Произвол или тенденция? (К.В. Бубон, "Адвокат", N 9, сентябрь 2006 г.)

Произвол или тенденция?

Условия существования российского государства и права в современном виде - застойная бедность населения и дефицит целого ряда социальных благ. Особенно хорошо это заметно, когда дело касается процессов, протекающих в сфере правоотношений, связанных с жильем.

Не так давно был принят новый Жилищный кодекс РФ, еще не отгремели дискуссии по поводу того, "народный" он или "антинародный", но уже возникает новый вопрос: для чего, собственно, в правовую систему был встроен этот пространный документ?

В соответствии со ст. 49 и 60 Жилищного кодекса РФ (далее - ЖК РФ), а также на основании п. 1 ст. 672 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) граждане России имеют право на жилище, которое обеспечивается путем предоставления жилых помещений в домах государственного и муниципального жилищных фондов только по договорам социального найма.

Иными словами, наниматель квартиры вступает с наймодателем в отношения, подобные договору аренды, и вполне укладывающиеся в рамки гражданского права. Члены семьи нанимателя состоят с ним в отношениях, регламентируемых Семейным кодексом РФ, а также (частично) в гражданско-правовых отношениях.

Собственник квартиры тем более состоит со всеми заинтересованными сторонами в гражданско-правовых отношениях (как потребитель услуг - по публичным договорам с коммунальными службами и в семейных отношениях - со своими домочадцами).

Если убрать из Жилищного кодекса РФ все нормы, которые должны регламентироваться гражданским и семейным законодательством, что там останется?

Оказывается, если действующий Жилищный кодекс РФ "лишить" норм гражданского (договорного) и семейного права, то останутся только статьи, регламентирующие государственное администрирование очереди на социальное (государственное, муниципальное) жилье, нормы жилой площади и некоторые другие административные аспекты. "Иные" административные аспекты - такие как, например, перевод жилых помещений в нежилые, перепланировка и реконструкция, не имеют прямого отношения к праву граждан на жилье и могли бы регламентироваться менее объемным нормативным актом, не кодексом.

Почему же вопросы администрирования очереди приобрели в нашей стране такое значение, что потребовали принятия отдельного кодекса, который во всех остальных отношениях дублирует другие нормативные акты? Полагаю, ответ очевиден - существование Жилищного кодекса в России оправдывается главным образом острым дефицитом жилья и вытекающей из этого необходимостью строить людей в длинные очереди и держать их там до старости.

Если бы была такая возможность, люди просто покупали квартиры или заключали договоры найма жилья. А норма ограничивалась бы материальными возможностями нанимателя. И не было бы никакой необходимости в оговорке о том, что основанием для заключения договора социального найма является решение уполномоченного государственного органа или органа местного самоуправления, которому в действующем ЖК РФ посвящена ст. 63.

Эта оговорка ЖК РФ показывает реальные мысли авторов текста. Они отдают себе отчет в том, что потребность в начальнике, который будет что-то делить и одним это "что-то" давать, а другим - не давать, появляется только тогда, когда этого "чего-то" остро не хватает. И конечно, человек или орган, которому позволено "делить", может обидеть кого угодно, но не самого себя.

В итоге и появился на свет этот административно-гражданско-правовой "гермафродит", который жутко страдает сам и наводит суеверный страх на окружающих, - Жилищный кодекс РФ.

Теперь перейдем к практической стороне вопроса.

Пример. Жительница Хабаровска Елена Гудкова*(1) задумала приватизировать свою однокомнатную квартиру. В отделе приватизации жилья ей сказали, что для передачи квартиры в собственность ей не хватает документа, подтверждающего право на вселение (ордера). У героини нашей истории ордера не было, потому что она вселилась в квартиру к дочери и зятю, имевшим ордер на вселение. Позже дочь вместе с мужем-военным уехала в другой регион, и пожилая женщина осталась в квартире одна.

Ей и в голову не могло прийти, что в будущем ее ждут какие-либо сложности, потому что она была в установленном законом порядке вселена в квартиру и зарегистрирована там по месту жительства (на момент вселения, в 1988 г., регистрация по месту жительства называлась пропиской). Квитанции на оплату найма квартиры и коммунальных платежей регулярно приходили на ее имя, и она их добросовестно оплачивала, не имея ни копейки задолженности.

Впрочем, "знающие люди" из отдела приватизации жилья посоветовали Елене Гудковой обратиться в Индустриальный районный суд города Хабаровска с иском о признании права пользования жилым помещением. В случае признания ее права судом ей была обещана приватизация квартиры на основании судебного решения.

