Размышления о темпах реформирования в соответствии с МСФО (М.Л. Цигельник, "Новое в бухгалтерском учете и отчетности", N 21, ноябрь 2004 г.)

Размышления о темпах реформирования в соответствии с МСФО

За последние полтора года были опубликованы три мои статьи*(1), посвященные анализу аргументов работников Минфина России, а также реальных причин, которыми мотивируется отказ от того способа развития системы нормативного регулирования бухгалтерского учета, который был определен в Программе реформирования*(2). Откликом на последнюю из этих публикаций стала статья Н.А. Ремизова*(3), в которой приведены еще два доказательства неактуальности указанного соответствия МСФО ("может быть, не надо торопить реформы и упрекать ответственных лиц..."). Естественно, что мне нужно ответить. Во-первых, не могу оставить и эти аргументы без внимания, во-вторых, как "алаверды" - в знак искренней благодарности автору отклика за внимание к моим публикациям.

Первый аргумент Н.А. Ремизова связан с низкой степенью законопослушания российских бухгалтеров, которые не исполняют многие нормы ПБУ. Это неисполнение обусловлено не изъянами (вполне устранимыми) в нормативном регулировании бухгалтерского учета, а спецификой российского менталитета (т.е. рассматривается как данность). Изменить ситуацию, по мнению Н.А. Ремизова, могут только механизмы контроля исполнения норм и заинтересованность организаций в качестве формируемой ими отчетности как в средстве привлечения инвестиций и получения кредитов. Но поскольку контроль неэффективен (в частности, в связи с распространенностью некачественного аудита), а "инвестиционный климат" не предполагает такой востребованности бухгалтерской отчетности заинтересованными инвесторами и кредиторами (это второй аргумент Н.А. Ремизова), то и нормы, предусматривающие получение качественной (т.е. полезной) отчетности, пока не актуальны. Лишь с появлением благоприятного "инвестиционного климата" появится смысл в формировании полезной отчетности, а до этого следует спокойно относиться к тому, что действующие нормы не могут обеспечить получение качественной отчетности.

Подобное логическое построение представляется корректным... на первый взгляд, однако, как это нередко бывает, суть кроется в деталях.

Сначала рассмотрим первый аргумент. Традиционными стали байки о неуважительном отношении россиян к законам и правилам, в частности, о том, как в России нарушают Правила дорожного движения (ПДД). Примеры того, как иностранцы реагируют на отечественное пренебрежение некоторыми из норм ПДД, Н.А. Ремизов использует в качестве отправной точки при обосновании вывода о том, что столь распространенное неисполнение норм ПБУ делает несущественным низкое качество этих документов: зачем исправлять то, что все равно не используется? Сначала аналогия между неисполнением ПДД и ПБУ показалась мне достаточно поверхностной: неужели мотивация водителей, нарушающих ПДД, не отличается от мотивации организации (в лице ее бухгалтера), не применяющей нормы ПБУ? Однако в результате последующих размышлений некоторые аналогии обозначились, и захотелось продолжить обсуждение проблем нормативного регулирования бухгалтерского учета с помощью предложенных "автодорожных" примеров.

ПДД - это документ, исполнение которого позволяет согласовать действия участников дорожного движения. Подавляющее большинство российских водителей соблюдает ПДД в тех случаях, если несогласованные действия могут стать причиной дорожно-транспортного происшествия (ДТП). Можно ли нарушать ПДД, если это (в связи с очевидным отсутствием других участников дорожного движения) не может привести к ДТП? Рассматривая этот вопрос, так же как и Н.А. Ремизов, предлагаю сравнить две аналогичные дорожные ситуации. Первую я могу наблюдать из окна квартиры: светофор, который регулирует движение не на перекрестке, а только на пешеходном переходе. Поздней ночью, когда пешеходов нет не то что на переходе, но и на тротуарах нашего "спального" района, практически ни одна из редких машин не останавливается на красный свет, хотя большинство из них замедляет движение. Очевидно, что все они нарушают ПДД. Аналогичную ситуацию мне неоднократно приходилось наблюдать в Германии - все водители останавливаются и ждут зеленого сигнала светофора. Не только водители, но и пешеходы стоят перед пустынной дорогой, нажимают на кнопку, чтобы переключить светофор, ждут зеленый свет и, лишь увидев его, делают десять шагов до другого тротуара. Когда их спрашиваешь о смысле такого поведения, то обычно получаешь ответ: "Das ist Ordnung" (таков порядок). О смысле мало кто задумывается - правило исполняется вне зависимости от того, есть ли в этом смысл. Поэтому, когда иностранец (как справедливо отмечает Н.А. Ремизов) удивляется "творческому" отношению моих соотечественников к соблюдению ПДД, то я не спешу признавать нашу неправоту, так как вспоминаю свое изумление их безусловной исполнительности и понимаю, что не считаю такое проявление нашего менталитета сугубо отрицательным.

