Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью (Л.В. Кузнецова, "Право и экономика", N 9, сентябрь 2006 г.)

Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью

Исключение участника общества с ограниченной ответственностью из общества является в настоящее время одним из самых интересных, неоднозначных, широко применимых и, вместе с тем, чрезвычайно сложных способов защиты гражданских прав, как с точки зрения его теоретической оценки, так и с позиций практической реализации. Такая сложность обусловлена, прежде всего, многогранностью содержания предоставляемой в данном случае защиты: исключение участника из общества сопряжено одновременно и с принудительным лишением его соответствующего корпоративного статуса, и с прекращением связанного с этим статусом целого комплекса имущественных и неимущественных прав участника, и с лишением такого участника права собственности на имущество (долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью). Кроме того, применимые в данном случае нормы права почти не содержат четких и однозначных критериев и условий применения рассматриваемого способа защиты, основаны на оценочных понятиях, требующих дополнительного толкования на практике. Логическим следствием такой неопределенности закона являются значительные, зачастую принципиальные, расхождения в его понимании, существующие в судебной практике, что не способствует ни законности применения правовых возможностей, предоставляемых такой мерой, как исключение участника из общества, ни обеспечению эффективной защиты прав субъектов корпоративных правоотношений.

Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью предусмотрено ст. 10 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"*(1) (далее - Закон), в силу которой участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.

Порядок применения положений указанной статьи в судебно-арбитражной практике разъясняется в п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", согласно которому при рассмотрении заявления участников общества об исключении из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет, необходимо иметь в виду следующее:

а) учитывая, что в силу ст.10 Закона решающим обстоятельством, дающим право на обращение в суд с таким заявлением, является размер доли в уставном капитале общества, правом на обращение в суд с требованием об исключении участника из общества обладают не только несколько участников, доли которых в совокупности составляют не менее 10% уставного капитала общества, но и один из них, при условии, что его доля в уставном капитале составляет 10% и более;

б) под действиями (бездействием) участника, которые делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют, следует, в частности, понимать систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников;

в) при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий.

Таким образом, высшие судебные инстанции сориентировали нижестоящие суды на необходимость выяснения при рассмотрении споров об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью всех фактических обстоятельств дела, свидетельствующих о том, что действия (бездействие) участника делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют, а также на необходимость учета степени вины участника при решении вопроса о том, является ли допущенное участником нарушение грубым.

Гражданский кодекс РФ (далее по тексту - ГК РФ) не содержит нормы об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью. Вместе с тем и до принятия Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" судебно-арбитражная практика допускала возможность исключения участника из общества. Так, в п. 28 совместного Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" отмечается, что поскольку исключение участника из общества с ограниченной ответственностью или общества с дополнительной ответственностью фактически является изменением условий соответствующего учредительного договора (расторжением его в отношении данного участника), таковое может быть осуществлено лишь в случаях, предусмотренных законом или учредительными документами общества, а также при существенном нарушении соответствующим участником общества условий учредительного договора*(2).

Однако ни закон, ни приведенные разъяснения судов высших судебных инстанций не только не разрешили всех вопросов, возникающих при применении такого способа защиты, как исключение участника из общества с ограниченной ответственностью, но и способствовали появлению новых. Одним из них является вопрос о соотношении рассматриваемого способа защиты с другими случаями принудительного лишения лица статуса участника общества с ограниченной ответственностью.

Сложившаяся практика корпоративных споров позволяет выделить ряд ситуаций, при которых реализация предусмотренных законом юридических механизмов (в том числе, способов защиты) влечет за собой принудительное прекращение участия лица в обществе с ограниченной ответственностью. Кроме оцениваемого исключения участника из общества, следует назвать: признание в части недействительным учредительного договора общества, расторжение учредительного договора общества в отношении одного из его участников, обращение взыскания на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью.