Однако 30 мая 2005 г. судья Индустриального районного суда И.А. Курпас отказал истице в удовлетворении ее исковых требований. Ну не усмотрел он ни малейших оснований для проживания в квартире человека, вселившегося туда в 1988 г., т.е. за 17 лет до судебной ситуации! Мимо своего внимания судья пропустил также отсутствие коммунальных долгов и большой черный штамп регистрации по месту жительства в паспорте Е. Гудковой.

Мотивируя решение, судья указал, что, проживая в однокомнатной квартире, истица не вела совместного хозяйства с дочерью и зятем. Других мотивов против признания права пользования в решении не указано. Позиция ответчика заключалась в том, что администрация города Хабаровска якобы не давала своего согласия на вселение Е. Гудковой в квартиру, поэтому и не признает ее право там проживать.

Из этой истории видно, что хотя отношения между нанимателем и наймодателем государственного или муниципального жилья строятся на договорных началах, административная компонента этих отношений перевешивает и дает отдельным статским лицам массу замечательных возможностей. Например, им можно начать "разбираться", составляли ли мать с дочерью семью, и прийти к выводу, что нет, не составляли.

Кстати, если говорить о социальном найме жилья только с гражданско-правовых позиций, нет никаких сомнений, что в деле Е. Гудковой такой договор состоялся. На основании ст. 432, 434 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Нотариальной формы договор социального найма не требует. Исходя из ст. 63 ЖК РФ, договор социального найма заключается в простой письменной форме. В соответствии с п. 2 ст. 434 ГК РФ договор в письменной форме может быть заключен путем обмена документами, позволяющими достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

В случае Е. Гудковой документами, свидетельствующими о заключении договора социального найма, являлись квитанции об оплате жилья, где в графе "наниматель" было указано ее имя, и которые подписывались и оплачивались ею, а также лицевой счет и поквартирная карточка, куда она была вписана как единственное лицо, проживающее в квартире. При этом никто не отказывался принимать у нее квартирную плату.

Об этом же (заключение договора социального найма) свидетельствует штамп в паспорте и льгота по оплате коммунальных платежей, предоставленная Е. Гудковой как ветерану труда. Совокупность этих фактов свидетельствует не только о заключении договора социального найма, но и о формировании его особых условий (льгот).

Однако вернемся к нашей истории.

Хотя решение об отказе Е. Гудковой в признании права пользования жилым помещением было вынесено 30 мая 2005 г., ей было сказано, что мотивированное решение суда она может получить не ранее 8 июня этого же года.

С одной стороны, своими действиями суд нарушил ст. 199 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее - ГПК РФ), которая не позволяет откладывать составление мотивированного решения на срок более пяти дней. С другой стороны, суд в данном случае следовал широко распространенной практике, в соответствии с которой текст решений выдается сторонам иногда через десять дней, а иногда и через две недели.

Разгадка "аномалии" проста: когда применяется этот "прием", в решении не указывается дата его выдачи. Неподготовленный к канцелярским уловкам человек элементарно пропускает срок кассационного обжалования. Кроме того, не имея на руках мотивированного решения, проблематично обратиться адвокату, если тот не участвовал в деле ранее, как в нашем случае.

Кстати, закон не обязывает суд делать в решении пометку о дате его фактического составления и дату выдачи гражданину. При этом "автоматически, по умолчанию" считается, что решение было составлено в пятидневный срок, а сторона процесса получила его позже ввиду собственной непроходимой глупости.

Учебники гражданского процесса издевательски утверждают, что десятидневный срок, данный на кассационное обжалование, призван "дисциплинировать" граждан. Суды тем временем "дисциплинированно" отбирают у тех же граждан шанс обжаловать принятое решение.

Е. Гудкова получила мотивированное решение суда 8 июня 2005 г., а 17 июня на него уже была подана кассационная жалоба.

6 июля 2005 г. гражданское дело по иску Е. Гудковой было направлено в судебную коллегию по гражданским делам Хабаровского краевого суда для рассмотрения по существу. Рассмотрение дела в кассационной инстанции было назначено на 20 июля.

Однако явившись в указанное время в Хабаровский краевой суд, сторона истца от неизвестного служащего (возможно, секретаря) получила устное разъяснение, что дело направлено обратно в Индустриальный суд. Не добившись вразумительных объяснений, сторона истца стала ожидать официальных документов.

