Определение понятий и классификация военнослужащих, совершивших попытки суицида (С.И. Чабан, "Гражданин и право", N 8 август 2006 г.)

Определение понятий и классификация военнослужащих,
совершивших попытки суицида

В юридической литературе нет специальных работ, посвященных расследованию самоубийств, которые помогли бы следователю военной прокуратуры (дознавателю) в процессе предварительного расследования провести криминалистический анализ следственной ситуации, обоснованно выдвинуть следственные версии, умело разграничить суицидные проявления от сходных с ними по объективной стороне противоправных деяний.

Повышенный интерес к изучению проблемы самоубийств в армии и на флоте обусловлен явно поверхностным отношением к этим явлениям значительной части офицерского состава. У многих офицеров факты самоубийства не вызывают особой озабоченности и рассматриваются как обычное происшествие. В ряде частей проявляется стремление связать самоубийства лишь с психическими отклонениями лиц, их совершившими. Об этом свидетельствуют беседы с покушавшимися на свою жизнь военнослужащими, истории болезней, уголовные дела по фактам самоубийства.

Особую озабоченность вызывает то обстоятельство, что более половины постановлений о прекращении дел о самоубийствах отменяются в связи с неполнотой и низким качеством следствия. Имеют место случаи когда преступник совершив убийство, пытается замаскировать его под самоубийство своей жертвы. Нередки даже случаи, когда членовредитель, стремящийся путем саморанения уклониться от несения обязанностей по военной службе, пытается скрыть свои истинные намерения, выдавая их за желания покончить жизнь самоубийством, что создает определенные трудности для расследования таких преступлений.

Факты самоубийств военнослужащих, в том числе во время несения службы в карауле, а также в составе суточного наряда, отрицательно влияют на уровень морально-психологической готовности воинского подразделения к решению боевых задач, связанных с риском для жизни, ухудшают нравственный климат в воинских коллективах и снижают боевую готовность, причиняют нравственные страдания родным, близким, знакомым и сослуживцам погибшего.

Проблема самоубийств в армии и на флоте тесно связана с нарушениями уставных взаимоотношений между военнослужащими, которые, как правило, являются первопричиной значительной доли самоубийств и уклонений от военной службы*(1).

Термины "суицид" и "самоубийство" употребляются автором настоящего исследования как синонимы. Констатация наличия намерения прекращения собственной жизни в случае любых аутоагрессивных действий позволяет ограничить круг явлений, определяемых понятием "покушение на самоубийство". В этом случае не рассматриваются как суициды множество операционально совпадающих с этим феноменом актов поведения. Там, где это намерение заведомо отсутствует, а поведение человека определяется другими мотивами, исключается и наличие суицида. Так, человек, бравируя собственной смелостью, пытается ходить по краю балкона, срывается и получает тяжкие телесные повреждения (в отдельных случаях приводящие к инвалидности и даже смерти). Несмотря на возможную оценку его окружающими как "самоубийцы", здесь нет основного критерия покушения на самоубийство.

Подобные примеры аутоагрессивного поведения, совпадающего по характеру выполняемых действий с поведенческими актами при покушении на самоубийство, следственная практика представляет следователям достаточно часто. К сожалению, реальная суицидологическая подготовка следователей военной прокуратуры, мягко говоря, оставляет желать лучшего, поэтому оценка действий, операционально совпадающих, но различающихся по своей мотивировке, часто оказывается неадекватной. Однако эта оценка определяет характер и следственных, и других мероприятий. Ошибки в оценке характера аутоагрессивных действий (с точки зрения наличия или отсутствия суицида) всегда чреваты самыми серьезными последствиями.

Даваемое некоторыми юристами определение самоубийства как намеренного лишения себя жизни во "вменяемом состоянии" вряд ли отражает адекватное использование термина "вменяемость". Сама по себе постановка вопроса предполагает наличие чего-то уголовно наказуемого. Как известно, уголовное преследование за покушение на самоубийство в настоящее время отсутствует в большинстве стран. Необходимость констатации "вменяемости" при самоубийстве, по нашему мнению, отпадает автоматически, если суицидальный акт рассматривается в рамках этого вида насильственной смерти, при котором потерпевший и субъект действий, вызвавших прекращение жизни, совпадают. Это обстоятельство исключает возможность применения норм уголовного права, так как субъект не может находиться в правовых отношениях с самим собой.

