К вопросу о возбуждении и расследовании уголовных дел в отношении неустановленных лиц (Р.П. Чернов, "Адвокат", N 9, сентябрь 2006 г.)

К вопросу о возбуждении и расследовании уголовных дел
в отношении неустановленных лиц

Вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленных лиц относится к практическим приемам ведения следствия, которые не придаются огласке в научной литературе. С точки зрения науки уголовного процесса в рамках академических курсов университета он вообще не исследуется, так как доктринально презюмируется, что возбуждение уголовного дела не предполагает его персонификацию. Персонификация - самостоятельная стадия уголовного процесса (привлечение в качестве подозреваемого конкретного лица).

Однако этот вопрос очень важен для теории уголовного процесса и для практики применения уголовно-процессуального закона. Во-первых, в России не разделена деятельность органов дознания и субъектов предварительного следствия. Так, Уголовно-процессуальный кодекс РФ (далее - УПК РФ) не дает определения уголовного дела вообще. Существует определение "уголовное преследование" (п. 55 ст. 5 УПК РФ) - процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. При этом в соответствии со ст. 40 УПК РФ орган дознания отнесен к "участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения". Под уголовным судопроизводством (п. 56 ст. 5 УПК РФ) понимается досудебное и судебное производство по уголовному делу.

Таким образом, как это ни парадоксально, понятие "уголовное судопроизводство" в России шире понятия "уголовное преследование", поскольку определение второго четко ориентировано на конкретное лицо - подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, в то время как уголовное судопроизводство не связано с уголовным делом, возбужденным или расследуемым в отношении конкретного лица. При этом законодатель абсолютно небрежен в определении понятий "подозрение" и "подозреваемый". С учетом требований ч. 2 ст. 146 УПК РФ ссылка на п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ остается неясной. В практике встречаются постановления о возбуждении уголовного дела такого рода: сначала идет описание события преступления, включая указание на лицо, совершившее преступление, его фамилия, имя, отчество и место жительства, в резолютивной части постановления - решение о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленного лица. При этом требования ч. 2 ст. 146 УПК РФ не нарушаются. Можно ли при такой ситуации говорить о том, что дело возбуждено в отношении конкретного лица, и оно является подозреваемым по делу?

Подозрение как юридический факт, влекущий за собой изменение прав и обязанностей участников правоотношения, не описано и не определено в УПК РФ. Здесь все отдано на откуп практике. Статус подозреваемого, момент его приобретения также не определен. Даже положения ст. 91, 92 УПК РФ освещают права органов дознания и предварительного следствия в отношении лица, которое уже является подозреваемым. Таким образом, УПК РФ в этой части полностью унаследовал карательный характер, когда оперативно-розыскная деятельность (ОРД) синкретична с предварительным расследованием, вплоть до предъявления обвинения; функции идентичны, а полномочия равны. Возбуждение уголовного дела и само уголовное дело - лишь формальность, позволяющая легализовывать материалы ОРД, не изменяя при этом режим секретности (меняя режим оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ) на следственную тайну). Формой такого единения является возбуждение уголовного дела в отношении неустановленного лица. При этом УПК РФ позволяет проводить все необходимые следственные действия в полном объеме по делам, возбужденным в отношении неустановленных лиц. Так, ст. 208 УПК РФ не называет в качестве основания для обязательного приостановления дела невозможность установить лицо, причастное к совершению преступления. Указано, что дело приостанавливается в случае, если лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено (п. 1 ч. 1). Во всех остальных случаях речь идет опять же о подозреваемом, который скрылся либо болен. В ч. 1 ст. 171 говорится: "При наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого". На практике встречаются такие случаи "законного" ведения уголовного дела. Дело расследуется в отношении неустановленных лиц на протяжении полугода, собираются все доказательства в отношении виновности конкретного лица. Более того, изначально в рапорте или заявлении об обнаружении признаков преступления на данное лицо указывается как на лицо, совершившее преступление, и в дальнейшем следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого и объявлении его одновременно в розыск. После чего лицо задерживается органом дознания, а в дальнейшем и следователем в порядке ст. 91 и 92 УПК РФ. Это идеальная схема для так называемых "заказных" дел. Стоит ли говорить о том, что вмешательство защитника, общественности в данный период времени и попытка реализовать гарантии УПК РФ ничего не меняет и изменить не может?