Известно, что при наличии установленных законом оснований (ст. 166-179 ГК РФ) учредительный договор общества с ограниченной ответственностью может быть признан недействительным, в том числе в отношении одного из участников общества (ст. 180 ГК РФ). Такая возможность нашла непосредственное подтверждение в судебной практике. Согласно п. 5 совместного Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" учредительный договор является документом, регулирующим создание общества и взаимоотношения учредителей друг с другом и с обществом на период его существования, и должен отвечать общим требованиям, предъявляемым ГК РФ к договорам и сделкам (включая нормы об основаниях признания сделок недействительными). При этом признание учредительного договора общества недействительным в части одного из его участников не влечет недействительности учредительного договора в целом (в отношении других участников общества с ограниченной ответственностью) и возможно по самым различным основаниям, предусмотренным § 2 гл. 9 ГК РФ "Недействительность сделок". Если в заключении учредительного договора участвовал недееспособный гражданин, для него, по общему правилу (за исключением ситуации, предусмотренной п. 2 ст. 171 ГК РФ), договор будет ничтожным (подп. 1 п. 1 ст. 171 ГК РФ). Для остальных его участников договор может сохранить силу*(3).

Основанием признания учредительного договора общества недействительным в отношении одного из его участников может быть и несоответствие отдельных его положений требованиям закона или иных правовых актов (ст. 168 ГК РФ). Интерес в этом смысле представляет, например, следующее дело.

Гражданин К. (участник общества с ограниченной ответственностью) обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительным учредительного договора общества в части увеличения уставного капитала, осуществленного с нарушением п. 6 ст. 90 ГК РФ, допускающего возможность увеличения уставного капитала общества только после внесения всеми его участниками вкладов в полном объеме. Оспариваемое увеличение уставного капитала было произведено до полной его оплаты, за счет вкладов третьих лиц, принятых в общество (ст. 19 Закона). Другими словами, доли принятых в общество третьих лиц (ответчиков) были образованы исключительно в результате незаконного увеличения уставного капитала общества. В связи с этим удовлетворение заявленных в данном случае исковых требований по существу означало признание недействительным образования долей ответчиков в уставном капитале и должно было повлечь за собой прекращение их участия в обществе*(4).

Как и в случае с исключением участника общества с ограниченной ответственностью из общества, признание недействительным учредительного договора юридического лица в отношении только одного из его участников влечет за собой принудительное лишение последнего соответствующего корпоративного статуса, а также права на долю в уставном капитале. Такая близость последствий иногда настороженно воспринимается в судебной практике.

Открытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к страховой компании, участником которой оно является, о признании недействительным учредительного договора компании в части включения в состав ее участников третьего юридического лица (фирмы). Отменяя состоявшиеся по делу судебные акты об удовлетворении иска, Президиум ВАС РФ, в частности, указал, что "признав обоснованными доводы истца и удовлетворив иск, суд фактически исключил из компании одного из участников - фирму и лишил ее прав на долю в уставном капитале компании притом, что спор о праве на эту долю, а также об исключении названного участника из компании по основаниям, предусмотренным: статьей 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", отсутствует"*(5).

Приведенная позиция суда высшей судебной инстанции вынуждает нас более внимательно подойти к рассмотрению вопроса о соотношении требований о недействительности учредительного договора и об исключении участника общества с ограниченной ответственностью из общества. Несмотря на то что, как и исключение, признание учредительного договора общества недействительным в отношении только одного из его участников влечет за собой прекращение участия последнего в обществе, названные требования принципиально различны и по основаниям их заявления, и по последствиям удовлетворения.

Во-первых, учредительный договор, как и любая другая сделка, может быть признан судом недействительным исключительно по основаниям, установленным ГК РФ (п. 1 ст. 166 ГК РФ). Основания исключения участника из общества оговорены, хотя и весьма приблизительно, в специальном законе и не связаны с ничтожностью или оспоримостью учредительного договора (ст. 10 Закона). В случае с недействительностью учредительного договора под сомнение ставится (по тому или иному основанию) законность приобретения лицом статуса участника общества с ограниченной ответственностью, а в ситуации исключения участника из общества оспаривается возможность и целесообразность сохранения им соответствующего статуса.