От других видов насильственной смерти (убийство, несчастный случай) самоубийство отличается обязательным наличием прямого умысла на прекращение жизни и обязательным совпадением субъекта действий и потерпевшего. Поэтому при самоубийстве уголовная ответственность и вопросы вменения возникают только в случае доведения до самоубийства. В отличие от самоубийства при несчастном случае смерть наступает в результате собственных неосторожных действий погибшего, невиновного причинения смерти человеку в особых обстоятельствах (необходимая оборона, выполнение приказа и проч.) или связана с силами природы (в том числе с животными). Тогда возникает необходимость выявления лиц и обстоятельств, связанных со смертью человека. При убийстве - противоправном умышленном или неосторожном лишении жизни другого человека - причинение смерти служит основанием для уголовной ответственности. При всех видах насильственной смерти необходимо и обязательно выяснение причин и обстоятельств, способствующих наступлению смерти.

Основной критерий выделения самоубийства из всех аутоагрессивных действий - наличие намерения прекращения жизни. Однако степень осознания этого намерения может существенно различаться: от ясно осознаваемой цели покончить жизнь самоубийством (с возможной борьбой суицидальных и антисуицидальных тенденций) до импульсивного акта или аффективного состояния, в рамках которых возникновение действий, направленных на самоубийство, может не осознаваться субъектом. В отдельных случаях, совершая действия, заведомо приводящие к смерти при отсутствии постороннего вмешательства, человек не может определить характер мотивов, лежащих в их основе (как в момент их совершения, так и после случившегося).

Обстоятельства ухода из жизни, его мотивы имеют существенное значение для адекватной оценки тех или иных действий, связанных с добровольной смертью. Традиционно в рамках суицидального поведения в первую очередь рассматриваются случаи намеренного прекращения жизни по личным мотивам. Такого рода самоубийства и покушения на самоубийство, суициды в собственном смысле слова - это один из видов аутодеструктивного поведения, требующий полного и адекватного суицидологического анализа в силу наибольшей опасности в плане летального исхода.

"Персональные" самоубийства (суициды по личным мотивам) не исключают возможности добровольного прекращения жизни в соответствии с теми или иными традициями, обычаями и принятыми в тех или иных социальных и религиозных сообществах нормами и правилами поведения. Так называемый институциональный суицид был хорошо известен с древнейших времен и, к сожалению, сохранился до наших дней. Речь идет о самоубийстве как социальном императиве: самосожжение вдов и слуг в Индии и Китае, жертвенное мученичество ранних христиан, харакири в Японии, массовые самоубийства побежденных в религиозных войнах. Самоубийство у некоторых народов древности (кельты, германцы, зулусы) считалось естественным способом достойной смерти.

В историю России вошли знаменитые "гари" раскольников, их самозакапывания, добровольный уход из жизни путем прекращения приема пищи ("запоститься") и другими способами. Коллективные самоубийства старообрядцев и оценка этих феноменов отдельными исследователями достаточно наглядно, по нашему мнению, иллюстрируют наличие в рамках этого религиозного движения своеобразного института смерти, традиционно существующих способов добровольного прекращения жизни в случае тех или иных неблагоприятных воздействий.

Учитывая трудность разграничения суицидальных проявлений в силу отсутствия четких и однозначных критериев их определения и терминологическую путаницу, в 1982 г. Всемирная организация здравоохранения рекомендовала использовать термины "суицидальная попытка" и "парасуицид" как равные по значению; термин "парасуицид" применяется в том случае, если диагностируется "несмертельное намеренное самоповреждение или самоотравление, которое нацелено на реализацию желаемых субъектом изменений за счет физических последствий"*(2). Таким образом, это определение содержит самые существенные характеристики этого вида аутоагрессивных действий: отсутствие намерения прекращения жизни и достижение тех или иных желаемых субъектом изменений действительности (ситуации).

