Некоторые проблемы вкладов в пользу третьего лица (Н. Пескова, "Бухгалтерия и банки", N 7, июль 2006 г.)

Некоторые проблемы вкладов в пользу третьего лица

Недавно мне довелось "спасать" банк от судебного процесса. Причем банк совершенно чужой - не тот, в котором мне выпало трудиться. А дело было так.

По электронной почте мне пришло письмо, автор которого жаловалась, что банк отказал ей в открытии вклада в пользу третьего лица. В этой связи задавался вопрос, кто должен подавать исковое заявление в суд - она сама или третье лицо, в пользу которого предполагалось открытие вклада?

Вопрос сам по себе элементарный; я воспроизвожу его только для того, чтобы подчеркнуть, что автор письма не очень "подкована" в юридических вопросах. В этом нет ничего зазорного - не каждый же имеет юридическое образование. Более того, даже те, у кого оно есть, зачастую высказывают диаметрально противоположные мнения по одним и тем же вопросам. Но вышеприведенный вопрос к таковым не относится - иск подает то лицо, право которого нарушено. Естественно, что им не может быть третье лицо, поскольку в данном случае оно совершенно ни при чем. Дело в том, что специфика вклада в пользу третьего лица такова, что, во-первых, вклад в пользу третьего лица должен быть открыт, чего в рассматриваемом нами случае не произошло; а во-вторых, третье лицо должно вступить в права вкладчика, совершив определенные действия, например, предъявив банку первое требование, основанное на этих правах, либо выразив банку иным способом намерение воспользоваться такими правами. Этого также сделано не было.

Поэтому иск о понуждении банка заключить договор банковского вклада в пользу третьего лица могла подавать в суд только автор письма. Можно было бы так ей и ответить и тем бы дело кончилось.

Однако чем мотивировал банк свой отказ? Вместо прямого ответа на поставленный вопрос мне пришлось, в свою очередь, спросить своего корреспондента, почему она уверена, что выиграет иск? В ответ автор письма, немного смутившись, ответила, что стопроцентной гарантии она, конечно, дать не может, но считает, что ее дело правое и поэтому рассчитывает на успех. Позицию банка автор письма так и не раскрыла. Поскольку у меня были некоторые сомнения в том, что судебная тяжба закончится в ее пользу, пришлось задать вопрос в лоб: какова позиция банка? Автор письма ответила, что, дескать, руководителю филиала банка не предоставлено право заключать договоры банковского вклада в пользу третьего лица, хотя заключать обычные договоры банковского вклада руководитель филиала был вправе.

В этой связи возникает интересный вопрос: разве общее право на заключение договоров банковского вклада не предполагает заключение любых таких договоров - как в пользу третьего лица, так и в свою пользу? Или в данном случае банк просто лукавил, наводя тень на плетень?

Не располагая Положением о филиале и текстом доверенности, выданной руководителю филиала, не видя точных формулировок, трудно сказать, какие банковские операции может совершать филиал в лице своего руководителя (здесь мы отвлекаемся от того факта, что право на совершение отдельных банковских операций от имени банка может быть предоставлено и другим сотрудникам филиала). Однако если мы посмотрим, как формулируются банковские операции в статье 5 Федерального закона "О банках и банковской деятельности" ("Привлечение денежных средств физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок"), а также в лицензии банка, то следовало бы признать, что законодатель имел в виду, что названная банковская операция будет охватывать как банковские вклады в пользу третьих лиц, так и обычные (традиционные) вклады в свою пользу.

Если такое признание считать некорректным, то из этого неминуемо вытекает противоречие между Гражданским кодексом РФ (ГК РФ), который предусматривает возможность заключения банковского вклада в пользу третьего лица, и Федеральным законом "О банках и банковской деятельности", который такой возможности якобы не предусматривает, поскольку не формулирует ее. Существование подобного противоречия выглядело бы вопиющей нелепостью. Поэтому мы должны принять за истину то положение, что право на "привлечение денежных средств физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок)" уже предоставляет банкам возможность открывать любые банковские вклады, как в пользу третьего лица, так и обыкновенные (в свою пользу).