Этот подход в значительной степени применим и к правилам бухгалтерского учета. Если мы признаем, что многообразие ситуаций хозяйственной деятельности не позволяет детально регламентировать порядок учетного отражения, но делает целесообразным устанавливать систему принципов и правил, в соответствии с которыми бухгалтер будет вырабатывать профессиональное суждение и определять способ отражения той или иной учетной ситуации, то мы должны приветствовать тех бухгалтеров, которые не будут буквально следовать нормам, смысла которых они не понимают, или тем, исполнение которых бессмысленно в конкретном случае. Так понимает характер этой деятельности бухгалтер с творческим подходом, который в указанной выше дорожной ситуации вполне может перейти улицу и на красный свет, так как осознает бессмысленность ожидания.

ПБУ - это стандарт, определяющий требования, которым должен удовлетворять изготавливаемый бухгалтером продукт (т.е. отчетность). Соответствие этим требованиям делает продукт полезным для его потребителя. Очевидно, что организации (бухгалтеру) выгодно исполнять нормы ПБУ не только потому, что она заинтересована в пользователе своей отчетности, но и потому, что пользователю важны те качества отчетности, которые обеспечиваются благодаря исполнению ПБУ. Значит, от качества (полезности) норм ПБУ существенно зависит их "исполняемость". Пренебрежительное отношение ко многим нормам ПБУ обусловлено их низким качеством (вспомним популярный афоризм: "Несовершенство российских законов компенсируется их неисполнением"), которое проявляется не только в неоднозначности этих норм, но и в неочевидной полезности (или очевидной вредности) исполнения этих норм для пользователя отчетности и, следовательно, для тех, кто этим нормам должен следовать.

В этой связи следует выделить две группы механизмов, стимулирующих исполнение норм:

"кнута", т.е. предполагающие специальные методы и усилия (эффективность которых не абсолютна) обнаружения случаев нарушения норм и последующего наказания ответственных (виновных);

"пряника", т.е. основанные на заинтересованности (прежде всего экономической) в исполнении норм.

Организации не заинтересованы в подготовке бухгалтерской отчетности до тех пор, пока единственными ее получателями являются государственные органы. В этом случае приходится использовать обычно малоэффективные методы "кнута", т.е. обязывать организацию представлять отчетность и пытаться контролировать ее качество. Однако заинтересованность организации в подготовке бухгалтерской отчетности может быть обусловлена и тем, что ее наличие предполагает получение организацией определенных экономических выгод или необходимо для решения каких-то производственных и финансовых задач. Тогда организация заинтересована в определенных получателях отчетности (инвесторах, кредиторах), как и в покупателях (потребителях) производимой ею продукции (услуг). Следовательно, мотивация организации при формировании отчетности установленного качества (т.е. состава и содержания) определяется теми же обстоятельствами, как и при производстве продукции (оказании услуги): организации выгодно привлекать и сохранять тех потребителей ее бухгалтерской отчетности, которые являются (или могут стать) источником определенных экономических выгод или средством для удовлетворения производственных и финансовых потребностей организации. Очевидно, что в этом случае не нужны механизмы "кнута", поскольку есть "пряник" - экономическая заинтересованность в формировании и представлении (публикации) качественной отчетности. Конечно, экономические стимулы, присущие рыночным отношениям, не всегда гарантируют качество продукции (и отчетности), однако заинтересованность производителя мотивирует его предоставить потребителям отчетности доказательства ее качества (аудиторское заключение), а потребители вправе решать, насколько убедительны эти доказательства.

