы условно с испытательным сроком два года. Санкция статьи предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от двух до шести лет. Очевидно, что назначенное наказание несоразмерно тяжести совершенного деяния. И, соответственно, возникает вопрос о справедливости данного приговора. Однако суд при его вынесении не нарушил требований уголовного закона о назначении наказания, ибо возможность назначения столь мягкого уголовного наказания обусловлена существующим в российском законодательстве, институтом судейского усмотрения при назначении наказания.

Действующий уголовный закон (статья 73 УК, предусматривающая условное осуждение, и статья 64 УК, предоставляющая возможность назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено санкцией соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса) предоставляет суду весьма широкие возможности для такого усмотрения, поскольку большинство санкций его статей носит относительно-определенный или альтернативный характер. В связи с этим, назначаемое судом уголовное наказание зависит напрямую от усмотрения судьи и определяется его знанием буквы и духа закона, уровнем его правосознания, пониманием своей роли в обществе, в том числе и жизненным опытом судьи.

При этом, когда суд при вынесении подсудимому обвинительного приговора за преступления небольшой и средней тяжести постановляет считать назначенное наказание условным (56,4%) или назначает более мягкий вид наказания, чем предусмотрено санкцией уголовно-правовой нормы, то это адекватно воспринимается и правоприменителем, и потерпевшим, а также гражданами и в целом обществом.

Однако статистические данные Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации*(1) свидетельствуют о практике достаточно широкого судейского усмотрения в виде назначения условного наказания за тяжкие и даже особо тяжкие преступления.

Так, за совершение квалифицированных видов разбоев в 2001 и 2004 гг., соответственно, 26,9% и 22,9% подсудимым назначено наказание в виде лишения свободы ниже низшего предела и еще, соответственно, 13,1% и 19,0% подсудимых осуждены условно. Вряд ли оправданным является, по нашему мнению, и весьма широкое применение (от 10,6% в 2001 г. до 12,9% в 2004 г.) статьи 64 УК о назначении более мягкого вида наказания по уголовным делам о бандитизме.

Формированию практики широкого судейского усмотрения при назначении наказания за преступления, относящиеся к тяжким, способствовало исключение Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации"*(2) из санкций статей нижних пределов наказания*(3). Такое решение законодателя привело к разрыву в 40 и даже 60 раз между верхним и нижним пределами размеров уголовного наказания за совершение одних и тех же или схожих по тяжести видов преступлений.

Например, по части второй статьи 166 УК (квалифицированный угон) и части второй статьи 213 УК (хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, либо связанное с сопротивлением представителю власти) суд может назначить наказание в виде лишения свободы на срок от двух месяцев до семи лет, что означает разрыв между нижним и верхним пределами наказания более чем в 40 раз. Вряд ли это целесообразно с точки зрения применения уголовного закона.

Или, например, по части четвертой статьи 183 УК ("Незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, повлекшие тяжкие последствия") наказание предусмотрено от двух месяцев до десяти лет лишения свободы, то есть разрыв между верхним и нижним пределами наказания составляет 60 раз.

Такие различия в размерах санкций, допускающие широкие возможности для судейского усмотрения, приводят к явным несоразмерностям в размерах назначенных судами наказаний за совершение одних и тех же или схожих преступлений. Это, в свою очередь, нарушает принцип справедливости наказания и делает, в ряде случаев, непредсказуемыми результаты судебного разбирательства.

Значительно рознятся по назначаемым мерам наказания приговоры судов, выносимые в различных субъектах Российской Федерации. Например, за совершение преступления, предусмотренного статьей 209 УК ("Бандитизм") двое из шести членов преступной группы, совершивших на территории Кемеровской области 11 вооруженных нападений, 27 июля 2003 года областным судом были осуждены к 4 годам и 6 мес. лишения свободы условно при санкции ч.ч. 1 и 2 данной статьи до 15 лет лишения свободы. В то же время четверо членов банды, совершивших семь преступлений, в том числе четыре вооруженных нападения, Самарским областным судом по приговору от 17 января 2003 году осуждены к 18 годам лишения свободы. Приведенные выше примеры достаточно очевидно свидетельствуют о явном судейском усмотрении при вынесении Кемеровским областным судом указанного выше приговора.