29 июля по почте было получено письмо (не постановление, не определение, а именно письмо), из которого следовало, что в Индустриальный районный суд "возвращается гражданское дело: ввиду истечения срока подачи кассационной жалобы, установленного ст. 338 ГПК РФ."

Давайте углубленно исследуем этот момент. Статья 343 ГПК РФ прямо указывает, что, получив кассационную жалобу в установленный законом срок, суд первой инстанции направляет дело в суд кассационной инстанции. В соответствии с ч. 3 ст. 342 ГПК РФ возврат кассационной жалобы лицу, ее подавшему, осуществляется на основании определения суда первой инстанции.

Иными словами, право определять, был пропущен срок на кассационное обжалование или нет, законом однозначно закреплено за судом первой инстанции. Это логично, ведь если уж на то пошло, именно суду первой инстанции известно, когда было составлено мотивированное решение, когда оно было вручено стороне.

Возвращение же кассационной жалобы вместе с делом из кассационной инстанции обратно в суд первой инстанции без рассмотрения законом вообще не предусмотрено. Кроме того, любое процессуальное действие любого суда должно производиться на основании мотивированного постановления (определения).

29 июля 2005 г., после получения письма о возвращении гражданского дела из кассационной инстанции обратно в Индустриальный суд, я (как адвокат Е. Гудковой) подал частную жалобу на действия коллегии по гражданским делам Хабаровского краевого суда, в которую вошли вышеизложенные соображения. Я просил суд рассмотреть дело в кассационной инстанции по существу, раз уж оно туда поступило. Кроме того, я не соглашался с тем, что срок на подачу кассационной жалобы был пропущен.

Результат, достигнутый этим действием, был парадоксален. В адрес стороны истца не поступило никакого ответа на саму частную жалобу, но и не была возвращена кассационная жалоба вместе с доверенностью (доверенность, кстати, разыскать так и не удалось, пришлось оформить новую).

Только в результате бурной переписки, продолжавшейся месяц, истец 1 сентября 2005 г. получил из Индустриального районного суда письмо о том, что кассационная жалоба, якобы, была возвращена ему 3 августа.

Сложившаяся ситуация породила еще одну забавную коллизию. Ответчик (администрация города Хабаровска) сам "потерял ориентацию" и "заблудился" в вопросе, вступило решение от 30 мая 2005 г. в законную силу или нет.

Тогда как объяснить появление в Индустриальном суде Хабаровска искового заявления за подписью мэра города господина А.Н. Соколова от 8сентября 2005 г. с монаршей формулировкой: "...Считаем, что решение Индустриального районного суда вступило в законную силу". Само наличие этой фразы выдает некоторое сомнение, не говоря уже об отсутствии у представителя администрации заверенного экземпляра решения, которое вступило в законную силу "по их мнению".

Чего требовала администрация города в новом процессе, угадать несложно. Конечно же, выселения Е. Гудковой из квартиры без предоставления другого жилого помещения.

Что же Индустриальный районный суд? Он даже шапку перед начальством ломать не стал, а просто принял решение от 25 октября 2005 г. о выселении Е. Гудковой "без предоставления," как и просили. Принятию такого "вердикта" не помешал даже упомянутый факт отсутствия заверенного экземпляра решения по первому делу. Этот документ в поле зрения так и не возник.

Высокая честь угодить самому мэру принадлежит суду в составе судьи Д.В. Кулигина и помощника прокурора Н.И. Волковой (дела по выселению граждан рассматриваются с участием представителя прокуратуры). Интересы администрации города представлял заведующий юридическим сектором Южного округа юридического управления администрации города Хабаровска Е.М. Клименко.

Как ни горек этот факт, наши правоохранители пока не преуспели в борьбе с преступностью, зато они не упустят возможности отыграться, унижая законопослушного человека. Это ничего, что администрация ничего не может сделать с дефицитом квартир. Зато теперь, в эпоху национального проекта "Доступное жилье", перед многими открылась перспектива вылететь с занимаемой жилплощади со свистом.

Общее ощущение, которое осталось от рассмотрения этого дела в первой инстанции в первый раз, - нервная суетливость судьи, прокурора и представителя администрации города. Чувствуя, что решение от 30 мая судьи "стоит не твердо", они "гнали лошадей", как могли.

Для сравнения: обычно рассмотрение гражданского дела при необходимости откладывают на месяц и более. Здесь же паузы между судебными заседаниями исчислялись днями. Возникало впечатление, что наконец-то настали благодатные времена, суд больше не перегружен и работает с замечательной оперативностью. Обратите внимание: исковое заявление было подписано мэром 8 сентября 2005 г., а 25 октября уже состоялось решение о выселении человека из квартиры! Мыслима ли такая оперативность для "простого смертного" истца? Нет!