В тех случаях неисполнения ПДА, о которых рассказывает Н.А. Ремизов (водители игнорируют приоритет пешеходов в местах нерегулируемых переходов, а также заезжают за стоп-линию, останавливаясь перед светофорами), речь идет о нормах, в исполнении которых водители не заинтересованы. ПДА обычно не соблюдаются настолько (т.е. в той их части), насколько это может быть полезно (или безвредно) для нарушителя. В этом проявляется здравый смысл большинства водителей, в соответствии с которым они же в сложных погодных условиях снижают скорость так, что она оказывается гораздо меньше допустимой правилами. То же самое можно сказать и о тех "многих здешних бухгалтерах", которые не соблюдают некоторые нормы ПБУ. Исходя из здравого смысла, бухгалтеры не тратят дополнительные усилия для повышения качества отчетности, если их организации в этом "качестве" не заинтересованы. Чем больших усилий (затрат) требует норма, тем большая мотивация необходима для ее исполнения.

В контексте рассматриваемой проблемы целесообразно оценить те дополнительные усилия (затраты), которые могут быть обусловлены ведением учета в соответствии с МСФО. Для этого следует рассмотреть две категории отличий российского учета от МСФО: в способах учетной интерпретации фактов хозяйственной деятельности и в способе раскрытия информации в отчетности. Отличия в способах интерпретации приводят к тому, что одни и те же факты хозяйственной деятельности в нынешнем российском учете по сравнению с МСФО признаются:

в других отчетных периодах;

в качестве иных учетных объектов;

в иной оценке.

Очевидно, что разные способы определения периода признания и квалификации объекта учета не могут сколько-нибудь существенно отличаться по трудоемкости. Получение иных оценок, как показывает анализ несоответствий ПБУ МСФО, в значительной степени обусловлено не обязательностью оценки по справедливой стоимости*(4) или с учетом дисконтирования, а отличиями в способах использования одних и тех же методов оценки*(5).

Таким образом, трудоемкость ведения учета в соответствии с требованиями МСФО не может существенно отличаться от трудоемкости нынешнего бухгалтерского учета. Однако в связи с реализацией требований МСФО может увеличиться трудоемкость формирования отчетности (так как расширяется состав раскрываемой информации), но это относится только к отчетности, предназначенной пользователям, которые заинтересованы в таком раскрытии информации.

Указанное означает, что следует рассматривать два условия, определяющие исходную мотивацию организации при принятии решения об исполнении той или иной нормы: заинтересованность в результате соблюдения нормы и дополнительные затраты на ее исполнение. На основании этих условий можно выделить ту категорию ситуаций, в которых исходная мотивация организации не предполагает исполнение нормы: организация не заинтересована в обеспечении качества своей отчетности, а исполнение нормы, обеспечивающей качество отчетности, требует от организации дополнительных усилий (затрат). Если у организации отсутствует исходная мотивация, необходимость исполнения той или иной нормы определяется только тем, что обеспечиваемое этой нормой качество отчетности требуется тому (важному пользователю отчетности), чьи интересы защищает государство. Отметим, что в рассмотренном случае качество отчетности может не соответствовать требованиям МСФО, так как ее состав и содержание определяет этот "важный" пользователь. В таких ситуациях для обеспечения выполнения таких норм применимы только методы "кнута".

Если отсутствие у организации исходной мотивации не противоречит потребностям какого-либо "важного" пользователя отчетности, то для этой организации должен быть допустим упрощенный режим формирования отчетности. Ресурсом упрощения учета и отчетности станут именно те нормы, исполнение которых требует от организации дополнительных усилий (затрат). В рамках упрощенного режима эти нормы либо отменяются, либо заменяются нормой, допускающей возможность выбора организацией (при определении учетной политики) менее затратного способа учета или формирования отчетности.