Учитывая тот факт, что юридические документы (устав, положение о филиале, доверенности и т.п.), как правило, повторяют формулировки законодателя, трудно себе представить, чтобы конкретный банк прописывал в своих юридических документах отдельно привлечение денежных средств в обычные вклады и особо (отдельной строкой) привлечение денежных средств во вклады в пользу третьего лица. Правда, это только моя гипотеза. Поэтому, мне думается, что, мотивируя свой отказ открыть банковский вклад в пользу третьего лица по названной причине, банк скорее всего рассчитывал на юридическую некомпетентность клиента.

Безусловно, юридическое лицо может ограничить филиал в совершении ряда функций. Но уж если головной банк предоставил своему филиалу право привлечения денежных средств физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок), то в рамках осуществления этой функции филиал может открывать любые вклады, как в пользу третьего лица, так и в свою пользу.

К вопросу о праве филиала на открытие банковского вклада в пользу третьего лица примыкает и вопрос о публичности такого вклада. Напомним, что, согласно статье 834 ГК РФ, договор банковского вклада, в котором вкладчиком является гражданин, признается публичным договором. Обратим внимание, что договор банковского вклада признается публичным не в силу того, в чью пользу он открывается - в пользу третьего лица или в свою пользу, а в зависимости от того, кто является вкладчиком - вкладчиком обязательно должен быть гражданин, а не юридическое лицо. Таким образом, мы должны признать публичным договор банковского вклада как в пользу третьего лица, так и в свою пользу, если только этот вклад открывается гражданином.

Согласно статье 842 ГК РФ, до выражения третьим лицом намерения воспользоваться правами вкладчика лицо, заключившее договор банковского вклада, может воспользоваться правами вкладчика в отношении внесенных им на счет по вкладу денежных средств. Отсюда вытекает, что если лицо, внесшее во вклад денежные средства, является гражданином, то для него вклад будет публичным, по крайней мере, пока третье лицо не выразит своих намерений воспользоваться правами вкладчика.

Понятие публичного договора, в свою очередь, раскрывается в статье 426 ГК РФ. Публичным признается договор, заключенный коммерческой организацией и устанавливающий ее обязанности по продаже товаров, выполнению работ или оказанию услуг, которые такая организация по характеру своей деятельности должна осуществлять в отношении каждого, кто к ней обратится. При этом не допускается оказывать предпочтение одному лицу перед другим в отношении заключения публичного договора, кроме случаев, предусмотренных законом и иными правовыми актами. Кроме того, условия публичного договора устанавливаются одинаковыми для всех потребителей, за исключением случаев, когда законом и иными правовыми актами допускается предоставление льгот для отдельных категорий потребителей.

Наконец, ГК РФ устанавливает норму, согласно которой отказ коммерческой организации от заключения публичного договора при наличии возможности предоставить потребителю товары, услуги, выполнить для него соответствующие работы не допускается. При необоснованном уклонении коммерческой организации от заключения публичного договора применяются положения, предусмотренные пунктом 4 статьи 445 ГК РФ, т.е. если сторона, для которой заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор. При этом сторона, необоснованно уклоняющаяся от заключения договора, должна возместить другой стороне причиненные убытки. Именно этого и жаждала автор письма, желая в судебном порядке заставить банк заключить договор банковского вклада в пользу третьего лица.

Тем не менее норма, приведенная в предыдущем абзаце, вводит интересное условие - "наличие возможности предоставить потребителю соответствующие товары, услуги, выполнить для него соответствующие работы".

Согласно позиции пленумов Верховного суда РФ и Высшего арбитражного суда РФ, выраженной в постановлении от 1 июля 1996 года "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", бремя доказывания отсутствия возможности передать потребителю товары, выполнить соответствующие работы, предоставить услуги возложено на коммерческую организацию.

Вообще-то любому банковскому работнику, имеющему отношение к банковским вкладам, должно быть понятно, что технологии заключения простого договора банковского вклада (в свою пользу) и договора банковского вклада в пользу третьего лица несколько различаются; т.е. они могут рассматриваться с точки зрения банка как различные банковские продукты. Но оправданно ли такое разделение де-юре?

