Трастовые операции банков с ценными бумагами (В. Белов, "Бизнес и банки", N 40, октябрь 1993 г.)

Трастовые операции банков с ценными бумагами

В N 11 газеты "Бизнес и банки" за 1993 год опубликован интереснейший материал Я.М. Миркина "Трастовые операции банков с ценными бумагами". Не оспаривая факта актуальности названной публикации и ее ценности как, по сути, первой попытки обобщения и анализа весьма небогатой практики российских банков в данной области, в настоящем отклике хотелось бы обратить внимание читателей на ряд правовых проблем, связанных с осуществлением трастовых операций, что незаслуженно опущено автором.

Классическая правовая конструкция трастовых операций обязана своим возникновением исключительно английской правоприменительной практике. В настоящее время она является одним из центральных институтов систем английского и американского гражданского и торгового права. В правовой теории данный институт получил наименование института "расщепленной" собственности: право собственности на объект операций принадлежит одному лицу (учредителю траста), право извлечения доходов - другому (доверительному собственнику, управляющему), а право их получения - третьему лицу (бенефицианту). Бенефициант назначается учредителем траста. Последний может назначить бенефициантом третье лицо, управляющего или самого себя (в последних случаях число участников трастовых операций сокращается до двух.

Назначение бенефициантом самого себя - наиболее распространенный случай в современной российской практике, что порождает иллюзию аналогии трастовых операций с операциями, производимыми на основании договоров о представительстве - поручения и комиссии. Аналогия более чем спорная, поскольку ни при комиссии, ни при поручении никогда не идет речь о каком бы то ни было "расщеплении" правомочий доверителя или комитента. Такая конструкция неизвестна континентальной системе права. При договоре комиссии комиссионер, исполнивший поручение, приобретает права и создает обязанности первоначально для себя, которые впоследствии передает собственнику имущества за обусловленное вознаграждение. При действии по договору поручения правоотношений между поверенным и третьим лицом вообще не создается, что обусловливает право доверителя отменить поручение во всякое время в одностороннем порядке. Иначе говоря, доверитель и комитент предоставляют своим представителям правомочия обязательственного характера на передаваемое им имущество (в частности, ценные бумаги), в то время как в правоотношениях доверительной собственности идет речь о передаче имущества в вещное право.

Данное различие предопределяет само правовое положение лица - управляющего ценными бумагами. Являясь обладателем особого вещного права, управляющий пользуется теми же правами и несет те же обязанности, что и собственник, и действует, как правило, для достижения определенной цели, будучи стеснен в своих действиях только прямыми запретами собственника, учредителя траста. Это означает, что в договоре об учреждении режима трастового управления (Стб. 1) должно указываться, чего управляющий совершать не может; все остальное при этом предполагается разрешенным. Комиссионер же и поверенный, как известно, всегда действуют только в рамках прямо установленных собственником полномочий.

Оставив вопрос о различии самих договоров поручения и комиссии (у Я. М. Миркина он затрагивается в таблице 1), обратим внимание на следующий факт. Автор указывает па возможность соединения данных договоров с иными договорами подряда, банковского счета, гарантии и др. "в едином документальном оформлении". Очевидно, что под данным термином Я.М. Миркин понимает сам договор в письменной форме (документ) об учреждении трастового управления над ценными бумагами. Но если трастовый договор представляет собой синтез уже известных российскому законодательству и практике договоров, для чего вообще устанавливать специальный правовой режим в законодательстве для трастовых операций? Следовательно, дело в том, что необходимым в содержании трастового договора является условие о совершении управляющим не только юридических, но и фактических действий, которые не укладываются ни в поручение, ни в комиссию, что и приводит к тяжеловесной и нелогичной конструкции "синтеза" данных договоров с другими.