По аналогии с ПДД можно сказать, что исполнение ПБУ позволяет согласовать интересы пользователей отчетности со способом ее формирования. В этом контексте рассмотренный выше вопрос (о допустимости нарушения ПДД при очевидном отсутствии других участников дорожного движения) следует сформулировать так: можно ли пренебречь исполнением некоторой нормы ПБУ, если нет тех пользователей отчетности, которые заинтересованы в результате исполнения этой нормы? Руководствуясь здравым смыслом, - видимо, да, тем более, если исполнение этой нормы требует дополнительных затрат. Допустим, налоговые органы не требуют раскрытия информации в бухгалтерской отчетности, предусмотренной МСФО, а других пользователей этой отчетности у организации нет, то в связи с тем, что реализация требований МСФО существенно увеличивает трудоемкость только собственно формирования отчетности, организация может ограничить состав раскрываемой информации (но исполнять нормы ведения учета).

Принципиально иная ситуация возникает, если нет необходимости в применении "кнута". Ведь исполнение некоторой нормы не требует дополнительных усилий либо организация заинтересована в том качестве своей отчетности, которое обеспечивается исполнением этой нормы. Можно утверждать, что в таких случаях подавляющее большинство организаций в соответствии со своей исходной мотивацией будет соблюдать требования к ведению учета и формированию отчетности. Распространенность указанных ситуаций определяется не только наличием у организации заинтересованных пользователей отчетности, но и тем, насколько исполнение норм ведения учета и формирования отчетности будет обеспечивать те качества отчетности, которые требуются ее заинтересованным пользователям, и требовать дополнительных усилий (затрат).

Однако исполнение многих норм ПБУ приводит к результату, который не соответствует требованиям МСФО и, следовательно, не обеспечивает те качества отчетности, которые требуются ее заинтересованным пользователям. Кроме того, признавая, что важной причиной несоблюдения ПБУ является необходимость затрачивать дополнительные усилия (средства), следует обратить внимание на целый ряд норм ПБУ, несоответствие которых требованиям МСФО никак нельзя объяснить желанием облегчить учет и формирование отчетности.

Именно такая логика (предполагающая, что подавляющее большинство организаций в своей деятельности руководствуется здравым смыслом (исходной мотивацией), а не злонамеренным желанием нарушить ПБУ) представляется корректной при выборе адекватной программы нормотворческих действий. Вместо этого Н.А. Ремизов предлагает нам иную логику: раз бухгалтеры не исполняют все действующие (пусть и явно бесполезные) правила, то мы не будем спешить с заменой этих правил. Может быть, и авторам ПДД, видя, как водители пренебрегают знаками дорожной разметки, следовало вводить их постепенно, не все сразу?

Вторым аргументом Н.А. Ремизова в пользу спокойного отношения к нарочито неспешному приближению российского учета к требованиям МСФО является то, что характер (непоследовательность) развития российской экономики не способствует появлению тех пользователей отчетности, возможная заинтересовать которых должна стимулировать организации к повышению качества своей отчетности. Действительно, ситуация была бы гораздо очевиднее, если бы "инвестиционный климат" в стране непрерывно улучшался и несоответствие отчетности российских организаций требованиям МСФО осталось бы единственной проблемой, мешающей нетерпеливым инвесторам. Но, как говорится, "каждый несет свой портфель": если мы не можем повлиять на ухудшающие "инвестиционный климат" события в российской экономике, то это не значит, что мы не должны решать проблемы, которые относятся к нашей сфере деятельности. Наблюдая за этими событиями в экономике, мы можем лишь предполагать, чем обусловлено каждое из них, и то, насколько это объективно. Мы знаем, что причины медленного и непоследовательного реформирования российского бухгалтерского учета носят субъективный характер. Должно быть понятно, что подготовка Минфином России принципиально новой Концепции развития*(6) обусловлена кадровыми изменениями, произошедшими в руководстве того департамента Минфина России, который более шести лет довольно консервативно реализует Программу реформирования бухгалтерского учета*(7).

В новой Концепции указывается на то, что давно ясно тем специалистам, которые занимаются МСФО: "Основное направление развития бухгалтерского учета и отчетности - повышение качества информации", формируемой в них. Мировой опыт показывает, что характеристики, определяющие полезность информации, достигаются непосредственным использованием МСФО или применением их в качестве основы построения национальной системы бухгалтерского учета и отчетности". Это означает, что если мы требуем от организаций вести бухгалтерский учет и формировать отчетность, то нужно сделать так, чтобы затрачиваемые ими (достаточно существенные) усилия были эффективными, т.е. обеспечивали им качественный результат.

