Судебный состав: проблемы психологической совместимости (Н. Колоколов, "эж-ЮРИСТ", N 28, июль 2006 г.)

Судебный состав: проблемы психологической совместимости

Понятие "суд" в отечественной юридической литературе, как правило, трактуется односторонне. Обычно суд - юридическая абстракция, обозначающая как неделимое целое орган государства, осуществляющий его именем бесстрастное разрешение уголовных, гражданских и иных дел. Вместе с тем суд - это не только абстрактная государственно-правая субстанция!

Суд - это, во-первых, способ разрешения споров, в котором от сторон порой зависит гораздо больше, чем от арбитра, во-вторых, конкретные люди (судьи, народные, присяжные заседатели), призванные в силу своего профессионального либо общественного долга взглянуть на подведомственный им социальный конфликт через призму личного правосознания. К сожалению, о подобной наполняемости понятия "суд" наши ученые вспоминают крайне редко.

Вместе с тем реалии жизни таковы: верша правосудие, носители судебной власти неизбежно привносят в него присущие им не только "плюсы", но и "минусы". Естественно, что последнее обстоятельство негативно сказывается на качестве их деятельности, что в конечном итоге подрывает авторитет судебной власти. В этой связи одной из важнейших задач, стоящих перед законодателем, является создание таких форм судопроизводства, которые бы позволили минимизировать возможность нежелательного для общества воздействия отдельной личности, отправляющей правосудие, на исход судебного решения.

Однако даже идеальные регламентации процессуальной формы не дают ожидаемого эффекта, если при формировании как судейского корпуса в целом, так и при образовании конкретного судебного состава, в частности, надлежащим образом не будут учтены моральные и деловые качества отдельных специалистов, наконец, возможность их психологической совместимости в конкретном процессе или виде профессиональной деятельности.

Не будем отрицать, до недавнего времени проблема обеспечения психологической совместимости членов судебных составов в нашей стране расценивалась как явно надуманная, а поэтому автоматически исключалась из сферы научных интересов как у юристов, так и у психологов. Например, даже в фундаментальном двухтомном труде Академии наук СССР "Эффективность правосудия и проблема устранения судебных ошибок" (М., 1975), предназначенном исключительно для служебного пользования, о ней практически ни слова! Думается, это было обусловлено следующими обстоятельствами.

Во-первых, длительный период времени комплектование судебных должностей являлось прерогативой партийных органов, а поэтому конфликты между отдельными сотрудниками юридического ведомства решались на основе партийной дисциплины, в рамках принятой тогда этики поведения служащего. Да и серьезный спор по сути судебного решения фактически исключался, ибо генеральная линия поведения предопределялась не судом, а руководством партии.

Во-вторых, несмотря на то, что должность судьи в советский период относилась к выборным, существовал неплохо отработанный механизм ротации кадров. Психологически несовместимых быстро разводили по разным городам и районам.

И, наконец, в-третьих, существовавшие в те времена виды процесса были организованы таким образом, что при рассмотрении конкретных дел более или менее продолжительная работа судебных составов не предусматривалась. Большинство судов в СССР относилось к разряду односоставных, а это означало, что судья, он же председатель суда, приглашал к себе только тех народных заседателей, с которыми работать ему было удобно.

За последние десять лет положение дел в области комплектования судейского корпуса существенно изменилось. Федеральные судьи в основной массе уже давно назначаются Президентом РФ, причем пожизненно, а это означает, что ротация кадров в традиционном для недавнего прошлого понимании безвозвратно ушла в прошлое.

Определенный объем дел о тяжких и особо тяжких преступлениях рассматривается коллегиями из трех профессиональных судей (п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ). Следовательно, в сельской местности правосудие годами, а то и целыми десятилетиями придется вершить одной-единственной и неизменной "тройкой".

Коллегия из трех профессионалов - замысел, безусловно, неплохой. Однако попытаемся понять, что иногда получается с его реализацией, если объединенные в одном составе судьи вдруг оказываются психически плохо совместимыми, а то и вовсе несовместимыми.

В первой инстанции

Анализ сложившегося на сегодняшний день кадрового состава судей в районном звене показывает: он далеко не однороден. Порой под крышей одного суда объединены люди не только с разными способностями, волей и темпераментом, но и с противоположными жизненными установками.

Настораживает и такой существенный момент. Несмотря на то что коллектив районного суда, как правило, невелик (редко более трех-четырех человек), точек психологической напряженности в нем предостаточно. Проанализируем некоторые из них.

По все еще действующему советскому закону 1981 года "О судоустройстве" ключевой фигурой в суде является его председатель. Функции последнего весьма обширны, так как далеко выходят за рамки чисто процессуального руководства. Председатель не только распределяет дела между судьями, что само по себе уже немаловажно, но и в значительной мере организует их работу. От председателя суда напрямую зависит, кто из секретарей судебного заседания будет сидеть в процессе, какой кабинет и с каким оборудованием достанется конкретному судье. Данный перечень можно продолжать.

Добавим только, что председателю, единственному в суде, принадлежит право инициации дисциплинарного воздействия на "нерадивых" судей. Вводя дисциплинарную ответственность для судей, законодатель по понятным причинам уклонился от точных формулировок. Нормы, регламентирующие основания ее наступления, весьма туманны и противоречивы. По существу, в них содержатся лишь некоторые общие требования к организации работы, из которых понятно одно - "не грубить" да "не волокитить".

