Преамбула российской Конституции и ее влияние на отношения России со странами СНГ и Европы (П.Д. Баренбойм, "Законодательство и экономика", N 7, июль 2006 г.)

Преамбула российской Конституции
и ее влияние на отношения России со странами СНГ и Европы

Преамбула Конституции РФ формулирует главные конституционные принципы и поэтому может иметь критически важное значение при толковании любой конституционной нормы. Нельзя исключить и постановку вопроса о самостоятельном нормативном значении текста Преамбулы как при судебной, так и внесудебной оценке законодательных актов или конкретных действий государственных органов.

Хотелось бы обратить внимание на сферу применения Конституции, которая, кажется, еще не была предметом дискуссий политиков и конституционалистов или рассмотрения Конституционного Суда РФ.

Речь пойдет об отношениях России с Содружеством Независимых Государств, в рамках которых Россия уже подписала свыше тысячи всевозможных международных соглашений, а также об отношениях нашей страны с Европой.

В своей недавней статье "Россия в глобальной политике" в газете "Московские новости" за 2-9 марта 2006 г. министр иностранных дел РФ С. Лавров дважды обратился к теме Содружества Независимых Государств. Вначале он указал на то, что Россия в своем сотрудничестве со странами СНГ руководствуется теми же критериями, что и с Китаем, США и Европой, а затем затронул экономические взаимоотношения "на пространстве СНГ". При этом министр иностранных дел подчеркнул, что происходящие на пространстве СНГ перемены "очищают политику от наследия прошлого". И продолжил свою мысль: "Странно, что не все хотят видеть, что рыночные цены на газ означают конец "старого, ностальгического" Содружества и начало на постсоветском пространстве реалистической взаимовыгодной политики, когда все страны этого региона рассматриваются как подлинно суверенные".

Читатель не может не задаться вопросом: высказана личная точка зрения министра или объявлена официальная экономическая политика России по отношению к СНГ, и насколько уместно в связи с этим употребление такого словосочетания как "конец Содружества"? Является ли это окончательным ответом на высказывания ряда политиков Грузии и Украины о ненужности Содружества и об отсутствии перспектив его развития?

Нынешний год ознаменован 15-летней годовщиной СНГ и одновременным заявлением министра иностранных дел РФ С. Лаврова о том, что наступил "конец старого, ностальгического" Содружества, что в переводе на более понятный язык означает объявление конца Содружества Независимых Государств.

На фоне пока что провальных переговоров о новом соглашении с Европейским Союзом и явных неудач в двухсторонних отношениях с целым рядом стран СНГ такого рода российская дипломатия выглядит весьма странно. СНГ из названия крайне важной для России международной организации на глазах превращается просто в географическое понятие, причем довольно бессмысленное из-за употребления не несущего никакой нагрузки и привязки к географии слова "содружество".

Совершенно очевидно также, что "малые" региональные организации из нескольких стран не приносят конкретных результатов, но в то же время вольно или невольно разрушают структуру, а главное - саму идею Содружества Независимых Государств.

Нельзя не согласиться с точкой зрения заведующего отделом института политического и военного анализа Сергея Маркедонова, который пишет:

"ЕврАзЭС и ЕЭП - пиаровские организации, которые созданы не для реальной экономической интеграции, а для набора определенных политических дивидендов. С появлением каждого из интеграционных "клонов" создается иллюзия появления чего-то нового. Но очевидно, что ни один из этих проектов работать не будет.

Действительно, активность любого экономического альянса на территории СНГ пока так и не принесла очевидных дивидендов ни одной из стран Содружества. Кроме того, все экономические альянсы дублируют друг друга, что существенно затягивает объединительные процессы внутри СНГ"*(1).

Поэтому самое время вспомнить Преамбулу Конституции РФ и обязательность ее положений как для Министерством иностранных дел РФ, так и для других органов государственной власти.

Но прежде хотелось бы процитировать классический учебник Августа Алексеевича Мишина: "Конституционное (государственное) право зарубежных стран".