Во-вторых, отличаются и последствия удовлетворения каждого из указанных требований. В первом случае, при признании недействительным учредительного договора и применении последствий его недействительности, лицу, участие которого в обществе прекращено, должно быть возвращено в натуре то имущество, которое было внесено им в качестве вклада в уставный капитал общества, а при невозможности возвращения имущества в натуре возмещается его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности не предусмотрены законом (см. п. 2 ст. 167 ГК РФ).

Впрочем, в вопросе о последствиях признания недействительным учредительного договора общества с ограниченной ответственностью не все так однозначно. Согласно п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки обязанность возвратить все полученное по ней возникает только у стороны такой сделки; применение реституции в отношении лица, не являющегося стороной сделки (в данном случае в отношении самого общества с ограниченной ответственностью), невозможно. Вместе с тем, существует позиция правоведов, согласно которой обязанность по внесению вклада в уставный капитал, являющаяся элементом содержания обязательственного правоотношения между учредителями общества, после его государственной регистрации становится элементом содержания корпоративного правоотношения, представляющего собой сложное структурное образование, в котором в качестве элементов выступают юридические связи между корпорацией в целом (юридическим лицом) и отдельными его участниками, а также юридические связи между отдельными участниками юридического лица. Такая точка зрения, кстати, находит поддержку и в судебной практике*(6).

Во втором случае, при исключении участника его доля переходит к обществу. При этом общество обязано выплатить исключенному участнику действительную стоимость его доли или, с согласия последнего, выдать ему в натуре имущество такой же стоимости (п. 4 ст. 23 Закона), но совсем не обязательно то же имущество, которое было внесено им в качестве вклада в уставный капитал общества.

Все сказанное актуально только тогда, когда вклад участника общества с ограниченной ответственностью носил неденежный характер. В противном случае в обоих описанных выше ситуациях участнику должны быть выплачены денежные средства. Ощутимая разница, однако, состоит в размере такой выплаты. Исключенному из общества участнику должна быть выплачена действительная стоимость доли, которая, как известно, соответствует части стоимости чистых активов общества, пропорциональной размеру доли данного участника в уставном капитале (п. 2 ст. 14 Закона). При этом действительная стоимость доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью может существенно отличаться от номинальной, соответствующей стоимости того имущества, которое участник внес в уставный капитал общества в качестве вклада и которое подлежит выплате (или возвращению в натуре, в виде имущества) в случае признания учредительного договора общества в части недействительным. Номинальная стоимость доли фиксирована, сведения о ней являются обязательной составляющей информации, содержащейся в уставе общества с ограниченной ответственностью (ст. 12 Закона). Действительная стоимость доли может меняться в зависимости от величины чистых активов общества, поскольку именно эта величина и является базовым элементом расчета указанной стоимости. Таким образом, в силу особенностей порядка определения, действительная стоимость доли может оказаться как значительно больше, так и существенно меньше ее номинальной стоимости. Соответственно, размер выплат, причитающихся в связи с прекращением участия в обществе, может сильно отличаться для исключенного участника и для участника, принудительно лишенного соответствующего статуса в связи с признанием в отношении него учредительного договора недействительным.

Учредительный договор общества с ограниченной ответственностью, как и любой другой договор, может быть расторгнут, в том числе в отношении только одного из его участников (т.е., по существу, изменен), по основаниям, предусмотренным гл. 29 ГК РФ "Изменение и расторжение договора". Приведенное выше мнение судов высших судебных инстанций о том, что исключение участника из общества с ограниченной ответственностью по сути является изменением условий соответствующего учредительного договора (расторжением его в отношении данного участника), требует четкого разграничения ситуаций расторжения (изменения) учредительного договора и исключения участника из общества, тем более что основаниями первого и второго могут стать совершенно различные фактически обстоятельства. Проведение такого разграничения существенно еще и потому, что на практике отсутствие определенности в рассматриваемом вопросе может создать почву для различного рода злоупотреблений, таких, например, как обращение с иском о расторжении учредительного договора в отношении одного из участников общества при наличии вступившего в законную силу решения суда, которым в иске тому же лицу об исключении данного участника по аналогичным основаниям отказано*(7).