Можно ли считать отсутствием возможности открыть банковский вклад в пользу третьего лица, если у банка не проработана технология открытия таких вкладов, в том числе не разработано соответствующее программное обеспечение? Вряд ли. Банк не просто коммерческая организация, осуществляющая выполнение определенных операций. Обладая специальной правоспособностью, банк осуществляет эти операции на основании лицензии. И уж коли банку предоставлено право привлечения денежных средств физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок), то выполнять данную банковскую операцию необходимо в рамках всего спектра возможностей, оговоренных законодателем, а законодатель предусмотрел возможность открытия банковского вклада в пользу третьего лица. Отказывать в открытии вклада в пользу третьего лица якобы из-за "отсутствия возможности", думается, совершенно некорректно: взялся за гуж - не говори, что не дюж.

В противном случае налицо будет нарушение пункта 2 статьи 426 ГК РФ: "Цена товаров, работ и услуг, а также иные условия публичного договора устанавливаются одинаковыми для всех потребителей, за исключением случаев, когда законом и иными правовыми актами допускается предоставление льгот для отдельных категорий потребителей".

Получается так, что гражданин, открывающий банковский вклад в свою пользу, может это сделать, а клиенту, открывающему вклад в пользу третьего лица, будет отказано в этом только потому, что банк не готов к проведению такой операции. Здесь мы имеем дело даже не со льготой в отношении гражданина, открывающего вклад в свою пользу, а с полным отказом от обслуживания клиента, желающего открыть вклад в пользу третьего лица, хотя в общем случае это совершенно не предусмотрено ни законом, ни иными правовыми актами. Напротив, статья 842 ГК РФ прямо предусматривает возможность открытия банковского вклада в пользу третьего лица.

Таким образом, мы приходим к выводу, что отказ в открытии банковского вклада в пользу третьего лица по основанию отсутствия соответствующих полномочий у компетентного представителя банка в филиале вряд ли оправдан (повторю только, что вывод этот делается без анализа соответствующих юридических документов банка, а лишь исходя из общих положений действующего законодательства).

Кроме того, мы можем констатировать, что отказ банком, который вправе привлекать денежные средства физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок), гражданину в открытии вклада в пользу третьего лица по тому основанию, что банк не имеет для этого возможности, также, по всей видимости, неправомерен.

Из сказанного выше понятно, что причина отказа, сформулированная банком, выглядела несколько неожиданно. Правда, банк мог прикрыть реальную причину отказа причиной формальной. Можно было бы предположить, что банку "не хочется" идентифицировать двух клиентов вместо одного в связи с осуществлением мероприятий во исполнение Федерального закона "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" и принятых в соответствии с этим законом нормативных актов Банка России. Поскольку одно дело - просто указать имя гражданина, в пользу которого вносится вклад, как того требует ГК РФ, а другое дело - осуществлять идентификацию в соответствии с названным Федеральным законом "О противодействии...". При идентификации гражданина кроме фамилии, имени и отчества необходимо еще указывать гражданство, реквизиты документа, удостоверяющего личность: серию и номер документа, дату выдачи документа, наименование органа, выдавшего документ, и код подразделения (если имеется) и т.д.

Но эту причину иначе как надуманной не назовешь: не такой уж это непомерный труд - идентификация. Не разгонять же всех клиентов только потому, что банки обязали их идентифицировать.

Возможно, автор письма, не обладая обширными юридическими познаниями, почувствовала это на интуитивном уровне, а потому и "жаждала крови".

Тут следует повиниться перед читателем, поскольку самую важную информацию изначально пришлось утаить, а информация эта состояла в том, что вклад, который клиент банка хотела открыть в пользу третьего лица, был валютным. Именно поэтому возникли сомнения в том, что клиент (автор письма) могла бы выиграть судебный процесс против банка. Поясним, на чем основываются эти сомнения.

Как известно, согласно статье 141 ГК РФ, виды имущества, признаваемого валютными ценностями, и порядок совершения сделок с ними определяются законом о валютном регулировании и валютном контроле. Поэтому совершение сделки по открытию банковского вклада в иностранной валюте в пользу третьего лица необходимо рассматривать через призму Федерального закона "О валютном регулировании и валютном контроле" (далее - ЗОВРИК).

То, что иностранная валюта относится к валютным ценностям, следует из статьи 1 ЗОВРИКа.