В современном мире происходит все большая координация и взаимопроникновение международного права и права конституционного. Этому способствует, в частности, то, что принципы, некогда довольно четко определяющие внутреннюю политику и конституционное право от внешней политики и международного права, наталкиваясь на глобальные процессы и проблемы современности, в ряде регионов все более размываются, а результате интенсификации международных отношений жизнь государств и даже индивидов становится неотъемлемой от международной жизни.

В своем выступлении на конференции Международной ассоциации юристов (International Bar Association) в Праге в октябре 2005 г. профессор Нью-Йоркского университета Джозеф Вейлер заявил, что если бы проект Конституции Европы назвали очередным договором между странами Европейского союза, то не возникло бы проблем с ратификацией этого документа и в таких странах, как Франция и Голландия. Термин "конституция" является "элитарным", и принятие такого документа требует очень тщательной подготовки, поддержки прессы и широкого демократического обсуждения. "Содержание конституции,- утверждает Вейлер,- чувствительная материя, зачастую весьма необходимая, а в отдельных случаях незаменимая"*(2). Обсуждение этого выступления на конференции продемонстрировало общую уверенность в том, что Конституция Европейского союза будет обязательно принята. Конституцию ЕС поддержали 14 и 25 стран Европейского союза, что означает (в противовес рассуждениям Дж. Вейлера) поддержку необходимости не очередного договора, а именно Конституции.

Вопросы терминологии, затронутые Вейлером, весьма важны. Российские ученые, в частности юристы, давно исследуют семасиологический аспект употребления многих терминов. Так было обращено внимание на различие в общеупотребительных значениях слова "конституция", например, в английском языке, где таких значений около десятка, и русском языке, где к сегодняшнему дню их осталось только два:

1) основной закон государства, определяющий права и обязанности граждан, основы государственного строя и систему государственных органов;

2) строение, структура организма.

Еще столетие назад, судя по словарю Даля и мемуарам Осипа Мандельштама, значений этого слова в русском языке было больше. Например, можно было сказать "конституция дома".

Вопрос о значении термина "конституция" важен и актуален, поскольку напрямую связан и со сферой действия конституционного права, и с предметом науки конституционного права. Вероятно, слово "конституция" в русском языке будет становиться более многозначным, как и предмет конституционного права.

По очень точному определению академика О.Е. Кутафина, "предмет конституционного права любого государства не может быть раз и навсегда данным, поскольку он зависит от содержания конституции и других основополагающих документов, действующих в государстве на данном этапе развития". Поэтому в конституционном праве и тем более в находящейся на стыке наук конституционной экономике необходим конкретный анализ с позиций сегодняшнего дня и с учетом важности терминологической координации употребления понятия "конституция" в российском и европейском смыслах этого слова. Это важно не только для осмысления содержания и сферы прямого действия Конституции России, а также путей развития современного российского конституционного права.

Новый этап мирового конституционализма обозначила в 2004 г. Конституция Европейского союза, которая будет в ближайшие десятилетия XXI в. оказывать серьезное влияние на развитие конституционного права.

В одном из своих выступлений директор Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ профессор Т.Я. Хабриева справедливо отметила новые тенденции в развитии мирового конституционного права, связанные с Конституцией ЕС, которая "закрепила новую модель объединения, сочетающую международно-правовые и конституционно-правовые черты... В современных условиях глобализации и интеграции государств в международное сообщество все чаще в новых конституциях появляются положения о международных отношениях, об отношениях с другими народами и государствами, с мировым сообществом государств. В некоторых конституциях есть положения об отношениях с региональными международными объединениями, 25 членов Европейского союза закрепляют в конституциях свои отношения с ним. Эти отношения уже не являются только международными, они содержат элементы конституционного права. Более того, исследователи отмечают появление принципиально новой тенденции к формированию регионального конституционного права, являющегося одновременно одной их форм национального права, направленного в конечном счете на создание глобального конституционного права".

Другие ученые - С.Ю. Кашкин и А.О. Четвериков - подчеркивают, что использование слова "конституция" образует содержание всего документа, где формулировка "конституция для Европы" является "наиболее загадочной частью наименования" и по сути направлена в будущее и носит программный характер.