Прежде всего, следует учитывать, что расторжение учредительного договора общества с ограниченной ответственностью и исключение участника из общества - вполне самостоятельные способы защиты гражданских прав; смешивать их недопустимо, хотя с позиции ст. 12 ГК РФ и первый, и второй способы необходимо оценивать как частные случаи прекращения (изменения) корпоративных правоотношений. Однако определенная взаимосвязь между указанными способами защиты, безусловно, существует. Правильное понимание такой взаимосвязи, а тем более ее подробный анализ - явление редкое в нашей судебной практике, даже несмотря на то что обращения, в рамках которых объединены оба анализируемых требования (о расторжении учредительного договора и исключении участника) встречаются довольно часто*(8). Вместе с тем, в тех случаях когда такой анализ все же проводится, он имеет особое значение в силу своего юрисдикционного, по сути, прецедентного характера. Показательным в этом смысле является следующее дело, при рассмотрении которого суд фактически подтвердил высказанный нами выше тезис о самостоятельности рассматриваемых способов защиты и отсутствии между ними взаимной обусловленности.

Участники общества с ограниченной ответственностью "Позитив" А. и С. обратились в арбитражный суд с иском об исключении из общества ряда граждан. Требования истцов основывались на положениях ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Судами первой и апелляционной инстанций исковые требования были оставлены без рассмотрения. Основанием такого решения явилось несоблюдение истцами досудебного порядка урегулирования спора с ответчиками: по мнению названных судебных инстанций, досудебный порядок разрешения споров об исключении лиц из состава участников общества с ограниченной ответственностью установлен п. 2 ст. 452 ГК РФ*(9). При этом суд рассматривал требование, являвшееся предметом иска, как требование о расторжении учредительного договора.

ФАС Центрального округа признал такой вывод неправомерным и, в частности, указал: "требование истцов об исключении ответчиков из числа участников общества с ограниченной ответственностью "Позитив" основано на норме ст. 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"...

Содержание этой нормы позволяет сделать вывод о том, что законодатель предусмотрел лишь судебный порядок исключения физических и юридических лиц из числа участников общества с ограниченной ответственностью. Во всяком случае, приведенная статья не указывает на необходимость предварительного разрешения вопроса о расторжении учредительного договора, до обращения с требованием об исключении ответчика из состава участников общества: Следовательно, в данном случае суд ошибочно применил норму п. 2 ст. 452 ГК РФ, устанавливающую порядок (в том числе, досудебный) расторжения договора"*(10).

Таким образом, в приведенном деле суд кассационной инстанции, во-первых, специально подчеркнул, что исключение участника из общества с ограниченной ответственностью не требует предварительного расторжения учредительного договора общества в отношении данного участника, а во-вторых, указал на недопустимость применения к случаям реализации такого способа защиты, как исключение участника правил о расторжении (изменении) договора, в частности о необходимости соблюдения установленного досудебного порядка его расторжения.

Однако в судебной практике можно встретить и примеры противоположного разрешения рассматриваемой проблемы.

Гражданин Т. обратился в арбитражный суд с иском к ООО "Ярс-Авто" об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью "Ярс". Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды, в частности, указали на то, что заявитель не представил доказательств соблюдения им требований п. 2 ст. 452 ГК РФ ("Порядок изменения и расторжения договора"), т.е. доказательств, подтверждающих принятие им мер по урегулированию спора с ответчиком*(11).

Учитывая отмеченное выше, еще раз подчеркнем, что такая позиция ошибочна и никакого досудебного урегулирования спора об исключении из общества с ограниченной ответственностью в виде направления участнику предложения о расторжении учредительного договора (п. 2 ст. 452 ГК РФ) не требуется.

Вместе с тем, как уже отмечалось выше, некоторая взаимосвязь между анализируемыми способами защиты есть, и реализуется она по двум направлениям.