Достаточно широко распространены факты судейского усмотрения при назначении уголовных наказаний в Северо-Кавказском регионе России. Для подтверждения данного тезиса ниже приведены примеры судебной практики в одном из не самых благополучных с криминогенной точки зрения регионов Российской Федерации - Республике Дагестан.

В 2004 году из 38 уголовных дел, возбужденных по фактам разбойных нападений, квалифицируемых по ч. 3 ст. 162 УК, только по 12 делам были вынесены наказания, соответствующие, по нашему мнению, тяжести данного уголовно-наказуемого деяния. По остальным уголовным делам осужденные приговорены судом к следующим наказаниям: по пяти уголовным делам - виновные лица осуждены к лишению свободы условно, по одному уголовному делу - реально к двум годам лишения свободы, и по трем уголовным делам - к трем годам лишения свободы.

Наличие широкого судейского усмотрения в виде условного осуждения к лишению свободы весьма распространено при вынесении судами обвинительных приговоров за экономические преступления.

Согласно статистическим данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации в 2004 году положения статьи 73 УК об условном осуждении применены судами в отношении 1645 лиц, преданных суду по ч.ч. 3 и 4 ст. 159 УК, что составляет 63,6% от числа осужденных к лишению свободы. А за получение взятки при квалифицирующих обстоятельствах (ч.ч. 2-4 ст. 290 УК) судами к лишению свободы условно приговорены 612 человек или 82,4% осужденных к лишению свободы (см. приложение).

Весьма широкое распространение судейское усмотрение в Российской Федерации получило при назначении судами наказания по совокупности преступлений в соответствии с требованиями ст. 69 УК, предусматривающей полное или частичное сложение наказаний при совершении нескольких преступлений, относящихся к категории тяжких или особо тяжких. При этом, назначенное наказание в этом случае не может превышать полуторного размера срока наказания за наиболее тяжкое преступление. Однако на практике суды при осуждении по совокупности преступлений эту уголовно-правовую норму применяют фактически формально.

Например, по приговору Нижегородского областного суда от 5 мая 1999 года Варенцов осужден к лишению свободы по пп. "а", "г" ч. 2 ст. 158 УК на 4 года, п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК на 11 лет, п. "г" ч. 2 ст. 112 УК на 5 лет и пп. "а", "в" ч. 3 ст. 286 УК на 4 года. На основании ч. 3 ст. 69, ст. 71 УК по совокупности преступлений ему окончательно назначено 13 лет лишения свободы*(4), хотя могло быть назначено наказание (при их сложении) 24 года лишения свободы, что соответствовало на тот момент требованиям уголовного закона (ч. 3 ст. 69 УК в редакции 1996 года), предусматривающего, что максимальное наказание при сложении судом наказаний по совокупности преступлений не должно превышать 25 лет лишения свободы. Действующий сегодня уголовный закон*(5) допускает назначение судом наказания при совокупности указанных выше преступлений до 30 лет лишения свободы. Приведенный пример весьма наглядно свидетельствует о широком судейском усмотрении при назначении уголовного наказания по совокупности преступлений.

Подобная практика назначения судами наказания, не соответствующего тяжести совершенного преступления и его общественно опасным последствиям, подрывает авторитет и доверие граждан к государственной власти, а также ведет к снижению эффективности борьбы с преступностью.

Одновременно, говоря о различных подходах к назначению наказания, необходимо ясно представлять, что окончательное решение вопроса о мерах уголовной ответственности должно оставаться за судьей. Этот тезис обусловлен тем, что диспозиция любой нормы уголовного закона содержит описание конкретного противоправного деяния, за которое обвиняемый подлежит уголовному преследованию. Однако содержание уголовно-правовой нормы не учитывает и не способно учесть все особенности, обстоятельства, факторы, присущие конкретному преступлению. Поэтому схожие по уголовно-правовым признакам уголовные деяния могут не совпадать друг с другом по степени общественной опасности, которая во многом зависит от индивидуальных особенностей содеянного (например, уголовная ответственность за сбыт одной единицы огнестрельного оружия и сбыт, как в приведенном выше примере, 53 кг тротила - предусмотрена одной и той же нормой - ч. 1 ст. 222 УК).

Устанавливая за одно и тоже преступление альтернативные виды наказания, отказываясь от четко определенных пределов санкций статей уголовного закона, законодатель предоставляет именно судье возможность самостоятельно, с учетом обстоятельств дела назначить наказание в рамках санкций конкретных статей Особенной части Уголовного кодекса, предусматривающих разрыв между нижним и верхним пределами наказания до 60 раз, а в отдельных случаях - и ниже установленного законом минимального размера наказания или применить условное осуждение.