Все вышесказанное необходимо не только для того, чтобы подчеркнуть важность учета мирового и европейского конституционного опыта в развитии российского конституционного права, но и чтобы перевести разговор в практическое русло решения вопросов, связанных с конституционной и экономической составляющей взаимоотношений России с такой межгосударственной организацией, каковой является Содружество Независимых Государств. Своего рода "конституционная легитимность" этой организации, являющееся в какой-то мере "правопреемником" как СССР, так и бывшей Российской Империи, и соответствующая многовековая связь с позитивными традициями российской государственности имеет дополнительный, но крайне важный экономический аспект. Восстановление многих полуразрушенных производственных отраслей российской экономики, а также возможность свободной миграции рабочей силы в рамках СНГ напрямую связаны с экономическим благополучием России и материальным обеспечением ее граждан на всем протяжении XXI в.

Кроме того, прямое действие Конституции России распространяется на международные договоры и организации, призванные обеспечить процветание и развитие страны, реализацию прав ее граждан. В ст. 125 Конституции РФ указано право Конституционного Суда РФ рассматривать вопрос о не вступивших в силу международных договорах. В то же время его право на рассмотрение федеральных законов и нормативных актов Президента РФ и Правительства РФ, безусловно, дает право на конституционную оценку тех из них, которые связаны с исполнением уже действующих, вступивших в силу международных договоров. При этом отметим, что сфера прямого действия Конституции РФ шире, чем компетенция Конституционного Суда РФ.

Конституционная экономика изучает не только внутригосударственные процессы, но и взаимоотношения между государствами. Европейский союз, история создания которого началась в 1951 г. c казалось бы чисто экономического союза угля и стали, в 2004 г. пришел к Конституции Европы. История СНГ выглядит иначе. Возникнув в декабре 1991 г. в каком-то смысле в качестве "конституционного правопреемника" СССР, Содружество за 15 лет своего существования превратилось в довольно рыхлую структуру, в которой отдельные политические интересы с трудом поддерживают его блеклое юридическое существование.

Конституция России требует внимания к вопросам ближнего постсоветского зарубежья уже начиная с Преамбулы, где говорится о "памяти предков", "обеспечении благополучия и процветания России", "ответственности перед нынешним и будущим поколениями", осознании себя "частью мирового сообщества".

Следует указать также на основы конституционного строя, на ст. 3, 7 и 15 Конституции, которые, если исходить из экономической реальности, тесно связаны с вопросами СНГ. Так, гарантировать в сегодняшней России создание условий для достойной жизни и свободного развития человека, как это предусмотрено ст. 7 Конституции, невозможно без обеспечения прироста населения и развития рынков сбыта. Оба этих фактора напрямую связаны со странами СНГ. В соответствии с конституциями бывшего СССР и РСФСР союз с другими советскими республиками носил, кроме всего прочего, экономический характер. Особенность советской экономики, характеризующейся тесной экономической кооперацией предприятий различных советских республик, создавала для высших органов власти новой России именно конституционную обязанность поддерживать и сохранять сложившиеся производственные связи в рамках стран СНГ (разумеется, там, где это было актуально и взаимовыгодно). Не надлежащее выполнение этой конституционной обязанности привело к разрыву подавляющего большинства сложившихся производственных и многих торговых связей и в итоге - к деградации многих отраслей российской промышленности.

Россия не приобретала в 1991 г. независимость от СССР, как Латвия, Эстония и Литва, а переходила на другой юридический уровень взаимоотношений с государствами ближнего зарубежья, с которыми она имеет историческую общность и общую судьбу на протяжении от двух веков (Средняя Азия, Закавказье) до тысячелетия (Украина, Белоруссия).

Геополитические основы общности этих государств и России имеют существенное стратегическое экономическое основание. Напрасно наш министр иностранных дел в упомянутой статье стал давать оценку состояния экономических дел в СНГ - это сфера компетенции других специалистов.

Вопрос об отношении органов государственной власти России к СНГ имеет серьезное конституционное содержание, вытекающее из текста Преамбулы Конституции России и их юридической и исторической ответственности перед автором Конституции - народом Российской Федерации.

П.Д. Баренбойм,

кандидат юридических наук, адвокат

"Законодательство и экономика", N 7, июль 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Московские Новости. 2006. N 13. 14-20 апреля.

*(2) IBA News, Prague Conference. 2005. P. 15. 28 September.