С одной стороны, в отдельных случаях оба способа защиты могут характеризоваться близостью оснований их применения. Так, основанием расторжения договора (в том числе учредительного) в судебном порядке по требованию одной из сторон признается существенное нарушение такого договора, допущенное одним из его участников (подп. 1 п. 2 ст. 450 ГК РФ). Применительно к исключению участника из общества с ограниченной ответственностью оцениваемое основание сформулировано более широко, но по существу смысл тот же: исключен из общества по решению суда может быть участник, который грубо нарушает свои обязанности (ст. 10 Закона). Очевидно, что такие обязанности могут быть установлены и учредительным договором общества, следовательно, грубое нарушение обязанностей участника в таком случае будет, одновременно, означать и существенное нарушение учредительного договора. Именно о таком основании исключения упоминается в п. 28 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8: исключение из общества может быть осуществлено "... при существенном нарушении соответствующим участником общества условий учредительного договора (статья 450)".

С другой стороны, в известной мере близкими являются и последствия реализации анализируемых способов защиты. Дело в том что удовлетворение судом требования об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью лишает его соответствующего корпоративного статуса и, по сути, означает прекращение (расторжение) в отношении него учредительного договора общества, на что также прямо указывается в п. 28 упомянутого Постановления N 6/8.

Таким образом, исключение участника из общества с ограниченной ответственностью и расторжение учредительного договора в отношении одного из его участников, будучи вполне самостоятельными способами защиты гражданских прав, по ряду направлений пересекаются. Однако следует учитывать, что для ситуаций, при которых имеет место существенное нарушение учредительного договора общества одним из его участников, в качестве специального и применимого (надлежащего) способа защиты необходимо рассматривать именно исключение такого участника из общества, предусмотренное ст. 10 Закона, а не расторжение учредительного договора. Более того, при заявлении в таком случае требования о расторжении учредительного договора соответствующий спор необходимо оценивать в качестве спора об исключении участника из общества и рассматривать по правилам последнего (с точки зрения применимых норм материального права, предмета доказывания и т.д.). Любопытное подтверждение сформулированному тезису можно обнаружить в судебной практике.

Гражданин Л.О. обратился в арбитражный суд с требованием о расторжении учредительного договора в отношении учредителей М. и П. в связи с существенным нарушением последними указанного договора (невнесением вклада в уставный капитал общества). Изучив материалы дела, суд пришел к выводу о том, что исковые требования заявителя по существу заключаются в исключении М. и П. из числа участников общества. Исходя из этого и руководствуясь при рассмотрении дела, среди прочего, и ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", суд пришел к выводу о необходимости отказа в иске в связи с его необоснованностью и несоответствием закону*(12).

В отдельных случаях требования о расторжении учредительного договора и об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью рассматриваются судами совместно, каждое по отдельным, характерным только для него правилам. В качестве показательного примера можно привести следующее дело.

Истцы обратились в арбитражный суд с иском об исключении из числа участников гражданина И. и расторжении в отношении него учредительного договора. Суд, со ссылкой на отсутствие оснований, предусмотренных ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", в иске об исключении отказал. В части требования о расторжении учредительного договора иск оставлен без рассмотрения в связи с тем, что истцами не был соблюден досудебный порядок урегулирования спора*(13).

Представляется, что в данном случае суд поступил верно. Что касается ситуации, когда суд находит основания для удовлетворения одного из исковых требований и считает второе не подлежащим удовлетворению, то известно, что вполне самостоятельным основанием исключения участника общества с ограниченной ответственностью являются такие его действия (бездействие), которые делают деятельность общества невозможной или существенно ее затрудняют (ст. 10 Закона). Это относится, в частности, к систематическому уклонению участника без уважительных причин от участия в общем собрании общества, если такое уклонение лишает общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников (подп. "б" п. 17 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Приведенное основание исключения участника из общества не может быть приравнено к случаю нарушения участником своих обязанностей, поскольку участие в управлении делами общества - это его право (ст. 8 Закона), а следовательно, не может рассматриваться в качестве самостоятельного основания расторжения учредительного договора (п. 2 ст. 450 ГК РФ). Очевидно, в смоделированной ситуации, при наличии оснований исключения участника из общества, будут отсутствовать основания для расторжения учредительного договора. В рассматриваемом случае принятие судом решения об исключении участника из общества при одновременном отказе в удовлетворении требования о расторжении учредительного договора в отношении данного участника в целом поставит под сомнение эффективность такого способа защиты гражданских прав как исключение участника из общества.