В этой связи хочется прокомментировать несколько заключительных положений статьи Н.А. Ремизова. Три из них содержатся в следующей фразе: "Что касается российских фирм, которые сегодня активно работают на иностранных рынках капитала, то, во-первых, их количество исчисляется несколькими десятками, во-вторых, все они уже решили для себя проблему подготовки отчетности в соответствии с международными стандартами, поэтому едва ли представляется целесообразным немедленно и радикально менять сложившиеся подходы к российскому бухгалтерскому учету для всех остальных экономических субъектов страны".

Во-первых, рассматривая высказывание о том, что нынешняя малочисленность российских фирм, которые заинтересованы в иностранном инвесторе, делает пока неактуальной задачу повышения качества (т. е. полезности) отчетности, хочется напомнить, что три года тому назад Н.А. Ремизов, отвечая на вопрос, нужны ли российским организациям МСФО, указывал: "...учет нужен не только для... некоего западного инвестора, а и для того, чтобы давать достоверную информацию о предприятии лицам, с ним связанным"*(8). Соглашаясь с этой позицией, хочется понять, чем объясняется изменение взглядов цитируемого автора. Вряд ли можно принять тот факт, что качественная отчетность нужна только западным инвесторам и кредиторам, а отечественные пользователи формируемой в бухгалтерском учете информации должны быть неприхотливы.

Во-вторых, есть определенный цинизм в том, что аргументом в пользу сохранения нынешней ситуации является "решенность проблемы подготовки отчетности в соответствии с международными стандартами" теми организациями, перед которыми она стоит. Известно, как решается эта проблема и какова цена этого решения. Это та цена, которую платят организации (лидеры российской экономики) за неторопливость регулирующих органов (т. е. Минфина России). В новой Концепции развития говорится о "неоправданно высоких затратах хозяйствующих субъектов на подготовку... отчетности по МСФО путем трансформации...". Как представляется сторонникам сохранения спроса на формирование второго (соответствующего требованиям МСФО) комплекта отчетности, он может быть оправдан достаточной платежеспособностью тех нескольких десятков организаций, которые привлекают иностранные инвестиции. К сожалению, наше общественное мнение с удовольствием соглашается с тем, что покушаться на карман, в котором много денег, не только допустимо, но, видимо, и справедливо.

Таким образом, нормативные документы отстают от потребностей организаций, потому что формируется искусственный спрос на услуги по составлению второго комплекта отчетности. Нельзя осуждать заинтересованность в сохранении искусственного спроса со стороны тех, кто оказывает эти услуги. Также понятно, что этот спрос сокращается в результате ухудшения "инвестиционного климата", ведь "бизнесмены постоянно находятся под дамокловым мечом передела собственности, пересмотра итогов приватизации..."*(9). Однако, используя этот спрос и тем более защищая создающие его условия, не следует высказывать недовольство нерыночными действиями государственных институтов, поскольку создание искусственного спроса относится к ряду таких же действий.

В-третьих, в рассматриваемой фразе хочется обратить внимание также и на последние слова: "радикальное изменение сложившихся подходов" представляется той платой, которую придется заплатить "всем остальным экономическим субъектам" за то, чтобы снять дополнительную нагрузку по формированию второго (соответствующего требованиям МСФО) комплекта отчетности с нескольких десятков организаций, привлекающих иностранные инвестиции. В чем же может состоять эта плата?

Если речь идет о трудностях, которые обусловлены самим фактом изменения привычного порядка, то, признавая необходимость указанных изменений, можно обсуждать альтернативы только в сроках (сейчас или потом) и темпах (радикально или постепенно). Что касается альтернативы сроков, то трудно понять, чем может быть обосновано отнесение "на потом" работ по адаптации российских норм к требованиям МСФО.