Обращает на себя внимание классификация суицидальных проявлений, разработанная в суицидологическом центре Московского НИИ психиатрии под руководством профессора А.Г. Амбрумовой*(3). В основе этой классификации лежит понимание самоубийства как намеренного (осознанного) лишения себя жизни. В соответствии с данной систематикой суицидальная попытка - это целенаправленное оперирование средствами лишения себя жизни, не закончившееся смертью. Таким образом, из понятия суицида исключаются те случаи, где опасные для жизни действия не связаны с осознанными представлениями о собственной смерти. Это аутодеструктивные явления, примыкающие к сфере суицидальной активности, но не являющиеся таковыми, так как здесь отсутствует важнейший критерий - осознанное намерение лишения себя жизни.

Во время выполнения суицидального акта наблюдаются две фазы: обратимая, когда суицидент сам или при вмешательстве посторонних лиц прекращает попытку самоубийства, и необратимая. Суицидальное поведение, по этой классификации, определяется как любые внутренние и внешние формы психических актов, направляемые представлениями о лишении себя жизни. В рамках этой концепции суицид рассматривается как проявление социально-психологической дезадаптации личности (на непатологическом или патологическом уровнях) при наличии неразрешимых (с точки зрения индивидуального видения ситуации) микросоциальных конфликтов.

Одним из важных компонентов проблемы является определение совокупности признаков, которые отграничивают самоубийство от убийства, несчастного случая, а в армейских условиях и от членовредительства, а также нарушений уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, закончившихся смертельным исходом*(4).

Самоубийство от убийства отграничивается довольно четко на базе понятия убийства и его признаков, которое закреплено в законе как "умышленное причинение смерти другому человеку" (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Законодательное определение убийства, по существу, ставит точку в вопросе о том, что следует понимать под убийством, который долгие годы был дискуссионным в теории уголовного права. В прошлые годы одни специалисты определяли убийство как противоправное деяние, причиняющее смерть другому человеку*(5). Другие добавляли к этому указание на виновность действий*(6). Были и сторонники того, что убийством следует считать только умышленное причинение смерти*(7).

Вопрос отграничения самоубийства от несчастного случая, а в армейских и флотских условиях и от членовредительства, закончившегося смертельным исходом, оказывается более сложным ввиду необходимости дальнейшей проработки понятия самоубийства, его признаков и схожих феноменов.

Наибольшее расхождение у различных исследователей обнаруживает понимание термина "парасуицид". Возможно, именно это обстоятельство определяет нежелание отдельных суицидологов его использовать. Однако автор настоящей работы считает возможным его применение для характеристики, с одной стороны, так называемого демонстративно-шантажного суицидального поведения, а с другой, - в случаях, когда точная верификация намерения военнослужащего невозможна, но характер совершаемых им действий может привести к смертельному исходу при отсутствии постороннего вмешательства. Термин "парасуицид" также может быть использован в том случае, когда при отсутствии прямого намерения умереть обнаруживается своеобразный "косвенный" умысел ("ничего не чувствовать, заснуть, отключиться, отдохнуть на время" и т.п.). Последний свидетельствует об аффективно суженном сознании, обусловливающем недостаточное осмысливание своего поведения и его последствий (так называемый "парасуицидальный перерыв").

В соответствии с развиваемыми выше положениями автор настоящей работы предлагает использовать разработанную В.С. Ефремовым*(8) систематику аутоагрессивных действий, связанных с суицидальным поведением и исключающих его. Суицидальное поведение (суицидальная попытка в случае, не закончившемся летальным исходом) включает:

Суицид: действия человека, обусловленные ясно осознаваемым намерением прекращения собственной жизни.

Парасуицид: действия, которые могут привести к смертельному исходу, но не имеют прямого умысла на прекращение собственной жизни, либо их мотивы не могут быть четко верифицированы (ни самим субъектом, ни анализирующим случившееся специалистом); и в том, и в другом случае своеобразие мотивационной составляющей определяется в первую очередь особенностями психического состояния человека во время совершения аутоагрессивных действий; действия человека, связанные с демонстрацией намерения прекращения собственной жизни при его отсутствии (так называемый демонстративно-шантажный суицид, наиболее часто используемый в подобных случаях термин).