С юридической точки зрения представляется несостоятельной и классификация управляющих на "полных представителей" и "агентов". Право собственности на передаваемые в траст ценные бумаги (и всякое иное имущество) всегда сохраняется за учредителем траста и никогда не "регистрируется на имя полных представителей". В противном случае в российском законодательстве и практике получит признание конструкция "рантьерских" акционерных обществ, то есть акционерных обществ, уставный капитал которых состоит из ценных бумаг других эмитентов, а их прибыль слагается из доходов (дивидендов и процентов) но этим ценным бумагам. Это приведет к стиранию специфики таких правовых институтов, как инвестиционные фонды.

Характеристика агентов как лиц, не имеющих права самостоятельно распоряжаться переданным имуществом, не выдерживает критики, так как очень часто именно наличие права самостоятельного оперативного распоряжения ценными бумагами и позволяет агенту достигать поставленную учредителем траста цель - управление ценными бумагами с "заботливостью хорошего хозяина" Неудачно и наименование управляющего "агентом", так как это приводит (Стб. 2) к его смешению с агентом - профессиональным торговым представителем, стороной агентского договора*(1), также неизвестного российскому законодательству, но распространенного опять же в англо-американской системе права.

* * *

В ближайшем будущем следует ожидать принятия Банком России документа, регламентирующего порядок проведения трастовых операций коммерческими банками, проект которого (пока неопубликованный) уже имеется. В нем отмечается, что выделение указанных действий в отдельную банковскую операцию пунктом "л" ст. 5 Закона РСФСР "О банках и банковской деятельности в РСФСР"*(2) имеет смысл, если в основе такой операции лежит договор или иное основание, отличное от договора комиссии и поручения. Расценивая данное замечание как совершенно справедливое, попробуем установить правовую природу договора о передаче имущества (ценных бумаг) в доверительную собственность и права управляющего на данное имущество.

Указанной выше законодательной нормой трастовые операции банков определены как операции по привлечению и размещению средств и управлению ценными бумагами по поручению клиентов. Определение неудовлетворительно хотя бы потому, что в соответствии с ним традиционные банковские операции - привлечение вкладов, открытие счетов, предоставление кредита - следует расценивать как вид трастовых операций, что просто лишено практического смысла. Попробуем оттолкнуться от части определения, содержащей термин "управление".

Данное понятие фигурирует в наименовании одного из вещных прав - права оперативного управления (ст. 48 Основ гражданского законодательства*(3) и ст. 5 Закона РСФСР "О собственности в РСФСР"*(4)). Возможность собственника наделять данным правом только финансируемые им учреждения некоммерческого характера и его право во всякое время изъять и перераспределить имущество по своему усмотрению не позволяют охарактеризовать право управляющего в трастовом договоре на переданное ему имущество как право оперативного управления. Однако целевой характер использования передаваемого на данном праве имущества, а также его вещный характер свидетельствуют о том, что мы находимся на правильном пути.

Более широким видом вещного права, очень близким к праву собственности, является право полного хозяйственного ведения (ст. 47 Основ и ст. 5 Закона о собственности). Фактором, не позволяющим квалифицировать право управляющего на объект траста как право полного хозяйственного ведения, является приложимость последнего исключительно к хозяйственным комплексам. Так как управление хозяйственным комплексом - занятие чрезвычайно сложное и трудоемкое, законодательство требует от собственника организации для этих целей специальных юридических лиц, обычно - производственных (Стб. 3) предприятий. Этого нет необходимости делать при учреждении траста над ценными бумагами.

Однако определение именно права полного хозяйственного ведения осуществляется в законодательстве через установление системы ограничений права собственности, одним из которых является право собственника на долю дохода с имущества, а также проводит принцип раздельной ответственности собственника и созданного им юридического лица. Можно утверждать, что содержание права полного хозяйственного ведения совпадает с содержанием права управляющего на переданное ему в траст имущество. Интересно, что многие исследователи переходят к рассмотрению института доверительной собственности либо после изложения конструкции вещных прав, в частности права полного хозяйственного ведения*(5), либо после рассмотрения природы ограничений правомочий собственников со стороны государства*(6).

