К вопросу о соотношении права на защиту от недобросовестной конкуренции с правом интеллектуальной собственности (П.Ю. Пустыльников, "Российская юстиция", N 8, август 2006 г.)

К вопросу о соотношении права на защиту от недобросовестной конкуренции
с правом интеллектуальной собственности

Возникновение на определенном этапе развития рыночных отношений авторского и патентного законодательства, законодательства о правовой охране товарных знаков и иных средств индивидуализации участников гражданского оборота и производимой ими продукции (работ, услуг) привело к тому, что отношения, связанные с использованием соответствующих нематериальных объектов, стали подпадать под действие двух различных правовых режимов: исключительного права и запретов и ограничений, установленных в соответствии с законодательством о пресечении недобросовестной конкуренции, соответственно.

В этой связи несомненный интерес представляет вопрос о том, каким образом осуществлялось ранее и осуществляется в настоящее время взаимодействие между законодательством о пресечении недобросовестной конкуренции и законодательством о правовой охране отдельных объектов интеллектуальной собственности.

Ответ на данный вопрос советские, а вслед за ними и российские специалисты в области правовой охраны интеллектуальной собственности, как правило, сводят к тому, что законодательство о пресечении недобросовестной конкуренции используется в качестве дополнительного по отношению к соответствующему специальному законодательству средства правовой охраны некоторых объектов промышленной собственности*(1).

Вместе с тем правоприменительная практика зарубежных промышленно развитых стран в области правовой охраны объектов интеллектуальной собственности и пресечения недобросовестной конкуренции свидетельствует о том, что в настоящее время можно говорить о пяти направлениях взаимодействия законодательства о пресечении недобросовестной конкуренции с законодательством о правовой охране отдельных объектов интеллектуальной собственности.

Во-первых, запреты и ограничения, установленные в соответствии с законодательством о пресечении недобросовестной конкуренции, в ряде случаев приводят к существенному расширению правомочий обладателей исключительных прав на использование объектов интеллектуальной собственности по сравнению с тем объемом прав, который признан за ними соответствующим специальным законодательством.

Так, законодательство о ведении дел под чужим именем позволяет английским судьям эффективно защищать интересы национальных предпринимателей от негативных последствий параллельного импорта даже тогда, когда ввоз и продажа на территории Великобритании соответствующих товаров не могут быть запрещены в силу действия принципа исчерпания прав на товарный знак*(2).

Другим примером подобного рода могут служить и действующие уже несколько десятилетий в США законы отдельных штатов о борьбе с ослаблением различительной способности товарных знаков, которые распространяют предоставляемую товарному знаку правовую охрану также и на товары, неоднородные с теми, в отношении которых он зарегистрирован и (или) использовался ранее, в тех случаях, когда использование другим лицом этого товарного знака в отношении указанных товаров будет ассоциироваться у потребителей с владельцем исключительных прав на товарный знак и может ущемить его законные интересы*(3).

К рассматриваемому направлению можно отнести и сложившуюся в Великобритании практику использования иска о ведении дел под чужим именем для пресечения действий, связанных с размещением товарных знаков или сходных с ними до степени смешения обозначений в сети Интернет в доменном имени, как реакцию на отсутствие в специальном законодательстве о правовой охране товарных знаков положений, признающих вышеуказанные действия нарушением исключительных прав владельцев товарных знаков*(4).

Второе направление взаимодействия законодательства о пресечении недобросовестной конкуренции с законодательством о правовой охране отдельных объектов интеллектуальной собственности представлено случаями, когда пресечение недобросовестной конкуренции приводит к сужению, а иногда делает невозможной реализацию вообще всех прав на использование соответствующего нематериального объекта, предусмотренных вышеуказанным специальным законодательством.

Например, в ФРГ, где "считается общепризнанным, что конкурентное право дополняет, а в отдельных случаях корректирует исключительное право на товарный знак"*(5), § 1 действующего и в настоящее время Закона против недобросовестной конкуренции от 7 июня 1909 г. (Gesetz gegen den unlauteren Wettbewerb), которым установлен общий запрет недобросовестной конкуренции, в ряде случаев был использован таким образом, что "были ограничены права на [товарный] знак, которые считались слишком широкими. Так, регистрация большого количества товарных знаков, без намерения их использовать, считается противоречащей свободе конкуренции"*(6).

К данному направлению относится и практика использования законодательства о пресечении недобросовестной конкуренции в качестве юридического средства, позволяющего запретить использование произведения любыми лицами, в том числе авторами и их правопреемниками, в любой форме и любым способом, связанными с применением обозначений либо утверждений, которые представляют собой не соответствующее действительности непосредственное или косвенное указание на принадлежность авторства в отношении произведения лицу иному, нежели действительный автор такого произведения (включая и случаи использования однофамильцем в качестве способа обозначения имени автора своей собственной фамилии)*(7).