Аутоагрессивные действия, не связанные с суицидальным поведением, могут быть обусловлены самыми различными мотивами и намерениями субъекта, за исключением намерения прекращения собственной жизни, невозможности однозначного исключения этого или его демонстрации. Наряду с призывом для изменения поведения других людей или привлечения внимания к себе здесь может присутствовать самая различная мотивация: снятие эмоционального напряжения, абстиненции и т.д., вплоть до экспериментов с собственной жизнью в процессе научного исследования.

Необходимо учесть, что умышленные самоповреждения занимают одно из первых мест по потерям потенциальных лет жизни с высоким качеством в ряду других психиатрических проблем. По данным Всемирной организации здравоохранения (1993), в целом по всем странам мира у мужчин самонанесение травм на втором (после алкоголизма) месте (17,5% общих потерь), у женщин - на третьем (13,9%). Эти цифры определяют важность дифференцированного подхода к преднамеренным самоповреждениям и включения в их систематику показателей характера субъективной стороны аутоагрессивного поведения*(9).

Криминалистическая классификация военнослужащих, совершивших суицид

Прежде, чем приступить к обоснованию криминалистической классификации военнослужащих, совершивших суицид, кратко рассмотрим качественные показатели призывного контингента, поскольку значительное количество самоубийств в армии совершается военнослужащими по призыву именно в первое время военной службы.

Так, по данным, приведенным в Государственном докладе о состоянии здоровья населения в Российской Федерации в 2001 г., указывается, что "число детей подросткового возраста (10-17 лет включительно) составляет 18,8 млн человек или 57,7% общего числа детей, при этом 4,9 млн человек составляют подростки допризывного возраста. Именно в этой возрастной группе отмечается самый значительный рост заболеваемости за последние 10 лет (1,5 раза), 70% подростков страдают хронической патологией.

Сложившиеся в настоящее время негативные тенденции в состоянии здоровья подростков явились причиной увеличения числа социально-дезадаптированных детей, а также детей, имеющих по состоянию здоровья ограничения к получению профессионального образования, трудоустройству, военной службе"*(10).

Призыв - это один из наиболее частых вариантов личностного смысла суицидального феномена. "Крик о помощи" - название одной из наиболее известных монографий, посвященных проблемам суицидологии. Некоторые авторы (Н. Фарбероу и др.) подчеркивают (и это звучит уже в самом названии книги), что значительное число современных самоубийств имеет в качестве ведущего внутреннего компонента (психологического смысла) суицидального акта стремление (цель) призыва о помощи, приобретающего в случае суицида характер крика.

Еще одним вариантом личностного смысла, при наличии которого часто возникают определенные сомнения в истинности намерения военнослужащего покончить жизнь самоубийством, являются суицидальные феномены, психологический смысл которых связан с протестом. Для адекватной оценки подобных суицидальных явлений важно не только знание ситуации, конкретного повода и обстоятельств самоубийства, но и характерологических особенностей суицидента-военнослужащего.

Встречавшаяся еще в подростковом возрасте попытка "протестной" аутоагрессии уже в какой-то мере свидетельствует о некоторых особенностях психики суицидента. Здесь важна не просто повышенная эмоциональность, но обращенность агрессии именно на себя. И дело здесь не только в воспитании, в процессе которого в обычных условиях гетероагрессия переходит в аутоагрессию.

Еще одним из вариантов психологического смысла самоубийства, близко примыкающим к упомянутым выше суицидам-протестам, выступают суицидальные феномены, при которых личностный смысл носит характер мести. Если в "протестном" варианте те или иные суицидальные проявления связаны прежде всего со стремлением человека изменить конкретную ситуацию, направить ее в нужную сторону, то суицид-месть - это всегда последействие, ответ на ситуацию, исправить которую уже невозможно. В этом случае как обуславливающий стимул участвует не только прошлое, но и желание человека своим самоубийством нанести вред тем или иным обидчикам. Чаще всего это вполне конкретный человек, действия которого, по мнению самоубийцы, не могут быть оставлены без ответа, но какие-либо другие варианты мести в силу конкретной ситуации невозможны или недостаточны.