Учитывая все сказанное, а также то обстоятельство, что судебная практика в вопросе о соотношении требований об исключении участника из общества и о расторжении учредительного договора крайне противоречива, можно сделать вывод о необходимости соответствующих разъяснений судов высших судебных инстанций.

Наконец, интересным является и вопрос о соотношении исключения участника из общества с ограниченной ответственностью и обращения взыскания на его долю в уставном капитале. Как и исключение участника из общества, обращение взыскания на долю является одним из способов защиты гражданских прав, установленным в интересах кредиторов участника - неисправного должника. По своему правовому эффекту рассматриваемые способы защиты очень близки: в обоих случаях речь идет о принудительном прекращении права собственности на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью и соответствующего корпоративного статуса его участника вследствие противоправного поведения последнего, допущенного в отношении самого общества, других участников или третьих лиц (кредиторов). Другими словами, как и в ситуации признания недействительным учредительного договора или его расторжения в отношении одного из участников общества с ограниченной ответственностью, обращение взыскания на долю в уставном капитале, по существу, означает исключение*(14) данного участника из общества. Однако такая форма прекращения участия лица в обществе, в отличии от исключения, может как отвечать интересам прочих участников и/или самого общества (например, в том случае, когда в качестве кредиторов выступают другие участники (само общество)), так и противоречить им. С целью гарантировать права остающихся участников и защитить их интересы, Закон предусмотрел механизм, позволяющий обществу (участникам общества) выплатить кредиторам лица, на долю которого обращается взыскание, действительную стоимость этой доли (п. 2 ст. 25). Реализация этого права позволит прочим участникам обеспечить стабильность персонального состава общества и избежать возможных негативных для них последствий, связанных с продажей доли с публичных торгов.

Как и в случае с исключением участника из общества по основаниям, предусмотренным ст. 10 Закона, обращение взыскания на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью осуществляется исключительно на основании решения суда. Если у кредитора уже имеется вступившее в законную силу решение суда о взыскании с участника общества в пользу кредитора денежной суммы, но в процессе исполнения решения будет установлено отсутствие у такого участника денежных средств или другого имущества, на которые может быть обращено взыскание, кроме доли в уставном капитале общества, кредитор вправе обратиться в суд с заявлением об изменении способа исполнения решения и обращении взыскания на долю участника общества в уставном капитале общества. "В этом случае суду необходимо оценить представленные заявителем доказательства об отсутствии у должника иного имущества (акт, составленный судебным приставом-исполнителем) и при подтверждении этого факта вынести определение об изменении способа исполнения решения и обращении взыскания на долю участника в уставном капитале" (п. 19 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ N 90/14). Такой усложненный порядок обращения взыскания обусловлен, во-первых, положениями п. 3 ст. 35 Конституции РФ, устанавливающими, что "никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда", а во-вторых, тем, что анализируемые действия прямо затрагивают не только интересы субъектов исполнительного производства, но и интересы третьих лиц (в данном случае других участников и самого общества).

Отмеченное позволяет сделать значимый для рассматриваемой проблематики вывод о том, что обязательный судебный порядок исключения участника из общества с ограниченной ответственностью обусловлен, в первую очередь, именно последствиями оцениваемого принудительного прекращения правоотношений между обществом и его участником, состоящими в лишении последнего его права на имущество - долю в уставном капитале. Подтверждение сказанному можно обнаружить в судебной практике.

Гражданка Ч. обратилась в арбитражный суд с иском к ТОО "Мода-6" о признании недействительным решения общего собрания учредителей об исключении ее из числа учредителей ТОО "Мода-6". Иск был удовлетворен. Суд кассационной инстанции, подтверждая правильность решения суда первой инстанции, в частности, указал, что исковые требования удовлетворены на том основании, что принятое общим собранием участников ТОО "Мода-6" решение об исключении Ч. из числа учредителей общества противоречит ст. 35 Конституции РФ, гарантирующей неприкосновенность частной собственности*(15).