Ведь если это сделать немедленно, то уже сейчас исчезнет потребность в формировании второй отчетности и любая организация, ведущая учет по российским нормам, будет формировать полезную отчетность, адекватно отражающую финансовое состояние и результаты деятельности. Говоря об альтернативе "радикально или постепенно", можно вспомнить, в частности, что за шесть лет "реформирования":

порядок учета запасов дважды изменялся существенно (ПБУ 5/98 и ПБУ 5/01) и несколько раз в каждую из версий этого ПБУ вносились изменения, но и сейчас российский порядок учета запасов во многом отличается от IAS2;

порядок отнесения результатов переоценки (уценки; превышения уценки над предыдущей дооценкой; дооценки, равной предыдущей уценке) основных средств менялся несколько раз (см. п. 3.6 ПБУ 6/97, п. 15 ПБУ 6/01 и в редакции приказа Минфина России от 18 мая 2002 г, N 45н, Методические указания по бухгалтерскому учету основных средств, утвержденные приказом Минфина России от 13 октября 2003 г. N 91н).

Примеров такой постепенности десятки. Появление каждого из этих нововведений требовало от бухгалтера известных усилий для того, чтобы понять суть изменений и адаптироваться к другому порядку учета. Если целью всех этих изменений было движение в сторону МСФО, то чем обусловлена столь изощренная постепенность? Вряд ли интересами бухгалтеров, так как по отношению к ним все это напоминает байку о том, что из жалости к животному хвост ему укорачивали не сразу, а тоже постепенно.

Если "платой", которую придется заплатить "всем остальным экономическим субъектам", представляются трудности ведения учета и формирования отчетности в соответствии с требованиями МСФО, то выше уже было показано, что:

трудоемкость ведения учета в соответствии с требованиями МСФО не может существенно отличаться от нынешней;

существенно может увеличиться трудоемкость только собственно формирования отчетности. Но эта "плата" только тех организаций, которые имеют исходную мотивацию и формируют отчетность для "важных" пользователей, нуждающихся именно в таком раскрытии информации.

В одной из следующих фраз Н.А. Ремизов делает вывод о том, что "...подготовка "правильных" российских ПБУ - это лишь одно маленькое звено в той цепи проблем, которая мешает становлению у нас нормальной, понятной деловым людям Запада системы ведения учета и подготовки отчетности". Здесь необходимость устранения недостатков российского бухгалтерского учета также обусловлена только нашей заинтересованностью в западных пользователях отчетности. Опять проблемы экономики направляются на оправдание спокойного отношения к тому, что седьмой год Минфин России продолжает выпускать "неправильные" ПБУ.

Завершает статью Н.А. Ремизова мысль о том, что "...полноценную отдачу она (реформа учета. - Прим. М.Ц.) даст только тогда, когда вся наша экономика начнет приобретать нормальные черты". С этим положением можно согласиться в том смысле, что отдача от реформы будет возрастать по мере нормального развития экономики. Однако отдача от реформы была бы и сейчас, и не только в результате устранения проблем тех нескольких десятков крупных организаций, которые вынуждены формировать вторую отчетность, но и в связи:

с адаптацией бухгалтеров большинства организаций к правильным способам определения периода признания, квалификации и оценки объектов учета;

апробацией новых нормативных документов в условиях, позволяющих сделать это относительно спокойно (так как это пока "лишь одно маленькое звено в той цепи проблем");

сокращением периода, когда нагнетается и коммерчески используется ажиотаж вокруг предполагаемых проблем применения МСФО.

Зачем же отказываться оттого результата реформы, который можно получать сегодня? Тем более что этот результат не сократит, а увеличит и будущую отдачу реформы. Неужели только потому, что устранение некоторых из указанных проблем приведет к снижению доходов у тех, для кого услуги по решению данных проблем - предмет коммерческой деятельности?