В качестве еще одного примера можно указать и неизвестную нашему законодательству практику исключения из сферы действия исключительных прав на товарный знак на основе института права преждепользования тех случаев несанкционированного использования товарного знака, которые хотя и связаны с использованием третьими лицами идентичного или сходного с таким товарным знаком до степени смешения обозначения, но направлены на реализацию ранее возникших у вышеуказанных лиц прав, основанных на применении запретов и ограничений, установленных в соответствии с законодательством о пресечении недобросовестной конкуренции*(8).

К третьему направлению взаимодействия законодательства о пресечении недобросовестной конкуренции с законодательством о правовой охране отдельных объектов интеллектуальной собственности относятся случаи, когда в связи с отсутствием по тем или иным причинам соответствующего специального законодательства правовая охрана некоторых нематериальных объектов обеспечивается исключительно законодательством о пресечении недобросовестной конкуренции*(9).

Здесь необходимо упомянуть не только ставшие уже историей примеры правовой охраны лишь на основе законодательства о пресечении недобросовестной конкуренции таких объектов промышленной собственности, как знаки обслуживания, промышленные образцы (как это имело место, например, в Англии и Франции), но и сохраняющую свое значение в Великобритании и в настоящее время практику правовой охраны наименований мест происхождения товаров исключительно на основе иска о ведении дел под чужим именем*(10). Следует отметить и существующую в США практику предоставления правовой охраны названиям (заглавиям) художественных произведений также лишь в режиме пресечения недобросовестной конкуренции*(11).

Представляется, что к данному направлению условно можно отнести и случаи правового регулирования отношений, связанных с "использованием выдуманных персонажей и реальных личностей, создающих условия для возникновения желания приобрести товар потребителем, испытывающим привязанность к объекту" (мерчендайзинг), учитывая высказываемое в литературе мнение о том, что имеются вполне реальные перспективы отнесения данных общественных отношений к предмету регулирования законодательства о правовой охране интеллектуальной собственности*(12).

Четвертое направление взаимодействия законодательства о пресечении недобросовестной конкуренции с законодательством о правовой охране отдельных объектов интеллектуальной собственности связано со случаями, когда законодательство о пресечении недобросовестной конкуренции выступает всего лишь в качестве дополнительного средства правовой охраны некоторых объектов интеллектуальной собственности и предоставляемые вышеуказанным законодательством заинтересованным лицам правомочия по своему объему не превышают содержания исключительных прав, закрепленных за правообладателями законодательством о правовой охране соответствующих объектов интеллектуальной собственности.

Иными словами, в рассматриваемом случае речь идет о возможности правовой охраны одних и тех же объектов, главным образом товарных знаков, знаков обслуживания, фирменных наименований, одновременно в режиме пресечения недобросовестной конкуренции и в рамках специального законодательства о правовой охране соответствующих объектов интеллектуальной собственности.

Представляется возможным выделить и пятое направление взаимодействия - фактическое "продление" патентной монополии после окончания срока действия исключительного права (например, на промышленный образец; Франция, Италия) на основании норм о пресечении недобросовестной конкуренции, если соответствующие объекты приобрели у потребителей солидную репутацию.

Таким образом, правоприменительная практика зарубежных стран наглядно свидетельствует о некорректности разделяемого многими отечественными юристами мнения о возможности решения вопроса о том, каким образом осуществляется взаимодействие между законодательством о пресечении недобросовестной конкуренции и законодательством о правовой охране отдельных объектов интеллектуальной собственности, лишь простым указанием на то, что законодательство о пресечении недобросовестной конкуренции используется в качестве дополнительного по отношению к соответствующему специальному законодательству средства правовой охраны некоторых объектов промышленной собственности, и позволяет говорить о гораздо более сложном характере взаимодействия, существующего между правовыми средствами защиты от недобросовестной конкуренции и правовыми средствами защиты от нарушений прав на некоторые объекты интеллектуальной собственности.

В самом деле, признание и закрепление за соответствующими субъектами исключительных прав на нематериальные объекты и установление запрета совершать действия, направленные на такое использование нематериальных объектов, которое может быть квалифицировано в качестве акта недобросовестной конкуренции, по существу, представляют собой два различных метода правового регулирования общественных отношений, связанных с использованием нематериальных объектов. В первом случае регулирование соответствующих общественных отношений обеспечивается, главным образом, путем регламентации дозволенного в обществе поведения, установления прав и обязанностей участников соответствующих правоотношений, порядка совершения указанными лицами действий, удовлетворяющих их позитивные интересы, - и все это в жесткой привязке к соответствующему нематериальному объекту. Во втором же случае правовое регулирование сводится лишь к определению того, какие действия, связанные с использованием определенного нематериального объекта, являются гражданскими деликтами и к введению санкций, подлежащих применению к лицам, их допустившим, то есть нарушившим запрет на недобросовестную конкуренцию. При этом основной акцент направлен на противоправные действия, результатом которых являются неблагоприятные последствия для объекта, которому обеспечивается правовая охрана, а не на сам этот объект, который, как правило, оказывается несколько в тени. В первом случае речь идет об установлении легальной монополии на использование соответствующих нематериальных объектов, во втором - о введении запретов и ограничений на такие формы использования вышеуказанных объектов, которые несовместимы с "честными обычаями в торговых и промышленных делах".