Вместе с тем, при анализе соотношения правовых механизмов исключения и обращения взыскания на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью следует учитывать, что в последнем случае интерес управомоченного лица (кредитора) удовлетворяется исключительно получением соответствующего имущественного предоставления - денежных средств или самой доли (п. 4 ст. 54 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве"*(16)); при этом прекращение корпоративного статуса должника является только следствием. В ситуации исключения участника из общества с ограниченной ответственностью акценты следует расставлять иначе: решающее значение приобретает принудительное прекращение прав и обязанностей участника общества, а лишение его права на долю в уставном капитале - только одно из неизбежных негативных последствий предшествующего неправомерного поведения данного участника.

Л.В. Кузнецова,

начальник юридического отдела Открытого акционерного

общества "Самараэнергоспецремонт" г. Самары, кандидат

юридических наук, специалист по гражданскому праву

"Право и экономика", N 9, сентябрь 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785.

*(2) Необходимо, впрочем, учитывать, что приведенные последними разъяснения судов высшей судебной инстанции в большой мере утратили актуальность в связи с принятием Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Сказанное, в частности, относится к обозначенной возможности установления случаев допустимости исключения участника общества с ограниченной ответственностью в учредительных документах последнего. В литературе даже указывается, что в настоящее время п. 28 названного Постановления потерял свое значение и не подлежит применению. См.: Комментарий к Федеральному закону "Об обществах с ограниченной ответственностью" / Под ред. М.Ю. Тихомирова. М.: Издание г-на Тихомирова М.Ю., 2003. С. 66.

*(3) См.: Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М.: Статут, 2005. С. 232.

*(4) См.: Постановление ФАС Поволжского округа от 24 мая 2005 г. по делу N А55-11721/04-38.

*(5) Постановление Президиума ВАС РФ от 27 марта 2001 г. N 7067/00.

*(6) См.: Изотова С.В. Рассмотрение споров о признании недействительным учредительного договора (договора о создании) и применении последствий его недействительности // Арбитражные споры. 2005. N 4 (32). С. 61.

*(7) См.: Постановление ФАС Центрального округа от 6 октября 2003 г. по делу N А62-3802/02.

*(8) См., напр.: Постановление ФАС Поволжского округа от 10 декабря 2003 г. по делу N А65-17307/02-СГ1-17; постановление ФАС Северо-Западного округа от 14 октября 2003 г. по делу N А44-1825/02-С4; постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 26 апреля 2005 г. по делу N Ф08-1453/2005 и др.

*(9) Согласно п. 2 ст. 452 ГК РФ "Порядок изменения и расторжения договора" требование об изменении или о расторжении договора может быть заявлено стороной в суд только после получения отказа другой стороны на предложение изменить или расторгнуть договор либо неполучения ответа в срок, указанный в предложении или установленный законом либо договором, а при его отсутствии - в тридцатидневный срок.

*(10) Постановление ФАС Центрального округа от 6 апреля 2005 г. по делу N А35-6197/04-С11.

*(11) См.: Постановление ФАС Поволжского округа от 1 декабря 2004 г. по делу N А65-8803/2004-СГЗ-12.

*(12) См.: Постановление ФАС Московского округа от 27 января 2004 г. по делу N КГ-А40/11188-03.

*(13) См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 26 апреля 2005 г. по делу N Ф08-1453/2005.

*(14) Понятию "исключение" здесь придается предельно широкое значение в том смысле, что во всех перечисленных случаях прекращение участия в юридическом лице (обществе с ограниченной ответственностью) осуществляется принудительно, помимо воли самого обладателя соответствующего статуса.

*(15) См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 25 марта 2004 г. N Ф08-980/2004; Добровольский В.И. Правовая природа акции и доли в уставном капитале. Способы защиты прав их владельцев // Арбитражная практика. 2006. N 3. С.20; постановление ФАС Центрального округа от 15 июля 2004 г. по делу N А54-5233/03-С16.

*(16) СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3591.