Добровольный уход из жизни как один из действенных способов нанести вред обидчику известен у разных народов с древнейших времен. У народов Западной Сибири и славян существовал даже специальный термин "сухая беда" - человек с целью мести вешался на воротах обидчика.

Наряду с призывом, протестом, местью, достаточно частым вариантом личностного смысла самоубийств военнослужащих может выступать стремление к избежанию наказания. Чаще всего при данном варианте суицидального поведения угроза наказания носит вполне реальный характер, так как покушению на самоубийство здесь всегда предшествует то или иное преступление. Однако в отдельных случаях тяжесть совершенного человеком действия криминального характера оказывается в его собственных глазах существенно преувеличенной, а правильная юридическая оценка содеянного может исключить в дальнейшем уголовное преследование данного субъекта. Здесь важно индивидуальное видение ситуации в конкретный период времени.

Теоретико-эмпирическое изучение проблемы суицидального поведения военнослужащих позволяет классифицировать суицидентов по следующим критериям: достоверность суицидального поведения и наличие выраженных психологических характеристик; мотивы совершения суицидальных попыток; социально-правовая характеристика.

На наш взгляд, наиболее важным является критерий достоверности суицидального поведения и наличия выраженных психологических характеристик суицидентов. По нему суицидентов можно подразделить на истинных, аффективных, демонстративных, скрытых и ложных*(11).

Истинные суициденты (37%) - это военнослужащие, которым присущи такие черты характера, как раздражительность, негативизм, психическая ущербность. Лицам, относящимся к этой группе, свойственно интернальное поведение, они замкнуты, объясняют свое поведение через "собственный мир и его видение". Нейротизм суицидентов этой категории проявляется, как правило, в виде невротических расстройств, которые возникают в результате неудовлетворения потребностей в общении, любви, а также физиологических потребностей. Невроз в данном случае может быть следствием глубокой психической травмы. Помимо вышеуказанных особенностей, истинным суицидентам присущи быстрая утомляемость, завышенная самооценка и высокий уровень притязаний. Попытку самоубийства они, как правило, совершали под влиянием событий, оказавших на них сильное психологическое воздействие (смерть близких, развод родителей и т.д.). В результате возникших ситуаций некоторые потребности суицидентов оказались неудовлетворенными (интимной близости и т.д.).

Исследование показало, что у 82% истинных суицидентов были родственники, покончившие жизнь самоубийством. Военнослужащие данной группы незавершенность своего суицида объясняют отсутствием соответствующих знаний о том, как осуществлять самоубийство, а также стечением обстоятельств на момент суицидальной попытки (оказанием им помощи окружающими, врачами и т.д.). Истинные суициденты в случае неудавшейся попытки самоубийства вынашивают мысль о ее повторении.

Вторую группу составили аффективные суициденты (34% общего числа обследуемых военнослужащих-суицидентов), как правило, совершившие самоубийства в состоянии повышенной эмоциональной возбудимости (аффекта). Им присущи такие психологические характеристики, как импульсивность, повышенная эмоциональность; они трудно адаптируются к изменяющимся условиям армейского или флотского быта, боевой учебы, болезненно переживают тяготы и лишения воинской службы, а также потерю кумира или близкого человека. Такие военнослужащие вспыльчивы, плохо управляют своим эмоциональным состоянием в стрессовых ситуациях. Им свойственна обидчивость, чувство вины развивается у них в результате пережитой психической травмы. Для военнослужащих данной категории характерен слабый тип нервной системы. Начатые дела они редко доводят до логического завершения. Попытка суицида предпринимается такими военнослужащими, как правило, сразу после отрицательного для них результата по значимому событию, то есть в момент когнитивного диссонанса.