Однако в каждом из указанных случаев речь идет о субъективных гражданских правах, признание которых за соответствующими управомоченными лицами позволяет им рассматривать в качестве юридически значимого поведение третьих лиц, связанное с коммерческим использованием соответствующих нематериальных объектов. И следовательно, имущественные права на нематериальные объекты, основанные на применении запретов и ограничений, установленных в соответствии с законодательством о пресечении недобросовестной конкуренции, в такой же степени могут быть признаны одной из составляющих права интеллектуальной собственности, как и исключительные права на указанные объекты.

Таким образом, учитывая, что в настоящее время отличительной чертой понятия недобросовестной конкуренции является его крайне неоднородный характер, проявляющийся в использовании этого понятия в отношении таких различных по своему характеру противоправных действий, как, например, нарушение прав на объекты промышленной собственности, несоблюдение договорных обязательств, посягательство на личные права предпринимателей, сферы действия права на защиту от недобросовестной конкуренции*(13) и права интеллектуальной собственности частично совпадают.

При этом права на результаты интеллектуальной деятельности, основанные на применении запретов и ограничений, установленных в соответствии с законодательством о пресечении недобросовестной конкуренции, и имеющие абсолютный характер исключительные права на охраняемые в рамках специального законодательства объекты интеллектуальной собственности существуют одновременно. Причем исключительные права не заменяют собой права, основанные на применении запретов и ограничений, установленных в соответствии с законодательством о пресечении недобросовестной конкуренции, а дополняют арсенал правовых средств, позволяющих сделать возможным существование в обществе "честных обычаев в торговых и промышленных делах".

П.Ю. Пустыльников,

начальник правового отдела Московской северной таможни

"Российская юстиция", N 8, август 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Подробнее см.: Пустыльников П.Ю. Теоретические аспекты соотношения между правом на защиту от недобросовестной конкуренции и правом интеллектуальной собственности. - М.: РГОТУПС, 2005. С. 8-13.

*(2) Подробнее см.: Пустыльников П.Ю. Основные направления взаимодействия законодательства о пресечении недобросовестной конкуренции с законодательством о правовой охране отдельных объектов интеллектуалвной собственности. - М.: РГОТУПС, 2005. С. 15-8-13 19.

*(3) См.: Barrett M. Intellectual Property Cases and Materials. - St. Paul, MINN.: West Publishing Co., 1995. - P. 870-885. Следует отметить, что начиная с 1996 г. в США иск об ослаблении различительной способности товарного знака может 6bitb предъявлен и в соответствии с федеральным законодательством (см., напр.: Samuels J.M., Samuels L.B. The Federal Trademark Dilution Act of 1995 // Trade Marks, Trade Names And Unfair Competition: World Law And Practise. Bulletin. - London: FT Law & Tax, 1997, N 5. P. 6-8.).

*(4) См., напр.: Torremans P. Holyoak and Torremans Intellectual Property Law. - Fourth edition. - Oxford, New York: Oxford University Press, 2005. P. 472.

*(5) Еременко В.И. Законодательство о пресечении недобросовестной конкуренции в зарубежных странах. - M.: ВНИИПИ, 1997. С. 109.

*(6) Там же. С. 109.

*(7) См., напр.: Krigsman F. Section 43(a) of the Lanham Act as a defender of artists' "moral rights" // The Trademark Reporter. - 1983. - May-June. - Документ доступен на http://cyber.law.harvard.edu/metaschool/fisher/integrity/Links/Articles/k rigsman.html.

*(8) Подробнее см.: Пустыльников П.Ю. Указ. соч. С. 64-75.

*(9) См., напр.: Tritton G. Intellectual Property in Europe. - Second edition. - London: Sweet & Maxwell, 2002. P. 538.

*(10) См.: Davis J. Intellectual Property Law. - London, Edinburgh, Dublin: Butterworths, 2001. P. 163, 172, 181-182.; Bentley L., Sherman B. Intellectual Property Law. -. Oxford, New York: Oxford University Press, 2001. P. 676-677.

*(11) Подробнее см.: Пустыльников П.Ю. Указ. соч. С. 43-63.

*(12) См., напр.: Товарные знаки, фирменные наименования и другие обозначения в предпринимательстве / Сост. и автор аналитического обзора Л.Г. Кравец. - M.: ИНИЦ, 1999. С. 12.

*(13) Представляется, что для обозначения совокупности имущественных прав на нематериальные объекты, основанных на применении запретов и ограничений, установленных в соответствии с законодательством о пресечении недобросовестной конкуренции, вполне правомерно применение термина "право на защиту от недобросовестной конкуренции per se".