В более поздней своей работе профессор Е.А. Суханов прямо указывает: "По сути конструкция права полного хозяйственного ведения весьма напоминает траст (доверительную собственность) в англо-американском праве, предоставляющий предпринимателю - несобственнику максимальную степень экономической и юридической свободы"*(7). Это первое и пока единственное прямое проведение аналогии между данными правовыми институтами в российской юридической литературе.

Итак, право доверительного управления имуществом (траст) представляет собой ограниченное вещное право, закрепленное собственником имущества (учредителем) или законом за определенным лицом (управляющим), по составу правомочий последнего идентичное содержанию права полного хозяйственного ведения, применимое, как правило, в отношении движимого имущества, определенного родовыми признаками. При выступлении банков в качестве управляющих основными видами такого имущества будут денежные средства и ценные бумаги. Управляющий имеет, следовательно, право владеть, пользоваться и распоряжаться переданным ему имуществом для достижения определенных учредителем целей и за изъятиями, установленными учредителем при учреждении траста.

Какова правовая природа договора о передаче имущества (ценных бумаг) в траст? При создании собственником юридического лица с правом полного хозяйственного ведения им принимается соответствующее решение. При передаче имущества уже действующему юридическому лицу договор может называться договором об учреждении (установлении) режима доверительного управления (доверительной собственности, траста). По юридической природе он должен рассматриваться, по-видимому, как договор о совместной деятельности без создания нового юридического лица (договор простого товарищества), осложненный условием о деятельности управляющего от своего имени и без доверенности и о сохранении режима частной собственности учредителя (Стб. 4) траста на переданное управляющему имущество.

Обязан ли управляющий исполнять отдельные распоряжения собственника, поступающие от него в период осуществления им управления имуществом? Если такая обязанность прямо не предусмотрена в договоре, то она возлагается на управляющего лишь в случаях, когда отдаваемые распоряжения согласуются с целями, предусмотренными договором, либо "вписываются" в систему установленных им ограничений со стороны собственника. В соответствии с этим же правилом может происходить и расторжение договора в одностороннем порядке по инициативе собственника, что является самым существенным отличием содержания права управляющего от права полного хозяйственного ведения. При нарушении собственником данных положений управляющий имеет право обратиться с иском о защите своих прав даже и против самого собственника.

Рассмотрение в настоящей статье только трех основных проблем не означает, что в остальном материал Я.М. Миркина свободен от досадных неясностей и прямых промахов. Так, заслуживают отдельного рассмотрения и обсуждения классификация видов траста, деление трастов на персональные и трасты юридических лиц, ряд использованных терминов и некоторые другие вопросы. Очевидно, что данные пробелы в материале являются следствием чрезмерного акцентирования внимания автора на экономическую и отчасти конъюнктурную стороны проблемы, что, к сожалению, несколько снижает, в общем, очень хорошее впечатление от чрезвычайно полезной в практическом и интересной в научном отношении статьи.

В. Белов,

юрист

"Бизнес и банки", N 40, октябрь 1993 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) О специфике агентского договора и его отличиях от договоров поручения ч комиссии см.: Таль Л.С. Торговый агент и агентурный договор как правовые типы. / Сб. ст. по гражд. и торг. праву. М., 1915, с. 357-373.

*(2) Принят 2 декабря 1990 г., с послед. изм. и доп. / Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. N 27. ст. 357; Ведомости Съезди народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992, N 9, ст. 391; N 34. ст. 966.

*(3) Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 26, ст. 733. Далее - Основы.

*(4) Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990, N 30. ст. 416: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992, N 34, ст. 1966. Далее - Закон о собственности.

*(5) См. например: Кулагин М.И. Предпринимательство и право: Опыт Запада. М., 1992, с. 62-65; Суханов Е. А. Лекции о праве собственности. М" 1991, с. 183-184 и след.

*(6) См. например: Халфина Р.О. Современный рынок: Правила игры. М., 1993, с. 38-40 и след.

*(7) Суханов Е.А. Правовые основы предпринимательства. М., 1993, с. 49-50.