Насколько это законно? Абсолютно законно с точки зрения положений УПК РФ. В России досудебное производство по делу поручено всем видам правоохранительных органов. Закон прямо говорит об этом (ст. 5 п. 9 УПК РФ). Момент получения сообщения о преступлении так же размыт, но все же законодательно описан как повод для возбуждения уголовного дела (ст. 140 УПК РФ). И здесь законодатель не утруждал себя юридической техникой. Один лишь сопоставительный анализ ч. 2 ст. 140 и ст. 143 УПК РФ сразу открывает глаза на силу органов дознания. Фактически судьба дела решается рапортом сотрудника органа дознания, а также следователя, прокурора и т.д., определяющим признаки преступления, которое он обнаружил. На практике данные признаки вовсе никогда не указываются, но сам рапорт - уже достаточное основание для возбуждения уголовного дела в отсутствие проверочных ОРМ.

Следуя закону и Конституции РФ, ситуация должна бы быть следующего характера. Например, найден труп с признаками насильственной смерти. Сотрудники органа дознания, обнаружившие данный труп (выехавшие на место происшествия), составляют рапорты, которые ложатся в основу постановления о возбуждении уголовного дела. Далее в рамках возбужденного уголовного дела на основании отдельного поручения следователя после выполнения следственных действий, направленных на фиксацию следов преступления (опрос и допрос очевидцев, свидетелей, назначения экспертиз и проч.), проводятся ОРМ на предмет установления лица, причастного к совершению преступления, а дело приостанавливается. Однако в УПК РФ какой-либо нормы либо свода норм, предписывающих следователю действовать именно таким образом, нет. Как нет и указания о том, когда именно задерживать, считать подозреваемым или привлекать в качестве обвиняемого лицо, в отношении которого собраны доказательства о причастности его к преступлению.

В итоге наш следователь может с момента возбуждения уголовного дела и принятия его к производству точно знать, кто совершил преступление, иметь доказательства совершения преступления данным лицом (начиная от свидетельских показаний и заканчивая материалами ОРД) - и ничего не делать для его привлечения в качестве обвиняемого. В отношении него будет лишь подозрение. При этом излюбленной тактикой следствия является допрос лиц, в отношении которых собрана практически вся доказательственная база, в качестве свидетелей, проведение с ними очных ставок (разумеется, без предоставления гарантий ст. 51 УПК РФ).

В итоге положения о равенстве стороны защиты и обвинения, продекларированные ст. 15 и 244 УПК РФ, приобретают зловещий смысл в буквальном понимании текста: "равны перед судом, в судебном заседании". Принципы, закрепленные ст. 14 и 16 УПК РФ, вообще не имеют реализации по такого рода делам. Действительно, если дело ведется в отношении неустановленного лица, которое формально не привлечено к уголовной ответственности, более того, в отношении которого не ведется уголовное преследование, а имеет место быть всего лишь уголовное судопроизводство, кого же считать невиновным до вступления в силу приговора суда, кому обеспечивать право на защиту?

Если прибавить к сказанному тот факт, что неустановленные лица, становятся установленными обычно за одну-две недели до окончания сроков предварительного расследования, требования ч. 2 ст. 159, ч. 3 ст. 86 УПК РФ являются изначально мертворожденным правом, защита лишена права ходатайствовать перед прокурором о продлении сроков предварительного расследования, то можно сделать вывод: наш демократический УПК РФ предоставляет правоохранительным органам механизм ведения уголовного дела, позволяющий доказать в суде виновность любого лица в инкриминируемом деянии. Мы не случайно использовали термин "правоохранительные органы".