По этому поводу хочется использовать еще одну "околоавтомобильную" аналогию. У нас в стране несколько миллионов никак не организованных автолюбителей и несколько десятков страховых организаций. Безусловно, тот вариант закона об автогражданской ответственности, принятие которого было пролоббировано ассоциацией страховых организаций, выгоден этим организациям, но не выгоден автолюбителям. Действия страховщиков естественны и потому понятны - таков в большинстве своем наш бизнес, который пока только декларирует свою приверженность каким-то этическим нормам. Но вызывает неприятие то лицемерие, с которым лоббисты этого варианта закона обосновывали его необходимость интересами автолюбителей (и говорили о его невыгодности для страховых компаний). Кстати, не меньшим лицемерием было бы говорить о том, что интересы бухгалтеров представляют те профессиональные сообщества бухгалтеров, руководящие органы которых в основном состоят из представителей аудиторского и другого бизнеса, чьими клиентами являются бухгалтеры (как представители своих организаций, так и персонально).

В таких ситуациях интересна позиция государственных органов, которые выполняют законодательные и регулирующие функции. Если эти органы не коррумпированы, то они должны очень осторожно относиться к тем нормам, которые благоприятствуют одним категориям лиц за счет интересов других.

Обсуждение вопроса о целесообразных темпах реформирования российского бухгалтерского учета в соответствии с МСФО напоминает мне диалог между Хлестаковым и Марьей Антоновной: "Для чего ж близко? Все равно и далеко. - Отчего ж далеко? Все равно и близко". Понятно, почему Хлестаков хочет "близко", и он этого не скрывает. Сложнее позиция дочери городничего - возможно, она хочет того же, но можно догадаться, почему она возражает.

М.Л. Цигельник,

зав. сектором НИФИ Минфина России, канд. экон. наук

"Новое в бухгалтерском учете и отчетности", N 21, ноябрь 2004 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Новое в бухгалтерском учете и отчетности в Российской Федерации // Сб. нормат. док. с коммент. - М.: ФБК-ПРЕСС, 2003. - Вып. 16 (186); 2004. - Вып. 12 (206). Финансовые и бухгалтерские консультации. - М.: ФБК-ПРЕСС, 2003. - Вып. 10 (107).

*(2) Программа реформирования бухгалтерского учета в соответствии с международными стандартами финансовой отчетности (утверждена Постановлением Правительства РФ от 6 марта 1998 г. N 283).

*(3) См.: Ремизов Н.А. С переходом России на МСФО все, возможно, обстоит еще сложнее... // Новое в бухгалтерском учете и отчетности в Российской Федерации // Сб. нормат. док. с коммент. - М.: ФБК-ПРЕСС, 2004. - Вып. 13 (207).

*(4) В соответствии с МСФО оценка по справедливой стоимости используется, только если она уместна: во-первых, соответствует предполагаемому способу поступления или выбытия экономических выгод (т.е. применяется для оценки объектов инвестиционной собственности и тех финансовых инструментов, которые предназначены для продажи, а не для погашения) и, во-вторых, возможен достоверный способ такой оценки. При этом важно, что решение об уместности оценки по справедливой стоимости является прерогативой организации.

*(5) Например, в соответствии с п. 6 IAS2 запасы должны оцениваться по наименьшей из двух величин: себестоимости и чистой оценки реализации (ЧОР) независимо от каких-либо условий, т. е. ЧОР следует использовать для оценки запасов лишь только потому, что ее величина меньше, чем себестоимость. В соответствии с п. 25 Положения по бухгалтерскому учету "Учет материально-производственных запасов" ПБУ 5/01, утвержденного приказом Минфина России от 9 июня 2001 г. N 44н, отражение в балансе оцененных по текущей рыночной стоимости (ТРС) запасов обусловлено не только тем, что величина ТРС меньше, чем себестоимость, но и другими причинами. Поэтому в российском учете при отсутствии этих причин "резерв под снижение стоимости" не будет создаваться, даже если величина ТРС меньше, чем себестоимость.

*(6) Концепция развития бухгалтерского учета и отчетности в Российской Федерации на среднесрочную перспективу (одобрена приказом министра финансов Российской Федерации от 1 июля 2004 г, N 180).

*(7) Можно только предполагать, насколько эти кадровые изменения были обусловлены ходом реализации Программы реформирования и содержанием предыдущего варианта Концепции.

*(8) Нужны ли российским предприятиям МСФО? // Коммерсант. - М.: ИД Коммерсант, 2001 г. - N 186.

*(9) Цитирую Н.А. Ремизова, так как не могу сказать красивее.