Есть и расплывчатые упоминания о необходимости соблюдать распорядок дня. Но кто, как не юристы, знают, как невыносима порой бывает жизнь "по уставу". А ведь судья - профессия не в последнюю очередь творческая. У многих решение пишется не тогда, когда они после изматывающего душу процесса закрылись в совещательной комнате, а спустя некоторый реабилитационный период. Зачастую после работы, когда умолк телефон, прекратилось хождение по коридорам, то есть в личное время. А вот на вопрос: "Удастся ли его потом компенсировать за счет рабочего? ", каждый из председателей ответит по-своему.

Многое в создании приемлемого психологического микроклимата в коллективе зависит от личности председателя.

На практике это - либо заслуженный ветеран, с присущими его возрасту достоинствами и недостатками, такими, например, как "обвинительный уклон", либо молодой "карьерный" судья, который благодаря наличию у него определенных административных способностей легко "подмял" коллег, имеющих гораздо больший стаж работы. И то, и другое, согласитесь, редко способствует оптимизации служебных отношений, особенно если председатель всего лишь администратор, умело приструнивший сотрудников аппарата, а его подчиненные действительно судьи, как говорится, с большой буквы.

У любого из членов "тройки" легко может вспыхнуть конфликт с коллегами и из карьерных соображений. Законодательно это обусловлено тем, что председатель суда с некоторых пор - фигура в России временная. По истечении 6 лет работы неизбежно возникает вопрос о его смене, а по истечении 12 лет замена судьи на посту председателя просто неизбежна. Хотя о достойной "утилизации" отслуживших свое председателей пока еще никто всерьез не задумывался, в ближайшее время это может стать проблемой дележа покинутых ими кресел. В некоторых судах время разрешения этого вопроса подогревается стремительным приближением председателей к пенсионному - 70-летнему возрасту. За оставшиеся до этого год, два года им предстоит выбрать себе достойных преемников, поскольку заполнить открывшиеся где-нибудь в глубинке вакансии "чужаками" совсем непросто.

Наличие у председателя суда целого ряда рычагов воздействия на судей на уровне административного и хозяйственного управления неизбежно предполагает переход к ним и процессуальной власти при рассмотрении конкретного дела.

Чтобы понять, как этого происходит, смоделируем работу коллегии из трех профессиональных судей районного звена при рассмотрении уголовного дела. Итак, дело поступило в суд. Председатель определил состав коллегии (выбрал трех судей из троих по штату), назначил председательствующего. Понятно, что кто бы из двух оставшихся судей формально ни был назначен председательствующим, заранее ясно одно, кто им будет в совещательной комнате. Допустим, что при постановлении приговора кто-то вдруг не согласится с мнением председателя суда. Вряд ли это будет начинающий судья, с наставником спорят редко, да, наверное, не забыта еще и рекомендация, которую последний дал ему в судьи.

Не исключено, что в спор с председателем суда осмелится вступить коллега, уже послуживший Фемиде. Но он, во-первых, один против двух, а это уже очень много значит. В подобной ситуации закон изначально ставит его в неблагоприятные условия и жесткие временные рамки: подпиши чужое решение, а на досуге готовь особое мнение.

Во-вторых, утром "оппозиционер", к примеру, опоздал на работу, а объяснение председателю по этому поводу еще не написал. Стоит ли после этого продолжать перечисление оснований, в силу которых в позиции третьего судьи объективность постепенно отступит на второй план. Тем более председатель суда хороший специалист и не "самоубийца", да и виноват он лишь в том, что немного "подогнал" решение созданной им судебной коллегии под тот "ответ", который он дал себе, приняв дело к производству суда.

Ясно, чем чревато такое принудительное единодушие. Но проблема может быть и еще проще: в коллегии на долгие годы объединены заведомо несовместимые личности. Начнем с того, что один из них "сова", флегматик, а второй "жаворонок" и холерик, а третий хоть, и сангвиник, но равнодушный карьерист: "Обычай его таков, подписано и с плеч долой". Не намного лучше в совещательной комнате будет ситуация, если третий окажется меланхоликом и долго будет жалеть жертву, спровоцировавшую преступное посягательство.

Проблемы эти хорошо известны опытным кадровикам, вот только, к сожалению, в действующем законодательстве нет механизма для предотвращения их возникновения. Действительно, как может квалификационная коллегия, дающая "добро" на назначение конкретного кандидата на судейскую должность, судить о его психологической совместимости с членами того коллектива, в котором ему предстоит работать?

Следует попытаться выработать научно обоснованные рекомендации, которые бы позволили учитывать психологические качества личности при формировании конкретных судебных составов.

Впрочем, механизм, позволяющий максимально минимизировать возможность существования застарелых служебных конфликтов в судейской среде, специалистам известен давно. Данная проблема решается судоустройственным путем. Например, если правосудие в субъекте Федерации осуществляется не обособленными друг от друга судами, как в России, а как в нашей северной соседке - Канаде судом, организационно представляющим единое целое, то возможность ротации судебных кадров, в том числе и в судебных составах, существенно облегчается.

Н. Колоколов,

судья Верховного Суда Российской Федерации,

к.ю.н., доцент

"эж-ЮРИСТ", N 28, июль 2006 г.