Для определенности также добавим, что автор письма хотела открыть банковский вклад в иностранной валюте в пользу своей матери, которая в силу своего состояния здоровья не могла прибыть в банк лично. Рассматривая банковский вклад в иностранной валюте в пользу третьего лица в самом общем случае, мы могли бы наблюдать, выражаясь юридическим языком, "отчуждение резидентом в пользу резидента валютных ценностей на законных основаниях" (при условии, что этот другой резидент - третье лицо - выразит свое намерение воспользоваться правами вкладчика, а исключать такую возможность банк не может). Другими словами, в общем случае мы могли бы наблюдать не что иное, как валютную операцию, предусмотренную подпунктом "а" пункта 9 части 1 статьи 1 ЗОВРИКа. Но допустимы ли такие валютные операции?

Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется обратиться к статье 9 ЗОВРИКа:

"Статья 9. Валютные операции между резидентами

1. Валютные операции между резидентами запрещены, за исключением:

1) операций, предусмотренных частями 2 и 3 настоящей статьи, частью 6 статьи 12 и частью 3 статьи 14 настоящего Федерального закона; "..."

3. Без ограничений осуществляются валютные операции между резидентами и уполномоченными банками, связанные: "..."

2) с внесением денежных средств резидентов на банковские счета (в банковские вклады) (до востребования и на определенный срок) и получением денежных средств резидентов с банковских счетов (банковских вкладов) (до востребования и на определенный срок)...".

Мы привели здесь только "выжимку" из статьи 9, которая может иметь отношение к теме нашего исследования. Ссылки на часть 6 статьи 12 и часть 3 статьи 14 названного закона для нас интереса не представляют. Статья 12 устанавливает нормы, относящиеся к счетам резидентов в банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации. Часть 3 статьи 14 регламентирует расчеты при осуществлении валютных операций физическими лицами - резидентами через банковские счета в уполномоченных банках, за исключением некоторых валютных операций, осуществляемых в соответствии с настоящим Федеральным законом.

Возникает любопытная картина. Формально резидент может внести денежные средства в банковский вклад в уполномоченном банке и получить их с банковского вклада без каких-либо ограничений. И никакого предположения о том, что это должен быть один и тот же резидент, в статьях не содержится. Значит ли это, что вклады в иностранной валюте в пользу третьего лица в уполномоченном банке могут открываться совершенно свободно без каких-либо ограничений? Очень сомнительно.

Приведенная выше норма формулируется только в отношении двух резидентов - уполномоченного банка и лица, вносящего денежные средства во вклад или изымающего их. То есть формулировка приведенной нормы в принципе "не видит" третьего лица, а поэтому о нем мы не можем вынести никакого суждения. Применительно к вкладам в пользу третьего лица мы получим отчуждение валютных ценностей от одного резидента к другому, не являющемуся уполномоченным банком; только отчуждение это осуществляется "в два прихлопа, три притопа" - через посредство уполномоченного банка. А отчуждение валютных ценностей от одного резидента к другому представляет собой валютную операцию, запрещенную статьей 9 ЗОВРИКа.

Когда вопросы относительно законности валютного вклада в пользу третьего лица были заданы автору письма, она спросила: если часть 3 статьи 14 ЗОВРИКа допускает возможность "дарения валютных ценностей супругу и близким родственникам", а мать как раз и относится к близким родственникам, так почему бы не открыть валютный вклад в пользу матери, так сказать, в качестве подарка?

В ответ корреспонденту было сказано, что пункт 3 статьи 14, вообще-то, перечисляет те валютные операции, которые осуществляются минуя банковские счета, т.е. вам не возбраняется подарить своей матери иностранную валюту, не прибегая к помощи банка. Учитывать же степень близкого родства банк при открытии банковского вклада в иностранной валюте в пользу третьего лица, если бы такая операция была допустима, вряд ли стал бы, хотя бы из-за публичности договора банковского вклада в тех случаях, когда вносителем является гражданин.

Что же получается, ничего нельзя сделать?