Эпилог. В подробном изложении последовавших событий я не вижу необходимости, поскольку ничего из ряда вон выходящего больше не произошло. Последовали вполне ожидаемые отмены обоих решений Индустриального суда. Правда, добиться кассационного рассмотрения решения от 30 мая 2005 г. (об отказе Е. Гудковой в признании права пользования квартирой) так и не удалось, и это решение было отменено в порядке надзора 13 февраля 2006 г.

В своем постановлении президиум Хабаровского краевого суда указывает, что Е. Гудкова, "...как следует из ксерокопии имеющегося в материалах дела лицевого счета квартиросъемщика, с 6 сентября 1988 г. проживает в спорном жилом помещении по настоящее время, оплачивает коммунальные платежи, что свидетельствует о фактическом заключении с ней договора социального найма квартиры..." На значении этой позиции Хабаровского краевого суда мы остановимся несколько позже, когда будем делать выводы.

Повторное рассмотрение этого дела в суде первой инстанции повлекло за собой принятие решения о признании за истцом права пользования жилым помещением. Что же касается второго дела (о выселении Гудковой), то там имела место очередная "оригинальность" истца (администрации города).

На первом же судебном заседании явившийся в суд представитель заявил, что он ужасно занят в другом месте и не может участвовать в деле. Все остальные деятели администрации города тоже оказались ужасно заняты и присутствовать не могли. Сторона ответчика на рассмотрении этого дела по существу не настаивала. В конечном итоге исковое заявление администрации города Хабаровска о выселении Е. Гудковой из занимаемого ею жилого помещения было оставлено без рассмотрения.

Давайте приступим к обобщению материала и сделаем выводы. Очевидно, что построение правоотношений, связанных с проживанием граждан в квартирах, возможно двумя путями: административным и гражданско-правовым.

Первый путь характеризуется жесткой системой государственного распределения. При этом чиновник решает, кому квартира "положена", а кому - нет, вмешивается в личные обстоятельства гражданина, даже в отношения внутри семьи. В конечном итоге решение зависит от чиновника-"распорядителя", и остается только молиться, чтобы его помыслы были чисты, а действия - законны.

Такая система может существовать только тогда, когда население самостоятельно не в состоянии решить свои жилищные проблемы, т.е. при дефиците жилья, близком к катастрофическому. Административную систему распределения жилья можно охарактеризовать с двух точек зрения. С одной стороны, она хороша тем, что гражданину не нужно "напрягаться", собирая деньги на жилье, или изыскивать какие-либо иные возможности. Если повезет, квартиру ему "дадут" бесплатно, а нет - так нет. Результат не зависит от усилий потребителя.

Худо то, что у власти "дающей" в этой ситуации имеется сильнейшая мотивация взять все обратно при первой же возможности. Конечно, в таком случае требуется сложное жилищное законодательство, устанавливающее критерии полупринудительного распределения, нормы для нанимателя и предоставленные ему гарантии.

В случае если жилья достаточно и наниматель имеет возможность выбора по своему кошельку, то его отношения с наймодателем строятся на подробном определении взаимных прав и обязанностей в договоре. Впрочем, нам это не грозит, потому что жилья в стране отнюдь не достаточно.

Современный Жилищный кодекс РФ представляет собой компромисс между двумя этими направлениями. С одной стороны, закон, вроде бы, признает действие договора социального найма, а с другой - оставляет нетронутой распределительную систему, пусть и в несколько измененном варианте. В результате эта система периодически "взбрыкивает" в попытках "оттяпать" что-то, что она считает своим, и доставшимся гражданину по какому-то недоразумению.

Значение упомянутых выше выводов президиума Хабаровского краевого суда от 13 февраля 2006 г. заключается в том, что судебная практика признала приоритет обязательств по состоявшемуся договору социального найма перед административно-распорядительными полномочиями.

Что же касается гражданского процесса, то интерес здесь представляет возврат нерассмотренной кассационной жалобы из краевого суда обратно в районный. Такие действия следует прямо запретить законом, как запрещены споры о подсудности. Кроме того, суд первой инстанции следует обязать указывать в мотивированном решении даты его фактического оформления и выдачи сторонам.

К.В. Бубон,

адвокат коллегии "Форум" (г. Хабаровск)

"Адвокат", N 9, сентябрь 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Имя и фамилия этого лица изменены.