Таким образом, альтернативность наказания, которая безусловно необходима для реализации принципа справедливости, имеет и другую сторону, если выбор, предоставляемый судье при назначении наказания конкретному подсудимому, как в приведенных выше примерах, слишком широк и уровень санкций значительно различается.

Все это позволяет сделать вывод о том, что границы уголовно-правовых санкций, в пределах которых судом может быть назначено наказание, должны быть обозримыми, и эти границы не должны превращать судейское усмотрение в судейский произвол.

Таким образом, можно констатировать, что проблема пределов судейского усмотрения видится в поиске оптимального соотношения ограничения усмотрения судьи рамками санкции конкретной уголовно-правовой нормы и свободы выбора вида и размера наказания, ибо чрезмерное расширение пределов судейского усмотрения ставит под сомнение обоснованность назначенного судом наказания, а полное исключение оценочной деятельности при назначении судом наказания негативным образом отразилось бы на справедливости судебного решения.

В этом вопросе весьма полезным и заслуживающим тщательного изучения является опыт других стран, в том числе США, в которых с 1987 года в качестве элементов формализации при назначении наказаний используется специальная шкала наказаний, содержащая абсолютно-определенные санкции. Указанный правовой инструмент позволил достичь в достаточной мере оптимального баланса между судейским усмотрением, без которого, о чем сказано выше, невозможно осуществление правосудия, и публичными интересами в области реализации государством уголовно-правовой политики.

С учетом этого, в уголовном законодательстве Российской Федерации вполне возможна детализация обстоятельств, которые суды должны учитывать при назначении наказания в пределах санкции соответствующей уголовно-правовой нормы. Возможно законодательное закрепление разумного числа конкретных обстоятельств, учитываемых при назначении наказаний. В первую очередь имеются в виду квалифицирующие признаки состава преступления, которые (от 2 до 7 в каждом) сформулированы в диспозициях конкретных статей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (в тех же США при назначении наказания каждое такое обстоятельство учитывается отдельно). Это позволило бы достигнуть единообразного применения закона, гарантирующего вынесение справедливого наказания, независимо от практики, сложившейся в том или ином регионе, или по конкретным видам преступлений.

Предлагается также установить в Уголовном кодексе Российской Федерации достаточно жесткие правила учета при назначении наказания отдельных повторяющихся и наиболее распространенных признаков совершения преступлений (таких как насильственный или групповой характер уголовно-наказуемого деяния, вооруженность, размер причиненного ущерба (вреда) и других, если они не являются квалифицирующими признаками конкретного состава преступления), указав степень влияния каждого признака на определение размера наказания. Законодателю следует также установить, что при назначении наказания суд не вправе выходить за установленные такими правилами пределы наказания. В противном случае судебное решение будет подлежать безусловной отмене.

Вместе с тем, указанные правила назначения наказаний не должны быть слишком детализированы и категоричны, поскольку перечень потенциально значимых признаков преступного поведения достаточно велик. Чрезвычайно сложно при этом установить корректное соотношение между различными факторами, влияющими на тяжесть противоправного деяния и его общественную опасность, так как зачастую они зависят от конкретных обстоятельств совершения преступления. В этой связи следует предоставить суду возможность отойти от установленного законом наказания и мотивированным решением назначить более мягкое или более суровое наказание, но в пределах санкции уголовно-правовой нормы. Следует исходить из того, что наказание назначается за конкретные деяния, совершенные определенным лицом, и полностью учесть их может только суд.

Б.Я. Гаврилов,

заместитель начальника Следственного комитета при МВД России,

генерал-майор юстиции, доктор юридических наук,

Заслуженный юрист Российской Федерации

"Российская юстиция", N 4, апрель 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Форма 10.3 "Меры наказания по наиболее тяжкому преступлению (без учета сложения)".

*(2) Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 50. Ст. 4848.

*(3) См. С.А. Разумов "Преступления и наказания. К вопросу о соразмерности установленных УК РФ мер уголовной ответственности". "Российская юстиция". 2002. N 11. Стр. 7.

*(4) См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2005. N 11. С. 18-19.

*(5) См.: Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 50. Ст. 4848.