Здесь нужно еще немного прояснить обстановку. Автор письма, конечно, была далека от того, чтобы нарушать валютное законодательство или заниматься "отмыванием". Задача ее была гораздо проще. Дело в том, что у автора письма в банке, о котором идет речь, был открыт собственный банковский вклад на сумму, практически эквивалентную 100 тыс. руб. Если бы она открыла второй вклад на свое имя на сумму, эквивалентную 100 тыс. руб., пользуясь тем, что у нее с матерью вполне доверительные отношения, то у нее оказались бы "прикрытыми" системой страхования вкладов только денежные средства в половинном размере. Предприняв попытку открыть банковский вклад в пользу третьего лица, автор письма, почему-то надеялась, что системой страхования вкладов окажутся "прикрытыми" все денежные средства. Пришлось доказывать, что это не так, ибо до выражения третьим лицом намерения воспользоваться правами вкладчика этими правами пользуется лицо, заключившее договор банковского вклада в отношении внесенных им на счет по вкладу денежных средств. То есть пока третье лицо не выразит намерения воспользоваться правами вкладчика, нельзя говорить о том, что все денежные средства будут "прикрыты" системой страхования вкладов.

Пока банк, в котором открыты вклады, "стоит на ногах" достаточно крепко и нормально исполняет свои обязательства, в том, что средства "прикрыты" системой страхования вкладов не в полном размере, нет ничего страшного. А вот если банк "прикажет долго жить", тут начнутся проблемы. Видимо, на этот случай автор письма и рассчитывала: дескать, хоть на носилках, но принесут матушку в банк, чтобы она выразила свое намерение вступить в права вкладчика и тем самым "спасти" те денежные средства, которые остались не защищенными системой страхования вкладов. Такая идея может прийти в голову, если "познакомиться" с определением понятия "вкладчик" в статье 2 Федерального закона "О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации" (далее - закон о страховании вкладов): "Вкладчик - гражданин Российской Федерации, иностранный гражданин или лицо без гражданства, заключившие с банком договор банковского вклада или договор банковского счета, либо любое из указанных лиц, в пользу которого внесен вклад".

Однако думается, что на этот случай вклад в пользу третьего лица вряд ли поможет.

Согласно части 2 статьи 9 закона о страховании вкладов, лицо, которое приобрело у вкладчика право требования по вкладам после наступления страхового случая, права на возмещение по таким вкладам не имеет. Хотя уступка права требования и вклад в пользу третьего лица - это, строго говоря, совершенно разные явления, но если применить в данном случае статью 6 ГК РФ "Применение гражданского законодательства по аналогии", то следовало бы признать недопустимым удовлетворение через систему страхования вкладов требований третьего лица, вступившего в права вкладчика после наступления страхового случая.

Единственный случай, когда подобный "трюк" мог бы удастся, это если третье лицо сможет доказать, что оно в силу уважительных причин не имело возможности выразить намерение вступить в права вкладчика до наступления страхового случая. Но нет никакой уверенности, что эти доказательства будут приняты во внимание.

В нашем случае скорее всего возмещение было бы выплачено автору письма в пределах 100 000 руб. по каждому из вкладов пропорционально их размерам.

Итак, даже если бы автору письма удалось в судебном порядке принудить банк к открытию банковского вклада в иностранной валюте в пользу третьего лица, то вряд ли она добилась бы той цели, которую ставила перед собой, - защитить системой страхования вкладов сумму, эквивалент которой превышает 100 000 руб. По крайней мере, мне удалось поколебать веру автора письма в достижение этой цели. А если нет уверенности в том, что цель будет достигнута, то стоит ли судиться? Если бы все было так просто, то масса вкладчиков взяла бы на вооружение этот трюк.

* * *

Проще всего было бы решить проблему путем оформления доверенности от третьего лица - матери - на имя автора письма. В этом случае уже не было бы необходимости открывать вклад в пользу третьего лица: автор письма на основании надлежащим образом оформленной доверенности могла бы открыть валютный вклад от имени своей матери в ее же пользу как представитель. Но почему-то оформление доверенности автор письма посчитала вариантом, связанным с нежелательными издержками. В этом случае остается искать только другой банк, в котором у нее нет вкладов. Но там ведь могут не устроить проценты или другие условия договора банковского вклада.

Н. Пескова

"Бухгалтерия и банки", N 7, июль 2006 г.