Третью группу классификации составляют демонстративные суици-денты (21% общего числа). Военнослужащие данной категории совершают самоубийства для того, чтобы показать окружающим значимость собственной персоны, привлечь внимание к событиям, происходящим в воинском подразделении. Им присущи такие психологические характеристики, как демонстративность, агрессивность, негативизм, неадекватность восприятия и поведения в конкретных ситуациях. Демонстративное поведение выражается в привлечении внимания к своей персоне, в неадекватных поступках и высказываниях, целью которых является вызов сочувствия со стороны окружающих. Наиболее достоверным признаком разграничения истинных и демонстративных суицидентов является способ совершения аутоагрессивных действий. Если истинные суициденты совершают самоубийства через повешение, что, как правило, приводит к летальному исходу, то демонстративные суициденты стараются привлечь к себе внимание, решить стоящие перед ними социально-бытовые и другие проблемы, используя создавшуюся ситуацию суицида с помощью колюще-режущих предметов. Попытки самоубийства военнослужащие данной категории совершают в большинстве случаев в местах, где их могут обнаружить вскоре после суицида. В некоторых случаях следует также различать демонстративных суицидентов и членовредителей, относящихся к категории демонстративно-шантажного типа.

Четвертую группу классификации составляют скрытые суициденты (18%), т.е. военнослужащие, чье поведение не сопровождается ярко выраженной суицидальной направленностью. Они имеют устойчивые суицидальные цели и планы, реализация которых зависит от стечения благоприятных обстоятельств. Военнослужащим данной категории свойственна интернальностъ в поведении, неконтролируемость поведения, безнадежность, отчаяние, опустошенность, ощущение собственной бесполезности, отсутствие сострадания, тоска, чувство безысходности. Мысль о самоубийстве у таких военнослужащих возникает в связи с невозможностью противопоставить себя окружающим; они практически не имеют друзей, с которыми могли бы разделить свои проблемы, нередко стыдятся этих проблем и тех поступков, которые совершили. Среди внешних признаков таких военнослужащих можно выделить опущенные плечи, неглубокое частое дыхание. К психологическим характеристикам относятся: униженность, подавленность настроения, смирение, угодничество, покорность, безропотность, отчужденность, низкий моральный дух, запуганность, ощущение вины. Эти военнослужащие часто обвиняют себя в создании критических ситуаций, имевших место в их жизни, испытывают чувство обреченности. Представители данной категории, как правило, совершают попытки самоубийства в ночное время суток, в изолированных помещениях, где низка вероятность быстрого их обнаружения.

К ложным суицидентам относятся военнослужащие, поставленные психологами воинских подразделений на специальный учет за высказывания о готовности совершить самоубийство, хотя ранее они не совершали попыток суицида и самоповреждений. Практика показывает, что сотрудники воиских частей порой упрощенно подходят к диагностике суицидентов, ставя их на учет лишь по 1-2 отдельным их высказываниям о якобы имевшемся у них намерении совершить акт суицида.

Следующим критерием для возможной классификации суицидентов-военнослужащих является способ совершения самоубийства. В условиях Вооруженных Сил наиболее распространенными являются следующие способы суицида:

- самоубийство через повешение (64,4%). Данный способ совершения суицида является самым доступным, как правило, попытка самоповешения заканчивается летальным исходом;

- самоубийство с применением колюще-режущих предметов (12,6%). Военнослужащие, решившие покончить с собой подобным способом, умирают, как правило, от потери крови, что делает их смерть наиболее мучительной. В то же время вероятность довести самоубийство до логического завершения невысока, так как в случае обнаружения суицидента ему можно успеть оказать медицинскую помощь;

- самоубийство с помощью огнестрельного оружия (21,0%). Военнослужащие, решившие покончить с собой подобным способом, умирают, как правило, в зависимости от выбора места ранения. Наиболее опасны повреждения головы, важных внутренних органов. В то же время ранения рук, ног и т. п. менее травматичны, но существует вероятность смерти от болевого шока или потери крови. В то же время вероятность довести самоубийство до логического завершения невысока, так как в случае обнаружения суицидента ему можно успеть оказать медицинскую помощь;

- самоубийство с помощью медицинских препаратов или иных сильнодействующих препаратов (отравление) (1,1%). Используется военнослужащими, находящимися в медицинских учреждениях на излечении либо проходящими военную службу в этих учреждениях, и является одним из наиболее эффективных способов совершения самоубийства;

- самоубийство в результате падения с высотного здания (0,2%). Реализация данного способа самоубийства в армейских условиях весьма затруднительна ввиду архитектурных особенностей воинских частей и учреждений;

- самоубийство путем введения инородных предметов (0,1%). Процент суицидентов, использующих данный способ, сравнительно невелик, что объясняется прежде всего его малой эффективностью;

- иные способы совершения самоубийства (обморожение, голодание и др.) (0,1%). Доля самоубийств, совершенных этими способами, довольно мала.