В УПК РФ нет четкого разделения органов дознания и органов предварительного следствия, не говоря уже о том, что в Российской Федерации нет отдельного органа, занимающегося предварительным расследованием. Наша система подследственности уникальна сама по себе и для неспециалиста представляет собой лабиринт, которому позавидовали бы самые изощренные хранители сокровищ. В неописуемый восторг приводит, например, положение ч. 5 ст. 151 УПК РФ, особенно когда оперативно-розыскные части разных ведомств ведут независимо друг от друга разработку фигурантов, а затем прокурорские работники создают оперативно-следственные группы, включающие в себя следователей каждого ведомства. Это позволяет по одному делу сразу же "записывать" раскрытие двум-трем оперативным подразделениям разных ведомств, получать премии. А как это влияет на статистику раскрываемости преступлений по стране! Находясь в одной из служебных командировок, автор столкнулся с семью рапортами оперативных сотрудников семи оперативных служб двух ведомств. Из каждого рапорта следовало, что именно данный оперативник совершенно независимо от другого в различные периоды времени выявил совершенные преступления. Райотдел МВД умудрился поставить себе раскрытие, уже когда дело было передано в суд! Отсутствие четкого разделения функций при этом закреплено законодательно (п. 2 ч. 2 ст. 40, ст. 157 УПК РФ). Таким образом, предварительное следствие, по сути, в Российской Федерации может вести любой сотрудник правоохранительных органов, и это будет абсолютно законно.

На наш взгляд, именно этот факт синкретичности органов дознания и органов предварительного следствия является основой для осуществления предварительного следствия в отношении неустановленных лиц. Симбиоз ОРД и следствия, как это ни странно, достигает апогея в среде прокурорских работников, которые в рамках ч. 1 ст. 144 УПК РФ отбирают объяснения, реализуя, по сути, первый вид ОРМ - опрос. Или, например, положения ст. 202 УПК РФ, дублирующие аналогичный вид ОРД. При этом положения ст. 51 УПК РФ в расчет не принимаются, так как речь не идет о даче показаний. Хотя и согласно Конституции РФ, и в соответствии со здравым смыслом термин "свидетельствовать" должен распространяться и на образцы для сравнительного исследования.

Все это еще раз доказывает, что ни на практике, ни в теории уголовного процесса в России не сложилось четкое разделение между органами дознания и органами предварительного следствия. Структура организации правоохранительных органов лишний раз подтверждает это.

В самом поводе для возбуждения уголовного дела (заявлении, рапорте), собранном материале доследственной проверки прямо указывается на лицо, подозреваемое в совершении преступления. Несмотря на это существует практика возбуждения уголовных дел в отношении неустановленных лиц, что является закономерным результатом отсутствия четкой грани между ОРД, которая по своей природе носит негласный характер, и предварительным следствием, являющимся публичной функцией государства, основанной на состязательности и открытости для лица, привлекаемого к уголовной ответственности. Мягкий переход тайны ОРД в следственную тайну, реализованный в УПК РФ касательно дел, возбужденных в отношении неустановленных лиц, и отсутствие у суда возможности возвращать дела для полноценного дополнительного расследования, позволяют говорить о том, что такой порядок уголовного судопроизводства не соответствует и не может соответствовать требованиям ч. 3 ст. 1 УПК РФ. Справедливое правосудие с учетом такого механизма уголовного преследования не может быть достигнуто, как и не могут быть реализованы нормы о праве на защиту.

Видимо, необходимо внести разумные изменения в закон, связанные с устранением разницы между уголовным преследованием и уголовным судопроизводством, направленные на лишение возможности следствия, органов дознания возбуждать уголовные дела в отношении неустановленных лиц и расследовать их в полном объеме в отношении конкретных лиц. При нынешней системе организации правоохранительных органов в нашей стране, симбиозе следствия и органов дознания представляется возможным до появления конкретного подозреваемого, обвиняемого проводить весь комплекс необходимых мероприятий в рамках ОРД без возбуждения уголовного дела.

В противном случае каждый подвергается опасности в один прекрасный день узнать о своей следственно-доказанной причастности к преступлению, которого не совершал. А с учетом таких статей УК РФ, как, например, ст. 330, обвинение может быть полностью обоснованным и законным.

Р.П. Чернов,

адвокат (адвокатская контора N 4 Московской городской

коллегии адвокатов)

"Адвокат", N 9, сентябрь 2006 г.