Важным критерием классификации суицидентов-военнослужащих является их образование. Таких суицидентов можно разделить на: малообразованных (не имеющих среднего образования, окончивших 3-7 классов средней школы); образованных (имеющих среднее или среднеспециальное образование); высокообразованных (имеющих высшее или неоконченное высшее образование).

По степени адаптации и срокам отбывания наказаний суицидентов-военнослужащих можно подразделить на: неадаптированных (проходят воинскую службу не более 2-х мес.); слабо адаптированных (проходят воинскую службу не более 6-х мес.); адаптированных (проходят воинскую службу более 1-го года).

Криминалистическая классификация военнослужащих, совершивших суицид, отражает совпадающую направленность содержания психической жизни военнослужащих, обнаруживающих суицидальные тенденции, типизирует инварианты психологического смысла суицида, что, в свою очередь, позволяет следователю военной прокуратуры определить направление расследования, несмотря на сугубо индивидуальный характер субъективного значения суицида.

Таким образом следует сделать следующие выводы:

1) суицидальное поведение - один из сложнейших социальных феноменов, требующий серьезного отношения и изучения; в настоящее время единой теории, объясняющей природу самоубийства, не существует; можно говорить только об отдельных теоретических концепциях, среди которых условно выделяют три основные: психопатологическую, психологическую и социологическую; следует подчеркнуть, что суицид напрямую не отождествляется с душевной болезнью; самоубийство в настоящее время трактуется в большей степени как психологическая проблема, чем психопатологическая;

2) суицидальное поведение вызывается, как правило, несколькими одновременно действующими и взаимодействующими мотивами, образующими развернутую систему мотивации действий и поступков человека (осознанными и неосознанными);

3) криминалистическая классификация военнослужащих, совершавших суицидальные попытки, является научно-эмпирическим обоснованием определения направления расследования самоубийств военнослужащих, гносеологической основой планирования расследования и выдвижения версий, призвана облегчить следователю осуществление суицидологического анализа в криминалистическом аспекте следственной ситуации.

С.И. Чабан,

Военный университет Министерства обороны

Российской Федерации

"Гражданин и право", N 8 август 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации: "О нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии отношений подчиненности" от 17 июня 2002 г.

*(2) См.: Доклад о состоянии здравоохранения в мире в 2001 г. // Психическое здоровье: новое понимание, новая надежда. М., 2002.

*(3) См. подробнее: Абрумова А.Г., Бородин С.В., Михлин А.С. Предупреждение самоубийств. М., 1980.

*(4) Основания разграничения злоупотребления властью или служебным положением от превышения власти или служебных полномочий см.: п. 11 Постановления Пленума ВС СССР от 30 марта 1990 г. N 4 "О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге" (с изменениями, внесенными Постановлением Пленума ВС РФ от 10 февраля 2000 г. N 6).

*(5) См.: Ткаченко В.И. Квалификация преступлений против жизни и здоровья по советскому праву. М., 1977. С. 5.

*(6) См.: Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. М., 1994. С. 8.

*(7) См.: Курс советского уголовного права. Л., 1973. С. 467.

*(8) См.: Ефремов В.С. Основы суицидологии. СПб., 2004.

*(9) См.: Охрана психического здоровья в мире. М., 2001.

*(10) Государственный доклад о состоянии здоровья населения в Российской Федерации в 2001 г. // Здравоохранение в Российской Федерации. 2003. N 3. С. 7.

*(11) Эмпирическую базу нашего исследования составили статистические данные, полученные автором в 2001-2004 гг. путем: изучения и анализа по специально разработанной программе 365 уголовных дел исследуемой проблематики; изучения статистической отчетности, обобщений и обзоров Главной военной прокуратуры и судебной практики по исследуемому вопросу за период с 1969 по 2004 гг.